– С полицией разобрались, так что не переживай об этом, – спокойно сказал он, дезинфицируя рану.
– Кто разобрался? – слегка удивленно спросила.
– Лука, вряд ли вы знакомы, – сосредоточился на своем занятии, так что не увидел, как я напряглась, но все равно заметил это. – Или знакомы?
Поднял на меня довольно холодный взгляд, так что мне стало не по себе. И что мне ему сказать?
– Нас не представляли друг другу, – ответила, мельком заглянув ему в глаза. – Зачем ему это делать, и как он с ними разобрался?
– Потому что я попросил, – ответил он, словно это само собой понятно. – У него неплохо получается убеждать людей.
– И он, правда, все уладил? – неуверенно переспросила после паузы.
– Сомневаешься? – Макс слегка приподнял бровь и улыбнулся, снова вернувшись к обработке раны. – Швы не нужны, обработаю и заклею пластырями.
– Спасибо, – сказала еле слышно.
– Я еще не закончил, – ответил он спокойно, – потом поблагодаришь.
– За то, что помог с полицией, спасибо, – произнесла на одном выдохе, встретившись с ним взглядом. – За то, что помогаешь. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Макс замер, затем улыбнулся, обаятельно, так что очень захотелось его поцеловать. Как-то не вовремя вспомнилось, что я немного выпила настойки Зои Павловны, а значит пьяна. Пьяным же все прощается, а мне хочется простить себе попытку его поцеловать. Если бы не его рука на моем животе, скорее всего, сделала бы эту глупость.
– Зачем ещё нужны друзья, Ать? – сказал он с улыбкой и принялся рыться в ящике с медикаментами. – Я всегда на твоей стороне и помогу тебе, что бы ни случилось.
Зачем ещё нужны друзья? Серьёзно?! Улыбнулась, кисло и слегка оторопело, потому что внутри меня чуть ли не дрожит все. Так вот какова она, «Зона просто друзей».
Захотелось выпить, чего-нибудь крепкого, или пару раз его ударить за то, что позволил расценить свои действия совсем по-другому. Хорошо, вот я уши развесила, но он-то что творит? Как я, по его мнению, должна понимать все его слова и эти очевидные ухаживания? Да даже Игорь, будучи моим парнем, меня на руки всего пару раз взял! По его мнению, так друзья поступают? Ну, я ему покажу, дружбу такую!
– Все, – сказал Макс тем временем, наклеив широкий пластырь на последнюю часть раны. Он поднял взгляд на меня и сразу же изобразил удивление. – Что-то не так?
Мне пришлось подавить желание его пару раз ударить. Зато я выразительно посмотрела на его руки, что так и остались на моем животе. Он тут же убрал конечности, закрыл саквояж с медикаментами и вышел, чтобы отнести его обратно. Попыталась успокоиться, распустила футболку под грудью, чтобы закрыть живот. Присела, откинувшись на спинку, сидеть все равно было неудобно, особенно со всеми этими пластырями. Фролов вернулся в комнату с пледом, несколько неодобрительно посмотрел на мои босые ноги на полу и, положив плед, на кофейный столик отправился к шкафу с алкоголем.
– Хочешь выпить что-нибудь? Поесть? – спросил он.
– Выпить, что-нибудь покрепче, – ответила сухо, взяв плед и развернув его.
Макс вернулся ко мне с дорогой бутылкой то ли виски, то ли рома и двумя бокалами. Присел рядом и, разлив напиток, подал мне мой бокал.
– Тебе лучше прилечь, – напомнил он о моей ране.
Вот я и прилегла, но не так, как он это подразумевал. Голову ему на плечо опустила, под бок подушку подложила, словно невзначай ухватившись за его ногу выше колена. Пледом ноги накрыла, грудью к его руке прижалась и сижу, цежу, скорее всего, виски. Полностью игнорируя то, как он напрягся от такого моего своеволия, особенно от руки, которую я на его ноге так и оставила.
Мы же друзья, Макс! Просто друзья! Чтоб тебя вурдалак покусал… Шумно вздохнула, чувствуя, что он на меня смотрит. Смущение пропало где-то после половины бокала, но вот раздражение никуда не делось.
– Что? – придала лицу невинное выражение, повернув голову.
– Ничего, – ответил он хрипло и сдвинул мою руку со своей ноги на подушку, делая вид, что моя конечность помешала ему долить себе алкоголь.
Дела мои плохи. Отодвинула в сторону бокал, чтобы посмотреть, сколько уже выпила, осталось чуть меньше половины. Чуть меньше половины бокала, а я уже пристаю к Максу! Учитывая, что моя норма – два бокала, и я засыпаю, страшно представить, на что решусь, когда допью этот бокал. Мне будет очень стыдно завтра, или когда я там протрезвею, но пока что стыда нет. Зато есть сомнения, что я поняла его совсем не так. У меня же друзей парней не было, вдруг такое поведение нормально? Хотя я очень в этом сомневаюсь. Пожалела Фролова и немного отдалилась от него, голову с плеча убрала, залпом допивая из бокала, так что алкоголь обжег горло. Поставила бокал, чтобы он налил мне ещё, и только тогда заметила, что Макс тем временем уже третий опрокидывает. А ему-то, почему хочется напиться? Кажется, мы уже созрели для серьёзного разговора.
– Так что тебя связывает с этими упырями? – спросила прямо, хотя испытала легкую трудность с тем, чтобы повернуться и посмотреть ему хотя бы в лицо.
– Этими? – спросил он, явно делая вид, что упыри — это всего лишь жаргонное обозначение, а не реальное определение.
– Бугай, Лука, Миша, Царь и тот, их главный, самый страшный, – я шмыгнула носом, похоже, после душа ещё не согрелась. Укрылась пледом повыше, но теплее не стало.
Макс вопросительно приподнял бровь и меня это расстроило. Вот зачем он делает вид, что не понимает, о ком я говорю?
– Хочешь сказать, они просто так в твоем клубе шастали и в кабинете твоем сидели? – не скрываю иронии и обиды в голосе. – А бугай так вообще просто выпить с тобой приходил?
– Меня больше удивляет то, что ты почти каждого из них знаешь, – не остался в долгу Макс.
– Это что ревность? – вырвалось у меня. Макс в этот момент как раз сделал глоток и все выпитое пошло обратно, но через нос. – Я бы предпочла никого из них не знать.
Раз уж мне не наливают, придётся сделать это самой. Нагнулась, но Фролов опередил меня и, налив нам обоим, подал мне мой бокал, свой он снова выпил залпом.
– Так, что у тебя с ними за дела? – продолжила спрашивать.
– Скажем так, я очень хорошо их знаю, – ответил он туманно, на что я скривилась.
– То есть ты такой же, как они? – уточнила, чуть отодвигаясь в сторону от него.
– В каком-то смысле да, – подтвердил Макс, ненадолго задумавшись. Ему не понравилось то, что я отодвинулась.
– Значит, ты тоже хочешь меня убить? – я слегка нахмурилась, притулившись к нему плечом.
Макс несколько раз моргнул, затем поставил свой бокал на столик, чтобы он не мешал ему развернуть меня к себе лицом. Под его изучающим взглядом лицо и руки зачесались, так и захотелось обнять его за шею и… Отпила ещё глоток, чем скорее я допью этот бокал, тем скорее вырублюсь и меньше глупостей наделаю.
– Кто сказал тебе, что они хотят тебя убить? – спросил он у меня после затянувшейся паузы.
– Скальпель, – ответила, чувствуя, что немного кружится голова, – который Малиновский в меня бросил.
Фролов поднял удивленные брови, а я вспомнила, что обещала об этом молчать. Чертов виски совсем уже мне язык развязал!
– Чёрт! Миша же просил не говорить об этом никому, – пробурчала, прислонив прохладный бокал к своей почему-то горячей щеке.
– Ты видела Мишу? – удивился Макс. – Когда? Где?
– Я с ним ночь провела, – ответила со вздохом и отпила из бокала. – Самую ужасную ночь в моей жизни.
Макс поднял руку и, приобняв меня за плечо, придвинул к себе. Опускаю голову ему на плечо, близость с ним чертовски приятна. Он такой теплый и сильный, глаза почти сами закрываются. Забирает у меня бокал, я почти выронила его, впрочем, он почти пуст. Пора спать, но кое-кто не дает мне просто уснуть.
– И чем же вы ночью занимались? – очень так спокойно поинтересовался Макс, так что я негромко захихикала. Он что и правда ревнует? К Мише? Мне захотелось его обнять, что я и сделала, не найдя хоть какой либо причины этого не делать.
– Вурдалака убивали, – ответила, обнаглев настолько, что поглаживаю его по груди, уткнувшись носом в его шею и ключицу.
– Что? – еле слышно переспросил он.
– А потом его закапывали, – ответила еле слышно и расстроенно добавила: – Он собачку убил и нас убить хотел.
– Вы пошли на него вдвоем? – очень удивился Макс, можно сказать разозлился. Даже не обратил никакого внимания на то, что я перебралась к нему на колени и обняла за шею. – Вы совсем сдурели, что ли?! О чем он думал? Чертов мальчишка! Вы могли оба умереть! Нашли себе противника!
Фролов дернулся, явно желая встать, но, сидящая на его коленях я помешала. Крепко обняла, и он только зло засопел, обнимая меня в ответ.
– Мы просто защищались, – пробормотала, уткнувшись в его плечо. – Кто же знал, что убивать так легко, а копать могилу куда тяжелее.
– Ты забудешь об этом, как о кошмаре, обещаю, – его теплая ладонь накрыла мой затылок, и мне захотелось выгнуть спину под ней, как кошка.
Мы замолчали. Возможно, он подумал, что я уснула, обняв его, но сон меня не сморил. Слегка повернулась на бок, дискомфорт из-за раны не дал сидеть неподвижно дольше. Теплая ладонь Фролова скользнула с плеча на спину, по позвоночнику, щедро делясь своим теплом с моим телом, пустив заодно и волну мурашек.
– С Мишей все нормально? – спросил он, обдав тёплым дыханием моё лицо. Кажется, он за него волнуется.
– Нормально, к сестре моей даже подкатывал, – пробормотала немного раздраженно. – А зачем вы его ищите? Что он натворил?
– Невесту брата укусил, – ответил Макс с какой-то странной интонацией. Злится, что ли?
– Что у него за дурацкая привычка кусаться? То меня укусил, то какую-то невесту… Ему бы намордник не помешал! А ты, вообще, почему интересуешься? Кто он тебе? Друг?
– Брат, – ответил Макс, почему-то улыбаясь. Я задумалась, хмельной мозг этому не содействовал, но я старалась.
– Так это он твою невесту укусил? – растерянно предположила я.
– Да.
Приехали, у него оказывается и невеста есть! Выразительно посмотрела на то, как мы сидим, но даже не подумала с него вставать. Подумаешь невеста, ее же здесь нет.
– А твоя невеста в курсе, что мы с тобой…дружим? – заплетающемся языком уточнила я.
– Думаю да, – Фролов усиленно попытался не улыбнуться, но я все равно заметила.
– Какая-то она у тебя странная, – пробормотала, уткнувшись ему в шею. – Я бы тебя никогда никому не отдала.
– Не то слово, – подтвердил он, посмеиваясь. – Верю, что не отдала бы. Куда он тебя укусил?
– В руку, – слегка отодвинулась, держась за его плечо, и показала ладонь. – Да там даже следа не осталось и не болит. Миша сказал, что инфекция какая-то, послезавтра уже пройдет, только мне нельзя упырям на глаза попадаться, а то убьют! – я испуганно ухватилась за его футболку и заглянула в его глаза. – Ты же меня им не сдашь, правда?
Макс смотрит на меня каким-то голодным взглядом, при том улыбается. Его рука накрывает мою щеку и нежно поглаживает ее, от чего прикрываю глаза, получая удовольствие от его нежности.
– Чёрт! И как здесь удержаться? – пробормотал Макс, так что я рассеянно открываю глаза, уже и забыв, о чем мы говорили.
Он сел прямо, так что мы оказались совсем близко друг другу. Я обвила его талию ногами и обняла за шею. Его сердце несколько ускоренно бьется в моих ушах, а мне так хорошо, что больше ничего и не надо. Хотя я поторопилась, он гладит меня по спине, по телу идут мурашки. Внизу живота зарождается тепло, у меня вырывается слабый стон, когда Макс встает и подхватывает меня, чтобы не упала.
– Тебе пора спать, – глухо говорит мне на ухо, вызывая ещё одну волну мурашек.
Поднимаемся на возвышение, откидывает одеяло и садится со мной на кровать. Стаскивает мои ноги на кровать, но я все ещё цепляюсь за него, повиснув на его шее.
– Макс, – зову практически сквозь сон.
– М? – словно специально не смотрит на меня.
– Не говори больше о том, что мы друзья, – пробормотала, открыв глаза.
– Почему? – не устоял и все же посмотрел на меня.
– Друга не хочешь поцеловать, – пробормотала ему в губы, прикрыв глаза, и поцеловала.
Я как будто целую вечность не целовалась, даже неловко и стыдно за себя, зато все с лихвой компенсировала страсть. У меня к нему вообще страсти хоть отбавляй, не будь я пьяная на такое, наверное, и не решилась. Ожидала от него сопротивления, а не ответа, от которого ужасно закружилась голова. Меня опрокинули на кровать, он навалился сверху и поцеловал так, что я сразу капитулировала, признав его мастерство. Захотелось побыстрее избавиться от одежды, но мои поползновения в эту сторону быстро пресекли.
– Все, спать, пока я ещё держу себя в руках, – прохрипел Фролов мне в губы и отстранился. Разочарованно застонала и, хватаясь за него, потянулась следом, получив ещё один долгий и томительный поцелуй.
– Ложись, Атропа, – приказал Макс уже более командным тоном, уложил меня обратно на кровать и накрыл одеялом под самое горло.
– Как только тебя твоя невеста терпит?! – пробурчала зло, когда он убрал мои конечности, которыми я пыталась затащить его к себе под одеяло.
– Ты мне скажи, – прошептал он, нагнувшись к самому моему уху и поцеловав меня в щеку. Улыбнулась, схватившись за его руку, чтобы не ушел, и прикрыла глаза. Действительно, я так устала и хочу спать. Веки закрываются, последнее, что вижу перед глазами – это лицо моего Макса, от этого улыбаюсь и спокойно засыпаю.
Громкий стук взрывает голову болью. Раз, два, три… Он все не унимается. Повернулась на живот и накрыла голову подушкой, звук стал немного тише, а головная боль лишь усилилась. Спасибо тебе святое похмелье, что каждый раз напоминаешь, какая это глупость – напиваться. В голове как будто целое скопище гномов по большому гонгу бьёт и бьёт! Она у меня сейчас от этого звука взорвется! Но они настойчиво продолжают, потому что кто-то очень наглый не прекращает ломиться в дверь. Вот что кому надо с утра пораньше? Открыла глаза, убрала подушку с головы. Темно ещё, кому в такое время не спится? Мельком взглянула в окно, за которым столица радует ночными красками и начала что-то вспоминать. От каждого воспоминания голова словно взрывается болью, а может быть, это из-за козла, что продолжает ломиться в дверь?!
Глаза болят, как будто я очень долго плакала, вот только я не помню этого. Я вообще мало чего помню, голова, как в тумане. Что я вчера творила? Почему пила? Точно, я едва бывшего начальника не убила. Кажется для меня это уже традиция. Предыдущий мой директор тоже говорил, что я его убить пыталась, а не от домогательств с его стороны, отбивалась. Интересно, а Фролова тоже ждет такая участь? В голове мелькнуло воспоминание, где я нагло руку ему на ногу выше колена кладу. Да, с Фроловом явно все будет иначе, и в сексуальных домогательствах в этот раз будут обвинять меня. А после-то что было? Пустота, совершенно ничего не помню, точнее не могу вспомнить из-за придурка, что, не останавливаясь, ломится в дверь! Мать моя женщина, сколько можно-то?! Схватилась за голову и застонала, почему я не могу ничего вспомнить? Я же не натворила ничего плохого? Хоть не набросилась на него, как на Иванова, того я чудом не выпила из-за голода.
Недовольно причмокнула, голод вернулся, исключительно его мне и не хватало для полного счастья к головной боли. Почему так болят глаза?! Ещё даже не светло, а я еле могу реагировать на слабый свет с улицы.
– Кто разобрался? – слегка удивленно спросила.
– Лука, вряд ли вы знакомы, – сосредоточился на своем занятии, так что не увидел, как я напряглась, но все равно заметил это. – Или знакомы?
Поднял на меня довольно холодный взгляд, так что мне стало не по себе. И что мне ему сказать?
– Нас не представляли друг другу, – ответила, мельком заглянув ему в глаза. – Зачем ему это делать, и как он с ними разобрался?
– Потому что я попросил, – ответил он, словно это само собой понятно. – У него неплохо получается убеждать людей.
– И он, правда, все уладил? – неуверенно переспросила после паузы.
– Сомневаешься? – Макс слегка приподнял бровь и улыбнулся, снова вернувшись к обработке раны. – Швы не нужны, обработаю и заклею пластырями.
– Спасибо, – сказала еле слышно.
– Я еще не закончил, – ответил он спокойно, – потом поблагодаришь.
– За то, что помог с полицией, спасибо, – произнесла на одном выдохе, встретившись с ним взглядом. – За то, что помогаешь. Не знаю, что бы я без тебя делала.
Макс замер, затем улыбнулся, обаятельно, так что очень захотелось его поцеловать. Как-то не вовремя вспомнилось, что я немного выпила настойки Зои Павловны, а значит пьяна. Пьяным же все прощается, а мне хочется простить себе попытку его поцеловать. Если бы не его рука на моем животе, скорее всего, сделала бы эту глупость.
– Зачем ещё нужны друзья, Ать? – сказал он с улыбкой и принялся рыться в ящике с медикаментами. – Я всегда на твоей стороне и помогу тебе, что бы ни случилось.
Зачем ещё нужны друзья? Серьёзно?! Улыбнулась, кисло и слегка оторопело, потому что внутри меня чуть ли не дрожит все. Так вот какова она, «Зона просто друзей».
Захотелось выпить, чего-нибудь крепкого, или пару раз его ударить за то, что позволил расценить свои действия совсем по-другому. Хорошо, вот я уши развесила, но он-то что творит? Как я, по его мнению, должна понимать все его слова и эти очевидные ухаживания? Да даже Игорь, будучи моим парнем, меня на руки всего пару раз взял! По его мнению, так друзья поступают? Ну, я ему покажу, дружбу такую!
– Все, – сказал Макс тем временем, наклеив широкий пластырь на последнюю часть раны. Он поднял взгляд на меня и сразу же изобразил удивление. – Что-то не так?
Мне пришлось подавить желание его пару раз ударить. Зато я выразительно посмотрела на его руки, что так и остались на моем животе. Он тут же убрал конечности, закрыл саквояж с медикаментами и вышел, чтобы отнести его обратно. Попыталась успокоиться, распустила футболку под грудью, чтобы закрыть живот. Присела, откинувшись на спинку, сидеть все равно было неудобно, особенно со всеми этими пластырями. Фролов вернулся в комнату с пледом, несколько неодобрительно посмотрел на мои босые ноги на полу и, положив плед, на кофейный столик отправился к шкафу с алкоголем.
– Хочешь выпить что-нибудь? Поесть? – спросил он.
– Выпить, что-нибудь покрепче, – ответила сухо, взяв плед и развернув его.
Макс вернулся ко мне с дорогой бутылкой то ли виски, то ли рома и двумя бокалами. Присел рядом и, разлив напиток, подал мне мой бокал.
– Тебе лучше прилечь, – напомнил он о моей ране.
Вот я и прилегла, но не так, как он это подразумевал. Голову ему на плечо опустила, под бок подушку подложила, словно невзначай ухватившись за его ногу выше колена. Пледом ноги накрыла, грудью к его руке прижалась и сижу, цежу, скорее всего, виски. Полностью игнорируя то, как он напрягся от такого моего своеволия, особенно от руки, которую я на его ноге так и оставила.
Мы же друзья, Макс! Просто друзья! Чтоб тебя вурдалак покусал… Шумно вздохнула, чувствуя, что он на меня смотрит. Смущение пропало где-то после половины бокала, но вот раздражение никуда не делось.
– Что? – придала лицу невинное выражение, повернув голову.
– Ничего, – ответил он хрипло и сдвинул мою руку со своей ноги на подушку, делая вид, что моя конечность помешала ему долить себе алкоголь.
Дела мои плохи. Отодвинула в сторону бокал, чтобы посмотреть, сколько уже выпила, осталось чуть меньше половины. Чуть меньше половины бокала, а я уже пристаю к Максу! Учитывая, что моя норма – два бокала, и я засыпаю, страшно представить, на что решусь, когда допью этот бокал. Мне будет очень стыдно завтра, или когда я там протрезвею, но пока что стыда нет. Зато есть сомнения, что я поняла его совсем не так. У меня же друзей парней не было, вдруг такое поведение нормально? Хотя я очень в этом сомневаюсь. Пожалела Фролова и немного отдалилась от него, голову с плеча убрала, залпом допивая из бокала, так что алкоголь обжег горло. Поставила бокал, чтобы он налил мне ещё, и только тогда заметила, что Макс тем временем уже третий опрокидывает. А ему-то, почему хочется напиться? Кажется, мы уже созрели для серьёзного разговора.
– Так что тебя связывает с этими упырями? – спросила прямо, хотя испытала легкую трудность с тем, чтобы повернуться и посмотреть ему хотя бы в лицо.
– Этими? – спросил он, явно делая вид, что упыри — это всего лишь жаргонное обозначение, а не реальное определение.
– Бугай, Лука, Миша, Царь и тот, их главный, самый страшный, – я шмыгнула носом, похоже, после душа ещё не согрелась. Укрылась пледом повыше, но теплее не стало.
Макс вопросительно приподнял бровь и меня это расстроило. Вот зачем он делает вид, что не понимает, о ком я говорю?
– Хочешь сказать, они просто так в твоем клубе шастали и в кабинете твоем сидели? – не скрываю иронии и обиды в голосе. – А бугай так вообще просто выпить с тобой приходил?
– Меня больше удивляет то, что ты почти каждого из них знаешь, – не остался в долгу Макс.
– Это что ревность? – вырвалось у меня. Макс в этот момент как раз сделал глоток и все выпитое пошло обратно, но через нос. – Я бы предпочла никого из них не знать.
Раз уж мне не наливают, придётся сделать это самой. Нагнулась, но Фролов опередил меня и, налив нам обоим, подал мне мой бокал, свой он снова выпил залпом.
– Так, что у тебя с ними за дела? – продолжила спрашивать.
– Скажем так, я очень хорошо их знаю, – ответил он туманно, на что я скривилась.
– То есть ты такой же, как они? – уточнила, чуть отодвигаясь в сторону от него.
– В каком-то смысле да, – подтвердил Макс, ненадолго задумавшись. Ему не понравилось то, что я отодвинулась.
– Значит, ты тоже хочешь меня убить? – я слегка нахмурилась, притулившись к нему плечом.
Макс несколько раз моргнул, затем поставил свой бокал на столик, чтобы он не мешал ему развернуть меня к себе лицом. Под его изучающим взглядом лицо и руки зачесались, так и захотелось обнять его за шею и… Отпила ещё глоток, чем скорее я допью этот бокал, тем скорее вырублюсь и меньше глупостей наделаю.
– Кто сказал тебе, что они хотят тебя убить? – спросил он у меня после затянувшейся паузы.
– Скальпель, – ответила, чувствуя, что немного кружится голова, – который Малиновский в меня бросил.
Фролов поднял удивленные брови, а я вспомнила, что обещала об этом молчать. Чертов виски совсем уже мне язык развязал!
– Чёрт! Миша же просил не говорить об этом никому, – пробурчала, прислонив прохладный бокал к своей почему-то горячей щеке.
– Ты видела Мишу? – удивился Макс. – Когда? Где?
– Я с ним ночь провела, – ответила со вздохом и отпила из бокала. – Самую ужасную ночь в моей жизни.
Макс поднял руку и, приобняв меня за плечо, придвинул к себе. Опускаю голову ему на плечо, близость с ним чертовски приятна. Он такой теплый и сильный, глаза почти сами закрываются. Забирает у меня бокал, я почти выронила его, впрочем, он почти пуст. Пора спать, но кое-кто не дает мне просто уснуть.
– И чем же вы ночью занимались? – очень так спокойно поинтересовался Макс, так что я негромко захихикала. Он что и правда ревнует? К Мише? Мне захотелось его обнять, что я и сделала, не найдя хоть какой либо причины этого не делать.
– Вурдалака убивали, – ответила, обнаглев настолько, что поглаживаю его по груди, уткнувшись носом в его шею и ключицу.
– Что? – еле слышно переспросил он.
– А потом его закапывали, – ответила еле слышно и расстроенно добавила: – Он собачку убил и нас убить хотел.
– Вы пошли на него вдвоем? – очень удивился Макс, можно сказать разозлился. Даже не обратил никакого внимания на то, что я перебралась к нему на колени и обняла за шею. – Вы совсем сдурели, что ли?! О чем он думал? Чертов мальчишка! Вы могли оба умереть! Нашли себе противника!
Фролов дернулся, явно желая встать, но, сидящая на его коленях я помешала. Крепко обняла, и он только зло засопел, обнимая меня в ответ.
– Мы просто защищались, – пробормотала, уткнувшись в его плечо. – Кто же знал, что убивать так легко, а копать могилу куда тяжелее.
– Ты забудешь об этом, как о кошмаре, обещаю, – его теплая ладонь накрыла мой затылок, и мне захотелось выгнуть спину под ней, как кошка.
Мы замолчали. Возможно, он подумал, что я уснула, обняв его, но сон меня не сморил. Слегка повернулась на бок, дискомфорт из-за раны не дал сидеть неподвижно дольше. Теплая ладонь Фролова скользнула с плеча на спину, по позвоночнику, щедро делясь своим теплом с моим телом, пустив заодно и волну мурашек.
– С Мишей все нормально? – спросил он, обдав тёплым дыханием моё лицо. Кажется, он за него волнуется.
– Нормально, к сестре моей даже подкатывал, – пробормотала немного раздраженно. – А зачем вы его ищите? Что он натворил?
– Невесту брата укусил, – ответил Макс с какой-то странной интонацией. Злится, что ли?
– Что у него за дурацкая привычка кусаться? То меня укусил, то какую-то невесту… Ему бы намордник не помешал! А ты, вообще, почему интересуешься? Кто он тебе? Друг?
– Брат, – ответил Макс, почему-то улыбаясь. Я задумалась, хмельной мозг этому не содействовал, но я старалась.
– Так это он твою невесту укусил? – растерянно предположила я.
– Да.
Приехали, у него оказывается и невеста есть! Выразительно посмотрела на то, как мы сидим, но даже не подумала с него вставать. Подумаешь невеста, ее же здесь нет.
– А твоя невеста в курсе, что мы с тобой…дружим? – заплетающемся языком уточнила я.
– Думаю да, – Фролов усиленно попытался не улыбнуться, но я все равно заметила.
– Какая-то она у тебя странная, – пробормотала, уткнувшись ему в шею. – Я бы тебя никогда никому не отдала.
– Не то слово, – подтвердил он, посмеиваясь. – Верю, что не отдала бы. Куда он тебя укусил?
– В руку, – слегка отодвинулась, держась за его плечо, и показала ладонь. – Да там даже следа не осталось и не болит. Миша сказал, что инфекция какая-то, послезавтра уже пройдет, только мне нельзя упырям на глаза попадаться, а то убьют! – я испуганно ухватилась за его футболку и заглянула в его глаза. – Ты же меня им не сдашь, правда?
Макс смотрит на меня каким-то голодным взглядом, при том улыбается. Его рука накрывает мою щеку и нежно поглаживает ее, от чего прикрываю глаза, получая удовольствие от его нежности.
– Чёрт! И как здесь удержаться? – пробормотал Макс, так что я рассеянно открываю глаза, уже и забыв, о чем мы говорили.
Он сел прямо, так что мы оказались совсем близко друг другу. Я обвила его талию ногами и обняла за шею. Его сердце несколько ускоренно бьется в моих ушах, а мне так хорошо, что больше ничего и не надо. Хотя я поторопилась, он гладит меня по спине, по телу идут мурашки. Внизу живота зарождается тепло, у меня вырывается слабый стон, когда Макс встает и подхватывает меня, чтобы не упала.
– Тебе пора спать, – глухо говорит мне на ухо, вызывая ещё одну волну мурашек.
Поднимаемся на возвышение, откидывает одеяло и садится со мной на кровать. Стаскивает мои ноги на кровать, но я все ещё цепляюсь за него, повиснув на его шее.
– Макс, – зову практически сквозь сон.
– М? – словно специально не смотрит на меня.
– Не говори больше о том, что мы друзья, – пробормотала, открыв глаза.
– Почему? – не устоял и все же посмотрел на меня.
– Друга не хочешь поцеловать, – пробормотала ему в губы, прикрыв глаза, и поцеловала.
Я как будто целую вечность не целовалась, даже неловко и стыдно за себя, зато все с лихвой компенсировала страсть. У меня к нему вообще страсти хоть отбавляй, не будь я пьяная на такое, наверное, и не решилась. Ожидала от него сопротивления, а не ответа, от которого ужасно закружилась голова. Меня опрокинули на кровать, он навалился сверху и поцеловал так, что я сразу капитулировала, признав его мастерство. Захотелось побыстрее избавиться от одежды, но мои поползновения в эту сторону быстро пресекли.
– Все, спать, пока я ещё держу себя в руках, – прохрипел Фролов мне в губы и отстранился. Разочарованно застонала и, хватаясь за него, потянулась следом, получив ещё один долгий и томительный поцелуй.
– Ложись, Атропа, – приказал Макс уже более командным тоном, уложил меня обратно на кровать и накрыл одеялом под самое горло.
– Как только тебя твоя невеста терпит?! – пробурчала зло, когда он убрал мои конечности, которыми я пыталась затащить его к себе под одеяло.
– Ты мне скажи, – прошептал он, нагнувшись к самому моему уху и поцеловав меня в щеку. Улыбнулась, схватившись за его руку, чтобы не ушел, и прикрыла глаза. Действительно, я так устала и хочу спать. Веки закрываются, последнее, что вижу перед глазами – это лицо моего Макса, от этого улыбаюсь и спокойно засыпаю.
Глава 25.
Громкий стук взрывает голову болью. Раз, два, три… Он все не унимается. Повернулась на живот и накрыла голову подушкой, звук стал немного тише, а головная боль лишь усилилась. Спасибо тебе святое похмелье, что каждый раз напоминаешь, какая это глупость – напиваться. В голове как будто целое скопище гномов по большому гонгу бьёт и бьёт! Она у меня сейчас от этого звука взорвется! Но они настойчиво продолжают, потому что кто-то очень наглый не прекращает ломиться в дверь. Вот что кому надо с утра пораньше? Открыла глаза, убрала подушку с головы. Темно ещё, кому в такое время не спится? Мельком взглянула в окно, за которым столица радует ночными красками и начала что-то вспоминать. От каждого воспоминания голова словно взрывается болью, а может быть, это из-за козла, что продолжает ломиться в дверь?!
Глаза болят, как будто я очень долго плакала, вот только я не помню этого. Я вообще мало чего помню, голова, как в тумане. Что я вчера творила? Почему пила? Точно, я едва бывшего начальника не убила. Кажется для меня это уже традиция. Предыдущий мой директор тоже говорил, что я его убить пыталась, а не от домогательств с его стороны, отбивалась. Интересно, а Фролова тоже ждет такая участь? В голове мелькнуло воспоминание, где я нагло руку ему на ногу выше колена кладу. Да, с Фроловом явно все будет иначе, и в сексуальных домогательствах в этот раз будут обвинять меня. А после-то что было? Пустота, совершенно ничего не помню, точнее не могу вспомнить из-за придурка, что, не останавливаясь, ломится в дверь! Мать моя женщина, сколько можно-то?! Схватилась за голову и застонала, почему я не могу ничего вспомнить? Я же не натворила ничего плохого? Хоть не набросилась на него, как на Иванова, того я чудом не выпила из-за голода.
Недовольно причмокнула, голод вернулся, исключительно его мне и не хватало для полного счастья к головной боли. Почему так болят глаза?! Ещё даже не светло, а я еле могу реагировать на слабый свет с улицы.
