- С днем рождения вас, - задорно протянул он и подмигнул.
Сергей заставил себя кивнуть и вышел из магазина.
7.
Пробираясь через толпу в парке Суворов чувствовал себя Ее частью. Всю осознанную жизнь до этого момента он прожил среди людей, но тем не менее держался в стороне от них. Сергею нравилось чувство целостности с толпой, нравилось ощущать себя частью народного гуляния, развернувшегося в честь празднования дня города. Вокруг собрались семьи с детьми или компании по несколько человек. Большинство стояло около сцены, где проходило выступление, а дальше толпа редела и разбредалась по парку. Из динамиков гремела музыка, слышался смех. Маленькие детки смешно пританцовывают держась за родительские руки. Не далеко от сцены установили ларьки, их прилавки заваленные различными сувенирами и сластями, привлекали проходящих мимо людей. У некоторых собирались длинные очереди. Осенняя пора ещё радовала тёплым солнцем. Некоторые деревья только начинали приобретать золотистый оттенок, и пожелтевшие на зеленом фоне листья выглядели редкими брызгами. Вот жизнь с простыми радостями, без кошмаров или чудес. Такая настоящая, естественная.
Суворов прошёл через детскую площадку, оставив позади детский смех. Сюда должна прийти Рита с Егором. Они договорились встретиться здесь через пол часа, а пока ещё осталось немного времени, он собирался дойти до магазина купить сигарет, а ещё Егор просил купить мороженое-тянучку. Здесь, в парке его не продавали. Суворову нравилось делать приятные мелочи для Егора. Он не хотел признаваться себе, в чувствах к мальчику и его маме.
Парк заканчивался не большой рощей. Пройдя ее, Суворов вышел на улицу к магазину. Не дойдя до входа пару метров, Суворов увидел старушку. Она с трудом двигалась вперёд, сгорбившись, опираясь на трость одной рукой. В другой она несла пакет с продуктами. Пожилая женщина была не большая, в длинной темно-коричневой кофте из-под которой торчала чёрная юбка. Голову покрывал темно бардовым полинявший платок. Суворов подошёл к ней.
- Помочь?
- Ой, помочь, сынок.
Пакет, который взял у неё Суворов оказался довольно тяжелой для девяностолетней старушки. Он был объемным, мельком Сергей увидел кирпичик черного хлеба и литровую упаковку кефира, но наверняка этим покупки не ограничились.
- Много набрали, - сказал Суворов, свободной рукой поддерживая женщину на локоть.
- А чего ж за малым идти? Сколько снесу столько и взяла! - бойко отвечала старушка. Голос у неё был звонкий и задорный. Проходящие мимо люди не вольно поглядывали на неё.
- Далеко живёте?
- Раньше далеко, а теперь близко.
Суворов шёл рядом со старушкой, аккуратно поддерживая, и со стороны могло показаться, что это его бабушка, которую он сопровождает в походе по магазинам.
- Эх, повезло твоей жене! - сказала она, уверенно беря его под руку.
- Я не женат, - тихо ответил Суворов отвернувшись, рассчитывая, что спутница не услышит его. Сказанное было адресовано самому себе.
- Ну! Ты молодой! Найдёшь себе!
Суворову стало не по себе от игривого настроя старухи.
Мимо прошла шумная компания подростков. По некоторым было видно, что они пьяны и явно не собирались на этом останавливаться. Они свернули в магазин. Суворов проводил их взглядом.
В этот момент, где то справа завизжали тормоза, за тем последовал неожиданно громкий, почти оглушающий удар и отвратительный для слуха скрежет железа. Обернувшись, Сергей увидел как по среди проезжей части, столкнувшись стояли две машины. По тому как врезалась одна в другую было видно, что в момент удара одна выезжала со двора, а другая не успев сбавиться скорость влетела в левую сторону первой машины. Удар пришёлся в то место где сидел водитель. Машина уродливо изогнулась, деформированный железный каркас смялся, словно сделанный из бумаги. Суворов достал мобильный телефон и набрал номер экстренной службы. Пока об объяснял, что произошло услышал голос:
- Мамочка! Смотри! Машинки ударились! - с детским восторгом произнесла маленькая девчушка, проходящая мимо с мамой. Мать одернула ребенка.
Зеваки быстро собирались на обочине. Некоторые достали свои мобильные телефоны, что бы заснять на память чью то беду.
Все внимание Сергея сосредоточилось на двух машинах. Он не заметил, как старушка отпустила его руку. Суворов вообще забыл про неё.
Движение на улице замерло. Машины собирались длинной вереницей, в ожидании выехать на встречную полосу, что бы объехать аварию. После удара прошло не больше трёх минут, когда водительская дверь врезавшейся машины открылась и оттуда прямо на асфальт выпал мужчина. Кто то кинулся ему на помощь. Двое молодых мужчин помогли ему подняться, но водитель еле удерживался на ногах. Он не довольно прохрипел что б его отпустили. Он был абсолютно пьян и плохо понимал, что произошло. Вырвавшись из рук мужчин, он снова упал, перевернулся на спину, нелепо подёргивая ногами, словно отбиваясь от не видимых монстров.
Машине, в которую он врезался, сработали подушки безопасности. Водителя не было видно, водительская дверь сильно деформировалась и визуально Суворова пугала глубина вмятины. Человек, сидящий за рулем, наверняка сильно пострадал.
ДПС прибыли на место аварии достаточно быстро, следом за ними приехала карета скорой помощи.
Не трезвого водителя усадили в машину ДПС и все внимание врачей и полиции сконцентрировалось на пассажирах второй машины.
Через правую переднюю, дверь медики осмотрели водителя. Это была молодая женщина. Люди, стоявшие ближе всех к месту аварии ,и слышали разговор врачей, о том, что достать пострадавшую без применения спецсредств будет не возможно. И по их словам извлекать ее из разбитой машины нужно как можно быстрее, так как положение женщины крайне тяжелое. Кроме того, на заднем сидении находилась одиннадцатилетняя девочка. Она разбила голову о стекло машины во время удара и когда ей помогали выйти из машины Суворов разглядел кровь, стекающую по лицу. Худенькая девочка в шоковом состоянии еле держалась на ногах. Ее проводили в машину скорой помощи и только потом Суворов отвернулся.
На улице уже собралось много народа. Кажется, людям было все равно на что смотреть, на праздничный концерт или на аварию с жертвами. Главное - увидеть зрелище. Главное - что будет, о чем поболтать с друзьями. Суворову стало противно находится в толпе, быть частью этой толпы. Он торопился уйти от людей, когда голос бойкой старушки позвал его по имени. Сердце забилось чаще. Суворов обернулся на голос. Найдя старуху, он удивленно уставился на неё.
- Сереженька.
Она стояла в метре от него опираясь на трость и улыбалась.
- Кажется, ты забыл о чем то.
Суворов посмотрел на свои руки. На правой ладони находился шрам. Но не в одной из рук не было бабкиного пакета с продуктами. Страх холодной волной раскатился по телу. Она подошла ближе, почти вплотную и не упуская его глаз из виду, сказала:
- Своих-то я забрала. А ваши с вами будут.
Ошарашенный словами старухи Суворов чувствовал, как исчезает из реальности. Все поплыло перед глазами. Толпа, авария, старуха... нет старуха была. Она ни куда не исчезала, она смотрела на него чёрными глазищами, перестав улыбаться.
- И будут. И всегда были, - проговорила она.
Движения людей, машины, все вокруг замедлилось. Шрам на руке заболел так словно, порез случился пару минут назад. Суворов посмотрел на руку. Ладонь наполнилась кровью.
- Мамочка моя! Мама!
Суворов проснулся. В тот же момент Рита вскочила на крик сына.
- Мне страшно мамочка! Страшно! Птичка в голове летает!
Встав следом за Ритой, Сергей моментально проснулся.
За последний месяц Егор в пятый раз просыпался от одного и того же кошмара. Успокаивать его с каждым разом становилось все сложнее. Он кричал, плакал во сне и звал маму. Но разбудить Егора было очень тяжело. Кошмарное видение втягивало его, не хотело отпускать, и Суворов думал, что однажды Егор не проснется вовсе.
8.
Полдень. Она открыла глаза. Села, свесив ноги с кровати. Почувствовала как под ней растекается мокрое тепло. Она улыбнулась. Она слышала как в углу спальни плачет ребенок. Даша не могла уснуть от этого. Она не спала уже целую вечность. Ребенок начал плакать как только его перенесли через порог этой квартиры и теперь не умолкал ни на мгновение. Он успокаивался лишь, когда отец выходил с ним на улицу для прогулки.
Она не торопилась подходить к кроватке. Месячный младенец истошно рыдал. Он изнемог от плача и осип.
Не давал спать. Даша улыбалась.
Улыбалась.
Мокрое пятно остыло. Стало холодно.
А он все плакал. Когда же он замолчит?
Когда же он замолчит?
Улыбалась.
Даша подозрительно окинула взглядом неубранную квартиру. Улыбаясь.
Встала. На кухне стояла груда не мытой посуды. А там кажется, пробежал таракан. Он все еще плачет? Хватит, хватит.
Ой, опять таракан. Он хочет ко мне на ручки? Такой мерзкий.
Вон еще маленький тараканчик. Разбегайтесь тараканчики. Сколько их? Они все здесь ищут, что бы покушать.
Они кричат! Кричат как дети. Тараканчики с личиками детей!
Прячьтесь тараканчики, прячьтесь.
И хотят на ручки. Нет, он спрятался за мойкой.
А кто же все плачет? Это из спальни.
Даша вернулась в спальню. Кроватка. Пахнет кислотой. Кефиром. Который испортился.
«А я испорчу тебя тараканчик».
И вообще здесь воняет туалетом.
Дурацкая квартира. Здесь не убираются. И тараканчики плачут и хотят на ручки.
Прячьтесь.
Протянула руки. Взяла орущего на руки. Почему он не коричневый? Он же тараканчик. Большой, огромный. И усиков нет. Такой мерзкий.
Ребенок плакал, пытаясь достучаться до женщины от которой пахло молоком и еще какой то резкий тошнотворный запах исходил от нее, он тыкался ей в грудь, хныкал, открывая маленький ротик. Он чувствовал, что здесь должно быть то, что ему так необходимо.
Она не ловко держала его, сжимая длинными худыми пальцами крохотное, хрупкое тельце.
Какой - то тараканчик.
Она прошла в гостиную. Подол мокрой ночной рубашки прилипал к ногам.
Таракан, ты мокрый и вонючий.
А еще орешь. Тараканы так себя не ведут.
Улыбаясь.
Она открыла балкон. Повеяло осенним холодом запахом сырой листвы. В одно мгновение она замахнулась с порога, и вышвырнула ребеночка на улицу. Маленький легкий комочек, перелетел через перила и тут же скрылся из вида.
Закрыла балкон.
Улыбаясь.
Она легла на кровать. Какая мокрая.
Улыбаясь.
Тараканчики, прячьтесь.
9.
Игорь ощущал дискомфорт. Сегодня возвращаться домой ему было страшно. После выписки из роддома, Даша стала тихая и покорная. Она не заговорила о деньгах, не порывалась уйти. Она редко брала Сережу на руки, и ей приходилось напоминать о необходимости дать ему грудь. Поведение Даши стало крайне странное. Почти сразу после выписки Игорь обратился к врачам. Да, так бывает. «Послеродовая депрессия», говорили они. Игорь взял отпуск на целый месяц, что бы быть рядом с ребенком. Сегодня он впервые оставил ее одну с сыном. Игорь знал, что Даша не справится одна. Она как прежде не следила за собой, за квартирой. Несмотря на родившегося ребенка, она не смогла стать матерью.
Даша неестественно улыбается, Даша подолгу смотрит в одну точку, рассеянным взглядом, разговаривает сама с собой. Даша перестала быть Дашей. Как тогда в начале беременности.…
Почему они не переехали сразу после нового года? Игорь жалел об этом. Но какой смысл думать об этом теперь. Да, в какой-то момент Игорю показалось, что ей стало лучше, да она стала грубой, невежественной, но безумие не застилало ее глаз. И глаза ее будто начали приобретать здоровый блеск, интерес к жизни. Пропала тень полной опустошённости, безразличия. Но после рождения ребенка все это вернулось с новой опустошающей силой.
За - чем они остались там?
Как только Игорь свернул во двор, люди зашептались, косо поглядывая на него. Какого черта? Подойдя к подъезду, он увидел соседку, девочку лет четырнадцати живущую на первом этаже. Кажется ее зовут Саша. Увидев Игоря, она решительно шагнула на встречу, но сразу поникла грустно и тревожно глядя на него.
– Кажется, вас Игорь зовут, – не решительно и тихо сказала она.
Игорь удивленно смотрел на нее. Сердце часто забилось, «что-то случило», бессознательно выбивало оно.
– Да.
Девочка молчала, явно собираясь с мыслями. Игорь извинился и попытался обойти ее, но она вдруг схватила его за руку.
– Подождите. Дома нет никого.
–У кого дома, – не понял он.
– У вас.
– А где же они? Гуляют? – усмехнулся Игорь. Даша не гуляла с ребенком ни разу.
– Нет. Не гуляют. Ее увезли, а ребеночка.… Тоже увезли, – она совсем сникла и говорила почти шепотом.
– Извините, – грубо начал Игорь, – я не понимаю. Я спешу.
Он снова попытался уйти.
– Игорь. Она выкинула ребеночка.
– Куда выкинула?
– С балкона, – сказала она. Глаза девочки стали стеклянные, и невероятно большие. Она моргнула, и по щекам потекли тяжелые прозрачные слезы.
Игорь тяжело вдохнул, словно надолго задерживал дыхание. У него закружилась голова, глаза беспокойно забегали, он смотрел под окна, воображая, где мог лежать его малыш. Представляя, словно в замедленном видео как крошечный младенец мог лететь вниз. Руки затряслись.
– Где он, где он, – хриплым голосом повторял он, ища глазами тельце.
– Вон ворох листвы. Он на него упал. Он живой был. Даже плакал, когда его на скорой увозили. Врачи сказали, что вроде нет серьезных повреждений. Только понаблюдать надо. В Морозовскую больницу. Я видела. Я со школы шла. Видела, как она… как она балкон открыла. Двери грохнули, я посмотрела вверх, а он летит…
– Она где?
– Когда полиция приехала, она двери не открыла. Тогда взломали, у нее истерика началась. Ее увезли потом.
Игорь немного успокоился, Сережа жив. Жив.
- Извините меня пожалуйста, - сказала девочка.
Игорь опустил голову: «За чем она извиняется?» подумал он.
Когда он снова хотел посмотреть на девочку, ее уже не оказалось рядом. Оглянувшись, Игорь увидел, как она торопливо уходит от подъезда хрущевской пятиэтажки. Игорь понял, она извинилась, за то, что ей пришлось сообщить ему страшную новость.
Сергей заставил себя кивнуть и вышел из магазина.
7.
Пробираясь через толпу в парке Суворов чувствовал себя Ее частью. Всю осознанную жизнь до этого момента он прожил среди людей, но тем не менее держался в стороне от них. Сергею нравилось чувство целостности с толпой, нравилось ощущать себя частью народного гуляния, развернувшегося в честь празднования дня города. Вокруг собрались семьи с детьми или компании по несколько человек. Большинство стояло около сцены, где проходило выступление, а дальше толпа редела и разбредалась по парку. Из динамиков гремела музыка, слышался смех. Маленькие детки смешно пританцовывают держась за родительские руки. Не далеко от сцены установили ларьки, их прилавки заваленные различными сувенирами и сластями, привлекали проходящих мимо людей. У некоторых собирались длинные очереди. Осенняя пора ещё радовала тёплым солнцем. Некоторые деревья только начинали приобретать золотистый оттенок, и пожелтевшие на зеленом фоне листья выглядели редкими брызгами. Вот жизнь с простыми радостями, без кошмаров или чудес. Такая настоящая, естественная.
Суворов прошёл через детскую площадку, оставив позади детский смех. Сюда должна прийти Рита с Егором. Они договорились встретиться здесь через пол часа, а пока ещё осталось немного времени, он собирался дойти до магазина купить сигарет, а ещё Егор просил купить мороженое-тянучку. Здесь, в парке его не продавали. Суворову нравилось делать приятные мелочи для Егора. Он не хотел признаваться себе, в чувствах к мальчику и его маме.
Парк заканчивался не большой рощей. Пройдя ее, Суворов вышел на улицу к магазину. Не дойдя до входа пару метров, Суворов увидел старушку. Она с трудом двигалась вперёд, сгорбившись, опираясь на трость одной рукой. В другой она несла пакет с продуктами. Пожилая женщина была не большая, в длинной темно-коричневой кофте из-под которой торчала чёрная юбка. Голову покрывал темно бардовым полинявший платок. Суворов подошёл к ней.
- Помочь?
- Ой, помочь, сынок.
Пакет, который взял у неё Суворов оказался довольно тяжелой для девяностолетней старушки. Он был объемным, мельком Сергей увидел кирпичик черного хлеба и литровую упаковку кефира, но наверняка этим покупки не ограничились.
- Много набрали, - сказал Суворов, свободной рукой поддерживая женщину на локоть.
- А чего ж за малым идти? Сколько снесу столько и взяла! - бойко отвечала старушка. Голос у неё был звонкий и задорный. Проходящие мимо люди не вольно поглядывали на неё.
- Далеко живёте?
- Раньше далеко, а теперь близко.
Суворов шёл рядом со старушкой, аккуратно поддерживая, и со стороны могло показаться, что это его бабушка, которую он сопровождает в походе по магазинам.
- Эх, повезло твоей жене! - сказала она, уверенно беря его под руку.
- Я не женат, - тихо ответил Суворов отвернувшись, рассчитывая, что спутница не услышит его. Сказанное было адресовано самому себе.
- Ну! Ты молодой! Найдёшь себе!
Суворову стало не по себе от игривого настроя старухи.
Мимо прошла шумная компания подростков. По некоторым было видно, что они пьяны и явно не собирались на этом останавливаться. Они свернули в магазин. Суворов проводил их взглядом.
В этот момент, где то справа завизжали тормоза, за тем последовал неожиданно громкий, почти оглушающий удар и отвратительный для слуха скрежет железа. Обернувшись, Сергей увидел как по среди проезжей части, столкнувшись стояли две машины. По тому как врезалась одна в другую было видно, что в момент удара одна выезжала со двора, а другая не успев сбавиться скорость влетела в левую сторону первой машины. Удар пришёлся в то место где сидел водитель. Машина уродливо изогнулась, деформированный железный каркас смялся, словно сделанный из бумаги. Суворов достал мобильный телефон и набрал номер экстренной службы. Пока об объяснял, что произошло услышал голос:
- Мамочка! Смотри! Машинки ударились! - с детским восторгом произнесла маленькая девчушка, проходящая мимо с мамой. Мать одернула ребенка.
Зеваки быстро собирались на обочине. Некоторые достали свои мобильные телефоны, что бы заснять на память чью то беду.
Все внимание Сергея сосредоточилось на двух машинах. Он не заметил, как старушка отпустила его руку. Суворов вообще забыл про неё.
Движение на улице замерло. Машины собирались длинной вереницей, в ожидании выехать на встречную полосу, что бы объехать аварию. После удара прошло не больше трёх минут, когда водительская дверь врезавшейся машины открылась и оттуда прямо на асфальт выпал мужчина. Кто то кинулся ему на помощь. Двое молодых мужчин помогли ему подняться, но водитель еле удерживался на ногах. Он не довольно прохрипел что б его отпустили. Он был абсолютно пьян и плохо понимал, что произошло. Вырвавшись из рук мужчин, он снова упал, перевернулся на спину, нелепо подёргивая ногами, словно отбиваясь от не видимых монстров.
Машине, в которую он врезался, сработали подушки безопасности. Водителя не было видно, водительская дверь сильно деформировалась и визуально Суворова пугала глубина вмятины. Человек, сидящий за рулем, наверняка сильно пострадал.
ДПС прибыли на место аварии достаточно быстро, следом за ними приехала карета скорой помощи.
Не трезвого водителя усадили в машину ДПС и все внимание врачей и полиции сконцентрировалось на пассажирах второй машины.
Через правую переднюю, дверь медики осмотрели водителя. Это была молодая женщина. Люди, стоявшие ближе всех к месту аварии ,и слышали разговор врачей, о том, что достать пострадавшую без применения спецсредств будет не возможно. И по их словам извлекать ее из разбитой машины нужно как можно быстрее, так как положение женщины крайне тяжелое. Кроме того, на заднем сидении находилась одиннадцатилетняя девочка. Она разбила голову о стекло машины во время удара и когда ей помогали выйти из машины Суворов разглядел кровь, стекающую по лицу. Худенькая девочка в шоковом состоянии еле держалась на ногах. Ее проводили в машину скорой помощи и только потом Суворов отвернулся.
На улице уже собралось много народа. Кажется, людям было все равно на что смотреть, на праздничный концерт или на аварию с жертвами. Главное - увидеть зрелище. Главное - что будет, о чем поболтать с друзьями. Суворову стало противно находится в толпе, быть частью этой толпы. Он торопился уйти от людей, когда голос бойкой старушки позвал его по имени. Сердце забилось чаще. Суворов обернулся на голос. Найдя старуху, он удивленно уставился на неё.
- Сереженька.
Она стояла в метре от него опираясь на трость и улыбалась.
- Кажется, ты забыл о чем то.
Суворов посмотрел на свои руки. На правой ладони находился шрам. Но не в одной из рук не было бабкиного пакета с продуктами. Страх холодной волной раскатился по телу. Она подошла ближе, почти вплотную и не упуская его глаз из виду, сказала:
- Своих-то я забрала. А ваши с вами будут.
Ошарашенный словами старухи Суворов чувствовал, как исчезает из реальности. Все поплыло перед глазами. Толпа, авария, старуха... нет старуха была. Она ни куда не исчезала, она смотрела на него чёрными глазищами, перестав улыбаться.
- И будут. И всегда были, - проговорила она.
Движения людей, машины, все вокруг замедлилось. Шрам на руке заболел так словно, порез случился пару минут назад. Суворов посмотрел на руку. Ладонь наполнилась кровью.
- Мамочка моя! Мама!
Суворов проснулся. В тот же момент Рита вскочила на крик сына.
- Мне страшно мамочка! Страшно! Птичка в голове летает!
Встав следом за Ритой, Сергей моментально проснулся.
За последний месяц Егор в пятый раз просыпался от одного и того же кошмара. Успокаивать его с каждым разом становилось все сложнее. Он кричал, плакал во сне и звал маму. Но разбудить Егора было очень тяжело. Кошмарное видение втягивало его, не хотело отпускать, и Суворов думал, что однажды Егор не проснется вовсе.
8.
Полдень. Она открыла глаза. Села, свесив ноги с кровати. Почувствовала как под ней растекается мокрое тепло. Она улыбнулась. Она слышала как в углу спальни плачет ребенок. Даша не могла уснуть от этого. Она не спала уже целую вечность. Ребенок начал плакать как только его перенесли через порог этой квартиры и теперь не умолкал ни на мгновение. Он успокаивался лишь, когда отец выходил с ним на улицу для прогулки.
Она не торопилась подходить к кроватке. Месячный младенец истошно рыдал. Он изнемог от плача и осип.
Не давал спать. Даша улыбалась.
Улыбалась.
Мокрое пятно остыло. Стало холодно.
А он все плакал. Когда же он замолчит?
Когда же он замолчит?
Улыбалась.
Даша подозрительно окинула взглядом неубранную квартиру. Улыбаясь.
Встала. На кухне стояла груда не мытой посуды. А там кажется, пробежал таракан. Он все еще плачет? Хватит, хватит.
Ой, опять таракан. Он хочет ко мне на ручки? Такой мерзкий.
Вон еще маленький тараканчик. Разбегайтесь тараканчики. Сколько их? Они все здесь ищут, что бы покушать.
Они кричат! Кричат как дети. Тараканчики с личиками детей!
Прячьтесь тараканчики, прячьтесь.
И хотят на ручки. Нет, он спрятался за мойкой.
А кто же все плачет? Это из спальни.
Даша вернулась в спальню. Кроватка. Пахнет кислотой. Кефиром. Который испортился.
«А я испорчу тебя тараканчик».
И вообще здесь воняет туалетом.
Дурацкая квартира. Здесь не убираются. И тараканчики плачут и хотят на ручки.
Прячьтесь.
Протянула руки. Взяла орущего на руки. Почему он не коричневый? Он же тараканчик. Большой, огромный. И усиков нет. Такой мерзкий.
Ребенок плакал, пытаясь достучаться до женщины от которой пахло молоком и еще какой то резкий тошнотворный запах исходил от нее, он тыкался ей в грудь, хныкал, открывая маленький ротик. Он чувствовал, что здесь должно быть то, что ему так необходимо.
Она не ловко держала его, сжимая длинными худыми пальцами крохотное, хрупкое тельце.
Какой - то тараканчик.
Она прошла в гостиную. Подол мокрой ночной рубашки прилипал к ногам.
Таракан, ты мокрый и вонючий.
А еще орешь. Тараканы так себя не ведут.
Улыбаясь.
Она открыла балкон. Повеяло осенним холодом запахом сырой листвы. В одно мгновение она замахнулась с порога, и вышвырнула ребеночка на улицу. Маленький легкий комочек, перелетел через перила и тут же скрылся из вида.
Закрыла балкон.
Улыбаясь.
Она легла на кровать. Какая мокрая.
Улыбаясь.
Тараканчики, прячьтесь.
9.
Игорь ощущал дискомфорт. Сегодня возвращаться домой ему было страшно. После выписки из роддома, Даша стала тихая и покорная. Она не заговорила о деньгах, не порывалась уйти. Она редко брала Сережу на руки, и ей приходилось напоминать о необходимости дать ему грудь. Поведение Даши стало крайне странное. Почти сразу после выписки Игорь обратился к врачам. Да, так бывает. «Послеродовая депрессия», говорили они. Игорь взял отпуск на целый месяц, что бы быть рядом с ребенком. Сегодня он впервые оставил ее одну с сыном. Игорь знал, что Даша не справится одна. Она как прежде не следила за собой, за квартирой. Несмотря на родившегося ребенка, она не смогла стать матерью.
Даша неестественно улыбается, Даша подолгу смотрит в одну точку, рассеянным взглядом, разговаривает сама с собой. Даша перестала быть Дашей. Как тогда в начале беременности.…
Почему они не переехали сразу после нового года? Игорь жалел об этом. Но какой смысл думать об этом теперь. Да, в какой-то момент Игорю показалось, что ей стало лучше, да она стала грубой, невежественной, но безумие не застилало ее глаз. И глаза ее будто начали приобретать здоровый блеск, интерес к жизни. Пропала тень полной опустошённости, безразличия. Но после рождения ребенка все это вернулось с новой опустошающей силой.
За - чем они остались там?
Как только Игорь свернул во двор, люди зашептались, косо поглядывая на него. Какого черта? Подойдя к подъезду, он увидел соседку, девочку лет четырнадцати живущую на первом этаже. Кажется ее зовут Саша. Увидев Игоря, она решительно шагнула на встречу, но сразу поникла грустно и тревожно глядя на него.
– Кажется, вас Игорь зовут, – не решительно и тихо сказала она.
Игорь удивленно смотрел на нее. Сердце часто забилось, «что-то случило», бессознательно выбивало оно.
– Да.
Девочка молчала, явно собираясь с мыслями. Игорь извинился и попытался обойти ее, но она вдруг схватила его за руку.
– Подождите. Дома нет никого.
–У кого дома, – не понял он.
– У вас.
– А где же они? Гуляют? – усмехнулся Игорь. Даша не гуляла с ребенком ни разу.
– Нет. Не гуляют. Ее увезли, а ребеночка.… Тоже увезли, – она совсем сникла и говорила почти шепотом.
– Извините, – грубо начал Игорь, – я не понимаю. Я спешу.
Он снова попытался уйти.
– Игорь. Она выкинула ребеночка.
– Куда выкинула?
– С балкона, – сказала она. Глаза девочки стали стеклянные, и невероятно большие. Она моргнула, и по щекам потекли тяжелые прозрачные слезы.
Игорь тяжело вдохнул, словно надолго задерживал дыхание. У него закружилась голова, глаза беспокойно забегали, он смотрел под окна, воображая, где мог лежать его малыш. Представляя, словно в замедленном видео как крошечный младенец мог лететь вниз. Руки затряслись.
– Где он, где он, – хриплым голосом повторял он, ища глазами тельце.
– Вон ворох листвы. Он на него упал. Он живой был. Даже плакал, когда его на скорой увозили. Врачи сказали, что вроде нет серьезных повреждений. Только понаблюдать надо. В Морозовскую больницу. Я видела. Я со школы шла. Видела, как она… как она балкон открыла. Двери грохнули, я посмотрела вверх, а он летит…
– Она где?
– Когда полиция приехала, она двери не открыла. Тогда взломали, у нее истерика началась. Ее увезли потом.
Игорь немного успокоился, Сережа жив. Жив.
- Извините меня пожалуйста, - сказала девочка.
Игорь опустил голову: «За чем она извиняется?» подумал он.
Когда он снова хотел посмотреть на девочку, ее уже не оказалось рядом. Оглянувшись, Игорь увидел, как она торопливо уходит от подъезда хрущевской пятиэтажки. Игорь понял, она извинилась, за то, что ей пришлось сообщить ему страшную новость.
