– Господин Главнокомандующий, а она в армии вообще служила, как все представители клана Госсамер? Или она из этих…кто даже магией не владеет?
Побагровевшая старуха оттолкнула от себя руку Абигаэли с кубком, заполненным доверху водой, и тот покатился по паркетному полу, облив ее платье и сапоги сидевших по соседству магов. С трудом поднявшись из-за стола, Габриэлла оперлась о него кулаками и, наклонившись вперед, с ненавистью взглянула в серые, широко расставленные, совсем как у нее глаза – то единственное, что объединяло рожденную без единой способности женщину с самым одаренным и главенствующим кланом Госсамер.
– А знаете, у меня идея получше вашей будет, – свистящим шепотом произнесла старуха. – Без лишних церемоний нам стоит отдать эту мерзкую полукровку Мунганду, и мы сразу же покончим с войной на магических землях…раз и навсегда!
В масляных лампах Тронной залы затрепетало, а кое-где и полностью погасло магическое пламя, оставив после себя тонкие струйки черного дыма. На столах задрожала посуда, и одна за другой попадали на пол тарелки с недоеденными яствами, кубки с недопитым элем, ножи и вилки. Воины выхватили мечи и вскочили с мест, отчаянно высматривая врага. Рю загородил собой Абигаэль и, прошептав заклинание, нанес его на сверкнувший в бликах масляных ламп сапфировый меч. Размахивая топорами, Волкодавы взревели на всю Тронную залу и, опередив амазонок с их мгновенно заряженными арбалетами, ринулись в центр. Не участвовавшие в военных дебатах эльфы под предводительством Халлона выхватили из-за спин луки и в одно мгновение натянули в тетиве свои тонкие стрелы.
Свиток бессмертия обжег Агате все внутренности, и она охнула, сложившись от боли пополам и обхватив себя руками. В глазах замелькали немые сцены ее и чьей-то еще, совершенно другой жизни: вот она сидит на паре в Н-ском университете и старательно вносит в тетрадь слова преподавателя, а вот она уже восседает за дубовым столом и видит перед собой страшного мужчину, который, брызжа слюной, что есть мочи кричит на нее. Вот она после работы гуляет по набережной Н-ска и тут же бежит, проваливаясь по колено в снег и рыдает от ужаса погони, оборачиваясь назад. Вот она стоит на промозглом кладбище Н-ска и тупо смотрит на то, как комья мокрой земли и глины прячут от нее гроб с телом любимой бабушки, а вот она уже лежит на грязном полу лесной избушки и открывает глаза навстречу новой, бессмертной жизни…
– Агата! Агата! Что с тобой?!
Девушка открыла глаза и почувствовала, как в воздухе Тронной залы медленно расплывается до боли знакомый аромат могильных цветов. Над паркетным полом взвивались и били по щекам разноцветные вихри открытого настежь портала – их тут же окружили воины и маги с оружием в руках, ожидая появления восставшего бога Мунганда, решившего обмануть и спутать всех их планы. Запах цветочной гнили уже не вызывал прежнего чувства безопасности и умиротворения. Агата чувствовала теперь опасность, боль и… праведный гнев.
«Неужели…».
Из дымовой завесы портала ступила нога в изящном ботинке на высоком каблуке и шнуровке, взметнулся подол темного старомодного платья, показались бледные руки и, наконец, знакомое лицо с неизменной саркастичной усмешкой на искривленных губах и спутанная шевелюра сухих безжизненных волос.
– М-Мадлена, – выдохнула в дверях потрясенная Ванда и, подавив в себе яростное желание выбежать навстречу своей наставнице, сжала теплую ладонь стоявшего рядом кошачьего мальчишки.
– Не может быть!
– Госпожа Мадлена!
– О боги, вы живы?!
– Хороший вопрос, – скривилась нежить и ничего не выражающим взглядом мертвых глаз обвела всю Тронную залу, не упустив ни единой бросающейся в глаза детали: и выступившие слезы Аркелла, и прячущуюся за дверью троицу, и белозубую улыбку совершенно счастливого священника Ковски, и изменившееся с ее появлением лицо Агаты, и отчаянный страх в глазах старухи Госсамер. – Так-то я мертва уже не первое десятилетие, уважаемые…всем доброго вечера!
19 апреля, 2014 год, родовое поместье клана Госсамер
Массивные часы из восточного дуба послушно перевели стрелки на цифру двенадцать и глухо зарокотали, оповещая спящий замок о наступлении следующего дня. Поддерживаемый магией огонь в камине ярко вспыхнул, будто в него плеснули ягодной настойки и затрещал, осыпав искрами сваленные в кучу сучковатые поленья и на мгновение осветив комнату прислуги. Мария поморщилась и, приподнявшись на локте, протерла глаза. С трудом разобрав на циферблате часов положение стрелок, она со вздохом опустилась на подушку и поправила свисающий с прикроватной тумбы рулон тяжелой бархатной ткани. Провозившись дотемна с выкройками для будущего наряда молодой госпожи, она не заметила, как уснула, а теперь с досадой таращилась в темноту, прикидывая, сколько ей осталось спать, если подъем и начало рабочего дня, хочет она этого или нет, неумолимо настанет ровно в пять утра. Девушка повернулась на левый бок, затем на правый и, откинув одеяло, села и сердито посмотрела на соседние кровати, с которых раздавалось размеренное дыхание, сопение и легкое похрапывание других женщин, работавших на семью Госсамер. Вглядываясь в полумрак комнаты, Мария видела вздымающиеся бока грузной Клары, бледное, обращенное в потолок лицо Греты, разбросанные по белоснежной наволочке каштановые кудри Аталы и груду сбившихся в одну кучу одеял и подушек, под которыми мерно посапывала вечно мерзнущая Верена. Девушка невольно улыбнулась, вспомнив, как эта пятнадцатилетняя девчонка, не так давно прибывшая из Северных земель, поразила всех обитателей поместья своей непереносимостью холода.
«Как ты выживала в тамошней мерзлоте?» – удивлялась пожилая Клара, заботливо подливая ей за завтраком горячий мясной бульон.
«С большим трудом», – отвечала Верена и, стуча зубами о край глиняной миски, с наслаждением делала первый глоток густого живительного супа.
«Тогда тебе лучше податься на Южную границу», – говаривала Мария и с жалостью смотрела на посиневшие кончики девичьих пальцев, которые часом ранее выбивали ковры на заднем дворе замка. – «Там очень тепло, для тебя в самый раз будет!».
«Ну уж нет», – мотала головой Верена и лукаво улыбалась, показывая два ряда мелких белоснежных зубок. – «Не хочу я на юг, что я там забыла?!».
«Так ты хотя бы не мерзла так, глупая!».
«Зато тут платят больше», – резонно отвечала девчонка и характерным жестом терла порозовевшие от тепла кончики пальцев друг о друга. – «А на юге не только денег не заработать, так и от лап кочевников погибнуть можно…».
Мария с теплом посмотрела на шевельнувшийся во сне ворох шерстяных одеял и повернулась на бок, подложив руку под голову. Часы громко отсчитывали неумолимо текущее время, за зарешеченным узким оконцем покачивались темные силуэты деревьев, а веки служанки постепенно тяжелели, погружая ее в глубокий, здоровый сон…
Шаг, второй, третий…Мария в недоумении остановилась возле каменной кладки бесконечных стен и оглянулась назад. Что случилось? Как она сюда попала? Мгновением ранее она лежала в постели и проваливалась в сон, а теперь стоит в незнакомом и холодном месте и озирается по сторонам…где же она?
«Нет», – промелькнуло в голове у побледневшей девушки, и она судорожно натянула на плечи сползшие рукава ночной рубашки. – «Я знаю это место, прекрасно знаю…надо убираться отсюда, пока господин Госсамер не прознал, что я была тут!».
Лабиринты подземных коридоров замка покорно повели напуганную служанку вдоль бесконечных дверей, за которыми когда-то чествовали новых глав благородного клана Госсамер, пытали посягнувших на замок чужеземцев и торжественно прощались с покинувшими этот мир магами. Стараясь не смотреть по сторонам, Мария с каждым пройденным тупиком ускоряла шаг и спустя пару мгновений уже неслась по петляющим коридорам со всех ног, время от времени смахивая со щек безостановочно текущие слезы. Быстрее! Быстрее выбраться отсюда! Босые ноги покрылись толстым слоем песка и пыли, дыхание прерывистым паром вырывалось из открытого рта, а длинные полы ночной рубашки хлестали по ногам, от чего девушке чудилось, что кто-то ее пытается схватить за подол и утащить в полумрак подземелья, куда не доставал тусклый свет закопченных масляных ламп. Неожиданно раздавшийся голос из-за очередной, промелькнувшей мимо нее двери заставил бедную служанку взвизгнуть и, закрыв голову руками, забиться в темный, пропахший крысами угол. Эхо тут же отозвалось от каждого камня в стене и постепенно стихло, оставив ее наедине с тишиной подземного лабиринта и встревоженными душами упокоенных членов клана Госсамер. С крепко зажмуренными и полными слез глазами, Мария видела блеск их доспехов, алые сполохи плащей и заострившиеся профили красивых и горделивых лиц. С крепко прижатыми к ушам ладонями она слышала их недовольный, проникающий под кожу шепот:
– Простолюдинка в священном месте…
– Кто пустил сюда эту девицу, кто…
– Умереть захотела…
– Кто-нибудь…прогоните ее прочь…
– Выпороть…выпороть на заднем дворе замка…
«Это сон, это сон, это просто дурной сон», – мысленно заклинала Мария, сильнее прижимаясь к ледяной и влажной стене подземелья и стискивая руками голову, – «Еще немного и я проснусь в своей кровати…я обязательно проснусь…о боги, будьте милостивы ко мне, прошу вас, спасите меня!».
Внезапно голоса предшественников благородного клана стихли, и Мария с облегчением почувствовала, как выравнивается ее сбившееся дыхание и успокаивается встревоженное сердце. Она услышала тихий щелчок, раздавшийся от двери напротив, и вновь затихла. Что…что происходит? Шорох тяжелых, словно у летучей мыши крыльев, запах прелой травы и гнилых яблок, скрип и скрежет открывшейся и тут же захлопнувшейся двери.
– …ну наконец-то я свободен, как же долго я этого ждал! У меня в этом треклятом ящике закостенело все, что только можно и что нельзя…так, а это кто тут у нас?
Почувствовав на себе чей-то пронзительный взгляд и слыша прямо перед собой шорох крыльев, Мария собралась с духом и приоткрыла один глаз. В воздухе парило неведомое ей существо размером больше лесной феи, но меньше, чем подземный карл. На коричневом и сморщенном, словно печеное яблоко личике злобно поблескивали черные глазки-бусинки и в презрительной усмешке кривились тонкие губы. Свалявшаяся копна волос, крючковатые ручки и жилистые крылья напоминали давно умершее магическое создание, которое уже успело немного разложиться, но какими-то неведомыми силами вернулось в мир живых, чтобы покачиваться перед лицом оцепеневшей служанки и наслаждаться ужасом в ее вытаращенных глазах.
– Девица! – прокаркало существо и неуклюже отвесило самый уродливый книксен в мире, обдав вздрогнувшую от неожиданности девушку гнилостным запахом фруктов и травы. – Смею предположить, что это ты освободила меня из заточения и тьмы, что сковывали мое несчастное тело многие лета…
Мария была готова покляться здоровьем своей молодой госпожи и благополучием клана Госсамер, что ни за что на свете бы не освободила такое чудище, и такая мысль ни разу не посетила бы ее голову за все прожитые ею годы. Ведь все, о чем она молила богов, прижимаясь к ледяной стене подземелья, так это выбраться отсюда самой…
– Благодарю тебя, о величайшая из благороднейшего великого клана, – не унимался освобожденный узник и внезапно осекся, нахмурив и без того сморщенный лобик, – Эм…а могу ли я узнать, как зовут мою спасительницу?
– М-мария, – еле выговорила девушка, чувствуя, как медленно поднимается в душе и приковывает к земле леденящий страх – подобные чувства она испытывала каждый раз, когда ей приходилось видеть бездыханные тела безвременно ушедших магов, убитых и подвешенных за ноги оленей, кур с отрубленными головами и случайно подстреленных из лука лесных фей.
– Да? – недоверчиво протянуло существо и сморщилось еще сильнее, от чего его маленькие глазки пропали в коричневых складках глубоких морщин. – И кем же ты приходишься величайшему и благороднейшему клану Госсамер?
– С-служанкой…
Создание взмахнуло крыльями и неожиданно смолкло. Набрав в грудь больше воздуха, оно внезапно завизжало и бросилось прямо на девушку. Мария увидела острые, грязно-желтые зубы в безобразно разверстой пасти, ничего не выражающие круглые глаза и тут же потеряла сознание, повалившись на холодный пол подземелья, бесконечные лабиринты которого хранили тайны прошлого клана Госсамер на протяжении многих и многих веков.
Март 1990 год, северо-восточные земли магического измерения
– Фух, вот это погодка сегодня!
– То ли снег, то ли дождь…а то ли и вовсе град.
– Святые угодники, мне чуть голову не раздробило! Вы в порядке, госпожа Госсамер?
– Да, в порядке, – буркнула Аннет и, с трудом шевеля окоченевшими пальцами, развязала тугую шнуровку на капюшоне и стащила с себя отяжелевший от непогоды походный плащ. В углу каменной пещеры молодой воин из ее отряда уже поспешно разводил магический огонь на сваленном в кучу хворосте, а другой насыпал в котелок с водой травы для чая, чтобы немного согреться, обсохнуть и немедленно тронуться в путь. Неблизкая дорога вела их к Королевскому дворцу в Варне, но внезапное ненастье застало их на северо-востоке магического измерения и не позволило идти дальше, загнав их как маленьких, беззащитных зверьков в первую попавшуюся пещеру.
«Надеюсь, это ненадолго», – подумала Аннет и, с тревогой взглянув на бегущую по размытой земле холодную воду, тыльной стороной ладони вытерла влажный лоб, – «Еще не хватало остаться на ночь в этой глуши…Аркелл же там с ума сойдет от беспокойства!».
Мысль о младшем брате вызвала у девушки невольную улыбку, и она едва не выронила из рук металлическую кружку с горячим чаем, которую ей протянул молодой воин. Замешкавшись и покраснев до кончиков волос, он подхватил чай госпожи и с виноватым видом поставил его на плоский камень.
– Ты еще покалечь мне тут госпожу Госсамер, недоумок, – обозлился на него седой воин с нахмуренным лбом и по-отечески подоткнул под Аннет шерстяное одеяло. – Вы в порядке?
– Да ладно вам, Клинт, что вы в самом-то деле, – примирительным тоном проговорила девушка и, отхлебнув обжигающий и ароматный напиток, кивнула сконфуженному молодому воину, который едва не плакал и уже мысленно прощался со своим местом в рядах Королевской армии. – Это я задумалась немного, вот и…садитесь тоже, погрейтесь немного!
– Обойдусь, – отозвался старик и вытащил из ножен рубиновый меч, на лезвии которого вспыхнули и тут же погасли блики от разгорающегося костра. – Враг не дремлет, и нам не стоит расслабляться…
– Враг? – засмеялась Аннет и вновь вогнала в краску молодого воина, что помешивал отсыревшей веткой угли магического костра и старался не смотреть на госпожу. – Вы думаете, что в этих дебрях прячется Даркест и только и думает, как напасть на нас?
– Зря смеетесь, госпожа, – нахмурился седовласый Клинт, протирая едва шевелящейся от усталости тряпицей острие меча. – Помимо проклятого Даркеста и его приспешников, в измерении полно всяческой дряни…а я поклялся вашим родителям, что с вами ничего не случится, покуда я жив.
В серых, широко расставленных глазах Аннет промелькнула тень скорби, и она опустила голову, наблюдая за плавающей на поверхности чая травинке. Стать во главе могущественного клана воинов-магов в неполных семнадцать лет было страшной реальностью ее жизни, и она моргнула несколько раз, чтобы прогнать непрошеные слезы.
Побагровевшая старуха оттолкнула от себя руку Абигаэли с кубком, заполненным доверху водой, и тот покатился по паркетному полу, облив ее платье и сапоги сидевших по соседству магов. С трудом поднявшись из-за стола, Габриэлла оперлась о него кулаками и, наклонившись вперед, с ненавистью взглянула в серые, широко расставленные, совсем как у нее глаза – то единственное, что объединяло рожденную без единой способности женщину с самым одаренным и главенствующим кланом Госсамер.
– А знаете, у меня идея получше вашей будет, – свистящим шепотом произнесла старуха. – Без лишних церемоний нам стоит отдать эту мерзкую полукровку Мунганду, и мы сразу же покончим с войной на магических землях…раз и навсегда!
В масляных лампах Тронной залы затрепетало, а кое-где и полностью погасло магическое пламя, оставив после себя тонкие струйки черного дыма. На столах задрожала посуда, и одна за другой попадали на пол тарелки с недоеденными яствами, кубки с недопитым элем, ножи и вилки. Воины выхватили мечи и вскочили с мест, отчаянно высматривая врага. Рю загородил собой Абигаэль и, прошептав заклинание, нанес его на сверкнувший в бликах масляных ламп сапфировый меч. Размахивая топорами, Волкодавы взревели на всю Тронную залу и, опередив амазонок с их мгновенно заряженными арбалетами, ринулись в центр. Не участвовавшие в военных дебатах эльфы под предводительством Халлона выхватили из-за спин луки и в одно мгновение натянули в тетиве свои тонкие стрелы.
Свиток бессмертия обжег Агате все внутренности, и она охнула, сложившись от боли пополам и обхватив себя руками. В глазах замелькали немые сцены ее и чьей-то еще, совершенно другой жизни: вот она сидит на паре в Н-ском университете и старательно вносит в тетрадь слова преподавателя, а вот она уже восседает за дубовым столом и видит перед собой страшного мужчину, который, брызжа слюной, что есть мочи кричит на нее. Вот она после работы гуляет по набережной Н-ска и тут же бежит, проваливаясь по колено в снег и рыдает от ужаса погони, оборачиваясь назад. Вот она стоит на промозглом кладбище Н-ска и тупо смотрит на то, как комья мокрой земли и глины прячут от нее гроб с телом любимой бабушки, а вот она уже лежит на грязном полу лесной избушки и открывает глаза навстречу новой, бессмертной жизни…
– Агата! Агата! Что с тобой?!
Девушка открыла глаза и почувствовала, как в воздухе Тронной залы медленно расплывается до боли знакомый аромат могильных цветов. Над паркетным полом взвивались и били по щекам разноцветные вихри открытого настежь портала – их тут же окружили воины и маги с оружием в руках, ожидая появления восставшего бога Мунганда, решившего обмануть и спутать всех их планы. Запах цветочной гнили уже не вызывал прежнего чувства безопасности и умиротворения. Агата чувствовала теперь опасность, боль и… праведный гнев.
«Неужели…».
Из дымовой завесы портала ступила нога в изящном ботинке на высоком каблуке и шнуровке, взметнулся подол темного старомодного платья, показались бледные руки и, наконец, знакомое лицо с неизменной саркастичной усмешкой на искривленных губах и спутанная шевелюра сухих безжизненных волос.
– М-Мадлена, – выдохнула в дверях потрясенная Ванда и, подавив в себе яростное желание выбежать навстречу своей наставнице, сжала теплую ладонь стоявшего рядом кошачьего мальчишки.
– Не может быть!
– Госпожа Мадлена!
– О боги, вы живы?!
– Хороший вопрос, – скривилась нежить и ничего не выражающим взглядом мертвых глаз обвела всю Тронную залу, не упустив ни единой бросающейся в глаза детали: и выступившие слезы Аркелла, и прячущуюся за дверью троицу, и белозубую улыбку совершенно счастливого священника Ковски, и изменившееся с ее появлением лицо Агаты, и отчаянный страх в глазах старухи Госсамер. – Так-то я мертва уже не первое десятилетие, уважаемые…всем доброго вечера!
19 апреля, 2014 год, родовое поместье клана Госсамер
Массивные часы из восточного дуба послушно перевели стрелки на цифру двенадцать и глухо зарокотали, оповещая спящий замок о наступлении следующего дня. Поддерживаемый магией огонь в камине ярко вспыхнул, будто в него плеснули ягодной настойки и затрещал, осыпав искрами сваленные в кучу сучковатые поленья и на мгновение осветив комнату прислуги. Мария поморщилась и, приподнявшись на локте, протерла глаза. С трудом разобрав на циферблате часов положение стрелок, она со вздохом опустилась на подушку и поправила свисающий с прикроватной тумбы рулон тяжелой бархатной ткани. Провозившись дотемна с выкройками для будущего наряда молодой госпожи, она не заметила, как уснула, а теперь с досадой таращилась в темноту, прикидывая, сколько ей осталось спать, если подъем и начало рабочего дня, хочет она этого или нет, неумолимо настанет ровно в пять утра. Девушка повернулась на левый бок, затем на правый и, откинув одеяло, села и сердито посмотрела на соседние кровати, с которых раздавалось размеренное дыхание, сопение и легкое похрапывание других женщин, работавших на семью Госсамер. Вглядываясь в полумрак комнаты, Мария видела вздымающиеся бока грузной Клары, бледное, обращенное в потолок лицо Греты, разбросанные по белоснежной наволочке каштановые кудри Аталы и груду сбившихся в одну кучу одеял и подушек, под которыми мерно посапывала вечно мерзнущая Верена. Девушка невольно улыбнулась, вспомнив, как эта пятнадцатилетняя девчонка, не так давно прибывшая из Северных земель, поразила всех обитателей поместья своей непереносимостью холода.
«Как ты выживала в тамошней мерзлоте?» – удивлялась пожилая Клара, заботливо подливая ей за завтраком горячий мясной бульон.
«С большим трудом», – отвечала Верена и, стуча зубами о край глиняной миски, с наслаждением делала первый глоток густого живительного супа.
«Тогда тебе лучше податься на Южную границу», – говаривала Мария и с жалостью смотрела на посиневшие кончики девичьих пальцев, которые часом ранее выбивали ковры на заднем дворе замка. – «Там очень тепло, для тебя в самый раз будет!».
«Ну уж нет», – мотала головой Верена и лукаво улыбалась, показывая два ряда мелких белоснежных зубок. – «Не хочу я на юг, что я там забыла?!».
«Так ты хотя бы не мерзла так, глупая!».
«Зато тут платят больше», – резонно отвечала девчонка и характерным жестом терла порозовевшие от тепла кончики пальцев друг о друга. – «А на юге не только денег не заработать, так и от лап кочевников погибнуть можно…».
Мария с теплом посмотрела на шевельнувшийся во сне ворох шерстяных одеял и повернулась на бок, подложив руку под голову. Часы громко отсчитывали неумолимо текущее время, за зарешеченным узким оконцем покачивались темные силуэты деревьев, а веки служанки постепенно тяжелели, погружая ее в глубокий, здоровый сон…
Шаг, второй, третий…Мария в недоумении остановилась возле каменной кладки бесконечных стен и оглянулась назад. Что случилось? Как она сюда попала? Мгновением ранее она лежала в постели и проваливалась в сон, а теперь стоит в незнакомом и холодном месте и озирается по сторонам…где же она?
«Нет», – промелькнуло в голове у побледневшей девушки, и она судорожно натянула на плечи сползшие рукава ночной рубашки. – «Я знаю это место, прекрасно знаю…надо убираться отсюда, пока господин Госсамер не прознал, что я была тут!».
Лабиринты подземных коридоров замка покорно повели напуганную служанку вдоль бесконечных дверей, за которыми когда-то чествовали новых глав благородного клана Госсамер, пытали посягнувших на замок чужеземцев и торжественно прощались с покинувшими этот мир магами. Стараясь не смотреть по сторонам, Мария с каждым пройденным тупиком ускоряла шаг и спустя пару мгновений уже неслась по петляющим коридорам со всех ног, время от времени смахивая со щек безостановочно текущие слезы. Быстрее! Быстрее выбраться отсюда! Босые ноги покрылись толстым слоем песка и пыли, дыхание прерывистым паром вырывалось из открытого рта, а длинные полы ночной рубашки хлестали по ногам, от чего девушке чудилось, что кто-то ее пытается схватить за подол и утащить в полумрак подземелья, куда не доставал тусклый свет закопченных масляных ламп. Неожиданно раздавшийся голос из-за очередной, промелькнувшей мимо нее двери заставил бедную служанку взвизгнуть и, закрыв голову руками, забиться в темный, пропахший крысами угол. Эхо тут же отозвалось от каждого камня в стене и постепенно стихло, оставив ее наедине с тишиной подземного лабиринта и встревоженными душами упокоенных членов клана Госсамер. С крепко зажмуренными и полными слез глазами, Мария видела блеск их доспехов, алые сполохи плащей и заострившиеся профили красивых и горделивых лиц. С крепко прижатыми к ушам ладонями она слышала их недовольный, проникающий под кожу шепот:
– Простолюдинка в священном месте…
– Кто пустил сюда эту девицу, кто…
– Умереть захотела…
– Кто-нибудь…прогоните ее прочь…
– Выпороть…выпороть на заднем дворе замка…
«Это сон, это сон, это просто дурной сон», – мысленно заклинала Мария, сильнее прижимаясь к ледяной и влажной стене подземелья и стискивая руками голову, – «Еще немного и я проснусь в своей кровати…я обязательно проснусь…о боги, будьте милостивы ко мне, прошу вас, спасите меня!».
Внезапно голоса предшественников благородного клана стихли, и Мария с облегчением почувствовала, как выравнивается ее сбившееся дыхание и успокаивается встревоженное сердце. Она услышала тихий щелчок, раздавшийся от двери напротив, и вновь затихла. Что…что происходит? Шорох тяжелых, словно у летучей мыши крыльев, запах прелой травы и гнилых яблок, скрип и скрежет открывшейся и тут же захлопнувшейся двери.
– …ну наконец-то я свободен, как же долго я этого ждал! У меня в этом треклятом ящике закостенело все, что только можно и что нельзя…так, а это кто тут у нас?
Почувствовав на себе чей-то пронзительный взгляд и слыша прямо перед собой шорох крыльев, Мария собралась с духом и приоткрыла один глаз. В воздухе парило неведомое ей существо размером больше лесной феи, но меньше, чем подземный карл. На коричневом и сморщенном, словно печеное яблоко личике злобно поблескивали черные глазки-бусинки и в презрительной усмешке кривились тонкие губы. Свалявшаяся копна волос, крючковатые ручки и жилистые крылья напоминали давно умершее магическое создание, которое уже успело немного разложиться, но какими-то неведомыми силами вернулось в мир живых, чтобы покачиваться перед лицом оцепеневшей служанки и наслаждаться ужасом в ее вытаращенных глазах.
– Девица! – прокаркало существо и неуклюже отвесило самый уродливый книксен в мире, обдав вздрогнувшую от неожиданности девушку гнилостным запахом фруктов и травы. – Смею предположить, что это ты освободила меня из заточения и тьмы, что сковывали мое несчастное тело многие лета…
Мария была готова покляться здоровьем своей молодой госпожи и благополучием клана Госсамер, что ни за что на свете бы не освободила такое чудище, и такая мысль ни разу не посетила бы ее голову за все прожитые ею годы. Ведь все, о чем она молила богов, прижимаясь к ледяной стене подземелья, так это выбраться отсюда самой…
– Благодарю тебя, о величайшая из благороднейшего великого клана, – не унимался освобожденный узник и внезапно осекся, нахмурив и без того сморщенный лобик, – Эм…а могу ли я узнать, как зовут мою спасительницу?
– М-мария, – еле выговорила девушка, чувствуя, как медленно поднимается в душе и приковывает к земле леденящий страх – подобные чувства она испытывала каждый раз, когда ей приходилось видеть бездыханные тела безвременно ушедших магов, убитых и подвешенных за ноги оленей, кур с отрубленными головами и случайно подстреленных из лука лесных фей.
– Да? – недоверчиво протянуло существо и сморщилось еще сильнее, от чего его маленькие глазки пропали в коричневых складках глубоких морщин. – И кем же ты приходишься величайшему и благороднейшему клану Госсамер?
– С-служанкой…
Создание взмахнуло крыльями и неожиданно смолкло. Набрав в грудь больше воздуха, оно внезапно завизжало и бросилось прямо на девушку. Мария увидела острые, грязно-желтые зубы в безобразно разверстой пасти, ничего не выражающие круглые глаза и тут же потеряла сознание, повалившись на холодный пол подземелья, бесконечные лабиринты которого хранили тайны прошлого клана Госсамер на протяжении многих и многих веков.
Глава 8. Душа
Март 1990 год, северо-восточные земли магического измерения
– Фух, вот это погодка сегодня!
– То ли снег, то ли дождь…а то ли и вовсе град.
– Святые угодники, мне чуть голову не раздробило! Вы в порядке, госпожа Госсамер?
– Да, в порядке, – буркнула Аннет и, с трудом шевеля окоченевшими пальцами, развязала тугую шнуровку на капюшоне и стащила с себя отяжелевший от непогоды походный плащ. В углу каменной пещеры молодой воин из ее отряда уже поспешно разводил магический огонь на сваленном в кучу хворосте, а другой насыпал в котелок с водой травы для чая, чтобы немного согреться, обсохнуть и немедленно тронуться в путь. Неблизкая дорога вела их к Королевскому дворцу в Варне, но внезапное ненастье застало их на северо-востоке магического измерения и не позволило идти дальше, загнав их как маленьких, беззащитных зверьков в первую попавшуюся пещеру.
«Надеюсь, это ненадолго», – подумала Аннет и, с тревогой взглянув на бегущую по размытой земле холодную воду, тыльной стороной ладони вытерла влажный лоб, – «Еще не хватало остаться на ночь в этой глуши…Аркелл же там с ума сойдет от беспокойства!».
Мысль о младшем брате вызвала у девушки невольную улыбку, и она едва не выронила из рук металлическую кружку с горячим чаем, которую ей протянул молодой воин. Замешкавшись и покраснев до кончиков волос, он подхватил чай госпожи и с виноватым видом поставил его на плоский камень.
– Ты еще покалечь мне тут госпожу Госсамер, недоумок, – обозлился на него седой воин с нахмуренным лбом и по-отечески подоткнул под Аннет шерстяное одеяло. – Вы в порядке?
– Да ладно вам, Клинт, что вы в самом-то деле, – примирительным тоном проговорила девушка и, отхлебнув обжигающий и ароматный напиток, кивнула сконфуженному молодому воину, который едва не плакал и уже мысленно прощался со своим местом в рядах Королевской армии. – Это я задумалась немного, вот и…садитесь тоже, погрейтесь немного!
– Обойдусь, – отозвался старик и вытащил из ножен рубиновый меч, на лезвии которого вспыхнули и тут же погасли блики от разгорающегося костра. – Враг не дремлет, и нам не стоит расслабляться…
– Враг? – засмеялась Аннет и вновь вогнала в краску молодого воина, что помешивал отсыревшей веткой угли магического костра и старался не смотреть на госпожу. – Вы думаете, что в этих дебрях прячется Даркест и только и думает, как напасть на нас?
– Зря смеетесь, госпожа, – нахмурился седовласый Клинт, протирая едва шевелящейся от усталости тряпицей острие меча. – Помимо проклятого Даркеста и его приспешников, в измерении полно всяческой дряни…а я поклялся вашим родителям, что с вами ничего не случится, покуда я жив.
В серых, широко расставленных глазах Аннет промелькнула тень скорби, и она опустила голову, наблюдая за плавающей на поверхности чая травинке. Стать во главе могущественного клана воинов-магов в неполных семнадцать лет было страшной реальностью ее жизни, и она моргнула несколько раз, чтобы прогнать непрошеные слезы.
