Подойдя к зданию, я подняла голову. Шпиль церкви был слегка погнут. А камни наверху, под самой крышей, казались странно черными, как будто обугленными. Неужели до сих пор видно следы той самой грозы тысяча восемьсот тридцать четвертого года?
- Я могу вам чем-нибудь помочь? – чужой голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
- Доброе утро, - я развернулась и увидела местного пастора – невысокого мужчину в очках. – Да. Меня зовут Эмма. Эмма Эйвери. Я внучка Дарлы Хилл.
- Ах, Дарлы Хилл… - мужчина поправил очки. – Да, вы очень похожи. Ваша бабушка была удивительно красива. Хоть и не слишком набожна. Последние несколько лет она совсем перестала ходить в церковь.
- М-да, - я закусила губу, не зная, как реагировать то ли на комплимент, то ли на упрек.
- Простите, я не представился. Дориан Кимби, пастор.
- Тогда мне, наверное, к вам.
- Слушаю, - кивнул он.
- Я уехала из Шотландии, когда мне было одиннадцать лет, - начала вдохновенно вещать. – Мама увезла меня в США после развода. Сейчас вернулась спустя годы и поняла, что почти потеряла свои корни. Поэтому мне захотелось восстановить связь с родиной. Наша семья ведь жила в Долгране веками, и я решила начать с ее истории. Хочу знать, кем были мои предки. Возможно, у меня есть родственники здесь.
- Это весьма похвально, мисс Эйвери, что вы интересуетесь историей своего рода, - одобрительно улыбнулся пастор. – Если я правильно догадался, вы хотите посмотреть церковные книги?
- Именно.
- Что ж, пройдемте со мной.
Он провел меня в небольшую комнату с книжными шкафами.
- Вас интересует какой-то конкретный год?
- Тысяча восемьсот тридцать пятый.
Думаю, дата рождения Клариссы мне ни к чему. А вот Орли уже поинтереснее.
- Тридцать пятый… - пробормотал мужчина и открыл один из шкафов. – Это должно быть здесь.
Прежде, чем достать книгу, он надел сам и подал мне пару тонких нитриловых перчаток.
- Книги старые, - мужчина как-то смущенно дернул плечом.
- Понимаю, - улыбнулась, натягивая перчатки.
- Значит, тридцать пятый год, - повторил он, раскалывая на столе книгу. – Какой именно период?
- Май.
- Это здесь.
Он отодвинулся, давая мне доступ, а я впилась нетерпеливым взглядом в книжную страницу. Вот оно! Первого мая того года. Орли Ивенн О'Рори. Мать – Кларисса Энн Маклинн. В графе отец – прочерк.
- О'Рори… - пробормотала я. – Кто же ты такой?
Ладно, кто тут у нас еще есть? Вот, буквально через несколько строчек вижу знакомые имена. В этом же году, только в июне, Агнесс Уэлш родила дочь Анеллу. Ее отцом записан некто Уильям Уэлш. Видимо, родственники Агнесс нашли того, кто согласился прикрыть ее грех и назвал девочку своей дочерью. А вот Кларисса соглашаться на это не стала…
- Вы нашли то, что хотели? – голос пастора вырвал меня из раздумий.
- Да. Можно, я посмотрю еще? И другие книги тоже.
- Конечно, - он явно был рад такому интересу.
А я подтянула поближе стул, уселась, достала из сумки блокнот и погрузилась в дебри генеалогии.
Я знала, что Орли прожила сто два года, и даже моей бабушке посчастливилось застать в живых эту удивительную женщину. Она умерла в тысяча девятьсот тридцать седьмом, и, открыв нужную страницу старой книги, мне легко удалось найти соответствующую строчку. Орли О'Рори – скончалась пятого июня тридцать седьмого года.
Выписав эту дату в блокнот, я стала просматривать остальные страницы. К счастью, люди, заполнявшие эти книги, писали аккуратно и явно качественными чернилами, так что скоро я наткнулась на кое-что любопытное. Анелла Телониус, в девичестве Уэлш – тоже скончалась в Долгране, только в тридцатом году. Моя «пра» пережила ее на семь лет. Телониус… Не самая распространенная фамилия. Может получится найти ее потомков?
Полистав книги, я нашла записи о смерти еще нескольких Телониусов, среди которых были и женщины, и мужчины. А последний раз эта фамилия попалась мне в сороковом году. На свет появилась девочка с необычным именем Финнабар. А дальше – ничего. То ли она уехала, то ли вышла замуж и сменила фамилию, то ли осталась бездетной.
А вот с моими предками ситуация была немного другой. Я нашла записи о смерти нескольких женщин с фамилией О'Рори. Шарлотта – тридцать девятый год. Дейдре – шестьдесят седьмой. И Анна – девяносто девятый. Кстати, прабабку Анну я и сама помню, хоть и была совсем маленькой, когда она умерла. Но все эти женщины рождались где-то в других местах. И либо не выходили замуж, рожая ребенка без мужа, либо по каким-то причинам возвращали себе девичью фамилию. И возвращались в Долгран.
А мужчин с фамилией О'Рори нет вообще. И кажется, бабушка последняя, кто ее носил. У меня фамилия отца, у мамы их вообще две: официальная – от Стива и сценическая Хилл – ее девичья.
Что ж, вряд ли я найду здесь что-нибудь еще.
- Спасибо, - вздохнула и поднялась. – Наверное, это все.
- Рад был помочь.
- А скажите, когда перестали хоронить на церковном кладбище?
- В тридцать девятом, - не задумываюсь, ответил пастор. – Оно перестало вмещать умерших и было создано новое, в нескольких милях отсюда.
- В тридцать девятом… - пробормотала я. – Значит, здесь может быть могила моей пра-пра…
- Да, вы можете поискать.
Мы вышли на улицу, и пастор указал мне на дорожку, ведущую к самым новым могилам, если можно было их так назвать. Я поблагодарила его, а потом снова посмотрела на шпиль и спросила:
- Его повредило грозой?
- О да, - с энтузиазмом отозвался мужчина. – О последней осенней грозе тысяча восемьсот тридцать четвертого года в Долгране помнят до сих пор. Тогдашний пастор даже оставил отдельную запись в своем дневнике. Это было настолько жутко, что он решил, будто сам Господь обрушил на нас свой гнев, как на Содом и Гоморру. Видите темную полосу, которая идет от самого шпиля к земле? Это след от молнии. Ее удар был настолько силен, что пришлось менять часть оплавленной крыши.
- Ничего себе… - удивилась я.
- За все последующие годы никогда больше не было ничего подобного.
- Перестраивать башню не стали?
- Зачем? Это здание – историко-культурная ценность и ремонт ему скорее бы повредил, чем помог. Камни крепкие, а что до цвета… Можно считать его нашей изюминкой.
- Понятно, - улыбнулась. – Что ж, спасибо за помощь.
- Буду рад видеть вас на воскресной службе, - кивнул пастор и пошел в церковь.
А я побрела по дорожке вглубь кладбища, внимательно рассматривая надгробья. И у самой ограды за большим кустом боярышника нашла плиту из светлого камня, на которой еще было заметно имя Орли О'Рори.
Присев у надгробия, я смахнула с него несколько сухих листьев. За кладбищем явно присматривали. Вокруг могилы чисто, не видно ни мусора, ни сорняков, а возле самого могильного камня растет небольшой розовый кустик с парой крупных ярко-алых цветков.
Я осторожно коснулась лепестков. Снова розы. Такое ощущение, что это наш семейный цветок. На кладбище, дома, даже на кольце, которое сейчас красуется на моем пальце. Даже во сне… И все время алые. Как волосы мужчины, который стал моим предком.
Кем ты была, Орли О'Рори? Кого же встретила твоя мать тем летом тридцать четвертого года? Как это связано с тем, кого я вижу каждую ночь? Мне все сильнее кажется, что сказки не врут. И сидхе действительно существовали. А кровь одного из них течет в моих венах, из-за чего меня так сильно тянет в Долгран. Вот только ради чего?
Глянув на камень последний раз, поднялась и медленно пошла прочь. В голове крутился самый важный вопрос: могу ли я спросить Рэя, какого цвета у него волосы? Может быть именно он был моим предком? Но что же я буду делать, если да?
Вернувшись домой, быстро сварила себе суп из вчерашней курицы, нарезала салат и накрыла стол на одну персону – на себя любимую. На улице было тепло, поэтому я подняла оконную створку до упора, впуская ароматы сада в дом. Но только села за обед, как вдруг услышала громкий шорох у задней двери. Высунулась в окно, посмотреть, и обалдела.
У крыльца сидел кот. Нет, даже не кот, а Кот! В прошлом году мой начальник завел себе двух мейн-кунов и постоянно хвастался, как котики подросли и поправились. Но его питомцы по сравнению с этим зверем были мелкими котятами.
Этот кот был размером с большую собаку. Пушистый, угольно-черный, с большим белым пятном на груди, он сидел возле ступенек и лениво лакал молоко, про которое я уже успела забыть.
Заметив мое внимание, зверь махнул пушистым хвостом, выгнул спину и потянулся, легко царапая камень дорожки острыми когтями. Длинная шелковистая шерсть залоснилась на солнце, отчего кот стал еще больше и пушистее, усы встопорщились, а из груди вырвался утробный мурлыкающий звук, скорее похожий на рычание.
- Котик, - просипела я сдавлено, вися животом на подоконнике.
Тот зевнул, демонстрируя белые зубы, сел, обернув лапы хвостом, и уставился на меня своими золотисто-желтыми глазами.
- Добрый… день, - выдавила под этим ненормально разумным взглядом. – Мистер Кат Ши…
Тот прищурился и склонил голову на бок.
- Надеюсь, вам понравилось молоко.
Кот величаво кивнул. Хорошо хоть молча. Если бы он со мной заговорил, я не знаю, что бы тогда делала. Пока хватит и того, что сама веду с ним светские беседы.
- Буду рада видеть вас в своем саду.
Кот снова кивнул, потом поднялся, красуясь напоследок, и молниеносным движением скрылся в кустах. А я еще с минуту таращилась туда, где он исчез, потом вздохнула и вернула верхнюю половину тела обратно на кухню. Суп уже подостыл, но меня сей факт волновал мало. Это была первая и самая явная встреча с дивным созданием. Считать этого кота кем-то другим я не могла, даже с благородной целью самообмана.
- Да, Эмма Эйвери, ты вляпалась, - пробормотала обреченно. – И вляпалась очень конкретно.
Под впечатлением от этой встречи я доела обед, под впечатлением помыла посуду. Нашла в углу кухни пустую миску из-под молока и равнодушно пожала плечами, уже ничему не удивляясь. Рассеянно заварила себе чай и уже было собиралась отнести его наверх, чтобы с чашечкой ароматного напитка продолжить знакомство с нечистью Шотландии, но меня остановил стук в дверь. На пороге моего дома нарисовался Дэниэл Атвуд собственной персоной.
- Добрый день, - поздоровался он, когда я открыла дверь, и улыбнулся. – Неужели вы забыли о нашей прогулке?
- Нет, - соврала бессовестно. – Сейчас захвачу телефон и пойдем.
Ведь и правда, совсем забыла. Куда мне помнить о такой ерунде со всеми этими странностями и неожиданностями? Но отказываться уже невежливо. Да и пройтись правда будет полезно. Отвлекусь и проветрю голову.
- Куда вы хотите меня отвести? – спросила, когда мы вышли на дорогу.
- К озеру, - ответил блондин. – Там сейчас очень красиво.
- Ведите, - согласилась я.
До озера Финн от моего дома было что-то около мили. Тропинка шла через луг, немного под уклон и в самом конце упиралась в прибрежную рощу. Справа осталась деревня, а слева – лощина между холмов.
- Вы часто гуляете в этих местах? – поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.
- Часто. Уже все вокруг обходил. Здесь очень красивая природа.
- И поэтому вы решили сюда переехать?
- Не только. Хочу написать здесь пару научных работ.
- На какую тему, если не секрет?
- По экосистемам древних лесов и способам их восстановления.
- Древних лесов? – переспросила недоверчиво.
- Да. Видите вон тот лес слева?
Посмотрела налево и тихо вздохнула. Конечно вижу. Тот самый лесной массив, где я когда-то заблудилась. От одного его вида у меня по спине до сих пор бежали неприятные мурашки.
- Это старый каледонский лес. Знаете, что это такое?
Я покачала головой. Для меня это всегда был просто лес. Бабушка никогда не водила меня туда гулять, но однажды мы со Сьюзен услышали, что в его глубине прячется старое заброшенное поместье. И захотели посмотреть, на свою голову.
- Каледонский лес – один из самых легендарных лесов Европы, - стал рассказывать Дэниэл. - Ему больше десяти тысяч лет.
- Неужели? – я искренне удивилась.
- Да. Это остаток реликтового леса, который рос на островах еще во время последнего ледника. Но постепенно климат стал теплее, эти леса были вытеснены другими, а потом и люди добавились, вырубая лесные массивы под пастбища и пашни. Сейчас во всей Британии их осталось очень и очень мало.
- Надо же, - пробормотала я. – Даже не знала.
- Именно про такие леса рассказывают старые легенды о короле Артуре. И истории о Робине Гуде.
- А про наш лес знаете какие-нибудь легенды? – спросила, покосившись на стену деревьев.
- Увы, - развел руками мужчина. – Этот участок совершенно обычный.
Ну да, конечно. Обычнее некуда.
- А как же страшилка про Билли-Браконьера? – вырвалось вдруг у меня.
- Билли-Браконьера?
Это история пришла на память случайно. Даже не думала, что я ее до сих пор помню. Мы со Сьюзен подслушали ее когда-то у двух мужчин, которые возвращались из паба вечером. Я потом еще пересказала ее бабушке, а она отругала меня и запретила интересоваться всякими глупостями. Особенно связанными со старым лесом…
- Это случилось в пятидесятых годах прошлого века. Жил в Долгране мужчина по имени Билли Кинли. Он охотился в местных лесах и ловил рыбу в озере, продавая добычу в рестораны и пабы. Сначала все было нормально, но постепенно его аппетиты возросли и Билли превратился в самого настоящего браконьера. Его не раз предупреждали, что лес может разозлиться на такое безобразие, но мужчина плевал на чужие советы. Пока однажды в самую темную ночь года не ушел на очередную охоту. Его не было три дня. А когда Билли вернулся, то превратился в седого заикающегося старика, который твердил про крылатых детей и зверей с человеческими лицами. Так его наказал старый лес.
- Надо же, - хмыкнул мужчина.
- Вот такая страшилка.
На самом деле, историй о лесе в Долгране было много. Живые деревья, утопленники из озера, призраки в поместье. Только рассказывать их не хочется. Особенно про поместье.
- Скорее всего, бедный Билли просто заблудился и испугался чего-то, - заметил мужчина. – А сам лес безобидный и совсем не страшный.
- Скорее всего.
- Жаль, сейчас не весна, - вздохнул мой спутник. – Я бы отвел вас туда, посмотреть на цветение английских колокольчиков. Почти уверен, в сезон их должно быть здесь очень много.
- Жаль, - согласилась я вслух, а про себя подумала, что вот совсем нет.
Только свиданий мне сейчас не хватало.
Пройдя через небольшую рощу, мы вышли на берег озера Финн. Не слишком большое, оно было длинным и узким. К противоположному от нас берегу подходили невысокие горы, по которым поднимался лес. И среди его зеленых крон уже хватало деревьев, раскрашенных осенью во все оттенки желтого и красного.
- И правда красиво, - вздохнула я.
- Здесь очень легко дышится, - улыбнулся мужчина и подставил лицо солнцу.
Я подошла к самой воде и присела. На берегу лежало много гальки, вода оказалось настолько прозрачной, что разноцветные камешки было видно и на самом дне. Чуть впереди мелькали маленькие серебристые рыбки, не рискующие подплывать ко мне слишком близко. А в середине озеро казалось непроницаемо серым.
Опустила в воду кончики пальцев и быстро достала их обратно. Слишком холодная. Может быть летом еще можно было бы искупаться, но сейчас точно нет.
- А об озере что можете сказать?
- Об озере? – хмыкнул мужчина. – Имеете в виду, не живет ли тут большой водяной змей?
- Я могу вам чем-нибудь помочь? – чужой голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
- Доброе утро, - я развернулась и увидела местного пастора – невысокого мужчину в очках. – Да. Меня зовут Эмма. Эмма Эйвери. Я внучка Дарлы Хилл.
- Ах, Дарлы Хилл… - мужчина поправил очки. – Да, вы очень похожи. Ваша бабушка была удивительно красива. Хоть и не слишком набожна. Последние несколько лет она совсем перестала ходить в церковь.
- М-да, - я закусила губу, не зная, как реагировать то ли на комплимент, то ли на упрек.
- Простите, я не представился. Дориан Кимби, пастор.
- Тогда мне, наверное, к вам.
- Слушаю, - кивнул он.
- Я уехала из Шотландии, когда мне было одиннадцать лет, - начала вдохновенно вещать. – Мама увезла меня в США после развода. Сейчас вернулась спустя годы и поняла, что почти потеряла свои корни. Поэтому мне захотелось восстановить связь с родиной. Наша семья ведь жила в Долгране веками, и я решила начать с ее истории. Хочу знать, кем были мои предки. Возможно, у меня есть родственники здесь.
- Это весьма похвально, мисс Эйвери, что вы интересуетесь историей своего рода, - одобрительно улыбнулся пастор. – Если я правильно догадался, вы хотите посмотреть церковные книги?
- Именно.
- Что ж, пройдемте со мной.
Он провел меня в небольшую комнату с книжными шкафами.
- Вас интересует какой-то конкретный год?
- Тысяча восемьсот тридцать пятый.
Думаю, дата рождения Клариссы мне ни к чему. А вот Орли уже поинтереснее.
- Тридцать пятый… - пробормотал мужчина и открыл один из шкафов. – Это должно быть здесь.
Прежде, чем достать книгу, он надел сам и подал мне пару тонких нитриловых перчаток.
- Книги старые, - мужчина как-то смущенно дернул плечом.
- Понимаю, - улыбнулась, натягивая перчатки.
- Значит, тридцать пятый год, - повторил он, раскалывая на столе книгу. – Какой именно период?
- Май.
- Это здесь.
Он отодвинулся, давая мне доступ, а я впилась нетерпеливым взглядом в книжную страницу. Вот оно! Первого мая того года. Орли Ивенн О'Рори. Мать – Кларисса Энн Маклинн. В графе отец – прочерк.
- О'Рори… - пробормотала я. – Кто же ты такой?
Ладно, кто тут у нас еще есть? Вот, буквально через несколько строчек вижу знакомые имена. В этом же году, только в июне, Агнесс Уэлш родила дочь Анеллу. Ее отцом записан некто Уильям Уэлш. Видимо, родственники Агнесс нашли того, кто согласился прикрыть ее грех и назвал девочку своей дочерью. А вот Кларисса соглашаться на это не стала…
- Вы нашли то, что хотели? – голос пастора вырвал меня из раздумий.
- Да. Можно, я посмотрю еще? И другие книги тоже.
- Конечно, - он явно был рад такому интересу.
А я подтянула поближе стул, уселась, достала из сумки блокнот и погрузилась в дебри генеалогии.
Я знала, что Орли прожила сто два года, и даже моей бабушке посчастливилось застать в живых эту удивительную женщину. Она умерла в тысяча девятьсот тридцать седьмом, и, открыв нужную страницу старой книги, мне легко удалось найти соответствующую строчку. Орли О'Рори – скончалась пятого июня тридцать седьмого года.
Выписав эту дату в блокнот, я стала просматривать остальные страницы. К счастью, люди, заполнявшие эти книги, писали аккуратно и явно качественными чернилами, так что скоро я наткнулась на кое-что любопытное. Анелла Телониус, в девичестве Уэлш – тоже скончалась в Долгране, только в тридцатом году. Моя «пра» пережила ее на семь лет. Телониус… Не самая распространенная фамилия. Может получится найти ее потомков?
Полистав книги, я нашла записи о смерти еще нескольких Телониусов, среди которых были и женщины, и мужчины. А последний раз эта фамилия попалась мне в сороковом году. На свет появилась девочка с необычным именем Финнабар. А дальше – ничего. То ли она уехала, то ли вышла замуж и сменила фамилию, то ли осталась бездетной.
А вот с моими предками ситуация была немного другой. Я нашла записи о смерти нескольких женщин с фамилией О'Рори. Шарлотта – тридцать девятый год. Дейдре – шестьдесят седьмой. И Анна – девяносто девятый. Кстати, прабабку Анну я и сама помню, хоть и была совсем маленькой, когда она умерла. Но все эти женщины рождались где-то в других местах. И либо не выходили замуж, рожая ребенка без мужа, либо по каким-то причинам возвращали себе девичью фамилию. И возвращались в Долгран.
А мужчин с фамилией О'Рори нет вообще. И кажется, бабушка последняя, кто ее носил. У меня фамилия отца, у мамы их вообще две: официальная – от Стива и сценическая Хилл – ее девичья.
Что ж, вряд ли я найду здесь что-нибудь еще.
- Спасибо, - вздохнула и поднялась. – Наверное, это все.
- Рад был помочь.
- А скажите, когда перестали хоронить на церковном кладбище?
- В тридцать девятом, - не задумываюсь, ответил пастор. – Оно перестало вмещать умерших и было создано новое, в нескольких милях отсюда.
- В тридцать девятом… - пробормотала я. – Значит, здесь может быть могила моей пра-пра…
- Да, вы можете поискать.
Мы вышли на улицу, и пастор указал мне на дорожку, ведущую к самым новым могилам, если можно было их так назвать. Я поблагодарила его, а потом снова посмотрела на шпиль и спросила:
- Его повредило грозой?
- О да, - с энтузиазмом отозвался мужчина. – О последней осенней грозе тысяча восемьсот тридцать четвертого года в Долгране помнят до сих пор. Тогдашний пастор даже оставил отдельную запись в своем дневнике. Это было настолько жутко, что он решил, будто сам Господь обрушил на нас свой гнев, как на Содом и Гоморру. Видите темную полосу, которая идет от самого шпиля к земле? Это след от молнии. Ее удар был настолько силен, что пришлось менять часть оплавленной крыши.
- Ничего себе… - удивилась я.
- За все последующие годы никогда больше не было ничего подобного.
- Перестраивать башню не стали?
- Зачем? Это здание – историко-культурная ценность и ремонт ему скорее бы повредил, чем помог. Камни крепкие, а что до цвета… Можно считать его нашей изюминкой.
- Понятно, - улыбнулась. – Что ж, спасибо за помощь.
- Буду рад видеть вас на воскресной службе, - кивнул пастор и пошел в церковь.
А я побрела по дорожке вглубь кладбища, внимательно рассматривая надгробья. И у самой ограды за большим кустом боярышника нашла плиту из светлого камня, на которой еще было заметно имя Орли О'Рори.
Присев у надгробия, я смахнула с него несколько сухих листьев. За кладбищем явно присматривали. Вокруг могилы чисто, не видно ни мусора, ни сорняков, а возле самого могильного камня растет небольшой розовый кустик с парой крупных ярко-алых цветков.
Я осторожно коснулась лепестков. Снова розы. Такое ощущение, что это наш семейный цветок. На кладбище, дома, даже на кольце, которое сейчас красуется на моем пальце. Даже во сне… И все время алые. Как волосы мужчины, который стал моим предком.
Кем ты была, Орли О'Рори? Кого же встретила твоя мать тем летом тридцать четвертого года? Как это связано с тем, кого я вижу каждую ночь? Мне все сильнее кажется, что сказки не врут. И сидхе действительно существовали. А кровь одного из них течет в моих венах, из-за чего меня так сильно тянет в Долгран. Вот только ради чего?
Глянув на камень последний раз, поднялась и медленно пошла прочь. В голове крутился самый важный вопрос: могу ли я спросить Рэя, какого цвета у него волосы? Может быть именно он был моим предком? Но что же я буду делать, если да?
Вернувшись домой, быстро сварила себе суп из вчерашней курицы, нарезала салат и накрыла стол на одну персону – на себя любимую. На улице было тепло, поэтому я подняла оконную створку до упора, впуская ароматы сада в дом. Но только села за обед, как вдруг услышала громкий шорох у задней двери. Высунулась в окно, посмотреть, и обалдела.
У крыльца сидел кот. Нет, даже не кот, а Кот! В прошлом году мой начальник завел себе двух мейн-кунов и постоянно хвастался, как котики подросли и поправились. Но его питомцы по сравнению с этим зверем были мелкими котятами.
Этот кот был размером с большую собаку. Пушистый, угольно-черный, с большим белым пятном на груди, он сидел возле ступенек и лениво лакал молоко, про которое я уже успела забыть.
Заметив мое внимание, зверь махнул пушистым хвостом, выгнул спину и потянулся, легко царапая камень дорожки острыми когтями. Длинная шелковистая шерсть залоснилась на солнце, отчего кот стал еще больше и пушистее, усы встопорщились, а из груди вырвался утробный мурлыкающий звук, скорее похожий на рычание.
- Котик, - просипела я сдавлено, вися животом на подоконнике.
Тот зевнул, демонстрируя белые зубы, сел, обернув лапы хвостом, и уставился на меня своими золотисто-желтыми глазами.
- Добрый… день, - выдавила под этим ненормально разумным взглядом. – Мистер Кат Ши…
Тот прищурился и склонил голову на бок.
- Надеюсь, вам понравилось молоко.
Кот величаво кивнул. Хорошо хоть молча. Если бы он со мной заговорил, я не знаю, что бы тогда делала. Пока хватит и того, что сама веду с ним светские беседы.
- Буду рада видеть вас в своем саду.
Кот снова кивнул, потом поднялся, красуясь напоследок, и молниеносным движением скрылся в кустах. А я еще с минуту таращилась туда, где он исчез, потом вздохнула и вернула верхнюю половину тела обратно на кухню. Суп уже подостыл, но меня сей факт волновал мало. Это была первая и самая явная встреча с дивным созданием. Считать этого кота кем-то другим я не могла, даже с благородной целью самообмана.
- Да, Эмма Эйвери, ты вляпалась, - пробормотала обреченно. – И вляпалась очень конкретно.
Под впечатлением от этой встречи я доела обед, под впечатлением помыла посуду. Нашла в углу кухни пустую миску из-под молока и равнодушно пожала плечами, уже ничему не удивляясь. Рассеянно заварила себе чай и уже было собиралась отнести его наверх, чтобы с чашечкой ароматного напитка продолжить знакомство с нечистью Шотландии, но меня остановил стук в дверь. На пороге моего дома нарисовался Дэниэл Атвуд собственной персоной.
- Добрый день, - поздоровался он, когда я открыла дверь, и улыбнулся. – Неужели вы забыли о нашей прогулке?
- Нет, - соврала бессовестно. – Сейчас захвачу телефон и пойдем.
Ведь и правда, совсем забыла. Куда мне помнить о такой ерунде со всеми этими странностями и неожиданностями? Но отказываться уже невежливо. Да и пройтись правда будет полезно. Отвлекусь и проветрю голову.
- Куда вы хотите меня отвести? – спросила, когда мы вышли на дорогу.
- К озеру, - ответил блондин. – Там сейчас очень красиво.
- Ведите, - согласилась я.
До озера Финн от моего дома было что-то около мили. Тропинка шла через луг, немного под уклон и в самом конце упиралась в прибрежную рощу. Справа осталась деревня, а слева – лощина между холмов.
- Вы часто гуляете в этих местах? – поинтересовалась я, чтобы поддержать разговор.
- Часто. Уже все вокруг обходил. Здесь очень красивая природа.
- И поэтому вы решили сюда переехать?
- Не только. Хочу написать здесь пару научных работ.
- На какую тему, если не секрет?
- По экосистемам древних лесов и способам их восстановления.
- Древних лесов? – переспросила недоверчиво.
- Да. Видите вон тот лес слева?
Посмотрела налево и тихо вздохнула. Конечно вижу. Тот самый лесной массив, где я когда-то заблудилась. От одного его вида у меня по спине до сих пор бежали неприятные мурашки.
- Это старый каледонский лес. Знаете, что это такое?
Я покачала головой. Для меня это всегда был просто лес. Бабушка никогда не водила меня туда гулять, но однажды мы со Сьюзен услышали, что в его глубине прячется старое заброшенное поместье. И захотели посмотреть, на свою голову.
- Каледонский лес – один из самых легендарных лесов Европы, - стал рассказывать Дэниэл. - Ему больше десяти тысяч лет.
- Неужели? – я искренне удивилась.
- Да. Это остаток реликтового леса, который рос на островах еще во время последнего ледника. Но постепенно климат стал теплее, эти леса были вытеснены другими, а потом и люди добавились, вырубая лесные массивы под пастбища и пашни. Сейчас во всей Британии их осталось очень и очень мало.
- Надо же, - пробормотала я. – Даже не знала.
- Именно про такие леса рассказывают старые легенды о короле Артуре. И истории о Робине Гуде.
- А про наш лес знаете какие-нибудь легенды? – спросила, покосившись на стену деревьев.
- Увы, - развел руками мужчина. – Этот участок совершенно обычный.
Ну да, конечно. Обычнее некуда.
- А как же страшилка про Билли-Браконьера? – вырвалось вдруг у меня.
- Билли-Браконьера?
Это история пришла на память случайно. Даже не думала, что я ее до сих пор помню. Мы со Сьюзен подслушали ее когда-то у двух мужчин, которые возвращались из паба вечером. Я потом еще пересказала ее бабушке, а она отругала меня и запретила интересоваться всякими глупостями. Особенно связанными со старым лесом…
- Это случилось в пятидесятых годах прошлого века. Жил в Долгране мужчина по имени Билли Кинли. Он охотился в местных лесах и ловил рыбу в озере, продавая добычу в рестораны и пабы. Сначала все было нормально, но постепенно его аппетиты возросли и Билли превратился в самого настоящего браконьера. Его не раз предупреждали, что лес может разозлиться на такое безобразие, но мужчина плевал на чужие советы. Пока однажды в самую темную ночь года не ушел на очередную охоту. Его не было три дня. А когда Билли вернулся, то превратился в седого заикающегося старика, который твердил про крылатых детей и зверей с человеческими лицами. Так его наказал старый лес.
- Надо же, - хмыкнул мужчина.
- Вот такая страшилка.
На самом деле, историй о лесе в Долгране было много. Живые деревья, утопленники из озера, призраки в поместье. Только рассказывать их не хочется. Особенно про поместье.
- Скорее всего, бедный Билли просто заблудился и испугался чего-то, - заметил мужчина. – А сам лес безобидный и совсем не страшный.
- Скорее всего.
- Жаль, сейчас не весна, - вздохнул мой спутник. – Я бы отвел вас туда, посмотреть на цветение английских колокольчиков. Почти уверен, в сезон их должно быть здесь очень много.
- Жаль, - согласилась я вслух, а про себя подумала, что вот совсем нет.
Только свиданий мне сейчас не хватало.
Пройдя через небольшую рощу, мы вышли на берег озера Финн. Не слишком большое, оно было длинным и узким. К противоположному от нас берегу подходили невысокие горы, по которым поднимался лес. И среди его зеленых крон уже хватало деревьев, раскрашенных осенью во все оттенки желтого и красного.
- И правда красиво, - вздохнула я.
- Здесь очень легко дышится, - улыбнулся мужчина и подставил лицо солнцу.
Я подошла к самой воде и присела. На берегу лежало много гальки, вода оказалось настолько прозрачной, что разноцветные камешки было видно и на самом дне. Чуть впереди мелькали маленькие серебристые рыбки, не рискующие подплывать ко мне слишком близко. А в середине озеро казалось непроницаемо серым.
Опустила в воду кончики пальцев и быстро достала их обратно. Слишком холодная. Может быть летом еще можно было бы искупаться, но сейчас точно нет.
- А об озере что можете сказать?
- Об озере? – хмыкнул мужчина. – Имеете в виду, не живет ли тут большой водяной змей?
