Скрипнула дверь. Показалось? Нет, кто-то ходит внизу. Осторожные, но уверенные шаги, легкие чуть слышные. Хьюз вернулся? Нет, он не так ноги переставляет, его негромкую, но тяжелую поступь я и спросонья узнаю. Это кто-то чужой и с тайными намереньями.
Я спустился по лестнице, мягко ступая, замирая и прислушиваясь на каждом шагу. Вот и освещенный проем первого этажа, мне уже видна гостиная… Тень лежит на полу, кто-то стоит посреди комнаты. Тихо, ни звука… Только тиканье каминных часов. Тень шевельнулась, двинулась, медленно бесшумно. Я сделал еще несколько шагов и заглянул в гостиную. Темная фигура стояла перед диваном… Это женщина. Она смотрит в окно, на синие сумерки, застывшие над болотами. Я вошел в комнату. Дама обернулась – леди Баскервиль. Она стояла передо мной прямая и напряженная, как натянутая струна. Темно-синее платье, на плечах короткая меховая тальма, с полей шляпы свешивается краешек поднятой вуали. Глаза большие темные и немного испуганные.
– Извините, мистер Гейт. Надеюсь, я вам не помешала?
– Не помешали, я очень рад вас видеть.
Оглядев комнату, миссис Баскервиль заметила:
– Вполне уютно. Как вам здесь?
– Мне тут тоже нравится, – признался я и поймал чуть заметную улыбку на лице гостьи. – Присаживайтесь. Я могу предложить вам чай, кофе, херес, бренди?
Она кивнула, попросила кофе и, сняв накидку, села на диван.
– Я на минутку. Проезжала мимо. Давно хотела посмотреть на этот дом… Я столько о нем слышала.
– От кого? Муж рассказывал вам?
Запнувшись, леди как-то неуверенно возразила:
– Нет. Генри не любит вспоминать историю с собакой. Доктор Мортимер рассказывал.
– Вы приехали одна? Так поздно, на болотах.
– Я с Перкинсом. Перкинс привез меня.
Мне пришлось самому сварить кофе, я справился без Хьюза, и вернулся в гостиную с подносом. Наполнил две чашки, одну из них подал моей гостье. Почему-то леди Баскервиль прятала от меня глаза. Выдержав небольшую паузу, сделав глоток, она, наконец, спросила:
– Скажите мне, мистер Гейт, зачем вы приехали сюда?
– Я же говорил, мне интересно посмотреть на место нашумевшего преступления… Вы думаете, я что-то скрываю?
– Мистер Гейт… – она запнулась в нерешительности, но все же произнесла. – Ведь вы знаете, кто я такая?
– Вы миссис Генри Баскервиль.
Она горько усмехнулась:
– Я приехала к вам одна, поздно вечером… Рискуя скомпрометировать себя…
– Я вижу, что вы считаете меня порядочным человеком, который не воспользуется вашим положением и никому не расскажет об этой встрече. Я рад, что вы обо мне такого мнения.
– Тогда вы понимаете, что я приехала к вам не из простого любопытства.
– Понимаю, и я вас слушаю.
– Так вы знаете, кто я. Весь Гримпен об этом знает. Никто не делает из этого тайну. Просто деликатно молчат. А мы с Генри не любим вспоминать прошлое.
Ну что ж, раз она сама этого хочет.
– Да, я знаю, кто вы, миссис Стэплтон.
– Ну, наконец, вы произнесли это имя.
– Я все понял еще до того, как познакомился с вами. Не трудно догадаться. События развивались вполне предсказуемо.
– Вы видите, мистер Гейт, я с вами откровенна. И мне хотелось, чтобы и вы были со мной откровенны.
– Я готов. По крайней мере, я постараюсь.
– Так зачем вы приехали в Девоншир?
Что она пытается вытянуть из меня? Что засело у нее в голове?
– А как вы думаете, зачем?
– Вы адвокат. Вы не по делам сюда приехали?
– Кажется, я вас понял. Вы считаете, что я приехал защищать интересы своего клиента. А этот клиент – мистер Стэплтон.
– Да. Пусть это и звучит нелепо… Почему, собственно, нелепо? Вы сами говорили: «его трупа никто не видел». Что если он жив?
– Вы переживаете за то, что ваш брак с сэром Баскервилем будет признан незаконным, или вы боитесь бывшего мужа?
– Я даже не знаю, чего я боюсь больше, первого или второго.
Передо мной сидела испуганная беззащитная женщина… Но почему же беззащитная? У нее есть муж, богатый и влиятельный сэр Генри. Почему же она смотрит на меня так, будто на мне свет клином сошелся?
– А если бы Стэплтон, и правда, оказался жив и вернулся? – спросил я.
– Я и подумать об этом боюсь.
– Но все-таки?
– Вы что-то знаете, мистер Гейт? Я чувствую, вы что-то знаете. Скажите мне. Неизвестность изводит меня.
– А кроме моей загадочной личности ничто больше не наводило вас на мысль о том, что ваш муж может быть жив? Никаких странных писем, таинственных визитёров?
– Нет. Я была уверена в том, что он погиб на болотах, – леди Баскервиль запнулась, поджав губы. – Хотя, конечно, его трупа никто не видел. Но он не мог оттуда выбраться. Куда же он исчез?
– А вы не хотите предложить мужу нанять частного детектива и проверить, не скрывается ли где-нибудь под очередным вымышленным именем его кузен, Джек Баскервиль?
– А вы думаете, это возможно?
– Почему нет? Шерлоку Холмсу такая задача вряд ли придется по вкусу, но можно найти и другого сыщика. Вы уверены в том, что сэр Генри не проводил уже такое расследование? Неужели заключая с вами брак, он не попытался удостовериться в том, что вы на самом деле овдовели?
– По крайней мере, муж ничего не говорил на этот счет. Мы вообще стараемся не вспоминать о прошлом. А вы, мистер Гейт, не взялись бы за такое расследование? Я бы не хотела тревожить Генри, мы бы свами вдвоем могли договориться.
– Боюсь, мне недостает опыта в подобных делах. Вряд ли из меня получится сыщик.
– Но ведь вы приехали сюда для того, чтобы вести расследование.
– Нет, миледи, нет. Я приехал отдохнуть, интересно провести время, набраться впечатлений. Мне кажется, вы принимаете меня не за того, кто я есть на самом деле.
Опустив глаза, моя гостья загадочно улыбнулась. Я так и не понял, поверила она мне или нет.
Утром Меррипит-Хаус навестил Перкинс, он привез записку от Баскервиля – баронет приглашал прогуляться верхом, съездить в долину к месту легендарной гибели беспутного Хьюго. Закончив завтрак, я отправился в Баскервиль-Холл. Во дворе уже ждала пара вороных оседланных лошадей. Сэр Генри в высоких сапогах и в спортивной куртке стоял, улыбаясь и похлопывая хлыстом по голенищу.
– Как держитесь в седле, мистер Гейт?
– Весьма сносно, если ваша лошадка смирного нрава.
– Знакомьтесь, добрый мерин Твинкел. Он славный парень, вы с ним подружитесь.
Я погладил коня по черной лоснящейся шее, Твинкел покосился на меня карим глазом и моргнул пушистыми ресницами. Перкинс хотел было подержать стремя, но я отказался от таких ухаживаний и без труда сел в седло. Конь показал себя крепким сангвиником, стоял как вкопанный, только ушами тряхнул. На террасу, кутаясь в шаль, вышла леди Баскервиль и, лучезарно улыбнувшись, помахала нам рукой.
Мы ехали по тропинке через болота. Сырой ветер разгонял остатки утреннего тумана. Изредка среди кочек и кустарника нам попадались покосившиеся каменные столбы, оставленные здесь древними предками. Солнце понемногу кралось к зениту, разогревая воздух.
– А что, сэр Генри, – поинтересовался я, – после смерти собаки Стэплтона, не о каких чудищах и призраках больше не поговаривают? Жуткого воя больше никто не слышал?
– Не знаю, мне об этом ничего не известно. Я ведь, по-прежнему, новичок в здешних местах. После приезда прожил здесь совсем не много, потом путешествовал и не так давно вернулся. По крайней мере, до меня никаких таких слухов не доходило. Хотя, я думаю, что если собака убита, а Стэплтон погиб, откуда взяться вою да призракам?
– Но ведь план Стэплтона возник не на пустом месте. Именно слухи о черной собаке-призраке породили его. И легенда о смерти Хьюго Баскервиля не единственное придание об адском псе.
– Вы слышали еще что-то?
– Ну, вот и видно, что вы не англичанин. Черная собака-призрак с незапамятных времен любимый персонаж английских баек. Ее считают предвестницей смерти.
– Ну что ж, расскажите, что-нибудь. Интересно послушать.
– Да практически в каждом графстве Британии есть своя черная собака-призрак. Например, Черный Шак, который якобы встречается в западных графствах, его вотчиной считаются Норфолк, Саффолк и Эссекса. В исторических хрониках рассказывается о том, как одним грозовым утром… Дело было в конце XVI века. Так вот, этот страшный пес ворвался в церковь городка Банги. Прямо во время службы, не побоялся. И загрыз двух прихожан. После чего исчез и тем же утром появился в церкви Блитбурга, с той же кровавой целью – перегрыз глотки двум мужчинам и одному мальчику. Заметьте, все жертвы мужского пола. А теперь спросите у меня, далеко ли от Банги до Блитбурга.
– Спрашиваю, далеко?
– Около семи миль.
– Ну что ж, при желании за полтора часа добежать можно. А что, жертвами черного пса становятся только мужчины?
– Да вроде бы. Я вам больше скажу, в некоторых легендах черная собака выступает в качестве защитника одиноких женщин. А по другим легендам, зверь сам превращается в женщину в черном, иногда даже без головы.
– Господи помилуй, – наигранно ужаснулся Баскервиль. – Что вы говорите!
– А в Ланкашире обитает Скрайкер, этот прославился жутким воем. Также он большой мастер пятиться задом. В Йоркшире рассказывают о псе Баргесте, помимо прочего, он охраняет могилы и наказывает капризных детей. Одни говорят, что это чудовище служит дьяволу, а другие наоборот, считают его карой божьей. Так что, легенды о собаке у нас давно на слуху. Зерно зла упало в почву, подготовленную народным фольклором, впитанным с молоком матери. Извините за пафос.
– Тема вполне достойна пафоса, – усмехнулся Баскервиль и процитировал: – «Так пусть же не оставит нас провидение своей неизреченной милостью, ибо оно не станет поражать невинных, рожденных после третьего и четвертого колена, коим грозит отмщение, как сказано в Евангелии».
Это был отрывок из старинной рукописи о собаке. Баскервиль шпарил наизусть, он успокаивал свои расстроенные нервы, повторяя заветную фразу, как молитву?
– Послушайте, мистер Гейт, – проговорил баронет, внимательно вглядываясь мне в лицо, – зачем вы изучали весь этот фольклор? Вы же вызубрили эти истории, как прилежный ученик.
– А я интересовался легендами о собаках, – согласился я с легкостью. – Я же сразу признался, зачем я приехал в Девоншир.
– Да, интересуетесь собакой, я помню, – усмехнулся Баскервиль, но вдруг улыбка сошла с его лица. – Странно… А знаете, три года назад, почти в это же время Стэплтон вот так же, как я вас, привел в эту долину меня и рассказывал местные легенды про собак…
– Запугивал?
– Что? Возможно… Но я о другом. Как-то все повторяется…
– Ничего не повторяется. Вы ведь тогда пришли сюда пешком, а мы сегодня приехали верхом. Стэплтон привел вас, он же рассказывал легенды. А у нас все наоборот: привели вы, а байки травлю я. Ничего похожего. И тем более, странного.
– Ну да… – нехотя согласился Баскервиль и тут же повторил уже с уверенностью: – Да. Просто вспомнилось.
Показался овраг с заросшим травой и кустарником пологим склоном. Мы смогли спуститься на его дно, не спешиваясь, и оказались на широкой лужайке. Баскервиль указал на два, лежащих посередине, каменных столба с заостренными верхушками:
– Дьявольские клыки. Ну, вот здесь все и произошло.
В лощине стояла полная тишина, воздух, казалось, застыл – ни ветерка, ни дуновения. Странное ощущение – словно в яму провалился.
– Да, мрачное место, – поделился я впечатлением. – Отличная сцена для кровавой драмы. Если б ничего и не было, то стоило бы придумать.
Баскервиль глянул на меня с ироничной улыбкой.
– Если б не было? Вы верите в эти россказни про собаку?
– Я материалист, сэр Генри, но воздух Девоншира действует на меня разлагающе.
– Ну, что мне сказать, мистер Гейт? – усмехнулся баронет. – Держитесь, мы все тут немного чокнутые.
Посмеявшись, мы слезли с коней и прошлись по лужайке. Вот здесь все и произошло более двухсот лет назад… Или это только сказки? Но даже если сказки, почему-то именно эту долину называют местом действия. Значит, что-то здесь было. Вот каменные столбы, те самые, о них говорится в рукописи, в XVII веке они еще стояли по стойке смирно. Единственные уцелевшие свидетели, они знают всю правду… На меня накатила странная тревога, я почувствовал себя беззащитным. Но что нам здесь угрожало? Мне почудилось, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно осмотрелся и, не приметив ничего подозрительного, вроде бы, успокоился. Наверное, есть в этом месте сакральная червоточина, будоражащая воображение.
– Интересно было бы прийти сюда ночью, – заметил я. – Ясной ночью в полнолуние.
– Да? А вы, и правда, любитель острых ощущений… – отозвался баронет. – Что ж, дорогу вы теперь знаете, можете прийти, когда вздумается.
И тут я увидел то, что не ожидал, но в глубине души, признаюсь, хотел увидеть. В первые секунды я решил, что у меня просто разыгралась фантазия. Я присел на корточки – на проплешине голой земли рядом с лужей виднелся большой отпечаток звериной лапы… Да что там, это был собачий след, огромный собачий след. Поначалу у меня возникла мысль не тревожить Баскервиля и промолчать, но я тут же передумал. Он взрослый мужчина, а не слабонервная барышня, да и кому бы ни принадлежал этот след, баронету лучше о нем знать. Сэр Генри заметил, с каким вниманием я рассматриваю свою находку, и подошел.
– Святые угодники, – пробормотал Баскервиль и присел рядом со мной.
Он осторожно пощупал след.
– Мистер Гейт, вы видите то же, что и я?
– Отпечаток лапы большой собаки, сэр.
– Огромной собаки.
Мы одновременно поднялись на ноги и огляделись.
– Это чьи-то глупые шутки, – сказал я.
– Да, глупее пошутить просто невозможно. Пойдемте-ка отсюда.
– Прекрасная мысль.
Как и положено джентльменам, с достоинством, не торопясь, но внимательно поглядывая по сторонам, мы покинули долину.
Сэр Генри предложил заехать в Гримпен к доктору Мортимеру и поделиться с ним впечатлениями от прогулки. Наш путь лежал мимо Лефтер-холл, подъезжая к дому Френкленда, мы заметили человека, идущего через двор. Завидев нас, он всплеснул руками и кинулся нам на встречу. Старик в расстегнутом жилете с непокрытой головой что-то кричал, отчаянно жестикулируя. Поначалу мне показалось, что это сам старый сутяга несется во весь опор, но я понял свою ошибку, как только сумел разглядеть черты лица бегущего.
– На помощь! – кричал он, – Джентльмены, пожалуйста…
Добежав до ограды, старик остановился и перевел дух, грудь под жилетом ходила ходуном.
– Мой несчастный хозяин… мистер Френкленд… Я не знаю, что делать… Я не знаю, как ему помочь.
– Скажите толком, что случилось, – спросил встревоженный Баскервиль.
– Мой хозяин лежит там, в гостиной… Кажется, он мертв…
Старый слуга в испуге и растерянности смотрел на нас глазами беспомощного ребенка.
– Успокойтесь. Сейчас во всем разберемся, – пообещал я. – Где он? В доме в гостиной?
Слуга стал, что-то невнятно лепетать, мы с Баскервилем переглянулись и, уже не слушая старика, поспешили к дому. Оставив лошадей во дворе, мы вбежали в распахнутые настежь двери… Должен признаться, что к этому моменту я уже вывел предположение, что Френкленда сразил сердечный приступ или удар, но представшая нашим глазам картина не оставила сомнений – старика убили. Он лежал у камина на полу лицом вниз с разбитой головой в луже крови. Я наклонился и дотронулся до бледной холодной руки – Френкленд был мертв, труп уже закоченел.
Я спустился по лестнице, мягко ступая, замирая и прислушиваясь на каждом шагу. Вот и освещенный проем первого этажа, мне уже видна гостиная… Тень лежит на полу, кто-то стоит посреди комнаты. Тихо, ни звука… Только тиканье каминных часов. Тень шевельнулась, двинулась, медленно бесшумно. Я сделал еще несколько шагов и заглянул в гостиную. Темная фигура стояла перед диваном… Это женщина. Она смотрит в окно, на синие сумерки, застывшие над болотами. Я вошел в комнату. Дама обернулась – леди Баскервиль. Она стояла передо мной прямая и напряженная, как натянутая струна. Темно-синее платье, на плечах короткая меховая тальма, с полей шляпы свешивается краешек поднятой вуали. Глаза большие темные и немного испуганные.
– Извините, мистер Гейт. Надеюсь, я вам не помешала?
– Не помешали, я очень рад вас видеть.
Оглядев комнату, миссис Баскервиль заметила:
– Вполне уютно. Как вам здесь?
– Мне тут тоже нравится, – признался я и поймал чуть заметную улыбку на лице гостьи. – Присаживайтесь. Я могу предложить вам чай, кофе, херес, бренди?
Она кивнула, попросила кофе и, сняв накидку, села на диван.
– Я на минутку. Проезжала мимо. Давно хотела посмотреть на этот дом… Я столько о нем слышала.
– От кого? Муж рассказывал вам?
Запнувшись, леди как-то неуверенно возразила:
– Нет. Генри не любит вспоминать историю с собакой. Доктор Мортимер рассказывал.
– Вы приехали одна? Так поздно, на болотах.
– Я с Перкинсом. Перкинс привез меня.
Мне пришлось самому сварить кофе, я справился без Хьюза, и вернулся в гостиную с подносом. Наполнил две чашки, одну из них подал моей гостье. Почему-то леди Баскервиль прятала от меня глаза. Выдержав небольшую паузу, сделав глоток, она, наконец, спросила:
– Скажите мне, мистер Гейт, зачем вы приехали сюда?
– Я же говорил, мне интересно посмотреть на место нашумевшего преступления… Вы думаете, я что-то скрываю?
– Мистер Гейт… – она запнулась в нерешительности, но все же произнесла. – Ведь вы знаете, кто я такая?
– Вы миссис Генри Баскервиль.
Она горько усмехнулась:
– Я приехала к вам одна, поздно вечером… Рискуя скомпрометировать себя…
– Я вижу, что вы считаете меня порядочным человеком, который не воспользуется вашим положением и никому не расскажет об этой встрече. Я рад, что вы обо мне такого мнения.
– Тогда вы понимаете, что я приехала к вам не из простого любопытства.
– Понимаю, и я вас слушаю.
– Так вы знаете, кто я. Весь Гримпен об этом знает. Никто не делает из этого тайну. Просто деликатно молчат. А мы с Генри не любим вспоминать прошлое.
Ну что ж, раз она сама этого хочет.
– Да, я знаю, кто вы, миссис Стэплтон.
– Ну, наконец, вы произнесли это имя.
– Я все понял еще до того, как познакомился с вами. Не трудно догадаться. События развивались вполне предсказуемо.
– Вы видите, мистер Гейт, я с вами откровенна. И мне хотелось, чтобы и вы были со мной откровенны.
– Я готов. По крайней мере, я постараюсь.
– Так зачем вы приехали в Девоншир?
Что она пытается вытянуть из меня? Что засело у нее в голове?
– А как вы думаете, зачем?
– Вы адвокат. Вы не по делам сюда приехали?
– Кажется, я вас понял. Вы считаете, что я приехал защищать интересы своего клиента. А этот клиент – мистер Стэплтон.
– Да. Пусть это и звучит нелепо… Почему, собственно, нелепо? Вы сами говорили: «его трупа никто не видел». Что если он жив?
– Вы переживаете за то, что ваш брак с сэром Баскервилем будет признан незаконным, или вы боитесь бывшего мужа?
– Я даже не знаю, чего я боюсь больше, первого или второго.
Передо мной сидела испуганная беззащитная женщина… Но почему же беззащитная? У нее есть муж, богатый и влиятельный сэр Генри. Почему же она смотрит на меня так, будто на мне свет клином сошелся?
– А если бы Стэплтон, и правда, оказался жив и вернулся? – спросил я.
– Я и подумать об этом боюсь.
– Но все-таки?
– Вы что-то знаете, мистер Гейт? Я чувствую, вы что-то знаете. Скажите мне. Неизвестность изводит меня.
– А кроме моей загадочной личности ничто больше не наводило вас на мысль о том, что ваш муж может быть жив? Никаких странных писем, таинственных визитёров?
– Нет. Я была уверена в том, что он погиб на болотах, – леди Баскервиль запнулась, поджав губы. – Хотя, конечно, его трупа никто не видел. Но он не мог оттуда выбраться. Куда же он исчез?
– А вы не хотите предложить мужу нанять частного детектива и проверить, не скрывается ли где-нибудь под очередным вымышленным именем его кузен, Джек Баскервиль?
– А вы думаете, это возможно?
– Почему нет? Шерлоку Холмсу такая задача вряд ли придется по вкусу, но можно найти и другого сыщика. Вы уверены в том, что сэр Генри не проводил уже такое расследование? Неужели заключая с вами брак, он не попытался удостовериться в том, что вы на самом деле овдовели?
– По крайней мере, муж ничего не говорил на этот счет. Мы вообще стараемся не вспоминать о прошлом. А вы, мистер Гейт, не взялись бы за такое расследование? Я бы не хотела тревожить Генри, мы бы свами вдвоем могли договориться.
– Боюсь, мне недостает опыта в подобных делах. Вряд ли из меня получится сыщик.
– Но ведь вы приехали сюда для того, чтобы вести расследование.
– Нет, миледи, нет. Я приехал отдохнуть, интересно провести время, набраться впечатлений. Мне кажется, вы принимаете меня не за того, кто я есть на самом деле.
Опустив глаза, моя гостья загадочно улыбнулась. Я так и не понял, поверила она мне или нет.
Глава 4. След в долине и кровь в гостиной
Утром Меррипит-Хаус навестил Перкинс, он привез записку от Баскервиля – баронет приглашал прогуляться верхом, съездить в долину к месту легендарной гибели беспутного Хьюго. Закончив завтрак, я отправился в Баскервиль-Холл. Во дворе уже ждала пара вороных оседланных лошадей. Сэр Генри в высоких сапогах и в спортивной куртке стоял, улыбаясь и похлопывая хлыстом по голенищу.
– Как держитесь в седле, мистер Гейт?
– Весьма сносно, если ваша лошадка смирного нрава.
– Знакомьтесь, добрый мерин Твинкел. Он славный парень, вы с ним подружитесь.
Я погладил коня по черной лоснящейся шее, Твинкел покосился на меня карим глазом и моргнул пушистыми ресницами. Перкинс хотел было подержать стремя, но я отказался от таких ухаживаний и без труда сел в седло. Конь показал себя крепким сангвиником, стоял как вкопанный, только ушами тряхнул. На террасу, кутаясь в шаль, вышла леди Баскервиль и, лучезарно улыбнувшись, помахала нам рукой.
Мы ехали по тропинке через болота. Сырой ветер разгонял остатки утреннего тумана. Изредка среди кочек и кустарника нам попадались покосившиеся каменные столбы, оставленные здесь древними предками. Солнце понемногу кралось к зениту, разогревая воздух.
– А что, сэр Генри, – поинтересовался я, – после смерти собаки Стэплтона, не о каких чудищах и призраках больше не поговаривают? Жуткого воя больше никто не слышал?
– Не знаю, мне об этом ничего не известно. Я ведь, по-прежнему, новичок в здешних местах. После приезда прожил здесь совсем не много, потом путешествовал и не так давно вернулся. По крайней мере, до меня никаких таких слухов не доходило. Хотя, я думаю, что если собака убита, а Стэплтон погиб, откуда взяться вою да призракам?
– Но ведь план Стэплтона возник не на пустом месте. Именно слухи о черной собаке-призраке породили его. И легенда о смерти Хьюго Баскервиля не единственное придание об адском псе.
– Вы слышали еще что-то?
– Ну, вот и видно, что вы не англичанин. Черная собака-призрак с незапамятных времен любимый персонаж английских баек. Ее считают предвестницей смерти.
– Ну что ж, расскажите, что-нибудь. Интересно послушать.
– Да практически в каждом графстве Британии есть своя черная собака-призрак. Например, Черный Шак, который якобы встречается в западных графствах, его вотчиной считаются Норфолк, Саффолк и Эссекса. В исторических хрониках рассказывается о том, как одним грозовым утром… Дело было в конце XVI века. Так вот, этот страшный пес ворвался в церковь городка Банги. Прямо во время службы, не побоялся. И загрыз двух прихожан. После чего исчез и тем же утром появился в церкви Блитбурга, с той же кровавой целью – перегрыз глотки двум мужчинам и одному мальчику. Заметьте, все жертвы мужского пола. А теперь спросите у меня, далеко ли от Банги до Блитбурга.
– Спрашиваю, далеко?
– Около семи миль.
– Ну что ж, при желании за полтора часа добежать можно. А что, жертвами черного пса становятся только мужчины?
– Да вроде бы. Я вам больше скажу, в некоторых легендах черная собака выступает в качестве защитника одиноких женщин. А по другим легендам, зверь сам превращается в женщину в черном, иногда даже без головы.
– Господи помилуй, – наигранно ужаснулся Баскервиль. – Что вы говорите!
– А в Ланкашире обитает Скрайкер, этот прославился жутким воем. Также он большой мастер пятиться задом. В Йоркшире рассказывают о псе Баргесте, помимо прочего, он охраняет могилы и наказывает капризных детей. Одни говорят, что это чудовище служит дьяволу, а другие наоборот, считают его карой божьей. Так что, легенды о собаке у нас давно на слуху. Зерно зла упало в почву, подготовленную народным фольклором, впитанным с молоком матери. Извините за пафос.
– Тема вполне достойна пафоса, – усмехнулся Баскервиль и процитировал: – «Так пусть же не оставит нас провидение своей неизреченной милостью, ибо оно не станет поражать невинных, рожденных после третьего и четвертого колена, коим грозит отмщение, как сказано в Евангелии».
Это был отрывок из старинной рукописи о собаке. Баскервиль шпарил наизусть, он успокаивал свои расстроенные нервы, повторяя заветную фразу, как молитву?
– Послушайте, мистер Гейт, – проговорил баронет, внимательно вглядываясь мне в лицо, – зачем вы изучали весь этот фольклор? Вы же вызубрили эти истории, как прилежный ученик.
– А я интересовался легендами о собаках, – согласился я с легкостью. – Я же сразу признался, зачем я приехал в Девоншир.
– Да, интересуетесь собакой, я помню, – усмехнулся Баскервиль, но вдруг улыбка сошла с его лица. – Странно… А знаете, три года назад, почти в это же время Стэплтон вот так же, как я вас, привел в эту долину меня и рассказывал местные легенды про собак…
– Запугивал?
– Что? Возможно… Но я о другом. Как-то все повторяется…
– Ничего не повторяется. Вы ведь тогда пришли сюда пешком, а мы сегодня приехали верхом. Стэплтон привел вас, он же рассказывал легенды. А у нас все наоборот: привели вы, а байки травлю я. Ничего похожего. И тем более, странного.
– Ну да… – нехотя согласился Баскервиль и тут же повторил уже с уверенностью: – Да. Просто вспомнилось.
Показался овраг с заросшим травой и кустарником пологим склоном. Мы смогли спуститься на его дно, не спешиваясь, и оказались на широкой лужайке. Баскервиль указал на два, лежащих посередине, каменных столба с заостренными верхушками:
– Дьявольские клыки. Ну, вот здесь все и произошло.
В лощине стояла полная тишина, воздух, казалось, застыл – ни ветерка, ни дуновения. Странное ощущение – словно в яму провалился.
– Да, мрачное место, – поделился я впечатлением. – Отличная сцена для кровавой драмы. Если б ничего и не было, то стоило бы придумать.
Баскервиль глянул на меня с ироничной улыбкой.
– Если б не было? Вы верите в эти россказни про собаку?
– Я материалист, сэр Генри, но воздух Девоншира действует на меня разлагающе.
– Ну, что мне сказать, мистер Гейт? – усмехнулся баронет. – Держитесь, мы все тут немного чокнутые.
Посмеявшись, мы слезли с коней и прошлись по лужайке. Вот здесь все и произошло более двухсот лет назад… Или это только сказки? Но даже если сказки, почему-то именно эту долину называют местом действия. Значит, что-то здесь было. Вот каменные столбы, те самые, о них говорится в рукописи, в XVII веке они еще стояли по стойке смирно. Единственные уцелевшие свидетели, они знают всю правду… На меня накатила странная тревога, я почувствовал себя беззащитным. Но что нам здесь угрожало? Мне почудилось, что за мной кто-то наблюдает. Я внимательно осмотрелся и, не приметив ничего подозрительного, вроде бы, успокоился. Наверное, есть в этом месте сакральная червоточина, будоражащая воображение.
– Интересно было бы прийти сюда ночью, – заметил я. – Ясной ночью в полнолуние.
– Да? А вы, и правда, любитель острых ощущений… – отозвался баронет. – Что ж, дорогу вы теперь знаете, можете прийти, когда вздумается.
И тут я увидел то, что не ожидал, но в глубине души, признаюсь, хотел увидеть. В первые секунды я решил, что у меня просто разыгралась фантазия. Я присел на корточки – на проплешине голой земли рядом с лужей виднелся большой отпечаток звериной лапы… Да что там, это был собачий след, огромный собачий след. Поначалу у меня возникла мысль не тревожить Баскервиля и промолчать, но я тут же передумал. Он взрослый мужчина, а не слабонервная барышня, да и кому бы ни принадлежал этот след, баронету лучше о нем знать. Сэр Генри заметил, с каким вниманием я рассматриваю свою находку, и подошел.
– Святые угодники, – пробормотал Баскервиль и присел рядом со мной.
Он осторожно пощупал след.
– Мистер Гейт, вы видите то же, что и я?
– Отпечаток лапы большой собаки, сэр.
– Огромной собаки.
Мы одновременно поднялись на ноги и огляделись.
– Это чьи-то глупые шутки, – сказал я.
– Да, глупее пошутить просто невозможно. Пойдемте-ка отсюда.
– Прекрасная мысль.
Как и положено джентльменам, с достоинством, не торопясь, но внимательно поглядывая по сторонам, мы покинули долину.
Сэр Генри предложил заехать в Гримпен к доктору Мортимеру и поделиться с ним впечатлениями от прогулки. Наш путь лежал мимо Лефтер-холл, подъезжая к дому Френкленда, мы заметили человека, идущего через двор. Завидев нас, он всплеснул руками и кинулся нам на встречу. Старик в расстегнутом жилете с непокрытой головой что-то кричал, отчаянно жестикулируя. Поначалу мне показалось, что это сам старый сутяга несется во весь опор, но я понял свою ошибку, как только сумел разглядеть черты лица бегущего.
– На помощь! – кричал он, – Джентльмены, пожалуйста…
Добежав до ограды, старик остановился и перевел дух, грудь под жилетом ходила ходуном.
– Мой несчастный хозяин… мистер Френкленд… Я не знаю, что делать… Я не знаю, как ему помочь.
– Скажите толком, что случилось, – спросил встревоженный Баскервиль.
– Мой хозяин лежит там, в гостиной… Кажется, он мертв…
Старый слуга в испуге и растерянности смотрел на нас глазами беспомощного ребенка.
– Успокойтесь. Сейчас во всем разберемся, – пообещал я. – Где он? В доме в гостиной?
Слуга стал, что-то невнятно лепетать, мы с Баскервилем переглянулись и, уже не слушая старика, поспешили к дому. Оставив лошадей во дворе, мы вбежали в распахнутые настежь двери… Должен признаться, что к этому моменту я уже вывел предположение, что Френкленда сразил сердечный приступ или удар, но представшая нашим глазам картина не оставила сомнений – старика убили. Он лежал у камина на полу лицом вниз с разбитой головой в луже крови. Я наклонился и дотронулся до бледной холодной руки – Френкленд был мертв, труп уже закоченел.
