Этот вид приковывал, привлекал, засасывал, куда бы взгляд не падал, он все равно возвращался к церкви, которая подобно шраму рассекала лесной пейзаж.
Солнце припекало через грязное стекло. На лбу Игоря выступила испарина, и он отошел от окна. Окинув небрежным взглядом квартиру, он посмотрел на риелтора, который привел их сюда.
– Очень запущенная квартира. Кажется, здесь ни разу не делали капитальный ремонт. – Он заглянул в кухню, обшарпанные стены, облетевшая плитка и потолок с осыпающейся штукатуркой заставили его поморщится, – ну это предел. Сюда нужно вложить половину стоимости самой квартиры.
Риелтор подскочил к Игорю, глядя на него беспокойным взглядом и улыбаясь, как ни в чем не бывало.
– К сожалению, да. Всю жизнь здесь прожила одна семья и в последние двадцать лет в квартире доживала свои дни только больная бабушка, которая не могла в силу своего возраста ухаживать за квартирой. Теперь квартира досталась ее дальним родственникам, при чем совершенно неожиданно для них. Они из другого города. И теперь хотят срочно продать квартиру. Так что я думаю, если вы решите покупать, то они с удовольствием сбросят цену. При чем хочу подчеркнуть, достаточно не маленькую сумму. Они люди не бедные. Ну а на эту разницу вы устроите здесь все так, как сами захотите. Квартирка хоть и маленькая, зато двух комнатная, из нее можно сделать конфетку.
– Интересно. – Усмехнулся Игорь. – Сладко поете. Ладно, давайте посмотрим ванную. И, кажется, в таких квартирах еще есть кладовки.
– Да, да, есть! Удобная я вам скажу штука!
– Ну, еще бы. – Протянул себе под нос Игорь. Его уже начинал раздражать этот попугай. Конечно это его работа, вешать лапшу на уши, но в этом человеке он усмотрел нечто неприятное. Нет, не сладкие трели или фальшивую улыбку, внешне он был вполне спокоен. Но его глаза - из них исходила тревога, страх, который мужчина пытался скрыть улыбкой и бойким, уверенным голосом.
– Вот ванная. Трубы, сантехника под замену, не буду скрывать. Плитка в плесени, местами стены вообще прогнили. Но я повторяю, что хозяева готовы на переговоры и сбросят хорошую сумму. Кроме того, я лично могу порекомендовать вам отличных рабочих. Кстати, вот их координаты. – Как фокусник он быстро, словно неоткуда достал визитку и протянул Игорю. – Очень рекомендую обратиться к ним. Отличные ребята. Сам недавно пользовался их услугами. Пойдемте теперь посмотрим кладовую и маленькую комнату. Там получится отличная спальня. Или детская. Вы представить не можете всю прелесть этой квартиры! Смысл покупать новое жилье, где уже сделан новый ремонт? А если вас что - то не устроит? Здесь у вас будет целое поле для творчества!
Игорь и риелтор вышли из ванной, а Даша задержалась, что бы лучше рассмотреть и представить, как здесь можно будет все обустроить. Взгляд ее задержался, на незаметном предмете, она нагнулась, что бы разглядеть и через мгновение поняла, что смотрит на прядь длинных человеческих волос, лежавших в углу ванной. Гадость какая. Она выпрямилась, еще раз оглядела ванную комнату и вышла.
Безусловно, квартира производила кошмарное впечатление. Но покидая ее и Даша, и Игорь понимали, что это не плохой вариант, а точнее единственно доступный. Они решили ждать сообщений от риелтора и решения хозяев о возможной уступке. Ждать пришлось недолго, этим же вечером риелтор перезвонил им и сообщил о том, что хозяева с радостью сбросят хорошую сумму денег, на которую по расчетам можно будет отремонтировать почти всю квартиру. Молодожены сразу же согласились, но ожидаемой радости новая покупка не принесла. Игоря смущала быстрота, с которой владельцы квартиры согласились на сделку. Не переставало грызть, нечто, похожее на сомнение, хотя реальных причин для беспокойства не было, о своей тревоге Игорь молчал, что - бы не смущать жену, ведь это просто ощущения, ни на чем не основанное.
Он уверял себя, что это жилье у них не надолго. Через пару лет они продадут квартиру дороже, чем покупали (ведь будет новый ремонт), к тому времени они накопят денег и приобретут новую квартиру.
Сразу после совершения сделки Даша и Игорь принялись за ремонт. Сдирать обои и отбивать плитку, они решили сами, а на остальную часть работы нанять рабочих.
Лето постепенно вступало в свои права, солнце горячо припекало через новенькие пластиковые окна. Игорь открыл балконную дверь во французском стиле и вышел на воздух. Легкий ветерок обдул его лицо, и он вернулся в комнату, где переодевшись в старую одежду Даша, уже принялась очищать стены от обоев. Даже в этой неприглядной одежде он не мог налюбоваться на жену. Ему захотелось подойти к ней и прижаться всем телом, коснуться к ее груди, вдохнуть сладкий запах кожи. Однако Игорь сдержался. Квартира в состоянии ремонта слишком грязная, неуютная, кроме того в любой момент могли прийти рабочие, для установки новой входной двери. Старая деревянная дверь была не надежная, при желании любой желающий мог открыть ее, выбив ударом ноги. И это при закрытых замках, которые давно расшатались. Кроме того обивка с внутренней стороны на уровне ног была вспорота. И по характеру повреждений, обивку вспороли именно ножом. «Дверь получила многочисленные наживные ранения в количестве от сорока до пятидесяти, более точно определить нет возможности», подумал Игорь, когда впервые увидел.
Как только первые куски полетели на пол, Даша прервалась, что бы повязать на голову платок и вернулась к работе. Пахло старой бумажной пылью. Даша чихнула. Игорь усмехнулся, новый образ жены был для него не привычен. Он тоже взял шпатель и начал счищать обои с противоположной от Даши стены. Обои плохо сдирались со стен, они словно намертво срослись с поверхностью, на которую были наклеены. Каждый оторванный кусок отходил с трудом. Приходилось смачивать водой небольшие кусочки и ждать пока они отмокнут.
– Как можно было так клеить? Обои на обои. Сколько тут слоев?
– Не так много. Кажется два или три. Хотя самый первый не очень то похож на обои. – Игорь остановился, что бы получше рассмотреть.
– В смысле?
–Ты еще не добралась до него?
– Кажется, еще нет. А что там? Какие ни будь газеты?
– Никак не пойму. Кажется лицо.
Даша подошла к Игорю. На небольшом участке очищенных обоев, действительно просматривалось человеческое лицо - глаза, нос, губы, только перевернутые. Поверхность, на которой оно изображалось, была намертво приклеена на стену. Игорь попытался отчистить шпателем странное изображение, однако тщетно. Оборвав кусочки обоев вокруг лица, Игорю стало не по себе. Это оказалась репродукция церковной иконы, приклеенной в перевернутом виде прямо на голую стену. На Дашу и Игоря грустно смотрел божественный лик Девы Марии, высвобожденный из долго заточения. Померкшие золотистые цвета, потертые очертания, но это действительно, без сомнений была копия иконы использованная таким странным способом.
– Ерунда какая то. Кому могло это прийти в голову? – протянул Игорь.
– Ты же не веришь.
– Не верю. Ну и что? Я бы все равно не стал клеить фото или рисунки иконы на стену. Это похоже на какой - то оккультный прием.
– Раньше было запрещено верить. Когда клеили, даже не задумывались о какой - то этике. Что было, то и лепили.
– Газеты не хватило? Решили бумажные изображения святых наклеить. – Игорь провел кончиками пальцев по лику. – Жесть какая то…
– Неприятно конечно. Но давай не будем заострять на этом внимание. Посмотри сколько еще нужно сделать. – Даша обвела взглядом комнату.
Они вернулись к работе, однако, не надолго. Срывая обои со стен, Игорь и Даша снова наткнулись на лик. И не один. Перевернутые, разного размера иконы, вплотную приклеенные, друг другу покрывали стены, где сдирали обои новые хозяева. Не говоря друг другу больше и слова, они динамично очищали комнату. Сухие куски с легкостью отрывались, обнажая различных святых, спрятанных под неприглядной бумагой, и теперь безрадостно взирающих на взволнованных незнакомцев. Они не успели опомниться, как обнаружили себя под множеством перевернутых унылых глаз Николаев Угодников, Святых Матрон, Божьих Матерей, распятых Иисусов, но все новое и новое божественное око появлялось из тайного убежища. Вся комната была оклеена ими.
– Откуда они взяли такое количество? – шепотом протянула Даша осипшим голосом.
Не торопясь ответить или предположить, Игорь шагнул в маленькую комнату и начал сдирать обои дальше. Под первым сорванным куском очередной образ.
В квартире пахло пылью, и витал дух старых вещей. Комнаты, наполненные светом, теперь приняли красно – золотистый оттенок. Даша чувствовала, как ее начинало колотить, словно она замерзала, несмотря на то, что в комнатах было жарко. Игорь стоял в маленькой комнате и молчал. Доносился лишь скрежет. Он продолжал работать шпателем.
– Хватит Игорь. Я больше не могу это видеть. Давай наймем рабочих, пусть они счищают это. Слышишь? – Протянула Даша, настороженно озираясь.
Но скрежет продолжался.
– Игорь, пожалуйста. У меня начинает болеть голова. Давай уйдем отсюда.
Скрежет продолжался.
– Игорь! – Она посмотрела на порог комнаты и увидела Игоря, который тихо стоял, удивленно глядя на жену.
Только скрежет продолжался. Скрежет усиливался, скрежет проникал в мозг через уши, множился в голове и распространялся по телу, проникая в кровь, кости и от него сводило суставы.
Даша хотела закричать, чтобы заглушить этот чертов звук, но не могла произнести и звука. Ее колотило, она дрожала, глядя на неподвижного мужа. Его рот не шевелился, но между тем она слышала, как он повторяет ее имя снова и снова. Снова и снова.
– Даша! Даша! Даша!
Сердце бешено билось, и Даша чувствовала как горячая, будоражащая волна адреналина растекалась по телу. Она открыла глаза. Вот Игорь сидит над ней на кровати. Они в спальне, в квартире его родителей, комнату освещает ночник.
– Ты кричала.
– Кошмар приснился, – помедлив, прошептала она, – Будто мы купили квартиру, стали делать ремонт, а там повсюду были иконы. Перевернутые. – Тихим голосом говорила Даша, сонно прикрывая глаза.
– Только это не кошмар, а на самом деле. – Вздохнул Игорь, выключил ночник и лег на подушку.
У Даши сжалось сердце. Она хотела спросить, «как это?», но тут сбросив сонное оцепенение, вспомнила, что так оно и есть. Что кошмар, это только воспоминание двухнедельной давности. Что в той квартире теперь делают ремонт рабочие, что «перевертыши», найденные ею и Игорем, содраны со стен и выброшены. Лишь сильное впечатление осталось.
Привкус плесени появился во рту. Даше вспомнилась собственная тревожность в тот день, когда двое грязных рабочих появились в квартире равнодушно оглядывающих обклеенные иконами стены. Их безразличное «будем сдирать?» и торопливый ответ мужа, «нет, давайте, скорее, покончим с этим и просто поклеим новые обои поверх». Тогда на болезненных, худощавых лицах появилась странная ядовитая усмешка. Их бледная, тусклая кожа, словно фосфорная засветилась и один из них протянул хриплым голосом, «нет, не думаю». Игорь удивленно уставился на пьяную расплывающуюся улыбку рабочего, за его неопрятной щетиной он не мог понять, сколько лет этому человеку. Да какая разница. Второй медленно наклонив голову на бок оглядывая стены и протянул, «надо сдирать, надо обязательно сдирать». «Да, да, непременного нужно сдирать», вторил ему напарник и язык его заплетался. «Сдирать, выравнивать стены, шпаклевать». Он был пьяный? Или просто во рту ему, что-то мешало нормально говорить? И этот запах. Влажной плесени. Откуда нашлись эти двое? Тоже мне «отличные ребята».
– Иди ко мне, – позвал ее Игорь.
Даша легла ему на плече, он обнял ее, и сразу стало спокойно. Только засыпая, где то глубоко внутри она ощущала исходящую тревожность.
Она спала.
Вокруг пространство заполненное чернотой и она видела только свое отражение в зеркале, оно словно излучало свет на черном фоне. А за спиной отражалась только темнота, от которой нельзя ни на секунду отвезти взгляд. Темнота выглядывала из-за ее спины, обволакивала со всех сторон. Темнота такая густая, угрожающая… подобно пропасти, и безумно страшно свалиться туда. Она старалась смотреть на свое отражение, только бы не переводить взгляд в темноту… так еще больше сводит живот и сердце бьется от ужаса безумно сильно, что, кажется, грудь сейчас разобьется от его мощных ударов. В глазах своих она видела ужас. Шаг назад и темнота поглотит ее, она там потеряется, не будет отражаться. Деваться, бежать не куда, а страшнее все с каждой секундой. Она ненавидела это зеркало, оно показывало ее такой беспомощной. К тому же оно удваивало темноту, удваивало ужас, который она теперь не только видела, но и чувствовала запах. Запах. Запах дитя огня. Пахло костром. Показалось, что она стоит здесь вечно, окутанная едкой темнотой, а значит и будет стоять, такая недвижимая, растерянная и запуганная. Каждую секунду она ждала чего то кошмарного. Проваливаясь в свое сознание, она ощущала себя спящей, но не могла пробудиться и появилось предчувствие, что она так и умрет во сне от ужаса и безысходности.
За окном безмолвие. Из ночного мрака доносится аромат. Нет, это не аромат. Это запах костра. Дух уничтожающего огня. Пламенное сердце борьбы. А внутри его тепло и спокойно. Потому что ему не нужно больше скрываться. Он – изгой. Он – самый страшный. Он – вывернутое на изнанку сердце старых стен.
10.
А все начиналось с воздушной дымки, теперь превратившийся в легкий туман. Туману тоже наскучило быть туманом, и он становился серой мглой, окутывающей вместе с подступающей ночью тени, в которые превратилось все живое и неживое. Туман стал почти ощутимым и Даше казалось, что все страхи ее материализовались в густой, серой мгле, поглотившей все другие цвета вокруг.
Игорь не сказал ей. Игорь не сказал ей, что нашли рабочие, когда вскрыли старый, потертый паркет. Он не сказал, что там нашли. Там были волосы. Даше рассказали те странные рабочие, болтавшие об этой квартире, черт знает что. Длинные человеческие волосы, различных цветов. Состриженные с блондинок, русых, брюнеток. Прядями уложенные по всей квартире. Спрятанные под полом. А с каким смаком они рассказывали об этом, с каким наслаждением. Что это за квартира? И в голове возникало банальное, «понятно, почему она так дешево стоила». А что собственно понятно? Ремонт закончили уже неделю назад, куплена новая мебель, но они еще не въехали. Даша медлит, находит поводы, отговорки, только бы не переезжать. А ведь они так долго этого ждали, но все ее существо протестует, только бы снова не переступать порог квартиры.
Кроме того, с тех пор как под содранными обоями нашли лики, начались кошмары. Нечто проникало в нее, насиловало, изводило. В сознании засела мысль, нельзя было сдирать лики. Нельзя. Ни при каких обстоятельствах нельзя.
Солнце припекало через грязное стекло. На лбу Игоря выступила испарина, и он отошел от окна. Окинув небрежным взглядом квартиру, он посмотрел на риелтора, который привел их сюда.
– Очень запущенная квартира. Кажется, здесь ни разу не делали капитальный ремонт. – Он заглянул в кухню, обшарпанные стены, облетевшая плитка и потолок с осыпающейся штукатуркой заставили его поморщится, – ну это предел. Сюда нужно вложить половину стоимости самой квартиры.
Риелтор подскочил к Игорю, глядя на него беспокойным взглядом и улыбаясь, как ни в чем не бывало.
– К сожалению, да. Всю жизнь здесь прожила одна семья и в последние двадцать лет в квартире доживала свои дни только больная бабушка, которая не могла в силу своего возраста ухаживать за квартирой. Теперь квартира досталась ее дальним родственникам, при чем совершенно неожиданно для них. Они из другого города. И теперь хотят срочно продать квартиру. Так что я думаю, если вы решите покупать, то они с удовольствием сбросят цену. При чем хочу подчеркнуть, достаточно не маленькую сумму. Они люди не бедные. Ну а на эту разницу вы устроите здесь все так, как сами захотите. Квартирка хоть и маленькая, зато двух комнатная, из нее можно сделать конфетку.
– Интересно. – Усмехнулся Игорь. – Сладко поете. Ладно, давайте посмотрим ванную. И, кажется, в таких квартирах еще есть кладовки.
– Да, да, есть! Удобная я вам скажу штука!
– Ну, еще бы. – Протянул себе под нос Игорь. Его уже начинал раздражать этот попугай. Конечно это его работа, вешать лапшу на уши, но в этом человеке он усмотрел нечто неприятное. Нет, не сладкие трели или фальшивую улыбку, внешне он был вполне спокоен. Но его глаза - из них исходила тревога, страх, который мужчина пытался скрыть улыбкой и бойким, уверенным голосом.
– Вот ванная. Трубы, сантехника под замену, не буду скрывать. Плитка в плесени, местами стены вообще прогнили. Но я повторяю, что хозяева готовы на переговоры и сбросят хорошую сумму. Кроме того, я лично могу порекомендовать вам отличных рабочих. Кстати, вот их координаты. – Как фокусник он быстро, словно неоткуда достал визитку и протянул Игорю. – Очень рекомендую обратиться к ним. Отличные ребята. Сам недавно пользовался их услугами. Пойдемте теперь посмотрим кладовую и маленькую комнату. Там получится отличная спальня. Или детская. Вы представить не можете всю прелесть этой квартиры! Смысл покупать новое жилье, где уже сделан новый ремонт? А если вас что - то не устроит? Здесь у вас будет целое поле для творчества!
Игорь и риелтор вышли из ванной, а Даша задержалась, что бы лучше рассмотреть и представить, как здесь можно будет все обустроить. Взгляд ее задержался, на незаметном предмете, она нагнулась, что бы разглядеть и через мгновение поняла, что смотрит на прядь длинных человеческих волос, лежавших в углу ванной. Гадость какая. Она выпрямилась, еще раз оглядела ванную комнату и вышла.
Безусловно, квартира производила кошмарное впечатление. Но покидая ее и Даша, и Игорь понимали, что это не плохой вариант, а точнее единственно доступный. Они решили ждать сообщений от риелтора и решения хозяев о возможной уступке. Ждать пришлось недолго, этим же вечером риелтор перезвонил им и сообщил о том, что хозяева с радостью сбросят хорошую сумму денег, на которую по расчетам можно будет отремонтировать почти всю квартиру. Молодожены сразу же согласились, но ожидаемой радости новая покупка не принесла. Игоря смущала быстрота, с которой владельцы квартиры согласились на сделку. Не переставало грызть, нечто, похожее на сомнение, хотя реальных причин для беспокойства не было, о своей тревоге Игорь молчал, что - бы не смущать жену, ведь это просто ощущения, ни на чем не основанное.
Он уверял себя, что это жилье у них не надолго. Через пару лет они продадут квартиру дороже, чем покупали (ведь будет новый ремонт), к тому времени они накопят денег и приобретут новую квартиру.
Сразу после совершения сделки Даша и Игорь принялись за ремонт. Сдирать обои и отбивать плитку, они решили сами, а на остальную часть работы нанять рабочих.
Лето постепенно вступало в свои права, солнце горячо припекало через новенькие пластиковые окна. Игорь открыл балконную дверь во французском стиле и вышел на воздух. Легкий ветерок обдул его лицо, и он вернулся в комнату, где переодевшись в старую одежду Даша, уже принялась очищать стены от обоев. Даже в этой неприглядной одежде он не мог налюбоваться на жену. Ему захотелось подойти к ней и прижаться всем телом, коснуться к ее груди, вдохнуть сладкий запах кожи. Однако Игорь сдержался. Квартира в состоянии ремонта слишком грязная, неуютная, кроме того в любой момент могли прийти рабочие, для установки новой входной двери. Старая деревянная дверь была не надежная, при желании любой желающий мог открыть ее, выбив ударом ноги. И это при закрытых замках, которые давно расшатались. Кроме того обивка с внутренней стороны на уровне ног была вспорота. И по характеру повреждений, обивку вспороли именно ножом. «Дверь получила многочисленные наживные ранения в количестве от сорока до пятидесяти, более точно определить нет возможности», подумал Игорь, когда впервые увидел.
Как только первые куски полетели на пол, Даша прервалась, что бы повязать на голову платок и вернулась к работе. Пахло старой бумажной пылью. Даша чихнула. Игорь усмехнулся, новый образ жены был для него не привычен. Он тоже взял шпатель и начал счищать обои с противоположной от Даши стены. Обои плохо сдирались со стен, они словно намертво срослись с поверхностью, на которую были наклеены. Каждый оторванный кусок отходил с трудом. Приходилось смачивать водой небольшие кусочки и ждать пока они отмокнут.
– Как можно было так клеить? Обои на обои. Сколько тут слоев?
– Не так много. Кажется два или три. Хотя самый первый не очень то похож на обои. – Игорь остановился, что бы получше рассмотреть.
– В смысле?
–Ты еще не добралась до него?
– Кажется, еще нет. А что там? Какие ни будь газеты?
– Никак не пойму. Кажется лицо.
Даша подошла к Игорю. На небольшом участке очищенных обоев, действительно просматривалось человеческое лицо - глаза, нос, губы, только перевернутые. Поверхность, на которой оно изображалось, была намертво приклеена на стену. Игорь попытался отчистить шпателем странное изображение, однако тщетно. Оборвав кусочки обоев вокруг лица, Игорю стало не по себе. Это оказалась репродукция церковной иконы, приклеенной в перевернутом виде прямо на голую стену. На Дашу и Игоря грустно смотрел божественный лик Девы Марии, высвобожденный из долго заточения. Померкшие золотистые цвета, потертые очертания, но это действительно, без сомнений была копия иконы использованная таким странным способом.
– Ерунда какая то. Кому могло это прийти в голову? – протянул Игорь.
– Ты же не веришь.
– Не верю. Ну и что? Я бы все равно не стал клеить фото или рисунки иконы на стену. Это похоже на какой - то оккультный прием.
– Раньше было запрещено верить. Когда клеили, даже не задумывались о какой - то этике. Что было, то и лепили.
– Газеты не хватило? Решили бумажные изображения святых наклеить. – Игорь провел кончиками пальцев по лику. – Жесть какая то…
– Неприятно конечно. Но давай не будем заострять на этом внимание. Посмотри сколько еще нужно сделать. – Даша обвела взглядом комнату.
Они вернулись к работе, однако, не надолго. Срывая обои со стен, Игорь и Даша снова наткнулись на лик. И не один. Перевернутые, разного размера иконы, вплотную приклеенные, друг другу покрывали стены, где сдирали обои новые хозяева. Не говоря друг другу больше и слова, они динамично очищали комнату. Сухие куски с легкостью отрывались, обнажая различных святых, спрятанных под неприглядной бумагой, и теперь безрадостно взирающих на взволнованных незнакомцев. Они не успели опомниться, как обнаружили себя под множеством перевернутых унылых глаз Николаев Угодников, Святых Матрон, Божьих Матерей, распятых Иисусов, но все новое и новое божественное око появлялось из тайного убежища. Вся комната была оклеена ими.
– Откуда они взяли такое количество? – шепотом протянула Даша осипшим голосом.
Не торопясь ответить или предположить, Игорь шагнул в маленькую комнату и начал сдирать обои дальше. Под первым сорванным куском очередной образ.
В квартире пахло пылью, и витал дух старых вещей. Комнаты, наполненные светом, теперь приняли красно – золотистый оттенок. Даша чувствовала, как ее начинало колотить, словно она замерзала, несмотря на то, что в комнатах было жарко. Игорь стоял в маленькой комнате и молчал. Доносился лишь скрежет. Он продолжал работать шпателем.
– Хватит Игорь. Я больше не могу это видеть. Давай наймем рабочих, пусть они счищают это. Слышишь? – Протянула Даша, настороженно озираясь.
Но скрежет продолжался.
– Игорь, пожалуйста. У меня начинает болеть голова. Давай уйдем отсюда.
Скрежет продолжался.
– Игорь! – Она посмотрела на порог комнаты и увидела Игоря, который тихо стоял, удивленно глядя на жену.
Только скрежет продолжался. Скрежет усиливался, скрежет проникал в мозг через уши, множился в голове и распространялся по телу, проникая в кровь, кости и от него сводило суставы.
Даша хотела закричать, чтобы заглушить этот чертов звук, но не могла произнести и звука. Ее колотило, она дрожала, глядя на неподвижного мужа. Его рот не шевелился, но между тем она слышала, как он повторяет ее имя снова и снова. Снова и снова.
– Даша! Даша! Даша!
Сердце бешено билось, и Даша чувствовала как горячая, будоражащая волна адреналина растекалась по телу. Она открыла глаза. Вот Игорь сидит над ней на кровати. Они в спальне, в квартире его родителей, комнату освещает ночник.
– Ты кричала.
– Кошмар приснился, – помедлив, прошептала она, – Будто мы купили квартиру, стали делать ремонт, а там повсюду были иконы. Перевернутые. – Тихим голосом говорила Даша, сонно прикрывая глаза.
– Только это не кошмар, а на самом деле. – Вздохнул Игорь, выключил ночник и лег на подушку.
У Даши сжалось сердце. Она хотела спросить, «как это?», но тут сбросив сонное оцепенение, вспомнила, что так оно и есть. Что кошмар, это только воспоминание двухнедельной давности. Что в той квартире теперь делают ремонт рабочие, что «перевертыши», найденные ею и Игорем, содраны со стен и выброшены. Лишь сильное впечатление осталось.
Привкус плесени появился во рту. Даше вспомнилась собственная тревожность в тот день, когда двое грязных рабочих появились в квартире равнодушно оглядывающих обклеенные иконами стены. Их безразличное «будем сдирать?» и торопливый ответ мужа, «нет, давайте, скорее, покончим с этим и просто поклеим новые обои поверх». Тогда на болезненных, худощавых лицах появилась странная ядовитая усмешка. Их бледная, тусклая кожа, словно фосфорная засветилась и один из них протянул хриплым голосом, «нет, не думаю». Игорь удивленно уставился на пьяную расплывающуюся улыбку рабочего, за его неопрятной щетиной он не мог понять, сколько лет этому человеку. Да какая разница. Второй медленно наклонив голову на бок оглядывая стены и протянул, «надо сдирать, надо обязательно сдирать». «Да, да, непременного нужно сдирать», вторил ему напарник и язык его заплетался. «Сдирать, выравнивать стены, шпаклевать». Он был пьяный? Или просто во рту ему, что-то мешало нормально говорить? И этот запах. Влажной плесени. Откуда нашлись эти двое? Тоже мне «отличные ребята».
– Иди ко мне, – позвал ее Игорь.
Даша легла ему на плече, он обнял ее, и сразу стало спокойно. Только засыпая, где то глубоко внутри она ощущала исходящую тревожность.
Она спала.
Вокруг пространство заполненное чернотой и она видела только свое отражение в зеркале, оно словно излучало свет на черном фоне. А за спиной отражалась только темнота, от которой нельзя ни на секунду отвезти взгляд. Темнота выглядывала из-за ее спины, обволакивала со всех сторон. Темнота такая густая, угрожающая… подобно пропасти, и безумно страшно свалиться туда. Она старалась смотреть на свое отражение, только бы не переводить взгляд в темноту… так еще больше сводит живот и сердце бьется от ужаса безумно сильно, что, кажется, грудь сейчас разобьется от его мощных ударов. В глазах своих она видела ужас. Шаг назад и темнота поглотит ее, она там потеряется, не будет отражаться. Деваться, бежать не куда, а страшнее все с каждой секундой. Она ненавидела это зеркало, оно показывало ее такой беспомощной. К тому же оно удваивало темноту, удваивало ужас, который она теперь не только видела, но и чувствовала запах. Запах. Запах дитя огня. Пахло костром. Показалось, что она стоит здесь вечно, окутанная едкой темнотой, а значит и будет стоять, такая недвижимая, растерянная и запуганная. Каждую секунду она ждала чего то кошмарного. Проваливаясь в свое сознание, она ощущала себя спящей, но не могла пробудиться и появилось предчувствие, что она так и умрет во сне от ужаса и безысходности.
За окном безмолвие. Из ночного мрака доносится аромат. Нет, это не аромат. Это запах костра. Дух уничтожающего огня. Пламенное сердце борьбы. А внутри его тепло и спокойно. Потому что ему не нужно больше скрываться. Он – изгой. Он – самый страшный. Он – вывернутое на изнанку сердце старых стен.
10.
А все начиналось с воздушной дымки, теперь превратившийся в легкий туман. Туману тоже наскучило быть туманом, и он становился серой мглой, окутывающей вместе с подступающей ночью тени, в которые превратилось все живое и неживое. Туман стал почти ощутимым и Даше казалось, что все страхи ее материализовались в густой, серой мгле, поглотившей все другие цвета вокруг.
Игорь не сказал ей. Игорь не сказал ей, что нашли рабочие, когда вскрыли старый, потертый паркет. Он не сказал, что там нашли. Там были волосы. Даше рассказали те странные рабочие, болтавшие об этой квартире, черт знает что. Длинные человеческие волосы, различных цветов. Состриженные с блондинок, русых, брюнеток. Прядями уложенные по всей квартире. Спрятанные под полом. А с каким смаком они рассказывали об этом, с каким наслаждением. Что это за квартира? И в голове возникало банальное, «понятно, почему она так дешево стоила». А что собственно понятно? Ремонт закончили уже неделю назад, куплена новая мебель, но они еще не въехали. Даша медлит, находит поводы, отговорки, только бы не переезжать. А ведь они так долго этого ждали, но все ее существо протестует, только бы снова не переступать порог квартиры.
Кроме того, с тех пор как под содранными обоями нашли лики, начались кошмары. Нечто проникало в нее, насиловало, изводило. В сознании засела мысль, нельзя было сдирать лики. Нельзя. Ни при каких обстоятельствах нельзя.
