Лишь изредка, находясь с самой собой наедине, я могла заглянуть в зияющую бездну в своем сердце, позволить себе в полной мере ощутить пустоту и почувствовать боль, чтобы знать, что еще жива.
Вот так, стоя на замковой стене и глядя в зеленую даль северных лесов, прижимала к груди холодный кинжал, надеясь, что однажды станет легче, хотя бы не так одиноко и возможно не так мучительно больно. Клинок с черными камнями привычно лежал в руке, став частью меня самой. С того самого утра, когда я нашла этот кусок метала, превращенный талантливой рукой кузнеца в изящное оружие, он всегда со мной, как напоминание, как якорь.
Всматриваясь вдаль и медленно водя острием по щеке, я позволила себе маленькую слабость помечтать о новой встрече. Вдруг Эрик захочет вернуть свое оружие, а я найду мужество поторговаться.
— Катрин!!! — испуганный возглас за моей спиной заставил вздрогнуть.
— Катрин!? — теперь почти отчаянно.
Проглотив эмоции, которые позволила себе выпустить, оставшись в одиночестве, я обернулась к Элен.
— Что-то случилось? — спокойно и даже безразлично спросила я.
Элен осмотрела бойницу, на краю которой я стояла, затем кинжал в моей руке и, бледнея с каждым мгновением все больше, сказала:
— Он этого не стоит.
— Что? — спросила я, удивившись ее печально—уговаривающему тону.
— Никто из них этого не стоит, — повторила она, и сделала шаг ближе, медленно протянула руку, словно стараясь быть готовой поймать меня, если я оступлюсь.
— Элен? — поразилась я догадке. Неужели она действительно решила, что я собираюсь прыгнуть, ну, или зарезаться, судя по ее настороженному взгляду на кинжал в моей руке?
— Они всегда приносят беду, — печально сказала тетушка.
— Где бы они ни появились, оставляют шлейф из слез. Я только надеялась, что это не серьезно с твоей стороны, до последнего молилась, что он, как и Грей, уйдет бесследно.
Она смотрела прямо на меня и в то же время насквозь, как будто смотрела, но не видела, словно находилась здесь и одновременно где-то далеко в прошлом. Она обхватила себя руками, и с трудом сдерживая дрожь, прислонилась к каменному выступу.
— Элен?
— Я знаю, что обуза для тебя, знаю, что не лучшая компания, но ты все равно была и остаешься мне дорога. У меня нет никого ближе и роднее, и у меня сердце кровью обливается, когда я вижу пустоту в твоих глазах. Не раз старалась отвести беду, убедить, достучаться, но... — Она судорожно вытирала ладонями покатившиеся слезы. — Прости меня... я не смогла... не успела...не справилась.
Ее голос становился тише:
— Опять не справилась...
— Элен, ну что Вы!?
Из-за растерянности я не смогла найти слов, чтобы объяснить ей, что все, что я сделала, это было моим решением, на которое она не могла бы повлиять. Да и видеть Элен такой мне никогда не приходилось, она всегда была безразлична, правильна и до зубовного скрежета высокоморальна, ни капли эмоций на лице, ни грамма тепла в голосе.
Сейчас же передо мной была совсем незнакомая мне женщина: ранимая, мягкая, сопереживающая.
Как вести себя с ней я не знала, но горе, читаемое на ее лице, меня поразило. На мгновение собственная боль отошла на второй план, вытесненная удивительными метаморфозами, происходившими прямо сейчас на моих глазах. Элен, словно запуганный ребенок огляделась и затихла, прикусив губу.
— Я опять не справилась, — повторила она.
***
Мы сидели в моей комнате у распахнутого настежь окна и позволяли легкому весеннему ветерку трепать волосы, вино в бокалах, согреваемое нашими ладонями, было не тронуто. Тишина не угнетала, а скорее давала возможность разложить мысли по полочкам и осмыслить прошлое и настоящее. Элен уже несколько минут слепо смотрела в стену и думала о своем, погрузившись в воспоминания, что бы ни случилось в ее жизни, это все еще терзает ее и не дает покоя. Я не торопила ее с рассказом, сама знаю, как трудно порой обличить в слова тот сумбур, что рождается в сердце.
Женщина еще ниже опустив плечи, начала:
— Ты и Морт с детства были не разлей вода, так что ты должна помнить его мать.
— Вы были двойняшками, — кивнула я, припоминая их невероятную внешнюю схожесть.
— Да, — грустно улыбнулась она. — Но мало кто знает, что мы были не единственными дочерьми своих родителей. Карин и Роуз были старшими детьми в нашей семье, красавицы, все в мать, дружные и воспитанные, они часто смеялись и вообще радовались жизни. Отец в них души не чаял и многое позволял, даже слишком много порой... Я им даже завидовала немного...
Элен тяжело вздохнула, а потом пригубила багряный напиток.
— Он не смог отказать им, когда они вознамерились позвать в гости новых соседей. Земли, граничащие с нашими, были отданы оборотням по приказу короля. Сама знаешь, в то время укреплялись границы и оборотни были отличным решением. Это была невероятная новость — первые зверолюди, так далеко ушедшие от северных гор. Невероятно, волнительно и любопытно…
Карин и Роуз загорелись идеей подружиться с этими загадочными существами, — последнюю фразу Элен почти выплюнула, давая понять, как относится к их статусу.
— Кто бы мог подумать, что прием, к которому с такой тщательностью готовились, станет началом кошмара.
Бокал опустел, но Элен продолжала крутить его в руках, словно он помогал ей держаться на плаву, а я боялась даже вздохнуть слишком громко, чтобы не сбить, не помешать, не отвлечь.
— Конечно, он был восхитителен: высокий, широкоплечий, грациозный, хищный, лорд Томас Альбре. Сестры глаз от него отвести не могли. Обаятельный и немного отстраненный, — с грустной иронией заметила она.
— Карин и Роуз были покорены мгновенно. Лорд Альбре гостил у нас со своей свитой всего три дня, но этого было достаточно, чтобы привычный мир нашей семьи рухнул, старшие сестры превратились во врагов: отчаянных, упрямых, а порой и жестоких.
— А он?
— Он очень хорошо делал вид, что не замечает набирающую силу драму, вежливый и учтивый он одинаково мило улыбался обеим моим сестрам. Ты не думай, я не виню его в безразличии к ним, взрослый, гордый, опытный мужчина и две девчонки, едва—едва перешагнувшие порог зрелости. Он вел себя безупречно, но это только еще больше распаляло интерес старших сестер. Все закончилось грандиозным скандалом, когда Карин, привыкшая получать желаемое, решила соблазнить оборотня. Он сам привел ее, полураздетую, за руку к нашему отцу, но это сделало ситуацию еще более сложной. Роуз не простила ей грязную игру и нашла способ отомстить.
Судорожно сжатые пальцы Элен, не удержали металлический бокал, и тот со звоном покатился по полу, проводив его взглядом, Элен обернулась к окну, пряча невольно выступившие слезы.
— Подрезанное крепление седла на лошади стало причиной гибели Карин. Родители были безутешны, оборотни, принеся соболезнования, засобирались домой. Убийство — тяжкий грех, который не должен оставаться безнаказанным, но родители не могли потерять еще одну дочь, и потому происшествие было преподнесено как несчастный случай.
Роуз, видимо не осознавая, что натворила, требовала у отца заключить брачное соглашение с соседями, она не сразу захотела понять, что получить желаемое не выйдет. Отец отрекся от Роуз, мама проклинала зверолюдей, а мы с моей двойняшкой в ужасе наблюдали за тем, как разваливается наша дружная семья.
Лорд Альбре уехал не оглядываясь.
— А Роуз? — выдохнула я, уже понимая, что счастливого конца у этой истории не будет.
— Я нашла ее на замковой башне. Она раскачивалась на краю выступа и тихо плакала. Я не знаю и никогда не узнаю, что заставило ее туда забраться, может, это было чувство вины, а возможно, ее зависимость от этого оборотня была сродни одержимости, но она, несмотря на мои просьбы, уговоры и попытки удержать, сделала шаг в никуда. Мне никогда не забыть звук удара ее тела о выложенную камнем дорожку. Я была последней, кто видел ее живой, только у меня был шанс изменить случившееся, но я оказалась бессильна. Не справилась...
— Элен, — протянула я руку, накрывая ладонь женщины своей. — Элен, Вы были ребенком, и сделать ничего не могли.
— Могла, не могла, какая разница? Должна была, — тряхнула она головой, а потом, вновь сникнув, прошептала. — Когда я увидела тебя на стене, безумно испугалась.
— Простите меня, — пересаживаясь немного ближе к Элен, начала я.
— Я не собиралась Вас пугать и глупостей делать не собиралась тоже, каждый выбирает свой путь, и никто не в силах это изменить. Ваши сестры были молоды, ранимы и неопытны. Мне безмерно жаль, что на их долю выпал такой жребий, но это был их выбор, их судьба, а оборотни сами не властны над собой. Не стоит ненавидеть зверолюдей, не они виновны в случившемся, тем более не Вы. Отпустите прошлое, нельзя жить с таким грузом на душе, который Вы взвалили на себя.
— Ох, Катрин, я знаю, что оборотни приняли в той истории лишь косвенное участие, но простить им все равно не могу, они пусть и ненамеренно, оставили после себя разруху в жизни целой семьи, две смерти. Их обычаи, инстинкты, повадки не вписываются в нашу человеческую жизнь, они тоже божьи создания, но пусть их присутствие будет незримым для нас, для людей. Наши женщины как мотыльки на огонь слетаются на их животное обаяние, но сколько из них получили в ответ только слезы? Сотни. Тысячи.
Я очень переживала за тебя, когда твои отношения с Вульфом перешагнули грань дружбы, и пыталась вразумить не из злости, а из страха потерять еще одного близкого мне человека. Но Эрик...
От этого имени я вздрогнула, словно получила внезапный удар в спину, тоска лавиной потекла по венам, добираясь до самого сердца и причиняя боль. От Элен не укрылась мое внезапное окаменение, и теперь настала ее очередь успокаивающе поглаживать меня по руке.
— Эрик с самого начала вел себя иначе. Агрессивней, напористей и, пожалуй, целеустремленнее, от него повеяло опасностью, как только он ступил на порог. Лорд Бофорт сразу нашел тебя глазами, словно уже давно искал. Но боже, разве кто-нибудь из них способен принести что—то хорошее? Пусть я вела себя грубо, пусть выглядела в их глазах склочницей, но я так хотела уберечь тебя. Ему удалось то, что не вышло у Вульфа. Он добрался до твоего сердца и пустил в нем корни, которые теперь разрушают тебя изнутри, мне невероятно жаль, что дорога привела их сюда, мне больно оттого, что больно тебе.
Каждое ее слово загоняло нож агонии еще глубже. Разве я не знала всего того, что она говорит? Знала. Предвидела. Ожидала. Но Элен права, я как мотылек, обжегший крылья об пламя, такое необходимое и притягательное, и такое же опасное и губительное.
Элен больше не произнесла ни слова, и мы сидели, обнявшись у окна, думая каждый о своем. Мы столько лет жили бок о бок, но я даже не догадывалась насколько добрый и заботливый человек находится рядом со мной, ведь не всегда сразу можно разглядеть кто твой друг.
***
Прошло две недели после отъезда Эрика, когда до нас начали доходить тревожные слухи. Деревенские жители, приходившие в замок по делам, рассказывали, что в окрестностях время от времени на глаза попадаются странные люди. Они не выходят к деревням, и держатся подальше от местных жителей, но новости вызывали беспокойство. На границе уже давно неспокойно, но мы пока не чувствовали на себе отголоски войны на перевале. Мои земли обширны по своей площади и в случае, если наш правитель вмешается в чужую войну, я окажусь под ударом. Замок без хозяина почти сирота.
Кевин — начальник замковой стражи, опытный воин, но, как вассал, он не имеет той власти и связей, которые необходимы при обороне такой обширной территории, и пусть я неглупа, многие из наших соседей не станут вести военные дела с женщиной.
Беспокойство за судьбу замка и жизни людей немного отодвинули душевную боль на задворки, Элен тоже была не в силах скрыть страх. Она всегда с особым интересом выслушивала донесения и все чаще уговаривала меня отправиться ко двору с просьбой о защите короной, но я не могла оставить замок в столь тревожное время. Да и слухи — это плохой довод, когда просишь что-то от короля, пока у меня самой-то было недостаточно причин паниковать, но и бдительность ослаблять не стоило.
Кевин организовал постоянные дозоры, которые прочесывали близлежащие леса, правда кроме нескольких пожогов и следов стоянок ничего обнаружено не было.
— Может это перебежчики? — однажды предположила я. — Оборотни не доверяют людям и потому, обходят замок стороной, предпочитая уходить в земли сородичей.
— Возможно, — кивнул Кевин. — Вот только есть одно "но": путники не пытаются скрывать следы своего пребывания, а обнаруженные нами стоянки тщательно замаскированы, и если бы не охотничьи псы, мы бы их даже не заметили.
— Разбойники? — задала вопрос Элен.
— Тоже не похоже, — покачал головой глава стражи. — Ни одного сообщения о нападении или бесчинствах. Пару дней назад в западной деревне была весенняя ярмарка и масса обозов, больших и маленьких проходили по окрестностям, но их никто не тронул.
— Не люблю, когда чего—то не понимаю, — призналась я. — Кто они и что им надо?
— Пока не знаю, но бдительность мы пока ослаблять не будем, то, что они не доставляют беспокойства, еще не говорит о том, что они нам не враги.
— Может все же к королю обратиться? Мы на границе и с этим шутить опасно, — попыталась в очередной раз вразумить меня тетушка.
— Элен, мне пока нечего предоставить, как обоснование просьбы о защите. Да и король тоже ничего не делает просто так, если он пришлет войско, забота о нем ляжет на нас в полной мере, а наше хозяйство не выдержит такой нагрузки, зима ушла совсем недавно, закрома пусты и мы не можем позволить себе подобных трат.
— Но ведь нужно что-то делать, — женщина нервно переступала с ноги на ногу, теребя руками платье.
— В крайнем случае, обратимся к соседям, Грей не откажет в помощи.
— Никогда бы не подумал, что буду рад это услышать, — хмыкнул Кевин.
— Все познается в сравнении, — грустно улыбнулась я.
***
Прошло всего пара дней после этой памятной беседы, когда моя жизнь, сделав очередной кульбит, рассыпалась прахом.
Элен уже не в первый раз переставила бокал на столе, и поправила тарелку, но так и не притронулась к ужину.
— Вас что-то беспокоит? — спросила я, сама при этом бесцельно ковыряя лепешку.
— До сих пор не доложили о возвращении Кевина.
— Я знаю, — кивнула я, понимая ее беспокойство.
— Уже темнеет, — снова сказала она.
— Да.
— Отряд отправился еще утром, — ее голос дрогнул.
— Элен, плохие новости всегда быстрее хороших, если бы что-то случилось, мы бы уже знали, — постаралась я успокоить ее.
Я очень старалась, чтобы голос звучал твердо и уверенно, но тревога уже давно терзала и меня. Отряды все время обходили окрестности замка, и еще ни разу они не отсутствовали так долго. Кевин сам установил порядок постоянного поддержания связи с замком, чтобы в случае чего можно было бы успеть организовать оборону, но вот уже несколько часов, как от него не было вестей, гонец от начальника стражи в ожидаемое время не явился.
Вывод напрашивался сам собой: что-то случилось. Вот только что?
Вот так, стоя на замковой стене и глядя в зеленую даль северных лесов, прижимала к груди холодный кинжал, надеясь, что однажды станет легче, хотя бы не так одиноко и возможно не так мучительно больно. Клинок с черными камнями привычно лежал в руке, став частью меня самой. С того самого утра, когда я нашла этот кусок метала, превращенный талантливой рукой кузнеца в изящное оружие, он всегда со мной, как напоминание, как якорь.
Всматриваясь вдаль и медленно водя острием по щеке, я позволила себе маленькую слабость помечтать о новой встрече. Вдруг Эрик захочет вернуть свое оружие, а я найду мужество поторговаться.
— Катрин!!! — испуганный возглас за моей спиной заставил вздрогнуть.
— Катрин!? — теперь почти отчаянно.
Проглотив эмоции, которые позволила себе выпустить, оставшись в одиночестве, я обернулась к Элен.
— Что-то случилось? — спокойно и даже безразлично спросила я.
Элен осмотрела бойницу, на краю которой я стояла, затем кинжал в моей руке и, бледнея с каждым мгновением все больше, сказала:
— Он этого не стоит.
— Что? — спросила я, удивившись ее печально—уговаривающему тону.
— Никто из них этого не стоит, — повторила она, и сделала шаг ближе, медленно протянула руку, словно стараясь быть готовой поймать меня, если я оступлюсь.
— Элен? — поразилась я догадке. Неужели она действительно решила, что я собираюсь прыгнуть, ну, или зарезаться, судя по ее настороженному взгляду на кинжал в моей руке?
— Они всегда приносят беду, — печально сказала тетушка.
— Где бы они ни появились, оставляют шлейф из слез. Я только надеялась, что это не серьезно с твоей стороны, до последнего молилась, что он, как и Грей, уйдет бесследно.
Она смотрела прямо на меня и в то же время насквозь, как будто смотрела, но не видела, словно находилась здесь и одновременно где-то далеко в прошлом. Она обхватила себя руками, и с трудом сдерживая дрожь, прислонилась к каменному выступу.
— Элен?
— Я знаю, что обуза для тебя, знаю, что не лучшая компания, но ты все равно была и остаешься мне дорога. У меня нет никого ближе и роднее, и у меня сердце кровью обливается, когда я вижу пустоту в твоих глазах. Не раз старалась отвести беду, убедить, достучаться, но... — Она судорожно вытирала ладонями покатившиеся слезы. — Прости меня... я не смогла... не успела...не справилась.
Ее голос становился тише:
— Опять не справилась...
— Элен, ну что Вы!?
Из-за растерянности я не смогла найти слов, чтобы объяснить ей, что все, что я сделала, это было моим решением, на которое она не могла бы повлиять. Да и видеть Элен такой мне никогда не приходилось, она всегда была безразлична, правильна и до зубовного скрежета высокоморальна, ни капли эмоций на лице, ни грамма тепла в голосе.
Сейчас же передо мной была совсем незнакомая мне женщина: ранимая, мягкая, сопереживающая.
Как вести себя с ней я не знала, но горе, читаемое на ее лице, меня поразило. На мгновение собственная боль отошла на второй план, вытесненная удивительными метаморфозами, происходившими прямо сейчас на моих глазах. Элен, словно запуганный ребенок огляделась и затихла, прикусив губу.
— Я опять не справилась, — повторила она.
***
Мы сидели в моей комнате у распахнутого настежь окна и позволяли легкому весеннему ветерку трепать волосы, вино в бокалах, согреваемое нашими ладонями, было не тронуто. Тишина не угнетала, а скорее давала возможность разложить мысли по полочкам и осмыслить прошлое и настоящее. Элен уже несколько минут слепо смотрела в стену и думала о своем, погрузившись в воспоминания, что бы ни случилось в ее жизни, это все еще терзает ее и не дает покоя. Я не торопила ее с рассказом, сама знаю, как трудно порой обличить в слова тот сумбур, что рождается в сердце.
Женщина еще ниже опустив плечи, начала:
— Ты и Морт с детства были не разлей вода, так что ты должна помнить его мать.
— Вы были двойняшками, — кивнула я, припоминая их невероятную внешнюю схожесть.
— Да, — грустно улыбнулась она. — Но мало кто знает, что мы были не единственными дочерьми своих родителей. Карин и Роуз были старшими детьми в нашей семье, красавицы, все в мать, дружные и воспитанные, они часто смеялись и вообще радовались жизни. Отец в них души не чаял и многое позволял, даже слишком много порой... Я им даже завидовала немного...
Элен тяжело вздохнула, а потом пригубила багряный напиток.
— Он не смог отказать им, когда они вознамерились позвать в гости новых соседей. Земли, граничащие с нашими, были отданы оборотням по приказу короля. Сама знаешь, в то время укреплялись границы и оборотни были отличным решением. Это была невероятная новость — первые зверолюди, так далеко ушедшие от северных гор. Невероятно, волнительно и любопытно…
Карин и Роуз загорелись идеей подружиться с этими загадочными существами, — последнюю фразу Элен почти выплюнула, давая понять, как относится к их статусу.
— Кто бы мог подумать, что прием, к которому с такой тщательностью готовились, станет началом кошмара.
Бокал опустел, но Элен продолжала крутить его в руках, словно он помогал ей держаться на плаву, а я боялась даже вздохнуть слишком громко, чтобы не сбить, не помешать, не отвлечь.
— Конечно, он был восхитителен: высокий, широкоплечий, грациозный, хищный, лорд Томас Альбре. Сестры глаз от него отвести не могли. Обаятельный и немного отстраненный, — с грустной иронией заметила она.
— Карин и Роуз были покорены мгновенно. Лорд Альбре гостил у нас со своей свитой всего три дня, но этого было достаточно, чтобы привычный мир нашей семьи рухнул, старшие сестры превратились во врагов: отчаянных, упрямых, а порой и жестоких.
— А он?
— Он очень хорошо делал вид, что не замечает набирающую силу драму, вежливый и учтивый он одинаково мило улыбался обеим моим сестрам. Ты не думай, я не виню его в безразличии к ним, взрослый, гордый, опытный мужчина и две девчонки, едва—едва перешагнувшие порог зрелости. Он вел себя безупречно, но это только еще больше распаляло интерес старших сестер. Все закончилось грандиозным скандалом, когда Карин, привыкшая получать желаемое, решила соблазнить оборотня. Он сам привел ее, полураздетую, за руку к нашему отцу, но это сделало ситуацию еще более сложной. Роуз не простила ей грязную игру и нашла способ отомстить.
Судорожно сжатые пальцы Элен, не удержали металлический бокал, и тот со звоном покатился по полу, проводив его взглядом, Элен обернулась к окну, пряча невольно выступившие слезы.
— Подрезанное крепление седла на лошади стало причиной гибели Карин. Родители были безутешны, оборотни, принеся соболезнования, засобирались домой. Убийство — тяжкий грех, который не должен оставаться безнаказанным, но родители не могли потерять еще одну дочь, и потому происшествие было преподнесено как несчастный случай.
Роуз, видимо не осознавая, что натворила, требовала у отца заключить брачное соглашение с соседями, она не сразу захотела понять, что получить желаемое не выйдет. Отец отрекся от Роуз, мама проклинала зверолюдей, а мы с моей двойняшкой в ужасе наблюдали за тем, как разваливается наша дружная семья.
Лорд Альбре уехал не оглядываясь.
— А Роуз? — выдохнула я, уже понимая, что счастливого конца у этой истории не будет.
— Я нашла ее на замковой башне. Она раскачивалась на краю выступа и тихо плакала. Я не знаю и никогда не узнаю, что заставило ее туда забраться, может, это было чувство вины, а возможно, ее зависимость от этого оборотня была сродни одержимости, но она, несмотря на мои просьбы, уговоры и попытки удержать, сделала шаг в никуда. Мне никогда не забыть звук удара ее тела о выложенную камнем дорожку. Я была последней, кто видел ее живой, только у меня был шанс изменить случившееся, но я оказалась бессильна. Не справилась...
— Элен, — протянула я руку, накрывая ладонь женщины своей. — Элен, Вы были ребенком, и сделать ничего не могли.
— Могла, не могла, какая разница? Должна была, — тряхнула она головой, а потом, вновь сникнув, прошептала. — Когда я увидела тебя на стене, безумно испугалась.
— Простите меня, — пересаживаясь немного ближе к Элен, начала я.
— Я не собиралась Вас пугать и глупостей делать не собиралась тоже, каждый выбирает свой путь, и никто не в силах это изменить. Ваши сестры были молоды, ранимы и неопытны. Мне безмерно жаль, что на их долю выпал такой жребий, но это был их выбор, их судьба, а оборотни сами не властны над собой. Не стоит ненавидеть зверолюдей, не они виновны в случившемся, тем более не Вы. Отпустите прошлое, нельзя жить с таким грузом на душе, который Вы взвалили на себя.
— Ох, Катрин, я знаю, что оборотни приняли в той истории лишь косвенное участие, но простить им все равно не могу, они пусть и ненамеренно, оставили после себя разруху в жизни целой семьи, две смерти. Их обычаи, инстинкты, повадки не вписываются в нашу человеческую жизнь, они тоже божьи создания, но пусть их присутствие будет незримым для нас, для людей. Наши женщины как мотыльки на огонь слетаются на их животное обаяние, но сколько из них получили в ответ только слезы? Сотни. Тысячи.
Я очень переживала за тебя, когда твои отношения с Вульфом перешагнули грань дружбы, и пыталась вразумить не из злости, а из страха потерять еще одного близкого мне человека. Но Эрик...
От этого имени я вздрогнула, словно получила внезапный удар в спину, тоска лавиной потекла по венам, добираясь до самого сердца и причиняя боль. От Элен не укрылась мое внезапное окаменение, и теперь настала ее очередь успокаивающе поглаживать меня по руке.
— Эрик с самого начала вел себя иначе. Агрессивней, напористей и, пожалуй, целеустремленнее, от него повеяло опасностью, как только он ступил на порог. Лорд Бофорт сразу нашел тебя глазами, словно уже давно искал. Но боже, разве кто-нибудь из них способен принести что—то хорошее? Пусть я вела себя грубо, пусть выглядела в их глазах склочницей, но я так хотела уберечь тебя. Ему удалось то, что не вышло у Вульфа. Он добрался до твоего сердца и пустил в нем корни, которые теперь разрушают тебя изнутри, мне невероятно жаль, что дорога привела их сюда, мне больно оттого, что больно тебе.
Каждое ее слово загоняло нож агонии еще глубже. Разве я не знала всего того, что она говорит? Знала. Предвидела. Ожидала. Но Элен права, я как мотылек, обжегший крылья об пламя, такое необходимое и притягательное, и такое же опасное и губительное.
Элен больше не произнесла ни слова, и мы сидели, обнявшись у окна, думая каждый о своем. Мы столько лет жили бок о бок, но я даже не догадывалась насколько добрый и заботливый человек находится рядом со мной, ведь не всегда сразу можно разглядеть кто твой друг.
***
Прошло две недели после отъезда Эрика, когда до нас начали доходить тревожные слухи. Деревенские жители, приходившие в замок по делам, рассказывали, что в окрестностях время от времени на глаза попадаются странные люди. Они не выходят к деревням, и держатся подальше от местных жителей, но новости вызывали беспокойство. На границе уже давно неспокойно, но мы пока не чувствовали на себе отголоски войны на перевале. Мои земли обширны по своей площади и в случае, если наш правитель вмешается в чужую войну, я окажусь под ударом. Замок без хозяина почти сирота.
Кевин — начальник замковой стражи, опытный воин, но, как вассал, он не имеет той власти и связей, которые необходимы при обороне такой обширной территории, и пусть я неглупа, многие из наших соседей не станут вести военные дела с женщиной.
Беспокойство за судьбу замка и жизни людей немного отодвинули душевную боль на задворки, Элен тоже была не в силах скрыть страх. Она всегда с особым интересом выслушивала донесения и все чаще уговаривала меня отправиться ко двору с просьбой о защите короной, но я не могла оставить замок в столь тревожное время. Да и слухи — это плохой довод, когда просишь что-то от короля, пока у меня самой-то было недостаточно причин паниковать, но и бдительность ослаблять не стоило.
Кевин организовал постоянные дозоры, которые прочесывали близлежащие леса, правда кроме нескольких пожогов и следов стоянок ничего обнаружено не было.
— Может это перебежчики? — однажды предположила я. — Оборотни не доверяют людям и потому, обходят замок стороной, предпочитая уходить в земли сородичей.
— Возможно, — кивнул Кевин. — Вот только есть одно "но": путники не пытаются скрывать следы своего пребывания, а обнаруженные нами стоянки тщательно замаскированы, и если бы не охотничьи псы, мы бы их даже не заметили.
— Разбойники? — задала вопрос Элен.
— Тоже не похоже, — покачал головой глава стражи. — Ни одного сообщения о нападении или бесчинствах. Пару дней назад в западной деревне была весенняя ярмарка и масса обозов, больших и маленьких проходили по окрестностям, но их никто не тронул.
— Не люблю, когда чего—то не понимаю, — призналась я. — Кто они и что им надо?
— Пока не знаю, но бдительность мы пока ослаблять не будем, то, что они не доставляют беспокойства, еще не говорит о том, что они нам не враги.
— Может все же к королю обратиться? Мы на границе и с этим шутить опасно, — попыталась в очередной раз вразумить меня тетушка.
— Элен, мне пока нечего предоставить, как обоснование просьбы о защите. Да и король тоже ничего не делает просто так, если он пришлет войско, забота о нем ляжет на нас в полной мере, а наше хозяйство не выдержит такой нагрузки, зима ушла совсем недавно, закрома пусты и мы не можем позволить себе подобных трат.
— Но ведь нужно что-то делать, — женщина нервно переступала с ноги на ногу, теребя руками платье.
— В крайнем случае, обратимся к соседям, Грей не откажет в помощи.
— Никогда бы не подумал, что буду рад это услышать, — хмыкнул Кевин.
— Все познается в сравнении, — грустно улыбнулась я.
***
Прошло всего пара дней после этой памятной беседы, когда моя жизнь, сделав очередной кульбит, рассыпалась прахом.
Элен уже не в первый раз переставила бокал на столе, и поправила тарелку, но так и не притронулась к ужину.
— Вас что-то беспокоит? — спросила я, сама при этом бесцельно ковыряя лепешку.
— До сих пор не доложили о возвращении Кевина.
— Я знаю, — кивнула я, понимая ее беспокойство.
— Уже темнеет, — снова сказала она.
— Да.
— Отряд отправился еще утром, — ее голос дрогнул.
— Элен, плохие новости всегда быстрее хороших, если бы что-то случилось, мы бы уже знали, — постаралась я успокоить ее.
Я очень старалась, чтобы голос звучал твердо и уверенно, но тревога уже давно терзала и меня. Отряды все время обходили окрестности замка, и еще ни разу они не отсутствовали так долго. Кевин сам установил порядок постоянного поддержания связи с замком, чтобы в случае чего можно было бы успеть организовать оборону, но вот уже несколько часов, как от него не было вестей, гонец от начальника стражи в ожидаемое время не явился.
Вывод напрашивался сам собой: что-то случилось. Вот только что?
