— Смотри, сегодня вечером в Карнаке праздник, пойдём туда? — предложил мне Вацлав.
— А почему бы и не пойти, зато нагуляемся на празднике и будем спать как убитые, — сказал Вацлав.
— Или не будем. Так много впечатлений, что и не уснуть будет, — сказала я.
Вот мы и дождались праздника. На главную площадь Карнаки пришли не только туристы, отдыхающие здесь, но и местные жители. Среди местных жителей было немало аугментированных, судя по всему, это либо китобои, раненные в сражении с левиафанами, либо строители. Но тут к ним другое отношение, не такое, какое началось в нашем мире после инцидента. О плохом я больше не думал, просто наслаждался жизнью вместе со своей молодой супругой, я благодарил судьбу за то, что она свела меня с такой замечательной девушкой. Ночи в Карнаке такие же магические, как и всё здесь, повсюду зажглись тысячи огней, а ещё отовсюду пригнали красивые воздушные шары с подсветкой. Столы просто ломились от количества разнообразной еды на них. Мы не стали налететь сразу на еду, как это делали некоторые из туристов и местных жителей, а ждали, когда придут все остальные. Среди не местных я вновь встретил своего старого знакомого — Монтану Джонса.
— Я вижу, вы вместе с супругой тоже решили прийти на праздник, — вежливо сказал Монти.
— Да, мы всю Верхнюю Авенту обошли, а в Нижнюю отправимся потом, — сказал я.
— А как там, в Праге, всё так же? — поинтересовался Монти.
— Если это про погоду, то там ещё зима, а если про обстановку, то она нормализовалась, мафия и сегрегация остались в далёком прошлом, — протянул я. Монти, кажется, не мог в это поверить, даже после того, как я рассказал про то, что известный тивианский учёный — Антон Соколов — обосновался в Праге и теперь помогает аугам вновь стать людьми, и что меня там все знают.
— Да-да, теперь доктор Коллер на обложке журнала «Наука», там, где публикуются «боги науки», — сказала Китти.
— Позволь мне тебя поздравить, дружище! Ты долго к этому шёл, — сказал Монти и пожал мне руку. Я поинтересовался у друга, собирается ли он возвращаться в Прагу, ведь он тоже врач, а мне хороший напарник не помешает, но Монти отказался, сказав, что наш мир нанёс ему много душевных ран. Что ж, это его выбор, не мой. Мои телесные и душевные раны заживила моя жена — Катарина, и я не из тех, кто бежит от своих проблем, тем более, я так просто не мог оставить своих родителей.
— А кем работаете вы, миссис Коллер? — поинтересовался Монтана Джонс у моей жены.
— Пока ни кем, но думаю стать антропологом, как мой отец, и написать свой атлас по Островной Империи, — улыбнулась Китти.
Праздник был в самом разгаре, после еды многих людей потянуло на танцы, и они уже отплясывали под звуки серконосской гитары. Меня и самого потянуло танцевать, хотя я ни разу не танцевал, но вся эта атмосфера с огнями и салютом...
— Кажется, это не так сложно, — намекнул я жене о танцах, глядя на то, как она смотрит на танцующих людей.
— Нет, ты меня танцевать не заставишь, — твёрдо сказала Китти и отвернулась.
— Поверь, это не сложно, — предложил я. Я не из тех, кто берёт и заставляет всех силой, сила — это не моё, я пацифист по натуре. Помню, когда я только начал заниматься аугментациями, мне многие предлагали пойти в оборонку и выпускать военные аугментации, но я отказался.
— Предлагаю попробовать, — посоветовал я жене.
— Ну, если так... — согласилась Китти. Я взял жену за руку и повёл её к танцующим. Одна мелодия сменялась другой, люди всё продолжали кружиться по площади, вот и сердце моей императрицы оттаяло полностью, и она уже вовсю танцевала со мной.
— Видишь, это не сложно, — прошептал я ей на ухо.
—Да, — чуть смеясь, сказала Китти. Я не знаю, кто на кого больше повлиял: я на Китти, вытащив её из мрачной научной среды, или она, когда всё это время находилась со мной и поддерживала, вместе с ней преобразился и я. Праздник продолжался до полуночи, но мы, чтобы не стоять в очереди на экипаж, ушли раньше всех. Чувствую, что после всего нами съеденного и выпитого, на утро будет не только голова болеть, но и тяжесть в животе.
Дни шли, и за медовый месяц мы обошли всю Карнаку, а уезжать отсюда не хотелось. Я понимал, что в Праге остались незаконченные дела и наш новый дом, но там, наверное, по-прежнему зима, а тут лето в самом разгаре. Утром перед нашим возвращением в Чехию я проснулся первым, Китти ещё спала, избрав в качестве подушки мою правую руку, как я и говорил — хоть у меня руки и из карбона, я, как и все, могу ими чувствовать.
— Как я тебя понимаю, Китти, самому не хочется просыпаться, — ласково прошептал я сонной жене на ушко, поглаживая её по шёлковым волосам. Китти начала потихоньку просыпаться и, увидев, что лежит на моей руке, тут же извинилась и переползла на подушку.
— Всё хорошо, мне не тяжело, — успокаивающе сказал я.
— Эх, завтра уезжать, а так не хочется, — потягиваясь, сказала жена.
— Самому не хочется, — признался я.
— Лава, давай ещё останемся на месяц, пока в Чехии зима? — предложила Катарина.
— Хорошо бы, но у нас деньги заканчиваются, — сказал я.
— Ну, ты всегда найдешь, чем заняться.
— И чем же? — поинтересовался я.
— Ну, раз уж знаменитый профессор Соколов перебрался в Чехию, то знаменитый доктор Коллер будет заправлять в Карнаке, — предложила Китти. Она права, я везде найду работу со своими талантами, как никак, но тут тоже есть люди, нуждающиеся в аугментировании. От своего старого знакомого я узнал, что единственное место, куда могут принять на работу доктором, — это Адемирский институт в Дануолле, а ещё тем, кто там работает, дают квартиры в городе. Такая перспектива мне понравилась, и мы с женой и давним другом решили вместе наведаться в Адемир, Монти пообещал мне, что устроит меня туда. Меган Фостер, на корабле которой мы прибыли в Серконос, на причале не оказалось, зато на причале стояли небольшие кораблики, которые совершенно бесплатно предлагали нам добраться до Дануолла.
— Нам бы в Адемирский институт, — сказал я одному паромщику.
— А, учёные, что ж, милости прошу, — сказал паромщик и пропустил нас троих на корабль. Что ж, я надеюсь, что Дануолл ничем не хуже Карнаки, с которой мы распрощались и обещали вернуться. Корабль быстро и весело повёз нас к Адемирскому институту.
— Ты был в Дануолле, Монти? — спросил я у друга.
—Да, потрясающее место, — ответил Монтана Джонс. Я сказал другу, что мы тут задерживаться не собираемся и весной вернёмся в Прагу. Паромщик сообщил нам, что мы подплываем к Адемиру. Институт располагался на скале, стоящей недалеко от главного порта Дануолла, это было огромное гротескное здание из белого кирпича. Паромщик вышел первым и привязал швартовы к креплению на берегу, после чего сначала помог сойти на берег моей жене, а потом и мне с другом.
— Вот тут я и работаю, — сказал Монти, ведя меня и Китти в здание института.
— Монти, ты один тут работаешь? — спросил я у друга.
— Нет, со мной работает одна дама, но сейчас она в Дануолле, — ответил Монти.
— А где мы жить будем? — вдруг спросила Китти.
— Простите, что сразу не сказал, миссис Коллер, — начал извиняться Монти. — На верхних этажах есть жилые комнаты, если нужно кому-то попасть на большую землю, то я пригнал к причалу пару лодок.
========== Жизнь в Дануолле ==========
Медовый месяц кончился быстро, и хоть мы не уехали из Островной Империи, вновь начались трудовые будни. Всё как судьбой прописано. А прописано было то, что жизнь с человеком по имени Вацлав не всегда будет ванилью, а тем более, жизнь с не просто Вацлавом, а Коллером. Чтобы держать себя в руках, я каждый раз себе говорила: «Милая, ты замужем за гением, и тебе повезло хотя бы в том, что он на тебе женился». Вацлав целиком ушёл в работу, а мне ничего больше не оставалось, как заняться написанием книги об Островной Империи, специально для этого я решила наведаться в Дануолл, чтобы пообщаться с местными жителями и составить общую картину о городе.
— Будь осторожна, — сказал мне Вацлав, помогая забраться в лодку.
— Не переживай так, Вацлик, я всегда осторожна, — улыбнулась я и, запустив мотор, направилась к Дануоллу, муж проводил меня взглядом и вернулся в институт.
Дануолл действительно поражал своей архитектурой и инженерными изысками. Главной достопримечательностью города был мост, построенный по последнему слову техники, управляемый не человеком, а специальным механизмом, и часовая башня. Хочу отметить, что систему безопасности главного острова Империи Соколов хорошо продумал. Как только я вышла из лодки, то почти сразу же наткнулась на электрическую стену, электричество тут получали буквально из воздуха, а точнее с ветряной мельницы. Возле стены стояли двое имперских солдат. Поначалу я думала, что меня не пустят в город, но солдаты, узнав у меня, что я турист и, вдобавок, мой муж подрабатывает в Адемире, пропустили меня за стену. В отличие от Карнаки и Серконоса, Дануолл был немного мрачнее, учитывая стену и дома из красного кирпича, но всё равно он не был таким мрачным, как говорили люди живущие в Карнаке.
Люди здесь приветливые, с ними легко заговорить, некоторые, узнав, что я приехала сюда с другой стороны Великого океана, спрашивали меня о жизни там. Врать я не стала, а сказала, что тут намного лучше, чем там.
— Значит, китобои не врали про напряжённость с другой стороны океана, — говорили они. Я сразу же переключалась, переводила разговор на другую тему, не очень хотелось портить настроение людей Дануолла тем, что происходило за океаном. Люди охотно рассказывали про все достопримечательности Империи, а также о жизни здесь и о животных. Всё это я записывала на бумагу, использовать встроенный в телефон мужа диктофон не стала, так как не хотела шокировать местных жителей непонятной технологией, не все люди в Империи знали, что мы туристы. Получив немного информации об Островной Империи, я решила сделать фотографии Дануолла, благо людей на улицах было немного, и все они занимались своими делами и не обращали внимания на женщину, которая фотографирует город на странный аппарат. В городе полно красивых домов, говорящих о том, что их построили ещё на заре Империи.
— Миссис Коллер, не ожидала вас увидеть в Дануолле, — услышала я знакомый голос. Я обернулась, позади меня стояла Меган Фостер, правда без её аугментаций её трудно было узнать, у неё был один глаз и одна рука, в которой она держала курительную трубку.
— Мадам Фостер, а где ваши... — хотела спросить я.
— Аугментации? Хотели спросить. Что ж, я ими не пользуюсь в свободное от работы время. Китобоям нужен сильный лидер, — ответила Меган. Я рассказала мадам Фостер о том, что собираюсь написать книгу про Карнаку и Дануолл, и хотела бы узнать о китобоях и об их вкладе в Островную Империю, если это не секрет.
— Это не секрет, миссис. Как видите, у нас есть электричество, но не всегда тут есть ветер, для этого мы используем баки с ворванью, — сказала Меган Фостер и продолжила свой рассказ. Я только записывала всё, что говорит мадам Фостер, она рассказывала обо всем, что происходило в Империи. Мы разговорились и не заметили, как начало темнеть, я поблагодарила мадам Фостер за её рассказ и поспешила назад в порт, а оттуда на лодке вернулась в Адемир. В институте вовсю горели огни, а фонарь, работающий на пристани, не давал наткнуться на прибрежные скалы. Никаких лодок и кораблей на причале у института не было, если у Вацлава были сегодня пациенты, то они либо разошлись по домам, либо сидят в своих палатах.
Монтана Джонс и та женщина, о которой он говорил, давно разошлись по своим комнатам, и только мой Вашек по-прежнему работал в отведённой ему лаборатории.
— Ты бы поспал, что ли? — предложила я мужу.
— Привет, прости, что не встретил, много работы, — начал оправдывать себя Вацлав.
— А остальные что, и этот твой друг? — поинтересовалась я. Такое отношение людей к работе меня возмутило.
— Они не очень разбираются в этих технологиях, — с печалью в голосе ответил Вацлав и спросил, как прошёл мой день. Я рассказала мужу о том, что собрала достаточное количество информации о Дануолле, и показала ему сделанные мной фотографии.
— Да, Монти не врал, город на самом деле красивый, — признался Вацлав.
— Лава, ты бы хоть чуть-чуть прогулялся бы по городу, — предложила я мужу.
— Вот денег накоплю на этой работе, и мы погуляем, — улыбнулся Вацлав.
— Обещаешь?
— Слово Вацлава, — твёрдо ответил муж.
— Ладно, жду тебя в кровати, — сказала я и поднялась на лифте в нашу комнату. Тут было немного прохладно, так как институт находился на скалистом острове и был окружён Великим океаном. Я пролежала два часа без сна, Вацлик так и не пришёл в комнату, не выдержав, я накинула на свою ночную рубашку тёплый махровый халат и спустилась к мужу в лабораторию.
— Так я и знала, уснул на рабочем месте. Эх, Лава-Лава, нельзя же так себя изводить, — вздохнула я. Я приподняла спящего Вацлава, хоть он был тяжёлым, мне удалось его поднять на ноги.
— Так, красавчик, облокотись на меня, и я доведу тебя до спальни, — сказала я мужу. Вацлав ничего не ответил, но всё же облокотился на меня, и я осторожно дотащила его до лифта, а потом и до спальной комнаты. После чего уложила его на кровать. Потом сняла с его ног ботинки, а затем и брюки с рубашкой, после чего накрыла Вацлава одеялом и легла рядом с ним. Чувствую, после того, как я дотащила мужа до кровати, у меня начнут болеть мышцы утром, а ещё надо было потратить хотя бы немного нервов и попытаться уговорить мужа вернуться обратно в Чехию, а то он опять надрывается на работе.
Я проспала до самого утра, и как только первый луч солнца заглянул в окно, проснулась. Вашек ещё спал, и, судя по позе, в которой, я и уложила его спать, он ни разу не просыпался. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, я встала с кровати, переоделась и, заколов волосы на затылке, спустилась в лабораторию. Теперь настало время поработать вместо Вацлава, а тот пусть снова отдохнёт. Монтана Джонс и Гепатия Алесандрийская уже были в лаборатории, похоже, они встали раньше меня и ждали, когда спустится доктор Коллер.
— Пусть доктор Коллер отдохнёт, а то вчера он уснул на рабочем месте, — сказала я ребятам.
— А как же пациенты, у нас тут двое строителей пострадали, и им необходимы аугментации, а то как же они будет работать потом? — спросил Монти.
— Я вижу, вы за месяцы проживания в Островной Империи уже командуете здесь, — ехидно сказала я. — Что ж, я за него поработаю, пока он не проснётся.
— Вы разбираетесь в нейропротезировании?! — удивлённо спросила Гепатия.
— И не только, кое-чему я научилась у своего дяди, потом у отца, а потом и мужа, когда наблюдала за ним в его лаборатории, — сказала я и попросила показать мне то, над чем начал работать Вацлав.
Когда я проснулся, то Китти рядом не оказалось, я так и не понял, как я очутился в кровати, да ещё и без одежды. Неужели жене удалось дотащить меня до спальной комнаты. Когда я спустился в лабораторию, то был, приятно удивлён, услышав разговор Китти с Гепатией.
— Если эти люди — строители, то некоторые аугментации рук надо усилить, всё же они таскают здоровенные каменные блоки, — говорила Китти Гепатии.
— А почему бы и не пойти, зато нагуляемся на празднике и будем спать как убитые, — сказал Вацлав.
— Или не будем. Так много впечатлений, что и не уснуть будет, — сказала я.
***
Вот мы и дождались праздника. На главную площадь Карнаки пришли не только туристы, отдыхающие здесь, но и местные жители. Среди местных жителей было немало аугментированных, судя по всему, это либо китобои, раненные в сражении с левиафанами, либо строители. Но тут к ним другое отношение, не такое, какое началось в нашем мире после инцидента. О плохом я больше не думал, просто наслаждался жизнью вместе со своей молодой супругой, я благодарил судьбу за то, что она свела меня с такой замечательной девушкой. Ночи в Карнаке такие же магические, как и всё здесь, повсюду зажглись тысячи огней, а ещё отовсюду пригнали красивые воздушные шары с подсветкой. Столы просто ломились от количества разнообразной еды на них. Мы не стали налететь сразу на еду, как это делали некоторые из туристов и местных жителей, а ждали, когда придут все остальные. Среди не местных я вновь встретил своего старого знакомого — Монтану Джонса.
— Я вижу, вы вместе с супругой тоже решили прийти на праздник, — вежливо сказал Монти.
— Да, мы всю Верхнюю Авенту обошли, а в Нижнюю отправимся потом, — сказал я.
— А как там, в Праге, всё так же? — поинтересовался Монти.
— Если это про погоду, то там ещё зима, а если про обстановку, то она нормализовалась, мафия и сегрегация остались в далёком прошлом, — протянул я. Монти, кажется, не мог в это поверить, даже после того, как я рассказал про то, что известный тивианский учёный — Антон Соколов — обосновался в Праге и теперь помогает аугам вновь стать людьми, и что меня там все знают.
— Да-да, теперь доктор Коллер на обложке журнала «Наука», там, где публикуются «боги науки», — сказала Китти.
— Позволь мне тебя поздравить, дружище! Ты долго к этому шёл, — сказал Монти и пожал мне руку. Я поинтересовался у друга, собирается ли он возвращаться в Прагу, ведь он тоже врач, а мне хороший напарник не помешает, но Монти отказался, сказав, что наш мир нанёс ему много душевных ран. Что ж, это его выбор, не мой. Мои телесные и душевные раны заживила моя жена — Катарина, и я не из тех, кто бежит от своих проблем, тем более, я так просто не мог оставить своих родителей.
— А кем работаете вы, миссис Коллер? — поинтересовался Монтана Джонс у моей жены.
— Пока ни кем, но думаю стать антропологом, как мой отец, и написать свой атлас по Островной Империи, — улыбнулась Китти.
Праздник был в самом разгаре, после еды многих людей потянуло на танцы, и они уже отплясывали под звуки серконосской гитары. Меня и самого потянуло танцевать, хотя я ни разу не танцевал, но вся эта атмосфера с огнями и салютом...
— Кажется, это не так сложно, — намекнул я жене о танцах, глядя на то, как она смотрит на танцующих людей.
— Нет, ты меня танцевать не заставишь, — твёрдо сказала Китти и отвернулась.
— Поверь, это не сложно, — предложил я. Я не из тех, кто берёт и заставляет всех силой, сила — это не моё, я пацифист по натуре. Помню, когда я только начал заниматься аугментациями, мне многие предлагали пойти в оборонку и выпускать военные аугментации, но я отказался.
— Предлагаю попробовать, — посоветовал я жене.
— Ну, если так... — согласилась Китти. Я взял жену за руку и повёл её к танцующим. Одна мелодия сменялась другой, люди всё продолжали кружиться по площади, вот и сердце моей императрицы оттаяло полностью, и она уже вовсю танцевала со мной.
— Видишь, это не сложно, — прошептал я ей на ухо.
—Да, — чуть смеясь, сказала Китти. Я не знаю, кто на кого больше повлиял: я на Китти, вытащив её из мрачной научной среды, или она, когда всё это время находилась со мной и поддерживала, вместе с ней преобразился и я. Праздник продолжался до полуночи, но мы, чтобы не стоять в очереди на экипаж, ушли раньше всех. Чувствую, что после всего нами съеденного и выпитого, на утро будет не только голова болеть, но и тяжесть в животе.
Дни шли, и за медовый месяц мы обошли всю Карнаку, а уезжать отсюда не хотелось. Я понимал, что в Праге остались незаконченные дела и наш новый дом, но там, наверное, по-прежнему зима, а тут лето в самом разгаре. Утром перед нашим возвращением в Чехию я проснулся первым, Китти ещё спала, избрав в качестве подушки мою правую руку, как я и говорил — хоть у меня руки и из карбона, я, как и все, могу ими чувствовать.
— Как я тебя понимаю, Китти, самому не хочется просыпаться, — ласково прошептал я сонной жене на ушко, поглаживая её по шёлковым волосам. Китти начала потихоньку просыпаться и, увидев, что лежит на моей руке, тут же извинилась и переползла на подушку.
— Всё хорошо, мне не тяжело, — успокаивающе сказал я.
— Эх, завтра уезжать, а так не хочется, — потягиваясь, сказала жена.
— Самому не хочется, — признался я.
— Лава, давай ещё останемся на месяц, пока в Чехии зима? — предложила Катарина.
— Хорошо бы, но у нас деньги заканчиваются, — сказал я.
— Ну, ты всегда найдешь, чем заняться.
— И чем же? — поинтересовался я.
— Ну, раз уж знаменитый профессор Соколов перебрался в Чехию, то знаменитый доктор Коллер будет заправлять в Карнаке, — предложила Китти. Она права, я везде найду работу со своими талантами, как никак, но тут тоже есть люди, нуждающиеся в аугментировании. От своего старого знакомого я узнал, что единственное место, куда могут принять на работу доктором, — это Адемирский институт в Дануолле, а ещё тем, кто там работает, дают квартиры в городе. Такая перспектива мне понравилась, и мы с женой и давним другом решили вместе наведаться в Адемир, Монти пообещал мне, что устроит меня туда. Меган Фостер, на корабле которой мы прибыли в Серконос, на причале не оказалось, зато на причале стояли небольшие кораблики, которые совершенно бесплатно предлагали нам добраться до Дануолла.
— Нам бы в Адемирский институт, — сказал я одному паромщику.
— А, учёные, что ж, милости прошу, — сказал паромщик и пропустил нас троих на корабль. Что ж, я надеюсь, что Дануолл ничем не хуже Карнаки, с которой мы распрощались и обещали вернуться. Корабль быстро и весело повёз нас к Адемирскому институту.
— Ты был в Дануолле, Монти? — спросил я у друга.
—Да, потрясающее место, — ответил Монтана Джонс. Я сказал другу, что мы тут задерживаться не собираемся и весной вернёмся в Прагу. Паромщик сообщил нам, что мы подплываем к Адемиру. Институт располагался на скале, стоящей недалеко от главного порта Дануолла, это было огромное гротескное здание из белого кирпича. Паромщик вышел первым и привязал швартовы к креплению на берегу, после чего сначала помог сойти на берег моей жене, а потом и мне с другом.
— Вот тут я и работаю, — сказал Монти, ведя меня и Китти в здание института.
— Монти, ты один тут работаешь? — спросил я у друга.
— Нет, со мной работает одна дама, но сейчас она в Дануолле, — ответил Монти.
— А где мы жить будем? — вдруг спросила Китти.
— Простите, что сразу не сказал, миссис Коллер, — начал извиняться Монти. — На верхних этажах есть жилые комнаты, если нужно кому-то попасть на большую землю, то я пригнал к причалу пару лодок.
========== Жизнь в Дануолле ==========
Медовый месяц кончился быстро, и хоть мы не уехали из Островной Империи, вновь начались трудовые будни. Всё как судьбой прописано. А прописано было то, что жизнь с человеком по имени Вацлав не всегда будет ванилью, а тем более, жизнь с не просто Вацлавом, а Коллером. Чтобы держать себя в руках, я каждый раз себе говорила: «Милая, ты замужем за гением, и тебе повезло хотя бы в том, что он на тебе женился». Вацлав целиком ушёл в работу, а мне ничего больше не оставалось, как заняться написанием книги об Островной Империи, специально для этого я решила наведаться в Дануолл, чтобы пообщаться с местными жителями и составить общую картину о городе.
— Будь осторожна, — сказал мне Вацлав, помогая забраться в лодку.
— Не переживай так, Вацлик, я всегда осторожна, — улыбнулась я и, запустив мотор, направилась к Дануоллу, муж проводил меня взглядом и вернулся в институт.
Дануолл действительно поражал своей архитектурой и инженерными изысками. Главной достопримечательностью города был мост, построенный по последнему слову техники, управляемый не человеком, а специальным механизмом, и часовая башня. Хочу отметить, что систему безопасности главного острова Империи Соколов хорошо продумал. Как только я вышла из лодки, то почти сразу же наткнулась на электрическую стену, электричество тут получали буквально из воздуха, а точнее с ветряной мельницы. Возле стены стояли двое имперских солдат. Поначалу я думала, что меня не пустят в город, но солдаты, узнав у меня, что я турист и, вдобавок, мой муж подрабатывает в Адемире, пропустили меня за стену. В отличие от Карнаки и Серконоса, Дануолл был немного мрачнее, учитывая стену и дома из красного кирпича, но всё равно он не был таким мрачным, как говорили люди живущие в Карнаке.
Люди здесь приветливые, с ними легко заговорить, некоторые, узнав, что я приехала сюда с другой стороны Великого океана, спрашивали меня о жизни там. Врать я не стала, а сказала, что тут намного лучше, чем там.
— Значит, китобои не врали про напряжённость с другой стороны океана, — говорили они. Я сразу же переключалась, переводила разговор на другую тему, не очень хотелось портить настроение людей Дануолла тем, что происходило за океаном. Люди охотно рассказывали про все достопримечательности Империи, а также о жизни здесь и о животных. Всё это я записывала на бумагу, использовать встроенный в телефон мужа диктофон не стала, так как не хотела шокировать местных жителей непонятной технологией, не все люди в Империи знали, что мы туристы. Получив немного информации об Островной Империи, я решила сделать фотографии Дануолла, благо людей на улицах было немного, и все они занимались своими делами и не обращали внимания на женщину, которая фотографирует город на странный аппарат. В городе полно красивых домов, говорящих о том, что их построили ещё на заре Империи.
— Миссис Коллер, не ожидала вас увидеть в Дануолле, — услышала я знакомый голос. Я обернулась, позади меня стояла Меган Фостер, правда без её аугментаций её трудно было узнать, у неё был один глаз и одна рука, в которой она держала курительную трубку.
— Мадам Фостер, а где ваши... — хотела спросить я.
— Аугментации? Хотели спросить. Что ж, я ими не пользуюсь в свободное от работы время. Китобоям нужен сильный лидер, — ответила Меган. Я рассказала мадам Фостер о том, что собираюсь написать книгу про Карнаку и Дануолл, и хотела бы узнать о китобоях и об их вкладе в Островную Империю, если это не секрет.
— Это не секрет, миссис. Как видите, у нас есть электричество, но не всегда тут есть ветер, для этого мы используем баки с ворванью, — сказала Меган Фостер и продолжила свой рассказ. Я только записывала всё, что говорит мадам Фостер, она рассказывала обо всем, что происходило в Империи. Мы разговорились и не заметили, как начало темнеть, я поблагодарила мадам Фостер за её рассказ и поспешила назад в порт, а оттуда на лодке вернулась в Адемир. В институте вовсю горели огни, а фонарь, работающий на пристани, не давал наткнуться на прибрежные скалы. Никаких лодок и кораблей на причале у института не было, если у Вацлава были сегодня пациенты, то они либо разошлись по домам, либо сидят в своих палатах.
Монтана Джонс и та женщина, о которой он говорил, давно разошлись по своим комнатам, и только мой Вашек по-прежнему работал в отведённой ему лаборатории.
— Ты бы поспал, что ли? — предложила я мужу.
— Привет, прости, что не встретил, много работы, — начал оправдывать себя Вацлав.
— А остальные что, и этот твой друг? — поинтересовалась я. Такое отношение людей к работе меня возмутило.
— Они не очень разбираются в этих технологиях, — с печалью в голосе ответил Вацлав и спросил, как прошёл мой день. Я рассказала мужу о том, что собрала достаточное количество информации о Дануолле, и показала ему сделанные мной фотографии.
— Да, Монти не врал, город на самом деле красивый, — признался Вацлав.
— Лава, ты бы хоть чуть-чуть прогулялся бы по городу, — предложила я мужу.
— Вот денег накоплю на этой работе, и мы погуляем, — улыбнулся Вацлав.
— Обещаешь?
— Слово Вацлава, — твёрдо ответил муж.
— Ладно, жду тебя в кровати, — сказала я и поднялась на лифте в нашу комнату. Тут было немного прохладно, так как институт находился на скалистом острове и был окружён Великим океаном. Я пролежала два часа без сна, Вацлик так и не пришёл в комнату, не выдержав, я накинула на свою ночную рубашку тёплый махровый халат и спустилась к мужу в лабораторию.
— Так я и знала, уснул на рабочем месте. Эх, Лава-Лава, нельзя же так себя изводить, — вздохнула я. Я приподняла спящего Вацлава, хоть он был тяжёлым, мне удалось его поднять на ноги.
— Так, красавчик, облокотись на меня, и я доведу тебя до спальни, — сказала я мужу. Вацлав ничего не ответил, но всё же облокотился на меня, и я осторожно дотащила его до лифта, а потом и до спальной комнаты. После чего уложила его на кровать. Потом сняла с его ног ботинки, а затем и брюки с рубашкой, после чего накрыла Вацлава одеялом и легла рядом с ним. Чувствую, после того, как я дотащила мужа до кровати, у меня начнут болеть мышцы утром, а ещё надо было потратить хотя бы немного нервов и попытаться уговорить мужа вернуться обратно в Чехию, а то он опять надрывается на работе.
Я проспала до самого утра, и как только первый луч солнца заглянул в окно, проснулась. Вашек ещё спал, и, судя по позе, в которой, я и уложила его спать, он ни разу не просыпался. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, я встала с кровати, переоделась и, заколов волосы на затылке, спустилась в лабораторию. Теперь настало время поработать вместо Вацлава, а тот пусть снова отдохнёт. Монтана Джонс и Гепатия Алесандрийская уже были в лаборатории, похоже, они встали раньше меня и ждали, когда спустится доктор Коллер.
— Пусть доктор Коллер отдохнёт, а то вчера он уснул на рабочем месте, — сказала я ребятам.
— А как же пациенты, у нас тут двое строителей пострадали, и им необходимы аугментации, а то как же они будет работать потом? — спросил Монти.
— Я вижу, вы за месяцы проживания в Островной Империи уже командуете здесь, — ехидно сказала я. — Что ж, я за него поработаю, пока он не проснётся.
— Вы разбираетесь в нейропротезировании?! — удивлённо спросила Гепатия.
— И не только, кое-чему я научилась у своего дяди, потом у отца, а потом и мужа, когда наблюдала за ним в его лаборатории, — сказала я и попросила показать мне то, над чем начал работать Вацлав.
***
Когда я проснулся, то Китти рядом не оказалось, я так и не понял, как я очутился в кровати, да ещё и без одежды. Неужели жене удалось дотащить меня до спальной комнаты. Когда я спустился в лабораторию, то был, приятно удивлён, услышав разговор Китти с Гепатией.
— Если эти люди — строители, то некоторые аугментации рук надо усилить, всё же они таскают здоровенные каменные блоки, — говорила Китти Гепатии.
