— И то неплохо. А что, шановные, поговорим о прекрасном-возвышенном или сразу к делу?
— К делу, — коротко и доходчиво сказал Чех тоном, что сразу давало понять — возражения не примут. В этот момент Грабар был благодарен настолько, что едва не стиснул Следящего в объятиях. Однако пришлось глубоко-глубоко вздохнуть. Всё же — не надо так.
— Ну и ладно, — улыбнулся Призрачный Цимбалист, и Олег похолодел. — Скажи-ка, Читающий Сны, куда делись твои карты?
Грабар затаил дыхание. Почему-то показалось, что сейчас нельзя даже шевельнуться — можно всё испортить. Призрачный Цимбалист смотрел выжидающе, только на него. Будто Чеха не было вовсе. Хотя… может, они со Следящим недолюбливают друг друга? Один чёрт разберёт взаимоотношения этих нелюдей.
— Сгорели, — тихо сказал Олег.
Почти правда. То есть, просто правда. Но не полная. Карты сгорели из-за того, что он сошёл с Тропы снов, покачнулся в сторону сильного врага. Но Чех вовремя ментально ухватил за шкирку и не дал сгинуть. Только карты вот таких приключений не выдержали.
— Ай-ай-ай, вот так-так, — покачал головой Призрачный Цимбалист, задумчиво дёрнул несколько струн — те отозвались громко и недовольно. Немного угрожающе, мол, нельзя так, Читающий Сны, что ж ты творишь? Приличные люди так не делают, Читающий Сны, запомни это.
Грабару было неудобно, страшно неуютно. Хотелось побыстрее покинуть звёздный мост, раскинувшийся между квартирой Чеха и странным местечком на Чумацком Шляхе. Кстати, почему он молчит? Ведь стоит же рядом, значит, не просто так. Но самому уйти нельзя.
Сделав глубокий вдох, он внимательно посмотрел на Призрачного Цимбалиста.
— Вы что-то хотели от меня узнать?
Янтарно-желтые глаза прищурились, на тонких губах появилась улыбка:
— Хочу-у-у. Знать хочу, Читающий Сны, — голос-звон превратился в голос-шёпот. — Почему сновии, слуги мои, приносят мне по карте из каждого уголка страны? Почему на фиолетово-чёрной рубашке чувствуются твои прикосновения? Почему кончики твоих пальцев покрыты звёздной пылью? Почему что-то дикое и чужое ползёт с южного берега, закрывая собой половину ночи?
По спине бежали мурашки. Окутало такое чувство безысходности и холодного ужаса, что в один миг стало ясно: либо ответ, либо смерть. И если ответ не понравится Цимбалисту, то Чех даже пальцем не пошевелит, чтобы как-то исправить положение.
— Видно, в роду твоём мольфары были, Олег, — еле слышно вдруг еле слышно произнёс Следящий, не отводя взгляда от Призрачного Цимбалиста. — Вон как тебя заморочил-то.
Грабар будто очнулся. И впрямь — морок. Опасность есть, но не такая прямая. И впрямь играет с ним, словно кот с мышонком. Тряхнул головой, улыбнулся в ответ.
— Откуда мне знать? Уж месяц, как карты в руках не держал, — ответил он прямо и честно. — А что, кто-то другой раскладывает их?
Спросил с откровенной издёвкой, не ожидая ответа. Однако Цимбалист вдруг взмахнул руками. Звёздная серебристая пыль окутала длинные пальцы. И тут же в его руках появилось десять карт: по пять в каждой. Грабар сглотнул, узнав собственную колоду. Невольно потянулся к ним, то тут же был отброшен мощной ударной волной. Еле удержался на ногах, озадаченно моргнул, пытаясь понять, что произошло и почему так блестят края карт, каждое, словно заточенное лезвие?
— Что это? — тихо спросил он.
Призрачный Цимбалист странно посмотрел на Чеха:
— Мальчик не причём, — неожиданно сказал он. — Есть тут его отпечатки, только разрушительной мощью он не баловался.
— Разрушительной? — переспросил Олег, возвращаясь на прежнее место. — Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?
— Видишь ли, — невозмутимо сказал Призрачный Цимбалист. — Кто-то из жителей Тропы Снов сумел воскресить из пепла твою колоду. И теперь при помощи карт убивает людей и впитывает их жизненные соки.
— Убивает? — эхом отозвался Грабар, ничего не понимая. Посмотрел растерянно на Чеха и тут же вспомнил открытый ноутбук и новость про убитых в Херсоне.
Мысли путались. Во рту пересохло. Не может быть. Этого просто не может быть. Карты не убивают людей. Да и сновиев тоже. Это же просто помощники, просто предметы, помогающие попасть на Тропу Снов.
— Зачем и кто? — прошептал он пересохшими губами.
Призрачный Цимбалист подул на карты, и те разлетелись серебряной пылью. Коснулись лица Грабара, заставив вздрогнуть. Стало холодно и в то же время показалось, что невероятно жарко.
«Схожу с ума», — подумал он.
— Не знаю, — покачал головой Призрачный Цимбалист. — Но не люблю, когда моих слуг подозревают в том, чего они не совершали.
Захотелось брякнуть, что сновии творят и так немалые гадости, однако… разум возобладал. Чех вдруг положил руку Олегу на плечо. Дар речи пропал. Грабар чуть повернулся, чтобы посмотреть на Следящего. Тот невозмутимо и прямо смотрел на Цимбалиста.
— Предлагаю сделку, — произнёс Чех в абсолютной тишине. Даже струны цимбал молчали. — Ты помогаешь Читающему Сны отыскать виновника, а взамен он выполнит то, что попросишь.
— Но… — тихо начал Грабар, понимая, что Цимбалист может запросить что угодно. С него же станется! — Я не…
— Согласен, — прозвенели, смеясь, струны цимбал.
Перед глазами всё завертелось, в ушах только остался звон-смех, да на плече рука Чеха. Пришлось прикрыть веки и задержать дыхание. И не сразу понять, что вдруг оказался другом месте.
День был в разгаре. Я сидела за ноутбуком и пыталась систематизировать данные про убийства и карты снов. Пришлось стянуть с себя футболку и заменить её на коротенькую маечку, потому что август решил, что дождь — это только для ночи. Солнце палило во всю и даже не думало скрываться за тучами. А ведь всю неделю дожди обещали, паразиты.
Я сдула упавшие на лицо волосы и, скрестив ноги, умостилась на кровати поудобнее. Нешка развалился рядом, демонстрируя чёрное брюшко с белой точкой. Посмотрел на меня зелёными глазами с безразличием и лёгоньким укором. Ему не очень нравилось, что в квартире появился незнакомый мужик, от которого пахло солью. И в то же время этот же мужик уже дважды его покормил (и один раз меня), и Нешка уже находил его не таким плохим.
Правда, в то же время кот совершенно не мог определиться, как относиться к происходящему. Чужаков он не слишком жаловал. Но когда чужак вкусно кормил… Последнее признала даже я, хоть про себя и тихо дивилась: откуда у Азова такие выдающиеся кулинарные способности?
Мои тонкие намёки, что неплохо бы быть поскромнее, он игнорировал. И вообще вёл себя так, словно давно тут живёт и знает меня лет сто.
Перед глазами уже всё плыло от напряжения. Толком поспать так и не удалось. То ли от шока, то ли от прихода Азова, который потом сбил всё настроение. Рассказанное им заставило позабыть про усталость.
— Тот, из кургана не хочет отступать, — сказал Азов. — Каким-то образом он сумел собрать то, что насыщало души Зурет и её ашаука. И слепить воедино.
Сказанное пришло некоторое время обдумывать. Что могло насыщать? Энергия? Эфир? Я вздохнула и осторожно уточнила:
— Что? Что произошло после этого?
— После этого произошло нехорошее, — криво улыбнулся он. — Две сущности слились в одну. И при этом Тот завязал их на тебе. Энергетический отпечаток Слышащей Землю слишком сладкий и манящий, вот и идут по следу.
— Они мне так хотят отомстить? — растерялась я.
Что-то не складывалось. Не та рыбка. Хотя… может, я о себе слишком плохого мнения?
— Хотят, — кивнул Азов. — Знай я, что такое может быть, то и не стал бы тогда делиться своей силой.
Я разинула рот. Мысли спутались. Услышанное было трудно осознать. Не то, что сложить в слова.
— Подожди… Как — делиться?
— Молча, — хмыкнул Азов.
На этом все объяснения закончились. И как я не пыталась его растрясти — ничего не выходило. Удостоили только таким взглядом, что лучшим выходом было благоразумно заткнуться, чтобы не будить бурю.
— Но дело не только в выродке Того, потому что действует он не один. Я не могу определить, кто это.
Азов остался непроницаем, однако я заметила, что его кулаки сжались. И вдруг с удивлением осознала, что это его дико бесит. Обладать такой силищей и быть не в состоянии вычислить того, кто тебе пакостит. Особенно, когда тянет лапы к тому, что ты считаешь своим.
В светлые чувства Азова я не верила. Однако и отрицать, что он мне помогал — не имело смысла. У него просто была какая-то своя странная логика. И ход мыслей. Только ни тем, ни другим он делиться не собирался. Это невероятно злило. И одновременно давало возможность немного расслабиться. За что я была ему чертовски благодарна. Ведь, говоря прямо, я вляпалась. И то, что рядом появился кто-то, кто хоть как-то поможет выкарабкаться — несказанно радовало. Только вот говорить об этом я не стала.
Кстати, удалось связаться с Грабаром и рассказать про убийства. Он в ответ буркнул что-то неразборчивое. Но я поняла, что это для него далеко не новость. А так же, что незабвенная тётушка уже довела до белого каления, и он сегодня возвращается в Херсон.
Это порадовало и насторожило одновременно. Вдруг карты — это всего лишь приманка? И не для меня, как возомнили мы с Азовом, а для него? Ведь на самом деле карты снов Грабара — сгорели. Он вскользь рассказал эту историю, однако было видно, что вдаваться в подробности не желал.
У меня-то автоматически сработал рефлекс. Подумать удалось только сейчас…
Нешка растянулся и впился когтями мне в бедро. Шея и плечо заныли от неудобной позы. Я поморщилась, сделала шумный вдох и попыталась немного помассажировать больное место. Шуганула кота, но тот только лениво приоткрыл один глаз и тут же прикрыл.
— Нахал, — сообщила я ему.
— Мр-р-р.
Азов вышел из коридора, где, по его словам, занимался прощупыванием следов моего вчерашнего гостя. Углубившись в размышления, я даже забыла, что он с ночи как пришёл ко мне домой, так никуда и не уходил. Поначалу я наблюдала и пыталась понять, зачем он делает всё это, однако… оказалось бесполезно. Азов лишь заявил, что Слышащая Землю всё равно не увидит силу морской стихии, поэтому шла бы я… искать информацию о жертвах.
С одной стороны послал, а с другой — вроде и прав. Больше всего раздражало то, что ничего толкового я отыскать не смогла.
Азов беззвучно сел рядом и положил ладони мне на плечи. По телу вмиг пробежал приятный жар. Сильные пальцы сжали мышцы, а потом легонько погладили. И так — снова и снова.
Я прикрыла глаза от удовольствия и чуть откинула голову. Говорить не хотелось. Точнее, только одно: «Не останавливайся». Правда, учитывая, что это могли понять совсем не так, я благоразумно молчала.
— Как успехи? — глухо спросил он, полностью увлечённый массажем.
— Ни… — Ребро его ладони прошлось по моему позвоночнику, заставляя выгнуться и прикусить губу, чтобы не застонать от удовольствия. — …Как.
— Ясно, — хмыкнул он и неожиданно приказал: — Ложись.
— Что? — оторопела я, резко обернувшись к нему.
Однако меня ловко перехватили и уложили на живот, не дав даже возмутиться. При этом ловко отодвинули ноутбук и Нешка.
— Что за… — возмущённо начала я.
Но попытку встать тут же пресекла широкая тяжёлая ладонь, легшая мне на спину и придавившая к постели.
— Вообще-то, если что-то болит, то следует это лечить, — невозмутимо сообщил он таким тоном, что захотелось вскочить и стукнуть.
Только это было весьма проблематично. Ладони Азова прошлись от плечей до поясницы, замерли. Потом медленно поднялись выше. Чуть придавили, я шумно выдохнула:
— Какой заботливый…
— А то, — весело отозвался он, даже не думая убирать руки. — Откуда боли подхватила?
— От работы, — буркнула я, устраиваясь поудобнее и прижимаясь щекой к подушке.
Поведение Азова оставляло желать лучшего. Однако массаж он делал и впрямь классный. Поэтому никакого желания прогонять его не было совершенно. Впрочем, вряд ли бы меня кто-то послушал. Уж скорее бы перекинул на плечо и хлопнул по заднице, чтобы не возмущалась.
Ущемляло ли это гордость? Да.
Приносило ли это расслабление и странный покой? Да.
Поэтому взвесив и то, и то другое, решила, что всё высказать можно и после массажа. Если, конечно, сохраню требуемый вид и бессовестно не засну прямо здесь. А очень хочется. Руки у него сильные, внезапно нежные. Хочется прикрыть глаза и позабыть обо всем на свете. По телу вон как разливается нега. Эх…
— А по ночам, между прочим, — неожиданно, склонившись, шепнул мне Азов на ухо, — нужно спать.
— Я и пыталась, — слабо отбрыкнулась, прикрыв глаза. А, фиг с ним. Пусть воспитывает, надо же, в конце концов, чем-то рассчитаться.
— Как-то не очень, — заметил Азов, — раз всё равно бодрствовала.
Ладони вдруг замерли на пояснице, согревая, утихомиривая ноющую боль и убирая напряжение из мышц.
— Угу, — согласилась я, уже толком не слыша, что он говорит.
И не совсем понимая, что с поясницы ладони переместились на ягодицы. Потом скользнули по бёдрам.
— Тебе мало было издеваться надо мной во снах? — отстранённо спросила я, даже не думая шевелиться.
К чему устраивать истерику? Все взрослые люди. Что странные отношения? Да. Смутиться, что малознакомый мужчина? Ну, у Слышащих Землю своя мораль. Да и никому не должно быть никакого дела, что я и с кем делаю. Разве что Городовой из чувства сволочизма заглянет ко мне в гости и устроит полный отчёт. Хотя… с чего это я? Он днём не ходит. Да и судя по внешнему виду, ещё тот аморал.
— Издева-а-аться? — протянул он, явно наслаждаясь прикосновениями. — Ты уверена, что именно так выглядят издевательства?
Я вздохнула, медленно повернулась на бок. Посмотрела в серо-зелёные глаза. Непонятные, беспокойные, словно море в пасмурную погоду. Чуть нахмуренные брови. На губах призрак улыбки, но только совсем невесёлый. И смотрит на меня внимательно, пристально. И в то же время сам словно где-то далеко-далеко.
Глядя в лицо Азова, я вдруг осознала, что испытываю какое-то странное чувство, когда он рядом. Нет, речь не идёт про привязанность и даже про дружбу. Всё какое-то слишком неправильное, нереальное. Море и земля — слишком разные, никогда им не сойтись. Но в то же время было что-то такое, отчего на душе становилось спокойнее. В Азове ощущалась древняя мощь. И уверенность, граничащая с нахальствм, которое несказанно раздражало. Но тут же не давало сомневаться.
Просто… порой всем нам надо, чтобы пришёл кто-то и кое-что решил за тебя. Не всегда — редко. Но это необходимо. Тогда появляется шанс, что не свихнёшься раньше времени.
Азов осторожно отвёл тёмную прядь с моего лица и заправил за ухо. Внутри вдруг стало жарко. Я с трудом сохранила невозмутимое выражение лица.
— Не уверена, — наконец-то произнесла, не отводя взгляда. Только вышло хрипло и очень тихо. — Только… зачем тебе всё это?
Повисла тишина. Кончики пальцев Азова скользнули по моей щеке, очертили скулу. За окном раздался шум моторов — сосед обнаглел, поставил машину прямо возле подъезда. Порыв ветра закачал кроны деревьев.
Снова безмолвие. Еле ощутимый узор на щеке, пальцы у него — шершавые, очень осторожные. А взгляд — прямой, спокойный, уверенный. Только показалось, что сердце почему-то не стучит и страшно сделать и вдох. Неужто ответ для меня так важен?
Захотелось истерично рассмеяться. Азов обвёл кончиками пальцев мои губы по контуру, смех растворился, замер, так и родившись.
— К делу, — коротко и доходчиво сказал Чех тоном, что сразу давало понять — возражения не примут. В этот момент Грабар был благодарен настолько, что едва не стиснул Следящего в объятиях. Однако пришлось глубоко-глубоко вздохнуть. Всё же — не надо так.
— Ну и ладно, — улыбнулся Призрачный Цимбалист, и Олег похолодел. — Скажи-ка, Читающий Сны, куда делись твои карты?
Грабар затаил дыхание. Почему-то показалось, что сейчас нельзя даже шевельнуться — можно всё испортить. Призрачный Цимбалист смотрел выжидающе, только на него. Будто Чеха не было вовсе. Хотя… может, они со Следящим недолюбливают друг друга? Один чёрт разберёт взаимоотношения этих нелюдей.
— Сгорели, — тихо сказал Олег.
Почти правда. То есть, просто правда. Но не полная. Карты сгорели из-за того, что он сошёл с Тропы снов, покачнулся в сторону сильного врага. Но Чех вовремя ментально ухватил за шкирку и не дал сгинуть. Только карты вот таких приключений не выдержали.
— Ай-ай-ай, вот так-так, — покачал головой Призрачный Цимбалист, задумчиво дёрнул несколько струн — те отозвались громко и недовольно. Немного угрожающе, мол, нельзя так, Читающий Сны, что ж ты творишь? Приличные люди так не делают, Читающий Сны, запомни это.
Грабару было неудобно, страшно неуютно. Хотелось побыстрее покинуть звёздный мост, раскинувшийся между квартирой Чеха и странным местечком на Чумацком Шляхе. Кстати, почему он молчит? Ведь стоит же рядом, значит, не просто так. Но самому уйти нельзя.
Сделав глубокий вдох, он внимательно посмотрел на Призрачного Цимбалиста.
— Вы что-то хотели от меня узнать?
Янтарно-желтые глаза прищурились, на тонких губах появилась улыбка:
— Хочу-у-у. Знать хочу, Читающий Сны, — голос-звон превратился в голос-шёпот. — Почему сновии, слуги мои, приносят мне по карте из каждого уголка страны? Почему на фиолетово-чёрной рубашке чувствуются твои прикосновения? Почему кончики твоих пальцев покрыты звёздной пылью? Почему что-то дикое и чужое ползёт с южного берега, закрывая собой половину ночи?
По спине бежали мурашки. Окутало такое чувство безысходности и холодного ужаса, что в один миг стало ясно: либо ответ, либо смерть. И если ответ не понравится Цимбалисту, то Чех даже пальцем не пошевелит, чтобы как-то исправить положение.
— Видно, в роду твоём мольфары были, Олег, — еле слышно вдруг еле слышно произнёс Следящий, не отводя взгляда от Призрачного Цимбалиста. — Вон как тебя заморочил-то.
Грабар будто очнулся. И впрямь — морок. Опасность есть, но не такая прямая. И впрямь играет с ним, словно кот с мышонком. Тряхнул головой, улыбнулся в ответ.
— Откуда мне знать? Уж месяц, как карты в руках не держал, — ответил он прямо и честно. — А что, кто-то другой раскладывает их?
Спросил с откровенной издёвкой, не ожидая ответа. Однако Цимбалист вдруг взмахнул руками. Звёздная серебристая пыль окутала длинные пальцы. И тут же в его руках появилось десять карт: по пять в каждой. Грабар сглотнул, узнав собственную колоду. Невольно потянулся к ним, то тут же был отброшен мощной ударной волной. Еле удержался на ногах, озадаченно моргнул, пытаясь понять, что произошло и почему так блестят края карт, каждое, словно заточенное лезвие?
— Что это? — тихо спросил он.
Призрачный Цимбалист странно посмотрел на Чеха:
— Мальчик не причём, — неожиданно сказал он. — Есть тут его отпечатки, только разрушительной мощью он не баловался.
— Разрушительной? — переспросил Олег, возвращаясь на прежнее место. — Кто-нибудь мне объяснит, что происходит?
— Видишь ли, — невозмутимо сказал Призрачный Цимбалист. — Кто-то из жителей Тропы Снов сумел воскресить из пепла твою колоду. И теперь при помощи карт убивает людей и впитывает их жизненные соки.
— Убивает? — эхом отозвался Грабар, ничего не понимая. Посмотрел растерянно на Чеха и тут же вспомнил открытый ноутбук и новость про убитых в Херсоне.
Мысли путались. Во рту пересохло. Не может быть. Этого просто не может быть. Карты не убивают людей. Да и сновиев тоже. Это же просто помощники, просто предметы, помогающие попасть на Тропу Снов.
— Зачем и кто? — прошептал он пересохшими губами.
Призрачный Цимбалист подул на карты, и те разлетелись серебряной пылью. Коснулись лица Грабара, заставив вздрогнуть. Стало холодно и в то же время показалось, что невероятно жарко.
«Схожу с ума», — подумал он.
— Не знаю, — покачал головой Призрачный Цимбалист. — Но не люблю, когда моих слуг подозревают в том, чего они не совершали.
Захотелось брякнуть, что сновии творят и так немалые гадости, однако… разум возобладал. Чех вдруг положил руку Олегу на плечо. Дар речи пропал. Грабар чуть повернулся, чтобы посмотреть на Следящего. Тот невозмутимо и прямо смотрел на Цимбалиста.
— Предлагаю сделку, — произнёс Чех в абсолютной тишине. Даже струны цимбал молчали. — Ты помогаешь Читающему Сны отыскать виновника, а взамен он выполнит то, что попросишь.
— Но… — тихо начал Грабар, понимая, что Цимбалист может запросить что угодно. С него же станется! — Я не…
— Согласен, — прозвенели, смеясь, струны цимбал.
Перед глазами всё завертелось, в ушах только остался звон-смех, да на плече рука Чеха. Пришлось прикрыть веки и задержать дыхание. И не сразу понять, что вдруг оказался другом месте.
Глава 5. У зажигалки умер огонь
День был в разгаре. Я сидела за ноутбуком и пыталась систематизировать данные про убийства и карты снов. Пришлось стянуть с себя футболку и заменить её на коротенькую маечку, потому что август решил, что дождь — это только для ночи. Солнце палило во всю и даже не думало скрываться за тучами. А ведь всю неделю дожди обещали, паразиты.
Я сдула упавшие на лицо волосы и, скрестив ноги, умостилась на кровати поудобнее. Нешка развалился рядом, демонстрируя чёрное брюшко с белой точкой. Посмотрел на меня зелёными глазами с безразличием и лёгоньким укором. Ему не очень нравилось, что в квартире появился незнакомый мужик, от которого пахло солью. И в то же время этот же мужик уже дважды его покормил (и один раз меня), и Нешка уже находил его не таким плохим.
Правда, в то же время кот совершенно не мог определиться, как относиться к происходящему. Чужаков он не слишком жаловал. Но когда чужак вкусно кормил… Последнее признала даже я, хоть про себя и тихо дивилась: откуда у Азова такие выдающиеся кулинарные способности?
Мои тонкие намёки, что неплохо бы быть поскромнее, он игнорировал. И вообще вёл себя так, словно давно тут живёт и знает меня лет сто.
Перед глазами уже всё плыло от напряжения. Толком поспать так и не удалось. То ли от шока, то ли от прихода Азова, который потом сбил всё настроение. Рассказанное им заставило позабыть про усталость.
— Тот, из кургана не хочет отступать, — сказал Азов. — Каким-то образом он сумел собрать то, что насыщало души Зурет и её ашаука. И слепить воедино.
Сказанное пришло некоторое время обдумывать. Что могло насыщать? Энергия? Эфир? Я вздохнула и осторожно уточнила:
— Что? Что произошло после этого?
— После этого произошло нехорошее, — криво улыбнулся он. — Две сущности слились в одну. И при этом Тот завязал их на тебе. Энергетический отпечаток Слышащей Землю слишком сладкий и манящий, вот и идут по следу.
— Они мне так хотят отомстить? — растерялась я.
Что-то не складывалось. Не та рыбка. Хотя… может, я о себе слишком плохого мнения?
— Хотят, — кивнул Азов. — Знай я, что такое может быть, то и не стал бы тогда делиться своей силой.
Я разинула рот. Мысли спутались. Услышанное было трудно осознать. Не то, что сложить в слова.
— Подожди… Как — делиться?
— Молча, — хмыкнул Азов.
На этом все объяснения закончились. И как я не пыталась его растрясти — ничего не выходило. Удостоили только таким взглядом, что лучшим выходом было благоразумно заткнуться, чтобы не будить бурю.
— Но дело не только в выродке Того, потому что действует он не один. Я не могу определить, кто это.
Азов остался непроницаем, однако я заметила, что его кулаки сжались. И вдруг с удивлением осознала, что это его дико бесит. Обладать такой силищей и быть не в состоянии вычислить того, кто тебе пакостит. Особенно, когда тянет лапы к тому, что ты считаешь своим.
В светлые чувства Азова я не верила. Однако и отрицать, что он мне помогал — не имело смысла. У него просто была какая-то своя странная логика. И ход мыслей. Только ни тем, ни другим он делиться не собирался. Это невероятно злило. И одновременно давало возможность немного расслабиться. За что я была ему чертовски благодарна. Ведь, говоря прямо, я вляпалась. И то, что рядом появился кто-то, кто хоть как-то поможет выкарабкаться — несказанно радовало. Только вот говорить об этом я не стала.
Кстати, удалось связаться с Грабаром и рассказать про убийства. Он в ответ буркнул что-то неразборчивое. Но я поняла, что это для него далеко не новость. А так же, что незабвенная тётушка уже довела до белого каления, и он сегодня возвращается в Херсон.
Это порадовало и насторожило одновременно. Вдруг карты — это всего лишь приманка? И не для меня, как возомнили мы с Азовом, а для него? Ведь на самом деле карты снов Грабара — сгорели. Он вскользь рассказал эту историю, однако было видно, что вдаваться в подробности не желал.
У меня-то автоматически сработал рефлекс. Подумать удалось только сейчас…
Нешка растянулся и впился когтями мне в бедро. Шея и плечо заныли от неудобной позы. Я поморщилась, сделала шумный вдох и попыталась немного помассажировать больное место. Шуганула кота, но тот только лениво приоткрыл один глаз и тут же прикрыл.
— Нахал, — сообщила я ему.
— Мр-р-р.
Азов вышел из коридора, где, по его словам, занимался прощупыванием следов моего вчерашнего гостя. Углубившись в размышления, я даже забыла, что он с ночи как пришёл ко мне домой, так никуда и не уходил. Поначалу я наблюдала и пыталась понять, зачем он делает всё это, однако… оказалось бесполезно. Азов лишь заявил, что Слышащая Землю всё равно не увидит силу морской стихии, поэтому шла бы я… искать информацию о жертвах.
С одной стороны послал, а с другой — вроде и прав. Больше всего раздражало то, что ничего толкового я отыскать не смогла.
Азов беззвучно сел рядом и положил ладони мне на плечи. По телу вмиг пробежал приятный жар. Сильные пальцы сжали мышцы, а потом легонько погладили. И так — снова и снова.
Я прикрыла глаза от удовольствия и чуть откинула голову. Говорить не хотелось. Точнее, только одно: «Не останавливайся». Правда, учитывая, что это могли понять совсем не так, я благоразумно молчала.
— Как успехи? — глухо спросил он, полностью увлечённый массажем.
— Ни… — Ребро его ладони прошлось по моему позвоночнику, заставляя выгнуться и прикусить губу, чтобы не застонать от удовольствия. — …Как.
— Ясно, — хмыкнул он и неожиданно приказал: — Ложись.
— Что? — оторопела я, резко обернувшись к нему.
Однако меня ловко перехватили и уложили на живот, не дав даже возмутиться. При этом ловко отодвинули ноутбук и Нешка.
— Что за… — возмущённо начала я.
Но попытку встать тут же пресекла широкая тяжёлая ладонь, легшая мне на спину и придавившая к постели.
— Вообще-то, если что-то болит, то следует это лечить, — невозмутимо сообщил он таким тоном, что захотелось вскочить и стукнуть.
Только это было весьма проблематично. Ладони Азова прошлись от плечей до поясницы, замерли. Потом медленно поднялись выше. Чуть придавили, я шумно выдохнула:
— Какой заботливый…
— А то, — весело отозвался он, даже не думая убирать руки. — Откуда боли подхватила?
— От работы, — буркнула я, устраиваясь поудобнее и прижимаясь щекой к подушке.
Поведение Азова оставляло желать лучшего. Однако массаж он делал и впрямь классный. Поэтому никакого желания прогонять его не было совершенно. Впрочем, вряд ли бы меня кто-то послушал. Уж скорее бы перекинул на плечо и хлопнул по заднице, чтобы не возмущалась.
Ущемляло ли это гордость? Да.
Приносило ли это расслабление и странный покой? Да.
Поэтому взвесив и то, и то другое, решила, что всё высказать можно и после массажа. Если, конечно, сохраню требуемый вид и бессовестно не засну прямо здесь. А очень хочется. Руки у него сильные, внезапно нежные. Хочется прикрыть глаза и позабыть обо всем на свете. По телу вон как разливается нега. Эх…
— А по ночам, между прочим, — неожиданно, склонившись, шепнул мне Азов на ухо, — нужно спать.
— Я и пыталась, — слабо отбрыкнулась, прикрыв глаза. А, фиг с ним. Пусть воспитывает, надо же, в конце концов, чем-то рассчитаться.
— Как-то не очень, — заметил Азов, — раз всё равно бодрствовала.
Ладони вдруг замерли на пояснице, согревая, утихомиривая ноющую боль и убирая напряжение из мышц.
— Угу, — согласилась я, уже толком не слыша, что он говорит.
И не совсем понимая, что с поясницы ладони переместились на ягодицы. Потом скользнули по бёдрам.
— Тебе мало было издеваться надо мной во снах? — отстранённо спросила я, даже не думая шевелиться.
К чему устраивать истерику? Все взрослые люди. Что странные отношения? Да. Смутиться, что малознакомый мужчина? Ну, у Слышащих Землю своя мораль. Да и никому не должно быть никакого дела, что я и с кем делаю. Разве что Городовой из чувства сволочизма заглянет ко мне в гости и устроит полный отчёт. Хотя… с чего это я? Он днём не ходит. Да и судя по внешнему виду, ещё тот аморал.
— Издева-а-аться? — протянул он, явно наслаждаясь прикосновениями. — Ты уверена, что именно так выглядят издевательства?
Я вздохнула, медленно повернулась на бок. Посмотрела в серо-зелёные глаза. Непонятные, беспокойные, словно море в пасмурную погоду. Чуть нахмуренные брови. На губах призрак улыбки, но только совсем невесёлый. И смотрит на меня внимательно, пристально. И в то же время сам словно где-то далеко-далеко.
Глядя в лицо Азова, я вдруг осознала, что испытываю какое-то странное чувство, когда он рядом. Нет, речь не идёт про привязанность и даже про дружбу. Всё какое-то слишком неправильное, нереальное. Море и земля — слишком разные, никогда им не сойтись. Но в то же время было что-то такое, отчего на душе становилось спокойнее. В Азове ощущалась древняя мощь. И уверенность, граничащая с нахальствм, которое несказанно раздражало. Но тут же не давало сомневаться.
Просто… порой всем нам надо, чтобы пришёл кто-то и кое-что решил за тебя. Не всегда — редко. Но это необходимо. Тогда появляется шанс, что не свихнёшься раньше времени.
Азов осторожно отвёл тёмную прядь с моего лица и заправил за ухо. Внутри вдруг стало жарко. Я с трудом сохранила невозмутимое выражение лица.
— Не уверена, — наконец-то произнесла, не отводя взгляда. Только вышло хрипло и очень тихо. — Только… зачем тебе всё это?
Повисла тишина. Кончики пальцев Азова скользнули по моей щеке, очертили скулу. За окном раздался шум моторов — сосед обнаглел, поставил машину прямо возле подъезда. Порыв ветра закачал кроны деревьев.
Снова безмолвие. Еле ощутимый узор на щеке, пальцы у него — шершавые, очень осторожные. А взгляд — прямой, спокойный, уверенный. Только показалось, что сердце почему-то не стучит и страшно сделать и вдох. Неужто ответ для меня так важен?
Захотелось истерично рассмеяться. Азов обвёл кончиками пальцев мои губы по контуру, смех растворился, замер, так и родившись.
