— Хотите?
Он перевел взгляд на съеженное от холода бледно-серое нечто и вдруг согласился:
— Давайте.
Длинные красивые пальцы профессионального мага сжались на тонкой длинной палочке. Он с аппетитом откусил за раз половину сардельки.
— Господин, положить мясных шариков? — тут же предложила тетушка.
— Обязательно! — Рэнсвод одарил меня насмешливым взглядом и попросил: — Хозяйка, только соуса побольше налейте.
— Девушка, а ты будешь? — спросила хозяйка, зачерпывая половником из чана кругляши.
— Буду.
Вдвоем с магистром мы теснились возле узкой полки, заменявшей в едальной столик. Шипели от огненного масла, дули на шарики, уже не разбирая, горячие они или просто острые. У Рэнсвода от холода покраснели нос и уши, а очередной порыв ледяного сквозняка от проезжающей мимо кареты заставил поднять ворот пиджака.
— Подождите, — пробормотала я и стянула с головы шаль. — Знаю, что вы не пытаете женщин и детей холодом, но возьмите, пока не замерзли намертво.
— Я не ношу бабушкины шали, — отказался он.
— Она не бабушкина, а мамина, придирчивый человек! — возмутилась я и сунула ему насильно. — Заворачивайтесь! Мне все равно не холодно.
И он действительно нацепил шаль на плечи поверх этого своего модного костюма. Оставалось только концы крест-накрест через пояс повязать. Я с трудом сдержала смешок и с самым заинтересованным видом начала вылавливать из маленькой тарелки мясной шарик, практически выскочивший из разваренного теста.
— Я выгляжу, как болван, — прокомментировал он, прихлебнув горячий травяной чай.
— Открою секрет: тем, кто в мороз выглядит, как болван, не грозит зимняя лихорадка.
— У вас удивительный талант находить правильные слова. — Рэнсвод двумя пальцами подхватил из стопки чистый лоскут и, вытерев руки, бодро позвал: — София!
— Кхм?
Вообще, не очень-то вовремя, я как раз успела запихнуть норовистый мясной шарик в рот, и повернулась к магистру красивущая — с нелепо оттопыренной щекой. Судя по серьезной мине, Рэнсвод хотел сказать что-то важное. Пришлось заглотить еду, как удаву, практически не жуя.
Он протянул раскрытую ладонь:
— Мир?
— Согласна. — Я с улыбкой ответила на рукопожатие, по-мужски крепкое и действительно необъяснимым образом вселяющее доверие.
В комнате меня ждал подозрительный порядок. В смысле, относительный. Валялось все, что не успела убрать я сама, когда утром собиралась на занятия. Трехцветная кошка возлежала на кровати и только недовольно сощурила желтые круглые глаза, когда на потолке загорелась лампа.
— Как ты провела день? — кое-как стягивая с ног ботинки, заговорила я с хвостатой соседкой.
Судя по всему, день она провела плодотворно. На подушке в цветочек лежало что-то маленькое, желтое и… в перьях. Я подскочила к кровати и двумя пальцами подняла задушенную канарейку. Еще днем эта милая птица чирикала в комнате у комендантши мадам Фалко.
— Дуся, опять?!
Кошка спрыгнула на пол и принялась тереться о ноги, дескать, прости, подруга, зов помоечных предков затмил разум. В третий раз.
Когда пару лет назад я подобрала на улице дрожащего найденыша, жрущего даже хлебные корки, думала, что он станет источником радости. Не жалко доплатить за содержание в общежитии питомца. Но что-то пошло не по плану… Сначала мальчик оказался девочкой, а когда эта девочка окрепла, выяснилось, что характер у нее примерно, как у Рэнсвода, вразумляющего неразумных студентов. Клянусь, они сжились бы!
— Она нас точно выставит! — простонала я. — Прямо сейчас возьмет и выставит!
Раздался тревожный стук в дверь, и пронзительный голос коменданта проник в комнату:
— Грандэ, немедленно открой! Я видела, как ты поднималась по лестнице.
Божественный слепец, почему ты решил оставить меня бездомной с такой умопомрачительной скоростью? Морально не дал настроиться.
В панике я глянула на приотворенную оконную створку, но избавиться от трупа уже не успевала. Пришлось сунуть умертвленное создание в карман пальто. Я открыла. Мадам, высокая и худая, с туго стянутыми в идеальный пучок седыми волосами, едва не взрывалась от гнева.
— Твоя кошка сегодня своровала мою канарейку! — рявкнула она, потрясая тяжелой звенящей связкой ключей. — У нас был уговор, что ты не выпускаешь это животное из комнаты!
На вопли комендантши никто из соседей не выглянул. Все предпочитали пережидать шторм в безопасности, чтобы, не дай божественный слепец, случайно не задело.
— И я строго соблюдаю ваше требование, — с жаром закивала я.
— У тебя открыто окно! — Она даже на цыпочки встала и ткнула длинным ключом куда-то поверх моего плеча.
— Вы же сами сказали проветривать, раз очень душно, — изображая дурочку, пару раз моргнула я.
С приходом осени и до самого мая мадам отчаянно мерзла, а женское крыло общежития издыхало от духоты. Теплые жилы в стенах нагревали до такого состояния, что камни становились горячими. Не помогали ни жалобы, ни просьбы убавить жар, на все был один ответ — проветривайте.
— И потом, почему вы обвиняете именно мою кошку? — нахально спросила я, начиная догадываться, что Дусе повезло не попасться с поличным, и мадам решила просто надавить.
— Других в этом общежитии нет. И больше никогда, помяни мое слово, не будет!
Напугала драконовую химеру вилкой! Мне одной кошки за глаза.
— А как же кот смотрителя из мужского крыла? Я сама видела, как он охотился за голубями.
Мадам сузила глаза, пожевала губами и молча погрозила ключом. Она точно искала причину выставить нас с кошкой и всем скарбом взашей, но ни взашей, ни другим способом что-то не получалось. За свое проживание и содержание питомца я платила аккуратно в срок. Содержание, к слову, обходилось дороже.
— Мадам Фалко, да что же вы делаете? — разнесся по всему коридору громогласный голос Альмы. — Подняли с кровати больного человека!
Одетая в домашнее платье и с корзинкой для снеди в руках, она торопилась к моей двери.
— У меня зимняя лихорадка, — охотно согласилась я с подругой, и комендант немедленно отошла на пару шагов. Во избежание, так сказать.
— Ладно, Грандэ, — заторопилась она уйти, — выздоравливай. И следи, чтобы кошка не шлялась по общежитию!
Мадам промаршировала по коридору к соседней комнате, видимо, намереваясь отыскать новую жертву, но резко остановилась, напряглась всем сухопарым телом и громко чихнула. Она резко повернула голову и проткнула меня злым взглядом, словно за минуту успела подхватить скверную хворь. Мы с Альмой дружно промычали «будьте здоровы» и моментально захлопнули дверь.
— Почему она орала так, будто Дуся сожрала ее любимую канарейку? — деловито вопросила подруга.
Я выудила за хвост придушенную птичку.
— Ты прятала птичий труп в кармане?
— Фалко застала меня врасплох. Я запаниковала.
Судя по воплям, доносившимся из коридора, она нашла нового претендента на жертву, и прятать труп сейчас было самоубийственной ошибкой. Лучше дождаться ночи. Я завернула птицу в носовой платок и засунула обратно в карман, не придумав места получше. Надеюсь, птичьи боги меня простят.
— Что ж, карманы она точно не стала бы проверять, — хмыкнула Альма и, сделав стремительный выпад, пощупала мой лоб: — Жара нет. После тренировки я тебя искала, но не нашла ни здесь, ни в лазарете. Ты ходила в городскую лечебницу?
— Да, — согласилась я с версией подруги и стянула наконец душное пальто. — Пошла в городскую сразу после пересдачи. Напоили каким-то чудесным снадобьем, через пару часов лихорадка отступила.
— Кстати, слышала, что на пересдаче вам сегодня повезло, — выказала она характерную осведомленность, ведь в нашей академии слухи разлетались со скоростью черного заклятья в осажденном замке. — Что поставил?
— «Превосходно».
— Брешешь, — опешила подруга. — Что ты ему сделала?
Превратилась в холодильный шкаф для его древнего дара. Сущая мелочь! Впрочем, никому не советую повторять. Очень опасно для жизни.
— Впечатлила огненным заклятием и наглостью, — туманно ответила я. —
— Вот! Это магия горгулий! — торжествующе сверкнула темными глазами подруга и подняла к потолку указательный палец с крупным янтарным перстнем. — Говорила же, что они всегда помогают, а ты отнекивалась! Не будет вся академия попусту на крышу забираться.
Пока я приводила себя в порядок, Альма успела сдвинуть со стола учебники и расставить на белой салфетке с ай-тэрийскими узорами глиняные плошки. В воздухе остро и знакомо запахло мясными шариками в тонком тесте. Полный желудок протестующе заурчал, тонко намекнул, что третий за сегодняшний вечер ужин доведет меня до несварения.
— Знаю, что у тебя сейчас нет аппетита, но поесть надо. И вот! — Альма вытащила из корзинки мой забытый днем термос с незнамо откуда взявшейся крышкой. — Заварила тебе свеженькую калину.
Потом подруга быстренько довела до кипения томатный соус в плошке и, посчитав приготовление ужина оконченным, уселась на кровать — вкушать. Дуся, спрятавшаяся как раз под кроватью, недобро сверкнула глазами. Громогласную Альму она не любила как-то по-особенному. Близко подходить опасалась, но каждый раз недобро щурилась, словно прикидывала, как впиться ей в ногу.
— Как прошла тренировка? — спросила я, присаживаясь к столу.
— Из-за химерова Эзры Ходжа из команды сбежала последняя девушка. С воплями! — недовольно проворчала она, подхватывая вилкой тонкое тесто вместо шарика.
— Ты поскандалила и ушла из команды? — не поверила я своим ушам.
Альма задумалась на секунду, посчитала в уме и исправилась:
— В смысле, предпоследняя.
Капитана команды по турнирной магии Альма не выносила, величала исключительно кретином или по имени и фамилии. Дескать, предки завещали называть дурных людей именно так, иначе три года счастья не видать. Эти три года как раз захватывали окончание академии, и ей не хотелось так подставиться к диплому.
— Скоро турнир, а мне тренироваться не с кем, — сердито пожаловалась она.
— В таком случае, преврати Эзру в мешок для битья.
— Пока я готова превратить его в труп.
Остатки недоеденного ужина я заставила подругу забрать с собой. Заодно попросила избавиться от птичьего трупа. Удивительно, но она не отказала «больному зимней лихорадкой» человеку и пообещала проводить жертву со всеми почестями, как завещали ай-тэрийские предки.
— Закопаю ее в снег и прочту молитву, чтобы птичка попала на радугу, — торжественно объявила она, весьма небрежно запихивая сверток из платка в карман платья.
— Просто выброси в мусорный короб, как в прошлый раз.
— Хороший вариант, — согласилась новоявленная шаманка.
Я заперла дверь на замок, задернула шторки на слепом от темноты окне и стянула через голову платье. Маленькое зеркало на стене над раковиной отразило чистую спину. Ни на лопатке, ни на плече не было никаких символов. Видимо, магическая метка исчезла после ритуала.
Весь следующий день академия стояла на ушах от новости, что Рэнсвод подал в отставку. Об этом шептались везде: в холле, столовой и аудитории. Люди строили предположения, что случилось с его величеством адским тираном.
Кто-то озвучил мысль, мол, ему предложили место декана в академии Ос-Арэт с самой сильной школой высшей магии во всем Шай-Эре. Народ подхватил жаркую сплетню, и к середине дня она обросла мелкими подробностями. Знающие люди, не объяснявшие, откуда они собственно об этом знают, утверждали, что в провинцию магистр отправляется по личному поручению короля. Пожалуй, если бы он услышал, сам поверил бы.
— Знаете, почему он всем вчера подмахнул пересдачу, не глядя? — с умным видом проговорил один из моих вчерашних товарищей по несчастью. — Это был его прощальный подарок. Точно вам говорю!
В тесном лектории мы ждали начало лекции по теоретической магии, но профессор где-то задерживался. Никак тоже обсуждал с коллегами отставку Рэнсвода. Или, может, наоборот начал праздновать.
— Зато теперь ясно, отчего умница Грандэ получила «превосходно», — громко зашептался кто-то за моей спиной.
Они еще про плюсы не знают. Нужно было попросить скромное «удовлетворительно». Вот до чего доводит жадность!
Я тяжело вздохнула и обернулась к сплетникам:
— Отчего же?
— Так все видели, как он тебя полгода тебя разносил почем зря, — ни капли не смутился парень. — Ты же ему вчера пальто сожгла, а все равно поставил «превосходно».
— Может, он искал способ от него избавиться, — пожала я плечами и отвернулась.
Сидящая рядом со мной Альма с ехидной улыбочкой пробормотала:
— Ты это имела в виду под наглостью?
Развить тему ей не удалось. Профессор все-таки появился, а после лекции она унеслась в оранжерею за растениями для завтрашнего практикума по зельеварению и напрочь забыла о сожженном пальто. Я воспользовалась удобным моментом и, пока никто из преподавателей не перепутал меня с вольнослушательницей, поднялась в кабинет Рэнсвода за мантией.
Дверь с именной табличкой Рэнсвода была приоткрыта. Я осторожно постучалась и заглянула внутрь. Помощник магистра Дрю освобождал ящики письменного стола и складывал стопками какие-то бумаги. Выходит, я ошибалась: все-таки магистр не просто оставлял здесь вещи, а изредка работал.
— Заходите, госпожа Грандэ, — позвал слабым голосом Дрю и шмыгнул носом.
Откровенно сказать, выглядел он так, словно три часа кряду рыдал, как кисейная девица над письмом о расставании.
— Я вчера оставила мантию, — проговорила осторожно и указала на вешалку. Зеленая мантия была на месте, а пальто исчезло.
— Да, магистр меня предупредил, что вы заглянете, — согласился он. — И попросил передать вам записку.
Дрю вытащил из внутреннего кармана аккуратно сложенный конвертом и опечатанный лист. Пришлось пересечь кабинет. Я схватилась за уголок послания, но помощник его не отпускал. Как два болвана, мы замерли, держась за записку с двух сторон.
— Представляете, он нас покидает! — с надрывом произнес Дрю, словно провожал Рэнсвода не в отставку, а в последний путь. — Такая потеря!
— Я слышала, — сдержанно согласилась я и потянула письмо на себя. — Можно, забрать?
— Ах, конечно! — Он наконец выпустил листик и, подняв очки, вытер платком покрасневшие глаза. — Собираю его бумаги. Завтра уже приходит новый преподаватель.
— Вот как… — пробормотала я, поглаживая большим пальцем твердую сургучную печать с личным оттиском магистра. — Ну я пойду?
— Вы должны быть очень осторожны, госпожа Грандэ, — неожиданно проговорил он мне в спину.
— Простите? — тщательно следя за выражением лица, обернулась я.
— Магистр сказал, что вы вчера пришли на пересдачу с лихорадкой, и вам сделалось дурно, — пояснил Дрю. — Вам надо лучше заботиться о себе. Сейчас такое время, что легко подхватить какую-нибудь гадость и потерять здоровье.
— Да, — медленно кивнула я. — Спасибо за совет.
— До свидания, госпожа Грандэ, — попрощался он и вернулся к бумагам.
Перекинув через локоть мантию, я вышла из кабинета, спустилась на один пролет и вскрыла на послании печать. Рэнсвод оказался немногословным: никаких напоминаний об осторожности и ответственности, просто написал, что сам меня найдет. И поставил быстрый росчерк.
Однако Киар не появился ни после обеда, ни к последнему занятию. На практикум по бытовой магии я пришла наполненная силой. Странно, как в разные стороны не сыпались разряды, а волосы не стояли дыбом.
— Ой, ты бьешься магией! — поморщилась Альма, случайно задев мою руку.
Он перевел взгляд на съеженное от холода бледно-серое нечто и вдруг согласился:
— Давайте.
Длинные красивые пальцы профессионального мага сжались на тонкой длинной палочке. Он с аппетитом откусил за раз половину сардельки.
— Господин, положить мясных шариков? — тут же предложила тетушка.
— Обязательно! — Рэнсвод одарил меня насмешливым взглядом и попросил: — Хозяйка, только соуса побольше налейте.
— Девушка, а ты будешь? — спросила хозяйка, зачерпывая половником из чана кругляши.
— Буду.
Вдвоем с магистром мы теснились возле узкой полки, заменявшей в едальной столик. Шипели от огненного масла, дули на шарики, уже не разбирая, горячие они или просто острые. У Рэнсвода от холода покраснели нос и уши, а очередной порыв ледяного сквозняка от проезжающей мимо кареты заставил поднять ворот пиджака.
— Подождите, — пробормотала я и стянула с головы шаль. — Знаю, что вы не пытаете женщин и детей холодом, но возьмите, пока не замерзли намертво.
— Я не ношу бабушкины шали, — отказался он.
— Она не бабушкина, а мамина, придирчивый человек! — возмутилась я и сунула ему насильно. — Заворачивайтесь! Мне все равно не холодно.
И он действительно нацепил шаль на плечи поверх этого своего модного костюма. Оставалось только концы крест-накрест через пояс повязать. Я с трудом сдержала смешок и с самым заинтересованным видом начала вылавливать из маленькой тарелки мясной шарик, практически выскочивший из разваренного теста.
— Я выгляжу, как болван, — прокомментировал он, прихлебнув горячий травяной чай.
— Открою секрет: тем, кто в мороз выглядит, как болван, не грозит зимняя лихорадка.
— У вас удивительный талант находить правильные слова. — Рэнсвод двумя пальцами подхватил из стопки чистый лоскут и, вытерев руки, бодро позвал: — София!
— Кхм?
Вообще, не очень-то вовремя, я как раз успела запихнуть норовистый мясной шарик в рот, и повернулась к магистру красивущая — с нелепо оттопыренной щекой. Судя по серьезной мине, Рэнсвод хотел сказать что-то важное. Пришлось заглотить еду, как удаву, практически не жуя.
Он протянул раскрытую ладонь:
— Мир?
— Согласна. — Я с улыбкой ответила на рукопожатие, по-мужски крепкое и действительно необъяснимым образом вселяющее доверие.
ГЛАВА 3. Все не по плану
В комнате меня ждал подозрительный порядок. В смысле, относительный. Валялось все, что не успела убрать я сама, когда утром собиралась на занятия. Трехцветная кошка возлежала на кровати и только недовольно сощурила желтые круглые глаза, когда на потолке загорелась лампа.
— Как ты провела день? — кое-как стягивая с ног ботинки, заговорила я с хвостатой соседкой.
Судя по всему, день она провела плодотворно. На подушке в цветочек лежало что-то маленькое, желтое и… в перьях. Я подскочила к кровати и двумя пальцами подняла задушенную канарейку. Еще днем эта милая птица чирикала в комнате у комендантши мадам Фалко.
— Дуся, опять?!
Кошка спрыгнула на пол и принялась тереться о ноги, дескать, прости, подруга, зов помоечных предков затмил разум. В третий раз.
Когда пару лет назад я подобрала на улице дрожащего найденыша, жрущего даже хлебные корки, думала, что он станет источником радости. Не жалко доплатить за содержание в общежитии питомца. Но что-то пошло не по плану… Сначала мальчик оказался девочкой, а когда эта девочка окрепла, выяснилось, что характер у нее примерно, как у Рэнсвода, вразумляющего неразумных студентов. Клянусь, они сжились бы!
— Она нас точно выставит! — простонала я. — Прямо сейчас возьмет и выставит!
Раздался тревожный стук в дверь, и пронзительный голос коменданта проник в комнату:
— Грандэ, немедленно открой! Я видела, как ты поднималась по лестнице.
Божественный слепец, почему ты решил оставить меня бездомной с такой умопомрачительной скоростью? Морально не дал настроиться.
В панике я глянула на приотворенную оконную створку, но избавиться от трупа уже не успевала. Пришлось сунуть умертвленное создание в карман пальто. Я открыла. Мадам, высокая и худая, с туго стянутыми в идеальный пучок седыми волосами, едва не взрывалась от гнева.
— Твоя кошка сегодня своровала мою канарейку! — рявкнула она, потрясая тяжелой звенящей связкой ключей. — У нас был уговор, что ты не выпускаешь это животное из комнаты!
На вопли комендантши никто из соседей не выглянул. Все предпочитали пережидать шторм в безопасности, чтобы, не дай божественный слепец, случайно не задело.
— И я строго соблюдаю ваше требование, — с жаром закивала я.
— У тебя открыто окно! — Она даже на цыпочки встала и ткнула длинным ключом куда-то поверх моего плеча.
— Вы же сами сказали проветривать, раз очень душно, — изображая дурочку, пару раз моргнула я.
С приходом осени и до самого мая мадам отчаянно мерзла, а женское крыло общежития издыхало от духоты. Теплые жилы в стенах нагревали до такого состояния, что камни становились горячими. Не помогали ни жалобы, ни просьбы убавить жар, на все был один ответ — проветривайте.
— И потом, почему вы обвиняете именно мою кошку? — нахально спросила я, начиная догадываться, что Дусе повезло не попасться с поличным, и мадам решила просто надавить.
— Других в этом общежитии нет. И больше никогда, помяни мое слово, не будет!
Напугала драконовую химеру вилкой! Мне одной кошки за глаза.
— А как же кот смотрителя из мужского крыла? Я сама видела, как он охотился за голубями.
Мадам сузила глаза, пожевала губами и молча погрозила ключом. Она точно искала причину выставить нас с кошкой и всем скарбом взашей, но ни взашей, ни другим способом что-то не получалось. За свое проживание и содержание питомца я платила аккуратно в срок. Содержание, к слову, обходилось дороже.
— Мадам Фалко, да что же вы делаете? — разнесся по всему коридору громогласный голос Альмы. — Подняли с кровати больного человека!
Одетая в домашнее платье и с корзинкой для снеди в руках, она торопилась к моей двери.
— У меня зимняя лихорадка, — охотно согласилась я с подругой, и комендант немедленно отошла на пару шагов. Во избежание, так сказать.
— Ладно, Грандэ, — заторопилась она уйти, — выздоравливай. И следи, чтобы кошка не шлялась по общежитию!
Мадам промаршировала по коридору к соседней комнате, видимо, намереваясь отыскать новую жертву, но резко остановилась, напряглась всем сухопарым телом и громко чихнула. Она резко повернула голову и проткнула меня злым взглядом, словно за минуту успела подхватить скверную хворь. Мы с Альмой дружно промычали «будьте здоровы» и моментально захлопнули дверь.
— Почему она орала так, будто Дуся сожрала ее любимую канарейку? — деловито вопросила подруга.
Я выудила за хвост придушенную птичку.
— Ты прятала птичий труп в кармане?
— Фалко застала меня врасплох. Я запаниковала.
Судя по воплям, доносившимся из коридора, она нашла нового претендента на жертву, и прятать труп сейчас было самоубийственной ошибкой. Лучше дождаться ночи. Я завернула птицу в носовой платок и засунула обратно в карман, не придумав места получше. Надеюсь, птичьи боги меня простят.
— Что ж, карманы она точно не стала бы проверять, — хмыкнула Альма и, сделав стремительный выпад, пощупала мой лоб: — Жара нет. После тренировки я тебя искала, но не нашла ни здесь, ни в лазарете. Ты ходила в городскую лечебницу?
— Да, — согласилась я с версией подруги и стянула наконец душное пальто. — Пошла в городскую сразу после пересдачи. Напоили каким-то чудесным снадобьем, через пару часов лихорадка отступила.
— Кстати, слышала, что на пересдаче вам сегодня повезло, — выказала она характерную осведомленность, ведь в нашей академии слухи разлетались со скоростью черного заклятья в осажденном замке. — Что поставил?
— «Превосходно».
— Брешешь, — опешила подруга. — Что ты ему сделала?
Превратилась в холодильный шкаф для его древнего дара. Сущая мелочь! Впрочем, никому не советую повторять. Очень опасно для жизни.
— Впечатлила огненным заклятием и наглостью, — туманно ответила я. —
— Вот! Это магия горгулий! — торжествующе сверкнула темными глазами подруга и подняла к потолку указательный палец с крупным янтарным перстнем. — Говорила же, что они всегда помогают, а ты отнекивалась! Не будет вся академия попусту на крышу забираться.
Пока я приводила себя в порядок, Альма успела сдвинуть со стола учебники и расставить на белой салфетке с ай-тэрийскими узорами глиняные плошки. В воздухе остро и знакомо запахло мясными шариками в тонком тесте. Полный желудок протестующе заурчал, тонко намекнул, что третий за сегодняшний вечер ужин доведет меня до несварения.
— Знаю, что у тебя сейчас нет аппетита, но поесть надо. И вот! — Альма вытащила из корзинки мой забытый днем термос с незнамо откуда взявшейся крышкой. — Заварила тебе свеженькую калину.
Потом подруга быстренько довела до кипения томатный соус в плошке и, посчитав приготовление ужина оконченным, уселась на кровать — вкушать. Дуся, спрятавшаяся как раз под кроватью, недобро сверкнула глазами. Громогласную Альму она не любила как-то по-особенному. Близко подходить опасалась, но каждый раз недобро щурилась, словно прикидывала, как впиться ей в ногу.
— Как прошла тренировка? — спросила я, присаживаясь к столу.
— Из-за химерова Эзры Ходжа из команды сбежала последняя девушка. С воплями! — недовольно проворчала она, подхватывая вилкой тонкое тесто вместо шарика.
— Ты поскандалила и ушла из команды? — не поверила я своим ушам.
Альма задумалась на секунду, посчитала в уме и исправилась:
— В смысле, предпоследняя.
Капитана команды по турнирной магии Альма не выносила, величала исключительно кретином или по имени и фамилии. Дескать, предки завещали называть дурных людей именно так, иначе три года счастья не видать. Эти три года как раз захватывали окончание академии, и ей не хотелось так подставиться к диплому.
— Скоро турнир, а мне тренироваться не с кем, — сердито пожаловалась она.
— В таком случае, преврати Эзру в мешок для битья.
— Пока я готова превратить его в труп.
Остатки недоеденного ужина я заставила подругу забрать с собой. Заодно попросила избавиться от птичьего трупа. Удивительно, но она не отказала «больному зимней лихорадкой» человеку и пообещала проводить жертву со всеми почестями, как завещали ай-тэрийские предки.
— Закопаю ее в снег и прочту молитву, чтобы птичка попала на радугу, — торжественно объявила она, весьма небрежно запихивая сверток из платка в карман платья.
— Просто выброси в мусорный короб, как в прошлый раз.
— Хороший вариант, — согласилась новоявленная шаманка.
Я заперла дверь на замок, задернула шторки на слепом от темноты окне и стянула через голову платье. Маленькое зеркало на стене над раковиной отразило чистую спину. Ни на лопатке, ни на плече не было никаких символов. Видимо, магическая метка исчезла после ритуала.
Весь следующий день академия стояла на ушах от новости, что Рэнсвод подал в отставку. Об этом шептались везде: в холле, столовой и аудитории. Люди строили предположения, что случилось с его величеством адским тираном.
Кто-то озвучил мысль, мол, ему предложили место декана в академии Ос-Арэт с самой сильной школой высшей магии во всем Шай-Эре. Народ подхватил жаркую сплетню, и к середине дня она обросла мелкими подробностями. Знающие люди, не объяснявшие, откуда они собственно об этом знают, утверждали, что в провинцию магистр отправляется по личному поручению короля. Пожалуй, если бы он услышал, сам поверил бы.
— Знаете, почему он всем вчера подмахнул пересдачу, не глядя? — с умным видом проговорил один из моих вчерашних товарищей по несчастью. — Это был его прощальный подарок. Точно вам говорю!
В тесном лектории мы ждали начало лекции по теоретической магии, но профессор где-то задерживался. Никак тоже обсуждал с коллегами отставку Рэнсвода. Или, может, наоборот начал праздновать.
— Зато теперь ясно, отчего умница Грандэ получила «превосходно», — громко зашептался кто-то за моей спиной.
Они еще про плюсы не знают. Нужно было попросить скромное «удовлетворительно». Вот до чего доводит жадность!
Я тяжело вздохнула и обернулась к сплетникам:
— Отчего же?
— Так все видели, как он тебя полгода тебя разносил почем зря, — ни капли не смутился парень. — Ты же ему вчера пальто сожгла, а все равно поставил «превосходно».
— Может, он искал способ от него избавиться, — пожала я плечами и отвернулась.
Сидящая рядом со мной Альма с ехидной улыбочкой пробормотала:
— Ты это имела в виду под наглостью?
Развить тему ей не удалось. Профессор все-таки появился, а после лекции она унеслась в оранжерею за растениями для завтрашнего практикума по зельеварению и напрочь забыла о сожженном пальто. Я воспользовалась удобным моментом и, пока никто из преподавателей не перепутал меня с вольнослушательницей, поднялась в кабинет Рэнсвода за мантией.
Дверь с именной табличкой Рэнсвода была приоткрыта. Я осторожно постучалась и заглянула внутрь. Помощник магистра Дрю освобождал ящики письменного стола и складывал стопками какие-то бумаги. Выходит, я ошибалась: все-таки магистр не просто оставлял здесь вещи, а изредка работал.
— Заходите, госпожа Грандэ, — позвал слабым голосом Дрю и шмыгнул носом.
Откровенно сказать, выглядел он так, словно три часа кряду рыдал, как кисейная девица над письмом о расставании.
— Я вчера оставила мантию, — проговорила осторожно и указала на вешалку. Зеленая мантия была на месте, а пальто исчезло.
— Да, магистр меня предупредил, что вы заглянете, — согласился он. — И попросил передать вам записку.
Дрю вытащил из внутреннего кармана аккуратно сложенный конвертом и опечатанный лист. Пришлось пересечь кабинет. Я схватилась за уголок послания, но помощник его не отпускал. Как два болвана, мы замерли, держась за записку с двух сторон.
— Представляете, он нас покидает! — с надрывом произнес Дрю, словно провожал Рэнсвода не в отставку, а в последний путь. — Такая потеря!
— Я слышала, — сдержанно согласилась я и потянула письмо на себя. — Можно, забрать?
— Ах, конечно! — Он наконец выпустил листик и, подняв очки, вытер платком покрасневшие глаза. — Собираю его бумаги. Завтра уже приходит новый преподаватель.
— Вот как… — пробормотала я, поглаживая большим пальцем твердую сургучную печать с личным оттиском магистра. — Ну я пойду?
— Вы должны быть очень осторожны, госпожа Грандэ, — неожиданно проговорил он мне в спину.
— Простите? — тщательно следя за выражением лица, обернулась я.
— Магистр сказал, что вы вчера пришли на пересдачу с лихорадкой, и вам сделалось дурно, — пояснил Дрю. — Вам надо лучше заботиться о себе. Сейчас такое время, что легко подхватить какую-нибудь гадость и потерять здоровье.
— Да, — медленно кивнула я. — Спасибо за совет.
— До свидания, госпожа Грандэ, — попрощался он и вернулся к бумагам.
Перекинув через локоть мантию, я вышла из кабинета, спустилась на один пролет и вскрыла на послании печать. Рэнсвод оказался немногословным: никаких напоминаний об осторожности и ответственности, просто написал, что сам меня найдет. И поставил быстрый росчерк.
Однако Киар не появился ни после обеда, ни к последнему занятию. На практикум по бытовой магии я пришла наполненная силой. Странно, как в разные стороны не сыпались разряды, а волосы не стояли дыбом.
— Ой, ты бьешься магией! — поморщилась Альма, случайно задев мою руку.
