Из-под пола раздался стук. Как мне показалось – рассерженный. Не заставил себя ждать и плачь. Только теперь он был больше походил на болезненное завывание вурдалака, нежили плачь расстроенной девушки или ребенка.
На чердаке стало темнее, словно окно закрыли чем-то плотным. Ну или законопатили. Я принялась разбирать то, что тут валялось, ища злополучную маску, попутно гадая, может ли все происходящие быть следствием одного, пусть и сильного, заклятия или это эффект приумножился от связи с идолом бога сор? Смущало меня что-то, понимаете. Ну не действует так магия. А еще я никак не находила связи между зачарованными масками и петлей времени, вот ни как. Словно это были две разные проблемы.
– Саня! Ты где? Если уже умерла, то не отвечай! – раздался голос из-за двери..
– Стужев! Меня на чердаке закрыло, – вы не поверите, но Макс резво оказался здесь, спокойно открыв дверь. – Вот даже не думай…
Договорит реплику я не успела, так как у противоположной стены послышался шорох. Затем скрипнул потолок. Что-то перемещалось по потолочным балкам чердака. Тут же возобновился вой. Сначала мне показалось, что это просто бессвязная буквенная последовательность типа: «ОААЕЕЕЕЕЕ!» в озвучке тяжелыми децибелами, но потом я поляна, что это вполне нормальное слово.
– МОЕ! – Мы, как назло не особо вооруженные, наблюдали за передвижениями по потолку таинственного существа. Наконец-то мы могли его разглядеть. У него были максимально короткие ноги и такое же короткое туловище. Руки же, наоборот, невероятно тонкие и длинные. Волосы тоже длинные, больше напоминающие сухую, запыленную солому. И они… эм… были словно невесомые, ну знаете, как в кино изображают героинь в космосе, где у них волосы над головой развиваются. Вот тут так же. Кожа была серной, а глаза… вот глаза я узнала, их я видела. Те самые огроменные белки на выкате. Вокруг туловища у существа была намотана грязная тряпка или полотенце выцветшее, не знаю даже. Но к тряпке была примотана пояском недостающая маска. А существо все повторяло: – МОЕ!
– Моя прелесть? – уточнил Макс, в кой-то веке верно проведя параллель между голливудской графикой и реальным смертоносным чудовищем. Он медленно подошел к окну и поглядел, как дела внизу. Подозреваю костер он не потушил.
– Стужев. Она, по ходу, под действием чар, как и люди. Только она им поклоняется… – я прям даже не знаю, что сказать. Нежити привычно служить кому-то более сильному, но что б на столько фанатично обожать хозяина... Всякая мелкая нечисть мечтает от хозяина избавится и самолично его место занять, а тут… Как однако ковен выворачивается в своих исканиях.
– Сань, давай-ка к выходу продвигаться, костерок что-то шалит… – Стужев сделал шаг от окна и попытался потянуть меня за руку, когда кикимора, затаившись на потолке, вдруг взвилась, подпрыгнула и бросилась на нас. Я бы увернулась, если б Макс не попытался загородить меня собой. Кикимора врезалась в нас обоих и мы кубарем вывалились из окна, прямо на землю. В центр бушующего пожара…
?
Часто ли вы задумываетесь об идиотизме вашего напарника или не напарника, а просто человека, от которого зависит ваша жизнь? Я вот сейчас прям задалась такими вопросами, когда проснулась, мучаясь от фантомных ожогов.
– Там все было под контролем! – в который раз буркнул Стужев, когда мы первым делом после пробуждения на этой дурацкой кровати, подорвались из положения лежа в положения бегом. – Он почти затух, когда я за тобой пошел!
Хорошо хоть мы не страдали амнезией, и помнили, где находились маски. Кикимора пока не появлялась, но это понятно, даже набравшись сил после убийства (такой способности за кикиморами мы раньше не замечали, но опять же, кто знает во что они там эволюционируют), она все равно боялась света, и сразу после восхода солнца не могла быть очень уж большой обузой. И да, мы достали последнюю маску с чердака, до того, как нечисть смогла дать нам отпор.
– Из-за тебя у меня все волосы обогрели. И ресницы. И брови. И… – бурчала уже я, разводя новый потенциальный пожар, только теперь отходить от огня я не собиралась ни на шаг и контролировала каждую искорку.
– Слушай, это кикимора подстроила ловушку. Помнишь же, они разумны, могут говорить по-человечески, перестукиваться азбукой морзе, – нашел себе оправдание Макс. Нет, я понимаю, ему тоже, наверное, всю кожу жгло. Я не злюсь, но на этот раз от огня не отойду.
– Это уже позднее поверье, – вздохнула я, забрасывая очередную маску в огонь, Стужев стоял рядом и заливал любую возможность пожара водой. – И ты хочешь сказать, что эта самоубийца подожгла двор? Кикиморы вообще-то огня боятся. Он для них смертелен.
– Для нормальных кикимор может и да. Но не для нашего уникума. Вот смотри, – Макс все ж таки отвлек мое внимание от разведенного костерка, где одна за одной истлевали жуткие, зачарованные маски древнего, полузабытого божества. – Кикиморы, они же, имеют такую неоднородную природу... Где-то считали, что это мертвые дети, где-то, что она жена домового, сейчас их вообще с полтергейстами путают, хотя явления капец какие разные. А сходится только то, что они предметы по дому могут перемещать. Люди с рассерженными призраками, конечно, общались мало, а то не несли бы такую...
– Не уходи от темы, – улыбнулась я. Кажется, у Стужева созрела очередная гениальная идея. И думаю, как всегда бредовая.
– Ага. Так вот, кикимора – очень не цельный персонаж и там много переплетений с другими потусторонними тварями. Но мы будем исходить из того, что имеем вот прям тут. Эта конкретная мадам проявляет чудеса подражания человеку, умеет вступать в контакт, имитирует разные звуки. Наверное, она приперлась сюда из-за убийств.
– Считается, что кикиморы могут появится в доме, который поставили на могиле самоубийцы, – сказала я. – Макс! – Пару языков пламени вырвалось и чуть не подожгли мне штанину.
– Вряд ли бы дома ставили на таких местах, – Стужев оперативно все залил.
– Да кто знает? Допустим, это не современный самоубийца, а лет двести назад здесь закопали такого. Их же на нормальных кладбищах нельзя было хранить. А сейчас он так глубоко под землей или даже пусть его нашли и выкопали, а потом на лапу кому надо дали, что б без огласки и построили дом. Вот и кикимора.
– Ну может быть, – не стал спорить со мной Макс, как-то незаметно он умудрился втянуть меня в обсуждение своей теории. – И вот эта человекообразная кикимора встретилась с зачарованными масками древнего славянского божества. Которого, напомню тебе, считали не самым положительным персонажем. Скажем, кикимора тоже попала под влияние чар и озлобилась.
– Хочешь сказать ковен изобрел чары, которые действует на психику нечисти? – его теория опасно совпадала с моими размышлениями. Мне нужен отпуск. Я подождала пока Стужев отломает небольшой, кривой кусок от последней маски и швырнула ее в огонь.
– Не думаю, что на всю нечисть. Но согласись, от этих поганцев чего-то такого и ожидаешь. Как они смогут выживать в мире поглощенном тьмой, если не приручат всю нечисть? Физически не получится, значит на психику давить надо, там где она, конечно, есть, – сказал Макс, спрятав отломанную деревяшку в карман джинс и наблюдая, как догорает последняя маска.
– Ладно. Я даже думаю, что твоя теория жизнеспособна, – сказала я.
– Как будем избавляться от этой сектантки? – Стужев залил огонь и с заколдованными изображениями древнего божества было покончено.
Избавится от кикиморы можно разными способами. Мой самый любимый – это избить враждебное существо мужскими штанами (наши предки знали толк в сарказме), но к сожалению метод не самый действенный. Опять же, все от неоднородности образа и природы кикимор, как сказал Макс. Они не все одинаковы в поведении и на вкус (шутка). КПД мужских штанов, которыми лупят по харе нежить – примерно пятьдесят процентов.
А мы не можем позволить себе такую роскошь, учитывая, что наша кикимора с кучей разнообразных, смертельных опций. Так что пришлось использовать более надежный, правда несколько не однозначный, метод.
Я поднялась на чердак и соорудила безопасное место, прямо по его центру нарисовав меловой круг. Соль использовать было нельзя, так как кикимора будучи слегка специфичной нежитью, ее обычно любила воровать, при этом исхитряясь не касаясь руками.
– Вот, – сказал Стужев вернувшись со своей части задания. Справился Макс довольно быстро, а я думала он будет долго искать можжевельник, который кикимора принципиально не переносит. Наша идолопоклоница, все это время, не проявляла активности, видимо, уничтожение масок так сказалось, обычно она нападала раньше, сейчас же затаилась. – Спер у одно дачника. Прикинь, он из травы этой изгородь сделал.
– Это не трава… Надеюсь у него не было камер видеонаблюдения на участке, – вздохнула я, отламываемая две веточки из того букета, который нарвал Макс. Думаю, изгородь удручающе похудела. Затем я сложила растение крест на крест. Нужна еще какая-нибудь веревка или бечевка. А лучше, наверное, цепочка… Я стала рыться в сумке.
– Не переживай, уж что-что, а под камеры я не полез. Да и бейсболка пригодилась, – продемонстрировал он красную кепку.
– Это-то у тебя откуда? – уточнила я, радуясь найденному мотку ниток мулине. И откуда он у меня в сумке, разве что с того случая в начале лета, когда меня пытались схватить зеркальные двойники? Наверное, сунула в сумку по инерции, когда возвращалась домой вместе с братом Риты.
– Без дела валялась в одном месте, о котором я тебе не расскажу.
– Клептоман, – вздохнула я, закрепляя веточки можжевельника в нужной форме. – Если кто-то будет искать человека, ободравшего изгородь из можжевельника, которую, как я подозреваю, нифига не просто было соорудить, то опознают тебя именно по вот этой красной панамке.
– Сама ты панамка. Это бейсболка! – обиделся Стужев за свой новый головной убор. – Никто не узнает, я ж не дурак в ней по улице ходить. А справимся с кикиморой, так сразу уедем и все. В Новосибирске никто искать разорителя можжевеловых оград не будет.
– Вандал ты, Стужев, – сказала я и добавила, как бы между делом: – То есть, ты согласен вернутся домой?
– В Новосибирск, пожалуй, согласен. А вот к отцу… У тебя же еще есть квартира?
Хороший вопрос.
– Ты решил остаться у меня?
– А ты против?
– Нет, просто, когда ты ушел, то сказал, что тебе требовалось время и…
– И оно мне требуется до сих пор. Точнее, не только время, но… Короче, как ты смотришь на то, что бы работать самостоятельно?
– Ну мы же… – я развела руками. – И так самостоятельно огребаем от всех кому приспичит.
– Ладно, не так сказала. Независимыми от отца. Скажем, быть Стражами, которые не вынуждены выполнять приказы. Участвовать в каких-то интригах и прочей его экспериментальной игре?
– Ну в одном городе это будет довольно проблематично… – заметила я, когда Макс зашел в круг и присел рядом со мной на пол. Как-то слишком близко мы оказались друг к другу.
– Ты же хочешь истребить ковен, так? – серьезно спросил он.
– Хочу. Ну не прям истребить, но… что бы они больше не устраивали свои пакости, – неопределенно повела я плечами. Учитывая планы ковена уничтожить мир, забывать о бешеных колдунах не приходилось. И то, что мы натыкаемся на их деятельность по деревням и весям, говорило об очень большом объеме работ. Эти фанатики запустили щупальца очень глубоко и основательно, а раз я пока единственная, кто способен использовать белую магию, то выбора нет – нужно разрушить их планы и сделать ковен не боеспособным клубом по интересом без мировых амбиций.
– Вот, давай мы договоримся. Я возвращаюсь с тобой. Мы занимаемся уничтожением этих козлов. Но отдельно от отца, – и не дав мне возразить, быстро добавил: – Он все равно ничего нам не скажет. Вот много он тебе объяснил за время моего отсутствия.
– Не очень, – пришлось призвать мне. Да почти ничего он мне не объяснил, если уж совсем честно. И про совет Стражей ни разу не упомянул, хотя очевидно, что он с ними контактирует.
– Вот видишь. Смотри… Мы уничтожим ковен. Обеспечим себе безопасность, На сколько это вообще возможно… А после уедем, – выложил мне свой план Макс.
– Что? Уедем? В какое место? – растерялась я
– В Москву. Ты доучиваться на психиатра, я на журфак.
– А как ты себе это все представляешь? Думаешь, вернемся в Новосибирск и на следующее же утро пойдем и размажем весь ковен по асфальту, а потом поскачем на розовых пони в счастливые дали?
– Метафоры не твоя сильная сторона, лучше метай кинжалы, и польза, и до людей быстрее дойдет смысл твоих претензий, – улыбнулся он. – Нет, сколько потребуется, столько и будем им сопротивляться, а параллельно начнем наконец устраивать нормальную жизнь.
– Макс… Я же.. – я не была уверена, что хочу нормальной жизни. Мне нравилось быть человеком, который сражается со злом.
– Само собой вряд ли мы выйдем из дела надолго, – мотнул головой Стужев. – Будем периодически пугать нечисть, в Москве ее должно быть много. Но и нормальную жизнь вести попытаемся? Я ж попробовал уйти, это ни разу не просто, особенно в одиночку, а вот вдвоем… Что скажешь?
– А про вдвоем, ты что конкретно имеешь ввиду? – я притворно сощурила глаза и сама наклонились к нему ближе. Вообще-то… если уничтожить ковен… и если нам все равно никак друг от дуга не отвертеться…
Весь момент испортило это мерзкое существо, возникшее за моей спиной. Конечно, какой уж тут нафиг момент. Макс вскочил с пола, я тоже. Кикимора верещала и металась вокруг нас, ни на секунду не останавливаясь. Думаю, это она так свое недовольство выражала, потому что мы сожгли маски.
Кикимора прыгала по стенкам, потолку, орала, плакала, смеялась – все это разными голосами. Женскими, детскими, звериными, максимально потусторонними. Но она была не самым глупым представителем нежити. Поняв, что пока мы стоим в меловом кругу, добраться до нас проблематично, она пусти в ход фантазию (не знаю есть ли у нежити оная, но иногда, как что выкинут...) Кикимора схватила коробки с вещами и начала ими в нас швыряться.
Коробки летали плохо, но она догадалась их развернуть и увеличить количество боеприпасов. Сначала в нас полетели картины, потом новогодние игрушки. Они, правда, были из пластика, но мне пару раз прилетело. Ничего серьезного, но скажу вам честно, получить пластмассовой шишкой по лбу, то еще удовольствие.
Когда интенсивность метания в нас чего попало снизилась и кикимора немного выдохлась, мы приступили к реализации нашего плана. Сразу пытаться поймать эту нечисть было не очень разумно, она проявляла чудеса подвижности и силы, но вечно разводить такую бешеную деятельность даже она не могла. Тем более без подпитки. Нет, ждать, что нечисть упадет без сил мордой в пол и скажет: «Делайте, что хотите, только поспать дайте» – глупо, но вот переждать пик злости и физической активности было необходимо.
Стужев ловко отпрыгнул в сторону и достал из кармана джинс кусочек от последней маски Переруга, отвлекая внимания монстра. Кикимора тут же бросилась на него. Макс действовал строго по плану, не отходя далеко от укрепленных позиции, не позволяя кикиморе себя достать, но заманивая ее в нужное нам положение, махая куском заколдованной деревяшки перед мордой нечисти.
На чердаке стало темнее, словно окно закрыли чем-то плотным. Ну или законопатили. Я принялась разбирать то, что тут валялось, ища злополучную маску, попутно гадая, может ли все происходящие быть следствием одного, пусть и сильного, заклятия или это эффект приумножился от связи с идолом бога сор? Смущало меня что-то, понимаете. Ну не действует так магия. А еще я никак не находила связи между зачарованными масками и петлей времени, вот ни как. Словно это были две разные проблемы.
– Саня! Ты где? Если уже умерла, то не отвечай! – раздался голос из-за двери..
– Стужев! Меня на чердаке закрыло, – вы не поверите, но Макс резво оказался здесь, спокойно открыв дверь. – Вот даже не думай…
Договорит реплику я не успела, так как у противоположной стены послышался шорох. Затем скрипнул потолок. Что-то перемещалось по потолочным балкам чердака. Тут же возобновился вой. Сначала мне показалось, что это просто бессвязная буквенная последовательность типа: «ОААЕЕЕЕЕЕ!» в озвучке тяжелыми децибелами, но потом я поляна, что это вполне нормальное слово.
– МОЕ! – Мы, как назло не особо вооруженные, наблюдали за передвижениями по потолку таинственного существа. Наконец-то мы могли его разглядеть. У него были максимально короткие ноги и такое же короткое туловище. Руки же, наоборот, невероятно тонкие и длинные. Волосы тоже длинные, больше напоминающие сухую, запыленную солому. И они… эм… были словно невесомые, ну знаете, как в кино изображают героинь в космосе, где у них волосы над головой развиваются. Вот тут так же. Кожа была серной, а глаза… вот глаза я узнала, их я видела. Те самые огроменные белки на выкате. Вокруг туловища у существа была намотана грязная тряпка или полотенце выцветшее, не знаю даже. Но к тряпке была примотана пояском недостающая маска. А существо все повторяло: – МОЕ!
– Моя прелесть? – уточнил Макс, в кой-то веке верно проведя параллель между голливудской графикой и реальным смертоносным чудовищем. Он медленно подошел к окну и поглядел, как дела внизу. Подозреваю костер он не потушил.
– Стужев. Она, по ходу, под действием чар, как и люди. Только она им поклоняется… – я прям даже не знаю, что сказать. Нежити привычно служить кому-то более сильному, но что б на столько фанатично обожать хозяина... Всякая мелкая нечисть мечтает от хозяина избавится и самолично его место занять, а тут… Как однако ковен выворачивается в своих исканиях.
– Сань, давай-ка к выходу продвигаться, костерок что-то шалит… – Стужев сделал шаг от окна и попытался потянуть меня за руку, когда кикимора, затаившись на потолке, вдруг взвилась, подпрыгнула и бросилась на нас. Я бы увернулась, если б Макс не попытался загородить меня собой. Кикимора врезалась в нас обоих и мы кубарем вывалились из окна, прямо на землю. В центр бушующего пожара…
Прода от 02.08.2025, 17:32
?
Глава 5
Часто ли вы задумываетесь об идиотизме вашего напарника или не напарника, а просто человека, от которого зависит ваша жизнь? Я вот сейчас прям задалась такими вопросами, когда проснулась, мучаясь от фантомных ожогов.
– Там все было под контролем! – в который раз буркнул Стужев, когда мы первым делом после пробуждения на этой дурацкой кровати, подорвались из положения лежа в положения бегом. – Он почти затух, когда я за тобой пошел!
Хорошо хоть мы не страдали амнезией, и помнили, где находились маски. Кикимора пока не появлялась, но это понятно, даже набравшись сил после убийства (такой способности за кикиморами мы раньше не замечали, но опять же, кто знает во что они там эволюционируют), она все равно боялась света, и сразу после восхода солнца не могла быть очень уж большой обузой. И да, мы достали последнюю маску с чердака, до того, как нечисть смогла дать нам отпор.
– Из-за тебя у меня все волосы обогрели. И ресницы. И брови. И… – бурчала уже я, разводя новый потенциальный пожар, только теперь отходить от огня я не собиралась ни на шаг и контролировала каждую искорку.
– Слушай, это кикимора подстроила ловушку. Помнишь же, они разумны, могут говорить по-человечески, перестукиваться азбукой морзе, – нашел себе оправдание Макс. Нет, я понимаю, ему тоже, наверное, всю кожу жгло. Я не злюсь, но на этот раз от огня не отойду.
– Это уже позднее поверье, – вздохнула я, забрасывая очередную маску в огонь, Стужев стоял рядом и заливал любую возможность пожара водой. – И ты хочешь сказать, что эта самоубийца подожгла двор? Кикиморы вообще-то огня боятся. Он для них смертелен.
– Для нормальных кикимор может и да. Но не для нашего уникума. Вот смотри, – Макс все ж таки отвлек мое внимание от разведенного костерка, где одна за одной истлевали жуткие, зачарованные маски древнего, полузабытого божества. – Кикиморы, они же, имеют такую неоднородную природу... Где-то считали, что это мертвые дети, где-то, что она жена домового, сейчас их вообще с полтергейстами путают, хотя явления капец какие разные. А сходится только то, что они предметы по дому могут перемещать. Люди с рассерженными призраками, конечно, общались мало, а то не несли бы такую...
– Не уходи от темы, – улыбнулась я. Кажется, у Стужева созрела очередная гениальная идея. И думаю, как всегда бредовая.
– Ага. Так вот, кикимора – очень не цельный персонаж и там много переплетений с другими потусторонними тварями. Но мы будем исходить из того, что имеем вот прям тут. Эта конкретная мадам проявляет чудеса подражания человеку, умеет вступать в контакт, имитирует разные звуки. Наверное, она приперлась сюда из-за убийств.
– Считается, что кикиморы могут появится в доме, который поставили на могиле самоубийцы, – сказала я. – Макс! – Пару языков пламени вырвалось и чуть не подожгли мне штанину.
– Вряд ли бы дома ставили на таких местах, – Стужев оперативно все залил.
– Да кто знает? Допустим, это не современный самоубийца, а лет двести назад здесь закопали такого. Их же на нормальных кладбищах нельзя было хранить. А сейчас он так глубоко под землей или даже пусть его нашли и выкопали, а потом на лапу кому надо дали, что б без огласки и построили дом. Вот и кикимора.
– Ну может быть, – не стал спорить со мной Макс, как-то незаметно он умудрился втянуть меня в обсуждение своей теории. – И вот эта человекообразная кикимора встретилась с зачарованными масками древнего славянского божества. Которого, напомню тебе, считали не самым положительным персонажем. Скажем, кикимора тоже попала под влияние чар и озлобилась.
– Хочешь сказать ковен изобрел чары, которые действует на психику нечисти? – его теория опасно совпадала с моими размышлениями. Мне нужен отпуск. Я подождала пока Стужев отломает небольшой, кривой кусок от последней маски и швырнула ее в огонь.
– Не думаю, что на всю нечисть. Но согласись, от этих поганцев чего-то такого и ожидаешь. Как они смогут выживать в мире поглощенном тьмой, если не приручат всю нечисть? Физически не получится, значит на психику давить надо, там где она, конечно, есть, – сказал Макс, спрятав отломанную деревяшку в карман джинс и наблюдая, как догорает последняя маска.
– Ладно. Я даже думаю, что твоя теория жизнеспособна, – сказала я.
– Как будем избавляться от этой сектантки? – Стужев залил огонь и с заколдованными изображениями древнего божества было покончено.
Избавится от кикиморы можно разными способами. Мой самый любимый – это избить враждебное существо мужскими штанами (наши предки знали толк в сарказме), но к сожалению метод не самый действенный. Опять же, все от неоднородности образа и природы кикимор, как сказал Макс. Они не все одинаковы в поведении и на вкус (шутка). КПД мужских штанов, которыми лупят по харе нежить – примерно пятьдесят процентов.
А мы не можем позволить себе такую роскошь, учитывая, что наша кикимора с кучей разнообразных, смертельных опций. Так что пришлось использовать более надежный, правда несколько не однозначный, метод.
Я поднялась на чердак и соорудила безопасное место, прямо по его центру нарисовав меловой круг. Соль использовать было нельзя, так как кикимора будучи слегка специфичной нежитью, ее обычно любила воровать, при этом исхитряясь не касаясь руками.
– Вот, – сказал Стужев вернувшись со своей части задания. Справился Макс довольно быстро, а я думала он будет долго искать можжевельник, который кикимора принципиально не переносит. Наша идолопоклоница, все это время, не проявляла активности, видимо, уничтожение масок так сказалось, обычно она нападала раньше, сейчас же затаилась. – Спер у одно дачника. Прикинь, он из травы этой изгородь сделал.
– Это не трава… Надеюсь у него не было камер видеонаблюдения на участке, – вздохнула я, отламываемая две веточки из того букета, который нарвал Макс. Думаю, изгородь удручающе похудела. Затем я сложила растение крест на крест. Нужна еще какая-нибудь веревка или бечевка. А лучше, наверное, цепочка… Я стала рыться в сумке.
– Не переживай, уж что-что, а под камеры я не полез. Да и бейсболка пригодилась, – продемонстрировал он красную кепку.
– Это-то у тебя откуда? – уточнила я, радуясь найденному мотку ниток мулине. И откуда он у меня в сумке, разве что с того случая в начале лета, когда меня пытались схватить зеркальные двойники? Наверное, сунула в сумку по инерции, когда возвращалась домой вместе с братом Риты.
– Без дела валялась в одном месте, о котором я тебе не расскажу.
– Клептоман, – вздохнула я, закрепляя веточки можжевельника в нужной форме. – Если кто-то будет искать человека, ободравшего изгородь из можжевельника, которую, как я подозреваю, нифига не просто было соорудить, то опознают тебя именно по вот этой красной панамке.
– Сама ты панамка. Это бейсболка! – обиделся Стужев за свой новый головной убор. – Никто не узнает, я ж не дурак в ней по улице ходить. А справимся с кикиморой, так сразу уедем и все. В Новосибирске никто искать разорителя можжевеловых оград не будет.
– Вандал ты, Стужев, – сказала я и добавила, как бы между делом: – То есть, ты согласен вернутся домой?
– В Новосибирск, пожалуй, согласен. А вот к отцу… У тебя же еще есть квартира?
Хороший вопрос.
– Ты решил остаться у меня?
– А ты против?
– Нет, просто, когда ты ушел, то сказал, что тебе требовалось время и…
– И оно мне требуется до сих пор. Точнее, не только время, но… Короче, как ты смотришь на то, что бы работать самостоятельно?
– Ну мы же… – я развела руками. – И так самостоятельно огребаем от всех кому приспичит.
– Ладно, не так сказала. Независимыми от отца. Скажем, быть Стражами, которые не вынуждены выполнять приказы. Участвовать в каких-то интригах и прочей его экспериментальной игре?
– Ну в одном городе это будет довольно проблематично… – заметила я, когда Макс зашел в круг и присел рядом со мной на пол. Как-то слишком близко мы оказались друг к другу.
– Ты же хочешь истребить ковен, так? – серьезно спросил он.
– Хочу. Ну не прям истребить, но… что бы они больше не устраивали свои пакости, – неопределенно повела я плечами. Учитывая планы ковена уничтожить мир, забывать о бешеных колдунах не приходилось. И то, что мы натыкаемся на их деятельность по деревням и весям, говорило об очень большом объеме работ. Эти фанатики запустили щупальца очень глубоко и основательно, а раз я пока единственная, кто способен использовать белую магию, то выбора нет – нужно разрушить их планы и сделать ковен не боеспособным клубом по интересом без мировых амбиций.
– Вот, давай мы договоримся. Я возвращаюсь с тобой. Мы занимаемся уничтожением этих козлов. Но отдельно от отца, – и не дав мне возразить, быстро добавил: – Он все равно ничего нам не скажет. Вот много он тебе объяснил за время моего отсутствия.
– Не очень, – пришлось призвать мне. Да почти ничего он мне не объяснил, если уж совсем честно. И про совет Стражей ни разу не упомянул, хотя очевидно, что он с ними контактирует.
– Вот видишь. Смотри… Мы уничтожим ковен. Обеспечим себе безопасность, На сколько это вообще возможно… А после уедем, – выложил мне свой план Макс.
– Что? Уедем? В какое место? – растерялась я
– В Москву. Ты доучиваться на психиатра, я на журфак.
– А как ты себе это все представляешь? Думаешь, вернемся в Новосибирск и на следующее же утро пойдем и размажем весь ковен по асфальту, а потом поскачем на розовых пони в счастливые дали?
– Метафоры не твоя сильная сторона, лучше метай кинжалы, и польза, и до людей быстрее дойдет смысл твоих претензий, – улыбнулся он. – Нет, сколько потребуется, столько и будем им сопротивляться, а параллельно начнем наконец устраивать нормальную жизнь.
– Макс… Я же.. – я не была уверена, что хочу нормальной жизни. Мне нравилось быть человеком, который сражается со злом.
– Само собой вряд ли мы выйдем из дела надолго, – мотнул головой Стужев. – Будем периодически пугать нечисть, в Москве ее должно быть много. Но и нормальную жизнь вести попытаемся? Я ж попробовал уйти, это ни разу не просто, особенно в одиночку, а вот вдвоем… Что скажешь?
– А про вдвоем, ты что конкретно имеешь ввиду? – я притворно сощурила глаза и сама наклонились к нему ближе. Вообще-то… если уничтожить ковен… и если нам все равно никак друг от дуга не отвертеться…
Весь момент испортило это мерзкое существо, возникшее за моей спиной. Конечно, какой уж тут нафиг момент. Макс вскочил с пола, я тоже. Кикимора верещала и металась вокруг нас, ни на секунду не останавливаясь. Думаю, это она так свое недовольство выражала, потому что мы сожгли маски.
Кикимора прыгала по стенкам, потолку, орала, плакала, смеялась – все это разными голосами. Женскими, детскими, звериными, максимально потусторонними. Но она была не самым глупым представителем нежити. Поняв, что пока мы стоим в меловом кругу, добраться до нас проблематично, она пусти в ход фантазию (не знаю есть ли у нежити оная, но иногда, как что выкинут...) Кикимора схватила коробки с вещами и начала ими в нас швыряться.
Коробки летали плохо, но она догадалась их развернуть и увеличить количество боеприпасов. Сначала в нас полетели картины, потом новогодние игрушки. Они, правда, были из пластика, но мне пару раз прилетело. Ничего серьезного, но скажу вам честно, получить пластмассовой шишкой по лбу, то еще удовольствие.
Когда интенсивность метания в нас чего попало снизилась и кикимора немного выдохлась, мы приступили к реализации нашего плана. Сразу пытаться поймать эту нечисть было не очень разумно, она проявляла чудеса подвижности и силы, но вечно разводить такую бешеную деятельность даже она не могла. Тем более без подпитки. Нет, ждать, что нечисть упадет без сил мордой в пол и скажет: «Делайте, что хотите, только поспать дайте» – глупо, но вот переждать пик злости и физической активности было необходимо.
Стужев ловко отпрыгнул в сторону и достал из кармана джинс кусочек от последней маски Переруга, отвлекая внимания монстра. Кикимора тут же бросилась на него. Макс действовал строго по плану, не отходя далеко от укрепленных позиции, не позволяя кикиморе себя достать, но заманивая ее в нужное нам положение, махая куском заколдованной деревяшки перед мордой нечисти.
