Государственные новости все так же распространялись при помощи приемника, только теперь “противником” называли императорские войска. Даже были установлены дополнительные приемники в каждом районном центре. И открыт дополнительный новостной канал - на новом государственном языке. Вернее, еще одном - имперский, по понятным причинам, был сохранен в качестве одного из государственных. Курсы нового языка - отрывистого, немного “лаящего”, грубовато звучащего, на местный вкус - обещали открыть в течение ближайших месяцев. На первое время - бесплатно. Во всех школах и учебных заведениях с нового учебного года новый язык - арпадит - должны были ввести в качестве обязательного предмета. В этом тоже не было ничего нового - из учебников истории все (желающие) знали, что примерно три столетия назад так вводили новый язык на территориях, завоеванных будущей Империей.
К слову сказать, красноглазые люди (нелюди - ?) называли себя арпадами(*), а свое королевство - Эрдейл.
(*) Арапад - вампир на иврите (арпадит, соответственно, вампирский (язык)).
С другой стороны, на улицах было непривычно много военных, с оружием в руках, в незнакомой форме. На входе и выходе в муниципальные и общественные учреждения теперь в обязательном порядке проверяли документы (вообще, документы настоятельно рекомендовали носить с собой постоянно) и сумки (последние - на предмет наличия оружия, вредных веществ и целого перечня предметов, объявленных “подозрительными”). Еще почти на всех городских перекрестках установили передвижные пункты сдачи крови. Согласно официальной версии, кровь предназначалась для использования в медицинских целях, производства лекарственных средств, а также для научных исследований.
Донорскую кровь для переливаний собирали и использовали и раньше, но не в таких масштабах. Хотя, наверное, это нужно было списать на военное время. Только вдруг по городу поползли слухи, что то здесь, то там видели, как бледные красноглазые солдаты, выходя из мини автобуса, в котором находилась мобильная лаборатория, стирали с уголков рта и/или подбородков кровавые подтеки. Тихим шепотом рассказывали, что один из солдат - то ли в шутку, то ли всерьез - выскочил из машины, держа в руках целую коробку флаконов с кровью, а за ним, страшно ругаясь, буквально вылетела бледная красноглазая медсестра. По словам очевидцев (дошедшим до Инги, правда уже в далеко не первом пересказе), хрупкая на вид медичка обладала недюжинной силой - она практически размазала воришку по стене, а потом еще удерживала его до приезда военной полиции.
В общем, народ старался не появляться без крайней нужды что в государственных, что в общественных заведениях - кафе и развлекательные центры стояли полупустые, в магазинах резко повысился спрос на доставку товаров на дом по заранее составленным спискам. Такое, правда, практиковалось и раньше (собственно, многие списки сохранились еще с довоенных времен), но до войны ни у кого не возникало сомнений стоит ли заскочить в магазин за неожиданно закончившимся пакетом молока или еще какой-нибудь мелочью. Сейчас люди предпочитали сначала обойти всех соседей, и только потом - если искомого найти не удавалось - с неохотой шли в торговый центр. Самые смелые (или безрассудные) начали пользоваться этим, открывая “подпольные” лавочки - в них с небольшой наценкой можно было купить основные товары, имеющие привычку заканчиваться в самый неподходящий момент - молоко, соль, сахар, спички, муку, яйца и, конечно же, сигареты. Впрочем, так же быстро выяснилось, что подпольная деятельность все-таки контролируется новыми хозяевами города - как только в одной из таких лавочек попытались без лицензии торговать алкоголем, как она тут же была прикрыта, раскрытый подпольщик неделю провел за решеткой и заплатил огромный штраф. О происшествии было рассказано на весь город в разделе городских новостей (видимо, для назидания остальным). После чего история дополнилась слухами о том, что помимо штрафа незадачливому бутлегеру еще пришлось выложить крупную сумму на взятку, чтобы дело закрыли.
В школах возобновились занятия. Правда, отсутствовала практически половина учителей - почти все учителя-мужчины были призваны на фронт или ушли добровольцами. Школьный коридор украсился портретами погибших в черных рамках. Как ни странно, назначенный новой администрацией новый завуч, совершенно обычного человеческого вида мужчина, никак на это не отреагировал. В расписание включили курс нового языка, пока факультативно. Но записались на него все.
Учительница - молодая красноглазая шатенка с фарфорового оттенка бледной кожей, немного удлиненными верхними клыками и неестественно плавной грацией - Инге понравилась. Правда, было неудобно признаваться в этом, как в самой школе, так и дома. Кажется, многие из класса разделяли ее чувства. Но никто не решался первым поднять тему.
А на третьем занятии, когда Анат включила проектор, на весь экран развернулся ее портрет. Искаженное злобой лицо, горящие неестественно красным цветом глаза, оскаленный… даже не рот - пасть с резко торчащими клыками - заляпан кровью…
В классе кто-то испуганно вскрикнул, кто-то хохотнул, кто-то закашлялся. Но все, без исключения, не отрываясь смотрели, как Анат медленно поворачивается к экрану.
Несколько томительных... минут? секунд? - Инга не поняла - Анат внимательно рассматривала изображение. Вдруг громко хмыкнула, широко улыбнулась и шагнула вперед, к экрану.
Как она оказалась рядом с портретом, не увидел никто. Только что стояла ближе к середине немаленькой по размерам комнаты, а вот она уже у учительского стола, словно хочет рассмотреть картинку поближе. По классу пронесся удивленно-испуганный гул. Который мгновенно смолк, стоило Анат развернуться лицом к ученикам. Казалось, все даже дышать перестали.
- А что? Похоже! - Одобрительно хмыкнула учительница. И, повторяя изображение, оскалилась во весь рот, выпустив наружу четыре острых длинных клыка.
Соседка Инги охнула и, закатив глаза, наполовину соскользнула под парту. Кто-то из мальчиков забористо выругался. Несколько человек осенили себя обережным знаком. Кто-то из девочек тоненько пропищал: "Мамочка!".
- Для мамочки, - еще шире улыбнулась Анат, - я еще слишком молода. А вот тетушкой я уже стала.
И несколько быстрых, но уже видимых глазу шагов оказалась рядом с партой Инги. Вытащила свалившуюся без сознания ученицу из-за стола на пол, провела тремя пальцами от челюсти вниз, зафиксировалась в какой-то известной ей точке, потом удовлетворенно кивнула головой, расстегнула несколько пуговичек на форменной блузке и закинула ноги девушки на скамейку.
- Первая помощь при обмороке: проверить, дышит ли пострадавший и можно ли прощупать пульс, - голос Анат звонко раздавался в тишине, - желательно приподнять ноги и расслабить одежду, чтобы облегчить поступление воздуха. Воды принесите. И позовите врача.
Несколько человек, толкаясь, выскочили за дверь. Остальные все так же завороженно смотрели на Анат. Инга порылась в сумке Лины, вытащила бутылку с водой. Рука немного дрожала, когда она протягивала бутылку Анат. Та кивнула, принимая передачу, достала из кармана белоснежно белый платок, смочила водой и положила на лоб пострадавшей.
- Спасибо.
Анат бросила внимательный взгляд на Ингу, плавным движением поднялась с пола, уже обычным шагом подошла к проектору и нажала кнопку "Выключить".
Лина слабо пошевелилась на полу. Анат мгновенно повернулась к ней, но тут дверь в класс распахнулась, пропуская школьного врача с медсестрой. Медсестра тоже была из этих - красноглазая с немного пергаментного оттенка кожей высокая блондинка. Врач, проверив состояние потерпевшей, оглянулся было на класс, явно собираясь попросить нескольких молодых людей помочь отвести девушку в медкабинет. Но медсестра только махнула рукой, легко, как пушинку, подхватила Лину на руки и быстрым шагом вышла в коридор.
Врач задержался на минуту - уточнил, не нужна ли еще кому помощь, и коротко поблагодарил Анат.
Когда за врачом закрылась дверь по классу пронесся немного испуганный вдох.
Анат с безмятежным выражением на лице вернулась к доске и внимательно оглядела притихших учеников.
- Я правильно понимаю, что вы хотели спросить, правда ли арпады питаются человеческой кровью?
Несколько человек неуверенно кивнули. Кто-то опустил голову в стол. Кто-то наоборот напряженно всматривался в молодую женщину.
- В следующий раз постарайтесь найти менее травматичную для своих же друзей формулировку вопросов, любопытные вы мои.
Анат любезно улыбнулась, снова продемонстрировав кончики клыков. Раздалось несколько судорожных вдохов. Кто-то громко глотнул воды.
- Что касается крови, то да - мы употребляем кровь в пищу. Более того, это необходимый для нашего организма продукт.
Самым страшным для Инги в этот момент не само признание Анат, а то, как она это сказала - абсолютно буднично, как само собой разумеющееся, не стесняясь, не прося прощения... Просто подтверждая факт.
- А... А... - Ирис открыла рот, закрыла, нервно оглянулась, словно ища поддержки, потом сделала судорожный вдох, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила, словно сама боялась передумать. - А почему?!
- Не знаю, - немного подумав, ответила Анат.
Класс взорвался удивленно-возмущенными восклицаниями:
Не правда! Не может быть! Вы замалчиваете! Вы не хотите говорить! Врете! Так не честно!
Анат, чуть склонив голову на бок, совершенно бесстрастно пережидала бурю эмоций. И когда класс, видя отсутствие реакции, уже практически успокоился, в наступающей тишине вдруг раздался голос Микаэля:
- А почему тогда вот здесь пишут, что арпады - это последствие многих поколений инцестов?
Об этом действительно писали. В не так давно начавших появляться на досках объявлений, витринах магазинов и просто стенах домов небольших печатных листочках, размером, обычно, не больше стандартного тетрадного листа. А еще их закидывали в почтовые ящики. Инга в первый раз даже приняла такой листочек за рекламное объявление и удивилась, что он такого низкого качества - все-таки рекламу уже давно печатали на хорошей бумаге, с цветными картинками (а самые богатые торговые сети даже могли себе позволить магическую рекламу - такой флаер мог приятно пахнуть, или изображение на нем было объемным, практически "живым"), а тут - дешевая тонкая бумага, черно-белая чуть размытая печать, “на коленке отпечатанные”, как выразился кто-то из одноклассников.
В одних листочках содержались призывы продолжать сопротивление захватчикам, не оказывать помощи оккупантам, не соглашаться на сотрудничество с новой администрацией. Другие сообщали о героической борьбе имперских войск, удерживавших подступы к столице, о победах имперцев в локальных сражениях, о подвигах отдельных солдат и добровольцев. А в третьих велась разъяснительная работа - рассказывалось, кто такие арпады, как они обращаются с обычными людьми. Часть последних повторяла слухи, уже гулявшие с начала войны - об обескровленных телах погибших, о полностью разоренных населенных пунктах, о том, как жестоко обращаются с военнопленными и мирным населением… Последнее, правда, не подтверждалось эмпирически, даже скорее наоборот - в городе почти прекратились кражи и нападения на улицах (не то чтобы их до войны было много - городок был небольшой и довольно тихий, но кошельки по ночам у загулявших граждан отбирались регулярно). Солдаты-арпады и их человеческие сослуживцы вели себя ровно так же как их имперские коллеги - то есть кто-то заигрывал с девушками, кто-то выпивал лишнего в пабе и пытался задирать окружающих, но патрули быстро успокаивали буянов, не делая разницы между местными и своими.
Но вдруг просто прошло еще не так много времени, чтобы кровопийцы успели развернуться?
Как раз не так давно Инга оказалась свидетельницей не очень приятной сцены - она выходила из мастерской, куда пригласила ее поработать в качестве помощницы вышивальщицы мама одной из девочек, учившейся в параллельном классе, когда из соседней подворотни выскочила полуодетая ярко накрашенная женщина, которая громко кричала, что ее укусил арпад.
На следующий день Инге и Габи, дочери хозяйки, удалось подслушать разговоры взрослых сотрудниц. Выяснилось, что укушенная была работницей одного из ближайших “салонов отдыха”. Так назывались в центре города полуподпольные публичные дома - формально, в такой салон можно было придти отдохнуть - выпить чаю, кофе, легких алкогольных напитков, послушать небольшое музыкальное выступление, как правило, сентиментальные романсы, исполнявшиеся под аккомпанемент фортепиано или гитары. Но все знали, что приходить в такое заведение с дамой - дурной тон. И что за дополнительную плату девушки, сидящие в зале, помогут желающим отдохнуть в отдельных комнатах, расположенных на втором этаже. Эти комнаты назывались “комнаты для полной релаксации”. Насколько релаксация могла быть полной, желающих отдохнуть договаривался напрямую с девушкой (иногда совсем-совсем не девушкой). А хозяева взимали часть денег за почасовую аренду “комнаты отдыха”.
Никто не знал точно, что там произошло. По словам одной из портних, на шее “девушки” была глубокая царапина - мол, арпад ее просто случайно задел клыками, в процессе… отдыха. Другая возражала, что это была не царапина а настоящий укус, как от собаки. Третья, клялась и божилась, что “девушка” потеряла столько крови, что ее пришлось увезти в больницу и оставить там на всю ночь (этому Инга совсем не могла поверить - она же сама видела, что женщина хоть и была испугана, но выглядела вполне полнокровной). Портнихи обсуждали все это громким шепотом и с оглядкой - хозяйка была страшно недовольна, что полицию как раз вызывали из ее мастерской, ей не хотелось терять клиентов из-за скандала. Она и так считала, что близость “салона отдыха” плохо сказывается на репутации ее почтенного заведения. Но переезжать не спешила - благодаря салону, арендная плата в ближайших домах была на порядок ниже, чем в тех, что находились от салона на приличном расстоянии. Портнихи ругались полушепотом, кто лучше знает, что там было на самом деле, но - судя по тому, что удалось услышать Инге - так толком ничего и не видели. Потерпевшую в мастерскую не пустили, только выдали ей отрез белой хлопковой ткани - зажать рану и налили воды. Полиция и карета скорой помощи приехали практически через несколько минут после вызова, и пострадавшую увезли.
А потом Ивон заметила, что Инга с Габи как-то подозрительно обтираются около кухни, и прогнала всех на рабочие места. В общем, девочки так и остались в неведении, что же произошло на самом деле.
- “Здесь” - это где? - Прищурилась Анат.
Микаэль заметно побледнел, но все равно поднялся с места, настороженно приблизился к учительскому столу и положил на его край несколько листовок.
Анат бегло просмотрела листочки и взглянула на замершего у ее стола юношу. Инга со своего места видела, как подрагивает его рука, чуть опирающаяся на столешницу.
- Это - одна из версий, - совершенно спокойным тоном сказала она. - Я знаю еще четыре. - И вскинула руку в предупреждающем новую волну вопросов жесте. - Теперь у меня к вам вопрос: откуда появились маги-стихийники?
К слову сказать, красноглазые люди (нелюди - ?) называли себя арпадами(*), а свое королевство - Эрдейл.
**********************************
(*) Арапад - вампир на иврите (арпадит, соответственно, вампирский (язык)).
*************************************
С другой стороны, на улицах было непривычно много военных, с оружием в руках, в незнакомой форме. На входе и выходе в муниципальные и общественные учреждения теперь в обязательном порядке проверяли документы (вообще, документы настоятельно рекомендовали носить с собой постоянно) и сумки (последние - на предмет наличия оружия, вредных веществ и целого перечня предметов, объявленных “подозрительными”). Еще почти на всех городских перекрестках установили передвижные пункты сдачи крови. Согласно официальной версии, кровь предназначалась для использования в медицинских целях, производства лекарственных средств, а также для научных исследований.
Донорскую кровь для переливаний собирали и использовали и раньше, но не в таких масштабах. Хотя, наверное, это нужно было списать на военное время. Только вдруг по городу поползли слухи, что то здесь, то там видели, как бледные красноглазые солдаты, выходя из мини автобуса, в котором находилась мобильная лаборатория, стирали с уголков рта и/или подбородков кровавые подтеки. Тихим шепотом рассказывали, что один из солдат - то ли в шутку, то ли всерьез - выскочил из машины, держа в руках целую коробку флаконов с кровью, а за ним, страшно ругаясь, буквально вылетела бледная красноглазая медсестра. По словам очевидцев (дошедшим до Инги, правда уже в далеко не первом пересказе), хрупкая на вид медичка обладала недюжинной силой - она практически размазала воришку по стене, а потом еще удерживала его до приезда военной полиции.
В общем, народ старался не появляться без крайней нужды что в государственных, что в общественных заведениях - кафе и развлекательные центры стояли полупустые, в магазинах резко повысился спрос на доставку товаров на дом по заранее составленным спискам. Такое, правда, практиковалось и раньше (собственно, многие списки сохранились еще с довоенных времен), но до войны ни у кого не возникало сомнений стоит ли заскочить в магазин за неожиданно закончившимся пакетом молока или еще какой-нибудь мелочью. Сейчас люди предпочитали сначала обойти всех соседей, и только потом - если искомого найти не удавалось - с неохотой шли в торговый центр. Самые смелые (или безрассудные) начали пользоваться этим, открывая “подпольные” лавочки - в них с небольшой наценкой можно было купить основные товары, имеющие привычку заканчиваться в самый неподходящий момент - молоко, соль, сахар, спички, муку, яйца и, конечно же, сигареты. Впрочем, так же быстро выяснилось, что подпольная деятельность все-таки контролируется новыми хозяевами города - как только в одной из таких лавочек попытались без лицензии торговать алкоголем, как она тут же была прикрыта, раскрытый подпольщик неделю провел за решеткой и заплатил огромный штраф. О происшествии было рассказано на весь город в разделе городских новостей (видимо, для назидания остальным). После чего история дополнилась слухами о том, что помимо штрафа незадачливому бутлегеру еще пришлось выложить крупную сумму на взятку, чтобы дело закрыли.
***
В школах возобновились занятия. Правда, отсутствовала практически половина учителей - почти все учителя-мужчины были призваны на фронт или ушли добровольцами. Школьный коридор украсился портретами погибших в черных рамках. Как ни странно, назначенный новой администрацией новый завуч, совершенно обычного человеческого вида мужчина, никак на это не отреагировал. В расписание включили курс нового языка, пока факультативно. Но записались на него все.
Учительница - молодая красноглазая шатенка с фарфорового оттенка бледной кожей, немного удлиненными верхними клыками и неестественно плавной грацией - Инге понравилась. Правда, было неудобно признаваться в этом, как в самой школе, так и дома. Кажется, многие из класса разделяли ее чувства. Но никто не решался первым поднять тему.
А на третьем занятии, когда Анат включила проектор, на весь экран развернулся ее портрет. Искаженное злобой лицо, горящие неестественно красным цветом глаза, оскаленный… даже не рот - пасть с резко торчащими клыками - заляпан кровью…
В классе кто-то испуганно вскрикнул, кто-то хохотнул, кто-то закашлялся. Но все, без исключения, не отрываясь смотрели, как Анат медленно поворачивается к экрану.
Несколько томительных... минут? секунд? - Инга не поняла - Анат внимательно рассматривала изображение. Вдруг громко хмыкнула, широко улыбнулась и шагнула вперед, к экрану.
Как она оказалась рядом с портретом, не увидел никто. Только что стояла ближе к середине немаленькой по размерам комнаты, а вот она уже у учительского стола, словно хочет рассмотреть картинку поближе. По классу пронесся удивленно-испуганный гул. Который мгновенно смолк, стоило Анат развернуться лицом к ученикам. Казалось, все даже дышать перестали.
- А что? Похоже! - Одобрительно хмыкнула учительница. И, повторяя изображение, оскалилась во весь рот, выпустив наружу четыре острых длинных клыка.
Соседка Инги охнула и, закатив глаза, наполовину соскользнула под парту. Кто-то из мальчиков забористо выругался. Несколько человек осенили себя обережным знаком. Кто-то из девочек тоненько пропищал: "Мамочка!".
- Для мамочки, - еще шире улыбнулась Анат, - я еще слишком молода. А вот тетушкой я уже стала.
И несколько быстрых, но уже видимых глазу шагов оказалась рядом с партой Инги. Вытащила свалившуюся без сознания ученицу из-за стола на пол, провела тремя пальцами от челюсти вниз, зафиксировалась в какой-то известной ей точке, потом удовлетворенно кивнула головой, расстегнула несколько пуговичек на форменной блузке и закинула ноги девушки на скамейку.
- Первая помощь при обмороке: проверить, дышит ли пострадавший и можно ли прощупать пульс, - голос Анат звонко раздавался в тишине, - желательно приподнять ноги и расслабить одежду, чтобы облегчить поступление воздуха. Воды принесите. И позовите врача.
Несколько человек, толкаясь, выскочили за дверь. Остальные все так же завороженно смотрели на Анат. Инга порылась в сумке Лины, вытащила бутылку с водой. Рука немного дрожала, когда она протягивала бутылку Анат. Та кивнула, принимая передачу, достала из кармана белоснежно белый платок, смочила водой и положила на лоб пострадавшей.
- Спасибо.
Анат бросила внимательный взгляд на Ингу, плавным движением поднялась с пола, уже обычным шагом подошла к проектору и нажала кнопку "Выключить".
Лина слабо пошевелилась на полу. Анат мгновенно повернулась к ней, но тут дверь в класс распахнулась, пропуская школьного врача с медсестрой. Медсестра тоже была из этих - красноглазая с немного пергаментного оттенка кожей высокая блондинка. Врач, проверив состояние потерпевшей, оглянулся было на класс, явно собираясь попросить нескольких молодых людей помочь отвести девушку в медкабинет. Но медсестра только махнула рукой, легко, как пушинку, подхватила Лину на руки и быстрым шагом вышла в коридор.
Врач задержался на минуту - уточнил, не нужна ли еще кому помощь, и коротко поблагодарил Анат.
Когда за врачом закрылась дверь по классу пронесся немного испуганный вдох.
Анат с безмятежным выражением на лице вернулась к доске и внимательно оглядела притихших учеников.
- Я правильно понимаю, что вы хотели спросить, правда ли арпады питаются человеческой кровью?
Несколько человек неуверенно кивнули. Кто-то опустил голову в стол. Кто-то наоборот напряженно всматривался в молодую женщину.
- В следующий раз постарайтесь найти менее травматичную для своих же друзей формулировку вопросов, любопытные вы мои.
Анат любезно улыбнулась, снова продемонстрировав кончики клыков. Раздалось несколько судорожных вдохов. Кто-то громко глотнул воды.
- Что касается крови, то да - мы употребляем кровь в пищу. Более того, это необходимый для нашего организма продукт.
Самым страшным для Инги в этот момент не само признание Анат, а то, как она это сказала - абсолютно буднично, как само собой разумеющееся, не стесняясь, не прося прощения... Просто подтверждая факт.
- А... А... - Ирис открыла рот, закрыла, нервно оглянулась, словно ища поддержки, потом сделала судорожный вдох, как перед прыжком в воду, и быстро выпалила, словно сама боялась передумать. - А почему?!
- Не знаю, - немного подумав, ответила Анат.
Класс взорвался удивленно-возмущенными восклицаниями:
Не правда! Не может быть! Вы замалчиваете! Вы не хотите говорить! Врете! Так не честно!
Анат, чуть склонив голову на бок, совершенно бесстрастно пережидала бурю эмоций. И когда класс, видя отсутствие реакции, уже практически успокоился, в наступающей тишине вдруг раздался голос Микаэля:
- А почему тогда вот здесь пишут, что арпады - это последствие многих поколений инцестов?
Об этом действительно писали. В не так давно начавших появляться на досках объявлений, витринах магазинов и просто стенах домов небольших печатных листочках, размером, обычно, не больше стандартного тетрадного листа. А еще их закидывали в почтовые ящики. Инга в первый раз даже приняла такой листочек за рекламное объявление и удивилась, что он такого низкого качества - все-таки рекламу уже давно печатали на хорошей бумаге, с цветными картинками (а самые богатые торговые сети даже могли себе позволить магическую рекламу - такой флаер мог приятно пахнуть, или изображение на нем было объемным, практически "живым"), а тут - дешевая тонкая бумага, черно-белая чуть размытая печать, “на коленке отпечатанные”, как выразился кто-то из одноклассников.
В одних листочках содержались призывы продолжать сопротивление захватчикам, не оказывать помощи оккупантам, не соглашаться на сотрудничество с новой администрацией. Другие сообщали о героической борьбе имперских войск, удерживавших подступы к столице, о победах имперцев в локальных сражениях, о подвигах отдельных солдат и добровольцев. А в третьих велась разъяснительная работа - рассказывалось, кто такие арпады, как они обращаются с обычными людьми. Часть последних повторяла слухи, уже гулявшие с начала войны - об обескровленных телах погибших, о полностью разоренных населенных пунктах, о том, как жестоко обращаются с военнопленными и мирным населением… Последнее, правда, не подтверждалось эмпирически, даже скорее наоборот - в городе почти прекратились кражи и нападения на улицах (не то чтобы их до войны было много - городок был небольшой и довольно тихий, но кошельки по ночам у загулявших граждан отбирались регулярно). Солдаты-арпады и их человеческие сослуживцы вели себя ровно так же как их имперские коллеги - то есть кто-то заигрывал с девушками, кто-то выпивал лишнего в пабе и пытался задирать окружающих, но патрули быстро успокаивали буянов, не делая разницы между местными и своими.
Но вдруг просто прошло еще не так много времени, чтобы кровопийцы успели развернуться?
***
Как раз не так давно Инга оказалась свидетельницей не очень приятной сцены - она выходила из мастерской, куда пригласила ее поработать в качестве помощницы вышивальщицы мама одной из девочек, учившейся в параллельном классе, когда из соседней подворотни выскочила полуодетая ярко накрашенная женщина, которая громко кричала, что ее укусил арпад.
На следующий день Инге и Габи, дочери хозяйки, удалось подслушать разговоры взрослых сотрудниц. Выяснилось, что укушенная была работницей одного из ближайших “салонов отдыха”. Так назывались в центре города полуподпольные публичные дома - формально, в такой салон можно было придти отдохнуть - выпить чаю, кофе, легких алкогольных напитков, послушать небольшое музыкальное выступление, как правило, сентиментальные романсы, исполнявшиеся под аккомпанемент фортепиано или гитары. Но все знали, что приходить в такое заведение с дамой - дурной тон. И что за дополнительную плату девушки, сидящие в зале, помогут желающим отдохнуть в отдельных комнатах, расположенных на втором этаже. Эти комнаты назывались “комнаты для полной релаксации”. Насколько релаксация могла быть полной, желающих отдохнуть договаривался напрямую с девушкой (иногда совсем-совсем не девушкой). А хозяева взимали часть денег за почасовую аренду “комнаты отдыха”.
Никто не знал точно, что там произошло. По словам одной из портних, на шее “девушки” была глубокая царапина - мол, арпад ее просто случайно задел клыками, в процессе… отдыха. Другая возражала, что это была не царапина а настоящий укус, как от собаки. Третья, клялась и божилась, что “девушка” потеряла столько крови, что ее пришлось увезти в больницу и оставить там на всю ночь (этому Инга совсем не могла поверить - она же сама видела, что женщина хоть и была испугана, но выглядела вполне полнокровной). Портнихи обсуждали все это громким шепотом и с оглядкой - хозяйка была страшно недовольна, что полицию как раз вызывали из ее мастерской, ей не хотелось терять клиентов из-за скандала. Она и так считала, что близость “салона отдыха” плохо сказывается на репутации ее почтенного заведения. Но переезжать не спешила - благодаря салону, арендная плата в ближайших домах была на порядок ниже, чем в тех, что находились от салона на приличном расстоянии. Портнихи ругались полушепотом, кто лучше знает, что там было на самом деле, но - судя по тому, что удалось услышать Инге - так толком ничего и не видели. Потерпевшую в мастерскую не пустили, только выдали ей отрез белой хлопковой ткани - зажать рану и налили воды. Полиция и карета скорой помощи приехали практически через несколько минут после вызова, и пострадавшую увезли.
А потом Ивон заметила, что Инга с Габи как-то подозрительно обтираются около кухни, и прогнала всех на рабочие места. В общем, девочки так и остались в неведении, что же произошло на самом деле.
****
- “Здесь” - это где? - Прищурилась Анат.
Микаэль заметно побледнел, но все равно поднялся с места, настороженно приблизился к учительскому столу и положил на его край несколько листовок.
Анат бегло просмотрела листочки и взглянула на замершего у ее стола юношу. Инга со своего места видела, как подрагивает его рука, чуть опирающаяся на столешницу.
- Это - одна из версий, - совершенно спокойным тоном сказала она. - Я знаю еще четыре. - И вскинула руку в предупреждающем новую волну вопросов жесте. - Теперь у меня к вам вопрос: откуда появились маги-стихийники?
