Я вошел в дом, в тихую уютную освещенную лампами гостиную. Часы размеренно тикали на камине, графин с бренди поблескивал гранями, шторы прикрывали темные окна, смотревшие на болото. Сзади скрипнули петли, лязгнули задвижки – Хьюз запер дверь. Я сел в кресло, положил на стол револьвер, плеснул в бокал бренди.
Что это было? Самая обычна собака, заблудившаяся на болотах? Знаменитый призрак, предвещающий смерть? Или орудие очередного преступления? Что если убийца сэра Чарльза взялся за старое? Почему бы ему не устроить охоту на меня? Вот приехал адвокат из Лондона, всюду сует нос, ворошит прошлое и копается в чужих тайнах. А ведь я, и правда, мог погибнуть сегодня. Я мог запросто угодить в трясину и все – ищи свищи.
«Где-то там, на унылой глади этих болот, дьявол в образе человеческом, точно дикий зверь, отлеживался в норе, лелея в сердце ненависть к людям, которые изгнали его из своего общества. Лишь этого не хватало, чтобы усугубить то мрачное, что таилось в голой пустыне, расстилавшейся перед нами, в порывистом ветре и темнеющем небе».
Полностью опубликовано на Призрачных мирах
На следующий день, прогуливаясь по Гримпену, я встретил Райдера. Инженер окликнул меня у дверей лавки, элегантный, в легком светлом пыльнике и мягкой шляпе набекрень, лучезарная улыбка во весь рот.
– Давно не виделись, мистер Гейт. Как поживаете? Судя по вашему виду, не очень. Мрачный у вас вид, мистер Гейт.
– Убит Френкленд. Слышали?
– О, да, – инженер моментально посерьезнел, словно спохватился. – Конечно, я слышал, Баскервиль расстроен, леди тоже… По-моему, она напугана.
– Есть отчего напугаться: убийца бродит по округе. Вы знали Френкленда?
– Нет. И не видел его ни разу. Но слышал, что старик был еще тот забияка.
– Да, но мне кажется, что скверный характер не повод для убийства.
Мы с Райдером решили зайти в паб и продолжить нашу беседу в уютном уголке в компании бутылки хереса. Небольшой трактир, с дымчатыми стеклами в окнах и надраенной до блеска стойкой, встретил нас бесхитростным провинциальным радушием. Начало дня – посетителей немного, тишина и покой. Рыжеусый дородный хозяин с важным видом гонял мух, размахивая белоснежным полотенцем. Херес… Я вспомнил, как покойный старик угощал меня под крышей своего дома.
– Выбрался погулять, – доложил инженер после первого глотка. – Сижу в Баскервиль-Холле, будто медведь в берлоге. Как продвигается ваше расследование?
– Какое расследование?
– Этого дела… Собака, Стэплтон.
– Мистер Райдер, это преступление расследовал Холмс. Дело закрыто и забыто.
– Разве? Значит, я чего-то не понял. Как вы думаете, почему это дело получило такую большую известность? Что в нем необычного?
– А вы сами, как думаете?
– Я думаю, что орудие убийства. Нелепое орудие убийства – собака. Револьвер куда надежней. Или, скажем, яд. Почему Стэплтон просто не отравил сэра Чарльза? Он же был вхож в дом, они обедали вместе.
– Ну, на кого в таком случае пало бы подозрение?
– На Бэрримора.
– Да, но не только. Кто был вхож в дом, кто обедал с жертвой, кому была выгодна смерть? Все улики указывают на Стэплтона. И не думайте, что подсыпать яд в еду это так уж легко. Вот мы с вами сидим, подсыпьте мне яда в херес. А представьте, что у меня за спиной верный Бэрримор торчит, да еще и доктор Мортимер уселся рядом. А собака… Если вас до смерти напугала, или даже загрызла, собака, доказать злой умысел очень трудно. Кто ж виноват в том, что у старика оказалось такое слабое сердце и богатое воображение? Вы еще найдите эту собаку. Представьте себя на месте коронера: причина смерти – встреча с призраком, дьявольской собакой. На смех поднимут. При удачном стечении обстоятельств Стэплтон со своей собакой вполне мог сухим из воды выйти.
Райдер не стал спорить, хорошенько промочил горло и перешел к следующему вопросу.
– А зачем Стэплтон скрывался? Он мог бы открыться сэру Чарльзу, очаровать старика, войти к нему в доверие. Сэр Чарльз мог все завещать ему, а не какому-то далекому и неизвестному племяннику Генри.
– Ну, во-первых, как-то слабо верится, чтобы баронет проникся симпатией к проворовавшемуся племяннику. На Джеке висела кража казённых денег. Это как минимум. Во-вторых, сэр Чарльз, конечно, мог завещать, что угодно, кому угодно, но только не особняк с землей. Баскервиль-Холл это родовое поместье, его нельзя завещать, оно переходит по наследству старшему в роде, только мужчине и только по мужской линии. Джек Баскервиль мог получить замок и земли только после смерти Чарльза и Генри и то, только в том случае, если б Генри умер, не оставив сыновей. Деньги или любую другую недвижимость можно завещать кому угодно, но родовое гнездо – нет. Да! Еще титул. Вместе с Баскервиль-Холлом наследник получает титул баронета и соответствующее положение в обществе.
Райдер слушал, внимательно разглядывая меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, цеплялся за лацканы моего пиджака и пуговицы жилета… Инженер то и дело посматривал на мои руки и пристально вглядывался в глаза, будто пытаясь что-то прочесть.
– Ах, вот оно как… Вы адвокат, вы в курсе. А кто же теперь, пока у Баскервиля не появился сын, может считаться наследником?
– Преподобный Джеймс Десмонд из Вестморленда. Если, конечно, у сэра Генри не обнаружится еще хотя бы один брат.
Мое последнее замечание развеселило Райдера, он даже поерзал на стуле, и продолжил расспросы.
– Как вы думаете, планируя убийство дядюшки, Стэплтон знал о том, что не он, а Генри наследник с сэра Чарльза?
– Ему бы следовало озадачиться таким вопросом. Я бы, на пример, озадачился.
– А не проще ли было сначала убрать конкурента в Канаде, а потом браться за дядю?
– Не знаю… Пожалуй, и проще. Но, возможно, Стэплтону не хватило денег на такую поездку?
– Но он же жил в Коста-Рике, оттуда до Канады ближе чем, до Британии.
– На тот момент, когда он задумал свое преступление, Стэплтон уже жил в Англии, и уже разорился на школе. Ха, мистер Райдер, как жаль, что Стэплтон сгинул в болоте. Верно? Окажись он сейчас в нашей компании, вы бы засыпали его вопросами.
– А вы, нет? Вы же сами признались, что интересуетесь этим делом.
– Н-да, если бы Стэплтон появился и заговорил, мы бы узнали много интересного.
– Вы считаете, что он жив?
– А вы?
– Я? Я ничего не знаю, это же вы говорили…
– Нет, это говорил Френкленд.
– И теперь он мертв, – Райдер, кажется, сам испугался своих слов. – Думаете, его убили для того, чтобы заставить молчать?
В ответ я только пожал плечами, но инженер не унимался.
– Послушайте, мистер Гейт, а старик, и правда, напал на чей-то след? Что он вам говорил?
Я решил припугнуть своего любопытного собеседника и, пристально глядя ему в глаза, с подозрением в голосе спросил:
– А почему вас это так волнует?
Инженер осекся, но быстро взял себя в руки и, самодовольно улыбнувшись, ответил:
– Я любопытен.
– Весьма опасное качество, мистер Райдер.
– Ну, так и вы тоже рисковый парень, не так ли, мистер Гейт?
Дом встретил меня сонным покоем. Хьюз возился в кухне с ужином, напевая себе под нос какой-то бравый марш. Я поднялся наверх в спальню, размышляя о том, что творится вокруг. Не слишком ли стремительно развиваются события? Неужели до моего приезда здесь царили тишь да гладь – не выли собаки, не появлялись следы, никто ни на кого не нападал? Это я вызвал бурю? Да что такого я сделал? Просто поболтал немного. А вот некоторые подозревают, что я приехал с некой тайной миссией. Я стоял посреди комнаты, забыв, зачем я собственно сюда поднялся. Так и не вспомнив, сел в кресло, взял с подоконника книгу, перелистал. Стемнело, нужно зажечь лампу.
И вдруг… Визг – истошный, раздирающий вечернюю тишину ужасом и отчаяньем. Я вскочил на ноги, вслушиваясь, может, это зверь или птица… И вот снова крик, теперь именно крик. Он летел над болотом, пущенный изо всех сил. Кто-то там, в диких зарослях, боролся за жизнь, отчаянно сопротивляясь неведомой мне опасности. Я бросился бежать, я даже не заметил, как выскочил из дома, просто сообразил, что бегу по болоту, сжимая в руке револьвер. Визг стих, я сбавил скорость и остановился, вглядываясь в сумерки, прислушиваясь.
– Кто здесь?! – крикнул я во всю глотку. – Где вы? Что случилось?!
Мне в ответ прилетело что-то невнятное, умоляющее, измученное… Совсем тихо, но я сумел уловить направление и бросился на помощь, перескакивая с кочки на кочку, разбрызгивая воду и грязь… И вот я услышал стоны и всхлипы уже совсем рядом, что-то барахталось передо мной в темноте. Жалкое грязное мокрое существо пыталось выбраться из трясины, испуганно вскрикивая и подвывая. Я поборол глупое, смертельное для нас обоих, желание броситься на помощь, и протянуть руку. Подходить к трясине было опасно.
– Не делайте резких движений, – крикнул я, осматриваясь в поисках палки. – Не дергайтесь и не сучите ногами, будет только хуже. Постарайтесь лечь на живот… Или на спину. Как получится.
Я сунул револьвер в задний карман брюк, снял пиджак и кинул на трясину. Он распластался возле притихшего, но еще постанывающего существа.
– Попробуйте лечь на пиджак, – попросил я. – Не делайте резких движений.
На соседней кочке торчало небольшое покосившееся деревце. Стиснув зубы, собрав все силы, я вырвал его с корнем, кажется, выдавив из себя при этом звериный рык. Я протянул бедолаге верхушку, и грязные пальцы жадно вцепились в ветви деревца.
– Хватайтесь покрепче и ни в коем случае не отпускайте.
Я тянул, тянул, упираясь в кочку ногами, поминая господа и скрипя зубами, тянул и вытащил… Это была женщина. Грязная и мокрая, она сидела передо мной на земле, всхлипывая и дрожа. Я отер рукавом перепачканное лицо и узнал Лору Френкленд.
– Мистер Гейт, – прохрипела она. – Он где-то здесь.
– Кто?
– Я не знаю.
Миссис Френкленд испугано таращила глаза, оглядываясь по сторонам. Я забеспокоился за ее рассудок, но на переживания у нас не осталось времени, нужно было выбраться из болота до того как совсем стемнеет. Я обломал ветви у вырванного деревца, наспех смастерив шест. Мне удалось поставить женщину на ноги, я обнял ее за талию, крепко прижал к себе, и мы двинулись в путь. Каждый шаг давался моей спутнице с трудом, ноги не слушались ее. Я тщательно прощупывал палкой почву. Несколько раз Лора начинала бормотать, про кого-то неведомого, подстерегающего нас в темноте. Вокруг стояла тишина, не видно ни души. «Какого черта ее занесло в болото, да еще в такой час?» – гадал я.
Наконец мы ступили на твердую почву, я бросил свой посох, подхватил миссис Френкленд на руки и понес к дому. Еще издали я заметил маячившего в потемках человека. Лора в испуге хрипло вскрикнула:
– Кто это?
Это был верный Хьюз. С фонарем в одной руке, с палкой в другой и с сигаретой в зубах, он озабоченно рыскал, не понимая, что происходит. Оказывается крики долетели и до ушей отставного сержанта, не найдя меня в доме и встревожившись не на шутку, он вооружился тем, что попало ему под руку и кинулся на подмогу. Однако Хьюз совершенно не понимал, в какую сторону он должен спешить и, так и не приняв никакого решения, очень обрадовался, увидев нас живыми и невредимыми.
– Какого черта, сэр, вы носитесь по болотам в одиночку? – ворчал он. – Почему не позвали меня? Как только возникает какая-то опасность, вы делаете вид, будто меня не существует на этом свете.
– Претензия принята, Хьюз. Вы правы. И вот сейчас нам очень нужна ваша помощь. Согрейте воды, заварите чай, необходимо привести леди в чувства. Видите, в каком она состоянии?
– Не волнуйтесь, мэм, вы в надежных руках, – заверил сержант нашу гостью. – Больше вам ничто не угрожает.
Мы усадили миссис Френкленд в гостиной на диван. Она сидела молча и неподвижно в напряженном оцепенении, из-под облепленной тиной юбки выглядывали ноги в грязных чулках, ботинки остались в трясине. Хьюз отправился в кухню греть воду. Лору била дрожь. Мокрая и грязная, бедняжка то и дело пыталась вытереть лицо руками и тихо плакала. Я влил в нее несколько глотков бренди. Наконец вода была готова, я помог расстегнуть крючки на платье миссис Френкленд и оставил ее в кухне наедине с тазами, мылом, полотенцем. Хьюз занял пост у двери, а я поднялся в спальню, переодеться и привести себя в порядок.
Вернувшись в гостиную, я застал камердинера у стола, он колдовал над спиртовкой, готовя грог.
– Бедная маленькая леди, – приговаривал сержант, – натерпелась бедняжка. Болото не место для прогулок, не правда ли, сэр? Лучше держаться от него подальше, особенно маленьким юным леди.
Меня тронула тревога Хьюза за нашу гостью. Он добрый малый, этот отставной сержант Хьюз.
В кухне скрипнула дверь, мы, не сговариваясь, обернулись – бесшумно вошла миссис Френкленд, одетая в рубашку, стеганый халат и шерстяные носки – все вещи Хьюз позаимствовал для нее из моего гардероба. Мы усадили леди в кресло у камина, укрыли пледом, подали кружку с горячим грогом. В нелепом наряде с мокрыми распущенными волосами Лора казалась девочкой, уставшей и напуганной, попавшей в беду.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я.
– Лучше, – ответила она хрипловатым голосом. – Спасибо, мистер Гейт, если бы не вы… И вы, Хьюз… Спасибо.
Она с такой благодарностью глянула на моего камердинера, что тот засмущался, как школьник, и скромно потупил глаза.
– Теперь вы можете рассказать, что делали на болоте одна вечером?
Лора глотнула грога, откашлялась и начала рассказ:
– Когда я получила ваше письмо, я сразу же попросила запрячь двуколку…
– Что вы получили? – переспросил я.
– Письмо, – повторила она. – От вас.
– Письмо от меня? Адресованное вам?
– Да, – миссис Френкленд почувствовала что-то неладное и захлопала ресницами.
– Когда вы его получили?
– Сегодня часа в три пополудни.
– Кто его принес?
– Не знаю, мне передала его Дей, горничная. А что? Вы его не писали?
– Нет. Я не писал вам ни сегодня ни когда либо еще. И что же было в этом письме?
Лора смотрела на меня широко распахнутыми глазами:
– Ах, так значит меня хотели заманить… Ах, вот как…
– Да что было в этом письме, скажите, наконец.
– Вы просили меня приехать к вам для какого-то важного разговора.
– И где это письмо?
Миссис Френкленд растерянно повела глазами, соображая, что ответить и вспомнила:
– Я его положила в сумочку.
– В сумочку. А сумочку взяли с собой?
– Да. Я поехала с сумочкой, но я ее потеряла… Или она осталась в шарабане?
– Хорошо, рассказывайте по порядку. Итак, вы получили письмо.
– Да. В письме вы просили меня приехать к вам для важного разговора. Там было написано, что вечером, после пяти, вы будете дома и ждете меня.
– А почему же я сам не приехал к вам для этого важного разговора?
– В письме об этом не говорилось. И я тоже немного удивилась, почему это, мистер Гейт, сам не может приехать. Но я подумала, что, возможно, вы по каким-то причинам не хотите, чтобы вас видели в Кумби-Треси, или вы заняты неотложным делом и не успеваете до нас добраться… И я села в двуколку и поехала. Я уже подъезжала к вашему дому, когда заметила человека, стоявшего на дороге. Он стоял прямо на пути. В сером плаще… Серый плащ с капюшоном, я не могла разглядеть его лицо. Мне пришлось остановиться – он стоял и не думал уступать дорогу.
Что это было? Самая обычна собака, заблудившаяся на болотах? Знаменитый призрак, предвещающий смерть? Или орудие очередного преступления? Что если убийца сэра Чарльза взялся за старое? Почему бы ему не устроить охоту на меня? Вот приехал адвокат из Лондона, всюду сует нос, ворошит прошлое и копается в чужих тайнах. А ведь я, и правда, мог погибнуть сегодня. Я мог запросто угодить в трясину и все – ищи свищи.
«Где-то там, на унылой глади этих болот, дьявол в образе человеческом, точно дикий зверь, отлеживался в норе, лелея в сердце ненависть к людям, которые изгнали его из своего общества. Лишь этого не хватало, чтобы усугубить то мрачное, что таилось в голой пустыне, расстилавшейся перед нами, в порывистом ветре и темнеющем небе».
Полностью опубликовано на Призрачных мирах
Глава 6. Крик на болоте
На следующий день, прогуливаясь по Гримпену, я встретил Райдера. Инженер окликнул меня у дверей лавки, элегантный, в легком светлом пыльнике и мягкой шляпе набекрень, лучезарная улыбка во весь рот.
– Давно не виделись, мистер Гейт. Как поживаете? Судя по вашему виду, не очень. Мрачный у вас вид, мистер Гейт.
– Убит Френкленд. Слышали?
– О, да, – инженер моментально посерьезнел, словно спохватился. – Конечно, я слышал, Баскервиль расстроен, леди тоже… По-моему, она напугана.
– Есть отчего напугаться: убийца бродит по округе. Вы знали Френкленда?
– Нет. И не видел его ни разу. Но слышал, что старик был еще тот забияка.
– Да, но мне кажется, что скверный характер не повод для убийства.
Мы с Райдером решили зайти в паб и продолжить нашу беседу в уютном уголке в компании бутылки хереса. Небольшой трактир, с дымчатыми стеклами в окнах и надраенной до блеска стойкой, встретил нас бесхитростным провинциальным радушием. Начало дня – посетителей немного, тишина и покой. Рыжеусый дородный хозяин с важным видом гонял мух, размахивая белоснежным полотенцем. Херес… Я вспомнил, как покойный старик угощал меня под крышей своего дома.
– Выбрался погулять, – доложил инженер после первого глотка. – Сижу в Баскервиль-Холле, будто медведь в берлоге. Как продвигается ваше расследование?
– Какое расследование?
– Этого дела… Собака, Стэплтон.
– Мистер Райдер, это преступление расследовал Холмс. Дело закрыто и забыто.
– Разве? Значит, я чего-то не понял. Как вы думаете, почему это дело получило такую большую известность? Что в нем необычного?
– А вы сами, как думаете?
– Я думаю, что орудие убийства. Нелепое орудие убийства – собака. Револьвер куда надежней. Или, скажем, яд. Почему Стэплтон просто не отравил сэра Чарльза? Он же был вхож в дом, они обедали вместе.
– Ну, на кого в таком случае пало бы подозрение?
– На Бэрримора.
– Да, но не только. Кто был вхож в дом, кто обедал с жертвой, кому была выгодна смерть? Все улики указывают на Стэплтона. И не думайте, что подсыпать яд в еду это так уж легко. Вот мы с вами сидим, подсыпьте мне яда в херес. А представьте, что у меня за спиной верный Бэрримор торчит, да еще и доктор Мортимер уселся рядом. А собака… Если вас до смерти напугала, или даже загрызла, собака, доказать злой умысел очень трудно. Кто ж виноват в том, что у старика оказалось такое слабое сердце и богатое воображение? Вы еще найдите эту собаку. Представьте себя на месте коронера: причина смерти – встреча с призраком, дьявольской собакой. На смех поднимут. При удачном стечении обстоятельств Стэплтон со своей собакой вполне мог сухим из воды выйти.
Райдер не стал спорить, хорошенько промочил горло и перешел к следующему вопросу.
– А зачем Стэплтон скрывался? Он мог бы открыться сэру Чарльзу, очаровать старика, войти к нему в доверие. Сэр Чарльз мог все завещать ему, а не какому-то далекому и неизвестному племяннику Генри.
– Ну, во-первых, как-то слабо верится, чтобы баронет проникся симпатией к проворовавшемуся племяннику. На Джеке висела кража казённых денег. Это как минимум. Во-вторых, сэр Чарльз, конечно, мог завещать, что угодно, кому угодно, но только не особняк с землей. Баскервиль-Холл это родовое поместье, его нельзя завещать, оно переходит по наследству старшему в роде, только мужчине и только по мужской линии. Джек Баскервиль мог получить замок и земли только после смерти Чарльза и Генри и то, только в том случае, если б Генри умер, не оставив сыновей. Деньги или любую другую недвижимость можно завещать кому угодно, но родовое гнездо – нет. Да! Еще титул. Вместе с Баскервиль-Холлом наследник получает титул баронета и соответствующее положение в обществе.
Райдер слушал, внимательно разглядывая меня. Его взгляд блуждал по моему лицу, цеплялся за лацканы моего пиджака и пуговицы жилета… Инженер то и дело посматривал на мои руки и пристально вглядывался в глаза, будто пытаясь что-то прочесть.
– Ах, вот оно как… Вы адвокат, вы в курсе. А кто же теперь, пока у Баскервиля не появился сын, может считаться наследником?
– Преподобный Джеймс Десмонд из Вестморленда. Если, конечно, у сэра Генри не обнаружится еще хотя бы один брат.
Мое последнее замечание развеселило Райдера, он даже поерзал на стуле, и продолжил расспросы.
– Как вы думаете, планируя убийство дядюшки, Стэплтон знал о том, что не он, а Генри наследник с сэра Чарльза?
– Ему бы следовало озадачиться таким вопросом. Я бы, на пример, озадачился.
– А не проще ли было сначала убрать конкурента в Канаде, а потом браться за дядю?
– Не знаю… Пожалуй, и проще. Но, возможно, Стэплтону не хватило денег на такую поездку?
– Но он же жил в Коста-Рике, оттуда до Канады ближе чем, до Британии.
– На тот момент, когда он задумал свое преступление, Стэплтон уже жил в Англии, и уже разорился на школе. Ха, мистер Райдер, как жаль, что Стэплтон сгинул в болоте. Верно? Окажись он сейчас в нашей компании, вы бы засыпали его вопросами.
– А вы, нет? Вы же сами признались, что интересуетесь этим делом.
– Н-да, если бы Стэплтон появился и заговорил, мы бы узнали много интересного.
– Вы считаете, что он жив?
– А вы?
– Я? Я ничего не знаю, это же вы говорили…
– Нет, это говорил Френкленд.
– И теперь он мертв, – Райдер, кажется, сам испугался своих слов. – Думаете, его убили для того, чтобы заставить молчать?
В ответ я только пожал плечами, но инженер не унимался.
– Послушайте, мистер Гейт, а старик, и правда, напал на чей-то след? Что он вам говорил?
Я решил припугнуть своего любопытного собеседника и, пристально глядя ему в глаза, с подозрением в голосе спросил:
– А почему вас это так волнует?
Инженер осекся, но быстро взял себя в руки и, самодовольно улыбнувшись, ответил:
– Я любопытен.
– Весьма опасное качество, мистер Райдер.
– Ну, так и вы тоже рисковый парень, не так ли, мистер Гейт?
Дом встретил меня сонным покоем. Хьюз возился в кухне с ужином, напевая себе под нос какой-то бравый марш. Я поднялся наверх в спальню, размышляя о том, что творится вокруг. Не слишком ли стремительно развиваются события? Неужели до моего приезда здесь царили тишь да гладь – не выли собаки, не появлялись следы, никто ни на кого не нападал? Это я вызвал бурю? Да что такого я сделал? Просто поболтал немного. А вот некоторые подозревают, что я приехал с некой тайной миссией. Я стоял посреди комнаты, забыв, зачем я собственно сюда поднялся. Так и не вспомнив, сел в кресло, взял с подоконника книгу, перелистал. Стемнело, нужно зажечь лампу.
И вдруг… Визг – истошный, раздирающий вечернюю тишину ужасом и отчаяньем. Я вскочил на ноги, вслушиваясь, может, это зверь или птица… И вот снова крик, теперь именно крик. Он летел над болотом, пущенный изо всех сил. Кто-то там, в диких зарослях, боролся за жизнь, отчаянно сопротивляясь неведомой мне опасности. Я бросился бежать, я даже не заметил, как выскочил из дома, просто сообразил, что бегу по болоту, сжимая в руке револьвер. Визг стих, я сбавил скорость и остановился, вглядываясь в сумерки, прислушиваясь.
– Кто здесь?! – крикнул я во всю глотку. – Где вы? Что случилось?!
Мне в ответ прилетело что-то невнятное, умоляющее, измученное… Совсем тихо, но я сумел уловить направление и бросился на помощь, перескакивая с кочки на кочку, разбрызгивая воду и грязь… И вот я услышал стоны и всхлипы уже совсем рядом, что-то барахталось передо мной в темноте. Жалкое грязное мокрое существо пыталось выбраться из трясины, испуганно вскрикивая и подвывая. Я поборол глупое, смертельное для нас обоих, желание броситься на помощь, и протянуть руку. Подходить к трясине было опасно.
– Не делайте резких движений, – крикнул я, осматриваясь в поисках палки. – Не дергайтесь и не сучите ногами, будет только хуже. Постарайтесь лечь на живот… Или на спину. Как получится.
Я сунул револьвер в задний карман брюк, снял пиджак и кинул на трясину. Он распластался возле притихшего, но еще постанывающего существа.
– Попробуйте лечь на пиджак, – попросил я. – Не делайте резких движений.
На соседней кочке торчало небольшое покосившееся деревце. Стиснув зубы, собрав все силы, я вырвал его с корнем, кажется, выдавив из себя при этом звериный рык. Я протянул бедолаге верхушку, и грязные пальцы жадно вцепились в ветви деревца.
– Хватайтесь покрепче и ни в коем случае не отпускайте.
Я тянул, тянул, упираясь в кочку ногами, поминая господа и скрипя зубами, тянул и вытащил… Это была женщина. Грязная и мокрая, она сидела передо мной на земле, всхлипывая и дрожа. Я отер рукавом перепачканное лицо и узнал Лору Френкленд.
– Мистер Гейт, – прохрипела она. – Он где-то здесь.
– Кто?
– Я не знаю.
Миссис Френкленд испугано таращила глаза, оглядываясь по сторонам. Я забеспокоился за ее рассудок, но на переживания у нас не осталось времени, нужно было выбраться из болота до того как совсем стемнеет. Я обломал ветви у вырванного деревца, наспех смастерив шест. Мне удалось поставить женщину на ноги, я обнял ее за талию, крепко прижал к себе, и мы двинулись в путь. Каждый шаг давался моей спутнице с трудом, ноги не слушались ее. Я тщательно прощупывал палкой почву. Несколько раз Лора начинала бормотать, про кого-то неведомого, подстерегающего нас в темноте. Вокруг стояла тишина, не видно ни души. «Какого черта ее занесло в болото, да еще в такой час?» – гадал я.
Наконец мы ступили на твердую почву, я бросил свой посох, подхватил миссис Френкленд на руки и понес к дому. Еще издали я заметил маячившего в потемках человека. Лора в испуге хрипло вскрикнула:
– Кто это?
Это был верный Хьюз. С фонарем в одной руке, с палкой в другой и с сигаретой в зубах, он озабоченно рыскал, не понимая, что происходит. Оказывается крики долетели и до ушей отставного сержанта, не найдя меня в доме и встревожившись не на шутку, он вооружился тем, что попало ему под руку и кинулся на подмогу. Однако Хьюз совершенно не понимал, в какую сторону он должен спешить и, так и не приняв никакого решения, очень обрадовался, увидев нас живыми и невредимыми.
– Какого черта, сэр, вы носитесь по болотам в одиночку? – ворчал он. – Почему не позвали меня? Как только возникает какая-то опасность, вы делаете вид, будто меня не существует на этом свете.
– Претензия принята, Хьюз. Вы правы. И вот сейчас нам очень нужна ваша помощь. Согрейте воды, заварите чай, необходимо привести леди в чувства. Видите, в каком она состоянии?
– Не волнуйтесь, мэм, вы в надежных руках, – заверил сержант нашу гостью. – Больше вам ничто не угрожает.
Мы усадили миссис Френкленд в гостиной на диван. Она сидела молча и неподвижно в напряженном оцепенении, из-под облепленной тиной юбки выглядывали ноги в грязных чулках, ботинки остались в трясине. Хьюз отправился в кухню греть воду. Лору била дрожь. Мокрая и грязная, бедняжка то и дело пыталась вытереть лицо руками и тихо плакала. Я влил в нее несколько глотков бренди. Наконец вода была готова, я помог расстегнуть крючки на платье миссис Френкленд и оставил ее в кухне наедине с тазами, мылом, полотенцем. Хьюз занял пост у двери, а я поднялся в спальню, переодеться и привести себя в порядок.
Вернувшись в гостиную, я застал камердинера у стола, он колдовал над спиртовкой, готовя грог.
– Бедная маленькая леди, – приговаривал сержант, – натерпелась бедняжка. Болото не место для прогулок, не правда ли, сэр? Лучше держаться от него подальше, особенно маленьким юным леди.
Меня тронула тревога Хьюза за нашу гостью. Он добрый малый, этот отставной сержант Хьюз.
В кухне скрипнула дверь, мы, не сговариваясь, обернулись – бесшумно вошла миссис Френкленд, одетая в рубашку, стеганый халат и шерстяные носки – все вещи Хьюз позаимствовал для нее из моего гардероба. Мы усадили леди в кресло у камина, укрыли пледом, подали кружку с горячим грогом. В нелепом наряде с мокрыми распущенными волосами Лора казалась девочкой, уставшей и напуганной, попавшей в беду.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я.
– Лучше, – ответила она хрипловатым голосом. – Спасибо, мистер Гейт, если бы не вы… И вы, Хьюз… Спасибо.
Она с такой благодарностью глянула на моего камердинера, что тот засмущался, как школьник, и скромно потупил глаза.
– Теперь вы можете рассказать, что делали на болоте одна вечером?
Лора глотнула грога, откашлялась и начала рассказ:
– Когда я получила ваше письмо, я сразу же попросила запрячь двуколку…
– Что вы получили? – переспросил я.
– Письмо, – повторила она. – От вас.
– Письмо от меня? Адресованное вам?
– Да, – миссис Френкленд почувствовала что-то неладное и захлопала ресницами.
– Когда вы его получили?
– Сегодня часа в три пополудни.
– Кто его принес?
– Не знаю, мне передала его Дей, горничная. А что? Вы его не писали?
– Нет. Я не писал вам ни сегодня ни когда либо еще. И что же было в этом письме?
Лора смотрела на меня широко распахнутыми глазами:
– Ах, так значит меня хотели заманить… Ах, вот как…
– Да что было в этом письме, скажите, наконец.
– Вы просили меня приехать к вам для какого-то важного разговора.
– И где это письмо?
Миссис Френкленд растерянно повела глазами, соображая, что ответить и вспомнила:
– Я его положила в сумочку.
– В сумочку. А сумочку взяли с собой?
– Да. Я поехала с сумочкой, но я ее потеряла… Или она осталась в шарабане?
– Хорошо, рассказывайте по порядку. Итак, вы получили письмо.
– Да. В письме вы просили меня приехать к вам для важного разговора. Там было написано, что вечером, после пяти, вы будете дома и ждете меня.
– А почему же я сам не приехал к вам для этого важного разговора?
– В письме об этом не говорилось. И я тоже немного удивилась, почему это, мистер Гейт, сам не может приехать. Но я подумала, что, возможно, вы по каким-то причинам не хотите, чтобы вас видели в Кумби-Треси, или вы заняты неотложным делом и не успеваете до нас добраться… И я села в двуколку и поехала. Я уже подъезжала к вашему дому, когда заметила человека, стоявшего на дороге. Он стоял прямо на пути. В сером плаще… Серый плащ с капюшоном, я не могла разглядеть его лицо. Мне пришлось остановиться – он стоял и не думал уступать дорогу.
