ПРОБУЖДЕНИЕ
Четыреста лет назад на Земле случилась глобальная катастрофа. И имя её – Чёрная Чума. Никто уже и не помнил, каким был мир тогда. В Библиотеке района Фантэ сохранилось очень мало записей, чтобы можно было восстановить полную картину произошедшего. Все знали лишь то, что неизвестный вирус стал причиной гибели плодородных земель и половины живых зверей по всей планете. В первое время погибло очень много людей: от голода, холода и прочих причин. Если в больших городах ещё хранилась какая-то еда, то для обыкновенного человека она была недоступна. Богатые люди имели всё. Именно они стали вкладывать средства для образования и укрепления новых городов. Их насчитывается всего несколько: Кауф, Мосса и Амкар. Отношения у всех стали исключительно торговыми. Власть от прежних правителей передалась Совету – совещательному органу, состоящему из самых влиятельных людей. Но, в отличие от Мосса и Амкара, в Кауфе впервые появились Ниаманты, обладающие невероятными силами. Возможно, как считали верующие, Ниаманты были даны Матерью, чтобы люди могли войти в контакт с природой и разбудить её. Ниамантам поклонялись, как божественным существам, уважали и трепетали перед ними. А место, где живут Ниаманты, так называемая Цитадель, считают местом каждодневного поклонения и оставляют там свои дары в виде цветов.
Самым первым Ниамантом является Юлиан Кендр. Говорят, он родился в конце зимы, потому и красота его вечна, ведь он не стареет. Его глаза, словно две льдинки, а волосы платинового цвета всегда идеально уложены. Никто не мог сказать точно, сколько ему лет, потому что способности он получил ещё в молодом возрасте и с того времени ничего не изменилось. Его сила заключается в разрушении любого предмета, до которого он коснётся. Он мало появляется на публике, хотя народ любит его. Он такая же таинственная личность, как и другие Ниаманты, которых он нашёл и взял под своё крыло. Ни в каких источниках не указаны их имена или показана внешность. Наверное, такая скрытность объясняется тем, что Ниаманты не хотят, чтобы об их жизни стало что-то известно. Может быть у них есть семьи, которым не нужно внимание. Когда появляется очередной Ниамант, о таком событии объявляет Совет и устраивает всеобщий праздник. Но в последнее время праздников больше нет.
Жизнь в Кауфе течёт своим чередом. Каждый район города занимается своим делом, создавая цельную систему. Районов, сколько я себя помню, всегда было четыре: Фантэ, Саор, Рамор, Лисай. Я родилась в районе Саор девятнадцать лет назад. Мне было семь, когда Ахиро, мой старший брат, стал единственным человеком, который остался у меня после смерти родителей. Нам не говорили настоящую причину, из-за которой умерли наши отец и мать, потому что их смерть на Водохранилище слишком странная, чтобы оказаться правдой. Один из отсеков, где они работали, затопило. Но я была там не раз и прекрасно знаю, что такого быть не могло. Слишком ценным ресурсом была вода, чтобы никто не проверял с особой тщательностью каждый винтик. И все одиннадцать лет я тайно пыталась выяснить, что же случилось тогда на самом деле. Ахиро не был в восторге от моих поисков, потому что вырезками из газет была оклеяна вся моя комната. Когда газетная бумага оказалась у него в кружке из под кофе, он вспылил и крайне жёстко приказал мне прекратить, пока я не привлекла ненужное внимание властей. Если истинную причину их смерти посчитали нужным скрывать, значит родители влезли куда-то, куда влезать не стоило.
— Это был несчастный случай, Юна. Полиция закрыла дело. Хватит пытаться что-то доказать!
— Ты же знаешь, что это неправда! – выкрикнула я, давая волю скопившимся эмоциям.
Ахиро со вздохом зарылся рукой в тёмные волосы и, наконец, подошёл ко мне, чтобы обнять. Я уткнулась носом в его грудь, обнимая в ответ. Он всегда знал, как меня успокоить. Также делала и мама. Я помнила её нежные руки, помнила её улыбку, которая освещала даже самые серые обыденные дни, помнила отца, рассказывающего мне дивные истории на ночь. И я потеряла их обоих в один миг. Мы с братом потеряли. Может Ахиро и прав: стоит перестать расследовать их смерть, если я хочу, чтобы мы продолжали жить спокойной жизнью, не оказавшись где-нибудь за Стеной в пакете для мусора.
Стеной мы называем металлические блоки, которые ограждают наш город от внешней опасности. Последствиями Чумы были не только смерть практически всего живого, но и мутация животных, которые теперь разгуливают по пустыне, уничтожая торговые караваны. Совет выделил специальное подразделение – Патруль, задачей которого, соответственно, является патрулирование Стены по ту сторону и уничтожение мутантов.
Я восхищалась добровольцами из Патруля, что смело выходили наружу и встречались с ужасами Чумы. Одним из добровольцев и главарем команды Чёрных драконов был Тео Мадс. Парень, с которым я училась в одном классе школы. Он вечно любил меня задирать, а я в ответ как-то раз ударила его кулаком в лицо, за что потом нас обоих наказали и заставили два месяца чистить картошку для столовой. После этого мы хоть и стали чуточку ненавидеть друг друга меньше, но предпочли бы вообще не встречаться. Я никогда не сомневалась, что Тео станет Патрульным, он хвастался этим желанием постоянно. Это вызывало уважение, что он действительно стал им, и не то что обыкновенным солдатом, а ещё и капитаном в столь молодом возрасте. Некоторые успевают передумывать, как только услышат от других, что из себя представляют мутанты.
Помимо команды Тео, была ещё команда Красных драконов, где капитаном был мой братец. Вечное соперничество двух капитанов за лучшие успехи по уничтожению мутантов меня смешило. Вели себя прямо как дети. На самом деле, я тоже мечтала присоединиться к Патрулю, но Ахиро не позволил, объяснив, что попросту не выдержу той тяжёлой подготовки, которую проходят все новобранцы. Я не считала себя слабой и неспособной ни на что, но от мечты пришлось отказаться по нескольким причинам. Нам с братом нужны деньги, а его дохода от работы Патрульным не хватало на многие наши нужды. Если я и присоединюсь к нему, Ахиро будет разрываться: либо убить мутанта, либо спасти жизнь сестры, которая точно в первый же день умудрится совершить какую-нибудь глупость. Очень дорого обходилась арендная плата за жилье, хотя мы и получали некоторые пособия от Совета по случаю потери родителей. И цены на еду в последнее время только повышались, поэтому нам приходилось довольствоваться малым.
Район Фантэ находился ближе всех к моему району и пересечь границу не составляло никакого труда. В отличие от других районов, только в этом люди передвигались чаще всего на технологичном транспорте – флаере. Эти поднимающиеся в воздух машины одна из немногих технологий, сохранившаяся после катастрофы. Они не могли отрываться от земли не больше чем на метр и запас топлива был ограниченным, поэтому преодолевать на них длинные расстояния пока невозможно. Район Фантэ выглядел богаче и современнее остальных благодаря своему главному наследию предков – Библиотеке. Это здание высотой в пять этажей, небесно-голубого цвета, необычной формы и древними архитектурными элементами всегда приковывало моё внимание и будоражило мысли, заставляя воображать о самом невероятном что там может быть. Чтобы заработать денег, я решила устроиться в Библиотеку помощником по восстановлению книг и рукописей. Одна моя подруга работала там же. Наше с ней знакомство произошло случайно, когда она искала ненужные книги на Рынке Четырёх дорог в моем районе. Я тогда знала старика, который выбрасывал такое сокровище на мусорку и договорилась с ним, чтобы тот поставлял книги в Библиотеку, которая ему ещё и заплатит за ценные экземпляры. Улыбчивую, немного стесняющуюся девушку звали Тина. Как и у всех жителей района Фантэ, её внешность была типичной: серые глаза, русые волосы и белая молочная кожа. Именно она предложила мне работать в Библиотеке и отстаивала это место специально для меня. Мы были знакомы не так долго, но знали друг друга почти как родные сёстры. Кроме Ахиро и Тины я больше никому не доверяла.
По своей глупости я доверилась одному человеку, который обещал мне приличный доход. Но какой же идиоткой я была! Я знала, что поставлять Радугу работа опасная, только ещё опаснее было отказаться это делать. Владелец, так он себя называл и под таким прозвищем был известен в Кауфе, не отпускает новичков по доброте душевной, когда те изьявляют желание завязать с поставкой эйфорической субстанции. Он спокойно может убить или отрезать язык, если не уверен в том, что кто-то из новичков будет обо всём молчать и не выдаст его. Об этой работе я узнала по слухам, которые ходили на Рынке, и решила, что даже такие деньги всё ещё деньги, и они нужны нам с братом как воздух. Связавшись с кем-то из банды, мы условились встретиться в тайном месте и договориться. Сперва меня проверяли, смогу ли вовремя, быстро и незаметно доставить Радугу заказчику, что я, конечно же, с блеском доказала. На меня бы никто и никогда не подумал. В душе было паршиво от чувства, что от этого вещества страдают люди, доводя себя до смерти от передозировки, но с другой – они сами в праве решать как жить. Так, по крайней мере, я себя успокаивала. Отличительными признаками употребления Радуги было помутнение зрения и изменение цвета языка. Почему Совет закрывал на это глаза? Наверное, кто-то из верхушки баловался Радугой время от времени, считая её не такой уж важной проблемой. Если в первые месяцы своей тайной деятельности я была довольна всем, то потом у меня словно открылись глаза. Что я делаю? Что бы сказали родители, если бы знали, какой стала их дочь? Чего греха таить, меня не остановило даже это, ведь родителей нет, а жить нам с Ахиро на что-то надо. Таков Кауф и его порядки. Остановить меня, как оказалось, способна лишь смерть... Один из давних поставщиков Радуги, был известный в Саоре прядильщик ковров по имени Ади Лахран, но дела у него становились всё хуже и хуже, пока он не решил это исправить, вступив в банду Владельца. У Ади была семья, жена и маленькая шестилетняя дочка, которые и понятия не имели, чем занимается их отец, пока в их дом ночью не проникли наёмники и не перерезали им глотки, потому что Ади захотел уйти из банды и ушёл, не заплатив крупную сумму денег. Его самого убивать не пришлось, прядильщик повесился, когда увидел трупы своей жены и дочки. Это дело замяли, а расследовавших подкупили. Похожим образом кончали свою жизнь все, кто уходил из банды.
Я была глупой, считая, что смогу поставлять Радугу, не чувствуя при этом глубокой вины и раскаяния. Ади уже поплатился. Моя расплата была также близка. Но я надеялась достать двадцать тысяч шэн в срок, иначе наёмники Владельца сделают со мной тоже самое, что сделали с семьёй прядильщика – без какой-либо жалости зарежут в собственной постели. Если бы я попыталась обратиться к властям, Владелец бы об этом сразу же узнал, о чём он, разумеется, меня и предупредил. Не желая впутывать в это Ахиро, я ни словом ему не обмолвилась, что сестра вляпалась в неприятности по самые уши, чтобы брат не пытался мне помочь и не стал целью банды. Пусть, при плохом варианте событий, убивают меня, а брата не трогают. Работа в Библиотеке была не только моим желанием, но и как один из источников получить деньги для собственного выкупа. Врать Ахиро давалось тяжелее всего. Я говорила ему, что пока нахожусь на обучении, то ничего не получаю, когда как на самом деле никакого обучения вовсе нет и всё приходилось откладывать в чёртов кейс. Назначенный мне срок снился в снах как нечто кошмарное и зловещее, и на утро я просыпалась в холодном поту, повторяя про себя, что он ещё не пришёл и время есть. Однако, его было не так много, как хотелось бы. Осталось всего несколько недель. Владелец и так сжалился надо мной, потому что я была его любимицей среди новичков. Будь у меня возможность и силы, я бы выстрелила ему прямо в голову, не задумываясь.
Перемену во мне, как ни удивительно, заметила Тина, когда я в очередной раз чуть не свалилась с лестницы, возвращая свитки на полку. Она всегда читала меня как открытую книгу.
— Что с тобой такое? – спрашивает она, не отрываясь от своей работы.
На восстановление текста некоторых книг у неё уходил иногда час, иногда и больше, и в такие моменты я только помогала, когда ей нужно было что-то подать. Это сейчас с помощью более современных технологий этот процесс проходит быстрее, а вот несколько лет назад работники проводили здесь день-два.
— Ничего, всё в порядке, – отвечаю я, наблюдая за проплывающими на сером небе облаками. За окном шёл дождь.
— Я же вижу, что нет.
— Тина, всё действительно в порядке. Нет ничего, с чем бы я не разобралась.
— От этого мне и не по себе, – она хмыкает и разминает пальцы, чтобы потом снова продолжить.
Можно было и засмотреться, как она это делает. Выглядело, как что-то прекрасное. Её изящные пальцы порхали над галограммными лучами, словно по клавишам пианино, между тонких бровей появлялась хмурая складка, когда она была слишком погружена в процесс, чтобы не ошибиться. В таком положении её спина горбилась, так как ей приходилось сильно наклоняться вперёд. Выцветшие от времени буквы прямо на глазах снова становились читаемыми. На её лбу выступили капельки пота, которые я осторожно и заботливо смахнула платком.
— Спасибо, – пробормотала она, закусив губу. — Кстати, хотела спросить, как там Ахиро поживает?
Было видно, что говорить ей тяжело, но Тина и здесь восхищала многих других работников Библиотеки, так как она умела работать и разговаривать, при этом не отвлекаясь. Странно, что она не замечала, как на неё смотрит большинство мужской половины здесь трудящихся.
— Вполне ничего. Вчера вернулся со смены такой довольный, будто мешок денег нашёл.
— Ну, знаешь, кому-то для счастья и мутанта хватает.
Мы обе рассмеялись.
— Он про тебя тоже спрашивал, – произношу я, наблюдая за её реакцией.
— И что ты сказала? – в голосе Тины слышался плохо скрываемый интерес.
Теперь стало понятно, почему на остальных парней подруга не обращает никакого внимания. Что-то происходило между ней и Ахиро, даже если они сами не хотели этого признавать. Может стоило выступить в роли сводницы? Тина же и так мне как сестра, а станет ещё роднее.
— Что ты так любишь эту работу, что решила посвятить ей всю свою оставшуюся жизнь, и даже хронить тебя будут тоже здесь, на заднем дворе.
Она задохнулась от возмущения, зло скрипнув зубами.
— Ну, Юна, ну держись! Я тебе сейчас такое устрою!
— Как закончишь, так сразу устроишь, – я лучезарно ей улыбнулась, наслаждаясь, как подруга начала работать с двойным упорством.
Чем быстрее закончим, тем быстрее пойдём пообедать. И мне ни капельки не совестно за такое. Желудок уже урчал так громко, что напоминал своим урчанием дикого зверя. Хорошо, что кроме нас в этой секции никто не работает, иначе бы сгорела со стыда. Мучиться долго не пришлось и Тина, наконец, закончила, медленно встав из-за рабочего места. Также медленно она и разомнулась, с тихим ругательством потирая спину. Предчувствуя её гнев, примиряюще выставила перед собой руки.
— Тина, милая, не горячись! Я же пошутила!
