Вот только сон не шёл. Даже зевота не одолела. А ночь была глубокая, того и гляди начнёт светлеть небеса и всполохи разгонят последние звёзды. Маг пришёл к выводу, что раз уж он не уснёт до самого восхода Илсаяна, то займёт себя на оставшееся время.
Но чем? Турн распрямился и замер, глядя в одну точку. Он действительно не знал, что бы такого сделать. Днём – скотину кормить; отправиться в сад и пособирать плоды, грозди; проверить ла`ни в подвале плоды и обрезать грозди, размять их в чане стопами и оставить бродить в подвале. А что делать, когда за окном простирается темнота и всё поселение спит?
Торай заварил себе чай, посидел недолго за столом, а потом отправился в спальню Морана. Он долго смотрел на полки с книгами, решая для себя, стоит ли просмотреть одну из них. Взгляд зацепился за корешок руатского фолианта с витиеватыми буквами. В груди зашевелилась тревога. Не преминув поддаться своим чувствам, мужчина потянулся за книгой. Он вытащил её из тесного ряда, сунул подмышку и вернулся в главную комнату, кинув своё «занятие» на столешницу.
Отпив пару глотков из кружки и отставив её в сторону, Турн принялся изучать книгу. Твёрдый переплёт приятно хрустнул, как только мужчина раскрыл его. Он листал страницу за страницей, дивясь прекрасным ровным строкам, отличию руатской бумаги от ардийской, изучал картинки, прекрасно понимая их смысл (они были нарисованы очень чётко, красочно и выделялась каждая деталь).
Перевернув пару листов, Турн резко отпрянул. Он перевалился через скамью и рухнул на пол. В груди зарделся огонёк страха. Румия, иссушенная и старая мирно лежала меж страниц. Ардиец поднялся, потёр спину и вперил взгляд в цветок. В висках застучало и закололо в груди от сторонней магии. Растение ещё сохраняло ореол наговора Лавны, но остался и след от знакомой силы Киросы. На румии стояла защита и довольно сильная. Это было понятно и без особого зрения.
Взяв румию, Торай поднёс его к лицу ближе и рассмотрел, как следует. Он пошатнулся, когда увидел, что сердцевину цветка беспощадно уничтожила тьма. Чёрные лепестки были всё так же свежи, словно в высохшей от времени трухи распускался новый цветок.
«Белая снаружи, чёрная внутри…» - ужаснулся Торай. Он тут же вспомнил про Морана. Душа его была девственно чиста, а вот нутро наполнено таким мраком, что любой свет, проникни он за границу зеркального духа, был бы тут же поглощён бесконечной темнотой.
Турн принялся собираться. Он вложил растение обратно меж страниц, захлопнул книгу, закинул её в седельную сумку вместе с парой кусков хлеба и вяленого мяса, заполнил питьевой мешок водой и выскочил из дома. Расстояние до конюшни он преодолел наскоро. Снарядил ашуру, заскочил в седло и помчался в сторону храма.
Его скрывала кромешная тьма. Не взял Турн с собой ни факел, ни кристалл. Не стоит привлекать лишнего внимания – знать о том, что Торай Земли сорвался в дорогу посреди ночи, поселенцам не следовало. Миновав границу поселения Арту, маг немного притормозил. Ашура занервничала, видимо, почувствовала, что хищники бродили неподалёку. Кобыла топталась на месте, хрипела, поворачивалась, предчувствуя опасность. Турн пришпорил её, вдарив по бокам, отвёл руку назад и вдарил ей по крупу. Ашура встала на дыбы, взрыла копытами траву и понесла вперёд.
Позади раздавались завывания и лай каарши. Они почуяли добычу и стаей бросились вслед. Рычание найгунов прилетело глухим эхом с другой стороны. Турн ещё сильнее пришпорил кобылу и пригнулся, отпустив поводья. Главное – добраться до пограничного рва, опоясывающего территорию храма Земли. Но темнота впереди шансов давать не желала. Вглядываясь в кромешный мрак, Торай нёсся как ветер. Ашура мчалась, храпя и вздрагивая.
Вой стал ближе. Маг вскинул руку, сжал пальцы в кулак и резко раскрыл ладонь. Рыжие искры разлетелись волнами в стороны. Две большие стаи хищников полукругом преследовали свою добычу. Множество пар глаз, блестящих во тьме, настигали.
Турн снова выплеснул магию, а спустя несколько альрон сделал это ещё раз. Несколько ярких вспышек разогнали мрак впереди, и ардиец пуще прежнего начал пришпоривать кобылу. Та стремглав летела по степи и испуганно ржала. Оставалось совсем немного.
Одна из каарши запрыгнула и вцепилась когтями и зубами в круп ашуры. Та резко завертелась на месте, отчего Турн едва не вылетел из седла. Он вскинул руку и спалил голодного падальшика магией. До рва было всего ничего. Прорубаясь при помощи силы стихии и прожигая себе путь к границе, где находились защитные энергетические кристаллы, израненную и безумно хрипящую ашуру он гнал к храму.
Когда хищники остались немного позади получилось разогнаться. Из последних сил ашура сиганула через глубокий ров и едва не рухнула на землю вместе с наездником. Торай обернулся. Несколько зверей попытались перепрыгнуть на территорию храма, но кристаллы ярко засветились и из глубины рва выросла энергетическая стена, разрезав животных на части.
Опасность позади. Маг натянул поводья и заставил кобылу замедлиться. Высокое семиугольное здание возвышалось впереди, а по дороге к нему с обеих сторон загорались слабым сиянием кристаллы.
- В храмовой конюшне тебя подлечат, - выдохнул жалостливо ардиец. Он спешился, похлопал кобылу по мощной гривастой шее, взял под уздцы и повёл за собой.
Осталось лишь пройти в портал к лариимскому храму и постараться поговорить с Провидцем. Турн знал, кого встретит в огромной зале святыни. Он надеялся, что Лавна изменилась. Вот только чутьё подсказывало, что мечтам и ожиданиям мага не суждено сбыться.
«Что ж, посмотрим», - с досадой подумалось мужчине.
Лавна Исумерия устало спустилась по ступеням цитадели и забрела в свои покои. Она лениво скинула сумку с плеч и выдохнула. Несколько осемий ардийка не была в храме. И сейчас было не менее приятно оказаться в родных стенах. Оглядев свою комнату, она плюхнулась на низкую постель с мягкой периной и откинулась назад, прикрыв глаза. Даже магам порой приходилось отдыхать от тяжёлого труда, будь это принятие родов или простая служба в поселениях и исполнение нужд страждущих.
Ладия ещё не вернулась. С тех пор как они с Торай Воды разминулись, прошло больше трёх ликов. Вахди отправилась в Хорхом, город-храмерию, чтобы помочь старикам и немощным принять свою участь и отойти за Грань. Немногие могли жить, зная, что их путь отныне состоял из сидения на одном месте да навязчивой заботы служек. Большинство предпочитало покинуть мир достойно, стоя на своих ногах и находясь в здравом уме и твёрдой памяти.
Но не только обречённым требовалась помощь. Живые тоже стремились поскорее прибыть в этот мир, посмотреть на него золотыми глазами впервые и запомнить на весь срок каждое очертание и каждое живое существо в родном крае. Лавна целое осемье провела в Канасиле, принимая роды у множества рожениц. Впервые за десять отликов такой наплыв младенцев. Через шестнадцать циклов работы будет не меньше: кто-то ведь должен их помазать во взрослую жизнь. Ардийка снова вздохнула – ещё столько дел!
Но прежде не мешает бы освежиться. Платье неприятно липнет к телу, под коленями, подмышками и на спине ручейки пота щекочут кожу, от чего возникает слабый зуд. В сумке лежат бумаги, которые требуют изучения, еда уже иссохла е её нужно отдать животным и птицам. Но в разуме только одно слово, которое покоя не даёт, - вода.
Торай медленно встала, быстро пересекла комнату и скрылась за тайным поворотом. Она тут же оказалась в длинном широком проходе и принялась раздеваться, идя вперёд и оставляя след из одежды и обуви. Дойдя до энергетической стены, которая отделяла расчерченную призрачными бликами воду от цитадели, Лавна глубоко вдохнула и шагнула за силовую преграду. Едва она поплыла, на теле засветились татуировки, принявшись наливаться силой. Магия вытекала из витиеватых рисунков, вбирала в себя воду и кружилась дивными стайками пузырьков, касаясь кожи и освежая.
Спустя две с половиной альроны, Лавна подплыла к силовому полю и переступила через него. Как же стало легко! Не стало тяжести на плечах и ничего не стягивало мышцы, даже не болела голова и усталость не нападала на рассеянное сознание. Ардийка улыбнулась и пошла назад, по пути собирая одежду и думая о предстоящих делах.
Вернувшись в покои, она принялась разбирать сумку. Еду в листьях лантала отложила в сторону. Книги и свитки бросила на кровать, а бумаги и перо с чернилами уместились на полке. Торай быстро оделась в церемониальное платье. Длинные и очень широкие рукава свисали до самого пола, подол полностью скрывал ноги, а талия, подчёркнутая поясом, выглядела ещё лучше. Высушив при помощи магии волосы, Лавна причесала их гребнем, вобрала на макушке в идеальный хвост и подвязала несколькими витками широкой лентой из суймы глубокого синего цвета.
Она взглянула на себя в зеркало. Уж столько годичных циклов прошло с того момента, как она вновь обрела свою магию и былую красоту. Но воспоминания не спешили отпускать. Они иногда напоминали о себе, как шрамы, которые выделяются тёмными полосами на гладкой серебряной коже.
Казалось это было только вчера. Остервенело грызущая боль, дерущий горло крик и пустота внутри. Мрачные стены сырого подвала, пытки с утра до глубокой ночи, постоянная потеря сознания и единственный приказ, звучащий в голове набатом даже во время непродолжительного сна, больше похожего на бред в лихорадке. Когда-то Ладия Первородная, слеза Иллахима, была для неё истязателем, палачом, судьёй, а теперь снова стала покровителем. Как быстро сменялись роли, бежали один за другим лики, и в душе возникло ощущение, что это ещё не конец.
Предчувствие всколыхнулось в груди. Ардийка вспомнила Турна. Его образ ничуть не размылся за то время, пока Лавна смиренно исполняла возложенное на плечи предназначение. Высокий, в четыре миралы, маг, который был невероятно силён и раздавался в плечах на целые две с половиной даханы. Глаза с рыжиной на радужке, густые низкие брови цвета сырой земли и такого же оттенка короткие волосы. Лицо его настолько же сухо и сурово, как иссушена земля во время зноя. Боль потери отражалась во взгляде, наполненном страданиями и гневом, а голос – звенел яростью.
Она не оставила идеи отомстить Турну Траважу за то, что он посмел поступить так непочтительно. Плевать на то, что Вахди все как один вступились за него – Лавне хотелось крови на руках и умиротворения в душе от лицезрения быстрой смерти этого мага от её руки. От её меча.
«Ты обязательно явишься, Торай Земли, - зло подумала Лавна и едко ухмыльнулась. – Однажды это случится. Сам придёшь на поклон и бросишься на меч. Уже скоро, Турн. Уже скоро».
Отбросив лишние вопросы и сомнения, Лавна вздохнула, заставила себя улыбнуться и отправилась наверх, в храм. Пришло время обеденной молитвы. Время помощи.
Турн благодарно похлопал по плечу арай, который согласился подлечить его ашуру. Кобыла была на волоске от смерти, но донесла всадника до храма. Байсар храмовой конюшни потом отправит её назад вместе с молодыми юнцами, прошедшими помазание, обратно в поселение, а там животное найдёт дорогу к дому.
Торай поправил сумку, висящую через плечо и направился к порталу. Он отбрасывал на стену храма золотые блики, а кружащиеся осколки реальности звенели подобно маленьким колокольчикам. Чем ближе Турн подходил к сияющему овалу, тем яснее себе представлял, куда собирается отправиться. Ведь неясная мысль может привести путник к смерти.
Ардиец ускорил шаг. Он нырнул в блестящую арку и тут же его ослепил яркий белый свет. Переход был коротким. Всего через несколько фоз мужчина вышел из портала и его глазам предстал розовеющий горизонт, контрастирующий с кромкой озёрной воды вдали и крутой каменистый берег вблизи, который жадно облизывают игривые волны. Мимо пронеслась по мелководью стадо хваров, оставляя вокруг себя снопы мелких брызг. Белошкурые, длинногривые и очень грациозные - они так не походили на коричневых и тяжеловесных ашур.
Собравшись с мыслями, Турн быстро направился к храму. Он свернул в тенистую аллею перед входом. Могучие акары с невероятно толстой корой и ветвистой грузной кроной шелестели от прикосновения слабого утреннего бриза. Добравшись до ворот храма Воды, ардиец с силой толкнул створку. Она отъехала, тяжело скрипнув петлями и закряхтев.
- Мне нужно поговорить с Провидцем! – Громкий звонкий голос, наполненный тревогой, разлетелся по храму. Эхо повторило часть возгласа во всех углах и вынесло через открытые ворота.
Лавна вышла грациозно вышла из-за колонны, держа перед собой обеими руками глубокую корзину, доверху наполненную подношениями. Женщина остановилась ровно напротив, приближаться не стала. Лишь воздела гордо голову и надменно улыбнулась. Ни приветствия, ни поклона.
Именно этого Турн ожидал от Лавны. Сколько бы ее ни мучили, дурь из головы так и не выскребли. Впрочем, ещё успеется. Однажды эту ардийку минует прощение, и она отправится гнить в Халрим. Предателей никогда не погребали достойно – их бросали с начала мирных времён на съедение кошмарным тварям за стеной.
- Я знала, что ты однажды почтишь эти стены своим присутствием, - всё с такими же нотками надменности произнесла Торай Воды. – Чувствовала, что ступишь на землю Лариима с тревогой в груди.
- Я родился в Ларииме, - настойчиво говорил ардиец, - и ты не можешь воспрепятствовать мне спуститься к Оку. Мне нужен его совет. Я хочу знать, почему…
- Почему румия почернела? – опередила Лавна и довольно осклабилась. Она поставила наполненную корзину на пол и сложила руки перед собой. – Провидец никогда не ошибается. Он безгрешен и глас его неумолим.
- Да. Мой ньин силён, но Око ошиблось. Всё же он не Симеокова рода.
- Ты смеешь обвинять святыню в обмане? – Торай Воды вмиг посуровела. – Как позволил себе ты. Турн, подобную вольность в речах?! Ты байсар, байсаром и останешься. Никогда не опустишься ниже этого пола и не узришь великого Провидца!
- Никто не в праве препятствовать вопрошающему получить ответы. – Ардиец шагнул вперёд. Он сейчас как никогда сильно пожалел, что не взял оружие.
Рядом с одной из колонн призрачно всколыхнулось пространство и показалось на миг острие копья, а после исчезло. Храмерии готовы к бою. Они все ждут своего илара, чтобы выйти из сумрака пространственных карманов. Всё же меч нужно было прихватить с собой.
Турн сжал пальцы в кулаки и призвал магию Земли. Сила хлынула в руки. Татуировки засияли в полутьме, просвечивая через рубаху. Лавна непредсказуема, а потому нужно быть собранным и невероятно сосредоточенным. Мужчина приблизился и вперил злой взгляд на Торай Воды. Та лишь хмыкнула и едко ухмыльнулась, воздев подбородок.
- Уйми свой гнев. Я безоружен, - рыкнул Турн. – Убийство в храме тебя снова обречёт на вечные муки, но милости, которую заставила оказать тебе Кироса в прошлый раз, ты уже не дождёшься. – Он решил продемонстрировать своё смирение, отозвав магию и заключив внутри. Хотя ярость в нём кипела немалая и подзуживала кинуться в драку.
Он открыл седельную сумку и достал оттуда книгу. Раскрыл в нужном месте и показал иссушенную временем румию Лавне. Может быть, хотя бы так она одумается. Сама заинтересуется удивительным растением, которое не до конца изменило цвет.
Но чем? Турн распрямился и замер, глядя в одну точку. Он действительно не знал, что бы такого сделать. Днём – скотину кормить; отправиться в сад и пособирать плоды, грозди; проверить ла`ни в подвале плоды и обрезать грозди, размять их в чане стопами и оставить бродить в подвале. А что делать, когда за окном простирается темнота и всё поселение спит?
Торай заварил себе чай, посидел недолго за столом, а потом отправился в спальню Морана. Он долго смотрел на полки с книгами, решая для себя, стоит ли просмотреть одну из них. Взгляд зацепился за корешок руатского фолианта с витиеватыми буквами. В груди зашевелилась тревога. Не преминув поддаться своим чувствам, мужчина потянулся за книгой. Он вытащил её из тесного ряда, сунул подмышку и вернулся в главную комнату, кинув своё «занятие» на столешницу.
Отпив пару глотков из кружки и отставив её в сторону, Турн принялся изучать книгу. Твёрдый переплёт приятно хрустнул, как только мужчина раскрыл его. Он листал страницу за страницей, дивясь прекрасным ровным строкам, отличию руатской бумаги от ардийской, изучал картинки, прекрасно понимая их смысл (они были нарисованы очень чётко, красочно и выделялась каждая деталь).
Перевернув пару листов, Турн резко отпрянул. Он перевалился через скамью и рухнул на пол. В груди зарделся огонёк страха. Румия, иссушенная и старая мирно лежала меж страниц. Ардиец поднялся, потёр спину и вперил взгляд в цветок. В висках застучало и закололо в груди от сторонней магии. Растение ещё сохраняло ореол наговора Лавны, но остался и след от знакомой силы Киросы. На румии стояла защита и довольно сильная. Это было понятно и без особого зрения.
Взяв румию, Торай поднёс его к лицу ближе и рассмотрел, как следует. Он пошатнулся, когда увидел, что сердцевину цветка беспощадно уничтожила тьма. Чёрные лепестки были всё так же свежи, словно в высохшей от времени трухи распускался новый цветок.
«Белая снаружи, чёрная внутри…» - ужаснулся Торай. Он тут же вспомнил про Морана. Душа его была девственно чиста, а вот нутро наполнено таким мраком, что любой свет, проникни он за границу зеркального духа, был бы тут же поглощён бесконечной темнотой.
Турн принялся собираться. Он вложил растение обратно меж страниц, захлопнул книгу, закинул её в седельную сумку вместе с парой кусков хлеба и вяленого мяса, заполнил питьевой мешок водой и выскочил из дома. Расстояние до конюшни он преодолел наскоро. Снарядил ашуру, заскочил в седло и помчался в сторону храма.
Его скрывала кромешная тьма. Не взял Турн с собой ни факел, ни кристалл. Не стоит привлекать лишнего внимания – знать о том, что Торай Земли сорвался в дорогу посреди ночи, поселенцам не следовало. Миновав границу поселения Арту, маг немного притормозил. Ашура занервничала, видимо, почувствовала, что хищники бродили неподалёку. Кобыла топталась на месте, хрипела, поворачивалась, предчувствуя опасность. Турн пришпорил её, вдарив по бокам, отвёл руку назад и вдарил ей по крупу. Ашура встала на дыбы, взрыла копытами траву и понесла вперёд.
Позади раздавались завывания и лай каарши. Они почуяли добычу и стаей бросились вслед. Рычание найгунов прилетело глухим эхом с другой стороны. Турн ещё сильнее пришпорил кобылу и пригнулся, отпустив поводья. Главное – добраться до пограничного рва, опоясывающего территорию храма Земли. Но темнота впереди шансов давать не желала. Вглядываясь в кромешный мрак, Торай нёсся как ветер. Ашура мчалась, храпя и вздрагивая.
Вой стал ближе. Маг вскинул руку, сжал пальцы в кулак и резко раскрыл ладонь. Рыжие искры разлетелись волнами в стороны. Две большие стаи хищников полукругом преследовали свою добычу. Множество пар глаз, блестящих во тьме, настигали.
Турн снова выплеснул магию, а спустя несколько альрон сделал это ещё раз. Несколько ярких вспышек разогнали мрак впереди, и ардиец пуще прежнего начал пришпоривать кобылу. Та стремглав летела по степи и испуганно ржала. Оставалось совсем немного.
Одна из каарши запрыгнула и вцепилась когтями и зубами в круп ашуры. Та резко завертелась на месте, отчего Турн едва не вылетел из седла. Он вскинул руку и спалил голодного падальшика магией. До рва было всего ничего. Прорубаясь при помощи силы стихии и прожигая себе путь к границе, где находились защитные энергетические кристаллы, израненную и безумно хрипящую ашуру он гнал к храму.
Когда хищники остались немного позади получилось разогнаться. Из последних сил ашура сиганула через глубокий ров и едва не рухнула на землю вместе с наездником. Торай обернулся. Несколько зверей попытались перепрыгнуть на территорию храма, но кристаллы ярко засветились и из глубины рва выросла энергетическая стена, разрезав животных на части.
Опасность позади. Маг натянул поводья и заставил кобылу замедлиться. Высокое семиугольное здание возвышалось впереди, а по дороге к нему с обеих сторон загорались слабым сиянием кристаллы.
- В храмовой конюшне тебя подлечат, - выдохнул жалостливо ардиец. Он спешился, похлопал кобылу по мощной гривастой шее, взял под уздцы и повёл за собой.
Осталось лишь пройти в портал к лариимскому храму и постараться поговорить с Провидцем. Турн знал, кого встретит в огромной зале святыни. Он надеялся, что Лавна изменилась. Вот только чутьё подсказывало, что мечтам и ожиданиям мага не суждено сбыться.
«Что ж, посмотрим», - с досадой подумалось мужчине.
Глава 10. И грянул гром
Лавна Исумерия устало спустилась по ступеням цитадели и забрела в свои покои. Она лениво скинула сумку с плеч и выдохнула. Несколько осемий ардийка не была в храме. И сейчас было не менее приятно оказаться в родных стенах. Оглядев свою комнату, она плюхнулась на низкую постель с мягкой периной и откинулась назад, прикрыв глаза. Даже магам порой приходилось отдыхать от тяжёлого труда, будь это принятие родов или простая служба в поселениях и исполнение нужд страждущих.
Ладия ещё не вернулась. С тех пор как они с Торай Воды разминулись, прошло больше трёх ликов. Вахди отправилась в Хорхом, город-храмерию, чтобы помочь старикам и немощным принять свою участь и отойти за Грань. Немногие могли жить, зная, что их путь отныне состоял из сидения на одном месте да навязчивой заботы служек. Большинство предпочитало покинуть мир достойно, стоя на своих ногах и находясь в здравом уме и твёрдой памяти.
Но не только обречённым требовалась помощь. Живые тоже стремились поскорее прибыть в этот мир, посмотреть на него золотыми глазами впервые и запомнить на весь срок каждое очертание и каждое живое существо в родном крае. Лавна целое осемье провела в Канасиле, принимая роды у множества рожениц. Впервые за десять отликов такой наплыв младенцев. Через шестнадцать циклов работы будет не меньше: кто-то ведь должен их помазать во взрослую жизнь. Ардийка снова вздохнула – ещё столько дел!
Но прежде не мешает бы освежиться. Платье неприятно липнет к телу, под коленями, подмышками и на спине ручейки пота щекочут кожу, от чего возникает слабый зуд. В сумке лежат бумаги, которые требуют изучения, еда уже иссохла е её нужно отдать животным и птицам. Но в разуме только одно слово, которое покоя не даёт, - вода.
Торай медленно встала, быстро пересекла комнату и скрылась за тайным поворотом. Она тут же оказалась в длинном широком проходе и принялась раздеваться, идя вперёд и оставляя след из одежды и обуви. Дойдя до энергетической стены, которая отделяла расчерченную призрачными бликами воду от цитадели, Лавна глубоко вдохнула и шагнула за силовую преграду. Едва она поплыла, на теле засветились татуировки, принявшись наливаться силой. Магия вытекала из витиеватых рисунков, вбирала в себя воду и кружилась дивными стайками пузырьков, касаясь кожи и освежая.
Спустя две с половиной альроны, Лавна подплыла к силовому полю и переступила через него. Как же стало легко! Не стало тяжести на плечах и ничего не стягивало мышцы, даже не болела голова и усталость не нападала на рассеянное сознание. Ардийка улыбнулась и пошла назад, по пути собирая одежду и думая о предстоящих делах.
Вернувшись в покои, она принялась разбирать сумку. Еду в листьях лантала отложила в сторону. Книги и свитки бросила на кровать, а бумаги и перо с чернилами уместились на полке. Торай быстро оделась в церемониальное платье. Длинные и очень широкие рукава свисали до самого пола, подол полностью скрывал ноги, а талия, подчёркнутая поясом, выглядела ещё лучше. Высушив при помощи магии волосы, Лавна причесала их гребнем, вобрала на макушке в идеальный хвост и подвязала несколькими витками широкой лентой из суймы глубокого синего цвета.
Она взглянула на себя в зеркало. Уж столько годичных циклов прошло с того момента, как она вновь обрела свою магию и былую красоту. Но воспоминания не спешили отпускать. Они иногда напоминали о себе, как шрамы, которые выделяются тёмными полосами на гладкой серебряной коже.
Казалось это было только вчера. Остервенело грызущая боль, дерущий горло крик и пустота внутри. Мрачные стены сырого подвала, пытки с утра до глубокой ночи, постоянная потеря сознания и единственный приказ, звучащий в голове набатом даже во время непродолжительного сна, больше похожего на бред в лихорадке. Когда-то Ладия Первородная, слеза Иллахима, была для неё истязателем, палачом, судьёй, а теперь снова стала покровителем. Как быстро сменялись роли, бежали один за другим лики, и в душе возникло ощущение, что это ещё не конец.
Предчувствие всколыхнулось в груди. Ардийка вспомнила Турна. Его образ ничуть не размылся за то время, пока Лавна смиренно исполняла возложенное на плечи предназначение. Высокий, в четыре миралы, маг, который был невероятно силён и раздавался в плечах на целые две с половиной даханы. Глаза с рыжиной на радужке, густые низкие брови цвета сырой земли и такого же оттенка короткие волосы. Лицо его настолько же сухо и сурово, как иссушена земля во время зноя. Боль потери отражалась во взгляде, наполненном страданиями и гневом, а голос – звенел яростью.
Она не оставила идеи отомстить Турну Траважу за то, что он посмел поступить так непочтительно. Плевать на то, что Вахди все как один вступились за него – Лавне хотелось крови на руках и умиротворения в душе от лицезрения быстрой смерти этого мага от её руки. От её меча.
«Ты обязательно явишься, Торай Земли, - зло подумала Лавна и едко ухмыльнулась. – Однажды это случится. Сам придёшь на поклон и бросишься на меч. Уже скоро, Турн. Уже скоро».
Отбросив лишние вопросы и сомнения, Лавна вздохнула, заставила себя улыбнуться и отправилась наверх, в храм. Пришло время обеденной молитвы. Время помощи.
***
Турн благодарно похлопал по плечу арай, который согласился подлечить его ашуру. Кобыла была на волоске от смерти, но донесла всадника до храма. Байсар храмовой конюшни потом отправит её назад вместе с молодыми юнцами, прошедшими помазание, обратно в поселение, а там животное найдёт дорогу к дому.
Торай поправил сумку, висящую через плечо и направился к порталу. Он отбрасывал на стену храма золотые блики, а кружащиеся осколки реальности звенели подобно маленьким колокольчикам. Чем ближе Турн подходил к сияющему овалу, тем яснее себе представлял, куда собирается отправиться. Ведь неясная мысль может привести путник к смерти.
Ардиец ускорил шаг. Он нырнул в блестящую арку и тут же его ослепил яркий белый свет. Переход был коротким. Всего через несколько фоз мужчина вышел из портала и его глазам предстал розовеющий горизонт, контрастирующий с кромкой озёрной воды вдали и крутой каменистый берег вблизи, который жадно облизывают игривые волны. Мимо пронеслась по мелководью стадо хваров, оставляя вокруг себя снопы мелких брызг. Белошкурые, длинногривые и очень грациозные - они так не походили на коричневых и тяжеловесных ашур.
Собравшись с мыслями, Турн быстро направился к храму. Он свернул в тенистую аллею перед входом. Могучие акары с невероятно толстой корой и ветвистой грузной кроной шелестели от прикосновения слабого утреннего бриза. Добравшись до ворот храма Воды, ардиец с силой толкнул створку. Она отъехала, тяжело скрипнув петлями и закряхтев.
- Мне нужно поговорить с Провидцем! – Громкий звонкий голос, наполненный тревогой, разлетелся по храму. Эхо повторило часть возгласа во всех углах и вынесло через открытые ворота.
Лавна вышла грациозно вышла из-за колонны, держа перед собой обеими руками глубокую корзину, доверху наполненную подношениями. Женщина остановилась ровно напротив, приближаться не стала. Лишь воздела гордо голову и надменно улыбнулась. Ни приветствия, ни поклона.
Именно этого Турн ожидал от Лавны. Сколько бы ее ни мучили, дурь из головы так и не выскребли. Впрочем, ещё успеется. Однажды эту ардийку минует прощение, и она отправится гнить в Халрим. Предателей никогда не погребали достойно – их бросали с начала мирных времён на съедение кошмарным тварям за стеной.
- Я знала, что ты однажды почтишь эти стены своим присутствием, - всё с такими же нотками надменности произнесла Торай Воды. – Чувствовала, что ступишь на землю Лариима с тревогой в груди.
- Я родился в Ларииме, - настойчиво говорил ардиец, - и ты не можешь воспрепятствовать мне спуститься к Оку. Мне нужен его совет. Я хочу знать, почему…
- Почему румия почернела? – опередила Лавна и довольно осклабилась. Она поставила наполненную корзину на пол и сложила руки перед собой. – Провидец никогда не ошибается. Он безгрешен и глас его неумолим.
- Да. Мой ньин силён, но Око ошиблось. Всё же он не Симеокова рода.
- Ты смеешь обвинять святыню в обмане? – Торай Воды вмиг посуровела. – Как позволил себе ты. Турн, подобную вольность в речах?! Ты байсар, байсаром и останешься. Никогда не опустишься ниже этого пола и не узришь великого Провидца!
- Никто не в праве препятствовать вопрошающему получить ответы. – Ардиец шагнул вперёд. Он сейчас как никогда сильно пожалел, что не взял оружие.
Рядом с одной из колонн призрачно всколыхнулось пространство и показалось на миг острие копья, а после исчезло. Храмерии готовы к бою. Они все ждут своего илара, чтобы выйти из сумрака пространственных карманов. Всё же меч нужно было прихватить с собой.
Турн сжал пальцы в кулаки и призвал магию Земли. Сила хлынула в руки. Татуировки засияли в полутьме, просвечивая через рубаху. Лавна непредсказуема, а потому нужно быть собранным и невероятно сосредоточенным. Мужчина приблизился и вперил злой взгляд на Торай Воды. Та лишь хмыкнула и едко ухмыльнулась, воздев подбородок.
- Уйми свой гнев. Я безоружен, - рыкнул Турн. – Убийство в храме тебя снова обречёт на вечные муки, но милости, которую заставила оказать тебе Кироса в прошлый раз, ты уже не дождёшься. – Он решил продемонстрировать своё смирение, отозвав магию и заключив внутри. Хотя ярость в нём кипела немалая и подзуживала кинуться в драку.
Он открыл седельную сумку и достал оттуда книгу. Раскрыл в нужном месте и показал иссушенную временем румию Лавне. Может быть, хотя бы так она одумается. Сама заинтересуется удивительным растением, которое не до конца изменило цвет.
