– Это какие же? – спросила я.
– Помимо Дина Уильямса и «Старой конюшни», в которую уже даже из Бигтауна приезжают? Что ж, извольте.
Шериф откинулся на спинку стула и, переводя взгляд с меня на Дафну, поведал:
– В городе теперь полно чужаков. Бригада каменщиков и архитектор из Бигтауна. Чернорабочие… Третьего дня один из них забрался в огород миссис Спенср и украл редиску и зелёный лук. Неделю назад кто-то пытался обокрасть Патрика Уэльча. Вчера, перепив самогона, некий Мэттью Смитт из графства Бэль приставал к малышке Поппи, а сегодня Тай Гровер снял с утреннего поезда трёх безбилетных пассажиров!
– Но мы-то здесь с какого боку? – не выдержала Дафна.
– А с такого! – Шериф насупился. – Все они приехали сюда либо из-за вашей магической школы, либо из-за «Конюшни»!
– И всё же вы напрасно на нас наговариваете, – возразила я, ставя перед главой местных стражей порядка кружку с горячим шоколадом. – Поверьте, мы с Дафной две самые не проблемные девушки в мире!
– Особенно ты, Вильгельмина Маккензи, – криво усмехнулся шериф и выложил на стол листовку «Разыскивается живой или мёртвой», которую я впервые увидела в Бигтауне.
Я, кажется, забыла, как дышать, а подошедшая к нам Дафна, взяла листовку в руки и громко присвистнула, привлекая к нам внимание других поздних гостей.
– Смотри-ка, Мак, как эта Кристина Мэйтлэнд, урождённая Уилинне, на тебя похожа.
– Это не я… – пискнула я, и шериф хмыкнул.
– Конечно, не ты. Я трижды обсудил этот вопрос с властями из Бигтауна и даже Бран Ворд лично не постеснялся объяснить мне, в чём именно я не прав... но всё же, согласись, детка, что-то общее у вас есть.
Из общего у нас длина волос, фигура, лицо и имя, но шерифу Форни об этом знать вообще-то не положено.
– Есть. – Я растянула губы в злой улыбке. – Второй раз я сталкиваюсь с этим забавным сходством. Можно я возьму эту листовку? Повешу на стену в «Конюшне», повеселю этим курьёзом литлвиладжцев. Что скажешь, Дафна?
Подруга посмотрела на меня с «ты-не-в-своём-уме» видом, но вслух произнесла:
– Прекрасная идея. Возле стойки он будет смотреться просто идеально.
Шериф пробормотал в усы какое-то ругательство и в три глотка выпил свой шоколад, а вместо «спасибо», уходя, проворчал:
– Вот чтобы вам, леди, приехать сюда через полгода? Чувствую, не дадите вы мне спокойно на пенсию уйти…
Признаюсь, слова старика Форни меня ужасно расстроили, я ведь уже успела поверить в то, что Литлвиладж может стать мне настоящим домом. Люди здесь были хоть и любопытные без меры, но добрые и открытые. Однако если шериф начнёт под нас с Дафной копать…
– Не обращайте на него внимания, девочки! – проговорила подкравшаяся сзади вездесущая Роза Корн. – Барб старый ворчун и больше чужаков не любит только женщин.
– А мы как раз и те, и другие, – хмыкнула Дафна.
Жена аптекаря и главная сплетница Литлвиладжа ласковым голосом заверила:
– На самом деле никто в городе не думает о вас плохо.
И тут же поинтересовалась:
– Кстати, можно глянуть на плакат, о котором вы говорили?..
И я поняла, что идея повесить листовку на самом видном месте в «Старой конюшне» была не так уж и плоха.
Друзья, я решила сделать внезапноночнопроду. Знаю, что обещала вам именно эту историю выкладывать по главам, но неожиданно поняла, что мне категорически не хватает вашего внимания.
И я решила разделить эту главу на 2-3 части. Как вы относитесь к этой идее? Не забудьте написать о своих мыслях в коммах. )) В конце концов я решила, что расскажу вам эту историю бесплатно, так что, наверное, имею право поклянчить у вас оценок и комментариев. :-;
И, собственно, прода.
Три дня спустя, проснувшись утром, я, как обычно, выглянула в окно. Пели птицы, светило солнце, Дин Уильямс, ласково поглаживая древесную кору, нашёптывал своей любимой какие-то нежности. Как любят говорить писатели модных нынче авантюрных романов, «ничто не предвещало».
Умывшись, я переплела косу, переоделась в «выходное» платье и вышла в гостиную. Конечно же, Дафна ещё не вставала. С каждым днём она всё больше времени проводила за пределами «Конюшни», всё меньше уделяя внимания нашему общему детищу.
-- Я уже научила тебя почти всему, что знаю, -- смеясь, отмахивалась она от моих упрёков. -- Да и Лили отлично справляется…
Ещё бы она не справлялась! За те деньги, которые мы её платим, да плюс чаевые от посетителей… К тому же наша главная помощница оказалась на редкость талантливой поварихой. Уж и не знаю, как бы мы без неё на кухне справлялись…
С недавних времён так это стало особенно актуально. С неделю назад Мардж прислала записку с просьбой. К неё в гости приехала маменька, и жена бургомистра очень хотела угостить её нашим волшебным, по её собственным словам, имбирным печеньем.
Печенье мы пекли по тайному рецепту Дафны, уж и не знаю, где она их все взяла. Но популярностью наши напитки и выпечка пользовались, скажу без ложной скромности, неслабой.
А после того, как имбирное печенье испробовала матушка Мардж, у нас клиентов только добавилось. Раз в три дня из усадьбы приезжал посыльный и увозил с собой из «Конюшни» три дюжины печеньиц, запакованных в картонную коробку.
А вчера и Марго, главный наш конкурент, лично пришла, чтобы заказать у нас наших «имбирюшек».
-- Раз уж нам теперь жить в одном городе, -- сказала она, -- нужно начинать дружить. Я у вас буду покупать по пять дюжин два раза в неделю, а в обмен пришлю вам моих заварных с шоколадной крошкой.
Дафна попробовала было взбрыкнуть.
-- Зачем нам твои заварные? -- Сощурилась подозрительно. -- Мы и без них…
-- А затем, -- перебила её владелица второй литлвиладжской кофейни, -- что у вас тут часто приезжие в ожидании поезда время коротают. Да и местным до моей «Бухточки» идти далековато. А вот если мы сотрудничать станем, то всем от этого будет одна сплошная выгода…
И была права, потому что выручка у нас действительно стала больше. Как и работы.
А Дафна, как назло, наигравшись в лучшего баристу города, решила стать звонарём и дни и ночи проводила в компании местных звонарей, готовясь к конкурсу, который должен был случиться в Литлвиладже в день летнего солнцестояния.
Но это когда ещё будет! Пока же я хотела добиться от своей подруги немного помощи. Остановившись возле её спальни и громко крикнула:
-- Вставай, соня! Мне надо, чтобы ты сегодня открыла «Конюшню», пока я на рынок схожу.
Взявшись за ручку, я дёрнула на себя дверь, но с удивлением обнаружила, что та заперта.
-- Зачем ты закрылась, Даф? -- искренне удивилась я. -- У тебя всё в порядке?
В спальне послышался шорох, какой-то шёпот, затем кашель. Кажется, мужской. Нет, определённо мужской!
О Духи! Я почувствовала, что краснею и, пролепетав невнятные извинения, ретировалась. Кубарем скатилась вниз и, схватив корзину для покупок, убежала на рынок, искренне надеясь, что кавалер моей соседки, кем бы он ни был, покинет наш дом до моего возвращения.
Благо, вернуться я планировала только ближе к обеду: дел в городе было невпроворот.
Навестить Розу Корн и купить пудры, мыла и благовоний.
Заплатить молочнику за будущую неделю.
У бакалейщика заказать ещё больше кофе и чая. Своих поставщиков у нас пока не было, но мистер Фил Саттон благородно позволил нам пользоваться его связями.
-- По-соседски, -- добродушно усмехался он. -- Ну и в обмен на ваш восхитительный кофе, мисс Маккензи.
Забежать на почту, чтобы написать письмо моему любимому родственнику с мельницы. Заказывать муку у кого-то из местных я отказывалась из принципа.
Прикупить кое-чего из галантереи.
Договориться насчёт поставки свежих овощей и фруктов на будущий месяц. И насчёт цветов тоже договориться.
Мэри Лайнис, первую и единственную цветочницу города, я нашла у оранжереи. Хозяйка вечной весны пребывала в тоске и депрессии. Я нашла её держащейся за поясницу. Два наполненных водой ведра стояли у её ног.
Мэри была миловидной толстушкой, с полненькими ручками плавными движениями и очаровательной улыбкой. По возрасту она годилась мне если не в бабушки, то в матери -- точно. Её собственные дети, к сожалению, давно выросли и улетели из родимого гнезда. Дочери -- аж в Сити, а сын завёл семью в Бигтауне. У матери в гостях первые появлялись хорошо если три-четыре раза в год, а вот сын появлялся раз в неделю. Да и жена его с детьми проводила в Литлвиладже всё лето, но вот помощи от них, по меткому высказыванию миссис Лайнис было, как от козла молока.
И вот теперь наша цветочница страдала над двумя тяжёлыми вёдрами и недобрым словом поминала мальчишек-водоносов, которые на прошлой неделе залили её бархатные розы.
-- И дерут ведь, поросята, по сотне за час, а толку? -- пожаловалась она, когда я спросила, что случилось. -- То розы зальют, то хризантемы потопчут. А давеча в оранжерее целую клумбу жёлтых тюльпанов изувечили, ироды… Вот скажи мне, Мак, милая, отчего мы не в тропиках живём? Я слышала, у них днём жара круглый год, почти как у нас, только больше. А ночью обязательственно дождь. И главное, как по расписанию. С одиннадцати и до трёх утра.
Я недоверчиво хохотнула.
-- Прямо с одиннадцати до трёх?
-- Да чтоб мне сдохнуть! -- побожилась миссис Лайнис и начертила в воздухе святой знак.
Ну, что сказать… Если «чтоб сдохнуть»… В конце концов почему бы и не помочь бедной женщине? В конце концов мне даже выгодно, посетителям нравятся свежие цветы, да и мне тоже… К тому же, давно пора начать выпускать молнии из их добровольного заточения.
Поэтому пока Мэри поливала свои то ли орхидеи, то ли какие другие драгоценные цветочки, я спряталась за угол дома и, убедившись, что меня никто не видит, «постучалась» в одну из жемчужин на моей шее.
-- Здравствуй, дорогая, -- прошептала я. -- Прости, что заставила долго ждать, но мы ведь не хотим потратить твою силу напрасно. Не хотим ведь?
На самом деле молнии не разговаривают, а их голоса можно услышать только во время грозы, но мама говорила, что это совершенно неважно. Немота не мешает им чувствовать.
-- А Мэри хорошая. Добрая. Она тебе обязательно понравится! Если, конечно, ты захочешь ей помочь.
Нет, молнию можно использовать и без уговоров и объяснений, но если она сама захочет помочь… О! Если она захочет сама, то это будет совсем-совсем другое дело. На самом деле настоящую удачу ведь не русалки приносят. Всё это делает магия, с которой мы умеем договариваться.
Нет, конечно, само наше присутствие дорогого стоит. Не будь этого, наш род не оказался бы в ситуации, в которой оказался. Но если мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотим исполнить чьё-то желание… Что ж, в этом случае нашу магию ничто не сможет остановить.
Поэтому я ещё с минутку пошепталась с молнией и, заручившись её поддержкой, выпустила бедняжку на свободу.
Мэри Лайнис хотела дождя по расписанию? Она его получит, не будь я русалкой.
Радуга разукрасила небо над Виноградной улицей и весёлый грибной дождь, заставив меня коротко вскрикнув, ударил по покрытым пылью придорожным кустам.
-- Я просила, по расписанию!
Я погрозила радуге кулаком и рассмеялась. Всё-таки мы, русалки, безумно любим воду. Поэтому втройне удивительно, почему в Живых степях её так мало. Быть может, высшие силы таким образом наказывают нашу родину за то, что она так жестоко обошлась со своими дочерьми. Кто знает…
Украдкой оглядевшись и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я запрокинула голову и, раскинув руки в стороны, закружилась на месте.
Спасённые от неминуемой смерти молнии становятся мудрее. Это не просто сила, которая вливается в заклинание, это чудо, которое прорастает в сквозь магическое плетение и становится чем-то особенным. Папа называл это настоящим волшебством или чудом, а мама утверждала, что это сама Жизнь.
-- Чудо -- это когда из одно маленькое семечко, упав на благодатную почву, превращается в настоящую живую девочку, -- говорила она. -- А взрослая, созревшая молния -- это жизнь, любимый.
Вот и сейчас сама жизнь подкорректировала моё заклинание, и сделала так, чтобы никто не догадался о магии русалок. Ведь одно дело, когда радуга появляется посреди ясного неба, и совсем другое -- если в результате слепого дождя. А уж до его начала она появилась или после… На такие мелочи, полагаю, мало кто обращает внимание.
-- Обалдеть!
Или немало.
-- Мак, ты рехнулась? -- Дафна налетела на меня ураганом. -- Среди бела дня? А если бы тебя кто-то увидел?
-- Не понимаю, о чём ты говоришь, -- тут же отреклась от всего я. -- Что плохого в том, что я танцую под дождём?
-- Что плохого? -- Дафна махнула рукой в сторону радуги. -- Серьёзно? И это после того, как ты мне за магическую школу чайной ложечкой мозг выела?
-- Скажи спасибо, что я про божью благодать ни разу не вспомнила, -- огрызнулась я, не желая признавать правоту подруги. -- Согласись, радуга во время грибного дождя на окраине Литлвиладжа -- это совсем не то же самое, что она же, но в ясный день в центре Бигтауна.
Дафна упрямо поджала губы, и я мысленно выругалась от досады.
-- И не то же самое, что приводить в наш дом мужчину, не предупредив соседку.
-- Я никого не приводила! Ты с ума сошла?
-- Дождь закончился, -- устало вздохнула я. -- Идём отсюда.
-- Говорю тебе, ни один мужчина не переступил порога моей спальни. Я слишком…
-- Я слышала его сегодня, -- перебила я. -- Утром, когда пыталась тебя разбудить.
Дафна моргнула и, почесав кончик носа, двинулась за мной.
-- Прости, но я не понимаю, о чём ты говоришь, -- упорствовала она. Не знаю, может, смущалась… Хотя на неё не похоже, насколько я успела узнать Даф, смущение как таковое, ей было чуждо.
-- Оставь. На самом деле, я не злюсь. Просто предупреди в следующий раз и…
-- Мак! -- Моё имя она умудрилась прорычать, и своим рыком вспугнула стайку воробьёв, выбравшихся на мостовую, чтобы искупаться в свеженьких лужах. -- Ещё раз повторяю, я не понимаю, о чём ты. Никаких мужиков я в наш дом не вожу, не водила и не буду водить. На рассвете за мной заехал Рич Жанвье… Звонарь из Мидсаммер лайк. У нас там была репетиция. Я только что вернулась в Литлвиладж. И что же я увидела? Радугу над моим городом!
В этот момент мы свернули за кирпичный заводик Питера Аткинсона, и я, остановившись посреди мостовой, изумлённо спросила у Дафны:
-- Кого же тогда я слышала сегодня в твоей спальне?
-- Ума не приложу.
-- Даф, ты меня пугаешь!
-- А уж ты-то меня как…
Мы со всех ног рванули в «Конюшню», и что бы, вы думали, мы там обнаружили? Да нас банально, пошло ограбили!
Комната Дафны, моя спальня, наша гостиная -- всё было перевёрнуто вверх дном, злодеи разворошили нашу кладовую, зачем то вывернули на пол весь сливочный лёд из морозильного шкафа, украли пять тысяч крон из кассы, но сейфа, где мы хранили все деньги, к счастью не нашли.
Хотя, какое «к счастью»?! Нам пришлось закрыть «Конюшню» и снова переехать к влюблённому плотнику, потому что единственный в Литлвиладже шериф, как назло, именно этот день выбрал для того, чтобы уехать к своим родственникам в Сити. И, как вы понимаете, его совершенно не волновало, что нас в это время ограбили и нам до его возвращения запретят входить в наш собственный дом.
В бешенстве я телеграфировала Брану Ворду в Бигтаун, и он, конечно, прислал человека, который всё осмотрел, сделал три сотни дагеротипов, зачем-то велел нам не покидать город и, исцеловав ручку Дафны напоследок, умчался из города.
– Помимо Дина Уильямса и «Старой конюшни», в которую уже даже из Бигтауна приезжают? Что ж, извольте.
Шериф откинулся на спинку стула и, переводя взгляд с меня на Дафну, поведал:
– В городе теперь полно чужаков. Бригада каменщиков и архитектор из Бигтауна. Чернорабочие… Третьего дня один из них забрался в огород миссис Спенср и украл редиску и зелёный лук. Неделю назад кто-то пытался обокрасть Патрика Уэльча. Вчера, перепив самогона, некий Мэттью Смитт из графства Бэль приставал к малышке Поппи, а сегодня Тай Гровер снял с утреннего поезда трёх безбилетных пассажиров!
– Но мы-то здесь с какого боку? – не выдержала Дафна.
– А с такого! – Шериф насупился. – Все они приехали сюда либо из-за вашей магической школы, либо из-за «Конюшни»!
– И всё же вы напрасно на нас наговариваете, – возразила я, ставя перед главой местных стражей порядка кружку с горячим шоколадом. – Поверьте, мы с Дафной две самые не проблемные девушки в мире!
– Особенно ты, Вильгельмина Маккензи, – криво усмехнулся шериф и выложил на стол листовку «Разыскивается живой или мёртвой», которую я впервые увидела в Бигтауне.
Я, кажется, забыла, как дышать, а подошедшая к нам Дафна, взяла листовку в руки и громко присвистнула, привлекая к нам внимание других поздних гостей.
– Смотри-ка, Мак, как эта Кристина Мэйтлэнд, урождённая Уилинне, на тебя похожа.
– Это не я… – пискнула я, и шериф хмыкнул.
– Конечно, не ты. Я трижды обсудил этот вопрос с властями из Бигтауна и даже Бран Ворд лично не постеснялся объяснить мне, в чём именно я не прав... но всё же, согласись, детка, что-то общее у вас есть.
Из общего у нас длина волос, фигура, лицо и имя, но шерифу Форни об этом знать вообще-то не положено.
– Есть. – Я растянула губы в злой улыбке. – Второй раз я сталкиваюсь с этим забавным сходством. Можно я возьму эту листовку? Повешу на стену в «Конюшне», повеселю этим курьёзом литлвиладжцев. Что скажешь, Дафна?
Подруга посмотрела на меня с «ты-не-в-своём-уме» видом, но вслух произнесла:
– Прекрасная идея. Возле стойки он будет смотреться просто идеально.
Шериф пробормотал в усы какое-то ругательство и в три глотка выпил свой шоколад, а вместо «спасибо», уходя, проворчал:
– Вот чтобы вам, леди, приехать сюда через полгода? Чувствую, не дадите вы мне спокойно на пенсию уйти…
Признаюсь, слова старика Форни меня ужасно расстроили, я ведь уже успела поверить в то, что Литлвиладж может стать мне настоящим домом. Люди здесь были хоть и любопытные без меры, но добрые и открытые. Однако если шериф начнёт под нас с Дафной копать…
– Не обращайте на него внимания, девочки! – проговорила подкравшаяся сзади вездесущая Роза Корн. – Барб старый ворчун и больше чужаков не любит только женщин.
– А мы как раз и те, и другие, – хмыкнула Дафна.
Жена аптекаря и главная сплетница Литлвиладжа ласковым голосом заверила:
– На самом деле никто в городе не думает о вас плохо.
И тут же поинтересовалась:
– Кстати, можно глянуть на плакат, о котором вы говорили?..
И я поняла, что идея повесить листовку на самом видном месте в «Старой конюшне» была не так уж и плоха.
Прода от 29.08.2022, 00:22
Друзья, я решила сделать внезапноночнопроду. Знаю, что обещала вам именно эту историю выкладывать по главам, но неожиданно поняла, что мне категорически не хватает вашего внимания.
И я решила разделить эту главу на 2-3 части. Как вы относитесь к этой идее? Не забудьте написать о своих мыслях в коммах. )) В конце концов я решила, что расскажу вам эту историю бесплатно, так что, наверное, имею право поклянчить у вас оценок и комментариев. :-;
И, собственно, прода.
Глава десятая
Три дня спустя, проснувшись утром, я, как обычно, выглянула в окно. Пели птицы, светило солнце, Дин Уильямс, ласково поглаживая древесную кору, нашёптывал своей любимой какие-то нежности. Как любят говорить писатели модных нынче авантюрных романов, «ничто не предвещало».
Умывшись, я переплела косу, переоделась в «выходное» платье и вышла в гостиную. Конечно же, Дафна ещё не вставала. С каждым днём она всё больше времени проводила за пределами «Конюшни», всё меньше уделяя внимания нашему общему детищу.
-- Я уже научила тебя почти всему, что знаю, -- смеясь, отмахивалась она от моих упрёков. -- Да и Лили отлично справляется…
Ещё бы она не справлялась! За те деньги, которые мы её платим, да плюс чаевые от посетителей… К тому же наша главная помощница оказалась на редкость талантливой поварихой. Уж и не знаю, как бы мы без неё на кухне справлялись…
С недавних времён так это стало особенно актуально. С неделю назад Мардж прислала записку с просьбой. К неё в гости приехала маменька, и жена бургомистра очень хотела угостить её нашим волшебным, по её собственным словам, имбирным печеньем.
Печенье мы пекли по тайному рецепту Дафны, уж и не знаю, где она их все взяла. Но популярностью наши напитки и выпечка пользовались, скажу без ложной скромности, неслабой.
А после того, как имбирное печенье испробовала матушка Мардж, у нас клиентов только добавилось. Раз в три дня из усадьбы приезжал посыльный и увозил с собой из «Конюшни» три дюжины печеньиц, запакованных в картонную коробку.
А вчера и Марго, главный наш конкурент, лично пришла, чтобы заказать у нас наших «имбирюшек».
-- Раз уж нам теперь жить в одном городе, -- сказала она, -- нужно начинать дружить. Я у вас буду покупать по пять дюжин два раза в неделю, а в обмен пришлю вам моих заварных с шоколадной крошкой.
Дафна попробовала было взбрыкнуть.
-- Зачем нам твои заварные? -- Сощурилась подозрительно. -- Мы и без них…
-- А затем, -- перебила её владелица второй литлвиладжской кофейни, -- что у вас тут часто приезжие в ожидании поезда время коротают. Да и местным до моей «Бухточки» идти далековато. А вот если мы сотрудничать станем, то всем от этого будет одна сплошная выгода…
И была права, потому что выручка у нас действительно стала больше. Как и работы.
А Дафна, как назло, наигравшись в лучшего баристу города, решила стать звонарём и дни и ночи проводила в компании местных звонарей, готовясь к конкурсу, который должен был случиться в Литлвиладже в день летнего солнцестояния.
Но это когда ещё будет! Пока же я хотела добиться от своей подруги немного помощи. Остановившись возле её спальни и громко крикнула:
-- Вставай, соня! Мне надо, чтобы ты сегодня открыла «Конюшню», пока я на рынок схожу.
Взявшись за ручку, я дёрнула на себя дверь, но с удивлением обнаружила, что та заперта.
-- Зачем ты закрылась, Даф? -- искренне удивилась я. -- У тебя всё в порядке?
В спальне послышался шорох, какой-то шёпот, затем кашель. Кажется, мужской. Нет, определённо мужской!
О Духи! Я почувствовала, что краснею и, пролепетав невнятные извинения, ретировалась. Кубарем скатилась вниз и, схватив корзину для покупок, убежала на рынок, искренне надеясь, что кавалер моей соседки, кем бы он ни был, покинет наш дом до моего возвращения.
Благо, вернуться я планировала только ближе к обеду: дел в городе было невпроворот.
Навестить Розу Корн и купить пудры, мыла и благовоний.
Заплатить молочнику за будущую неделю.
У бакалейщика заказать ещё больше кофе и чая. Своих поставщиков у нас пока не было, но мистер Фил Саттон благородно позволил нам пользоваться его связями.
-- По-соседски, -- добродушно усмехался он. -- Ну и в обмен на ваш восхитительный кофе, мисс Маккензи.
Забежать на почту, чтобы написать письмо моему любимому родственнику с мельницы. Заказывать муку у кого-то из местных я отказывалась из принципа.
Прикупить кое-чего из галантереи.
Договориться насчёт поставки свежих овощей и фруктов на будущий месяц. И насчёт цветов тоже договориться.
Мэри Лайнис, первую и единственную цветочницу города, я нашла у оранжереи. Хозяйка вечной весны пребывала в тоске и депрессии. Я нашла её держащейся за поясницу. Два наполненных водой ведра стояли у её ног.
Мэри была миловидной толстушкой, с полненькими ручками плавными движениями и очаровательной улыбкой. По возрасту она годилась мне если не в бабушки, то в матери -- точно. Её собственные дети, к сожалению, давно выросли и улетели из родимого гнезда. Дочери -- аж в Сити, а сын завёл семью в Бигтауне. У матери в гостях первые появлялись хорошо если три-четыре раза в год, а вот сын появлялся раз в неделю. Да и жена его с детьми проводила в Литлвиладже всё лето, но вот помощи от них, по меткому высказыванию миссис Лайнис было, как от козла молока.
И вот теперь наша цветочница страдала над двумя тяжёлыми вёдрами и недобрым словом поминала мальчишек-водоносов, которые на прошлой неделе залили её бархатные розы.
-- И дерут ведь, поросята, по сотне за час, а толку? -- пожаловалась она, когда я спросила, что случилось. -- То розы зальют, то хризантемы потопчут. А давеча в оранжерее целую клумбу жёлтых тюльпанов изувечили, ироды… Вот скажи мне, Мак, милая, отчего мы не в тропиках живём? Я слышала, у них днём жара круглый год, почти как у нас, только больше. А ночью обязательственно дождь. И главное, как по расписанию. С одиннадцати и до трёх утра.
Я недоверчиво хохотнула.
-- Прямо с одиннадцати до трёх?
-- Да чтоб мне сдохнуть! -- побожилась миссис Лайнис и начертила в воздухе святой знак.
Ну, что сказать… Если «чтоб сдохнуть»… В конце концов почему бы и не помочь бедной женщине? В конце концов мне даже выгодно, посетителям нравятся свежие цветы, да и мне тоже… К тому же, давно пора начать выпускать молнии из их добровольного заточения.
Поэтому пока Мэри поливала свои то ли орхидеи, то ли какие другие драгоценные цветочки, я спряталась за угол дома и, убедившись, что меня никто не видит, «постучалась» в одну из жемчужин на моей шее.
-- Здравствуй, дорогая, -- прошептала я. -- Прости, что заставила долго ждать, но мы ведь не хотим потратить твою силу напрасно. Не хотим ведь?
На самом деле молнии не разговаривают, а их голоса можно услышать только во время грозы, но мама говорила, что это совершенно неважно. Немота не мешает им чувствовать.
-- А Мэри хорошая. Добрая. Она тебе обязательно понравится! Если, конечно, ты захочешь ей помочь.
Нет, молнию можно использовать и без уговоров и объяснений, но если она сама захочет помочь… О! Если она захочет сама, то это будет совсем-совсем другое дело. На самом деле настоящую удачу ведь не русалки приносят. Всё это делает магия, с которой мы умеем договариваться.
Нет, конечно, само наше присутствие дорогого стоит. Не будь этого, наш род не оказался бы в ситуации, в которой оказался. Но если мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотим исполнить чьё-то желание… Что ж, в этом случае нашу магию ничто не сможет остановить.
Поэтому я ещё с минутку пошепталась с молнией и, заручившись её поддержкой, выпустила бедняжку на свободу.
Мэри Лайнис хотела дождя по расписанию? Она его получит, не будь я русалкой.
Прода от 31.08.2022, 23:26
Радуга разукрасила небо над Виноградной улицей и весёлый грибной дождь, заставив меня коротко вскрикнув, ударил по покрытым пылью придорожным кустам.
-- Я просила, по расписанию!
Я погрозила радуге кулаком и рассмеялась. Всё-таки мы, русалки, безумно любим воду. Поэтому втройне удивительно, почему в Живых степях её так мало. Быть может, высшие силы таким образом наказывают нашу родину за то, что она так жестоко обошлась со своими дочерьми. Кто знает…
Украдкой оглядевшись и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я запрокинула голову и, раскинув руки в стороны, закружилась на месте.
Спасённые от неминуемой смерти молнии становятся мудрее. Это не просто сила, которая вливается в заклинание, это чудо, которое прорастает в сквозь магическое плетение и становится чем-то особенным. Папа называл это настоящим волшебством или чудом, а мама утверждала, что это сама Жизнь.
-- Чудо -- это когда из одно маленькое семечко, упав на благодатную почву, превращается в настоящую живую девочку, -- говорила она. -- А взрослая, созревшая молния -- это жизнь, любимый.
Вот и сейчас сама жизнь подкорректировала моё заклинание, и сделала так, чтобы никто не догадался о магии русалок. Ведь одно дело, когда радуга появляется посреди ясного неба, и совсем другое -- если в результате слепого дождя. А уж до его начала она появилась или после… На такие мелочи, полагаю, мало кто обращает внимание.
-- Обалдеть!
Или немало.
-- Мак, ты рехнулась? -- Дафна налетела на меня ураганом. -- Среди бела дня? А если бы тебя кто-то увидел?
-- Не понимаю, о чём ты говоришь, -- тут же отреклась от всего я. -- Что плохого в том, что я танцую под дождём?
-- Что плохого? -- Дафна махнула рукой в сторону радуги. -- Серьёзно? И это после того, как ты мне за магическую школу чайной ложечкой мозг выела?
-- Скажи спасибо, что я про божью благодать ни разу не вспомнила, -- огрызнулась я, не желая признавать правоту подруги. -- Согласись, радуга во время грибного дождя на окраине Литлвиладжа -- это совсем не то же самое, что она же, но в ясный день в центре Бигтауна.
Дафна упрямо поджала губы, и я мысленно выругалась от досады.
-- И не то же самое, что приводить в наш дом мужчину, не предупредив соседку.
-- Я никого не приводила! Ты с ума сошла?
-- Дождь закончился, -- устало вздохнула я. -- Идём отсюда.
-- Говорю тебе, ни один мужчина не переступил порога моей спальни. Я слишком…
-- Я слышала его сегодня, -- перебила я. -- Утром, когда пыталась тебя разбудить.
Дафна моргнула и, почесав кончик носа, двинулась за мной.
-- Прости, но я не понимаю, о чём ты говоришь, -- упорствовала она. Не знаю, может, смущалась… Хотя на неё не похоже, насколько я успела узнать Даф, смущение как таковое, ей было чуждо.
-- Оставь. На самом деле, я не злюсь. Просто предупреди в следующий раз и…
-- Мак! -- Моё имя она умудрилась прорычать, и своим рыком вспугнула стайку воробьёв, выбравшихся на мостовую, чтобы искупаться в свеженьких лужах. -- Ещё раз повторяю, я не понимаю, о чём ты. Никаких мужиков я в наш дом не вожу, не водила и не буду водить. На рассвете за мной заехал Рич Жанвье… Звонарь из Мидсаммер лайк. У нас там была репетиция. Я только что вернулась в Литлвиладж. И что же я увидела? Радугу над моим городом!
В этот момент мы свернули за кирпичный заводик Питера Аткинсона, и я, остановившись посреди мостовой, изумлённо спросила у Дафны:
-- Кого же тогда я слышала сегодня в твоей спальне?
-- Ума не приложу.
-- Даф, ты меня пугаешь!
-- А уж ты-то меня как…
Мы со всех ног рванули в «Конюшню», и что бы, вы думали, мы там обнаружили? Да нас банально, пошло ограбили!
Комната Дафны, моя спальня, наша гостиная -- всё было перевёрнуто вверх дном, злодеи разворошили нашу кладовую, зачем то вывернули на пол весь сливочный лёд из морозильного шкафа, украли пять тысяч крон из кассы, но сейфа, где мы хранили все деньги, к счастью не нашли.
Хотя, какое «к счастью»?! Нам пришлось закрыть «Конюшню» и снова переехать к влюблённому плотнику, потому что единственный в Литлвиладже шериф, как назло, именно этот день выбрал для того, чтобы уехать к своим родственникам в Сити. И, как вы понимаете, его совершенно не волновало, что нас в это время ограбили и нам до его возвращения запретят входить в наш собственный дом.
В бешенстве я телеграфировала Брану Ворду в Бигтаун, и он, конечно, прислал человека, который всё осмотрел, сделал три сотни дагеротипов, зачем-то велел нам не покидать город и, исцеловав ручку Дафны напоследок, умчался из города.
