Его грузовик, перекрашенный в фирменный красно-кирпичный цвет, висел у поверхности словно огромный рыжий клещ. Захваты были распахнуты, и он, ругаясь себе под нос, вручную корректировал угол стыковки. Рядом, сбоку у иного захвата, стоял грузовик Ириски. Она уже успела закрепиться — её фура покрашеная в такой же жёлтый цвет как у Никиты сияла как праздничная коробка конфет среди хаоса. Сама эе Ириска висела в кресле, откинувшись назад, и уверенно, почти лениво щёлкала тумблерами стабилизаторов.
Как только «Буцефал» вошёл в зону магнитного захвата, их Прапора и Ириски голоса мелькнули в канале.
Ириска говорила довольно весело:
— Ну давай, герой галактик! Мы тут уже давно торчим — не хватает только тебя сверху, цепляйся к станции и за дело.
Рыжий Эдди:
— Осторожнее, Никитос. У станции поле гуляет туда-сюда. Меня два раза мотнуло как сопливого новичка когда пытался пристыковатся.
Появилась Мун Бейби. Она общалась на общем канале:
— Никита, - не здороваясь начала Мун Бейби, - подходи прямо к зацепу по зелёной метке. Когда будешь в пару метрах — магнит подхватит сам. Не выравнивай вручную, Буцефал автоматически справится.
- Принял. -отозвался Никита.
Тем временем Микси принял форму тонкой вытянутой стрелы и крутился рядом с обзорным стеклом, подсказывая идеальную траекторию. Укахывая верный путь и направляя. И в то же время Микси говорил:
— Держи ровно. Чуть-чуть вниз… ещё… отлично. Магнитный контур активируется через четыре… три… две…
С характерным БУМПП корпус «Буцефала» резко дёрнуло вперёд, будто невидимая рука прижала его к станции. Индикаторы стыковки мигнули показывая что захват произведён.
Рыжий Эдди откликнулся:
— Красиво сел Никита! Я б сказал — прям как в теоритических роликах учебного центра.
Ириска уже была вся в деле:
— Ага, осталось только, чтобы всё это не взорвалось…при столкновении с астероидами поэтому надо выровнять курс. Давайте за дело.
Мун Бейби переспросила, уточнив детали:
— Все закреплены? Ириска? Эдди? Джи-Би? Никита?
Каждый по очереди коротко подтвердил.
Мун Бейби:
— Тогда переходим ко второй фазе. На счёт три все даём тягу на минимальном старте. Надо, чтобы станция почувствовала, что мы её держим… а потом — хардовый рывок и все двигатели переводим на максимальную тягу...
Никита положил руку на рычаг, глядя на искорёженные конструкции Нью-Аспена, на дрейфующие светящиеся осколки и тёмные разломы корпуса. Ну уж нет вот эта станция дрейф которой они выравнивают цела и он сделает всё что бы оставить её целой. «Буцефал» был готов. И команда — тоже. Никита проверил индикаторы стыковки — все замки горели уверенным синим. «Буцефал» вибрировал, будто нетерпеливо притоптывал ногами перед рывком. На общем канале повисла напряжённая тишина. Лишь треск электромагнитных бурь вокруг станции напоминал, в каком хаосе им приходится работать.
Рыжий Эдди откашлялся, будто собирался объявить старт гонки:
— Раз…
Вся система вздрогнула, стабилизаторы станции ответили глухим эхом когда все начили подавать минимальную тягу на двигатели.
— Два…
Микси вытянулся над панелью стрелкой, вибрируя от перенапряжения, будто и сам готовился рвануть, когда тяга цвеличилась.
— Три! ЖЖЁМ!
Одновременно четыре грузовика — «Буцефал», красный «Рэйнджер» Эдди, а так же Ириски тяжёлый тягач длинно зарычали двигателями на максимальной тяге.
Плазменные сопла вспыхнули настолько ярко, что камеры автоматически затемнили картинку. Никита вдавился в кресло не от перегрузки, а инстинктивно— максимальный режим, полный выхлоп, красные зоны на шкалах, вибрации сквозь переборки и след реактивного выхлопа, так что он поневоле он вжался в кресло.
Станция попрежнему продолжала дрейфовать, будто гигантский корабль-призрак. Словно никто не верил, что её толкают три тягача. Но постепенно на навигаторе вектор смещался — плавно, но уверенно.
Микси отчитался:
— Накопление тяги… растёт… так же растёт стабилизация, мы окажемся в правильном дрейфе через… три… две… одну…
Но Миксим не успел договорить потому что вдруг вся конструкция Нью-Аспена будто выдохнула. Рёв двигателей стал ровнее причём всё произошло в одно мгновение. Красные индикаторы на обшивке станции сменились на жёлтые, а затем — на спокойные зелёные.
Система ии проговорила:
- Дрейф станции — остановлен. Орбита стабилизирована.
Рыжий Эдди радостно взревел в эфир:
— Ха! А я говорил — потянем! Вот что значит: три дальнобоя и одна не зафиксированая станция!
Ириска облегчённо проговорила в эфир:
— Парни… Никита… спасибо. Мы её спасли.
Никита, всё ещё вдавленный в кресло, выдохнул и погладил панель «Буцефала». Он любил такие моменты — когда вакуум вокруг бушует, а ты и твоя команда держите целый мир на тяге грузовика.
Никита парил в невесомости, едва касаясь носком ботинка внешней стены грузового отсека. «Буцефал» стоял на стоянке Метеор-Риджа, а сам Никита позволил себе редкую минуту покоя — просто плыть в воздухе, как будто все проблемы галактики остались где-то внизу, в гравитационных колодцах планет.
Кабина снаружи была тёмная, только мягкие неоновые индикаторы подсвечивали экранчики х было видно за пределами кабины. На стенах тихо щёлкали теплообменники, сохраняя нужную температуру для будущего груза. Где-то в углу Микси — не в своей обычной форме курсора — вытянулся в длинную ленточную спираль, переливаясь мягким синим светом, словно искусственный угорь. Никита видел его через стекло, а сам Миксим заговорил в эфире:
— Капитан… — послышался его голос, будто из дальнего динамика. — Это…простое расслабление, релакс? Или ты решил стать неким космическим ковром-самолётом?
— Отдых, — лениво ответил Никита, делая медленный кувырок. — Перед тем как цеплять те ваши баллоны с Неоном и снова превращаться в серьёзного рабочего мужика я хочу покувыркаться в невесомоости.
Микси сложился обратно в маленький летающий куб, понёсся вдоль стены, описал петлю просочился сквозь дверь и завис перед лицом Никиты:
— Ты всегда серьёзен. Просто редко сам это замечаешь.
— Спасибо за диагноз, доктор Пиксель.
Снаружи по корпусу прокатился глухой толчок — это магнито-манипуляторы станции где-то вдалеке пристыковали первую партию контейнеров к внешнему узлу. Грузовому отсеку предстояло вскоре ожить, но сейчас внутри «Буцефала» царила редкая тишина.
Никита оттолкнулся от панели, подплыл к люку и взглянул через прозрачный иллюминатор скафандра на сияющий Метеор-Ридж. Огромные оранжево-синие кольца переработчиков медленно вращались, напоминая гигантские карусели без начала и конца.
Впереди ждал Неон, Спарк-Сити и, наверняка, новые проблемы.
Но пока — тишина. Парение. И ощущение, что галактика на мгновение перестала шевелиться.
Никита мягко втянулся обратно в шлюз, перешёл через прохладный коридор и снова почувствовал под ногами привычную стабилизацию пола. Щёлкнул замок скафандра, давление сравнялось, и он вдохнул тёплый, чуть пахнувший озоном воздух кабины.
За бортом космос оставался тихим и бесконечным, но здесь — внутри «Буцефала» — начиналась работа. Он уселся в кресло водителя, позволив ремням сомкнуться на груди. Панель приборов мягко загорелась всеми оттенками неона: фиолетовые индикаторы груза, голубой датчик трассы, контроль тяги. В контейнере тихо гудели канистры Неона — хрупкого, капризного груза, который так ценили в Спарк-Сити.
— Ладно, дружок, — пробормотал Никита, поглаживая панель. — Везём тебя туда, где ты всем нужен.
Микси выскользнул из глубины кабины тонкой светящейся лентой, свернулся в форме стрелки и ткнулся своим «носом» в навигационную карту, указывая путь.
— Вижу, — усмехнулся Никита. — Пойдём по основному коридору. Без выкрутасов.
Двигатели «Буцефала» мягко зарычали, и грузовик тронулся. Пол под ногами едва ощутимо вибрировал, будто сам корабль был рад возвращению в дорогу.
За иллюминатором пролегала длинная трасса из светящихся ориентиров — тонкая, но надёжная ниточка, ведущая через пространство системы к Спарк-Сити.
Никита дал чуть больше тяги. Неон не любит резких движений, но он знал свой корабль — и доверял ему.
Путешествие началось.
И теперь всё, что оставалось, — это путь вперёд, свет маяков и ровное, уверенное дыхание «Буцефала».
Никита прибавил тягу, чтобы груз шёл мягче, и на секунду позволил себе просто смотреть вперёд — на ровную нить трассы, растворяющуюся в темноте. Микси, приняв форму маленького светящегося шарика, завис рядом, тихо покачиваясь в воздухе.
— Ты знаешь, — начал Никита, — я ведь не всегда был таким осторожным. Молодым был… горячим, — он усмехнулся. — И однажды чуть не оставил свои ботинки где-то между станциями.
Микси наклонился — его «голова» стала длинной стрелочкой, будто спрашивая: что случилось?
— Был тогда стажёром. Отрабатывали выходы в открытый космос. Ну, я решил, что удерживающий трос — это, так сказать… рекомендация, а не обязательство. — Он покачал головой. — Дурак был.
Микси подсветился тревожным синим цветом.
— Да, именно так, — кивнул Никита. — Я отплыл от фермы почти на сотню метров, и только тогда понял… что ничего рядом нет. Ни корабля. Ни поручней. Только я, мой скафандр — и огромная тишина.
Он на секунду прикрыл глаза, вспоминая.
— Но, знаешь… пока меня тянули обратно, я смотрел на эти металлические фермы. Гигантские конструкции, словно паутина, сплетённая руками людей. И свет звезды на них играл так красиво… что я забыл про страх. Лишь восхищался. Никогда больше не видел ничего настолько величественного и хрупкого одновременно.
Микси стал шире, расплываясь серебристой лентой, будто изображая гигантские фермы, уходящие в тёмную пустоту.
— Вот-вот, именно так, дружище, — улыбнулся Никита. — Тогда я понял, что хочу всю жизнь быть здесь. Между станциями. Между мирами. Где металл поёт в вакууме, а ты летишь через тишину.
Микси мягко поблёскивал рядом — как будто гордился, что его пилот пережил такое… и всё равно продолжил путь вперёд.
Через пару минут «Буцефал» мягко вышел на дорогу к порталу Нью-Аспена. Перед ними раскинулся знакомый, холодный и строгий овал переходной воронки — огромная конструкция из тёмного металла, усеянная сигнальными огнями, которые мигали будто сквозь сон.
Контур портала тихо дрожал, подёрнутый голубоватым свечением. Казалось, будто пространство вокруг него стирается и снова собирается, как дыхание гиганта.
Микси перетёк в вытянутую стрелу, тянущуюся вперёд:*всё по курсу, можно входить.
Никита проверил крепление контейнера с Неоном, убедился, что стабилизаторы держат ровно, и снова взглянул на портал.
— Ну что, домой… или почти домой, — выдохнул он. — Нью-Аспен ждёт.
«Буцефал» лёг в центральный коридор воронки, подсветка кабины приглушилась, а пространство впереди будто взорвалось тихим светом — и их потянуло внутрь, в знакомый бурлящий переход.
Они вышли из прыжка мягко, почти незаметно — лишь лёгкая вибрация по корпусу дала понять, что переход завершён. За стеклом снова развернулась неровная, колючая картина Нью-Аспена: тучи каменных обломков, блуждающие искры электрополей и редкие, но яркие вспышки разрядов между валунами.
Никита тут же включил локальный сканер:
— Камни опять гуляют. Вчера их вроде меньше было, — пробормотал он, подруливая «Буцефалом» в сторону коридора.
Микси, вытянувшись тонкой ленточкой, выскочил за пределы кабины, завис у лобового стекла и принял форму слегка вибрирующего треугольника — символ осторожности.
— Да знаю я, знаю, — вздохнул Никита. — Держим ровно. Нам всего пару миль — и портал на Спарк-Сити прямо по курсу.
Они двинулись вперёд, медленно, как по минному полю. В невесомости крупные валуны дрейфовали в хаотичных траекториях, некоторые — размером с небольшой грузовик — уходили куда-то в темноту, другие наоборот неожиданно всплывали из тени.
«Буцефал» полз между ними, будто огромная фура, проложившая путь через потоки льда и металла. Навигатор предупреждающе трещал, и Никита раз за разом отрабатывал микроподруливанием, выводя корабль на безопасные сектора.
Вдали уже теплилась знакомая структура портала — цилиндр со светящимся ободом, а за ним после часового перехода мерцающий ровным, спокойным светом Спарк-Сити.
— Ещё чуть-чуть, — сказал Никита, выдыхая напряжение. — Прорвёмся.
И «Буцефал» уверенно пошёл к единственному спокойному месту среди хаоса дрейфующих камней.
Никита мягко подвёл «Буцефала» к порталу — тот развернулся к ним гладким сияющим кольцом, мерцая стабильным фиолетовым ободом. На панели загорелся таймер прыжка: *1 час до выхода.
— Ну что, Микси, готовимся к скучному перелёту, — усмехнулся Никита, переводя системы в режим длительного коридора.
Портал втянул их внутрь ровной, шелковистой тенью гиперпространства. Час пролетел спокойно: только глухой ритм двигателей, редкие сообщения датчиков и приглушённое свечение трассы за бортом. Когда прыжок завершился, «Буцефал» вышел прямо в центр знакомой архитектуры Спарк-Сити — бурых балок, висящих платформ, мощных прожекторов и сетки транспортных веток, уходящих далеко в пустоту. Здесь всё было значительно спокойнее, ярче и цивилизованнее, чем в Нью-Аспене: максимум движений, минимум опасных сюрпризов. А впереди уже распахивалась зона разгрузки — огромная, как всегда чуть загруженная, подсвеченная голубыми маячками, обозначающими свободные слоты.
— Отлично, — сказал Никита, подруливая к ближайшей точке. — Сейчас выгрузим Неон и можно будет подумать о следующем заказе.
Микси с довольным треском принял форму маленькой стрелочки и показал направление — будто Никита сам не видел, но это была его привычка.
«Буцефал» плавно пошёл к зоне разгрузки, готовый выполнить очередную часть рейса.
Никита аккуратно затормозил, выровняв «Буцефала» по центру разгрузочного поля. Маячки полосы мигнули зелёным — стыковка подтверждена. Он мягко опустил платформу, подал команду на отцепку, и массивный контейнер с Неоном бесшумно ушёл вниз по магнитным рельсам. Несколько секунд — и груз растворился в полумраке приёмного ангара.
— Готово, — выдохнул Никита, щёлкнув фиксаторами.
На панели тут же всплыло системное уведомление:
«Доставка выполнена. Награда перечислена. Статус: автоматическое сообщение».
Никита открыл ещё одно похожее уведомление — короткое, сухое, стандартное:
Груз получен. Кредит доставлен. Благодарим за использование сети Спарк-Сити.
— Ну хоть без сюрпризов, — усмехнулся он, закрывая уведомление.
Микси вспорхнул рядом, сменив форму на маленькое сияющее кольцо —это был его способ радоваться успешному рейсу.
— Всё, Микси, — сказал Никита, вытягиваясь в кресле. — Груз сдан. Пора решать, куда теперь летим.
За бортом зона разгрузки погасила зелёный и вернулась к спокойному жёлтому — «Буцефал» был свободен для нового маршрута.
Наше будущее будет таким же, как путь Никиты и его друзей — не идеальным, не гладким, не героическим в привычном смысле, но живым, шумным, полным риска, свободы и странного космического уюта. Мир станет шире, чем любая карта. Люди будут ездить не по дорогам, а по нитям порталов, шептать в эфире друг другу короткие команды и дружеские шутки, встречаться у заброшенных станций и помогать тем, кто застрял среди звёзд.
Будущее будет пахнуть тем чем пахнет космос, который разнобразен он будет пахнуть: озоном от Спарк-Сити, маслом от старых реакторов, холодным воздухом Дарксайда и горячим сиянием Адского Кармана.
Как только «Буцефал» вошёл в зону магнитного захвата, их Прапора и Ириски голоса мелькнули в канале.
Ириска говорила довольно весело:
— Ну давай, герой галактик! Мы тут уже давно торчим — не хватает только тебя сверху, цепляйся к станции и за дело.
Рыжий Эдди:
— Осторожнее, Никитос. У станции поле гуляет туда-сюда. Меня два раза мотнуло как сопливого новичка когда пытался пристыковатся.
Появилась Мун Бейби. Она общалась на общем канале:
— Никита, - не здороваясь начала Мун Бейби, - подходи прямо к зацепу по зелёной метке. Когда будешь в пару метрах — магнит подхватит сам. Не выравнивай вручную, Буцефал автоматически справится.
- Принял. -отозвался Никита.
Тем временем Микси принял форму тонкой вытянутой стрелы и крутился рядом с обзорным стеклом, подсказывая идеальную траекторию. Укахывая верный путь и направляя. И в то же время Микси говорил:
— Держи ровно. Чуть-чуть вниз… ещё… отлично. Магнитный контур активируется через четыре… три… две…
С характерным БУМПП корпус «Буцефала» резко дёрнуло вперёд, будто невидимая рука прижала его к станции. Индикаторы стыковки мигнули показывая что захват произведён.
Рыжий Эдди откликнулся:
— Красиво сел Никита! Я б сказал — прям как в теоритических роликах учебного центра.
Ириска уже была вся в деле:
— Ага, осталось только, чтобы всё это не взорвалось…при столкновении с астероидами поэтому надо выровнять курс. Давайте за дело.
Мун Бейби переспросила, уточнив детали:
— Все закреплены? Ириска? Эдди? Джи-Би? Никита?
Каждый по очереди коротко подтвердил.
Мун Бейби:
— Тогда переходим ко второй фазе. На счёт три все даём тягу на минимальном старте. Надо, чтобы станция почувствовала, что мы её держим… а потом — хардовый рывок и все двигатели переводим на максимальную тягу...
Никита положил руку на рычаг, глядя на искорёженные конструкции Нью-Аспена, на дрейфующие светящиеся осколки и тёмные разломы корпуса. Ну уж нет вот эта станция дрейф которой они выравнивают цела и он сделает всё что бы оставить её целой. «Буцефал» был готов. И команда — тоже. Никита проверил индикаторы стыковки — все замки горели уверенным синим. «Буцефал» вибрировал, будто нетерпеливо притоптывал ногами перед рывком. На общем канале повисла напряжённая тишина. Лишь треск электромагнитных бурь вокруг станции напоминал, в каком хаосе им приходится работать.
Рыжий Эдди откашлялся, будто собирался объявить старт гонки:
— Раз…
Вся система вздрогнула, стабилизаторы станции ответили глухим эхом когда все начили подавать минимальную тягу на двигатели.
— Два…
Микси вытянулся над панелью стрелкой, вибрируя от перенапряжения, будто и сам готовился рвануть, когда тяга цвеличилась.
— Три! ЖЖЁМ!
Одновременно четыре грузовика — «Буцефал», красный «Рэйнджер» Эдди, а так же Ириски тяжёлый тягач длинно зарычали двигателями на максимальной тяге.
Плазменные сопла вспыхнули настолько ярко, что камеры автоматически затемнили картинку. Никита вдавился в кресло не от перегрузки, а инстинктивно— максимальный режим, полный выхлоп, красные зоны на шкалах, вибрации сквозь переборки и след реактивного выхлопа, так что он поневоле он вжался в кресло.
Станция попрежнему продолжала дрейфовать, будто гигантский корабль-призрак. Словно никто не верил, что её толкают три тягача. Но постепенно на навигаторе вектор смещался — плавно, но уверенно.
Микси отчитался:
— Накопление тяги… растёт… так же растёт стабилизация, мы окажемся в правильном дрейфе через… три… две… одну…
Но Миксим не успел договорить потому что вдруг вся конструкция Нью-Аспена будто выдохнула. Рёв двигателей стал ровнее причём всё произошло в одно мгновение. Красные индикаторы на обшивке станции сменились на жёлтые, а затем — на спокойные зелёные.
Система ии проговорила:
- Дрейф станции — остановлен. Орбита стабилизирована.
Рыжий Эдди радостно взревел в эфир:
— Ха! А я говорил — потянем! Вот что значит: три дальнобоя и одна не зафиксированая станция!
Ириска облегчённо проговорила в эфир:
— Парни… Никита… спасибо. Мы её спасли.
Никита, всё ещё вдавленный в кресло, выдохнул и погладил панель «Буцефала». Он любил такие моменты — когда вакуум вокруг бушует, а ты и твоя команда держите целый мир на тяге грузовика.
Глава 22 Парение перед прыжком
Никита парил в невесомости, едва касаясь носком ботинка внешней стены грузового отсека. «Буцефал» стоял на стоянке Метеор-Риджа, а сам Никита позволил себе редкую минуту покоя — просто плыть в воздухе, как будто все проблемы галактики остались где-то внизу, в гравитационных колодцах планет.
Кабина снаружи была тёмная, только мягкие неоновые индикаторы подсвечивали экранчики х было видно за пределами кабины. На стенах тихо щёлкали теплообменники, сохраняя нужную температуру для будущего груза. Где-то в углу Микси — не в своей обычной форме курсора — вытянулся в длинную ленточную спираль, переливаясь мягким синим светом, словно искусственный угорь. Никита видел его через стекло, а сам Миксим заговорил в эфире:
— Капитан… — послышался его голос, будто из дальнего динамика. — Это…простое расслабление, релакс? Или ты решил стать неким космическим ковром-самолётом?
— Отдых, — лениво ответил Никита, делая медленный кувырок. — Перед тем как цеплять те ваши баллоны с Неоном и снова превращаться в серьёзного рабочего мужика я хочу покувыркаться в невесомоости.
Микси сложился обратно в маленький летающий куб, понёсся вдоль стены, описал петлю просочился сквозь дверь и завис перед лицом Никиты:
— Ты всегда серьёзен. Просто редко сам это замечаешь.
— Спасибо за диагноз, доктор Пиксель.
Снаружи по корпусу прокатился глухой толчок — это магнито-манипуляторы станции где-то вдалеке пристыковали первую партию контейнеров к внешнему узлу. Грузовому отсеку предстояло вскоре ожить, но сейчас внутри «Буцефала» царила редкая тишина.
Никита оттолкнулся от панели, подплыл к люку и взглянул через прозрачный иллюминатор скафандра на сияющий Метеор-Ридж. Огромные оранжево-синие кольца переработчиков медленно вращались, напоминая гигантские карусели без начала и конца.
Впереди ждал Неон, Спарк-Сити и, наверняка, новые проблемы.
Но пока — тишина. Парение. И ощущение, что галактика на мгновение перестала шевелиться.
Никита мягко втянулся обратно в шлюз, перешёл через прохладный коридор и снова почувствовал под ногами привычную стабилизацию пола. Щёлкнул замок скафандра, давление сравнялось, и он вдохнул тёплый, чуть пахнувший озоном воздух кабины.
За бортом космос оставался тихим и бесконечным, но здесь — внутри «Буцефала» — начиналась работа. Он уселся в кресло водителя, позволив ремням сомкнуться на груди. Панель приборов мягко загорелась всеми оттенками неона: фиолетовые индикаторы груза, голубой датчик трассы, контроль тяги. В контейнере тихо гудели канистры Неона — хрупкого, капризного груза, который так ценили в Спарк-Сити.
— Ладно, дружок, — пробормотал Никита, поглаживая панель. — Везём тебя туда, где ты всем нужен.
Микси выскользнул из глубины кабины тонкой светящейся лентой, свернулся в форме стрелки и ткнулся своим «носом» в навигационную карту, указывая путь.
— Вижу, — усмехнулся Никита. — Пойдём по основному коридору. Без выкрутасов.
Двигатели «Буцефала» мягко зарычали, и грузовик тронулся. Пол под ногами едва ощутимо вибрировал, будто сам корабль был рад возвращению в дорогу.
За иллюминатором пролегала длинная трасса из светящихся ориентиров — тонкая, но надёжная ниточка, ведущая через пространство системы к Спарк-Сити.
Никита дал чуть больше тяги. Неон не любит резких движений, но он знал свой корабль — и доверял ему.
Путешествие началось.
И теперь всё, что оставалось, — это путь вперёд, свет маяков и ровное, уверенное дыхание «Буцефала».
Никита прибавил тягу, чтобы груз шёл мягче, и на секунду позволил себе просто смотреть вперёд — на ровную нить трассы, растворяющуюся в темноте. Микси, приняв форму маленького светящегося шарика, завис рядом, тихо покачиваясь в воздухе.
— Ты знаешь, — начал Никита, — я ведь не всегда был таким осторожным. Молодым был… горячим, — он усмехнулся. — И однажды чуть не оставил свои ботинки где-то между станциями.
Микси наклонился — его «голова» стала длинной стрелочкой, будто спрашивая: что случилось?
— Был тогда стажёром. Отрабатывали выходы в открытый космос. Ну, я решил, что удерживающий трос — это, так сказать… рекомендация, а не обязательство. — Он покачал головой. — Дурак был.
Микси подсветился тревожным синим цветом.
— Да, именно так, — кивнул Никита. — Я отплыл от фермы почти на сотню метров, и только тогда понял… что ничего рядом нет. Ни корабля. Ни поручней. Только я, мой скафандр — и огромная тишина.
Он на секунду прикрыл глаза, вспоминая.
— Но, знаешь… пока меня тянули обратно, я смотрел на эти металлические фермы. Гигантские конструкции, словно паутина, сплетённая руками людей. И свет звезды на них играл так красиво… что я забыл про страх. Лишь восхищался. Никогда больше не видел ничего настолько величественного и хрупкого одновременно.
Микси стал шире, расплываясь серебристой лентой, будто изображая гигантские фермы, уходящие в тёмную пустоту.
— Вот-вот, именно так, дружище, — улыбнулся Никита. — Тогда я понял, что хочу всю жизнь быть здесь. Между станциями. Между мирами. Где металл поёт в вакууме, а ты летишь через тишину.
Микси мягко поблёскивал рядом — как будто гордился, что его пилот пережил такое… и всё равно продолжил путь вперёд.
Через пару минут «Буцефал» мягко вышел на дорогу к порталу Нью-Аспена. Перед ними раскинулся знакомый, холодный и строгий овал переходной воронки — огромная конструкция из тёмного металла, усеянная сигнальными огнями, которые мигали будто сквозь сон.
Контур портала тихо дрожал, подёрнутый голубоватым свечением. Казалось, будто пространство вокруг него стирается и снова собирается, как дыхание гиганта.
Микси перетёк в вытянутую стрелу, тянущуюся вперёд:*всё по курсу, можно входить.
Никита проверил крепление контейнера с Неоном, убедился, что стабилизаторы держат ровно, и снова взглянул на портал.
— Ну что, домой… или почти домой, — выдохнул он. — Нью-Аспен ждёт.
«Буцефал» лёг в центральный коридор воронки, подсветка кабины приглушилась, а пространство впереди будто взорвалось тихим светом — и их потянуло внутрь, в знакомый бурлящий переход.
Они вышли из прыжка мягко, почти незаметно — лишь лёгкая вибрация по корпусу дала понять, что переход завершён. За стеклом снова развернулась неровная, колючая картина Нью-Аспена: тучи каменных обломков, блуждающие искры электрополей и редкие, но яркие вспышки разрядов между валунами.
Никита тут же включил локальный сканер:
— Камни опять гуляют. Вчера их вроде меньше было, — пробормотал он, подруливая «Буцефалом» в сторону коридора.
Микси, вытянувшись тонкой ленточкой, выскочил за пределы кабины, завис у лобового стекла и принял форму слегка вибрирующего треугольника — символ осторожности.
— Да знаю я, знаю, — вздохнул Никита. — Держим ровно. Нам всего пару миль — и портал на Спарк-Сити прямо по курсу.
Они двинулись вперёд, медленно, как по минному полю. В невесомости крупные валуны дрейфовали в хаотичных траекториях, некоторые — размером с небольшой грузовик — уходили куда-то в темноту, другие наоборот неожиданно всплывали из тени.
«Буцефал» полз между ними, будто огромная фура, проложившая путь через потоки льда и металла. Навигатор предупреждающе трещал, и Никита раз за разом отрабатывал микроподруливанием, выводя корабль на безопасные сектора.
Вдали уже теплилась знакомая структура портала — цилиндр со светящимся ободом, а за ним после часового перехода мерцающий ровным, спокойным светом Спарк-Сити.
— Ещё чуть-чуть, — сказал Никита, выдыхая напряжение. — Прорвёмся.
И «Буцефал» уверенно пошёл к единственному спокойному месту среди хаоса дрейфующих камней.
Никита мягко подвёл «Буцефала» к порталу — тот развернулся к ним гладким сияющим кольцом, мерцая стабильным фиолетовым ободом. На панели загорелся таймер прыжка: *1 час до выхода.
— Ну что, Микси, готовимся к скучному перелёту, — усмехнулся Никита, переводя системы в режим длительного коридора.
Портал втянул их внутрь ровной, шелковистой тенью гиперпространства. Час пролетел спокойно: только глухой ритм двигателей, редкие сообщения датчиков и приглушённое свечение трассы за бортом. Когда прыжок завершился, «Буцефал» вышел прямо в центр знакомой архитектуры Спарк-Сити — бурых балок, висящих платформ, мощных прожекторов и сетки транспортных веток, уходящих далеко в пустоту. Здесь всё было значительно спокойнее, ярче и цивилизованнее, чем в Нью-Аспене: максимум движений, минимум опасных сюрпризов. А впереди уже распахивалась зона разгрузки — огромная, как всегда чуть загруженная, подсвеченная голубыми маячками, обозначающими свободные слоты.
— Отлично, — сказал Никита, подруливая к ближайшей точке. — Сейчас выгрузим Неон и можно будет подумать о следующем заказе.
Микси с довольным треском принял форму маленькой стрелочки и показал направление — будто Никита сам не видел, но это была его привычка.
«Буцефал» плавно пошёл к зоне разгрузки, готовый выполнить очередную часть рейса.
Никита аккуратно затормозил, выровняв «Буцефала» по центру разгрузочного поля. Маячки полосы мигнули зелёным — стыковка подтверждена. Он мягко опустил платформу, подал команду на отцепку, и массивный контейнер с Неоном бесшумно ушёл вниз по магнитным рельсам. Несколько секунд — и груз растворился в полумраке приёмного ангара.
— Готово, — выдохнул Никита, щёлкнув фиксаторами.
На панели тут же всплыло системное уведомление:
«Доставка выполнена. Награда перечислена. Статус: автоматическое сообщение».
Никита открыл ещё одно похожее уведомление — короткое, сухое, стандартное:
Груз получен. Кредит доставлен. Благодарим за использование сети Спарк-Сити.
— Ну хоть без сюрпризов, — усмехнулся он, закрывая уведомление.
Микси вспорхнул рядом, сменив форму на маленькое сияющее кольцо —это был его способ радоваться успешному рейсу.
— Всё, Микси, — сказал Никита, вытягиваясь в кресле. — Груз сдан. Пора решать, куда теперь летим.
За бортом зона разгрузки погасила зелёный и вернулась к спокойному жёлтому — «Буцефал» был свободен для нового маршрута.
Эпилог
Наше будущее будет таким же, как путь Никиты и его друзей — не идеальным, не гладким, не героическим в привычном смысле, но живым, шумным, полным риска, свободы и странного космического уюта. Мир станет шире, чем любая карта. Люди будут ездить не по дорогам, а по нитям порталов, шептать в эфире друг другу короткие команды и дружеские шутки, встречаться у заброшенных станций и помогать тем, кто застрял среди звёзд.
Будущее будет пахнуть тем чем пахнет космос, который разнобразен он будет пахнуть: озоном от Спарк-Сити, маслом от старых реакторов, холодным воздухом Дарксайда и горячим сиянием Адского Кармана.
