Большой секрет умницы Софии

23.02.2022, 19:06 Автор: Марина Ефиминюк

Закрыть настройки

Показано 5 из 17 страниц

1 2 3 4 5 6 ... 16 17


— Простите! — охнула я, схватив несчастную торбу с такой скоростью, словно она могла прожечь дыру на штанах у магистра, и вжалась в спинку сиденья.
       Лучше бы мне прилипнуть к этой спинке намертво!
       — Вы напуганы, София? — вдруг спросил Киар, никак не прокомментировав неловкость.
       Свет уличных огней практически не проникал сквозь затемненные стекла. Его лицо скрывалось в глубокой тени, но я все равно ощущала прямой, испытывающий взгляд.
       — Да, — не стала лукавить. — Не могу понять, как вы случайно могли утерять первородный огонь?
       — Я не верю в случайности, — честно ответил он. — В искусстве черных заклятий существует не меньше десятка способов отобрать у мага силу, и почти три сотни — имеющих подобный побочный эффект.
       — То есть кто-то специально лишил вас дара?
       — Или не намерено. Я не имею права кого-то огульно обвинять, пока не будет доказательств, — мягко, но твердо отказался строить предположения Рэнсвод.
       — Но почему магия перешла ко мне? Я вроде как… оказалась ближе всех?
       Повисла странная пауза, словно мне следовало самой догадаться о причине неожиданного приобретения.
       — Видимо, вы меня по-настоящему ненавидите, София, — в его голосе просквозила знакомая ирония.
       — С чего вы решили? — смутилась я, поблагодарив божественного слепца, что в темноте не разглядеть, как вспыхнули щеки.
       — Дар покинул меня, но отозвался на яркие эмоции и принял их за зов. Я вам настолько не нравлюсь?
       — Вовсе нет! — выпалила я, понятия не имея, как признаться, что после отповеди на крыше испытывала жгучую ненависть. Оскорбительно, знаете ли, когда пашешь, как лошадь в сезон посева, а тебе в лицо заявляют, что мало приложила усилий.
       Боже мой, что соврать-то?
       — На самом деле, я в вас влюблена!
       В салоне повисла настороженная тишина. Было слышно, как звонко стучат копыта лошади по промерзшей дорожной мостовой, а на проспекте постовой истошно дует в свисток, ругаясь на зазевавшихся извозчиков.
       — Но эти неуместные чувства не ваша проблема, — торжественно заявила я. — Обещаю, что я вас ничем не побеспокою и очень быстро с ними справлюсь.
       — То есть, я действительно вам глубоко неприятен, — выслушав пламенную речь, резюмировал Рэнсвод.
       К счастью, докапываться до причин он посчитал лишним. Не уверена, что мне хватило бы такта соврать что-нибудь вежливое и не высказать накопленные претензии о всех нападках, что пришлось пережить за последние полгода. Да меня так не отчитывали… вообще никогда не отчитывали.
       Он ругался, когда заклятия удавались, а уж если не удавались, то обрушивался с такой критикой, что я съеживалась от осознания собственной никчемности. Едва не заработала комплекс профессиональной неполноценности! А он, как оказалось, даже мое имя не помнил. Мило. Как раз в духе натурального тирана.
       Карета катилась по извилистым столичным мостовым. Сквозь затемненные окна было почти не видно монументальных, тяжелых зданий, фонари казались размытыми пятнами. Но-Ирэ переводилось с первородного языка, как «город ветров и скал». Он действительно зародился в скалистой купели и день за днем отвоевывал место у гор: врастал в каменную твердь мощными башнями, окружал себя толстыми стенами, прорубал дороги, растекался площадями.
       Королевский дворец нависал над столицей, довлел, внимательно наблюдал. Его длинные шпили протыкали облака, в ясную погоду на рассвете вспыхивали, ловя первые солнечные лучи.
       С высокомерием монарших вассалов из-за густых хвойных садов казали ухоженные лики верхние кварталы с богатыми особняками и фешенебельными гостевыми дворами. Альма считала большой странностью, что меня не тянуло к красивой жизни, и за четыре годы я ни разу не поднималась в Стрэйн-лейн, в самый известный и дорогой район магических мастерских.
       Настоящая жизнь, какая она есть у обычных людей, бурлила внизу, в переплетении змеевидных улиц. Здесь теснились разновеликие дома с двускатными черепичными крышами, кричали рыночные зазывалы, дымились тележки торговцев уличной едой, а воздух в любое время года пах острыми шай-эрскими пряностями.
       Ресторация пряталась на тихой улице, в отдалении от облюбованных студентами мест: едальных рядов, библиотечной площади и Восточных ворот, тесного квартала с недорогими торговыми лавочками, где продавалось все, начиная от готового платья и заканчивая мелкими артефактами.
       — Это место закрыто для посторонних, — проговорил магистр, помогая мне выбраться из кареты. — Здесь нас не побеспокоят.
       В дверях нас встретил распорядитель, с большим пиететом поздоровался Рэнсводом. Не задерживаясь, в обход непритязательного обеденного зала, по лестнице, жавшейся к необработанной каменной стене, нас провели на верхний этаж, в отдельный кабинет. Как-то незаметно мне помогли избавиться от пальто и отодвинули тяжелый стул перед большим прямоугольным столом. Жестом фокусника распорядитель сдернул с пустых тарелок салфетки в тон скатерти изо льна и с любезной улыбкой объявил:
       — Сегодня шеф-повар превзошел себя! У нас нежнейший ягненок с черносливом, первосортные говяжьи стейки, и к вечеру доставили ледяного окуня из Норсента. Подается на подушке из разваренной ячменной крупы и с лимонным муссом. Очень рекомендую.
       Я проглотила слюну и упустила момент, в котором прошу принести стейк с кровью. За меня выбрал Рэнсвод:
       — В таком случае, девушке окуня, а мне стейк с кровью.
       Он попросил мой ужин для себя. С другой стороны, кто платит, тот и заказывает еду, а я такая голодная, что уже без разницы: мясо, рыба или куриное крылышко.
       — Вчера из королевского погреба доставили превосходное белое вино, — доложил распорядитель. — Прекрасно сочетается с рыбным блюдом.
       Киар бросил на меня быстрый взгляд и покачал головой:
       — Принесите графин с охлажденным яблочным соком.
       — А вам? — невозмутимо спросил у Рэнсвода распорядитель.
       — На двоих, — с явным сожалением добавил тот.
       Мама тоже считала, что в присутствии детей взрослые не должны пить алкоголь, и строго придерживалась этого правила, пока мы не сравнялись с нею ростом. Даже не знаю, радоваться или раздражаться, что Рэнсвод считал меня ребенком. Наверное, радоваться. Как там говорится в пословице? Даже черный колдун дитя не обидит? Вот! Очень на это рассчитываю.
       — И ни в коем случае, не добавляйте аскаром, — предупредил он распорядителя. — Ни в напиток, ни в соусы. Проследите, пожалуйста, Джером.
       Вполне логично. Тонизирующей ягодой подправляли недостаток магии, а у меня имелся большой переизбыток. Не дай бог, второй раз за вечер оголять спину.
       — Конечно, господин Рэнсвод, — согласился Джером и, внимательно выслушав просьбу о холодных закусках, удалился.
       Когда за ним закрылась дверь, Киар перевел на меня взгляд и заявил:
       — София, от кофе вам тоже лучше пока воздержаться.
       Ладно, алкоголь влиял на сознание, аскаром на магические способности, но кофе-то чем ему не угодил? Замечательный напиток действовал исключительно на скорость моего преображения из утреннего зомби в живого человека, а не на магию.
       — Что мне еще нельзя? — сухо поинтересовалась я. — Сладкое?
       — Сладкое не только можно, но даже нужно, — вдруг улыбнулся магистр, словно собирался вытащить из кармана пиджака карамельный шарик на палочке и торжественно вручить мне.
       Когда в кратчайший срок в обеденный кабинет внесли еду, он велел подавальщика:
       — На десерт девушка будет теплое мороженое с шоколадным муссом. Как вы относитесь к шоколаду, София?
       Ровнее только к его отсутствию. А что за нелепая штука — теплое мороженое? Если мне приспичит согреться в мороз, то лучше выпью горячее красное вино с цедрой и специями. Но точно не при Рэнсводе, иначе услышу тираду о вреде алкоголя на неокрепший детский организм.
       — Нормально, — соврала я, постеснявшись высказать несогласие.
       Мы пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за еду. В упорном молчании. Наверное, тише было только на его лекциях — во время занятий не звенели столовые приборы. От принужденной атмосферы, витающей над столом, рыба встала в горле комом. Протолкнуть ее не помогали ни лимонный мусс, ни яблочный сок.
       Едва не подавившись очередным кусочком, я отказалась терзать себя едой, отложила вилку и выпалила практически на одном дыхании:
       — Вам не о чем волноваться, господин магистр!
       Он поднял на меня вопросительный взгляд.
       — Я понимаю, что должна держать язык за зубами. И буду осмотрительной, — клятвенно уверила я и чуть не приложила ладонь к груди, но успела себя одернуть. — В моем возрасте магический резерв не меняется. Если люди заметят, что я стала сильнее, начнут задавать вопросы, а когда все вернется на круги своя, сделают неверные выводы. Не желаю, чтобы кто-то решил, будто я добавляю в свой аскаром что-то покрепче меда.
       Пару лет назад несколько парней из команды по боевой магии выгорели прямо на турнире. Позже выяснилось, что они покупали какие-то алхимические эликсиры, заставляющие резерв не просто наполняться, а натуральным образом бурлить. Короче, как у меня сегодня… Случился громкий скандал, об Академии общей магии не писали разве что провинциальные газетные листы. Хотя нет, писали. Мама тогда присылала длинные нравоучительные послания. С трудом убедила, что на мой счет ей не стоит волноваться.
       Рэнсвод по-прежнему молчал, заставляя меня нервничать. Что он препарирует взглядом? Все правильно ведь сказала!
       — Вы об этом хотели поговорить? — изогнула я брови.
       — Откровенно сказать, я не нашел другого способа извиниться за неприятности, в которые вас невольно втянул, — спокойно возразил он. — И еще хотел показать, София, что вам не стоит меня опасаться. Я не плохой человек, даже если сейчас вам так не кажется. Не бойтесь спрашивать о том, что вас волнует. Вопросы наверняка появились.
       Если еще пять минут назад в голове действительно роились неспокойные мысли, то они тут же все испарились. Почему-то хотелось поинтересоваться его мнением, отчего свежий окунь такой же невкусный, как размороженный.
       — Что меня волнует? — Я спрятала руки под крышку стола и нервно протерла ладони о платье. — Как часто придется повторять тот… ритуал?
       — Полагаю, каждый вечер, — невозмутимо объявил Рэнсвод.
       Мигом представилось, как я буду пробираться в магистров кабинет, и что-то снова поплохело. Кто-нибудь нас непременно накроет, и по академии поползут дурные слухи.
       — В вашем кабинете? — осторожно уточнила я.
       — Уже представили, как будете красться по лестнице? — улыбнулся он, словно прочитав мои мысли. — Не переживайте, ваша репутация не пострадает, выберем другое место. Я уже предупредил ректора, что ухожу в отставку.
       — Значит, эта ситуация растянется надолго? — дрогнувшим голосом, уточнила я.
       — Уверяю, что не для вас, — покачал он головой.
       — В таком случае, почему вы уходите? — насторожилась я.
       — Это очевидно: я бесполезен сейчас и как преподаватель, и как маг. — С задумчивым видом он потер пальцами, между ними затрепетал полупрозрачный лепесток огня. — Все, что у меня есть, отдали вы.
       Завороженно я наблюдала, как огненный язычок сначала дрожал, а потом медленно таял. Виртуозность, с какой Рэнсвод использовал магию, восхищала. Но потом, как правило, он открывал рот и начинал сыпать издевками. В общем, портил все приятное впечатление.
       — А как же ваша служба во дворце?
       — Сегодня Ричэйр отпустил меня в бессрочный отпуск, — невесело усмехнулся он.
       Огромная мысль, что мужчина, сидящий напротив, близко знаком с королем и даже называет его по имени, совершенно не помещалась в голове. Сразу стало неуютно.
       — Я написал ему, что перегорел.
       Мы встретились на секунду глазами. Такое случалось, когда от неумения рассчитать резерв у мага на время перегорала сила. Не смертельно, но неприятно и унизительно. Фактически он расписался перед его величеством в профессиональной некомпетентности.
       — Он вам поверил?
       — Он посоветовал прикупить ящик шариков галькоу и съездить на горячие источники. — Киар отпил сок таким глубоким глотком, словно в квадратном хрустальном бокале было что-то покрепче, и хмыкнул: — Возможно, когда все закончится, именно так я и поступлю.
       — Непременно туда съездите! — с жаром поддержала я прекрасный план. — Наша с мамой соседка из Ист-Орса говорила, что там божественно. Пару лет назад она вышла на пенсию и сразу отправилась подлечиться. Когда вернулась, ее никто не узнал! Лет на десять помолодела и вылечила суставы! Правда здорово?
       — Могу себе представить, — многозначительно вставил он.
       — Там хорошие лечебные грязи, да и вообще разные программы для омоложения. Опять-таки, минеральная водичка для тонуса.
       — Мне тридцать четыре, — в воцарившейся тишине уронил магистр, намекая, что с тонусом у него полный порядок.
       — Вы превосходно выглядите для своего солидного возраста! — немедленно уверила я и враз поняла: лучше жевать остывшую рыбу. Светские беседы не мой конек, а что еще спросить важного в голову не приходит.
       Каков на вкус десерт в закрытой для посторонних ресторации, где даже меню не было, я не запомнила. Для вежливости поковыряла ложкой шоколадный мусс, стараясь не задевать шарики теплого мороженого, и соврала, что больше не способна впихнуть в себя ни кусочка.
       Пустой желудок начало подводить от голода уже на обратном пути. Мы то и дело проезжали мимо многочисленных тележек с уличной едой. В салон просачивались сладкие запахи острых пирожков, варенных в бульоне сосисок и прочих вкусностей, пусть не похожих на ледяного морского окуня из самого Норсента, зато вызывающих зверский аппетит.
       На углу академической улицы обычно до ночи работала маленькая едальная на колесах. Подниматься к ней от ворот было далековато, проще сразу выйти из кареты.
       — Господин Рэнсвод, попросите кучера высадить меня здесь, — кивнула я в слепое окно. — Хочу прогуляться до общежития по свежему воздуху.
       Он незамедлительно выполнил мою просьбу и напоследок посоветовал:
       — Постарайтесь ни о чем не думать и выспаться. Обещаю, с вами все будет хорошо.
       Как только поем, со мной точно все будет если не хорошо, то точно сносно.
       — До завтра. — Я покрыла голову шалью и выбралась из кареты на улицу.
       — Спокойной ночи, София.
       Едва экипаж магистра скрылся за поворотом, я поправила на плече сумку и шустренько засеменила по обледенелой пешеходной мостовой к едальной. На тележке исходили ароматном дымком два металлических чана. В одном варились длинные сардельки с воткнутыми тонкими палочками, в другом — в густом остром соусе бурлили завернутые в тончайшее тесто мясные шарики. На плоской квадратной сковороде хозяйка поджаривала масляные хлебцы, ловко переворачивая кусочки длинной вилкой.
       — Доброй ночи, — ответила я на приветствие гостеприимной тетушки и, ссыпав в металлическую плошку для денег горсть монет, привесила на крючок сумку.
       — Угощайся, чем захочешь, — улыбнулась хозяйка.
       Я поспешно вытащила из чана за тонкую палочку сардельку и с жадностью откусила. Напрочь сожгла язык, но не удержалась и схватила вторую.
       — София? — проговорил за спиной тихий мужской голос.
       Рефлекторно я обернулась и поперхнулась едой. В двух шагах от меня обнаружился Рэнсвод в костюме, словно не замечавший царившего зимнего холода.
       — Я нашел в карете вашу студенческую книжку, — с непроницаемым видом проговорил магистр и показал документ. — Подумал, что лучше отдать сегодня, чтобы вы не искали ее.
       С дурацким видом я посмотрела на сардельки в каждой руке и, сама от себя не ожидая, протянула одну Рэнсводу:
       

Показано 5 из 17 страниц

1 2 3 4 5 6 ... 16 17