— Считайте этот дом пансионом для благородных девиц, — развел он руками.
— А вы будете вроде коменданта?
— Могу стать вашей дуэньей, но, на мой взгляд, лучше быть соседями, — развеселившись моим замешательством, поправил магистр и откинулся на спинку стула. — Наверху приличная гостевая комната с ванной. Вас никто не потревожит.
— Но как я объясню, что переезжаю? — совершенно испугалась я, когда тотчас не сумела сочинить ладную ложь, почему собрала вещички и сбежала в верхний район Но-Ирэ.
С другой стороны, если бы Альме выпал шанс пожить хотя бы пару денечков в Стрэйн-Лейн, она не раздумывала бы ни секунды.
— Вы живете в общежитии. Кому вам что-то объяснять? — удивился этот странный мужчина.
— Но у меня есть друзья.
— Помню, очень любопытные молодые особы, — многозначительно хмыкнул он, невольно заставив меня во всех красках и оттенках позора припомнить вчерашний вечер. — Скажите им, что устроились временным секретарем к престарелому магистру. Зимой он не выходит на улицу — боится свернуть шею или переломать ноги.
Мстительная скотина! Удивительно, как вчера промолчал. Видимо, действительно торопился уйти, чтобы не окопаться в шкафу и с голодухи не начать обгладывать припрятанную кошкой колбасу.
— Простите, — на мгновение прикрыв глаза, выдавила я. — Следовало еще вчера извиниться. Мне правда неловко, что вы все слышали. Вы же знаете, девчонки все время болтают разные глупости. За глупости тоже извините.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
— Я искренне считаю, что лучший выход в нашем положении — поселиться вместе. Вы можете ездить на занятия отсюда, и никому не придется прятаться. Спору нет, шкаф у вас вместительный, и опыт вышел интересный, но вряд ли нам обоим его захочется повторить.
— Вы правы, этот дом будет побольше моего шкафа, — вздохнула я и сама не поверила, что действительно согласна с этим совершенно безумным, на мой взгляд, планом.
К академии мы приехали поздно, практически к закрытию ворот. По дороге Но-Ирэ накрыла непогода: сверху начал сыпать мелкий снег, заполнивший улицы слепой круговертью. Мы еще раз условились, что Рэнсвод пришлет завтра днем карету, я накинула на голову шаль и выскользнула из теплого салона.
— Эй, София! — немедленно услышала голос Альмы, словно бы дежурившей под воротами.
Мгновенно запаниковав, я с такой силой хлопнула дверцей, отрезая сидящего в салоне магистра от чужих взглядов, что удивительно, как та не выпала на заметенную снегом брусчатку.
Подруга со своими соседками по комнате стояла в воротах. Все трое были кое-как покрытые, распахнутые и с промасленными свертками в руках. Видимо, решили устроить ночной перекус.
— Давай шустрее, пока ворота не закрыли! — скомандовала Альма.
Прячась от колких снежинок под козырьком из ладоней, я шустро доскакала до девчонок.
— Поселила своих? — спросил она.
— Каких своих? — не поняла я.
— Знакомых из родного города, — подсказала она.
Врунишка из меня никудышная! Ляпну что-нибудь на голубом глазу, тут же забуду и начинаю путаться в показаниях. И что мне сразу не пришло в голову сказать, будто я еду на собеседование к старому магистру-маразматику? Ой! Затворнику!
— Да, встретила, поселила… — туманно промычала я. — Пойдем шустрее, а то погода, как в Норсенте.
Вообще-то, мне ни разу не приходилось бывать на северном полуострове, но, подозреваю, зимы там именно такие: щедро снежные и отвратительно неприятные.
Не стесняясь бежать по дорожкам, мы ринулись к общежитию. Ворвались в ярко освещенный шумный холл и принялись стряхивать снег. Правда, помогало мало — снежинки мгновенно таяли, оставляя темные влажные кляксы на одежде.
Неожиданно замковые домовики погасили люстру, на редкость помпезную бандуру, спускавшуюся каскадом с высокого потолка. На каменных стенах кое-как затеплились ночники. Локальное отключение магического освещения означало, что ворота закрылись, и всех жителей общежития разгоняли по комнатам. Не то чтобы жители действительно разгонялись, но обычно минут через десять двери перехода в мужское общежитие сами собой запирались.
Холл начал пустеть, и мы спешно зашагали к лестнице. Альма жила этажом выше. Не останавливаясь, она махнула рукой на прощанье и даже поднялась на пару ступенек следом за соседками, но резко остановилась, развернулась и уперла руки в бока.
— София Грандэ, ты правда не собираешься мне ничего рассказывать?
— Я устроилась временным секретарем и завтра переезжаю! — сама от себя не ожидая, выпалила я, как на духу. Но когда ай-тэрийка смотрела так, словно мысленно насылала древнее проклятие предков Сатти, и в лучшие времена возникало непреодолимое желание три раза поплевать через плечо.
— Вообще-то, я спрашивала про Финиста, но это тоже неожиданный поворот. — Она спустилась обратно и, встав рядышком, прошептала с сочувствующим видом: — В лавке у матери совсем плохо идут дела, да?
— Вовсе нет, — уклончиво пробормотала я, отводя взгляд, — но, сама знаешь, жизнь в Но-Ирэ дорогая. Это ненадолго. Всего на три недели, пока не вернется постоянный секретарь.
— А занятия?
— Я буду работать в свободное время. Там несложно: письма отправить, черновики начисто переписать…
Ненавижу врать! Даже ложь во спасение остается не более чем ложью. Представляю, какой дурой себя почувствует Альма, если — не дай божественный слепец, — узнает, что лучшая подруга водит ее за нос.
В особняк на Стрэйн-Лейн я выходила в середине дня. Со скромным по размеру, но не по весу саквояжем, прилично помятой коробкой шоколада и с совершенно непристойно мяукающей кошкой в корзине. Дуся вопила всю дорогу, словно ее везли на живодерню, а стоило поставить плетенную переноску под ноги, начала из нее выбираться. Дерзкий побег сдерживала тщательно замотанная крышка, но и та была готова сдаться под кошачьим натиском.
Сунув руки в карманы брюк, Рэнсвод некоторое время разглядывал ходящую ходуном корзину и спокойно резюмировал:
— В приют бездомных химер.
— Ладно, — бодренько согласилась я, немедленно заматывая шею шалью. — Вернусь в общежитие.
— Стой…те! — Он вздохнул, почесал бровь и неохотно согласился, внезапно отбрасывая вежливое «вы»: — Просто следи, чтобы она не приближалась к аквариуму.
— Дусэя не ест рыбу! — с улыбкой соврала я и протянула ему коробку с шоколадными конфетами, которую прежде сжимала под мышкой. — Это вам.
Некоторое время он внимательно разглядывал несколько помятый подарок.
— С пустыми руками в новый дом не переезжают, — подсказала непонятливому хозяину.
— Ты не с пустыми руками, а с моей магией, — не очень-то вежливо напомнил он.
— И коробкой шоколада. — Я многозначительно кивнула, дескать, бери уже, ночью с чайком насладишься. В крайнем случае, передаришь. — Возьмите, это же не корзинка батата.
— Да, в корзину ты сунула кошку, — наотрез отказался он от неописуемой студенческой роскоши и поднял с пола саквояж, только с виду легкий, а на деле неподъемный. — Дай угадаю: батат в сумке.
— Там учебники, — буркнула я, сердито сжимая помятую коробку с шоколадками под мышкой. Сама съем! Когда-нибудь, когда полюблю шоколад. Надеюсь, не испортится до этого знаменательного дня.
По лестнице мы поднялись на второй этаж. Рэнсвод указал вглубь длинного коридора и объяснил:
— Мои покои.
Мы прошли в противоположную сторону. Он толкнул двустворчатые двери и кивнул:
— А здесь теперь твои.
Комнаты разделяло такое пространство, что, живя в одном доме, мы вообще лишний раз не будем сталкиваться. Меня вполне устраивал такой расклад.
Покои оказались двухкомнатными, по размеру не уступающими нашей с мамой квартирке над торговой лавкой. В гостиной с камином стоял секретер, через арочный проход была видна спальня с высокой кроватью.
— Ванную комнату и гардеробную найдешь, — заключил Киар, ставя саквояж на изящный светлый диванчик с резными ножками. — Помнишь, где кухня? В холодильном шкафу всегда есть какая-нибудь снедь. Утром домоправительница приготовила обед, так что не стесняйся. Ключ в двери. Если что-то понадобится, обязательно спрашивай.
— Шайку, — немедленно попросила я.
— В ванне есть раковина.
— Вряд ли раковину стоит засыпать песком, — намекнула я на кошачьи удобства.
Мы синхронно посмотрели на корзинку. Дуся умудрилась вытащить голову из-под крышки, а теперь пыталась освободиться полностью, но застряла. Таращила круглые желтые глаза и, кажется, особенно ненавидела хозяйку, притащившую ее в подозрительное место.
— Сложно не согласиться, — хмыкнул Рэнсвод. — Обживайтесь. Обе.
Когда за ним закрылась дверь, я выпустила обалделую подружку из корзиночного плена. Она не подумала забиваться под кровать, с подозрительным видом начала обследовать вверенную территорию.
— Только не жри его рыбок! — проворчала я. — Слышишь? Рыбки неприкосновенный артефакт!
Разобрать вещи и осмотреться много времени не заняло. Пара платьев, пальто и академическая мантия бедными родственниками повисли на плечиках в сиротски пустой гардеробной. Пара бутылочек с косметическим притирками и баночки с мыльными пенами скромненько притулились на большой мраморной столешнице возле раковины. Учебники встали на совершенно пустые полки секретера. Я встала посреди комнаты, уперла руки в бока и громко проговорила:
— Дуся, что мы еще не сделали?
Оказалось, что, собственно, дела закончились, и я понятия не имела, чем себя занять в чужом доме.
Оказалось, что, собственно, дела закончились, и я понятия не имела, чем заняться в чужом доме. Решила самой себе устроить экскурсию, раз хозяин не оказал любезность. Взяла с собой учебник по магической механике, дескать, я не просто слоняюсь по дому, а слоняюсь с книжкой и умным видом.
— Господин Рэнсвод, — позвала магистра, спустившись по лестнице в холл, но дом отозвался гробовой тишиной, даже духи не пожелали пошевелить занавески.
В общем-то, комнаты на первом этаже со вчерашнего дня никак не изменились. Рыбки в прежнем составе плавали в аквариуме, похожем на стеклянный пузырь. Камин никто не зажигал, в столовой не ужин. Кабинет пустовал. В идеально вычищенной кухне только фарфоровая супница на каменной столешнице намекала, что с утра кто-то готовил. Из любопытства я подняла крышку и обнаружила прозрачный бульон с крупно нарезанными овощами.
— Ладно, кошка сама себя не накормит, — пробормотала я себе под нос.
Конечно, голодная Дусэя вполне способна накормить себя сама, но в доме магистра это наверняка плачевно отразится на рыбьем поголовье.
Через пятнадцать минут в кухне царил вполне уютный домашний хаос. Подозреваю, что уютным он был только для меня. Сила неожиданно подчинилась, и я использовала бытовые заклятия. Нож сам собой нарезал маленькими кусочками индейку, ложка мешала кофе в медленно закипающем медном кофейнике, лопатка переворачивала хлебцы на раскаленной сковородке.
Я исследовала посудную горку, пытаясь найти кружку побольше наперстка. Потомки избранного предпочитали есть из старинного звонкого фарфора, а пить кофе из крошечных чашек на один глоток.
— Развлекаешься? — прозвучало за спиной.
Чуть не вмазавшись лбом в ребро открытой дверцы, я обернулась. Рэнсвод с интересом наблюдал, как домашняя утварь живет собственной жизнью. Пространство мигом замерло, только гудел кофейник, и шипело масло на сковороде.
— Придерживаетесь принципа воздержанности от магии? — с вызовом спросила я.
Дома мы с мамой постоянно ссорились из-за бытовых заклятий, по-хорошему, сильно портящих вещи. Она верила в правило, что лучше делать все своими руками.
— Нет. — Он выстрелил веселым взглядом. — Какой смысл столько лет учить заклятия, если потом ими не пользоваться. Проще купить новые ножи.
— Хорошо, — улыбнулась я и щелкнула пальцами, заставляя кухонную утварь отмереть. — Хотите кофе?
— Нет, но ты не в чем себе не отказывай. — Рэнсвод махнул рукой, словно гостья действительно стеснялась и вела себя, как должно гостье. — Я должен уехать, вернусь поздно. Не переживай, в дом никто чужой не войдет.
— Откровенно сказать, меня больше беспокоят свои, — призналась я, снимая с очага закипающий кофейник.
— А свои без предупреждения не появляются.
В общем, он не только студентов успешно дрессирует, но и все окружение вместе взятое.
— Тебя вечером куда-нибудь подбросить? — видимо, только из вежливости предложил он.
— Вообще, я хотела позаниматься, — несколько приукрасила я отсутствие планов на вечер и мстительно ляпнула, припомнив тираду на крыше преподавательской башни: — Знаете, когда усердно учишься, выходных не бывает.
— Смотрю, ты умеешь принимать добрые советы, — со странной улыбкой хмыкнул он.
— Усердно учиться — нормально для будущего бытового мага, — чопорно проговорила я, словно продекламировала девиз нашего не шибко популярного факультета.
— Кстати, — Рэнсвод кивнул в сторону кухонного прилавка, — мясо уже превратилось в рубленный фарш, госпожа бытовой маг.
— Химерово проклятье!
Я бросилась спасать кошачий ужин от уничтожения и пока усыпляла озверевший тесак, методично выбивающий щепы из деревянной разделочной доски, Рэнсвода уже и след простыл. А когда с подносом перекуса и кошачьим ужином поднялась на второй этаж, возле двери в комнату скромно стояла емкость с песком.
Магистр появился перед самым отъездом, когда особняк окутала вечерняя темнота. Тихо постучался и когда появился в дверях, сама от себя не ожидая, я чуть не подавилась остывшим кофе. Он был одет в черный элегантный костюм, подчеркивающий подтянутую худощавую фигуру и широкие плечи.
— Мне уже пора, — произнес он.
Потрясающе короткое приглашение расстегнуть платье! Я так удивилась, увидев его при полном параде, что даже забыла смутиться во время ритуала.
— Можно воспользоваться вашей библиотекой? — спросила я, неловко задрав руки, чтобы застегнуть пуговичный ряд на спине. Дурацкие пуговицы выскальзывали из-под пальцев. Раскрывались они куда бодрее.
— Замри, — вдруг приказал он.
— А? — оглянулась я через плечо.
С самым бесстрастным видом он протянул руки и со сноровкой умелой дуэньи застегнул пуговицы. Понимаю, что в жесте не было ничего, кроме желания помочь, но тут-то на меня и нахлынуло. От легких небрежных касаний, никак не связанный со слиянием магии, я перестала дышать.
— Библиотека и кабинет в твоем распоряжении, София, — проговорил Киар, отступая на шаг. — Чувствуй себя как дома.
— Ага, спасибо, — пробормотала я, боясь повернуться. Иначе он точно увидит, что лицо вновь превратилось в сигнальный фонарь.
После ухода магистра в комнате витал тающий запах его ледяного благовония. Я старалась им не наслаждаться, но все равно принюхивалась. Ей-богу, как Дуся к кровяной колбасе.
А через пару часов бесполезного изучения учебника, поймала себя на том, что барабаню самописным пером по крышке секретера, стараясь создать фоновый шум. После общежития в огромном доме, где меня никто не дергал, подсознательно не хватало разговоров, хлопающих дверей и взрывов смеха в коридоре.
Неожиданно послышалось, будто внизу кто-то ходит. Я бросила быстрый взгляд на деревянные часы, изящным резным домиком стоящие на узком столике. Время едва подходило к десяти вечера. Рановато Рэнсвод вернулся. Может, важные дела в городе оказались не то чтобы очень важными?
Недолго думая, я шустренько вышла в коридор. Наплевать, если магистр удивится, что его встречают. В нашем с мамой доме принято выходить из комнаты, если кто-то вернулся… Конечно, при этом не приходится нестись со второго этажа, но расстояние — мелочи.
— А вы будете вроде коменданта?
— Могу стать вашей дуэньей, но, на мой взгляд, лучше быть соседями, — развеселившись моим замешательством, поправил магистр и откинулся на спинку стула. — Наверху приличная гостевая комната с ванной. Вас никто не потревожит.
— Но как я объясню, что переезжаю? — совершенно испугалась я, когда тотчас не сумела сочинить ладную ложь, почему собрала вещички и сбежала в верхний район Но-Ирэ.
С другой стороны, если бы Альме выпал шанс пожить хотя бы пару денечков в Стрэйн-Лейн, она не раздумывала бы ни секунды.
— Вы живете в общежитии. Кому вам что-то объяснять? — удивился этот странный мужчина.
— Но у меня есть друзья.
— Помню, очень любопытные молодые особы, — многозначительно хмыкнул он, невольно заставив меня во всех красках и оттенках позора припомнить вчерашний вечер. — Скажите им, что устроились временным секретарем к престарелому магистру. Зимой он не выходит на улицу — боится свернуть шею или переломать ноги.
Мстительная скотина! Удивительно, как вчера промолчал. Видимо, действительно торопился уйти, чтобы не окопаться в шкафу и с голодухи не начать обгладывать припрятанную кошкой колбасу.
— Простите, — на мгновение прикрыв глаза, выдавила я. — Следовало еще вчера извиниться. Мне правда неловко, что вы все слышали. Вы же знаете, девчонки все время болтают разные глупости. За глупости тоже извините.
Он бросил на меня насмешливый взгляд.
— Я искренне считаю, что лучший выход в нашем положении — поселиться вместе. Вы можете ездить на занятия отсюда, и никому не придется прятаться. Спору нет, шкаф у вас вместительный, и опыт вышел интересный, но вряд ли нам обоим его захочется повторить.
— Вы правы, этот дом будет побольше моего шкафа, — вздохнула я и сама не поверила, что действительно согласна с этим совершенно безумным, на мой взгляд, планом.
К академии мы приехали поздно, практически к закрытию ворот. По дороге Но-Ирэ накрыла непогода: сверху начал сыпать мелкий снег, заполнивший улицы слепой круговертью. Мы еще раз условились, что Рэнсвод пришлет завтра днем карету, я накинула на голову шаль и выскользнула из теплого салона.
— Эй, София! — немедленно услышала голос Альмы, словно бы дежурившей под воротами.
Мгновенно запаниковав, я с такой силой хлопнула дверцей, отрезая сидящего в салоне магистра от чужих взглядов, что удивительно, как та не выпала на заметенную снегом брусчатку.
Подруга со своими соседками по комнате стояла в воротах. Все трое были кое-как покрытые, распахнутые и с промасленными свертками в руках. Видимо, решили устроить ночной перекус.
— Давай шустрее, пока ворота не закрыли! — скомандовала Альма.
Прячась от колких снежинок под козырьком из ладоней, я шустро доскакала до девчонок.
— Поселила своих? — спросил она.
— Каких своих? — не поняла я.
— Знакомых из родного города, — подсказала она.
Врунишка из меня никудышная! Ляпну что-нибудь на голубом глазу, тут же забуду и начинаю путаться в показаниях. И что мне сразу не пришло в голову сказать, будто я еду на собеседование к старому магистру-маразматику? Ой! Затворнику!
— Да, встретила, поселила… — туманно промычала я. — Пойдем шустрее, а то погода, как в Норсенте.
Вообще-то, мне ни разу не приходилось бывать на северном полуострове, но, подозреваю, зимы там именно такие: щедро снежные и отвратительно неприятные.
Не стесняясь бежать по дорожкам, мы ринулись к общежитию. Ворвались в ярко освещенный шумный холл и принялись стряхивать снег. Правда, помогало мало — снежинки мгновенно таяли, оставляя темные влажные кляксы на одежде.
Неожиданно замковые домовики погасили люстру, на редкость помпезную бандуру, спускавшуюся каскадом с высокого потолка. На каменных стенах кое-как затеплились ночники. Локальное отключение магического освещения означало, что ворота закрылись, и всех жителей общежития разгоняли по комнатам. Не то чтобы жители действительно разгонялись, но обычно минут через десять двери перехода в мужское общежитие сами собой запирались.
Холл начал пустеть, и мы спешно зашагали к лестнице. Альма жила этажом выше. Не останавливаясь, она махнула рукой на прощанье и даже поднялась на пару ступенек следом за соседками, но резко остановилась, развернулась и уперла руки в бока.
— София Грандэ, ты правда не собираешься мне ничего рассказывать?
— Я устроилась временным секретарем и завтра переезжаю! — сама от себя не ожидая, выпалила я, как на духу. Но когда ай-тэрийка смотрела так, словно мысленно насылала древнее проклятие предков Сатти, и в лучшие времена возникало непреодолимое желание три раза поплевать через плечо.
— Вообще-то, я спрашивала про Финиста, но это тоже неожиданный поворот. — Она спустилась обратно и, встав рядышком, прошептала с сочувствующим видом: — В лавке у матери совсем плохо идут дела, да?
— Вовсе нет, — уклончиво пробормотала я, отводя взгляд, — но, сама знаешь, жизнь в Но-Ирэ дорогая. Это ненадолго. Всего на три недели, пока не вернется постоянный секретарь.
— А занятия?
— Я буду работать в свободное время. Там несложно: письма отправить, черновики начисто переписать…
Ненавижу врать! Даже ложь во спасение остается не более чем ложью. Представляю, какой дурой себя почувствует Альма, если — не дай божественный слепец, — узнает, что лучшая подруга водит ее за нос.
В особняк на Стрэйн-Лейн я выходила в середине дня. Со скромным по размеру, но не по весу саквояжем, прилично помятой коробкой шоколада и с совершенно непристойно мяукающей кошкой в корзине. Дуся вопила всю дорогу, словно ее везли на живодерню, а стоило поставить плетенную переноску под ноги, начала из нее выбираться. Дерзкий побег сдерживала тщательно замотанная крышка, но и та была готова сдаться под кошачьим натиском.
Сунув руки в карманы брюк, Рэнсвод некоторое время разглядывал ходящую ходуном корзину и спокойно резюмировал:
— В приют бездомных химер.
— Ладно, — бодренько согласилась я, немедленно заматывая шею шалью. — Вернусь в общежитие.
— Стой…те! — Он вздохнул, почесал бровь и неохотно согласился, внезапно отбрасывая вежливое «вы»: — Просто следи, чтобы она не приближалась к аквариуму.
— Дусэя не ест рыбу! — с улыбкой соврала я и протянула ему коробку с шоколадными конфетами, которую прежде сжимала под мышкой. — Это вам.
Некоторое время он внимательно разглядывал несколько помятый подарок.
— С пустыми руками в новый дом не переезжают, — подсказала непонятливому хозяину.
— Ты не с пустыми руками, а с моей магией, — не очень-то вежливо напомнил он.
— И коробкой шоколада. — Я многозначительно кивнула, дескать, бери уже, ночью с чайком насладишься. В крайнем случае, передаришь. — Возьмите, это же не корзинка батата.
— Да, в корзину ты сунула кошку, — наотрез отказался он от неописуемой студенческой роскоши и поднял с пола саквояж, только с виду легкий, а на деле неподъемный. — Дай угадаю: батат в сумке.
— Там учебники, — буркнула я, сердито сжимая помятую коробку с шоколадками под мышкой. Сама съем! Когда-нибудь, когда полюблю шоколад. Надеюсь, не испортится до этого знаменательного дня.
По лестнице мы поднялись на второй этаж. Рэнсвод указал вглубь длинного коридора и объяснил:
— Мои покои.
Мы прошли в противоположную сторону. Он толкнул двустворчатые двери и кивнул:
— А здесь теперь твои.
Комнаты разделяло такое пространство, что, живя в одном доме, мы вообще лишний раз не будем сталкиваться. Меня вполне устраивал такой расклад.
Покои оказались двухкомнатными, по размеру не уступающими нашей с мамой квартирке над торговой лавкой. В гостиной с камином стоял секретер, через арочный проход была видна спальня с высокой кроватью.
— Ванную комнату и гардеробную найдешь, — заключил Киар, ставя саквояж на изящный светлый диванчик с резными ножками. — Помнишь, где кухня? В холодильном шкафу всегда есть какая-нибудь снедь. Утром домоправительница приготовила обед, так что не стесняйся. Ключ в двери. Если что-то понадобится, обязательно спрашивай.
— Шайку, — немедленно попросила я.
— В ванне есть раковина.
— Вряд ли раковину стоит засыпать песком, — намекнула я на кошачьи удобства.
Мы синхронно посмотрели на корзинку. Дуся умудрилась вытащить голову из-под крышки, а теперь пыталась освободиться полностью, но застряла. Таращила круглые желтые глаза и, кажется, особенно ненавидела хозяйку, притащившую ее в подозрительное место.
— Сложно не согласиться, — хмыкнул Рэнсвод. — Обживайтесь. Обе.
Когда за ним закрылась дверь, я выпустила обалделую подружку из корзиночного плена. Она не подумала забиваться под кровать, с подозрительным видом начала обследовать вверенную территорию.
— Только не жри его рыбок! — проворчала я. — Слышишь? Рыбки неприкосновенный артефакт!
Разобрать вещи и осмотреться много времени не заняло. Пара платьев, пальто и академическая мантия бедными родственниками повисли на плечиках в сиротски пустой гардеробной. Пара бутылочек с косметическим притирками и баночки с мыльными пенами скромненько притулились на большой мраморной столешнице возле раковины. Учебники встали на совершенно пустые полки секретера. Я встала посреди комнаты, уперла руки в бока и громко проговорила:
— Дуся, что мы еще не сделали?
Оказалось, что, собственно, дела закончились, и я понятия не имела, чем себя занять в чужом доме.
Оказалось, что, собственно, дела закончились, и я понятия не имела, чем заняться в чужом доме. Решила самой себе устроить экскурсию, раз хозяин не оказал любезность. Взяла с собой учебник по магической механике, дескать, я не просто слоняюсь по дому, а слоняюсь с книжкой и умным видом.
— Господин Рэнсвод, — позвала магистра, спустившись по лестнице в холл, но дом отозвался гробовой тишиной, даже духи не пожелали пошевелить занавески.
В общем-то, комнаты на первом этаже со вчерашнего дня никак не изменились. Рыбки в прежнем составе плавали в аквариуме, похожем на стеклянный пузырь. Камин никто не зажигал, в столовой не ужин. Кабинет пустовал. В идеально вычищенной кухне только фарфоровая супница на каменной столешнице намекала, что с утра кто-то готовил. Из любопытства я подняла крышку и обнаружила прозрачный бульон с крупно нарезанными овощами.
— Ладно, кошка сама себя не накормит, — пробормотала я себе под нос.
Конечно, голодная Дусэя вполне способна накормить себя сама, но в доме магистра это наверняка плачевно отразится на рыбьем поголовье.
Через пятнадцать минут в кухне царил вполне уютный домашний хаос. Подозреваю, что уютным он был только для меня. Сила неожиданно подчинилась, и я использовала бытовые заклятия. Нож сам собой нарезал маленькими кусочками индейку, ложка мешала кофе в медленно закипающем медном кофейнике, лопатка переворачивала хлебцы на раскаленной сковородке.
Я исследовала посудную горку, пытаясь найти кружку побольше наперстка. Потомки избранного предпочитали есть из старинного звонкого фарфора, а пить кофе из крошечных чашек на один глоток.
— Развлекаешься? — прозвучало за спиной.
Чуть не вмазавшись лбом в ребро открытой дверцы, я обернулась. Рэнсвод с интересом наблюдал, как домашняя утварь живет собственной жизнью. Пространство мигом замерло, только гудел кофейник, и шипело масло на сковороде.
— Придерживаетесь принципа воздержанности от магии? — с вызовом спросила я.
Дома мы с мамой постоянно ссорились из-за бытовых заклятий, по-хорошему, сильно портящих вещи. Она верила в правило, что лучше делать все своими руками.
— Нет. — Он выстрелил веселым взглядом. — Какой смысл столько лет учить заклятия, если потом ими не пользоваться. Проще купить новые ножи.
— Хорошо, — улыбнулась я и щелкнула пальцами, заставляя кухонную утварь отмереть. — Хотите кофе?
— Нет, но ты не в чем себе не отказывай. — Рэнсвод махнул рукой, словно гостья действительно стеснялась и вела себя, как должно гостье. — Я должен уехать, вернусь поздно. Не переживай, в дом никто чужой не войдет.
— Откровенно сказать, меня больше беспокоят свои, — призналась я, снимая с очага закипающий кофейник.
— А свои без предупреждения не появляются.
В общем, он не только студентов успешно дрессирует, но и все окружение вместе взятое.
— Тебя вечером куда-нибудь подбросить? — видимо, только из вежливости предложил он.
— Вообще, я хотела позаниматься, — несколько приукрасила я отсутствие планов на вечер и мстительно ляпнула, припомнив тираду на крыше преподавательской башни: — Знаете, когда усердно учишься, выходных не бывает.
— Смотрю, ты умеешь принимать добрые советы, — со странной улыбкой хмыкнул он.
— Усердно учиться — нормально для будущего бытового мага, — чопорно проговорила я, словно продекламировала девиз нашего не шибко популярного факультета.
— Кстати, — Рэнсвод кивнул в сторону кухонного прилавка, — мясо уже превратилось в рубленный фарш, госпожа бытовой маг.
— Химерово проклятье!
Я бросилась спасать кошачий ужин от уничтожения и пока усыпляла озверевший тесак, методично выбивающий щепы из деревянной разделочной доски, Рэнсвода уже и след простыл. А когда с подносом перекуса и кошачьим ужином поднялась на второй этаж, возле двери в комнату скромно стояла емкость с песком.
Магистр появился перед самым отъездом, когда особняк окутала вечерняя темнота. Тихо постучался и когда появился в дверях, сама от себя не ожидая, я чуть не подавилась остывшим кофе. Он был одет в черный элегантный костюм, подчеркивающий подтянутую худощавую фигуру и широкие плечи.
— Мне уже пора, — произнес он.
Потрясающе короткое приглашение расстегнуть платье! Я так удивилась, увидев его при полном параде, что даже забыла смутиться во время ритуала.
— Можно воспользоваться вашей библиотекой? — спросила я, неловко задрав руки, чтобы застегнуть пуговичный ряд на спине. Дурацкие пуговицы выскальзывали из-под пальцев. Раскрывались они куда бодрее.
— Замри, — вдруг приказал он.
— А? — оглянулась я через плечо.
С самым бесстрастным видом он протянул руки и со сноровкой умелой дуэньи застегнул пуговицы. Понимаю, что в жесте не было ничего, кроме желания помочь, но тут-то на меня и нахлынуло. От легких небрежных касаний, никак не связанный со слиянием магии, я перестала дышать.
— Библиотека и кабинет в твоем распоряжении, София, — проговорил Киар, отступая на шаг. — Чувствуй себя как дома.
— Ага, спасибо, — пробормотала я, боясь повернуться. Иначе он точно увидит, что лицо вновь превратилось в сигнальный фонарь.
После ухода магистра в комнате витал тающий запах его ледяного благовония. Я старалась им не наслаждаться, но все равно принюхивалась. Ей-богу, как Дуся к кровяной колбасе.
А через пару часов бесполезного изучения учебника, поймала себя на том, что барабаню самописным пером по крышке секретера, стараясь создать фоновый шум. После общежития в огромном доме, где меня никто не дергал, подсознательно не хватало разговоров, хлопающих дверей и взрывов смеха в коридоре.
Неожиданно послышалось, будто внизу кто-то ходит. Я бросила быстрый взгляд на деревянные часы, изящным резным домиком стоящие на узком столике. Время едва подходило к десяти вечера. Рановато Рэнсвод вернулся. Может, важные дела в городе оказались не то чтобы очень важными?
Недолго думая, я шустренько вышла в коридор. Наплевать, если магистр удивится, что его встречают. В нашем с мамой доме принято выходить из комнаты, если кто-то вернулся… Конечно, при этом не приходится нестись со второго этажа, но расстояние — мелочи.
