А вот идея подложить ее под друга вызвала неожиданное чувство ярости и злости. Да я лучше сам буду содержать ее в одном из моих поместий просто так, чем добровольно позволю аристократу покуситься на такую необычную девушку!
Но тут она немного стушевалась, сожалея о своих резких словах, и попыталась загладить неприятное впечатление, оправдываясь своей нелюбовью к аристократии. А вот это уже было интересно, особенно ее характеристики, данные мне подобным образом. И ведь не поспоришь…
Неожиданно подумал: а не аристократы ли виной тому, что девушка так быстро бежала из своей прошлой жизни? Сомневаюсь, что личность, подобную ей, можно сломить натиском обычных мужчин, обделенных властью. На них она просто не обратила бы внимания или послала бы куда подальше. За ней бы не постояло. А вот если на нее обратили внимание аристократы…
По себе знаю, что встреть такую – и уже не забудешь. Лично я точно не забуду. Вот только ограничен в возможностях, будучи связанным клятвой, а что помешало бы другим попытаться завоевать или… заставить?
Тут девушка толкнула дверь, ведущую во внутренний двор, и неожиданно замерла. Удивленно обошел ее, чтобы застать занимательную картину: Избранная оседлала темного раба Беллы и с удовольствием целовала. Она даже с Нантом никогда так не стонала. И это при том, что сам раб замер и с обреченным ужасом смотрел в глаза своей хозяйки. Перевел взгляд на эльфийку и успел заметить неприкрытую боль и разочарование, блеснувшие в фиолетовых глазах, после чего она мастерски взяла чувства под контроль, хоть и не смогла до конца скрыть их отголоски.
Неожиданно ее боль неприятно кольнула меня, заставив подняться в душе негодованию:
– Что тут происходит, Силена?
– А что такого? – с вызовом поинтересовалась та, с торжеством и злорадством поглядывая на Беллу.
Видимо, я был прав, и, пока мы с Нантом чинили карету, девушки успели повздорить. Судя по тому, что Силена первым же делом не нажаловалась нам, вина была за ней. Вот только почему Белла молчала? И в чем суть ссоры?
Тут заговорила Белла, а мне почему-то захотелось ее поправить, указав, что Силена для меня не жена. Сам не понимаю, зачем это сделал, но девушка не прониклась, и неожиданно опять почувствовал от этого раздражение. Захотелось ее поддеть:
– А разрешения не было? Ваш раб не выглядит жертвой изнасилования. – Только, сказав это, почувствовал себя просто скотиной. Зачем я это делаю? Зачем провоцирую? Я ведь вижу, что ей больно, но она продолжает мужественно держаться. Невольно восхитился ее выдержкой, достойной любой аристократки. Даже я бы не смог так держаться при подобной ситуации.
Но девушка не разозлилась и спокойно рассказала, что вчера произошло, а у меня внутри вновь закипали ярость и бешенство. Вот только направлены они были на Избранную. Силена решила взбесить меня еще больше:
– А что такого? Она всего лишь нищенка. Какое право она имела мне отказывать?
Вот как, значит? Хотела в отсутствии своих Стражей развлекаться с чужим рабом? Но Белла оказалась не из робкого десятка и не побоялась отказать. И вот результат.
Вдруг отчетливо понял, насколько Силена мне противна. Вероятно, всегда была, но я обманывался, пытаясь убедить себя, что не все потеряно. Ошибся. Она просто мерзкая, истеричная, избалованная девчонка. И виной тому – мы с Нантом, те, кто позволял ей подобное поведение. Теперь стали понятны слова Беллы о том, что нужно лучше следить за своей женщиной… Вот только назвать Силену «своей» у меня теперь вряд ли язык повернется.
Именно здесь и сейчас я понял и решил для себя, что, как только мы закончим миссию и Айне вернется, буду молить ее об освобождении от клятвы. Надеюсь, она учтет мой вклад и согласится. Тогда я буду свободен и забуду Силену как страшный сон. Начну новую жизнь… и обязательно отыщу маленькую дикарку. Я докажу ей, что не все аристократы такие, какими она их видит.
В любом случае, решил для себя, что терпеть выходки Силены и дальше не намерен. Теперь по ее вине мы еще лишились лошадей. Но больше меня бесило то, что Белла воспользовалась случаем и поставила мне условие. Она больше не хочет нас видеть. Никого. Даже меня.
Я понимал ее желание, но, увы, смотря на стремительно удаляющуюся фигурку с ровной спиной и гордо поднятой головой, понял, что не смогу выполнить ее просьбу. Однако оставались и другие дела. Я повернулся к ухмыляющейся Силене. Поймав мой взгляд, она произнесла:
– Я хочу этого раба. Купи мне его.
Это окончательно сорвало мне крышу. Скрипя зубами, еле контролируя себя, я с силой схватил девушку за руку, отчего она болезненно заверещала, и практически протащил по всей гостинице, чтобы, не церемонясь, грубо впихнуть в наш номер.
Тут появился Нант, который выходил из ванной, с удивлением и непониманием смотря на нашу пару. Силена сразу же заревела и кинулась мужчине на грудь, начиная причитать и указывать на меня пальцем:
– Нантин, он сделал мне больно. Посмотри на мою руку! Она же синяя!!! Сделай же что-нибудь!
Нант перевел нахмуренный взгляд с ее руки на злющего меня и вздернул бровь, ожидая ответа. Вместо того, чтобы отчитываться, я решил сам прояснить ситуацию для себя.
– Почему ты позволил ей в одиночку выйти из номера? – почти прорычал, чувствуя, как у меня сжимаются и разжимаются кулаки от сдерживаемой ярости. Мне бы поучиться самоконтролю у той же Беллы.
– Что?! – вдруг удивленно спросил он, с сомнением посмотрев на девушку. – Ты выходила из комнаты? Не предупредив?
– Ты был в ванной. Я не хотела тебя отвлекать и решила прогуляться. После той развалюхи этой нищенки у меня ужасно болит все тело, – недовольно пожаловалась она.
– Что произошло? – с тревогой поинтересовался он у меня, чуть поморщившись в досаде.
– Наша невинность решила оттрахать чужих рабов. Вот и все, – язвительно выплюнул я, с отвращением смотря на нее.
– О чем он говорит, Силена? – вдруг нехорошо прищурился Нант.
– Я всего лишь хотела проучить эту нищую выскочку, – надменно заметила она, величественно подняв головку.
– Крис? – ничего не понял Нантин.
– Вчера, пока мы с тобой чинили карету, Силена решила покувыркаться с темным рабом, но получила отказ от его хозяйки. А сегодня, как я понял, решила ей отомстить, подставив последнего, и разыграла сцену бурной страсти, которую увидела Белла, – с готовностью пояснил. – И знаешь, что она сказала в свое оправдание? – деланно весело поднял брови.
– Что? – мрачно спросил Нант.
– Чтобы ей купили этого раба. Она его хочет. Кстати, вполне искренне. Не помню, чтобы наша недотрога так стонала на одном из нас, – язвительно добавил.
– И что? – с вызовом сложив руки на груди, зло посмотрела Силена на меня. – Что вы можете мне сделать?
Я перевел вопросительный взгляд на Нанта, ожидая его реакции. Лично решил, что перестаю содержать ее. Полностью. Терплю ее общество до завершения миссии и все. Дальше буду надеяться на благосклонность Айне. Если нет, все равно не желаю оставаться рядом с ней.
– С этого дня ты больше не получишь ни одного раба, Силена. Твое содержание также урезается вдвое, – с мрачным спокойствием посмотрел он на изумленную девушку. Даже я не смог сдержаться и присвистнул. На моей памяти ничего строже, чем «угрожающее махание пальцем» он в отношении жены не предпринимал. – До того момента, пока мы не завершим миссию, ты больше не останешься одна и всегда будешь под присмотром.
– Что??? Да как ты смеешь?
– Смею что? – уточнил он, прожигая ее неприязненным взглядом. – Ты живешь на наши с Крисом средства. Никогда мы тебя ни в чем не ограничивали, заботились, оберегали, закрывали глаза на твои проказы. Видимо, ты не до конца понимаешь всю серьезность возложенной на тебя миссии, так как мы тебя вконец разбаловали. Это наша вина, и пришло время учить тебя уму разуму. Хотя было бы неплохо выпороть тебя, чтобы вся дурь вышла из твоей хорошенькой, капризной головки, – прошипел он. – А теперь будь умницей: не зли меня еще больше. Сиди здесь и никуда не высовывайся, пока я буду говорить с Кристофером. Иначе все наше путешествие ты проведешь на поводке. Я ясно выражаюсь?
Более не смотря на девушку, которая стала театрально пускать слезы, которые прежде не могли оставить темного равнодушным, Нант кивнул мне, и мы вошли в ванную, накинув полог тишины, чтобы могли слушать, что происходит за стенкой, но нас подслушать никто не мог.
– Подробнее, – коротко потребовал он, нервно вышагивая взад-вперед.
Я и рассказал: как встретил девушку на первом этаже, как пытался уговорить ее путешествовать с нами, умолчав о некоторых личных мотивах своего предложения, о том, как узнал, что она недолюбливает аристократов, и даже о своем предположении, что именно они и были виной ее «поисков лучшей жизни» и приобретения двух обученных телохранителей-рабов. В довершение рассказал, что за выходку Силены Белла потребовала больше не попадаться ей на глаза и предоставить лошадей.
– То есть она хочет уехать? Как можно скорее? – уточнил он задумчиво. – Это можно связать с неприязнью к нам, или она все-таки что-то утаивает?
– Все может быть, – устало пожал я плечами, вспоминая взгляд, полный боли, когда она увидела того раба в объятиях Силены. Он ей действительно дорог. Такое невозможно сыграть. Белла – вероятно, единственная женщина на моей памяти, что искренне питает симпатию к своим любовникам. Тем горче от того, что какие-то рабы получают свою порцию искренней любви и ласки, а я, аристократ, должен лишь наблюдать за этим со стороны. Где справедливость? – Но нелюбовь к аристократам там, вероятно, преобладает. Теперь понятно, отчего она была такой неприветливой все утро и почему нас упорно игнорировала. Зная Силену, вряд ли та покорно приняла отказ… – с глухим раздражением процедил я сквозь зубы.
– Тут ты прав. Не трудно предположить, что она могла ей наговорить. Поспешность избавиться от нашего общества более чем объяснима, – потер он переносицу, словно от головной боли. – То есть ты считаешь ее невиновной в нападении?
– У нас нет никаких оснований считать иначе. Теперь и ее странное поведение вполне оправдано, как и нежелание знакомиться со светским обществом, которым я пытался ее соблазнить, – усмехнулся невесело.
– И все же ее нужно задержать, – вдруг сказал он. Я удивленно поднял бровь. Не потому, что не хотел того же, а просто не понимал, зачем это Нанту.
– Зачем? И как ты себе это представляешь? Особенно теперь!
– Не знаю, но с того момента, как ее увидел, я себе места не нахожу, – вдруг доверительно, почти с отчаянием признался он. То есть я не один такой? – У меня словно в груди что-то свербит и требует, чтобы она постоянно была в поле зрения. Не знаю, как это объяснить. На приворотное зелье это не похоже: я бы почувствовал чары. Психологическое воздействие?
– Каким образом, если после нашей клятвы мы не можем никак реагировать на других женщин?
Он затравленно посмотрел на меня и обреченно кивнул:
– В том-то и дело. Этот вопрос не дает мне покоя.
Мы помолчали, каждый думая о своем, а я все размышлял, признаваться другу в том, что чувствую то же самое, или не стоит.
– Ты не один такой, – все же выдавил из себя. – Я не хочу, но все равно думаю о ней постоянно, и это мучает меня.
– Проделки Эриса? – вдруг вскинулся он.
– Все может быть, – не стал отрицать я, так как это предположение казалось мне единственно разумным. – Вот только у меня складывается впечатление, что она и сама не знает о планах Хаоса, если они на нее вообще есть. Белла всеми силами только и делает, что отбивается от нашего внимания. А теперь вообще сбежать удумала…
– Кстати об этом, – опомнился он. – Пока не сбежала, нужно ее остановить.
– Как ты себе это представляешь? – взбесился я. – После выходки твоей жены Белла и слышать не пожелает о том, чтобы продолжить путешествие вместе и вести себя как ни в чем не бывало.
– Попробовать подкупить? Она не кажется очень богатой, хотя одежда из хорошей ткани. Наверняка она нуждается в средствах… – протянул он. – Ты должен отправиться к ней, поговорить и под предлогом моральной компенсации дать ей денег. Наверняка это должно ее задобрить. Все женщины, какими бы они ни были, любят деньги. Глядишь, и Беллу это заставит передумать о незамедлительном отъезде.
Не теряя времени даром, я прошел мимо зареванной, разобиженной Силены, на которую даже не бросил взгляда, и захлопнул за собой дверь. Выяснил у хозяина гостиницы, в каком номере расположилась Белла и ее рабы. И узнал, что госпожа еще не сдала номер. Ее комната была на втором этаже, куда я и поспешил, встретив на лестнице полукровку. Он окинул меня взглядом, как-то небрежно опустил голову и хотел уйти.
– Подожди, – остановил его, хотя отчаянно желал отчитать за дерзость. Но помня, что рабы дороги Белле, подавил в себе это желание, стараясь быть вежливым. – Я хотел бы поговорить с твоей госпожой.
– К сожалению, госпожа сейчас занята и никого не принимает, – пришел мне ответ. Ясно. Значит, разбирается с темным рабом. Вероятно, сейчас не лучший момент, чтобы отвлекать ее. Наверняка она не в том настроении, чтобы выслушивать меня. Как бы еще хуже не сделать…
– А когда будет свободна?
– Я не могу знать, господин, – вежливо ответил он, но смотрел на меня с тщательно скрываемой неприязнью.
– Хорошо. Как твоя госпожа освободится, передай, что я хотел бы с ней поговорить, – раздраженно выдохнул.
– Конечно, господин. Обязательно передам. – По глазам понял, что даже если и передаст, то встречи с Беллой я не дождусь. После чего полукровка небрежно поклонился и, не дожидаясь моего разрешения, пошел своей дорогой, чуть ли не насвистывая себе под нос. Как бы она к ним ни относилась, но разбаловала их донельзя.
Проводив его взглядом, я с сомнением посмотрел на коридор второго этажа и на лестницу, ведущую на мой третий этаж. Не давая себе шанса передумать, прошелся до двери номера, который снимает эльфийка, и прислушался. Ничего. Похоже, активирован артефакт-глушилка.
Занес руку для стука в дверь и вдруг остановился, зацепившись взглядом за смежный номер, который явно пустовал. Решительно и быстро, чтобы не быть замеченным, шепнул заклинание, открывающее замки, вошел в пустую, скудно обставленную комнату, запер дверь. Прошел на середину помещения и осмотрел магическим зрением стену, что граничила между номерами. Довольно усмехнулся, поняв, что она ничем не защищена от магического воздействия, и пробормотал магические слова, чтобы через секунду стена стала для меня прозрачной.
Я ожидал увидеть разное: от слез и истерики Беллы до жестокого наказания темного. Но увиденное заставило меня пошатнуться, сделать два шага назад и, как подкошенного, рухнуть в удачно стоящее кресло, чтобы, затаив дыхание, наблюдать самую невероятную картину. Прикрыв от изумления рот рукой, я с жадностью смотрел на открывшийся вид, пусть и безмолвный, так как «глушилка» все еще работала.
Сидя ко мне боком, на кровати разместился дроу с голым торсом и широко расставленными ногами, между которыми, стоя на коленях, расположилась Белла. Сначала я не понял. После не поверил. Но, присмотревшись лучше, не смог подавить стона, наблюдая, как девушка ласкает темного ротиком.
Я не мог слышать, но это было и не нужно. Отлично видел,
Но тут она немного стушевалась, сожалея о своих резких словах, и попыталась загладить неприятное впечатление, оправдываясь своей нелюбовью к аристократии. А вот это уже было интересно, особенно ее характеристики, данные мне подобным образом. И ведь не поспоришь…
Неожиданно подумал: а не аристократы ли виной тому, что девушка так быстро бежала из своей прошлой жизни? Сомневаюсь, что личность, подобную ей, можно сломить натиском обычных мужчин, обделенных властью. На них она просто не обратила бы внимания или послала бы куда подальше. За ней бы не постояло. А вот если на нее обратили внимание аристократы…
По себе знаю, что встреть такую – и уже не забудешь. Лично я точно не забуду. Вот только ограничен в возможностях, будучи связанным клятвой, а что помешало бы другим попытаться завоевать или… заставить?
Тут девушка толкнула дверь, ведущую во внутренний двор, и неожиданно замерла. Удивленно обошел ее, чтобы застать занимательную картину: Избранная оседлала темного раба Беллы и с удовольствием целовала. Она даже с Нантом никогда так не стонала. И это при том, что сам раб замер и с обреченным ужасом смотрел в глаза своей хозяйки. Перевел взгляд на эльфийку и успел заметить неприкрытую боль и разочарование, блеснувшие в фиолетовых глазах, после чего она мастерски взяла чувства под контроль, хоть и не смогла до конца скрыть их отголоски.
Неожиданно ее боль неприятно кольнула меня, заставив подняться в душе негодованию:
– Что тут происходит, Силена?
– А что такого? – с вызовом поинтересовалась та, с торжеством и злорадством поглядывая на Беллу.
Видимо, я был прав, и, пока мы с Нантом чинили карету, девушки успели повздорить. Судя по тому, что Силена первым же делом не нажаловалась нам, вина была за ней. Вот только почему Белла молчала? И в чем суть ссоры?
Тут заговорила Белла, а мне почему-то захотелось ее поправить, указав, что Силена для меня не жена. Сам не понимаю, зачем это сделал, но девушка не прониклась, и неожиданно опять почувствовал от этого раздражение. Захотелось ее поддеть:
– А разрешения не было? Ваш раб не выглядит жертвой изнасилования. – Только, сказав это, почувствовал себя просто скотиной. Зачем я это делаю? Зачем провоцирую? Я ведь вижу, что ей больно, но она продолжает мужественно держаться. Невольно восхитился ее выдержкой, достойной любой аристократки. Даже я бы не смог так держаться при подобной ситуации.
Но девушка не разозлилась и спокойно рассказала, что вчера произошло, а у меня внутри вновь закипали ярость и бешенство. Вот только направлены они были на Избранную. Силена решила взбесить меня еще больше:
– А что такого? Она всего лишь нищенка. Какое право она имела мне отказывать?
Вот как, значит? Хотела в отсутствии своих Стражей развлекаться с чужим рабом? Но Белла оказалась не из робкого десятка и не побоялась отказать. И вот результат.
Вдруг отчетливо понял, насколько Силена мне противна. Вероятно, всегда была, но я обманывался, пытаясь убедить себя, что не все потеряно. Ошибся. Она просто мерзкая, истеричная, избалованная девчонка. И виной тому – мы с Нантом, те, кто позволял ей подобное поведение. Теперь стали понятны слова Беллы о том, что нужно лучше следить за своей женщиной… Вот только назвать Силену «своей» у меня теперь вряд ли язык повернется.
Именно здесь и сейчас я понял и решил для себя, что, как только мы закончим миссию и Айне вернется, буду молить ее об освобождении от клятвы. Надеюсь, она учтет мой вклад и согласится. Тогда я буду свободен и забуду Силену как страшный сон. Начну новую жизнь… и обязательно отыщу маленькую дикарку. Я докажу ей, что не все аристократы такие, какими она их видит.
В любом случае, решил для себя, что терпеть выходки Силены и дальше не намерен. Теперь по ее вине мы еще лишились лошадей. Но больше меня бесило то, что Белла воспользовалась случаем и поставила мне условие. Она больше не хочет нас видеть. Никого. Даже меня.
Я понимал ее желание, но, увы, смотря на стремительно удаляющуюся фигурку с ровной спиной и гордо поднятой головой, понял, что не смогу выполнить ее просьбу. Однако оставались и другие дела. Я повернулся к ухмыляющейся Силене. Поймав мой взгляд, она произнесла:
– Я хочу этого раба. Купи мне его.
Это окончательно сорвало мне крышу. Скрипя зубами, еле контролируя себя, я с силой схватил девушку за руку, отчего она болезненно заверещала, и практически протащил по всей гостинице, чтобы, не церемонясь, грубо впихнуть в наш номер.
Тут появился Нант, который выходил из ванной, с удивлением и непониманием смотря на нашу пару. Силена сразу же заревела и кинулась мужчине на грудь, начиная причитать и указывать на меня пальцем:
– Нантин, он сделал мне больно. Посмотри на мою руку! Она же синяя!!! Сделай же что-нибудь!
Нант перевел нахмуренный взгляд с ее руки на злющего меня и вздернул бровь, ожидая ответа. Вместо того, чтобы отчитываться, я решил сам прояснить ситуацию для себя.
– Почему ты позволил ей в одиночку выйти из номера? – почти прорычал, чувствуя, как у меня сжимаются и разжимаются кулаки от сдерживаемой ярости. Мне бы поучиться самоконтролю у той же Беллы.
– Что?! – вдруг удивленно спросил он, с сомнением посмотрев на девушку. – Ты выходила из комнаты? Не предупредив?
– Ты был в ванной. Я не хотела тебя отвлекать и решила прогуляться. После той развалюхи этой нищенки у меня ужасно болит все тело, – недовольно пожаловалась она.
– Что произошло? – с тревогой поинтересовался он у меня, чуть поморщившись в досаде.
– Наша невинность решила оттрахать чужих рабов. Вот и все, – язвительно выплюнул я, с отвращением смотря на нее.
– О чем он говорит, Силена? – вдруг нехорошо прищурился Нант.
– Я всего лишь хотела проучить эту нищую выскочку, – надменно заметила она, величественно подняв головку.
– Крис? – ничего не понял Нантин.
– Вчера, пока мы с тобой чинили карету, Силена решила покувыркаться с темным рабом, но получила отказ от его хозяйки. А сегодня, как я понял, решила ей отомстить, подставив последнего, и разыграла сцену бурной страсти, которую увидела Белла, – с готовностью пояснил. – И знаешь, что она сказала в свое оправдание? – деланно весело поднял брови.
– Что? – мрачно спросил Нант.
– Чтобы ей купили этого раба. Она его хочет. Кстати, вполне искренне. Не помню, чтобы наша недотрога так стонала на одном из нас, – язвительно добавил.
– И что? – с вызовом сложив руки на груди, зло посмотрела Силена на меня. – Что вы можете мне сделать?
Я перевел вопросительный взгляд на Нанта, ожидая его реакции. Лично решил, что перестаю содержать ее. Полностью. Терплю ее общество до завершения миссии и все. Дальше буду надеяться на благосклонность Айне. Если нет, все равно не желаю оставаться рядом с ней.
– С этого дня ты больше не получишь ни одного раба, Силена. Твое содержание также урезается вдвое, – с мрачным спокойствием посмотрел он на изумленную девушку. Даже я не смог сдержаться и присвистнул. На моей памяти ничего строже, чем «угрожающее махание пальцем» он в отношении жены не предпринимал. – До того момента, пока мы не завершим миссию, ты больше не останешься одна и всегда будешь под присмотром.
– Что??? Да как ты смеешь?
– Смею что? – уточнил он, прожигая ее неприязненным взглядом. – Ты живешь на наши с Крисом средства. Никогда мы тебя ни в чем не ограничивали, заботились, оберегали, закрывали глаза на твои проказы. Видимо, ты не до конца понимаешь всю серьезность возложенной на тебя миссии, так как мы тебя вконец разбаловали. Это наша вина, и пришло время учить тебя уму разуму. Хотя было бы неплохо выпороть тебя, чтобы вся дурь вышла из твоей хорошенькой, капризной головки, – прошипел он. – А теперь будь умницей: не зли меня еще больше. Сиди здесь и никуда не высовывайся, пока я буду говорить с Кристофером. Иначе все наше путешествие ты проведешь на поводке. Я ясно выражаюсь?
Более не смотря на девушку, которая стала театрально пускать слезы, которые прежде не могли оставить темного равнодушным, Нант кивнул мне, и мы вошли в ванную, накинув полог тишины, чтобы могли слушать, что происходит за стенкой, но нас подслушать никто не мог.
– Подробнее, – коротко потребовал он, нервно вышагивая взад-вперед.
Я и рассказал: как встретил девушку на первом этаже, как пытался уговорить ее путешествовать с нами, умолчав о некоторых личных мотивах своего предложения, о том, как узнал, что она недолюбливает аристократов, и даже о своем предположении, что именно они и были виной ее «поисков лучшей жизни» и приобретения двух обученных телохранителей-рабов. В довершение рассказал, что за выходку Силены Белла потребовала больше не попадаться ей на глаза и предоставить лошадей.
– То есть она хочет уехать? Как можно скорее? – уточнил он задумчиво. – Это можно связать с неприязнью к нам, или она все-таки что-то утаивает?
– Все может быть, – устало пожал я плечами, вспоминая взгляд, полный боли, когда она увидела того раба в объятиях Силены. Он ей действительно дорог. Такое невозможно сыграть. Белла – вероятно, единственная женщина на моей памяти, что искренне питает симпатию к своим любовникам. Тем горче от того, что какие-то рабы получают свою порцию искренней любви и ласки, а я, аристократ, должен лишь наблюдать за этим со стороны. Где справедливость? – Но нелюбовь к аристократам там, вероятно, преобладает. Теперь понятно, отчего она была такой неприветливой все утро и почему нас упорно игнорировала. Зная Силену, вряд ли та покорно приняла отказ… – с глухим раздражением процедил я сквозь зубы.
– Тут ты прав. Не трудно предположить, что она могла ей наговорить. Поспешность избавиться от нашего общества более чем объяснима, – потер он переносицу, словно от головной боли. – То есть ты считаешь ее невиновной в нападении?
– У нас нет никаких оснований считать иначе. Теперь и ее странное поведение вполне оправдано, как и нежелание знакомиться со светским обществом, которым я пытался ее соблазнить, – усмехнулся невесело.
– И все же ее нужно задержать, – вдруг сказал он. Я удивленно поднял бровь. Не потому, что не хотел того же, а просто не понимал, зачем это Нанту.
– Зачем? И как ты себе это представляешь? Особенно теперь!
– Не знаю, но с того момента, как ее увидел, я себе места не нахожу, – вдруг доверительно, почти с отчаянием признался он. То есть я не один такой? – У меня словно в груди что-то свербит и требует, чтобы она постоянно была в поле зрения. Не знаю, как это объяснить. На приворотное зелье это не похоже: я бы почувствовал чары. Психологическое воздействие?
– Каким образом, если после нашей клятвы мы не можем никак реагировать на других женщин?
Он затравленно посмотрел на меня и обреченно кивнул:
– В том-то и дело. Этот вопрос не дает мне покоя.
Мы помолчали, каждый думая о своем, а я все размышлял, признаваться другу в том, что чувствую то же самое, или не стоит.
– Ты не один такой, – все же выдавил из себя. – Я не хочу, но все равно думаю о ней постоянно, и это мучает меня.
– Проделки Эриса? – вдруг вскинулся он.
– Все может быть, – не стал отрицать я, так как это предположение казалось мне единственно разумным. – Вот только у меня складывается впечатление, что она и сама не знает о планах Хаоса, если они на нее вообще есть. Белла всеми силами только и делает, что отбивается от нашего внимания. А теперь вообще сбежать удумала…
– Кстати об этом, – опомнился он. – Пока не сбежала, нужно ее остановить.
– Как ты себе это представляешь? – взбесился я. – После выходки твоей жены Белла и слышать не пожелает о том, чтобы продолжить путешествие вместе и вести себя как ни в чем не бывало.
– Попробовать подкупить? Она не кажется очень богатой, хотя одежда из хорошей ткани. Наверняка она нуждается в средствах… – протянул он. – Ты должен отправиться к ней, поговорить и под предлогом моральной компенсации дать ей денег. Наверняка это должно ее задобрить. Все женщины, какими бы они ни были, любят деньги. Глядишь, и Беллу это заставит передумать о незамедлительном отъезде.
Глава 25. Кристофер
Не теряя времени даром, я прошел мимо зареванной, разобиженной Силены, на которую даже не бросил взгляда, и захлопнул за собой дверь. Выяснил у хозяина гостиницы, в каком номере расположилась Белла и ее рабы. И узнал, что госпожа еще не сдала номер. Ее комната была на втором этаже, куда я и поспешил, встретив на лестнице полукровку. Он окинул меня взглядом, как-то небрежно опустил голову и хотел уйти.
– Подожди, – остановил его, хотя отчаянно желал отчитать за дерзость. Но помня, что рабы дороги Белле, подавил в себе это желание, стараясь быть вежливым. – Я хотел бы поговорить с твоей госпожой.
– К сожалению, госпожа сейчас занята и никого не принимает, – пришел мне ответ. Ясно. Значит, разбирается с темным рабом. Вероятно, сейчас не лучший момент, чтобы отвлекать ее. Наверняка она не в том настроении, чтобы выслушивать меня. Как бы еще хуже не сделать…
– А когда будет свободна?
– Я не могу знать, господин, – вежливо ответил он, но смотрел на меня с тщательно скрываемой неприязнью.
– Хорошо. Как твоя госпожа освободится, передай, что я хотел бы с ней поговорить, – раздраженно выдохнул.
– Конечно, господин. Обязательно передам. – По глазам понял, что даже если и передаст, то встречи с Беллой я не дождусь. После чего полукровка небрежно поклонился и, не дожидаясь моего разрешения, пошел своей дорогой, чуть ли не насвистывая себе под нос. Как бы она к ним ни относилась, но разбаловала их донельзя.
Проводив его взглядом, я с сомнением посмотрел на коридор второго этажа и на лестницу, ведущую на мой третий этаж. Не давая себе шанса передумать, прошелся до двери номера, который снимает эльфийка, и прислушался. Ничего. Похоже, активирован артефакт-глушилка.
Занес руку для стука в дверь и вдруг остановился, зацепившись взглядом за смежный номер, который явно пустовал. Решительно и быстро, чтобы не быть замеченным, шепнул заклинание, открывающее замки, вошел в пустую, скудно обставленную комнату, запер дверь. Прошел на середину помещения и осмотрел магическим зрением стену, что граничила между номерами. Довольно усмехнулся, поняв, что она ничем не защищена от магического воздействия, и пробормотал магические слова, чтобы через секунду стена стала для меня прозрачной.
Я ожидал увидеть разное: от слез и истерики Беллы до жестокого наказания темного. Но увиденное заставило меня пошатнуться, сделать два шага назад и, как подкошенного, рухнуть в удачно стоящее кресло, чтобы, затаив дыхание, наблюдать самую невероятную картину. Прикрыв от изумления рот рукой, я с жадностью смотрел на открывшийся вид, пусть и безмолвный, так как «глушилка» все еще работала.
Сидя ко мне боком, на кровати разместился дроу с голым торсом и широко расставленными ногами, между которыми, стоя на коленях, расположилась Белла. Сначала я не понял. После не поверил. Но, присмотревшись лучше, не смог подавить стона, наблюдая, как девушка ласкает темного ротиком.
Я не мог слышать, но это было и не нужно. Отлично видел,
