- Похоже на то! Чего застыли, госпожа Селена?! – прикрикнул быстро пришедший в себя Марк и потряс за плечи оцепеневшую хозяйку дома. – С вами живёт целая свора оборотей-псов! Прикажите им перевоплотиться и защитить вас! А то от вашего жилища и щепки не останется! Пожалуйста, придите в себя!
- Они не могут! – взвыла старуха и, оттолкнув от себя кошачьего мальчишку, схватилась за голову. – Им больше никогда не быть людьми! И с тобой это тоже произойдёт, Марк Магнус!
- С чего это вдруг?!
- Да когда твоя хозяйка кого-нибудь полюбит, олух! – прокаркала Селена и выдрала из своей головы два седых пучка жидких волос. – Так случилось со мной! Случится и с тобой! Горе-то, горе какое!
Марк взглянул в побледневшее лицо подруги и повернулся к лестнице, схватившись за её трясущиеся и шатающиеся перила.
- Ванда, за мной!
Рыжая ведьма подхватила с пола деревянный черенок от какого-то садового инструмента и, осторожно балансируя по рассыпанной крупе, добралась до кошачьего мальчишки, который ловко взбирался вверх по лестнице. Бросив взгляд на причитающую и заливающуюся слезами старуху, она спросила:
- Отличный шанс для побега, не правда ли?
- Ага, - не оглядываясь, отозвался Марк. – Но только не сейчас.
В тесном полумраке коридора катался, визжал и кусался ком хозяйских псов, который сносил со стен старинные картины, драл ковры и ломал мебель. Среди отчаянно дерущихся псов мелькали маленькие существа с человеческими лицами, полностью покрытыми чёрной густой шерстью. Жёлтые бусинки крошечных злых глазок зорко смотрели по сторонам и не по-доброму светились, намереваясь что-нибудь стащить и быстро унести прочь в своих маленьких жадных ручках. Создания кусали собак и пытались выцарапать им глаза, пытаясь добраться до комнаты Селены со старинными комодами и столами. Ванда обрушила удар тяжёлой деревянной палки на подобравшуюся к ней тварь и взвизгнула, взмахом ноги отправив обмякшее тельце с размозжённой головой к входной двери.
- Гакиры! – закричала она, отбиваясь от стаи обозлённых и настырных существ. – Откуда они здесь?!
- Видимо, у госпожи Селены полно драгоценностей! – ответил Марк и опустил ладонь на пол тесного коридора. В одно мгновение зелёный кошачий глаз, заключённый в треугольник, захватил и обездвижил незваных гостей. Собаки с рычанием и визгом бросились врассыпную по комнатам и забились под столы и диваны, дрожа вместе с перепуганным домом. Гакиры запищали, не в силах пошевелиться в треугольнике кошачьего иллюзорного заклинания. Через открытую входную дверь их бежало бессчётное количество и попадало прямиком в ловушку клана Магнус, пока в тёмном коридоре бродячего дома практически не осталось места.
- Давай! – крикнул Марк и, с усилием сдерживая натиск пищащих и вновь прибывающих гакиров, вытянул вперёд руки.
- Что? – не поняла Ванда.
- Самое действенное смертельное заклятие! Быстро!
- Я ничего не знаю! – рыжая ведьма почувствовала, как сердце её колотится уже где-то в горле, и она перехватила деревянный черенок другой рукой.
- Не врите, белая ведьма Ванда Бровко! Ни за что не поверю, что Мадлена не научила вас хоть одному заклятию!
Ванда вспыхнула и, размахнувшись, опустила руку на пол, в треугольник кошачьей магии. Удушливое чёрное пламя взметнулось к потолку оцепеневшего от ужаса дома, а гакиры завизжали на всю округу, едва не оглушив обитателей и гостей ведьминого жилища. Покрытые шерстью существа в предсмертных судорогах валились друг на друга, вытаращив от ужаса и невыносимой боли глазки, из которых тонкими струйками вытекала алая кровь. Через несколько мгновений стало непривычно тихо, только собаки в комнатах скулили на разные голоса да ветер трепал открытую настежь входную дверь с покосившейся ручкой. Сколько бы гакиров ни толпилось за крыльцом бродячего дома, Ванда была уверена в том, что теперь они бежали прочь на своих мохнатых тоненьких ножках, чувствуя смертельный аромат чёрной магии – наследие могущественной ведьмы-нежити Мадлены Уинтер.
- Прочь…
Ванда и Марк одновременно оглянулись и, схватившись за руки, попятились к выходу. Селена почти восстановила свою кукольную внешность и, придерживая подол платья, медленно выходила из кладовой, не отрывая взгляда от своих гостей, которые в два счёта уничтожили незваных гостей. В растрёпанной копне каштановых волос то и дело проблёскивала седина, а половина лица белой ведьмы всё ещё страдала от морщин и старческих пигментных пятен.
- Подите прочь, дьявольские отродья…сколько лет прошло с того времени, как в этот дом ступила нога чёрного мага…но он проклят, проклят давно! – вскричала Селена, воздев руки к потолку. – И проклят весь его род! Забирайте!
Ванда поймала веточку засушенной жимолости и вопросительно взглянула на хозяйку дома.
- Уходите! Уходите навсегда! И чтобы я больше вас здесь не видела! Прочь!
- Бежим! – Марк схватил Ванду за руку, и они побежали к входной двери, который начал раскачиваться перед тем, как вновь набрать скорость и припустить по магическому измерению.
Друзья выкатились из жилища Селены и отбежали от него на приличное расстояние, чтобы с облегчением и радостью увидеть, как он спешно покидает место своей вынужденной остановки и скрывается за ближайшим пригорком. Ванда оглянулась. Вдали тянулась цепь заснеженных горных вершин, которые окружал редкий лес, покрытые молодой травкой холмы и пригорки. Тёплый весенний ветер приятно окутывал друзей, обретших свободу после заточения в доме умалишённой старухи, и даровал невероятное чувство невесомости и счастья. Ванда покрутила в руке плоскую веточку цветущей жимолости и задумчиво проговорила:
- Истинная любовь, да? Что это значит?
- Дела прошлых лет, - откликнулся Марк, подставляя разгорячённое лицо под прохладное дуновение апрельского ветра. – Нас это не касается, Ванда Бровко.
- И то верно, - улыбнулась белая ведьма и протянула руку кошачьему мальчишке. – Сейчас для нас главное найти какое-нибудь поселение, будь то деревня или город…
- А потом разыскать миледи, - зелёные глаза Марка потемнели, и он крепче сжал руку подруги. – Не нравится мне всё это.
- Мне тоже, - призналась Ванда и спрятала подарок Селены за пазуху. – Кстати! Откуда ты узнал, что я владею запрещённой магией?
- По запаху.
- Что-о?! От меня чем-то пахнет?
- Ну, есть немного.
- Эй, стой! Я с тобой не договорила! Марк!
Дурачась, и догоняя друг друга, друзья отправились в путь по неровной холмистой местности, крепко держась за руки и безудержно радуясь их победе в битве против врага, будь то алчные гакиры или одинокая ведьма Селена со своими собаками. Они старались не вспоминать страшные пророческие слова молодящейся ведьмы и хохотали, мчась навстречу прохладному ветру, и радуясь тому, что каждый пройденный ими шаг приближает их к дорогой подруге, которая от беспокойства не находит себе места и ищет их по всему магическому измерению.
12 апреля, 2014 год, внешний мир, город Н-ск
Суматошный и всегда оживлённый, город будто сходил с ума перед большими праздниками и приездом не менее больших начальников из столицы. Необычайно тёплый апрель развязал горожанам руки и позволял им гулять до позднего вечера, а также собираться шумными компаниями на оттаявших дачных участках и активно готовиться к Пасхе, которую отмечали все без исключения, независимо от веры, возраста и взглядов на жизнь. Жители Н-ска в приподнятом настроении покупали шоколадных зайцев в мятой цветной фольге – творения местной кондитерской фабрики, делились рецептами глазури для куличей и громко сетовали у магазинных полок на традиционное подорожание продуктов перед праздником…
- Ой! – Изабелла подхватила опасно накренившийся пластиковый контейнер с яйцами и как можно дальше сунула его внутрь полки, предотвратив его неминуемое падение. По радио распевала навязчивая реклама, которую перекрикивали сотрудники торгового зала в красно-синей униформе: они предлагали попробовать, а после приобрести свежеиспечённый хлеб и куличи всевозможных размеров и форм по новым рецептурам. Заманчивые ароматы съестного, шум и говор кружили голову и сбивали с толку, заставляя покупать не то, что нужно, а то, на что упадёт замыленный и полностью растерянный взгляд…
- Осторожнее!
- Простите…ой, Ваня, привет!
- Изабелла! Привет! Как ты?
- Да по-прежнему…ты-то как живёшь?
- Вот, работаю сегодня.
- Молодец! И я работаю…. Вот решила заскочить, купить что-нибудь к чаю…
- И поэтому пошла к яйцам?
Серебрякова с нескрываемой радостью хлопнула по сутулой спине бывшего коллегу, отметив про себя, что этот нелюдимый и замкнутый парень будто оживился после их неожиданной встречи на пустынной железнодорожной станции вблизи Претории. Громыкин посвежел лицом, немного поправился и постригся: от прежнего его – угрюмого и худого парня, остались лишь экстравагантная старомодная одежда да слабый запах нафталина, смешанный с ароматом свежесваренного кофе – его любимого напитка. Что касается Изабеллы, то она по приезде домой забыла о мучавшей её болезни и, закрыв очередной больничный лист, вызвав недоумение врачей, вышла на работу. А в свободное от журналистских будней время она усаживалась за свой письменный стол и, открыв наполовину исписанную тетрадь в линейку, погружалась в собственный мир фантазий…
- Так Пасха же скоро, - рассмеялась девушка и посторонилась, пропустив вперёд старушку с металлической тележкой, в которой лежала трость и тряпичная сумка.
- Тогда уж бери эти, - Громыкин вытащил из картонной коробки продолговатую пластиковую ячейку и с улыбкой протянул подруге. – Вот, только сегодня привезли! Бери сейчас, а то потом ещё дороже будут…
Изабелла с ног до головы оглядела раскрасневшегося парня и прыснула в кулак.
- Что смешного?!
- Да так, - отсмеявшись, ответила девушка и махнула рукой. – Если бы кто мне раньше сказал, что ты с таким энтузиазмом будешь продавать куриные яйца, то я бы ни за что не поверила!
- Да иди ты!
- Ну, ну, не обижайся…
- Я не обижаюсь, - Громыкин оглянулся назад и, понизив голос, наклонился к бывшей коллеге. – Слушай, а как твоя книга? Всё ещё в процессе?
- Это тебе не минутное дело! Я даже до половины ещё не дошла.
- Дашь потом почитать?
- Конечно! Ещё и автограф поставлю, - кивнула польщённая Изабелла. Было радостно, что он не забыл о таком важном для неё деле.
- Кстати, а что ты будешь делать двадцатого числа?
- На Пасху? Ну, с утра к родителям съезжу, потом на электричке домой. А что?
- Да вот, если ты не против…сходишь со мной вечером до Центрального парка?...
Люминесцентные лампы в супермаркете «Долина» несколько раз лениво моргнули и с оглушающим грохотом и звоном взорвались, превратившись в мелкий осколочный душ, который незамедлительно обрушился на головы ничего не подозревающих покупателей, кассиров и работников торгового зала. Магазин резко погрузился в полумрак. Тут же послышались душераздирающие крики, детский плач и громкий голос управляющего, который изо всех сил пытался предотвратить панику и давку в тёмном зале. Громыкин успел оттолкнуть оцепеневшую Изабеллу в защищённый угол со специями до того, как на них посыпалось стекло, а мимо них начали бегать обезумевшие люди, натыкаясь друг на друга и на полки с продуктами.
- Сохраняйте спокойствие! – надрывался управляющий.
- Цела? – Иван нащупал в кармане рабочей куртки телефон и включил в нём фонарик.
- Да я-то в порядке, - девушка схватила Громыкина за руку и поднесла её под скудный луч света. – Это ты ранен!
- А, ерунда, - парень бегло осмотрел мелкие кровоточащие ранки на ладони и сунул руку в карман. Он ни за что не признается Серебряковой, что за шиворотом у него как минимум горсть стекла, и оно очень больно впивается ему в шею, пропитывая его старую футболку каплями крови. – Беги лучше на работу, обед скоро закончится. Да и яйца сегодня здесь не купишь!
Изабелла кивнула, и собралась было идти к выходу из магазина, но, передумав, осторожно коснулась плеча друга.
- Слушай…лампы ведь не могут взрываться сами по себе. Не думаешь ли ты, что это проделки…оттуда?
В одно мгновение в сознании Громыкина пронеслась череда безрадостных воспоминаний: биение двух сердец, странный нотариус Козловской, незнакомый чудной город, Агата в обличии жестокого воина… Он тряхнул головой, отгоняя прочь навязчивые видения, и, подхватив Изабеллу под локоть, повёл к выходу из супермаркета, ловко лавируя между суетящимися и причитающими людьми.
- Не толпимся! Осторожно выходим! – орал управляющий.
- Я не хочу думать об этом, - наконец, проговорил Иван и помог подруге прорваться через шумную толпу встревоженных покупателей. – Нас это не касается, Изабелла. До встречи! Я тебе позвоню.
Громыкин вернулся в опустевший супермаркет и поднял голову вверх, подсвечивая себе фонариком. Слабый луч света выхватил из темноты чёрные продолговатые пятна – всё, что осталось от ламп, круглые сутки освещающих этот гигантский магазин Н-ска. На улице слышался нарастающий вой полицейских машин и карет «Скорой помощи». Если верить разговорам между сотрудниками, десятки людей пострадали от мелкой стеклянной крошки, попавшей им на руки, шеи и лица. А во что превратился супермаркет! Стекло хрустело под подошвами ботинок, больно щекотало спину и безжалостно жгло раны, полученные во время взрыва ламп.
«Сколько же тут работы!».
В отделе кошачьего корма суетилась маленькая фигурка, размахивая шваброй и совком: уборщица Гульнара невозмутимо выполняла свою работу, с молниеносной скоростью устраняя последствия аварии. Дружелюбно махнув ей рукой, Иван добрался до стойки с куриными яйцами, где разговаривал с Серебряковой, и опустил луч телефонного света на пол. Молодой человек вздрогнул и попятился назад, едва не своротив неустойчивый стеллаж со специями. Забытое чувство животного страха и отчаяния захлестнуло с головой. Злосчастная коробка с яйцами всё-таки упала и разбилась, а из скорлупы, мелкой, как осколки взорвавшихся ламп, была составлена одна-единственная фраза:
«Светлый праздник – начало тьмы».
13 апреля, 2014 год, северная граница магического измерения
- В последний раз спрашиваю: кто вас сюда послал?! Кто отдал приказ?
Прижатый к земле наёмник упрямо сжал разбитые в кровь губы и, избегая взбешённого взгляда серых, широко расставленных глаз, демонстративно отвернулся. Перехватив двумя руками меч со зло сверкающим рубином на рукояти, Аркелл вонзил его в сердце обездвиженного мага. Брезгливо оттолкнув ногой обмякшее тело, Главнокомандующий оглядел заснеженное и заваленное трупами поле внезапного кровопролитного боя и дал знак отряду отступить в сторону местного поселения.
Они возникли ниоткуда и напали на процессию из Варны. Воспользовавшись секундным замешательством воинов, наёмники быстро расправились с возницей и подожгли карету Королевского двора. Сражение с подготовленным отрядом Королевской армии заняло несколько минут: наёмные маги будто сами бросались на рубиновые мечи и затихали на обагрённом кровью снегу, воздев свои мутные, ничего не выражающие взгляды в серое небо. Аркелл сморщился и потёр опухшие от беспокойной ночи глаза, стараясь не смотреть в сторону карликовых кустарников, подле которых нестройным рядом лежало семь новобранцев Королевской армии с алыми плащами на обезображенных морозом лицах.
- Они не могут! – взвыла старуха и, оттолкнув от себя кошачьего мальчишку, схватилась за голову. – Им больше никогда не быть людьми! И с тобой это тоже произойдёт, Марк Магнус!
- С чего это вдруг?!
- Да когда твоя хозяйка кого-нибудь полюбит, олух! – прокаркала Селена и выдрала из своей головы два седых пучка жидких волос. – Так случилось со мной! Случится и с тобой! Горе-то, горе какое!
Марк взглянул в побледневшее лицо подруги и повернулся к лестнице, схватившись за её трясущиеся и шатающиеся перила.
- Ванда, за мной!
Рыжая ведьма подхватила с пола деревянный черенок от какого-то садового инструмента и, осторожно балансируя по рассыпанной крупе, добралась до кошачьего мальчишки, который ловко взбирался вверх по лестнице. Бросив взгляд на причитающую и заливающуюся слезами старуху, она спросила:
- Отличный шанс для побега, не правда ли?
- Ага, - не оглядываясь, отозвался Марк. – Но только не сейчас.
В тесном полумраке коридора катался, визжал и кусался ком хозяйских псов, который сносил со стен старинные картины, драл ковры и ломал мебель. Среди отчаянно дерущихся псов мелькали маленькие существа с человеческими лицами, полностью покрытыми чёрной густой шерстью. Жёлтые бусинки крошечных злых глазок зорко смотрели по сторонам и не по-доброму светились, намереваясь что-нибудь стащить и быстро унести прочь в своих маленьких жадных ручках. Создания кусали собак и пытались выцарапать им глаза, пытаясь добраться до комнаты Селены со старинными комодами и столами. Ванда обрушила удар тяжёлой деревянной палки на подобравшуюся к ней тварь и взвизгнула, взмахом ноги отправив обмякшее тельце с размозжённой головой к входной двери.
- Гакиры! – закричала она, отбиваясь от стаи обозлённых и настырных существ. – Откуда они здесь?!
- Видимо, у госпожи Селены полно драгоценностей! – ответил Марк и опустил ладонь на пол тесного коридора. В одно мгновение зелёный кошачий глаз, заключённый в треугольник, захватил и обездвижил незваных гостей. Собаки с рычанием и визгом бросились врассыпную по комнатам и забились под столы и диваны, дрожа вместе с перепуганным домом. Гакиры запищали, не в силах пошевелиться в треугольнике кошачьего иллюзорного заклинания. Через открытую входную дверь их бежало бессчётное количество и попадало прямиком в ловушку клана Магнус, пока в тёмном коридоре бродячего дома практически не осталось места.
- Давай! – крикнул Марк и, с усилием сдерживая натиск пищащих и вновь прибывающих гакиров, вытянул вперёд руки.
- Что? – не поняла Ванда.
- Самое действенное смертельное заклятие! Быстро!
- Я ничего не знаю! – рыжая ведьма почувствовала, как сердце её колотится уже где-то в горле, и она перехватила деревянный черенок другой рукой.
- Не врите, белая ведьма Ванда Бровко! Ни за что не поверю, что Мадлена не научила вас хоть одному заклятию!
Ванда вспыхнула и, размахнувшись, опустила руку на пол, в треугольник кошачьей магии. Удушливое чёрное пламя взметнулось к потолку оцепеневшего от ужаса дома, а гакиры завизжали на всю округу, едва не оглушив обитателей и гостей ведьминого жилища. Покрытые шерстью существа в предсмертных судорогах валились друг на друга, вытаращив от ужаса и невыносимой боли глазки, из которых тонкими струйками вытекала алая кровь. Через несколько мгновений стало непривычно тихо, только собаки в комнатах скулили на разные голоса да ветер трепал открытую настежь входную дверь с покосившейся ручкой. Сколько бы гакиров ни толпилось за крыльцом бродячего дома, Ванда была уверена в том, что теперь они бежали прочь на своих мохнатых тоненьких ножках, чувствуя смертельный аромат чёрной магии – наследие могущественной ведьмы-нежити Мадлены Уинтер.
- Прочь…
Ванда и Марк одновременно оглянулись и, схватившись за руки, попятились к выходу. Селена почти восстановила свою кукольную внешность и, придерживая подол платья, медленно выходила из кладовой, не отрывая взгляда от своих гостей, которые в два счёта уничтожили незваных гостей. В растрёпанной копне каштановых волос то и дело проблёскивала седина, а половина лица белой ведьмы всё ещё страдала от морщин и старческих пигментных пятен.
- Подите прочь, дьявольские отродья…сколько лет прошло с того времени, как в этот дом ступила нога чёрного мага…но он проклят, проклят давно! – вскричала Селена, воздев руки к потолку. – И проклят весь его род! Забирайте!
Ванда поймала веточку засушенной жимолости и вопросительно взглянула на хозяйку дома.
- Уходите! Уходите навсегда! И чтобы я больше вас здесь не видела! Прочь!
- Бежим! – Марк схватил Ванду за руку, и они побежали к входной двери, который начал раскачиваться перед тем, как вновь набрать скорость и припустить по магическому измерению.
Друзья выкатились из жилища Селены и отбежали от него на приличное расстояние, чтобы с облегчением и радостью увидеть, как он спешно покидает место своей вынужденной остановки и скрывается за ближайшим пригорком. Ванда оглянулась. Вдали тянулась цепь заснеженных горных вершин, которые окружал редкий лес, покрытые молодой травкой холмы и пригорки. Тёплый весенний ветер приятно окутывал друзей, обретших свободу после заточения в доме умалишённой старухи, и даровал невероятное чувство невесомости и счастья. Ванда покрутила в руке плоскую веточку цветущей жимолости и задумчиво проговорила:
- Истинная любовь, да? Что это значит?
- Дела прошлых лет, - откликнулся Марк, подставляя разгорячённое лицо под прохладное дуновение апрельского ветра. – Нас это не касается, Ванда Бровко.
- И то верно, - улыбнулась белая ведьма и протянула руку кошачьему мальчишке. – Сейчас для нас главное найти какое-нибудь поселение, будь то деревня или город…
- А потом разыскать миледи, - зелёные глаза Марка потемнели, и он крепче сжал руку подруги. – Не нравится мне всё это.
- Мне тоже, - призналась Ванда и спрятала подарок Селены за пазуху. – Кстати! Откуда ты узнал, что я владею запрещённой магией?
- По запаху.
- Что-о?! От меня чем-то пахнет?
- Ну, есть немного.
- Эй, стой! Я с тобой не договорила! Марк!
Дурачась, и догоняя друг друга, друзья отправились в путь по неровной холмистой местности, крепко держась за руки и безудержно радуясь их победе в битве против врага, будь то алчные гакиры или одинокая ведьма Селена со своими собаками. Они старались не вспоминать страшные пророческие слова молодящейся ведьмы и хохотали, мчась навстречу прохладному ветру, и радуясь тому, что каждый пройденный ими шаг приближает их к дорогой подруге, которая от беспокойства не находит себе места и ищет их по всему магическому измерению.
12 апреля, 2014 год, внешний мир, город Н-ск
Суматошный и всегда оживлённый, город будто сходил с ума перед большими праздниками и приездом не менее больших начальников из столицы. Необычайно тёплый апрель развязал горожанам руки и позволял им гулять до позднего вечера, а также собираться шумными компаниями на оттаявших дачных участках и активно готовиться к Пасхе, которую отмечали все без исключения, независимо от веры, возраста и взглядов на жизнь. Жители Н-ска в приподнятом настроении покупали шоколадных зайцев в мятой цветной фольге – творения местной кондитерской фабрики, делились рецептами глазури для куличей и громко сетовали у магазинных полок на традиционное подорожание продуктов перед праздником…
- Ой! – Изабелла подхватила опасно накренившийся пластиковый контейнер с яйцами и как можно дальше сунула его внутрь полки, предотвратив его неминуемое падение. По радио распевала навязчивая реклама, которую перекрикивали сотрудники торгового зала в красно-синей униформе: они предлагали попробовать, а после приобрести свежеиспечённый хлеб и куличи всевозможных размеров и форм по новым рецептурам. Заманчивые ароматы съестного, шум и говор кружили голову и сбивали с толку, заставляя покупать не то, что нужно, а то, на что упадёт замыленный и полностью растерянный взгляд…
- Осторожнее!
- Простите…ой, Ваня, привет!
- Изабелла! Привет! Как ты?
- Да по-прежнему…ты-то как живёшь?
- Вот, работаю сегодня.
- Молодец! И я работаю…. Вот решила заскочить, купить что-нибудь к чаю…
- И поэтому пошла к яйцам?
Серебрякова с нескрываемой радостью хлопнула по сутулой спине бывшего коллегу, отметив про себя, что этот нелюдимый и замкнутый парень будто оживился после их неожиданной встречи на пустынной железнодорожной станции вблизи Претории. Громыкин посвежел лицом, немного поправился и постригся: от прежнего его – угрюмого и худого парня, остались лишь экстравагантная старомодная одежда да слабый запах нафталина, смешанный с ароматом свежесваренного кофе – его любимого напитка. Что касается Изабеллы, то она по приезде домой забыла о мучавшей её болезни и, закрыв очередной больничный лист, вызвав недоумение врачей, вышла на работу. А в свободное от журналистских будней время она усаживалась за свой письменный стол и, открыв наполовину исписанную тетрадь в линейку, погружалась в собственный мир фантазий…
- Так Пасха же скоро, - рассмеялась девушка и посторонилась, пропустив вперёд старушку с металлической тележкой, в которой лежала трость и тряпичная сумка.
- Тогда уж бери эти, - Громыкин вытащил из картонной коробки продолговатую пластиковую ячейку и с улыбкой протянул подруге. – Вот, только сегодня привезли! Бери сейчас, а то потом ещё дороже будут…
Изабелла с ног до головы оглядела раскрасневшегося парня и прыснула в кулак.
- Что смешного?!
- Да так, - отсмеявшись, ответила девушка и махнула рукой. – Если бы кто мне раньше сказал, что ты с таким энтузиазмом будешь продавать куриные яйца, то я бы ни за что не поверила!
- Да иди ты!
- Ну, ну, не обижайся…
- Я не обижаюсь, - Громыкин оглянулся назад и, понизив голос, наклонился к бывшей коллеге. – Слушай, а как твоя книга? Всё ещё в процессе?
- Это тебе не минутное дело! Я даже до половины ещё не дошла.
- Дашь потом почитать?
- Конечно! Ещё и автограф поставлю, - кивнула польщённая Изабелла. Было радостно, что он не забыл о таком важном для неё деле.
- Кстати, а что ты будешь делать двадцатого числа?
- На Пасху? Ну, с утра к родителям съезжу, потом на электричке домой. А что?
- Да вот, если ты не против…сходишь со мной вечером до Центрального парка?...
Люминесцентные лампы в супермаркете «Долина» несколько раз лениво моргнули и с оглушающим грохотом и звоном взорвались, превратившись в мелкий осколочный душ, который незамедлительно обрушился на головы ничего не подозревающих покупателей, кассиров и работников торгового зала. Магазин резко погрузился в полумрак. Тут же послышались душераздирающие крики, детский плач и громкий голос управляющего, который изо всех сил пытался предотвратить панику и давку в тёмном зале. Громыкин успел оттолкнуть оцепеневшую Изабеллу в защищённый угол со специями до того, как на них посыпалось стекло, а мимо них начали бегать обезумевшие люди, натыкаясь друг на друга и на полки с продуктами.
- Сохраняйте спокойствие! – надрывался управляющий.
- Цела? – Иван нащупал в кармане рабочей куртки телефон и включил в нём фонарик.
- Да я-то в порядке, - девушка схватила Громыкина за руку и поднесла её под скудный луч света. – Это ты ранен!
- А, ерунда, - парень бегло осмотрел мелкие кровоточащие ранки на ладони и сунул руку в карман. Он ни за что не признается Серебряковой, что за шиворотом у него как минимум горсть стекла, и оно очень больно впивается ему в шею, пропитывая его старую футболку каплями крови. – Беги лучше на работу, обед скоро закончится. Да и яйца сегодня здесь не купишь!
Изабелла кивнула, и собралась было идти к выходу из магазина, но, передумав, осторожно коснулась плеча друга.
- Слушай…лампы ведь не могут взрываться сами по себе. Не думаешь ли ты, что это проделки…оттуда?
В одно мгновение в сознании Громыкина пронеслась череда безрадостных воспоминаний: биение двух сердец, странный нотариус Козловской, незнакомый чудной город, Агата в обличии жестокого воина… Он тряхнул головой, отгоняя прочь навязчивые видения, и, подхватив Изабеллу под локоть, повёл к выходу из супермаркета, ловко лавируя между суетящимися и причитающими людьми.
- Не толпимся! Осторожно выходим! – орал управляющий.
- Я не хочу думать об этом, - наконец, проговорил Иван и помог подруге прорваться через шумную толпу встревоженных покупателей. – Нас это не касается, Изабелла. До встречи! Я тебе позвоню.
Громыкин вернулся в опустевший супермаркет и поднял голову вверх, подсвечивая себе фонариком. Слабый луч света выхватил из темноты чёрные продолговатые пятна – всё, что осталось от ламп, круглые сутки освещающих этот гигантский магазин Н-ска. На улице слышался нарастающий вой полицейских машин и карет «Скорой помощи». Если верить разговорам между сотрудниками, десятки людей пострадали от мелкой стеклянной крошки, попавшей им на руки, шеи и лица. А во что превратился супермаркет! Стекло хрустело под подошвами ботинок, больно щекотало спину и безжалостно жгло раны, полученные во время взрыва ламп.
«Сколько же тут работы!».
В отделе кошачьего корма суетилась маленькая фигурка, размахивая шваброй и совком: уборщица Гульнара невозмутимо выполняла свою работу, с молниеносной скоростью устраняя последствия аварии. Дружелюбно махнув ей рукой, Иван добрался до стойки с куриными яйцами, где разговаривал с Серебряковой, и опустил луч телефонного света на пол. Молодой человек вздрогнул и попятился назад, едва не своротив неустойчивый стеллаж со специями. Забытое чувство животного страха и отчаяния захлестнуло с головой. Злосчастная коробка с яйцами всё-таки упала и разбилась, а из скорлупы, мелкой, как осколки взорвавшихся ламп, была составлена одна-единственная фраза:
«Светлый праздник – начало тьмы».
13 апреля, 2014 год, северная граница магического измерения
- В последний раз спрашиваю: кто вас сюда послал?! Кто отдал приказ?
Прижатый к земле наёмник упрямо сжал разбитые в кровь губы и, избегая взбешённого взгляда серых, широко расставленных глаз, демонстративно отвернулся. Перехватив двумя руками меч со зло сверкающим рубином на рукояти, Аркелл вонзил его в сердце обездвиженного мага. Брезгливо оттолкнув ногой обмякшее тело, Главнокомандующий оглядел заснеженное и заваленное трупами поле внезапного кровопролитного боя и дал знак отряду отступить в сторону местного поселения.
Они возникли ниоткуда и напали на процессию из Варны. Воспользовавшись секундным замешательством воинов, наёмники быстро расправились с возницей и подожгли карету Королевского двора. Сражение с подготовленным отрядом Королевской армии заняло несколько минут: наёмные маги будто сами бросались на рубиновые мечи и затихали на обагрённом кровью снегу, воздев свои мутные, ничего не выражающие взгляды в серое небо. Аркелл сморщился и потёр опухшие от беспокойной ночи глаза, стараясь не смотреть в сторону карликовых кустарников, подле которых нестройным рядом лежало семь новобранцев Королевской армии с алыми плащами на обезображенных морозом лицах.
