- Простите… Я… Мне показалось..., - мужчина не договорив, разворачивается и, покачнувшись, возвращается в ванную.
Я с облегчением нажимаю на кнопку «выкл». Правда, попадаю по ней не сразу - руки дрожат. Уберу потом, лучше порезаться.
На кухне мысли разбежались в двух направлениях: во-первых, чем угощать гостя? Стол, конечно, завален остатками вчерашнего пиршества, но на вкус и цвет, как известно, все фломастеры разные. А во-вторых… во-вторых, и в главных хорошо бы все-таки понять, что происходит.
А происходит у нас то, что… хлеба нет. В хлебнице одиноко лежит подсыхающая горбушка. На рабочих поверхностях кухни хлеба тоже не видно. Странно, обычно съедаются как раз закуски, а хлеба после застолий остается еще как минимум на несколько дней. А тут все наоборот. Сбегать в магазин? Но еще раз на холод вылезать не хочется. Как и оставлять гостя одного в квартире – вдруг он опять с пылесосом что-нибудь не поделит. Дон Кихот, блин! А оставаться с ним в квартире самой, одной – это нормально? – снова просыпается внутренний голос.
У меня нет ответа на этот вопрос. Рациональная часть меня знает, что надо бы позвать кого-нибудь на помощь… Да хотя бы Олега. По идее, у него сейчас тоже выходные… И девушки, насколько я знаю, он еще себе не завел, так что личную жизнь я ему испортить не должна. Но именно ему звонить не хочется - не хочу с ним пока встречаться, не готова. В милицию? И что я им скажу - что у меня в квартире сидит незнакомый мужик? Big deal! На мать моей подруги как-то в приступе горячки бросился пьяный сосед с ножом. Хорошо промахнулся и свалился в коридоре, где и заснул. В милиции только развели руками: ну, он же вас еще не убил… Скорее всего, мне порекомендуют опохмелиться и не заводить случайных связей.
А еще – будем смотреть правде прямо в глаза - мне до ужаса любопытно: кто же это такой? Как попал в мою квартиру? Почему весь в порезах? И как может быть, что порезов уже нет? Вспомни, дорогая Саша, что именно сгубило кошку?
И что все-таки делать с хлебом? Все мои знакомые мужчины утверждают, что без хлеба не наедаются. Вряд ли эта громадина сидит на безуглеводной диете. Хлеб печь сама я не умею, но зато я могу сделать заварные булочки. Как сказано: «Нет хлеба – ешьте пирожные». Просто и вкусно. Сама люблю. Так что если кому-то не понравится, я все равно в выигрыше.
Заваривая тесто, я попробовала проанализировать ситуацию. Говорят, во время готовки хорошо думается. Вот и попробуем подумать. Что мы имеем? Неизвестным путем появившийся в моей квартире человек – первая странность. Раненый. Был. Вторая странность - даже на собаках порезы так быстро не заживают. Но, уходя в ванную, он опять пошатнулся. А если он там сейчас свалился в обморок? Мне становится нехорошо только от мысли, что придется вытаскивать из ванной… тушу. Мама дорогая!
Осторожно, на цыпочках, подхожу к двери в ванную. Не, вроде все в порядке – звуки, доносящиеся из-за двери, говорят, что пациент скорее жив и даже вполне дееспособен.
Так же тихо возвращаюсь на кухню. Продолжаем разговор? Говорит по-русски, но с акцентом и с некоторыми усилиями. Иностранец, скорее всего. Или из какой-нибудь бывшей советской республики – по нынешним временам тоже иностранец. Внешность… не красавец, но интересный, на мой взгляд. Брюнет опять же. Мой любимый цвет, мой любимый размер… Хотя с размером, кажется, некоторый перебор. Ладно, не отвлекаемся. Внешность в мужчине не главное, будем считать. Главное сейчас, что по внешности происхождение не определить, даже примерно.
Что еще? Нервно среагировал на пылесос. Ну, я на пылесос тоже нервно реагирую, когда включаю. А если человеку плохо, то действительно мог сразу не сообразить, что происходит.
Будущие булочки загружаются в духовку. Надеюсь, она нормально работает. У меня пока не было времени ее опробовать. Значит, будем экспериментировать на госте. Теперь можно разгрести стол. Но сделать этого я не успела – дверь ванной открылась, выпуская предмет моих размышлений.
- С легким паром!
- Благодарю вас, - гость останавливается в коридорчике, ведущем на кухню. И почему мне казалось, что у меня большая квартира?
- Проходите сюда, пожалуйста. КаквВы себя чувствуете?
Гость проходит на кухню, заполняя ее, ему явно не хватает пространства. Забавно, вчера мы тут и впятером отлично уместились в какой-то момент, а сейчас нам вдвоем еле-еле разойтись.
- Спасибо…, - мужчина вопросительно смотрит на меня.
Ах, да, мы же так и не представились.
- Александра, - я протягиваю руку. – Можно Саша.
- Даанияааррр, - он произносит «а» гортанно, растягивая звук, а конечную «эр» - резко, раскатисто, словно рычит. – Можно Дан.
Уже легче. А то так рычать я не смогу, я вообще картавлю.
Глава 3.
- Очень приятно, - моя ладонь снова теряется в его руке. Прикосновение одновременно и сильное, и легкое. Наверное, вот про такое и говорят: железная рука в бархатной перчатке. – Присаживайтесь, пожалуйста, - я пытаюсь вытащить свою ладонь из его. На мгновение его пальцы сжимаются крепче, но потом сразу расслабляются. И на секунду становиться даже обидно, что так быстро отпустил. Смешанные чувства – это когда пытаешься разорвать тактильный контакт, но одновременно надеешься на его продолжение.
- Присаживайтесь, пожалуйста, - надеюсь, мой голос не выдает моих странных чувств. Я отворачиваюсь к стоящему напротив стола кухонному шкафу - достать тарелки и столовые приборы. И перевести дух. Спиной ощущаю внимательный взгляд. Приходится напрячься, чтобы не поежиться. Или наоборот, стоит попросить не гипнотизировать меня взглядом? Или лучше сделать вид, что все в порядке? Или… будем отвлекать!
- Все, что стоит на столе, - я разворачиваюсь к гостю, - можно и нужно есть. А лучше – съесть.
Мужчина переводит взгляд на стол. Удалось!
Но ненадолго. Он снова поднимает на меня глаза. Ох, блин, тарелка! Я так и держу тарелки в руках, как щит.
Передаю тарелку и столовые приборы так, чтобы не прикоснуться самой к его руке. Как маленькая, прямо. Но так мне спокойнее. Мужчина еще раз окидывает глазами стол. И поднимает на меня выжидающий взгляд. И чего еще ему надо? Тарелку/вилку дали. Еда на столе… Хлеба? Или еда не устраивает? Да-да-да, вот так всегда с мужиками - приготовишь большую миску салата, стараешься, режешь, чтоб красиво было, а оно приходит, критически осматривает, а потом спрашивает: «Ну, хорошо, а еда-то где?!». Или еще того хуже – сначала съест все, а потом еще еды просит.
- Простите, Саша, - а у него необычный цвет глаз – желтовато-зеленый, только взгляд какой-то… неподвижный, словно гипнотизирует, - но я совершенно не знаю здешних блюд.
- То есть… названия вам ничего не скажут?
- Извините, - теперь он притворно-виновато разводит руками, заполняя собой половину пространства. Так и хочется попросить его не двигаться.
И как описывать вкус квашеной капусты? Особенно, если я не помню, попробовала я сама ее или нет. Видимо, все-таки нет, раз не помню. Или «Оливье» - традиционный русский новогодний салат» - какое из трех прилагательных вам что-либо говорит?
- Давайте поступим проще – вы пробуете все подряд, а если что-то понравится, то съедаете сколько хотите. Есть какие-нибудь предпочтения – соленое, кислое, сладкое…?
- Из ваших рук – все, что угодно, - вдруг галантно улыбается гость.
- Это вы опрометчиво, - улыбаюсь в ответ ему. Знай наших! – Но все-таки… Вдруг у вас аллергия.
- Аллергия? – На секунду он задумывается и переспрашивает. – Реакция на продукты?
- Ну да.
- Нет, никаких аллергий
- Тогда – приятного аппетита! – я подцепляю ложкой салат с крабовыми палочками и кладу на свою тарелку. Подаю пример, так сказать. О! А вот эту радость я помню, морковь по-корейски(4) была знатная – кто-то очень не пожадничал перца при его изготовлении, я рыдала и пыталась продышаться минут пять, попробовав буквально на кончике вилки.
- Вот с этим, пожалуйста, осторожнее. В нем столько перца, можно в огнедышащего дракона превратиться.
Про дракона это наша дежурная шутка в экспедициях, есть у нас в основной группе несколько любителей острого, которых к готовке подпускать нельзя.
- В дракона? – удивленно переспрашивает гость. – Интересно…
Я только открываю рот, чтобы объяснить шутку, как он набирает полную вилку морковки и отправляет в рот.
От звука, который он издает, сердце ухает куда-то в пятки. В испуге я отскакиваю от стола. Дальше вижу все смазано, словно в тумане: грудная клетка гостя раздается вширь, слышен треск разрывающейся ткани (краем сознания отмечаю, что с размером футболки-то я угадала… или все-таки нет?), лицо увеличивается в размере, кожа как будто огрубевает, покрывается… панцирем?!
Бред! Я зажмуриваюсь, словно на самом деле сейчас на моих глазах человек обернется в… дракона.
Никогда! Никогда в жизни! Никогда в жизни больше не притронусь к морковке по-корейски!
Звонкая трель звонка духовки сообщает, что булочки должны быть готовы. Через секунду до меня доносится резкий кашель. Я осторожно приоткрываю глаза. Определенно, надо пойти к окулисту. Или к психиатру? Кто там глюками занимается? Напротив меня сидит обычный человек, сильно перебравший жгучего перца… Смешанные чувства – это когда хочется одновременно хохотать и просить прощения, но нужно судорожно вспоминать, что есть в наличии из продуктов, которыми можно заесть перец. Надеюсь, это просто реакция, а не аллергия – антигистаминов у меня при себе сейчас нет. А вызывать врача… И тут мы возвращаемся к вопросу о документах и вообще появлении Дана в моей квартире. Главное, чтобы было, кому эти вопросы задать.
Пока я соображаю, за что хвататься в первую очередь, гость успевает прокашляться. Еще пара мгновений, и на его лице не остается никаких следов произошедшего. Обалдеть!
- Однако! – его голос заставляет меня попытаться взять себя в руки.
- Простите… - бормочу я, сдерживая нервный смех – еще не так поймет. – Давайте я уберу эту гадость подальше…
- Ни в коем случае! – гость неожиданно придвигает миску с салатом к себе поближе. – Мне нравится – очень необычный вкус.
- А?! - Если мои глаза не увеличились раз в десять после такого заявления, я готова сама съесть чертову морковку. Он самоубийца? Но не выдирать же у него миску силой. Все равно не получится
- Александра, - от того, как он произносит мое имя, гортанно произнося «а» и раскатисто «р», становится ужасно приятно. – Не волнуйтесь, Александра. Мне на самом деле понравилось.
Если он еще раз вот так назовет меня по имени, я сбегаю в магазин за добавкой.
- Да, - выдыхаю, пытаясь собраться в кучку, - хорошо, как скажете… Только…, - я ведь что-то еще собиралась подать на стол, вспомнить бы, что именно… Локтем задеваю горячую духовку и прихожу в себя. – Только, может лучше есть это с хлебом? То есть… Хлеба нет – мы вчера, как ни странно, весь съели. Обычно остается, - зачем я все это говорю? – Но почему-то вчера весь сожрали. Но я сделала булочки. То есть они так называются. Это не совсем хлеб. Вернее, совсем не хлеб… Черт! Я не знаю, как объяснить! В общем, они как раз должны быть готовы. Хотите попробовать? – Легкий кивок, демонстрирующий согласие. - Подождите, пожалуйста.
Действительно, когда руки чем-то заняты, голова соображает гораздо лучше. Ну что я так растеклась от его голоса? Тембр красивый, да. И так рычит забавно. Аж до костей пробирает... Н-даааа... На вид булочки вполне себе удались. Надеюсь, пропеклись нормально, и внутри не осталось склизкого теста. Впрочем, если положить туда морковку, то будет незаметно. Только я это пробовать не рискну.
- Знаете, - Дан задумчиво загребает из хлебной корзинки сразу несколько булочек, - у нас считается, что разделить с... кем-то трапезу с хлебом это символическое начало…, - он берет паузу, видимо, подбирая слово, - …особых отношений… Это, Вы говорите, не совсем хлеб, но… наверное, может… символически… Вы позволите?
Ага, знаем мы такие обычаи: совместная трапеза, мир, дружба, жвачка и все такое – я даже доклад на эту тему в свое время делала. А если я откажусь, то нанесу смертельную обиду? Или просто покажусь невежливой? Как-то ни первый, ни второй варианты мне не очень нравятся. Даже совсем не нравятся, особенно первый. И я ничем не рискую, соглашаясь – корейскую морковку в тесто я не замешивала, в конце концов. (Сколько я еще буду эту морковку припоминать с содроганием?) А если для него преломление хлебов имеет какой-то смысл, то, может, это станет для меня гарантией, что не навредит?
Паузу затягивать больше нельзя – гость внимательно смотрит прямо на меня, явно ожидая ответа. Как в, не помню каком, фильме с Челентано: «Каков будет ваш положительный ответ?».
- Да, конечно. Если вы считаете, что булочки сойдут… А кстати, - тут мне приходит в голову, что я тоже могу воспользоваться ситуацией, - «у нас» - это где?
- Думаю, - гость загадочно улыбается, - название моего… моей родины вам ничего не скажет.
- Даже так? – Вот это уже интригует. Название какого-нибудь даже не очень маленького города действительно может ничего не дать, но если он говорит «родина», возможно, имеется в виду что-то более крупное, страна, например. Я считаю, что неплохо знаю географию, наверное, смогу сориентироваться. – А все-таки? Вернее, - тут я вспоминаю, что вообще-то собиралась гостя кормить, а не допрашивать, и из сытого мужчины, как показывает опыт, информацию будет извлечь легче. Да и мне самой тоже не помешает подкрепиться. - Давайте сначала поедим, а потом уже разговоры разговаривать.
- С удовольствием, - выдыхает Дан.
Да, таки путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Надеюсь, и к языку тоже.
Он поднимается на ноги, продолжая держать в руке булочки. Накрывает их второй рукой и начинает немного нараспев произносить какой-то текст. Ничего не понятно! Но звучит необычно: гортанные звуки перемежаются раскатистым «р» и несколькими шипящими. Красиво, хоть и очень непривычно. Жаль, я такое никогда выговорить не смогу. И совершенно непонятно, что это за язык такой может быть – ни на один из известных мне европейских языков совершенно не похож.
Пока я пытаюсь заниматься лингвистическими изысканиями, Дан заканчивает с ритуальной частью. Одну булочку он протягивает мне. А вторую разламывает пополам и… набивает морковным салатом. Может, все-таки стоит его убрать, пока гость не сжег себе перцем все внутренности? А он целиком отправляет огненное «пирожное» в рот. Мама дорогая! Мне только от одного вида становится плохо. Я машинально откусываю часть своей ритуальной порции, ожидая повторения прошлых метаморфоз. Но… ничего не происходит. Дан сглатывает и… весело мне подмигивает. Зараза! Я тут практически в обмороке, а он…!
- Круто! – Выдыхаю я. Хочется выразиться... эммм… образнее, но, наверное, не стоит демонстрировать знание великого и могучего русского матерного гостям нашей культурной столицы.
- Я же говорю, - мужчина аж сияет, довольный произведенным эффектом, - мне понравился этот салат. Спасибо, очень вкусно.
Ну что на это можно сказать?
- Приятного аппетита…, - бормочу я. Кладу надкусанную булочку на стол и протягиваю руку к «Оливье» - плохая привычка заедать стресс, но поесть вообще-то уже давно пора.
