- Время 6:30. Завтрак готов, - оповестил электронный секретарь.
Та-Рон молча кивнул. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось, но он кое-как доплелся до санузла и сунул голову под кран. Холодная вода взбодрила не хуже кофе. Мокрые спутанные волосы неопрятными прядями повисли вокруг лица. Только теперь мужчина заметил, что за декаду они стали порядочно длиннее… Как раньше – за добрый месяц.
- Время 6:35. Завтрак готов, - оповестил электронный секретарь уже громче.
Та-Рон с трудом взял себя в руки и занялся утренним моционом. Туалет, умывание, завтрак, одеться… Между делом вытереть волосы и расчесать их гребнем, который сунула на прощание Лои-Ки. Прошлых пару дней она сама расчесывала ему волосы…
Жемчужину и гребень он сунул в карман, прежде чем выскочить и побежать к моно-дорожке.
В 7:20 он был возле офиса. Запыхавшийся, но довольный. Незнакомые работники странно на него поглядывали, но молчали. Лишь у входа он вспомнил о правилах, поспешно застегнул куртку и поправил одежду.
- Кого я вижу, Та-Рон! – Пи-Кир хлопнул товарища по плечу, - Ещё более лохматый!
- Я тоже рад тебя видеть, Пи-Кир, - улыбнулся мужчина, - Как вы без меня?
- Порядок. Даже новичок не ошибался. Он после того случая по три раза всё проверяет, - хмыкнул толстяк.
- Ну это у него скоро пройдет, - мужчины оба хохотнули.
- Ты то как? Как тебе женщины? – Пи-Кир с интересом подался вперед.
- Просто потрясающе, - выдохнул Та-Рон, держа улыбку, - Но нам пора бы на работу.
День, два, три… Та-Рон заново привыкал к правилам, но ему было неудобно, тесно, будто он попытался одеть одежду на пару размеров меньше и теперь ходил в ней, старательно не замечая, как расходятся швы. Ему казалось, будто что-то давит на ребра с боков и невозможно вдохнуть полной грудью.
Четыре, пять, шесть… Он забывал принимать снотворное и по ночам видел тех странных существ. Больше всего – того черного и серую, очень красивую. Легкую, изящную, воздушную… Очень ласковую и нежную. Поутру на языке вертелось слово «мама» и до одури хотелось устроиться под крылом, где, он точно знал, тепло и спокойно.
Семь, восемь, девять… Десять? Да, декада пролетела. Он сознательно отказался от снотворного. Странные боли уже перестали мучить, но пришла новая напасть – отросшие волосы лезли в глаза. Пришлось вспомнить, что делали в медцентре и самому попытаться обрезать волосы. Но ножницы не брали волосы у корней, и буквально наощупь он нашел длину, после которой волосы обрезались. Так у него появилась короткая, нелепая челка из мягких, но очень крепких волос. Остальное стричь не решился.
Пи-Кир следующих пару дней бессовестно ржал, едва увидев его прическу. Точнее в первый раз остолбенел, расспросил и с тех пор ржал. Остальные сотрудники недовольно на него косились и прятали ухмылки.
Двенадцать? Та-Рон перестал понимать, что в его жизни было сном, а что – реальностью. Ему казалось, что только там, в медцентре, он жил по-настоящему. А эта жизнь… среди стекла и бетона, среди нерушимых правил в пределах навеки утвержденного распорядка… Казалась чем-то ненастоящим, декоративным, тягучим. Но он продолжал жить по инерции, не зная как вырваться из этого цикла.
- Пиии!... – противно запищал электронный секретарь, - Та-Рон Ан-15, вас вызывает психолог, немедленно пройдите в кабинет врача.
Он вздрогнул и нервно покосился на часы. До обеда еще минут пятнадцать. Что случилось? Он допустил ошибку? Та-Рон предупредил Пи-Кира и поспешил к психологу. Тот весьма не одобрял опоздания.
- Та-Рон Ан-15 прибыл по вызову, - заглянув в кабинет, сообщил он.
Ло-Тур Ин-6 кивнул, не отвлекаясь от просмотра записей.
- Проходите. Вы быстро.
Та-Рон зашел и привычно присел в кресло. Он постепенно успокаивал дыхание и наблюдал за врачом. Что-то было не так.
Ло-Тур дочитал и холодно посмотрел на пациента.
- Вы раз за разом не вкладываетесь в распорядок, составленный для вас, - старательно скрывая укоризну, сказал врач, - Частота напоминаний от секретаря превышает норму более чем в четыре раза.
- Исключительно в нерабочее время, - спокойно уточнил Та-Рон.
- В рабочее время тоже бывают случаи, когда вы не укладываетесь в распорядки. К слову, общая частота ваших нарушений возросла после вашего недавнего посещения медцентра. А там… вы почти каждый день нарушали режим.
- Мне нравится узнавать новое и поэтому с удовольствием гулял по необычному саду. И сейчас продолжаю раздумывать над увиденным в нерабочее время.
- А так же продолжаете бегать, - заметил он, - Более того – что с вашими волосами?
- Бег бодрит меня лучше, чем кофе и музыка, - сдержанно ответил мужчина, - А волосы начали лезть в глаза и мешать зрению. Это мешает рабочему процессу, поэтому я попытался обрезать их. Но не смог.
- Та-Рон… - врач нахмурился и прикоснулся к механизму на своем столе. Кажется, это называется метроном, - Бегать не положено. Как и стричь волосы. Волосы стригут в медцентре… Скажите мне, Та-Рон, что есть порядок?
Мужчина выпрямился на стуле, глядя прямо перед собой. Он нутром чувствовал неприятности и сейчас от него требовался исключительно правильный ответ. На столе сухо и мерно постукивал метроном. Тук. Тук. Тук.
- Высшее благо.
- Правильно, - Ло-Тур кивнул и спокойно, гипнотизирующе продолжил, - Порядок есть высшее благо для человека. И долг каждого гражданина – в каждом дне и в каждом действии нести это благо миру. Нести Порядок тем, кого терзает Хаос и неопределенность. Все в нашей жизни должно быть упорядочено и единообразно, дабы не создавать почву для неравенства, которое ведет к зависти, войнам, лишениям. Каждый должен исполнять свою роль и старательно работать на своей должности ради общего блага и процветания…
Глаза Та-Рона слегка остекленели. Казалось, он едва слышно повторяет слова врача. Он был спокоен, неподвижен, нейтрален.
Тук… Тук…
Он был почти правильным.
Квартира. Кровать.
- Время 6:30. Завтрак готов, - оповестил электронный секретарь.
Та-Рон четко встал, посетил санузел, присел за стол и позавтракал. Выпил кофе. Переоделся. Уже перед выходом остановился перед зеркалом, проверить все ли в порядке с одеждой. Пятерней расчесал отросшие волосы. Задумался. Достал из внутреннего кармана куртки расческу и торопливо расчесался, будто украдкой. Засунул расческу назад, четко кивнул своему отражению и вышел из квартиры.
Жаль, пришлось возобновить прием снотворного. Врач настоял, что именно сны вносят хаос в его жизнь. А хаос недопустим! Ещё ему прописали новое сильное успокоительное.
Та-Рон вернулся в норму и жил как прежде. Работа-квартира. В промежутках - принятие пищи и монодорожка.
Дорожка… Пока она несла его на работу, у него было время подумать. Вспомнить. Если бы ещё не эта навязчивая музыка! Если бы не вечные стуки монодорожки! За годы к ним привыкаешь, и они кажутся чем-то естественным, но порою вновь начинаешь замечать их… Они одновременно успокаивают и раздражают.
Офис. Закрыть на минуту глаза. Вдох-выдох… Приветствие.
Задачи, таблицы, сведение данных.
Обед на 36 этаже, в смотровом коридоре.
Снова офис. Задачи. Таблицы. Данные. Отчеты.
Вечер. Прибыть домой. Ужин. Принять успокоительное и снотворное. Отойти ко сну.
Закрыть глаза... Открыть.
Квартира. Кровать. Противный писк электронного секретаря. Завтрак…
И так день за днем по кругу. Это единственно правильный, утвержденный порядок. Стандартный ежедневный цикл, в котором нет места пробежкам, метаниям, размышлениям. Только жизнь и работа.
«А жизнь ли это?» - задумался Та-Рон и оглянулся. Прошло уже девять декад с посещения медцентра. Пи-Кир уехал на отдых, и ему теперь приходилось работать за двоих. Однако в офисе был идеальный порядок. Та-Рон провел рукой по отросшим волосам. Через три декады он уедет в медцентр и их наконец обрежут. Он покачал головой и продолжил. Работа… Работа… Работа…
День выдался жарким, даже к вечеру не похолодало. Как раз период длинного дня в разгаре. Та-Рон, не задумываясь о правилах, полностью расстегнул куртку. В общем это было допустимо, если жара донимает. Мечталось ему о прохладном душе и о чем-то мясном. Но, увы, мясо недопустимо. Не то что душ.
Квартира… Что такое? Двери были распахнуты, а прихожая перегорожена тележкой. Из санузла доносился странный шум.
Та-Рон замялся на пороге. Что происходит? Это уборщик? А из санузла послышался шум воды и тихий стон. Мужчина сглотнул и заглянул в дверь… Человек в тускло-зеленой форме склонился над умывальником, усиленно умываясь. Зеленые формы у работников, которые выполняют физические работы на земле – садовники, уборщики, операторы подметающих и моющих машин.
- Кто вы? – уточнил Та-Рон, хотя в общем и так понял.
- Ой, простите пожалуйста, - торопливо залепетал человек, - Я уже заканчивала, когда мне стало плохо. Я сейчас же закончу и уйду!
Человек начал суетливо убираться, периодически роняя то тряпку, то губку и испуганно причитая. На Та-Рона он так и не посмотрел… А сам Та-Рон замер в дверях. Он был… поражен, да? Ведь человек в его санузле оказался… женщиной! Совсем юной и весьма знакомой.
- Фиа-Ди Же-18?
- А? – она оглянулась и тоже застыла, очевидно, узнав мужчину, - Ты?
Фиа-Ди была бледна, Та-Рону даже показалось, что её лицо зеленого оттенка, хотя этого быть не могло. Еще девушка была истощена – щеки впали, глаза будто стали больше. Руки – тоненькие, изящные… Она казалась чем-то невероятно хрупким и воздушным, к чему и прикоснуться страшно. Да ещё и в свободной, бесформенной куртке, лишь оттеняющей её хрупкость.
- Так ты работаешь уборщицей? – спросил он растерянно.
- Д-да, - она смущенно кивнула и залилась румянцем, - Прости, я сейчас закончу.
- Не торопись… Все в порядке, - он тепло улыбнулся, - Я очень рад тебя видеть.
- Правда? – она удивленно моргнула и несмело улыбнулась ему в ответ, - С-спасибо…
Она тут же смущенно отвернулась и стала протирать душ. Та-Рон прикрыл дверь в квартиру и теперь стоял, прислонившись к косяку. Он хотел ей помочь, но не знал как и что делать. К тому же это – её работа. Нельзя отнимать работу у других или мешать выполнению.
- Что с тобой, Фиа-Ди? Ты… - он с трудом нашел слово, - похудела.
- У меня будет ребенок, - сказала она спокойно, не отвлекаясь от натирания чего-то.
- От меня? – тихо уточнил мужчина.
- Да, - кивнула, - Из всей десятки только у меня будет ребенок. Старшая медсестра и врачи очень ругались…
- Вот как… - он почему-то почувствовал облегчение от новости, что с другими женщинами не получилось, - Да, наверное, они были очень недовольны. Перед отправлением в медцентр врач говорил мне, что им очень интересны мои гены. Но что же с тобой?
- Я не знаю, - она подняла на него печальный взгляд, - Организм совсем перестал принимать еду. Все, что ем, вскоре выходит обратно… Врач говорит, что вообще это нормально, но это истощает мой организм. Сейчас пытаемся подобрать мне новый рацион.
- А мясные блюда пробуете?
- Врачи сказали, что тебе запрещено, а значит и мне теперь нельзя.
- Мне… - мужчина задумался, вспоминая. А почему ему запретили? Нет, это все таки не аллергия. Это желание. – Мне запретили потому, что у меня в детстве была неадекватная реакция на мясо, и я не хотел больше ничего есть. Может наоборот, тебе оно необходимо?
- Думаешь? – она подняла на него полный надежды взгляд. Но тут же погрустнела, - Но как сказать об этом врачу? Если они узнают, что мы говорили, нас могут наказать.
- Просто предложи попробовать. Ведь вариантов уже нет?
- Нет… - она тихо вздохнула и поднялась, - Дай пройти.
- Да, конечно, - он отступил от дверного проема и наблюдал, как девушка подвешивает вещи для уборки на тележку.
- Останься еще ненадолго, - вдруг попросил Та-Рон.
- Нельзя. Вечером надо отметиться. А потом ужин и сон.
- Расскажи хоть, как ты живешь.
- Я… Наша комната вдвое больше, мы живем вчетвером, - кратко сообщила она, - В остальном всё точно так же… Хотя ладно, у нас дополнительная туалетная кабинка и больше прихожая. На этом точно всё.
- А как вы работаете?
- Убираем по четыре комнаты в день. Этот этаж – мой. За декаду два прохода делаю. А ты что о себе расскажешь? – она подняла на него взгляд. Тележка уже была собрана. Осталось только уйти.
- Я работаю аналитиком. Утром еду на работу, там работаю, обедаю, вновь работаю и возвращаюсь сюда… В общем это всё, - мужчина умолк и поджал губы. А ведь и правду – всё.
Они неловко молчали, думая каждый о своем. Ни один не знал – что ещё сказать? О чем поговорить?
- Ты… изменился с тех пор, - заметила неловко.
- Волосы отросли, - он подергал кончики волос, показывая длину, - Просто ужасно неудобно. Хорошо, что Лои-Ки дала мне расческу, - Та-Рон достал из кармана гребешок и провел по волосам, - Так они не путаются.
- Не только волосы. Ты стал выше и крупнее немного, - хмыкнула Фиа-Ди, - Я точно знаю – ведь именно я приношу тебе стираную и новую одежду. И у тебя размеры изменились.
- Правда? – удивился он, - Я и не заметил.
- Ладно… Мне действительно пора, Та-Рон, - она открыла дверь и взялась за ручки тележки.
- Да, конечно, - кивнул он, выходя следом в коридор, - Когда придёшь в следующий раз, задержишься у меня? Хочу увидеть тебя вновь.
Фиа-Ди оглянулась и… кивнула.
- Хорошо, я постараюсь.
- До встречи.
Он запоздало ополоснулся и торопливо поужинал, забыв принять снотворное. Полежал в задумчивости и когда уснул…
Я правда любил гоняться за бабочками. Они же такие яркие и красивые! Но они редко прилетали в нашу пещеру. Зато иногда мама брала меня с собой вниз, в долину. Вот где было ярко и весело! Там и лес, и трава, и цветы и очень много бабочек… А иногда и другие дракончики и их мамы. Когда я был ещё меньше, я играл с двумя, но потом мы перестали играть вместе. Не знаю, почему. Ведь было так весело!
Сегодня меня понес вниз папа. Он долго выбирал где лучше приземлиться, кружил над поляной, а потом осторожно опускался вниз. Низко летать, конечно, тоже хорошо, но лучше высоко и долго.
Папа отпустил меня и устроился посреди поляны, пока я обходил её. Цветок, цветок… Бабочка! Урррааа! Прыжок, еще прыжок… Бум! Это я ударился лбом о камень. Голова загудела, закружилась… Я сидел и потряхивал головой. Отец посмеивался, наблюдая за мной.
Голова быстро прошла, и я пошел дальше, в заросли кустов. Ну а что? Надо осмотреть! Вдруг там что-то интересное? За спиной послышался шум и шаги. Это папа за мной идет. А можно ведь в прятки поиграть! Или в догонялки? Лучше и то и другое! Папа в лесу всегда хорошо играет! А главное – правильно!
Я пробрался через кусты, проскочил полянку и повернул в другие. Папины шаги отдалились. Не найдешь! Потому, что я повернул обратно по своему следу! Вот какой я хитрый.
Сижу в кустах, жду когда папа найдет меня. Ой, шум крыльев! Он летит? А, нет, это чужие драконы. Черный с синим узором и красная драконица. Она красивая, но грустная.
- Так ты не возьмешь меня под крыло?
- Нет, - он прижимает крылья и гордо поднимает голову, - Мало ли с кем ты была.
- Но я была только с тобой! – говорит отчаянно.
- Как будто я тебе поверю, - он скалится, - Это единственное, зачем ты меня позвала?
- Но ты же… я же… - красная растерянно садится, и разевает пасть, не зная, что сказать, - Мы ведь…
- Нет никаких «мы»! – вспыхивает он и сплевывает огнем на траву, - Больше не прилетай.
Та-Рон молча кивнул. Есть не хотелось. Вообще ничего не хотелось, но он кое-как доплелся до санузла и сунул голову под кран. Холодная вода взбодрила не хуже кофе. Мокрые спутанные волосы неопрятными прядями повисли вокруг лица. Только теперь мужчина заметил, что за декаду они стали порядочно длиннее… Как раньше – за добрый месяц.
- Время 6:35. Завтрак готов, - оповестил электронный секретарь уже громче.
Та-Рон с трудом взял себя в руки и занялся утренним моционом. Туалет, умывание, завтрак, одеться… Между делом вытереть волосы и расчесать их гребнем, который сунула на прощание Лои-Ки. Прошлых пару дней она сама расчесывала ему волосы…
Жемчужину и гребень он сунул в карман, прежде чем выскочить и побежать к моно-дорожке.
В 7:20 он был возле офиса. Запыхавшийся, но довольный. Незнакомые работники странно на него поглядывали, но молчали. Лишь у входа он вспомнил о правилах, поспешно застегнул куртку и поправил одежду.
- Кого я вижу, Та-Рон! – Пи-Кир хлопнул товарища по плечу, - Ещё более лохматый!
- Я тоже рад тебя видеть, Пи-Кир, - улыбнулся мужчина, - Как вы без меня?
- Порядок. Даже новичок не ошибался. Он после того случая по три раза всё проверяет, - хмыкнул толстяк.
- Ну это у него скоро пройдет, - мужчины оба хохотнули.
- Ты то как? Как тебе женщины? – Пи-Кир с интересом подался вперед.
- Просто потрясающе, - выдохнул Та-Рон, держа улыбку, - Но нам пора бы на работу.
День, два, три… Та-Рон заново привыкал к правилам, но ему было неудобно, тесно, будто он попытался одеть одежду на пару размеров меньше и теперь ходил в ней, старательно не замечая, как расходятся швы. Ему казалось, будто что-то давит на ребра с боков и невозможно вдохнуть полной грудью.
Четыре, пять, шесть… Он забывал принимать снотворное и по ночам видел тех странных существ. Больше всего – того черного и серую, очень красивую. Легкую, изящную, воздушную… Очень ласковую и нежную. Поутру на языке вертелось слово «мама» и до одури хотелось устроиться под крылом, где, он точно знал, тепло и спокойно.
Семь, восемь, девять… Десять? Да, декада пролетела. Он сознательно отказался от снотворного. Странные боли уже перестали мучить, но пришла новая напасть – отросшие волосы лезли в глаза. Пришлось вспомнить, что делали в медцентре и самому попытаться обрезать волосы. Но ножницы не брали волосы у корней, и буквально наощупь он нашел длину, после которой волосы обрезались. Так у него появилась короткая, нелепая челка из мягких, но очень крепких волос. Остальное стричь не решился.
Пи-Кир следующих пару дней бессовестно ржал, едва увидев его прическу. Точнее в первый раз остолбенел, расспросил и с тех пор ржал. Остальные сотрудники недовольно на него косились и прятали ухмылки.
Двенадцать? Та-Рон перестал понимать, что в его жизни было сном, а что – реальностью. Ему казалось, что только там, в медцентре, он жил по-настоящему. А эта жизнь… среди стекла и бетона, среди нерушимых правил в пределах навеки утвержденного распорядка… Казалась чем-то ненастоящим, декоративным, тягучим. Но он продолжал жить по инерции, не зная как вырваться из этого цикла.
- Пиии!... – противно запищал электронный секретарь, - Та-Рон Ан-15, вас вызывает психолог, немедленно пройдите в кабинет врача.
Он вздрогнул и нервно покосился на часы. До обеда еще минут пятнадцать. Что случилось? Он допустил ошибку? Та-Рон предупредил Пи-Кира и поспешил к психологу. Тот весьма не одобрял опоздания.
- Та-Рон Ан-15 прибыл по вызову, - заглянув в кабинет, сообщил он.
Ло-Тур Ин-6 кивнул, не отвлекаясь от просмотра записей.
- Проходите. Вы быстро.
Та-Рон зашел и привычно присел в кресло. Он постепенно успокаивал дыхание и наблюдал за врачом. Что-то было не так.
Ло-Тур дочитал и холодно посмотрел на пациента.
- Вы раз за разом не вкладываетесь в распорядок, составленный для вас, - старательно скрывая укоризну, сказал врач, - Частота напоминаний от секретаря превышает норму более чем в четыре раза.
- Исключительно в нерабочее время, - спокойно уточнил Та-Рон.
- В рабочее время тоже бывают случаи, когда вы не укладываетесь в распорядки. К слову, общая частота ваших нарушений возросла после вашего недавнего посещения медцентра. А там… вы почти каждый день нарушали режим.
- Мне нравится узнавать новое и поэтому с удовольствием гулял по необычному саду. И сейчас продолжаю раздумывать над увиденным в нерабочее время.
- А так же продолжаете бегать, - заметил он, - Более того – что с вашими волосами?
- Бег бодрит меня лучше, чем кофе и музыка, - сдержанно ответил мужчина, - А волосы начали лезть в глаза и мешать зрению. Это мешает рабочему процессу, поэтому я попытался обрезать их. Но не смог.
- Та-Рон… - врач нахмурился и прикоснулся к механизму на своем столе. Кажется, это называется метроном, - Бегать не положено. Как и стричь волосы. Волосы стригут в медцентре… Скажите мне, Та-Рон, что есть порядок?
Мужчина выпрямился на стуле, глядя прямо перед собой. Он нутром чувствовал неприятности и сейчас от него требовался исключительно правильный ответ. На столе сухо и мерно постукивал метроном. Тук. Тук. Тук.
- Высшее благо.
- Правильно, - Ло-Тур кивнул и спокойно, гипнотизирующе продолжил, - Порядок есть высшее благо для человека. И долг каждого гражданина – в каждом дне и в каждом действии нести это благо миру. Нести Порядок тем, кого терзает Хаос и неопределенность. Все в нашей жизни должно быть упорядочено и единообразно, дабы не создавать почву для неравенства, которое ведет к зависти, войнам, лишениям. Каждый должен исполнять свою роль и старательно работать на своей должности ради общего блага и процветания…
Глаза Та-Рона слегка остекленели. Казалось, он едва слышно повторяет слова врача. Он был спокоен, неподвижен, нейтрален.
Тук… Тук…
Он был почти правильным.
Квартира. Кровать.
- Время 6:30. Завтрак готов, - оповестил электронный секретарь.
Та-Рон четко встал, посетил санузел, присел за стол и позавтракал. Выпил кофе. Переоделся. Уже перед выходом остановился перед зеркалом, проверить все ли в порядке с одеждой. Пятерней расчесал отросшие волосы. Задумался. Достал из внутреннего кармана куртки расческу и торопливо расчесался, будто украдкой. Засунул расческу назад, четко кивнул своему отражению и вышел из квартиры.
Жаль, пришлось возобновить прием снотворного. Врач настоял, что именно сны вносят хаос в его жизнь. А хаос недопустим! Ещё ему прописали новое сильное успокоительное.
Та-Рон вернулся в норму и жил как прежде. Работа-квартира. В промежутках - принятие пищи и монодорожка.
Дорожка… Пока она несла его на работу, у него было время подумать. Вспомнить. Если бы ещё не эта навязчивая музыка! Если бы не вечные стуки монодорожки! За годы к ним привыкаешь, и они кажутся чем-то естественным, но порою вновь начинаешь замечать их… Они одновременно успокаивают и раздражают.
Офис. Закрыть на минуту глаза. Вдох-выдох… Приветствие.
Задачи, таблицы, сведение данных.
Обед на 36 этаже, в смотровом коридоре.
Снова офис. Задачи. Таблицы. Данные. Отчеты.
Вечер. Прибыть домой. Ужин. Принять успокоительное и снотворное. Отойти ко сну.
Закрыть глаза... Открыть.
Квартира. Кровать. Противный писк электронного секретаря. Завтрак…
И так день за днем по кругу. Это единственно правильный, утвержденный порядок. Стандартный ежедневный цикл, в котором нет места пробежкам, метаниям, размышлениям. Только жизнь и работа.
«А жизнь ли это?» - задумался Та-Рон и оглянулся. Прошло уже девять декад с посещения медцентра. Пи-Кир уехал на отдых, и ему теперь приходилось работать за двоих. Однако в офисе был идеальный порядок. Та-Рон провел рукой по отросшим волосам. Через три декады он уедет в медцентр и их наконец обрежут. Он покачал головой и продолжил. Работа… Работа… Работа…
День выдался жарким, даже к вечеру не похолодало. Как раз период длинного дня в разгаре. Та-Рон, не задумываясь о правилах, полностью расстегнул куртку. В общем это было допустимо, если жара донимает. Мечталось ему о прохладном душе и о чем-то мясном. Но, увы, мясо недопустимо. Не то что душ.
Квартира… Что такое? Двери были распахнуты, а прихожая перегорожена тележкой. Из санузла доносился странный шум.
Та-Рон замялся на пороге. Что происходит? Это уборщик? А из санузла послышался шум воды и тихий стон. Мужчина сглотнул и заглянул в дверь… Человек в тускло-зеленой форме склонился над умывальником, усиленно умываясь. Зеленые формы у работников, которые выполняют физические работы на земле – садовники, уборщики, операторы подметающих и моющих машин.
- Кто вы? – уточнил Та-Рон, хотя в общем и так понял.
- Ой, простите пожалуйста, - торопливо залепетал человек, - Я уже заканчивала, когда мне стало плохо. Я сейчас же закончу и уйду!
Человек начал суетливо убираться, периодически роняя то тряпку, то губку и испуганно причитая. На Та-Рона он так и не посмотрел… А сам Та-Рон замер в дверях. Он был… поражен, да? Ведь человек в его санузле оказался… женщиной! Совсем юной и весьма знакомой.
- Фиа-Ди Же-18?
- А? – она оглянулась и тоже застыла, очевидно, узнав мужчину, - Ты?
Фиа-Ди была бледна, Та-Рону даже показалось, что её лицо зеленого оттенка, хотя этого быть не могло. Еще девушка была истощена – щеки впали, глаза будто стали больше. Руки – тоненькие, изящные… Она казалась чем-то невероятно хрупким и воздушным, к чему и прикоснуться страшно. Да ещё и в свободной, бесформенной куртке, лишь оттеняющей её хрупкость.
- Так ты работаешь уборщицей? – спросил он растерянно.
- Д-да, - она смущенно кивнула и залилась румянцем, - Прости, я сейчас закончу.
- Не торопись… Все в порядке, - он тепло улыбнулся, - Я очень рад тебя видеть.
- Правда? – она удивленно моргнула и несмело улыбнулась ему в ответ, - С-спасибо…
Она тут же смущенно отвернулась и стала протирать душ. Та-Рон прикрыл дверь в квартиру и теперь стоял, прислонившись к косяку. Он хотел ей помочь, но не знал как и что делать. К тому же это – её работа. Нельзя отнимать работу у других или мешать выполнению.
- Что с тобой, Фиа-Ди? Ты… - он с трудом нашел слово, - похудела.
- У меня будет ребенок, - сказала она спокойно, не отвлекаясь от натирания чего-то.
- От меня? – тихо уточнил мужчина.
- Да, - кивнула, - Из всей десятки только у меня будет ребенок. Старшая медсестра и врачи очень ругались…
- Вот как… - он почему-то почувствовал облегчение от новости, что с другими женщинами не получилось, - Да, наверное, они были очень недовольны. Перед отправлением в медцентр врач говорил мне, что им очень интересны мои гены. Но что же с тобой?
- Я не знаю, - она подняла на него печальный взгляд, - Организм совсем перестал принимать еду. Все, что ем, вскоре выходит обратно… Врач говорит, что вообще это нормально, но это истощает мой организм. Сейчас пытаемся подобрать мне новый рацион.
- А мясные блюда пробуете?
- Врачи сказали, что тебе запрещено, а значит и мне теперь нельзя.
- Мне… - мужчина задумался, вспоминая. А почему ему запретили? Нет, это все таки не аллергия. Это желание. – Мне запретили потому, что у меня в детстве была неадекватная реакция на мясо, и я не хотел больше ничего есть. Может наоборот, тебе оно необходимо?
- Думаешь? – она подняла на него полный надежды взгляд. Но тут же погрустнела, - Но как сказать об этом врачу? Если они узнают, что мы говорили, нас могут наказать.
- Просто предложи попробовать. Ведь вариантов уже нет?
- Нет… - она тихо вздохнула и поднялась, - Дай пройти.
- Да, конечно, - он отступил от дверного проема и наблюдал, как девушка подвешивает вещи для уборки на тележку.
- Останься еще ненадолго, - вдруг попросил Та-Рон.
- Нельзя. Вечером надо отметиться. А потом ужин и сон.
- Расскажи хоть, как ты живешь.
- Я… Наша комната вдвое больше, мы живем вчетвером, - кратко сообщила она, - В остальном всё точно так же… Хотя ладно, у нас дополнительная туалетная кабинка и больше прихожая. На этом точно всё.
- А как вы работаете?
- Убираем по четыре комнаты в день. Этот этаж – мой. За декаду два прохода делаю. А ты что о себе расскажешь? – она подняла на него взгляд. Тележка уже была собрана. Осталось только уйти.
- Я работаю аналитиком. Утром еду на работу, там работаю, обедаю, вновь работаю и возвращаюсь сюда… В общем это всё, - мужчина умолк и поджал губы. А ведь и правду – всё.
Они неловко молчали, думая каждый о своем. Ни один не знал – что ещё сказать? О чем поговорить?
- Ты… изменился с тех пор, - заметила неловко.
- Волосы отросли, - он подергал кончики волос, показывая длину, - Просто ужасно неудобно. Хорошо, что Лои-Ки дала мне расческу, - Та-Рон достал из кармана гребешок и провел по волосам, - Так они не путаются.
- Не только волосы. Ты стал выше и крупнее немного, - хмыкнула Фиа-Ди, - Я точно знаю – ведь именно я приношу тебе стираную и новую одежду. И у тебя размеры изменились.
- Правда? – удивился он, - Я и не заметил.
- Ладно… Мне действительно пора, Та-Рон, - она открыла дверь и взялась за ручки тележки.
- Да, конечно, - кивнул он, выходя следом в коридор, - Когда придёшь в следующий раз, задержишься у меня? Хочу увидеть тебя вновь.
Фиа-Ди оглянулась и… кивнула.
- Хорошо, я постараюсь.
- До встречи.
Он запоздало ополоснулся и торопливо поужинал, забыв принять снотворное. Полежал в задумчивости и когда уснул…
Я правда любил гоняться за бабочками. Они же такие яркие и красивые! Но они редко прилетали в нашу пещеру. Зато иногда мама брала меня с собой вниз, в долину. Вот где было ярко и весело! Там и лес, и трава, и цветы и очень много бабочек… А иногда и другие дракончики и их мамы. Когда я был ещё меньше, я играл с двумя, но потом мы перестали играть вместе. Не знаю, почему. Ведь было так весело!
Сегодня меня понес вниз папа. Он долго выбирал где лучше приземлиться, кружил над поляной, а потом осторожно опускался вниз. Низко летать, конечно, тоже хорошо, но лучше высоко и долго.
Папа отпустил меня и устроился посреди поляны, пока я обходил её. Цветок, цветок… Бабочка! Урррааа! Прыжок, еще прыжок… Бум! Это я ударился лбом о камень. Голова загудела, закружилась… Я сидел и потряхивал головой. Отец посмеивался, наблюдая за мной.
Голова быстро прошла, и я пошел дальше, в заросли кустов. Ну а что? Надо осмотреть! Вдруг там что-то интересное? За спиной послышался шум и шаги. Это папа за мной идет. А можно ведь в прятки поиграть! Или в догонялки? Лучше и то и другое! Папа в лесу всегда хорошо играет! А главное – правильно!
Я пробрался через кусты, проскочил полянку и повернул в другие. Папины шаги отдалились. Не найдешь! Потому, что я повернул обратно по своему следу! Вот какой я хитрый.
Сижу в кустах, жду когда папа найдет меня. Ой, шум крыльев! Он летит? А, нет, это чужие драконы. Черный с синим узором и красная драконица. Она красивая, но грустная.
- Так ты не возьмешь меня под крыло?
- Нет, - он прижимает крылья и гордо поднимает голову, - Мало ли с кем ты была.
- Но я была только с тобой! – говорит отчаянно.
- Как будто я тебе поверю, - он скалится, - Это единственное, зачем ты меня позвала?
- Но ты же… я же… - красная растерянно садится, и разевает пасть, не зная, что сказать, - Мы ведь…
- Нет никаких «мы»! – вспыхивает он и сплевывает огнем на траву, - Больше не прилетай.
