– Может, ты найдешь кого-то другого для забав? Я уже староват для подобного! – выпалил раздраженный Секревский.
Смех морока разлетелся по разросшемуся парку.
– Не лукавь, по сравнению со мной, ты младенец! – Кивнув на ближайший пенёк, призрак сказал уже серьезно: – Тебе нужно прочитать это к завтрашнему вечеру! Так что, приступай!
Алексей опасливо потрогал толстую книгу:
– Что в ней особенного? Какие-то заклинания? – парень отдернул руку от древнего фолианта.
– Просто семейная летопись Ижулевских! Начинай!
– Что, ты хочешь, чтобы я всё прочитал? Да для этого понадобится месяц! – возмутился Лёша.
– Если нравится в имении, можешь оставаться и на два! – бесстрастно промолвил фантом. – Чувствуй себя как дома!
С этими словами видение исчезло.
– Эй, ты где? Я не хочу здесь ночевать, слышишь? – но в ответ лишь прошелестел жёлтой листвой ветерок.
– Ладно, – вздохнул Лёшка, – понял!
Прихватив подарок, Секревский направился в сторону особняка.
1836 год. Имение Ижулевских – Чистяковка. Князь Петр Кириллович
– Петруша, взгляни какой красивый нынче закат? – девушка с улыбкой встретила князя у порога. – Мне так хочется прогуляться с тобой! Чтобы никого поблизости не было, только ты и твоя преданная Динара! Шелест ветра, запахи трав, стрекотание сверчков да изумрудные глаза рядом!
Ижулевский с раздражением отбросил обнимающие его руки.
– Дина, сколько раз просил не называть меня так! Понимаешь, здесь я хозяин, чернь должна уважать и бояться господина, а ты, своими глупыми прозвищами, выставляешь меня в смешном свете!
На лице молоденькой цыганки промелькнула обида, но прижавшись к плечу любимого, она прошептала:
– Прости, глупая Динара не хотела разозлить тебя.
– Знаешь ведь сама, – не унимался князь, – я целыми днями занят! Голова кругом идёт от множества дел, а тебе непременно нужно каждый вечер бродить по лугам!
– Раньше находилось время для прогулок! Сейчас же ты совсем забросил свою цыганку! Если разлюбил, то скажи прямо, тяготить не стану, тихо уйду к своим! Ижулевский страстно обхватил стан красавицы:
– Никому не достанешься, только моей будешь!
– Твоя навеки! – шептали губы девушки в перерывах между поцелуями. – До самой смерти твоя!
1870 год. Имение Огульцовых – Дубовое
Настенные часы давно пробили полночь, но старый Огульцов все также молча расхаживал по кабинету. Его секретарь тихонько сидел в кресле, в самом углу комнаты.
– Не думаю, что Глеб поверит в проклятье! Мне, кажется, будет лучше увести его подальше от здешних мест! – Михаил держал в руках древний опус, и выжидательно смотрел на покровителя.
– В Петербурге он уже проявил себя, хватит! – Артемий Борисович остановился у стола. – Если мой сын настолько глуп, что не сдал экзамены, то больше он туда не вернётся!
– Вам ведь хорошо известно, что может угрожать наследнику Ижулевских! В документах написано...
– Михаил, я только что прочитал их! – резко оборвал парня Огульцов-старший. – Не нужно пытаться играть на моих отцовских чувствах, этого не потерплю даже от тебя!
Вскочив на ноги, секретарь потупил взор и быстро проговорил:
– Прошу прощения! Забылся! – всегда бледное лицо Миши, покрыл лёгкий румянец.
– Я знаю, как ты привязался к моему сыну, за три года проведенные рядом с ним. Но не тешь себя, пожалуйста, надеждами, что сможешь стать ему другом! В твои обязанности входит совсем другое! – мужчина достал из стола запечатанный конверт и бросил его в
молодого человека. Ловко поймав подношение, Михаил пробормотал:
– Всегда к вашим услугам! Приказывайте!
– Глеб, единственный наследник всего состояния Огульцовых, если с ним, что-нибудь случиться, это будет тяжёлым ударом для нашего благосостояния! Первейшая задача, которая стоит передо мной, заполучить внука! – мужчина холодно взглянул на секретаря. – Надеюсь, это понятно? Глеб должен жениться на Струговской! Попытайся повлиять на мальчишку!
Поклонившись, Михаил вышел из кабинета.
Из воспоминаний
«Грубые руки куда-то несут обмякшее тело ребенка. В полуоткрытых глазах плещется страх и непонимание происходящего.
– Не бойся, малыш! Теперь всё будет хорошо! – от говорящего пахнет махоркой. Его длинная, черная борода противно колет подбородок. – Мы своих в беде не оставляем!
Первым, что увидел мальчуган, когда открыл глаза, была старая цыганка, закутанная в цветастый платок. Она сидела рядом, и о чем-то напевая, дымила трубкой.
– Ну, здравствуй, Штефан! Не угадала Динара, отдав сына Ижулевскому! – старуха закашлялась, потом отложив люльку, покачала головой.
– Не вышло из цыгана княжеского отпрыска! – хриплый смех заполнил все пространство ветхой кибитки.
– Кто вы такая? – тихо спросил паренёк. – Меня зовут совсем не так!
– Ну, это твой папаша считает, что отобрав кроху у матери, можно назвать его по-другому! Запомни, имя твоё Штефан! – цыганка строго посмотрела в зелёные глаза внука. – Отныне ты цыган, а не барчук!
Ничего не понимая, мальчик послушно кивнул. Здесь, в повозке, крытой рваными кожами, ему было тепло...
– Сынок, иди скорее сюда!
Давно пора ужинать! – у чана с едой стояла довольно красивая, длинноволосая женщина и, улыбаясь, махала Штефану рукой.
– Дайори(мама), зачем ты поднялась? Ведь жар ещё не спал! – пятнадцатилетний парень подбежал к очагу. – Где бабушка, почему ты одна?
– Все хорошо, мне уже лучше!
После еды, притомившийся за день подросток уснул у костра. Динара не стала будить сына, она лишь сбросила с плеч пуховой платок и укрыла им мальчишку. Сама не зная почему, цыганка тихо завела печальную песню, о нелегкой доле кочующего по степям народа.
– Не накликай, ненароком беды! – подошла к своей семье старая Тшилаба. – Десять лет мы не были в этих краях, но забыл ли о прошлом князь, неизвестно!
– Разве в его сердце нет сострадания к собственному ребенку? Мама, как такое может быть? – в черных, как сама ночь глазах, появились слёзы. – Ведь в самом начале, Петя не был таким! Неужели он может мстить, за то, что мы спасли жизнь его сыну?
– Динара, распознать это невозможно! Князь знатен и богат, а душа его черна, как копоть на чане! Остерегайся, погубит он тебя, дочка! И Штефану житья не даст! Узнавала я, люди сказывают, лет восемь назад, Ижулевский женился на девице под стать себе! Такая же спесивая, надменная! У них двое детей есть, что ещё для счастья надобно? Да всё же не доверяй князю! Обида на тебя, до сих пор гложет! Поверил ведь, что мальчонка не его, что нагуляла на стороне! Хотя лицом Штефан весь в отца пошел!
Наше время. Березовая роща у развалин имения Чистяковка
Алексей не понимал, как такое могло получиться – он добровольно остался ночевать в проклятой усадьбе, да ещё и с призраком под боком.
– Ну, Стас, ты у меня в неоплатном долгу! – думать о том, что брат мертвый совсем не хотелось. – Если верить написанному в книжке, то этот неупокоенный дух угробил уйму народа! – парень почесал за ухом. – Но я не пойму, почему именно березовая роща? Как он связан с тем местом!
Догадка словно молния пронеслась в голове.
– Призрак сказал, что его тело не имеет могилы. Может он погиб среди берёз?!
Секревский вскочил на ноги и выбежал на улицу. Звёздное небо подмигивало миллиардами крошечных фонариков. Громко шуршала под ногами опавшая листва. В воздухе витал аромат грибов и сырости. Лёша, в тоненькой ветровке, успел основательно продрогнуть пока шагал к дальней лесополосе.
Посветив фонариком, Алексей, наконец, увидел белевшие стволы деревьев.
– Вот и роща! А что дальше-то? Не лежало же тело все время прямо на земле! – в голову парня стали закрадывается мысли о побеге. – Ключи от машины в кармане, полтора часа и я дома!
Упрямо тряхнув головой, Секревский проговорил себе:
– И кто ты после этого? Самый настоящий трус! Если Стас погибнет из-за тебя, как жить собираешься?
Пригнувшись чуть ли не до земли, Лёша принялся разгребать ногами листву.
Так прошло около часа. Глаза слипались, ужасно хотелось спать, но Алексей не собирался отступать. Он начал во всё горло напевать веселые, пошловатые частушки.
– А с тобой весело! – у ствола старой берёзы из ниоткуда возник фантом. – Что ты тут устроил? Неужто решил уборкой территории заняться среди ночи?
Секревский от неожиданности попятился, наступил ногой на толстую ветку и, не удержавшись, шлепнулся на мягкое место.
– Кажется, я уже просил не пугать меня! Это у тебя хобби такое, незаметно подкрадываться?
Фонарик при падении выпал из рук и закатился куда-то под кучу листвы. Ничего не видя кроме слабо светящегося силуэта впереди, Лёшка смачно выругался.
– Ты мне нравишься всё больше и больше! – призрак улыбался, словно нашкодивший проказник. – Не буду тебя убивать, так и быть!
Секревский раскрыл рот от возмущения.
– Значит, просил помочь, а сам укокошить меня мечтаешь? Что за мир, не только живым, а и мёртвым верить нельзя! – поднявшийся, Алексей пошёл к усадьбе.
В темноте, он поминутно натыкался на деревья, цеплялся ногой за пни.
– Да не злись, я всего лишь пошутил! Не нужна мне твоя смерть!
– Если это правда, то расскажи о себе, как тебя зовут! – Лёша остановился и сердито взглянул на следовавшего за ним духа.
– Меня уже давно никак не зовут! Сам только что сказал – я мертв!
– Но при жизни имя ведь было! – не сдавался Алексей.
– Моё имя Штефан, но князя цыганское имя не устраивало, поэтому с трёх лет меня
величали Димитрий, Дмитрий Петрович Ижулевский! – последние слова призрак словно выплюнул с гадливостью. – Позже, став конюхом в Чистяковке, меня знали, как Филлипа! – грустно улыбнувшись, зеленоглазый посмотрел на собеседника. – Надеюсь, устраивает мой ответ?
– Прости, но почему, о тебе нет сведений в летописи семейства Ижулевских?
– У князя жила некая мадам Тирони, он души в ней не чаял. Эта красивая, но бездушная женщина невзлюбила меня с первого взгляда. Каждый день она нашептывала своему любовнику о том, что молодая цыганка не могла быть верной, у неё в крови распутство. Со временем, князь поверил, стал отдаляться от сына все дальше. Пока не приказал посадить под замок за то, что я ослушался его. Больше обо мне отец никогда не вспоминал!
1870 год. Имение князя Огульцова – Дубовое
– Эй, Огульцов, слышишь? – Миша стоял у стола и тряс за плечо крепко уснувшего друга. – Да просыпайся же, соня!
Лениво потянувшись, Глеб открыл глаза.
– Зачем нужно было меня будить? Такой сон приснился, так нет, непременно явился ты! Что случилось, пожар? – парень зевнул и опять опустил голову на руки.
– Ты хотя бы разделся, да в кровать лёг! Спина, небось, совсем затекла! – на реплику не последовало никакой реакции. – Глеб, очнись!
– Мишка, если не хочешь схлопотать в ухо, проваливай! У меня нет настроения, чтобы выслушивать нотации!
Михаил неожиданно оставил в покое друга и молча пошел к двери. Уже находясь за порогом, он все же проговорил:
– Можешь спать, мешать не буду, но не злись потом, что я тебя не предупредил о предстоящей помолвке!
Стул, на котором сидел Глеб, в ту же минуту отлетел в сторону.
– Какой ещё помолвки? Ты о чем? – взлохмаченная, рыжая голова, резко поднявшись, задела настольную лампу, та с глухим стуком покатилась по полу.
– Спроси у своего отца! Он это затеял! – ни проронив больше не слова, Михаил пошел прочь.
Кабинет князя Огульцова
– Батюшка, у вас же имеются глаза, как можете единственное своё чадо принуждать к браку с уродливой девицей? – Глеб стоял напротив кресла князя, на его возбужденном лице читалась обида и непонимание.
– Замолчи! Между прочим, Лизонька – дочка моего сводного брата, не обижай девочку напрасно!
– Понапрасну? Она страшная, как ночной кошмар, к тому же старше меня на целых три года! – от возмущения, глаза парня готовы были метать молнии.
– Глебушка, хватит браниться с отцом! – в комнату всплыла старая няня. Она приобрела своего уже давно выросшего воспитанника. – Какой большой-то! Прямо и не дотянусь!
– Няня, хоть ты образумь этого дуралея! – Артемий Борисович сурово взглянул на сына. – Давно уже Лизу прочили за Глеба, а он побывав в городе, да наглядевшись на всяких вертихвосток, отказывается от свадьбы!
– Да причем же город, если Лизи, как была пугалом в детстве, так им и осталась!
Князь, от слов своего отпрыска, не на шутку рассвирепел. Отбросив газету, он резко поднялся и тихим, ледяным голосом проговорил:
– Если не женишься, ты мне не сын! Лишу наследства, прокляну, так и знай!
Бедная няня залилась горькими слезами.
– Батюшки, что же это делается! Глебушка, падай скорее папеньке в ноги да вымаливай прощение!
Переняв от родителя не только внешность, но и взрывной характер, Глеб отдернул руку от тянущей его к полу старой прислужнице, и с запалом проговорил:
– Если на то ваша воля, можете делать, что заблагорассудится! Я же подчиняться глупым требованиям не намерен! – в ту же секунду яркое пятно расползлось по щеке парня.
– Мерзавец! Как смеешь так разговаривать со мной? – вторая оплеуха достигла цели. – Вон из моего дома, немедленно! Пока не одумаешься, не возвращайся! Прощу лишь когда придешь просить отцовского благословения на брак!
Глеб, бледный, с трясущимися от обиды губами, выпалил:
– Ждать придется вам долго! Прощайте, князь! – резко развернувшись, Огульцов-младший выбежал из кабинета отца.
Наше время. Где-то в подземелье особняка князя Ижулевского
Через толстые прутья клетки был виден кувшин с водой. Он стоял совсем рядом, только достать его никак не получалось. Кончики пальцев дотрагивались до пыльной глины, но ухватить ручку не выходило. Это обстоятельство злило Стаса. Уже вторые сутки у него не было возможности выбраться на волю. Никто не наведывался, сколько бы пленник ни кричал. Вывихнутая нога очень болела, но лекарств под рукой не имелось.
– Как я сюда попал? И где же подевался Лёшка? – задавал себе вопросы Ланцов.
Последнее, что запомнил Станислав, это чьи-то ноги, которые медленно приближались к нему. Да тихий, протяжный свист, вот и всё! Что случилось дальше, об этом приходилось только догадываться.
Свет попадал в помещение из небольшой щели в стене. По ней несчастный узник мог судить, день на улице или ночь.
В дальнем углу неожиданно что-то заскреблось, потом раздался звонкий, противный писк крыс.
Никогда не любивший грызунов Стас, с огромным трудом, поднялся на ноги.
– Кыш, пошли прочь отсюда! – выломав заблаговременно из пола доску, Ланцов принялся с усердием стучать по прутьям своей тюрьмы.
Из воспоминаний
Ночь покрывалом окутала спящий табор, словно мать ненаглядное чадо. Лишь собаки лениво перегавкивались, да ржали у реки стреноженные кони. Стеречь повозки, сегодня выпало Штефану. Он ловко забрался на росшее поблизости дерево и приготовился бодрствовать до самого утра.
– Эй, чаворо(парень) спускайся, помощь твоя нужна!
Штефан, увидев барона, мигом слетел на землю. Седовласый мужчина строго смотрел на непохожего, на остальных цыган, мальчугана.
– Знаю, что твои ноги самые быстрые в нашем таборе. Старая Вайолка помирать собралась, а здесь неподалеку живёт мой названый брат. Так он врачеватель одарованный! Сбегай к нему, позови, может, чем поможет старухе! А на дереве Харман посидит! – к ним тотчас же подбежал чернявый паренёк, он ловко вскарабкался на пост Штефана.
Смех морока разлетелся по разросшемуся парку.
– Не лукавь, по сравнению со мной, ты младенец! – Кивнув на ближайший пенёк, призрак сказал уже серьезно: – Тебе нужно прочитать это к завтрашнему вечеру! Так что, приступай!
Алексей опасливо потрогал толстую книгу:
– Что в ней особенного? Какие-то заклинания? – парень отдернул руку от древнего фолианта.
– Просто семейная летопись Ижулевских! Начинай!
– Что, ты хочешь, чтобы я всё прочитал? Да для этого понадобится месяц! – возмутился Лёша.
– Если нравится в имении, можешь оставаться и на два! – бесстрастно промолвил фантом. – Чувствуй себя как дома!
С этими словами видение исчезло.
– Эй, ты где? Я не хочу здесь ночевать, слышишь? – но в ответ лишь прошелестел жёлтой листвой ветерок.
– Ладно, – вздохнул Лёшка, – понял!
Прихватив подарок, Секревский направился в сторону особняка.
***
1836 год. Имение Ижулевских – Чистяковка. Князь Петр Кириллович
– Петруша, взгляни какой красивый нынче закат? – девушка с улыбкой встретила князя у порога. – Мне так хочется прогуляться с тобой! Чтобы никого поблизости не было, только ты и твоя преданная Динара! Шелест ветра, запахи трав, стрекотание сверчков да изумрудные глаза рядом!
Ижулевский с раздражением отбросил обнимающие его руки.
– Дина, сколько раз просил не называть меня так! Понимаешь, здесь я хозяин, чернь должна уважать и бояться господина, а ты, своими глупыми прозвищами, выставляешь меня в смешном свете!
На лице молоденькой цыганки промелькнула обида, но прижавшись к плечу любимого, она прошептала:
– Прости, глупая Динара не хотела разозлить тебя.
– Знаешь ведь сама, – не унимался князь, – я целыми днями занят! Голова кругом идёт от множества дел, а тебе непременно нужно каждый вечер бродить по лугам!
– Раньше находилось время для прогулок! Сейчас же ты совсем забросил свою цыганку! Если разлюбил, то скажи прямо, тяготить не стану, тихо уйду к своим! Ижулевский страстно обхватил стан красавицы:
– Никому не достанешься, только моей будешь!
– Твоя навеки! – шептали губы девушки в перерывах между поцелуями. – До самой смерти твоя!
***
1870 год. Имение Огульцовых – Дубовое
Настенные часы давно пробили полночь, но старый Огульцов все также молча расхаживал по кабинету. Его секретарь тихонько сидел в кресле, в самом углу комнаты.
– Не думаю, что Глеб поверит в проклятье! Мне, кажется, будет лучше увести его подальше от здешних мест! – Михаил держал в руках древний опус, и выжидательно смотрел на покровителя.
– В Петербурге он уже проявил себя, хватит! – Артемий Борисович остановился у стола. – Если мой сын настолько глуп, что не сдал экзамены, то больше он туда не вернётся!
– Вам ведь хорошо известно, что может угрожать наследнику Ижулевских! В документах написано...
– Михаил, я только что прочитал их! – резко оборвал парня Огульцов-старший. – Не нужно пытаться играть на моих отцовских чувствах, этого не потерплю даже от тебя!
Вскочив на ноги, секретарь потупил взор и быстро проговорил:
– Прошу прощения! Забылся! – всегда бледное лицо Миши, покрыл лёгкий румянец.
– Я знаю, как ты привязался к моему сыну, за три года проведенные рядом с ним. Но не тешь себя, пожалуйста, надеждами, что сможешь стать ему другом! В твои обязанности входит совсем другое! – мужчина достал из стола запечатанный конверт и бросил его в
молодого человека. Ловко поймав подношение, Михаил пробормотал:
– Всегда к вашим услугам! Приказывайте!
– Глеб, единственный наследник всего состояния Огульцовых, если с ним, что-нибудь случиться, это будет тяжёлым ударом для нашего благосостояния! Первейшая задача, которая стоит передо мной, заполучить внука! – мужчина холодно взглянул на секретаря. – Надеюсь, это понятно? Глеб должен жениться на Струговской! Попытайся повлиять на мальчишку!
Поклонившись, Михаил вышел из кабинета.
***
Из воспоминаний
«Грубые руки куда-то несут обмякшее тело ребенка. В полуоткрытых глазах плещется страх и непонимание происходящего.
– Не бойся, малыш! Теперь всё будет хорошо! – от говорящего пахнет махоркой. Его длинная, черная борода противно колет подбородок. – Мы своих в беде не оставляем!
***
Первым, что увидел мальчуган, когда открыл глаза, была старая цыганка, закутанная в цветастый платок. Она сидела рядом, и о чем-то напевая, дымила трубкой.
– Ну, здравствуй, Штефан! Не угадала Динара, отдав сына Ижулевскому! – старуха закашлялась, потом отложив люльку, покачала головой.
– Не вышло из цыгана княжеского отпрыска! – хриплый смех заполнил все пространство ветхой кибитки.
– Кто вы такая? – тихо спросил паренёк. – Меня зовут совсем не так!
– Ну, это твой папаша считает, что отобрав кроху у матери, можно назвать его по-другому! Запомни, имя твоё Штефан! – цыганка строго посмотрела в зелёные глаза внука. – Отныне ты цыган, а не барчук!
Ничего не понимая, мальчик послушно кивнул. Здесь, в повозке, крытой рваными кожами, ему было тепло...
***
– Сынок, иди скорее сюда!
Давно пора ужинать! – у чана с едой стояла довольно красивая, длинноволосая женщина и, улыбаясь, махала Штефану рукой.
– Дайори(мама), зачем ты поднялась? Ведь жар ещё не спал! – пятнадцатилетний парень подбежал к очагу. – Где бабушка, почему ты одна?
– Все хорошо, мне уже лучше!
После еды, притомившийся за день подросток уснул у костра. Динара не стала будить сына, она лишь сбросила с плеч пуховой платок и укрыла им мальчишку. Сама не зная почему, цыганка тихо завела печальную песню, о нелегкой доле кочующего по степям народа.
– Не накликай, ненароком беды! – подошла к своей семье старая Тшилаба. – Десять лет мы не были в этих краях, но забыл ли о прошлом князь, неизвестно!
– Разве в его сердце нет сострадания к собственному ребенку? Мама, как такое может быть? – в черных, как сама ночь глазах, появились слёзы. – Ведь в самом начале, Петя не был таким! Неужели он может мстить, за то, что мы спасли жизнь его сыну?
– Динара, распознать это невозможно! Князь знатен и богат, а душа его черна, как копоть на чане! Остерегайся, погубит он тебя, дочка! И Штефану житья не даст! Узнавала я, люди сказывают, лет восемь назад, Ижулевский женился на девице под стать себе! Такая же спесивая, надменная! У них двое детей есть, что ещё для счастья надобно? Да всё же не доверяй князю! Обида на тебя, до сих пор гложет! Поверил ведь, что мальчонка не его, что нагуляла на стороне! Хотя лицом Штефан весь в отца пошел!
ГЛАВА 9
Наше время. Березовая роща у развалин имения Чистяковка
Алексей не понимал, как такое могло получиться – он добровольно остался ночевать в проклятой усадьбе, да ещё и с призраком под боком.
– Ну, Стас, ты у меня в неоплатном долгу! – думать о том, что брат мертвый совсем не хотелось. – Если верить написанному в книжке, то этот неупокоенный дух угробил уйму народа! – парень почесал за ухом. – Но я не пойму, почему именно березовая роща? Как он связан с тем местом!
Догадка словно молния пронеслась в голове.
– Призрак сказал, что его тело не имеет могилы. Может он погиб среди берёз?!
Секревский вскочил на ноги и выбежал на улицу. Звёздное небо подмигивало миллиардами крошечных фонариков. Громко шуршала под ногами опавшая листва. В воздухе витал аромат грибов и сырости. Лёша, в тоненькой ветровке, успел основательно продрогнуть пока шагал к дальней лесополосе.
Посветив фонариком, Алексей, наконец, увидел белевшие стволы деревьев.
– Вот и роща! А что дальше-то? Не лежало же тело все время прямо на земле! – в голову парня стали закрадывается мысли о побеге. – Ключи от машины в кармане, полтора часа и я дома!
Упрямо тряхнув головой, Секревский проговорил себе:
– И кто ты после этого? Самый настоящий трус! Если Стас погибнет из-за тебя, как жить собираешься?
Пригнувшись чуть ли не до земли, Лёша принялся разгребать ногами листву.
Так прошло около часа. Глаза слипались, ужасно хотелось спать, но Алексей не собирался отступать. Он начал во всё горло напевать веселые, пошловатые частушки.
– А с тобой весело! – у ствола старой берёзы из ниоткуда возник фантом. – Что ты тут устроил? Неужто решил уборкой территории заняться среди ночи?
Секревский от неожиданности попятился, наступил ногой на толстую ветку и, не удержавшись, шлепнулся на мягкое место.
– Кажется, я уже просил не пугать меня! Это у тебя хобби такое, незаметно подкрадываться?
Фонарик при падении выпал из рук и закатился куда-то под кучу листвы. Ничего не видя кроме слабо светящегося силуэта впереди, Лёшка смачно выругался.
– Ты мне нравишься всё больше и больше! – призрак улыбался, словно нашкодивший проказник. – Не буду тебя убивать, так и быть!
Секревский раскрыл рот от возмущения.
– Значит, просил помочь, а сам укокошить меня мечтаешь? Что за мир, не только живым, а и мёртвым верить нельзя! – поднявшийся, Алексей пошёл к усадьбе.
В темноте, он поминутно натыкался на деревья, цеплялся ногой за пни.
– Да не злись, я всего лишь пошутил! Не нужна мне твоя смерть!
– Если это правда, то расскажи о себе, как тебя зовут! – Лёша остановился и сердито взглянул на следовавшего за ним духа.
– Меня уже давно никак не зовут! Сам только что сказал – я мертв!
– Но при жизни имя ведь было! – не сдавался Алексей.
– Моё имя Штефан, но князя цыганское имя не устраивало, поэтому с трёх лет меня
величали Димитрий, Дмитрий Петрович Ижулевский! – последние слова призрак словно выплюнул с гадливостью. – Позже, став конюхом в Чистяковке, меня знали, как Филлипа! – грустно улыбнувшись, зеленоглазый посмотрел на собеседника. – Надеюсь, устраивает мой ответ?
– Прости, но почему, о тебе нет сведений в летописи семейства Ижулевских?
– У князя жила некая мадам Тирони, он души в ней не чаял. Эта красивая, но бездушная женщина невзлюбила меня с первого взгляда. Каждый день она нашептывала своему любовнику о том, что молодая цыганка не могла быть верной, у неё в крови распутство. Со временем, князь поверил, стал отдаляться от сына все дальше. Пока не приказал посадить под замок за то, что я ослушался его. Больше обо мне отец никогда не вспоминал!
***
1870 год. Имение князя Огульцова – Дубовое
– Эй, Огульцов, слышишь? – Миша стоял у стола и тряс за плечо крепко уснувшего друга. – Да просыпайся же, соня!
Лениво потянувшись, Глеб открыл глаза.
– Зачем нужно было меня будить? Такой сон приснился, так нет, непременно явился ты! Что случилось, пожар? – парень зевнул и опять опустил голову на руки.
– Ты хотя бы разделся, да в кровать лёг! Спина, небось, совсем затекла! – на реплику не последовало никакой реакции. – Глеб, очнись!
– Мишка, если не хочешь схлопотать в ухо, проваливай! У меня нет настроения, чтобы выслушивать нотации!
Михаил неожиданно оставил в покое друга и молча пошел к двери. Уже находясь за порогом, он все же проговорил:
– Можешь спать, мешать не буду, но не злись потом, что я тебя не предупредил о предстоящей помолвке!
Стул, на котором сидел Глеб, в ту же минуту отлетел в сторону.
– Какой ещё помолвки? Ты о чем? – взлохмаченная, рыжая голова, резко поднявшись, задела настольную лампу, та с глухим стуком покатилась по полу.
– Спроси у своего отца! Он это затеял! – ни проронив больше не слова, Михаил пошел прочь.
***
Кабинет князя Огульцова
– Батюшка, у вас же имеются глаза, как можете единственное своё чадо принуждать к браку с уродливой девицей? – Глеб стоял напротив кресла князя, на его возбужденном лице читалась обида и непонимание.
– Замолчи! Между прочим, Лизонька – дочка моего сводного брата, не обижай девочку напрасно!
– Понапрасну? Она страшная, как ночной кошмар, к тому же старше меня на целых три года! – от возмущения, глаза парня готовы были метать молнии.
– Глебушка, хватит браниться с отцом! – в комнату всплыла старая няня. Она приобрела своего уже давно выросшего воспитанника. – Какой большой-то! Прямо и не дотянусь!
– Няня, хоть ты образумь этого дуралея! – Артемий Борисович сурово взглянул на сына. – Давно уже Лизу прочили за Глеба, а он побывав в городе, да наглядевшись на всяких вертихвосток, отказывается от свадьбы!
– Да причем же город, если Лизи, как была пугалом в детстве, так им и осталась!
Князь, от слов своего отпрыска, не на шутку рассвирепел. Отбросив газету, он резко поднялся и тихим, ледяным голосом проговорил:
– Если не женишься, ты мне не сын! Лишу наследства, прокляну, так и знай!
Бедная няня залилась горькими слезами.
– Батюшки, что же это делается! Глебушка, падай скорее папеньке в ноги да вымаливай прощение!
Переняв от родителя не только внешность, но и взрывной характер, Глеб отдернул руку от тянущей его к полу старой прислужнице, и с запалом проговорил:
– Если на то ваша воля, можете делать, что заблагорассудится! Я же подчиняться глупым требованиям не намерен! – в ту же секунду яркое пятно расползлось по щеке парня.
– Мерзавец! Как смеешь так разговаривать со мной? – вторая оплеуха достигла цели. – Вон из моего дома, немедленно! Пока не одумаешься, не возвращайся! Прощу лишь когда придешь просить отцовского благословения на брак!
Глеб, бледный, с трясущимися от обиды губами, выпалил:
– Ждать придется вам долго! Прощайте, князь! – резко развернувшись, Огульцов-младший выбежал из кабинета отца.
***
Наше время. Где-то в подземелье особняка князя Ижулевского
Через толстые прутья клетки был виден кувшин с водой. Он стоял совсем рядом, только достать его никак не получалось. Кончики пальцев дотрагивались до пыльной глины, но ухватить ручку не выходило. Это обстоятельство злило Стаса. Уже вторые сутки у него не было возможности выбраться на волю. Никто не наведывался, сколько бы пленник ни кричал. Вывихнутая нога очень болела, но лекарств под рукой не имелось.
– Как я сюда попал? И где же подевался Лёшка? – задавал себе вопросы Ланцов.
Последнее, что запомнил Станислав, это чьи-то ноги, которые медленно приближались к нему. Да тихий, протяжный свист, вот и всё! Что случилось дальше, об этом приходилось только догадываться.
Свет попадал в помещение из небольшой щели в стене. По ней несчастный узник мог судить, день на улице или ночь.
В дальнем углу неожиданно что-то заскреблось, потом раздался звонкий, противный писк крыс.
Никогда не любивший грызунов Стас, с огромным трудом, поднялся на ноги.
– Кыш, пошли прочь отсюда! – выломав заблаговременно из пола доску, Ланцов принялся с усердием стучать по прутьям своей тюрьмы.
***
Из воспоминаний
Ночь покрывалом окутала спящий табор, словно мать ненаглядное чадо. Лишь собаки лениво перегавкивались, да ржали у реки стреноженные кони. Стеречь повозки, сегодня выпало Штефану. Он ловко забрался на росшее поблизости дерево и приготовился бодрствовать до самого утра.
– Эй, чаворо(парень) спускайся, помощь твоя нужна!
Штефан, увидев барона, мигом слетел на землю. Седовласый мужчина строго смотрел на непохожего, на остальных цыган, мальчугана.
– Знаю, что твои ноги самые быстрые в нашем таборе. Старая Вайолка помирать собралась, а здесь неподалеку живёт мой названый брат. Так он врачеватель одарованный! Сбегай к нему, позови, может, чем поможет старухе! А на дереве Харман посидит! – к ним тотчас же подбежал чернявый паренёк, он ловко вскарабкался на пост Штефана.
