Те самые, которые то ли правда, то ли чушь. Каждая из них сводилась к банальному: приезжие на Сильфиде сходили с ума, уверяли, что видят богов, начинали твердить о воле сильфов и порывались сбежать в леса.
Я пыталась задавать логичные вопросы, но Джеррет не знал на них ответов. Он не знал, сходили ли с ума галконсийские военные, а мне это казалось очень важным. Ведь если военные сходят с ума, то кто ловит религиозных фанатиков? А если не сходят, то почему? Также Джеррет понятия не имел, как выглядят эти сильфы. Он выдал мне десять разных версий, противоречащих друг другу. По одной версии сильфы были как люди, только очень уродливые, по другой – напоминали фиолетовых богомолов, по третьей – были чудовищами размером с дом, по четвёртой – больше напоминали призраков, по пятой… Если первое время я ещё пыталась совместить все эти мифы воедино, то потом поняла, что это дело бесполезное, и просто слушала и кивала.
На середине разговора нас и застал Шандар. Увидев его, Джеррет немедленно осёкся.
– Сказки рассказываешь? – беззлобно спросил Шандар.
– Родную планету твою рекламирую. Вы куда летите-то? А то твоя подружка не говорит.
– Я тебе потом скажу, – ответил он. – Ты нам в рубке нужен.
Джеррет немедленно вскочил и скрылся в коридоре, и Шандар ушёл следом за ним. На нас он не посмотрел, и если и был недоволен тем, что я расспрашивала о Сильфиде, то ничем этого не показал.
А у меня в голове крутились калейдоскопом мысли. И возглас Шандара “она не понимает, на что подписалась!” чередовался с вкрадчивым обещанием Тау “госпожа, я обязательно довезу вас до Сильфиды”.
Таможню на гиперпереходе мы прошли, даже не пристыковываясь к станции. Нас не досматривали, не просили документы. Уточнили название корабля – и пропустили без вопросов, и мы нырнули в чёрную мглу перехода и вынырнули в другой системе.
Едва на мониторах зажглись чужие звёзды, капитан корабля громогласно заявил: “Добро пожаловать в систему Уньо!” – и по каютам пронеслись радостные возгласы. Совершенно не стесняясь, вольные искатели обсуждали, куда они отправятся теперь, и маршрут их был довольно простым: сперва к некому “боссу” за деньгами, потом – в бары и бордели, тратить получку. Теперь они меня уже не замечали, споря до хрипоты, на каком астероиде лучше: чтобы и цены пониже, и девицы не совсем страшные, и желательно такие, чтобы давали бесплатно…
Астероид, на котором нас высадили, оказался огромным и забитым под самую завязку. Мы вышли из корабля – и сразу нырнули в толпу. Люди шли плотной стеной, высокие и низкие, худые и толстые, чисто одетые и пахнущие потом и едой. Они безостановочно двигались, толкались, шумели, разговаривали на разных языках, и я почувствовала себя социофобом и от испуга вцепилась в локоть Шандара.
– Не бойся, – произнёс Шандар. Он взял меня за руку и повёл за собой. – Это отличное место.
– Отличное место, чтобы затоптали? – хихикнула я, с трудом перебарывая желание вцепиться в его ладонь двумя руками, чтобы толпа не оторвала нас друг от друга.
– Отличное место, чтобы затеряться. Сотни астероидов, разбросанные в тысячах километров друг от друга, миллиарды жителей, тысячи кораблей каждый день. Здесь никто даже не заметит, что людей стало на трёх больше. Нет времени проверять документы, да и всем плевать.
Коридор доков был не просто забит людьми, он был переполнен. Я не видела даже крохотного зазора в толпе прилетевших, и уже приготовилась ждать часов десять, но, к моему изумлению, Шандар медленно, но решительно продвигался к выходу из доков, и вёл меня за собой. Периодически на него кто-то огрызался, но он огрызался в ответ на незнакомых мне языках, а я думала лишь о том, как не потеряться, и сжимала его руку изо всех сил.
Мы остановились, не дойдя метров двадцать до пропускного пункта. Но и там ждать долго не пришлось. Мы прошли мимо сканеров, провели над ними запястьями – и охранник тут же махнул нам: проходите. Мне показалось, что он на нас даже не взглянул.
– У них такая быстрая проверка, – удивилась я. Я уже была готова к тому, что сканер распознает моё лицо и сирены под потолком заорут, что найдена Вивьен Джа Лар.
– Это же система Уньо... – ответил Шандар так, будто это всё объясняло.
– И что?
– Слишком много людей, нужны слишком большие базы, проверка будет слишком медленной...
– Но почему? – удивилась я.
– Потому что это Уньо. У них были деньги на железо, но их разворовали. Они могли купить подержанное на остатки – но эти деньги тоже разворовали. Им выделили что-то по блату и знакомству. Но... угадай, что случилось?
– Разворовали?
– Правильно.
– Погоди, ты серьёзно хочешь сказать, что на астероиде, где ходят такие толпы людей, просто украли деньги на сервера для таможни и... всем пофиг?
– Нет, ну почему, – протянул Шандар. – Не пофиг. Те, кто это допустил, почти национальные герои.
– Что?
– Знаешь, сколько маргинальных типов, беглых преступников и прочих подозрительных личностей ошивается здесь? Знаешь, насколько от их подпольных сделок зависит экономика системы? Если начать всех проверять по базам, то куче людей пришлось бы сбежать отсюда. Одни бы этого не поняли. Другие – обиделись. Третьи – оказались на мели. Поэтому Уньо старательно делает вид, что их железо не справляется с пассажиропотоком и упрощает проверки. В итоге, все в выигрыше.
– Откуда ты это знаешь?
– Когда-то я здесь служил.
– То есть, когда ты попал на Хамри – это было что-то вроде повышения по карьерной лестнице?
Он засмеялся:
– Я и карьерная лестница? Разве что она произошла от слова “карьер”.
Мы вышли из здания на открытое пространство, и я вздохнула с облегчением.
Хотя можно ли было назвать его открытым?
Тех, кто вырос на настоящей планете под открытым небом, искусственные станции часто пугают. Всё в порядке, когда ты находишься в здании, когда идёшь по улочкам среди домов, похожих на муравейники. Но стоит посмотреть наверх, как голова начинает кружиться: там, над головой, вместо неба, тянутся такие же улицы и дома, только крохотные и повисшие вверх тормашками.
Земля под ногами кажется твёрдой и надёжной, но на деле – это скорлупа, за которой – космическая пустота.
Голова закружилась, меня повело – и я опустила взгляд. Впереди были однотипные пластиковые дома, ровные прямоугольные улочки. Город был тесным, крохотным, переполненным людьми, и пах причудливо: здесь были и синтетические ароматы, и запах пота, и нотки резких, незнакомых мне запахов, пронзительных и неприятных.
Мы пошли вперёд, через толпы, поворот, ещё один, второй, третий... Людей становилось меньше, гомон утих. Мимо потянулись ряды одинаковых многоквартирных домов. Их стены кое-где были исписаны граффити, а огромные окна плотно зашторены, чтобы прохожие не видели, что происходит внутри.
Шандар завёл нас в один из таких домов, открыв дверь имплантом на запястье.
Помещение внутри было крохотным. Вся квартира походила на конструктор: например, стол можно было поднять и спрятать в стене, а табуретки – выкатить из шкафа.
Шандар закрыл окна рулонными шторами, включил свет и пошёл к кухонной стенке. Сперва он повернул кран на стене, после этого – кран раковины. Трубы загудели, словно из них собиралась политься вода, но – не полилась.
Тау провёл пальцем по столешнице и спросил:
– Здесь есть средства для уборки?
– Какие средства? – удивился Шандар, повернувшись.
– Для уборки. Про робота-уборщика не спрашиваю, тряпка и метла есть?
– Ищи, – развёл руками Шандар. – Что найдёшь – всё твоё.
К моему удивлению, Тау тут же прошёл вдоль стены, открывая ящики, а потом нырнул в туалет.
– Что ты делаешь? – спросила я у шанахи.
– Я телохранитель, и должен вас защищать. Если у вас в этом месте начнётся аллергия, это будут и мои проблемы.
Я хотела ответить, что не страдаю аллергиями, а потом осмотрела помещение, осеклась и сказала:
– Спасибо, Тау. Тебе помочь?
– Госпожа, вы меня обижаете.
Я выкатила табуретку из шкафа, провела по ней ладошкой и села. Шандар рылся на полках, что-то разыскивая.
– Что ищешь? – ответила я.
– Мне интересно, осталось ли здесь что-то хоть отдалённо напоминающее кофе. Замечательно, – произнёс он явно с сарказмом, доставая бутылку чего-то ядовито-жёлтого, откупоривая её и нюхая. – Джангайская сивуха тут, значит, есть, а кофе весь выпили.
Я прыснула. Шандар закрыл шкафчики и сказал:
– Нам нужно найти еду. И кофе. Ты голодная?
Я помотала головой, а потом задумалась и добавила:
– Через пару часов, наверное, захочу есть.
– Тау, пойдёшь с нами?
Тау вышел из туалета, помахивая тряпкой, которая была настолько ужасна, что о ней одной можно было целый фильм ужасов снять. Без особых спецэффектов.
– Здесь кто вообще обитал? – спросил он, демонстрируя тряпку. – Мне кажется, это можно приравнять к оружию массового поражения.
Я рассмеялась и удивилась: шанахи шутит? Вроде бы он постоянно говорил что-то забавное, но обычно казалось, что он это случайно, сам не понял, что сказал. А тут явно понимал.
– Одна из явочных квартир.
– Умбры? – уточнил Тау.
Шандар кивнул.
– Это нужно уничтожить, – произнёс киборг с какой-то очень особенной интонацией, отпуская тряпку и наблюдая, как та падает на пол. Тряпка упала на пол и выпустила ядовитое жёлто-зелёное облачко. – А ещё прибрать это место, чтобы оно перестало представлять угрозу для жизни. Надеюсь, здесь есть магазины надлежащих товаров, – и с этими словами он направился к выходу.
Шандар чуть притормозил, дожидаясь меня, и шепнул:
– Не останавливай его.
– Я и не думала, – ответила я. – Здесь правда надо прибраться. Очень надо.
– Если все испорченные шанахи становятся домохозяйками, то я предлагаю испортить всё Шо-Ньо, – ответил Шандар, придерживая передо мной дверь.
– Я просто телохранитель и выполняю свою работу, – отозвался киборг. – Вы двое мыть полы явно не умеете. И не смотри на меня так. Знаю я вас, золотая молодёжь…
Мы вышли на улицу. Лампы над головой начинали светить слабее: наступал вечер. Только вот оттенок у заката был неприятный. Не естественный ало-оранжевый, а какой-то пережжённый рыжий.
С Тау мы расстались у магазина хозяйственных товаров. Он несколько секунд колебался: не мог решить, от чего меня защищать важнее – от пыли или от Шандара. Мыслительный процесс, написанный на его лице, был зрим и даже ощутим физически.
В итоге он решил, что с Шандаром я способна справиться сама, а вот с пылью – совершенно не способна, и отправился за тряпками и моющими средствами.
Я проводила его прямую спину изумлённо-зачарованным взглядом, и только покачала головой.
Шандар поманил меня дальше по улице. Мы нырнули в один проулок, в другой – ещё уже и грязнее. Вокруг тянулись дома: несколько этажей, одинаковые ряды окон, узкие лестницы, зажатые между слепыми стенами торцов.
Многоквартиные дома, дошло до меня, и я даже немного опешила. Я такие вживую не видела. Только слышала о них и читала в книгах.
– Хочешь ещё информацию в обмен на задание? – спросил у меня Шандар, отвлекая меня от моих мыслей.
– Конечно, хочу, – отозвалась я. – Спрашиваешь!
У меня накопилась масса вопросов: про Сильфиду, про религиозных фанатиков и про причины, по которым Шандар и Тау спорили, брать ли меня с собой, – но я не решалась их задавать. Да и не знала, с какого начинать.
– Помнишь два самых важных навыка?
– Думать и договариваться? – фыркнула я.
– Ага. Я хочу посмотреть, как ты договариваешься с людьми.
Я посмотрела на него таким взглядом, будто хотела прожечь дырку. Он улыбнулся в ответ, и я в очередной раз подумала, что почему-то слишком быстро сдаюсь, когда мне улыбаются.
– И как ты это будешь смотреть? – спросила я.
– Сейчас я приведу тебя к одному человеку, – сказал Шандар. – Попробуй уговорить его помочь нам попасть на Сильфиду.
От изумления я застыла посреди улицы.
– Как?
Он развёл руками:
– Представь, что меня нет рядом, но ты знаешь, что этот человек может тебе помочь. Что бы ты делала?
Нет, от всё-таки издевается, подумала я.
– А если я не справлюсь? – спросила я.
– Тогда никуда не полетим, – улыбнулся он. Он остановился, чтобы открыть мне дверь, и очень внимательно смотрел, как я захожу в подъезд с узкой извилистой лестницей.
– Шутишь?
– Всё как в реальности, – ответил Шандар, поднимаясь по лестнице. – Здесь неподалёку есть безопасные астероиды. Можно вас с Тау там спрятать и слетать на Сильфиду одному.
– Я думала, у меня есть право на ошибку, – проговорила я, поднимаясь по лестнице.
– А в жизни есть право на ошибку?
Мы поднялись на второй этаж и вышли на длинный балкон, тянувшийся вдоль всего дома. Прошли мимо нескольких одинаковых дверей и постучались в одну из них. Всё это время я судорожно собрать разбегающиеся мысли в кучу. Получалось не очень. Это игра, говорила я себе. Просто игра, просто способ такой замотивировать, испугать, подтолкнуть, ничего больше. Он меня не бросит и не оставит. Тау мне обещал. Но сердце заколотилось с такой силой, что я вся, кажется, превратилась в одно большое сердце, кровь пульсировала не только в висках или горле – даже в мизинчиках на руках.
Нам открыл пожилой мужчина: представительный, светлокожий и почти полностью седой. Он вырос явно на обычной планете, при нормальной гравитации, но долго жил здесь. Широкие плечи, правильной формы череп – и очень худые руки и ноги. Помню, нам рассказывали, что если долго проживёшь при пониженной гравитации, то обратно лучше и не возвращаться. А если вернёшься – то придётся заново учиться ходить и долго восстанавливаться. Кости становятся хрупкими, суставы – слабыми. Может быть, и этот мужчина попал в такую ловушку.
– Шандар, – очень серьезно произнёс незнакомец, доставая изо рта наполовину скуренную сигарету. – Всё-таки ты меня нашёл.
– Ты хорошо прятался, но по счетам нужно платить, – ответил Шандар вместо приветствия.
Незнакомец затушил сигарету в пепельнице, полной уже потемневших бычков, и покачал головой:
– А как хорошо всё шло последние дни. Как чувствовал, что надо ждать подставу.
– Вызвал уже полицию?
– Смысл? Пока они приедут, меня уже похоронят.
Они ещё мгновение смотрели друг на друга очень серьёзно, а потом неожиданно рассмеялись и обнялись. А я так и стояла, хлопая глазами и ничего не понимая.
– Деву свою пошто пугаешь? – спросил незнакомец, продолжая смеяться и закуривая следующую сигарету. Мы зашли в помещение, пропахшее горьковато-кислым табаком. – Она же теперь ждёт полицию.
– Вивьен, – улыбнулся мне Шандар. – Познакомься, это Базилевс Мур, и он никого не вызовет. Не от доброты. Он просто слишком стар и не помнит номер.
– Правильно, я вызову, а потом ты с ними весь мой виски вылакаешь! А у меня стратегические запасы на случай голода.
С этими словами, прихрамывая, Базилевс Мур отправился к встроенной кухне.
– Что будешь пить?
– Ты так спрашиваешь, будто отрава в твоей квартире отличается по вкусу.
– Конечно, отличается! Вот молодёжь пошла, ничего не понимает в нормальном пойле.
Не слушая возражений, мужчина достал три стакана, откупорил бутылку и наполнил два из них наполовину.
– Девушке виски не предлагаю. Но у меня есть вино. Красное и белое. Ты как, Вивьен, красное или белое?
Я пыталась задавать логичные вопросы, но Джеррет не знал на них ответов. Он не знал, сходили ли с ума галконсийские военные, а мне это казалось очень важным. Ведь если военные сходят с ума, то кто ловит религиозных фанатиков? А если не сходят, то почему? Также Джеррет понятия не имел, как выглядят эти сильфы. Он выдал мне десять разных версий, противоречащих друг другу. По одной версии сильфы были как люди, только очень уродливые, по другой – напоминали фиолетовых богомолов, по третьей – были чудовищами размером с дом, по четвёртой – больше напоминали призраков, по пятой… Если первое время я ещё пыталась совместить все эти мифы воедино, то потом поняла, что это дело бесполезное, и просто слушала и кивала.
На середине разговора нас и застал Шандар. Увидев его, Джеррет немедленно осёкся.
– Сказки рассказываешь? – беззлобно спросил Шандар.
– Родную планету твою рекламирую. Вы куда летите-то? А то твоя подружка не говорит.
– Я тебе потом скажу, – ответил он. – Ты нам в рубке нужен.
Джеррет немедленно вскочил и скрылся в коридоре, и Шандар ушёл следом за ним. На нас он не посмотрел, и если и был недоволен тем, что я расспрашивала о Сильфиде, то ничем этого не показал.
А у меня в голове крутились калейдоскопом мысли. И возглас Шандара “она не понимает, на что подписалась!” чередовался с вкрадчивым обещанием Тау “госпожа, я обязательно довезу вас до Сильфиды”.
Глава 23. Прода от 10.12.2021, 23:35
Таможню на гиперпереходе мы прошли, даже не пристыковываясь к станции. Нас не досматривали, не просили документы. Уточнили название корабля – и пропустили без вопросов, и мы нырнули в чёрную мглу перехода и вынырнули в другой системе.
Едва на мониторах зажглись чужие звёзды, капитан корабля громогласно заявил: “Добро пожаловать в систему Уньо!” – и по каютам пронеслись радостные возгласы. Совершенно не стесняясь, вольные искатели обсуждали, куда они отправятся теперь, и маршрут их был довольно простым: сперва к некому “боссу” за деньгами, потом – в бары и бордели, тратить получку. Теперь они меня уже не замечали, споря до хрипоты, на каком астероиде лучше: чтобы и цены пониже, и девицы не совсем страшные, и желательно такие, чтобы давали бесплатно…
Астероид, на котором нас высадили, оказался огромным и забитым под самую завязку. Мы вышли из корабля – и сразу нырнули в толпу. Люди шли плотной стеной, высокие и низкие, худые и толстые, чисто одетые и пахнущие потом и едой. Они безостановочно двигались, толкались, шумели, разговаривали на разных языках, и я почувствовала себя социофобом и от испуга вцепилась в локоть Шандара.
– Не бойся, – произнёс Шандар. Он взял меня за руку и повёл за собой. – Это отличное место.
– Отличное место, чтобы затоптали? – хихикнула я, с трудом перебарывая желание вцепиться в его ладонь двумя руками, чтобы толпа не оторвала нас друг от друга.
– Отличное место, чтобы затеряться. Сотни астероидов, разбросанные в тысячах километров друг от друга, миллиарды жителей, тысячи кораблей каждый день. Здесь никто даже не заметит, что людей стало на трёх больше. Нет времени проверять документы, да и всем плевать.
Коридор доков был не просто забит людьми, он был переполнен. Я не видела даже крохотного зазора в толпе прилетевших, и уже приготовилась ждать часов десять, но, к моему изумлению, Шандар медленно, но решительно продвигался к выходу из доков, и вёл меня за собой. Периодически на него кто-то огрызался, но он огрызался в ответ на незнакомых мне языках, а я думала лишь о том, как не потеряться, и сжимала его руку изо всех сил.
Мы остановились, не дойдя метров двадцать до пропускного пункта. Но и там ждать долго не пришлось. Мы прошли мимо сканеров, провели над ними запястьями – и охранник тут же махнул нам: проходите. Мне показалось, что он на нас даже не взглянул.
– У них такая быстрая проверка, – удивилась я. Я уже была готова к тому, что сканер распознает моё лицо и сирены под потолком заорут, что найдена Вивьен Джа Лар.
– Это же система Уньо... – ответил Шандар так, будто это всё объясняло.
– И что?
– Слишком много людей, нужны слишком большие базы, проверка будет слишком медленной...
– Но почему? – удивилась я.
– Потому что это Уньо. У них были деньги на железо, но их разворовали. Они могли купить подержанное на остатки – но эти деньги тоже разворовали. Им выделили что-то по блату и знакомству. Но... угадай, что случилось?
– Разворовали?
– Правильно.
– Погоди, ты серьёзно хочешь сказать, что на астероиде, где ходят такие толпы людей, просто украли деньги на сервера для таможни и... всем пофиг?
– Нет, ну почему, – протянул Шандар. – Не пофиг. Те, кто это допустил, почти национальные герои.
– Что?
– Знаешь, сколько маргинальных типов, беглых преступников и прочих подозрительных личностей ошивается здесь? Знаешь, насколько от их подпольных сделок зависит экономика системы? Если начать всех проверять по базам, то куче людей пришлось бы сбежать отсюда. Одни бы этого не поняли. Другие – обиделись. Третьи – оказались на мели. Поэтому Уньо старательно делает вид, что их железо не справляется с пассажиропотоком и упрощает проверки. В итоге, все в выигрыше.
– Откуда ты это знаешь?
– Когда-то я здесь служил.
– То есть, когда ты попал на Хамри – это было что-то вроде повышения по карьерной лестнице?
Он засмеялся:
– Я и карьерная лестница? Разве что она произошла от слова “карьер”.
Мы вышли из здания на открытое пространство, и я вздохнула с облегчением.
Хотя можно ли было назвать его открытым?
Тех, кто вырос на настоящей планете под открытым небом, искусственные станции часто пугают. Всё в порядке, когда ты находишься в здании, когда идёшь по улочкам среди домов, похожих на муравейники. Но стоит посмотреть наверх, как голова начинает кружиться: там, над головой, вместо неба, тянутся такие же улицы и дома, только крохотные и повисшие вверх тормашками.
Земля под ногами кажется твёрдой и надёжной, но на деле – это скорлупа, за которой – космическая пустота.
Голова закружилась, меня повело – и я опустила взгляд. Впереди были однотипные пластиковые дома, ровные прямоугольные улочки. Город был тесным, крохотным, переполненным людьми, и пах причудливо: здесь были и синтетические ароматы, и запах пота, и нотки резких, незнакомых мне запахов, пронзительных и неприятных.
Мы пошли вперёд, через толпы, поворот, ещё один, второй, третий... Людей становилось меньше, гомон утих. Мимо потянулись ряды одинаковых многоквартирных домов. Их стены кое-где были исписаны граффити, а огромные окна плотно зашторены, чтобы прохожие не видели, что происходит внутри.
Шандар завёл нас в один из таких домов, открыв дверь имплантом на запястье.
Помещение внутри было крохотным. Вся квартира походила на конструктор: например, стол можно было поднять и спрятать в стене, а табуретки – выкатить из шкафа.
Шандар закрыл окна рулонными шторами, включил свет и пошёл к кухонной стенке. Сперва он повернул кран на стене, после этого – кран раковины. Трубы загудели, словно из них собиралась политься вода, но – не полилась.
Тау провёл пальцем по столешнице и спросил:
– Здесь есть средства для уборки?
– Какие средства? – удивился Шандар, повернувшись.
– Для уборки. Про робота-уборщика не спрашиваю, тряпка и метла есть?
– Ищи, – развёл руками Шандар. – Что найдёшь – всё твоё.
К моему удивлению, Тау тут же прошёл вдоль стены, открывая ящики, а потом нырнул в туалет.
– Что ты делаешь? – спросила я у шанахи.
– Я телохранитель, и должен вас защищать. Если у вас в этом месте начнётся аллергия, это будут и мои проблемы.
Я хотела ответить, что не страдаю аллергиями, а потом осмотрела помещение, осеклась и сказала:
– Спасибо, Тау. Тебе помочь?
– Госпожа, вы меня обижаете.
Я выкатила табуретку из шкафа, провела по ней ладошкой и села. Шандар рылся на полках, что-то разыскивая.
– Что ищешь? – ответила я.
– Мне интересно, осталось ли здесь что-то хоть отдалённо напоминающее кофе. Замечательно, – произнёс он явно с сарказмом, доставая бутылку чего-то ядовито-жёлтого, откупоривая её и нюхая. – Джангайская сивуха тут, значит, есть, а кофе весь выпили.
Я прыснула. Шандар закрыл шкафчики и сказал:
– Нам нужно найти еду. И кофе. Ты голодная?
Я помотала головой, а потом задумалась и добавила:
– Через пару часов, наверное, захочу есть.
– Тау, пойдёшь с нами?
Тау вышел из туалета, помахивая тряпкой, которая была настолько ужасна, что о ней одной можно было целый фильм ужасов снять. Без особых спецэффектов.
– Здесь кто вообще обитал? – спросил он, демонстрируя тряпку. – Мне кажется, это можно приравнять к оружию массового поражения.
Я рассмеялась и удивилась: шанахи шутит? Вроде бы он постоянно говорил что-то забавное, но обычно казалось, что он это случайно, сам не понял, что сказал. А тут явно понимал.
– Одна из явочных квартир.
– Умбры? – уточнил Тау.
Шандар кивнул.
– Это нужно уничтожить, – произнёс киборг с какой-то очень особенной интонацией, отпуская тряпку и наблюдая, как та падает на пол. Тряпка упала на пол и выпустила ядовитое жёлто-зелёное облачко. – А ещё прибрать это место, чтобы оно перестало представлять угрозу для жизни. Надеюсь, здесь есть магазины надлежащих товаров, – и с этими словами он направился к выходу.
Шандар чуть притормозил, дожидаясь меня, и шепнул:
– Не останавливай его.
– Я и не думала, – ответила я. – Здесь правда надо прибраться. Очень надо.
– Если все испорченные шанахи становятся домохозяйками, то я предлагаю испортить всё Шо-Ньо, – ответил Шандар, придерживая передо мной дверь.
– Я просто телохранитель и выполняю свою работу, – отозвался киборг. – Вы двое мыть полы явно не умеете. И не смотри на меня так. Знаю я вас, золотая молодёжь…
Мы вышли на улицу. Лампы над головой начинали светить слабее: наступал вечер. Только вот оттенок у заката был неприятный. Не естественный ало-оранжевый, а какой-то пережжённый рыжий.
С Тау мы расстались у магазина хозяйственных товаров. Он несколько секунд колебался: не мог решить, от чего меня защищать важнее – от пыли или от Шандара. Мыслительный процесс, написанный на его лице, был зрим и даже ощутим физически.
В итоге он решил, что с Шандаром я способна справиться сама, а вот с пылью – совершенно не способна, и отправился за тряпками и моющими средствами.
Я проводила его прямую спину изумлённо-зачарованным взглядом, и только покачала головой.
Шандар поманил меня дальше по улице. Мы нырнули в один проулок, в другой – ещё уже и грязнее. Вокруг тянулись дома: несколько этажей, одинаковые ряды окон, узкие лестницы, зажатые между слепыми стенами торцов.
Многоквартиные дома, дошло до меня, и я даже немного опешила. Я такие вживую не видела. Только слышала о них и читала в книгах.
– Хочешь ещё информацию в обмен на задание? – спросил у меня Шандар, отвлекая меня от моих мыслей.
– Конечно, хочу, – отозвалась я. – Спрашиваешь!
У меня накопилась масса вопросов: про Сильфиду, про религиозных фанатиков и про причины, по которым Шандар и Тау спорили, брать ли меня с собой, – но я не решалась их задавать. Да и не знала, с какого начинать.
– Помнишь два самых важных навыка?
– Думать и договариваться? – фыркнула я.
– Ага. Я хочу посмотреть, как ты договариваешься с людьми.
Я посмотрела на него таким взглядом, будто хотела прожечь дырку. Он улыбнулся в ответ, и я в очередной раз подумала, что почему-то слишком быстро сдаюсь, когда мне улыбаются.
– И как ты это будешь смотреть? – спросила я.
– Сейчас я приведу тебя к одному человеку, – сказал Шандар. – Попробуй уговорить его помочь нам попасть на Сильфиду.
От изумления я застыла посреди улицы.
– Как?
Он развёл руками:
– Представь, что меня нет рядом, но ты знаешь, что этот человек может тебе помочь. Что бы ты делала?
Нет, от всё-таки издевается, подумала я.
– А если я не справлюсь? – спросила я.
– Тогда никуда не полетим, – улыбнулся он. Он остановился, чтобы открыть мне дверь, и очень внимательно смотрел, как я захожу в подъезд с узкой извилистой лестницей.
– Шутишь?
– Всё как в реальности, – ответил Шандар, поднимаясь по лестнице. – Здесь неподалёку есть безопасные астероиды. Можно вас с Тау там спрятать и слетать на Сильфиду одному.
– Я думала, у меня есть право на ошибку, – проговорила я, поднимаясь по лестнице.
– А в жизни есть право на ошибку?
Мы поднялись на второй этаж и вышли на длинный балкон, тянувшийся вдоль всего дома. Прошли мимо нескольких одинаковых дверей и постучались в одну из них. Всё это время я судорожно собрать разбегающиеся мысли в кучу. Получалось не очень. Это игра, говорила я себе. Просто игра, просто способ такой замотивировать, испугать, подтолкнуть, ничего больше. Он меня не бросит и не оставит. Тау мне обещал. Но сердце заколотилось с такой силой, что я вся, кажется, превратилась в одно большое сердце, кровь пульсировала не только в висках или горле – даже в мизинчиках на руках.
Нам открыл пожилой мужчина: представительный, светлокожий и почти полностью седой. Он вырос явно на обычной планете, при нормальной гравитации, но долго жил здесь. Широкие плечи, правильной формы череп – и очень худые руки и ноги. Помню, нам рассказывали, что если долго проживёшь при пониженной гравитации, то обратно лучше и не возвращаться. А если вернёшься – то придётся заново учиться ходить и долго восстанавливаться. Кости становятся хрупкими, суставы – слабыми. Может быть, и этот мужчина попал в такую ловушку.
– Шандар, – очень серьезно произнёс незнакомец, доставая изо рта наполовину скуренную сигарету. – Всё-таки ты меня нашёл.
– Ты хорошо прятался, но по счетам нужно платить, – ответил Шандар вместо приветствия.
Незнакомец затушил сигарету в пепельнице, полной уже потемневших бычков, и покачал головой:
– А как хорошо всё шло последние дни. Как чувствовал, что надо ждать подставу.
– Вызвал уже полицию?
– Смысл? Пока они приедут, меня уже похоронят.
Они ещё мгновение смотрели друг на друга очень серьёзно, а потом неожиданно рассмеялись и обнялись. А я так и стояла, хлопая глазами и ничего не понимая.
– Деву свою пошто пугаешь? – спросил незнакомец, продолжая смеяться и закуривая следующую сигарету. Мы зашли в помещение, пропахшее горьковато-кислым табаком. – Она же теперь ждёт полицию.
– Вивьен, – улыбнулся мне Шандар. – Познакомься, это Базилевс Мур, и он никого не вызовет. Не от доброты. Он просто слишком стар и не помнит номер.
– Правильно, я вызову, а потом ты с ними весь мой виски вылакаешь! А у меня стратегические запасы на случай голода.
С этими словами, прихрамывая, Базилевс Мур отправился к встроенной кухне.
– Что будешь пить?
– Ты так спрашиваешь, будто отрава в твоей квартире отличается по вкусу.
– Конечно, отличается! Вот молодёжь пошла, ничего не понимает в нормальном пойле.
Не слушая возражений, мужчина достал три стакана, откупорил бутылку и наполнил два из них наполовину.
– Девушке виски не предлагаю. Но у меня есть вино. Красное и белое. Ты как, Вивьен, красное или белое?
