Прививка от любви

– Но ведь это очевидно. Ты сама говоришь, что была готова бросить всё из-за любви. Видимо, такое уже случалось – в борьбе между долгом, как вы его понимаете, и любовью побеждала любовь, и Стрелки уходили. Вот оставшиеся и решили заранее убеждать подопечных, что ничего хорошего в этом нет, а заодно лишний раз подчеркнуть, что верить можно только своим. Такая вот прививка от любви.
       – И что же, они сами всё это пережили, а потом… Одна только я такая… обидчивая?
       – Лилиан, кажется, ты опять пытаешься уверить себя, что ты хуже всех. Ты не хуже, ты лучше. Мы не знаем, когда был введён такой порядок – с вашей привычной замалчивать всё, что только можно, никогда нельзя сказать наверняка. Может, нынешнее поколение Наставников само через это не проходило. А может и проходило, но для них-то прошло уже много лет, раны успели зарубцеваться, цинизма поприбавилось, в том числе по отношению к воспитанникам. Мой отец как-то сказал, что для того, чтобы дети выросли честными, родителям приходится регулярно врать. Не уверен, что он прав, но что-то в его словах есть. Ваша верхушка уже привыкла решать за других… ради их же блага, разумеется. Вернее, ради блага Ордена, а эта оправдание ещё лучше. Прикрываясь им, можно сделать что угодно.
       Я покусала губу. Сказанное определённо требовало обдумывания, но им можно будет заняться и позже, в спокойствии и одиночестве.
       – Знаешь, мне ещё не даёт покоя то, что у них всё получалось. Неужели манипулировать людьми так просто? Подсунуть девушке красавца – и вот она сразу же влюбится?
       – Смотря, какая девушка, смотря какой красавец. Конечно, с такой лёгкостью влюбить в себя другого человека могут далеко не все, тут нужен особый талант. Но да, есть такая категория людей, к счастью, немногочисленная, которая живёт за счёт тех, кого привязывает к себе. Всякие жиголо и охотницы за чужими деньгами. Я как-то повстречался с одним таким. А ваш Орден, видимо, разыскивает их целенаправленно и нанимает, благо у него есть не только деньги, но и возможность пригрозить несговорчивым.
       – И как они это делают? Жиголо, в смысле?
       – Ну, как… Умеют привлечь к себе внимание, заставить о себе думать, а чем больше человек думает о ком-то, тем больше места в его жизни эта персона занимает, и тем больше эмоций вызывает. И вот уже если этой персоны рядом нет, то чувствуешь пустоту, чего-то не хватает. А там уже и до любви недалеко. Не сочти за хвастовство, но ведь и я проделал нечто подобное – сумел вызывать твою симпатию, хотя первоначально ты была настроена ко мне негативно. Ну, а этот твой Андор настоящий ас – за один вечер сделал то, на что мне потребовалась неделя. Только я, в отличие от него, не собирался и не собираюсь тебя предавать. Я тебя люблю и хочу взаимности, вот и всё. Да и ты сама сумела меня заинтересовать так, как никто и никогда, пусть даже это ни в коей мере не было твоей целью.
       Я почувствовала, как щёки и уши заливает жаром. Хотелось возразить, что моя сумасшедшая влюблённость в Андора ничуть не походила на робкую симпатию, которую я начала испытывать к Фреду после недели совместного путешествия, а более глубокое чувство и вовсе пришло не из-за действий Фреда, а благодаря событиям, которых он не вызывал. Но я побоялась открыть рот, опасаясь, что голос меня подведёт.
       – Хотя, конечно, ваши наставники помогали им, как могли, – добавил Фред. – Все эти разговоры о любви, которые они вели, настраивали вас соответствующим образом, помимо естественных процессов, происходящих у взрослеющих людей. Так что к моменту встреч с предназначавшимся вам «Атлетами» и «Куколками» вы все уже были вполне готовы влюбиться.
       – Да, но они же нас пугали, а не… – я наконец сумела справиться с собой.
       – А это не важно. Отрицательное внимание всё равно внимание, чувства можно и перевернуть. Слышала выражение «от любви до ненависти один шаг»? Но ведь верно и обратное.
       – Но ведь Андор ничего не делал такого… Просто поцеловал меня, и всё.
       – Да, а потом ты полночи думала, почему да отчего. Всё, цель достигнута. Остальное сделала его красота и то, что ты ждала любви как чего-то пусть и неправильного, но невероятно приятного. И она тебя не разочаровала, ведь так?
       Я покачала головой. Было странно обсуждать со своим нынешним любовником чувства к прошлому.
       – И что ж, выходит, что любого можно вот так поймать на крючок, и неуязвимых нет?
       – Нет, или очень мало. Но многое зависит от обстоятельств, есть люди более и менее устойчивые к воздействию. Помнишь, ты сама сказала, что в ваших делах стояли отметки разных цветов? Видимо, были и те, с кем ничего не получилось. Эти, видимо, считаются особо надёжными. Или, может, наоборот, находящимися в группе риска, как не прошедшие должную обработку.
       Я невольно скривилась.
       – Так что не переживай – ты далеко не единственная, кто пострадал от профессионального соблазнителя. Им покоряются люди, которых никак нельзя назвать глупцами и слабаками. Я тебе говорил, что знал одного такого? Он соблазнил, обобрал и бросил одну нашу дальнюю родственницу. Несколько лет она мечтала, что она сделает с этим негодяем, когда поймает. И вот наконец её мечта сбылась, её охрана притащила его к ней… И что ж ты думаешь? Уже на следующий день они вместе вышли в свет, как ни в чём не бывало!
       – Это как? – поразилась я. – Что он сделал?
       – Оказалось, что всё это время он страдал без неё, считая их расставание роковой ошибкой, но не решался предстать перед её светлы очи и попросить прощения. В доказательство своих слов он прочёл ей стихи, якобы сочинённые в её честь. А может, и правда в её, чёрт его знает, когда он их там на самом деле сочинил. Этого хватило, чтобы она растаяла.
       – И она ему поверила? А то, что он её деньги с собой прихватил – это ничего?
       – Ей очень хотелось поверить. И про деньги наверняка тоже что-нибудь наплёл. Всему можно найти объяснение, если очень захотеть. А ведь она когда-то семейный бизнес после своего муженька-транжиры практически из руин поднимала. Сама понимаешь, какие при этом огонь, воду и медные трубы надо было пройти.
       Я задумалась. А если бы тогда, после моего плена, Андор разыскал меня, пал на колени и поклялся, что сам был обманут и опоён, и ничего не мог для меня сделать – поверила б я ему? А ведь могла бы.
       – И чем там закончилось у твоей родственницы с этим её..?
       – В конце концов они снова расстались, только на этот раз не так резко, он учёл прежние ошибки. И, насколько мне известно, она до сих пор иногда даёт ему деньги.
       Я молча покачала головой.
       – А твой Наставник сам напросился, – решительно подытожил Фред.
       – Он просто делал то же, что и все, – нерешительно заступилась за него я.
       – Да все они там в орденском руководстве хороши.
       С этим было трудно не согласиться.
       – Я никогда не задавал тебе ещё один вопрос, – произнёс Фред, глядя мне в глаза. – Ты ведь наверняка сменила имя, так ведь? А как тебя зовут по-настоящему?
       – Эстер, – после короткой паузы отозвалась я. – Эстер Вуд.
       
       О том, что я в ближайшие несколько дней безвылазно посижу в особняке Свеннисенов, мы с Фредериком договорились ещё в тот день, когда выручили Криса. И в самом деле, когда точно известно, что в городе находятся Стрелки, и их куда больше одного, лезть на рожон было бы глупо. Но то, что и особняк Свеннисенов удостоился их посещения, застало меня врасплох.
       К счастью, вошли они туда вполне цивилизованно, через парадную дверь. И не вломились, потрясая оружием, а позвонили и вежливо попросили разрешения.
       В этот день Альма как раз вернулась со своей конференции, а вот Фредерика дома не оказалось – с утра он поехал в аэропорт, встретил там сестру, привёз её в особняк, после чего усвистал по каким-то своим делам. Мы с Альмой как раз сидели в том самом холле с балконом и стеклянной стеной, обмениваясь новостями, когда к ней подошёл охранник и что-то тихо сказал. «Что ж, проси», – спокойно сказала Альма, после чего тем же ровным тоном извинилась передо мной и попросила меня выйти. Но я не ушла, а, мучимая любопытством, поднялась на балкон. И когда визитёры показались в дверях, стремительно присела, прячась за перилами и кадкой с одним из растений. Я очень-очень хорошо знала этого сурового, бритого налысо человека, что широким шагом вошёл в холл в сопровождении ещё двоих подтянутых мужчин довольно хищного вида. Оружия они, правда, на виду не держали, но в этом и не было необходимости.
       – Госпожа Свеннисен, – Ральф Огински, глава Ордена Стрелков, наклонил блестящую, как бильярдный шар, голову. – Простите за вторжение.
       Альма кивнула, показывая, что принимает извинения.
       – Чему обязана?
       – Мы ищем господина Каспера Байера.
       – В таком случае, я удивлена, что вы ищете его именно здесь. Он не был в нашем доме с тех самых пор, как покинул нас в самый разгар праздника.
       – Мне это известно. Но мне так же известно, что ваш брат встречался с ним не далее, как вчера вечером. Возможно, господину Фредерику Свеннисену что-то известно о нынешнем местонахождении господина Байера?
       – Об этом вам лучше спросить его самого, – Альма пожала плечами. – Мне он даже о самой встрече ничего не рассказывал. Если хотите, можете подождать его здесь, он должен скоро вернуться. Я прикажу подать вам напитки.
       – Вы очень любезны, – глава Ордена снова слегка поклонился. – Мы воспользуемся вашим предложением. Но также мы просим разрешения осмотреть этот дом.
       – Простите?
       – Мы хотели бы своими глазами удостовериться, что вы говорите правду.
       Пауза. Альма, и так державшаяся прямо, казалось, выпрямилась ещё больше.
       – Вы забываетесь, – ледяным тоном произнесла она. – Я уважаю ваше стремление выполнить свою работу, но это не даёт вам права подвергать сомнению мои слова. И уж тем более у вас нет никаких прав на обыск чего бы то ни было. Во всяком случае, без соответствующего ордера и без сопровождения представителей власти.
       – Мне очень неприятно настаивать, – с искренним сожалением в голосе произнёс Огински. – Но мой долг начальника службы безопасности «Байер Компани» предписывает мне рассмотреть любую возможность, сколь бы ничтожной она ни была. Поверьте, мы не причиним вам ни малейшего беспокойства.
       – Разумеется, не причините. Потому что сейчас же развернётесь и уйдёте.
       Я затаила дыхание. Стрелки могут пройти этот дом насквозь, и никакая охрана не спасёт, в этом нет ни малейших сомнений – но рискнут ли они вот так, в открытую?..
       – Госпожа Свеннисен, разумеется, если вы настаиваете, мы уйдём, – сказал Ральф, и я неслышно выдохнула. – Но тогда, боюсь, мы будем вынуждены установить за вашим домом и его обитателями слежку, а это может доставить неудобства в первую очередь вам и вашей семье. Или же всё может закончиться за какие-нибудь четверть часа прямо сейчас, и больше мы вас не потревожим.
       – В таком случае я буду вынуждена обратиться к властям.
       – Эту проблему мы решим, поверьте.
       – Что здесь происходит?
       Все обернулись. Из-под балкона прямо подо мной вышел Свеннисен-старший.
       – Эти господа хотят обыскать наш дом, – острым, как бритва, тоном объяснила Альма. – И, кажется, у них проблемы с пониманием слова «нет».
       – Причины? – коротко спросил отец Фреда.
       – Мы не можем связаться с господином Каспером вот уже почти сутки. И в связи с этим мы проверяем все возможные места, которые он мог бы посетить. Мне очень жаль, что долг принуждает меня к столь невежливой настойчивости, но мы должны убедиться наверняка.
       – Что Каспера Байера тут нет? Я даю вам слово. Если же его недостаточно… – господин Свеннисен сделал паузу. – Что ж, во избежание будущих осложнений и из уважения к вашей добросовестности… я даю вам разрешение осмотреть этот дом, за исключением личных комнат. При условии, что вы будете вести себя корректно.
       – Благодарю вас, этого более чем достаточно, – на этот раз Огински поклонился ниже.
       – Альма, проводи этих господ, – распорядился хозяин.
       – Как скажешь, отец, – хрустящим, словно первый ледок, голосом отозвалась его дочь. – Проходите сюда.
       – И когда господин Байер найдётся, я жду от него персональных извинений, – сказал им в спину господин Свеннисен.
       Стрелки в сопровождении Альмы вышли из холла. Я тихо отползла от перил и бросилась к своей спальне, мысленно составляя маршрут так, чтобы ни в коем разе не столкнуться с незваными гостями. И мне удалось проскочить и запереться в комнате, благословляя про себя условие фредова отца. Интересно, понял ли он, кто перед ним? Как много рассказал своей родне Фред?
       Хорошо, что Криса тут нет. Он уже несколько дней как перебрался в лабораторный комплекс, которым заведует Альма, навёрстывать упущенное в науке за пять лет, проведённых им на арене. И живёт теперь там же, в комнатах для приезжих.
       Высунуть нос из комнаты я осмелилась только через пару часов, предварительно позвонив на домашний пост охраны, чтобы убедиться, что гости отбыли. Альма нашлась в гостиной перед большим, в полстены, телевизионным экраном. Тот почти беззвучно транслировал какую-то рекламную передачу, и Альма глядела на экран, но, похоже, думала о чём-то другом.
       – Я не помешаю? – я остановилась у двери.
       – Нет, заходи, – она обернулась и махнула здоровой рукой. – Я сама хотела тебя позвать.
       – Эти… ушли, да? – я осторожно пристроилась на том же диване.
       – Ушли. Дождались Фреда, и ушли.
       – Он уже здесь?
       – Нет, ушёл с ними.
       Внутри что-то кольнуло. Едва ли Стрелки осмелятся причинить Фреду вред, но…
       – Кстати, не слишком-то тщательно они подошли к обыску, на котором так настаивали, – сказала Альма.
       – Скорее всего, у Байера тоже есть чип в теле. Они просто хотели просканировать дом.
       – Да, скорее всего, – равнодушно согласилась Альма. – То-то их главный всё на одного из своих спутников поглядывал, а тот лишь головой качал.
       Повисло молчание. Я немного поёрзала на диване.
       – А Фред скоро вернётся?
       – Он не вернётся, – Альма наконец отвернулась от экрана и пристально, даже как-то испытующе, посмотрела на меня. – Сегодня, я имею в виду.
       – Почему?
       – Потому что он уехал с ними. В Котвилль. Он связался со мной из аэропорта и сказал, что его пригласили в гости. В их Башню.
       – Куда? – одними губами переспросила я.
       – В Башню. Вроде так называется резиденция Стрелков, если я не ошибаюсь?
       Я молчала, чувствуя, как сердце тяжело и гулко бьётся в груди. Потом выдавила:
       – Зачем?
       – Он сказал, что для переговоров.
       Во рту пересохло так, что нечем было даже сглотнуть. «Я хочу тебе помочь», – сказал Фред. Его расспросы, исчезновение Хозяина Стрелков, другие происшествия, которые я не отслеживала специально, но отголоски которых всё же долетали до меня – всё вдруг начало складываться в единую картину. «При определённых обстоятельствах возможно всё, что угодно. Трудность лишь в том, чтобы эти обстоятельства создать…»
       Вот этот доморощенный Макиавелли и начал создавать обстоятельства. Надеясь выторговать меня у Ордена. Не то чтобы я совсем не догадывалась о его намерениях, но до этого момента надеялась, что здравый смысл всё же восторжествует.
       Потому что Орден не торгуется. Всё, что Фред знает, из него вытрясут и так, а кроме информации ему предложить нечего.
       – Я воспользуюсь вашей сетью? – я указала на телевизор.
       – Зачем?
       – Узнаю, когда ближайший рейс на Восточное побережье.
       В Башню так просто не попадёшь, это мне известно лучше, чем кому бы то ни было.