Мириах полоснула по ней неприязненным взглядом, столь разительно отличающимся от недавнего умоляющего, что пришлось подавиться истерическим смешком, дабы не выдать терзающих душу эмоций.
- Он мой брат!
Ответ короток и многозначителен.
- Ты прогнала его!
После скептически наблюдала за сноровистыми манипуляциями, продолжая гнать прочь пустой взгляд ребячьих глаз. Но тот намертво въелся в подкорку – не избавиться.
Когда Мириах закончила с осмотром раны и обтиранием, обратно закупорила пузырьки и устроилась подле брата, примостившись на одном из подлокотников, Гиарис вернулась к тому, о чем не договорили. Точнее даже к собственным выводам.
- Так Яр твой сын, я права? Ты из-за него здесь? Вас вытащил Вихрь?
- Вирхен, - поправила Мириах, тыльной стороной ладони устало отерев лоб.
- Мне больше нравится Вихрь, - непонятно для чего.
- Ему тоже.
Гиарис подогнула ноги, еще глубже утрамбовывая себя в кресло. Внезапно стало зябко.
- Ты не ответила.
- А зачем? Все и так понятно. Разве нет?
Гиарис качнула головой.
- Не все… Его не связали. Почему?
Лекарка встала и отошла к окну.
- Связали. Почти… - обняв себя руками. – Что-то пошло не так. Доступ к резерву удалось закрыть лишь частично. Нарушился принцип контролируемого обращения. Когда испуган, волнуется, переживает, испытывает боль, Яр не в состоянии сдерживать себя. Выбросы происходят непроизвольно.
Гиарис также обняла себя руками.
- Сколько ему было? - навскидку прикидывая возраст собеседницы. Двадцать? Двадцать пять? Вряд ли старше.
Мириах ссутулилась еще сильнее.
- Два, - едва ли не шепотом.
- Два года, – уточняя для самой себя.
Мальчику примерно лет семь-восемь. Не больше. Во сколько же она забеременела?
- Два дня.
Возражение не просто покоробило. Гиарис утратила дар речи. Никто не может в таком возрасте определить, к какому именно дому будет относиться младенец. Точнее может, обладая способностью видеть вероятности. Но отец… дядя на тот момент уже много лет вынашивал план изменения существующего порядка и не допустил бы подобного. Зачем ему лишать сил еще одного алрхаги, если всерьез собирается возродить магию Великих?
- Как? – только и смогла выдавить она, вперив недоуменный взгляд в затылок лекарки.
- Наш мних решил не ждать. Захотел выслужиться и провел обряд в одиночку, но то ли не справился, то ли что-то напутал, - не оборачиваясь, продолжила сыпать откровениями Мириах. - А спустя три дня приехал Вирхен и не позволил отправить Яра в цитадель Винрахта. Забрал нас и привез в Даагхор. С тех пор мы живем здесь. Прячемся от всех среди сакхров и боимся каждый день, ожидая, когда в селение нагрянут патрульные.
Лекарка смолкла, а у Гиарис назрел еще один вопрос. Во многом решающий.
- Как же так вышло, что ты… - оборвала саму себя, услышав надрывный всхлип, после которого сестра ищейки медленно распрямилась.
- Я искренне верила в свои обеты. И собиралась честно блюсти их. Но не все зависит от наших желаний. Часто их мало. Слишком мало… - развернувшись и завладев взглядом. – Моего мнения не спросили. Мнения отца тоже. А Вирхен выслеживал врагов империи. Искал подобных мне и Яру. Трудился на благо тех, кто пользовался его сестрой, и собирается делать это дальше, - с вернувшимся ожесточением. Вынудив забыть о объявшем сочувствии. – Если ты и правда алрхаги – должна понять меня. К вечеру ему станет лучше, - указав на брата. – Уходите и не возвращайтесь. Я опою Яра, чтобы ничто не тревожило. Он не помешает тебе больше. Ты сможешь открыть туннель и вывести вас из Даагхора.
- Нет.
- Нет?
Лицо Мириах приняло озадаченное выражение, точно не поверила в услышанное, и Гиарис повторила с большей твердостью.
- Нет. Мы не оставим вас.
- Но…
- Мальчику нужна помощь. Вы не сможете прятаться бесконечно. Его сила будет расти и, в конце концов, кто-нибудь почувствует. Отводящие амулеты не помогут, - только сейчас сообразив, для чего те развешаны по дому в таких количествах.
- Яру нельзя помочь. Процесс связывания необратим, - возразила лекарка, и Гиарис вновь невольно прониклась сочувствием – столько боли и безысходности было в этих словах.
Кивнула, отчасти подтверждая сказанное, но в большей мере собственным мыслям.
- Связывания – да, но так он не связан. Магия доступна ему, а значит ее можно взять под контроль. Его просто нужно научить обращаться с резервом.
Мириах качнула головой.
- Я пыталась. Мы пробовали множество раз, у него не получается.
- Ты не алрхаги, - отмела возражения Гиарис и, судя по всему, вселила надежду. – Но сначала я должна вернуться к сестре. Обучение может затянуться, а я должна быть рядом с Лихт.
Ищейке полегчало ближе к закату. Жар спал, стихли стоны, и мужчина забылся спокойным сном. К тому моменту он уже не ютился на явно куцей для него софе, а возлежал на толстом перьевом матраце, принесенном лекаркой.
В свою очередь Гиарис знала, что гостевые комнаты в доме отсутствуют, и разместить их со всеми удобствами Мириах попусту не могла. Да и оставила в гостиной не нарочно, а по необходимости – вызвали к хворой в деревню. Ну и самое интересное – девушка познакомилась с Яром. Правда знакомство это изначально не задалось. Мальчик испуганно жался к боку матери и идти на контакт не спешил. Да и сама лекарка явно не горела желанием углублять их общение. Поутру представила друг другу и скоренько увела обратно в комнату, сославшись на плохое самочувствие ребенка.
Когда сизые сумерки разбавленные белесыми хлопьями тумана окончательно утвердились в долине, женщины собрались за одним столом. Успевшая вдоволь отоспаться, освежиться и набраться сил Гиарис с удовольствием накинулась на нехитрое угощение. Со своей стороны неловкости она не чувствовала, а вот лекарка явно пребывала не в своей тарелке. Заметно нервничала и нет-нет стреляла глазками.
- Спрашивай. Тебе же хочется. Вижу… – ополовинив тарелку с кашей, не выдержала Гиарис. – И где Яр? Он ужинать не будет?
Отвечать лекарка не спешила, но в итоге снизошла до пояснения:
- Он уже поел. Спит.
Гиарис нахмурилась.
- И часто ты его опаиваешь? – вспомнив о ночном предложении.
Взгляд хмурый, исподлобья.
- У меня нет выбора.
Гиарис тихонечко выдохнула. Верно, выбор не велик. Если все так, как ей преподнесли, то мальчик опасен как для себя, так и для окружающих. Вот только до старости на успокаивающих не проживешь.
- Подумала над моим предложением?
Мириах вздрогнула. Потупилась.
- А если не получится?
Гиарис пожала плечами.
- Не попробуем – не узнаем. В любом случае, лучше попытаться, чем постоянно ждать беды.
Сестра ищейки тряхнула головой. Глянула сквозь ресницы. Усиленный мыслительный процесс налицо.
- Спрашивай. Я же сказала – отвечу, - приняв расслабленную позу, Гиарис повторила давешнее предложение. – Скрывать уже нечего. Все карты на столе, - усмехнувшись.
Кто бы мог подумать, что вот так запросто станет откровенничать с незнакомкой?
Лекарка вновь неуверенно стрельнула глазками.
- Это правда?
- Что именно?
- Что твоя сестра жена императора?
- Правда, - решив не вдаваться в детали.
В конце концов, ищейка вполне однозначно высказался о намерениях Аделхарда. Причин сомневаться в его словах не было.
Глаза собеседницы заметно округлились.
- Но как же так? Если ты алрхаги… - в голосе неприкрытое недоумение.
Оно и понятно – новость более чем шокирующая для любого имперца.
- Не только я - она тоже, - с улыбкой добила Гиарис, пояснив в конце: – Мы близнецы.
Несколько долгих мгновений лекарка в молчании пялилась на нее, явно не в состоянии принять услышанное. После выдала предсказуемое:
- Этого не может быть. Ты врешь, - демонстративно откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Только не пойму зачем…
- И, правда… Зачем? - хмыкнула Гиарис, отзеркалив и жест, и взгляд. – Зачем мне врать беглой нархтаги, скрывающей от властей барна Великого дома?
Мириах сдалась первой.
- Не понимаю…
- А что тут непонятно? Грядут серьезные перемен. Мой дядя давно готовит для них почву.
- Дядя?
- Его Святейшество Великий магистр Иллих.
Сказала и расхохоталась. Совершенно растерянная, сбитая столку Мириах сейчас ничем не напоминала набросившуюся на брата фурию, и почти нравилась. Почти…
- Ну что… убедила? – отсмеявшись.
- Убедила в чем? – вопрос ищейки застал врасплох и вынудил спешно развернуться.
Тот бледен, держится за бок и привалился к косяку, ища опоры, но обрадоваться это не помешало.
- С возвращением в мир живых, Ваша светлость. Долг платежом красен. Три два не в вашу пользу, - спряталась за иронией.
Очень не хотелось, чтобы ищейка распознал глубину испытываемого облегчения.
- И тебе не хворать, Мелкая. - В серых глазах вспыхнули и тотчас погасли веселее искорки. - Накормите?
Гиарис обернулась к Мириах и с удивлением для себя обнаружила, насколько та переменилась. В глазах вновь холод, губы недовольно поджаты – ни следа растерянности или удивления.
Вопрошающе заломила бровь. Но лекарка на нее не смотрела – буравила взглядом брата.
- Ты зачем встал? Рано еще, - сухо, с явной неохотой.
- Нормально все, - отозвался ищейка. – А где Яр?
Отлипнув от косяка, Вирхен тяжело протопал к столу. Уселся на шаткий стул, протестующе скрипнувший под ним. Вопрошающий взор направлен на сестру.
- Он уже поел. Спит, - слово в слово повторила Мириах и поднялась.
Ищейка не то вздохнул, не то выдохнул. Одно не вызвало сомнений – происходящее ему не нравилось. Да и обреченность легко читалась в чертах.
Гиарис покосилась на хозяйку. Та нервными движения накладывала еду и выглядела так, словно готова оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.
- Приятного аппетита, - тоном вынуждающим задуматься от обратном, пожелала лекарка, поставив перед братом наполненную тарелку, и уже более спокойно добавила, подтвердив тем самым подозрения: – Мне нужно к больной. Вернусь позже.
- Что за кошка между вами пробежала? – полюбопытствовала Гиарис, когда дверь за Мириах закрылась, и они остались наедине. – Грызетесь, точно собаки за кость.
Ищейка невесело усмехнулся.
- Мелкая, ты уж определись – кошка или собаки. Они, знаешь ли, не дружат, - вертя в руке ложку, будто впервые видит.
- Вот я и говорю, что не дружат. А вроде бы благодарна должна быть. Сына спас как-никак.
Он глянул исподлобья.
- Рассказала?
- Кое-что да, но, видимо, не все, - пожала плечами Гиарис.
Еще один тяжелый вдох-выдох.
- Я уже вовсю служил и одиннадцать месяцев в году мотался по империи, когда в Ярхонт назначили нового градоначальника. Мириах на тот момент уже исполнилось семнадцать. Как все нархтаги ее возраста, она приняла обеты и удалилась в акхар. Но в тот год внезапно заболела мать. Слегла. Лекари пророчили – недолго осталось. Мири, как узнала, договорилась с настоятелем, оформила отбывной лист и, поступив в подчинение городскому мниху, приехала ухаживать за матерью.
Он замолчал, и тишина натянутой струной повисла между ними. Но нарушить ее, подстегнуть к продолжению Гиарис не решилась. Терпеливо ждала, когда сам созреет.
Дождалась. Воткнув ложку в кашу, ищейка отнял взор от содержимого тарелки.
- Следуя предписаниям, установленным для молодых монахинь, проведя день с матерью, она каждый вечер возвращалась в храм. И в один из таких вечеров ей не повезло попасться на глаза компании молодых, знатных барнов. Ты видела Мириах. Должна понимать, какое впечатление она произвела на подвыпивших ублюдков!
И столько затаенной боли в этих словах, столько плохо сдерживаемой злости, что Гиарис невольно заранее передернуло от продолжения.
- Сестра с рождения бойкая на язык. Как и ты за словом в карман не лезет. Ей бы промолчать тогда, пройти мимо, но нет – решила на место поставить.
И вновь пауза – долгая, тягостная, говорящая. Вынудившая слушательницу стряхнуть мурашки с рук и почесать затылок, где волоски у самых корней встали дыбом.
Собственное столкновение с алитарами, едва не закончившееся трагедией, в мельчайших подробностях пронеслось перед внутренним взором, и стало понятно, отчего ищейка отреагировал столь остро. Не только оборвал жизни, но и лишил мужского достоинства, хоть и посмертно.
Гиарис затрясло.
- Ее никто не удерживал. Попользовались и отпустили. Видимо, чувство безнаказанности было запредельным. Когда дело дошло до разбирательства, Мири стойко держалась. Хотя разбирательство – громко сказано. Среди Этих затесался сын нового градоначальника. Он заявил, что сестра прогуливалась ночью, вела себя вызывающе, заигрывала с ними, намекала на плату за услуги. Тот факт, что возвращалась в храм в обычном платье, а не в монашеской рясе, сыграл против нее, и пострадавшей стороной нас не...
- А почему не в рясе? – каким-то чудом успела вставить Гиарис.
Ищейка сбился, моргнул, посмотрел на нее. Глаза пустые-пустые, будто не живые вовсе. Стало еще страшнее и совестно. Может зря она захотела все знать? Напрасно подняла эту тему?
Осмысленное выражение вернулось быстро. А вместе с ним пришла безудержная злость, исказившая черты.
- О чем ты, Мелкая?! – буквально выплюнул ищейка. – Никакая ряса не остановит насильника! Тем более, когда их много! Но если хочешь знать, мать постоянно выворачивало в тот день. Мириах трижды переодевалась и застирывала одежду. Ряса элементарно не успела просохнуть, - закончил устало, с вновь вернувшимся опустошением, будто всплеск эмоций выпил все силы.
Гиарис хоть и стушевалась сперва, не дождавшись продолжения, задала еще один вопрос.
- Почему она возвращалась одна? Неужели некому было проводить?
Ищейка вздрогнул и уставился в окно.
- Я был на службе. А мы хоть и чистокровные, но не из богатых. Да и болезнь матери подчистую выпила все средства. Слуг пришлось распустить, а отец не отходил от постели. Боялся оставлять одну.
От осознания трагичности произошедшего на глазах выступили слезы. Гиарис попыталась украдкой смахнуть их, прекрасно понимая – оплакивать поздно. Ничего не изменишь. И все же удержать не смогла. Прокладывая влажные дорожки, соленые капли покатились по щекам.
Вирхен заметил. Еще больше ссутулился.
- Не стоит реветь, Мелкая. Этим ничего не исправишь, - точно мысли подслушал.
А затем вернулся к выворачивающему душу рассказу.
- Отец не справился. Отстоять дочь не смог. Ее заперли до выяснения последствий. Те не заставили себя долго ждать. Вскоре стало ясно, что Мириах беременна. За весь этот год я ни разу не появился дома. Пребывал в счастливом неведении, как относительно болезни матери, так и случившегося с сестрой. Отец рассылал для меня сообщения, но, по стечению обстоятельств, ни одно из них не догнало меня в пути, а на то, чтоб воспользоваться магическими каналами связи у него попусту не было средств. В итоге приехал, когда было поздно. Наш мних, сославшись на то, что видел будущее ребенка, спешно провел процедуру связывания. Обоих собирались отправить в цитадель Винрахта. Все что смог – воспользовавшись статусом, надавить. Ради обеления имени семьи, вызвался в сопровождающие. Мне позволили, а дальше по обстоятельствам. Нарушив все мыслимые законы, вывез их в Даагхор и вернулся обратно заметать следы.
- Он мой брат!
Ответ короток и многозначителен.
- Ты прогнала его!
После скептически наблюдала за сноровистыми манипуляциями, продолжая гнать прочь пустой взгляд ребячьих глаз. Но тот намертво въелся в подкорку – не избавиться.
Когда Мириах закончила с осмотром раны и обтиранием, обратно закупорила пузырьки и устроилась подле брата, примостившись на одном из подлокотников, Гиарис вернулась к тому, о чем не договорили. Точнее даже к собственным выводам.
- Так Яр твой сын, я права? Ты из-за него здесь? Вас вытащил Вихрь?
- Вирхен, - поправила Мириах, тыльной стороной ладони устало отерев лоб.
- Мне больше нравится Вихрь, - непонятно для чего.
- Ему тоже.
Гиарис подогнула ноги, еще глубже утрамбовывая себя в кресло. Внезапно стало зябко.
- Ты не ответила.
- А зачем? Все и так понятно. Разве нет?
Гиарис качнула головой.
- Не все… Его не связали. Почему?
Лекарка встала и отошла к окну.
- Связали. Почти… - обняв себя руками. – Что-то пошло не так. Доступ к резерву удалось закрыть лишь частично. Нарушился принцип контролируемого обращения. Когда испуган, волнуется, переживает, испытывает боль, Яр не в состоянии сдерживать себя. Выбросы происходят непроизвольно.
Гиарис также обняла себя руками.
- Сколько ему было? - навскидку прикидывая возраст собеседницы. Двадцать? Двадцать пять? Вряд ли старше.
Мириах ссутулилась еще сильнее.
- Два, - едва ли не шепотом.
- Два года, – уточняя для самой себя.
Мальчику примерно лет семь-восемь. Не больше. Во сколько же она забеременела?
- Два дня.
Возражение не просто покоробило. Гиарис утратила дар речи. Никто не может в таком возрасте определить, к какому именно дому будет относиться младенец. Точнее может, обладая способностью видеть вероятности. Но отец… дядя на тот момент уже много лет вынашивал план изменения существующего порядка и не допустил бы подобного. Зачем ему лишать сил еще одного алрхаги, если всерьез собирается возродить магию Великих?
- Как? – только и смогла выдавить она, вперив недоуменный взгляд в затылок лекарки.
- Наш мних решил не ждать. Захотел выслужиться и провел обряд в одиночку, но то ли не справился, то ли что-то напутал, - не оборачиваясь, продолжила сыпать откровениями Мириах. - А спустя три дня приехал Вирхен и не позволил отправить Яра в цитадель Винрахта. Забрал нас и привез в Даагхор. С тех пор мы живем здесь. Прячемся от всех среди сакхров и боимся каждый день, ожидая, когда в селение нагрянут патрульные.
Лекарка смолкла, а у Гиарис назрел еще один вопрос. Во многом решающий.
- Как же так вышло, что ты… - оборвала саму себя, услышав надрывный всхлип, после которого сестра ищейки медленно распрямилась.
- Я искренне верила в свои обеты. И собиралась честно блюсти их. Но не все зависит от наших желаний. Часто их мало. Слишком мало… - развернувшись и завладев взглядом. – Моего мнения не спросили. Мнения отца тоже. А Вирхен выслеживал врагов империи. Искал подобных мне и Яру. Трудился на благо тех, кто пользовался его сестрой, и собирается делать это дальше, - с вернувшимся ожесточением. Вынудив забыть о объявшем сочувствии. – Если ты и правда алрхаги – должна понять меня. К вечеру ему станет лучше, - указав на брата. – Уходите и не возвращайтесь. Я опою Яра, чтобы ничто не тревожило. Он не помешает тебе больше. Ты сможешь открыть туннель и вывести вас из Даагхора.
- Нет.
- Нет?
Лицо Мириах приняло озадаченное выражение, точно не поверила в услышанное, и Гиарис повторила с большей твердостью.
- Нет. Мы не оставим вас.
- Но…
- Мальчику нужна помощь. Вы не сможете прятаться бесконечно. Его сила будет расти и, в конце концов, кто-нибудь почувствует. Отводящие амулеты не помогут, - только сейчас сообразив, для чего те развешаны по дому в таких количествах.
- Яру нельзя помочь. Процесс связывания необратим, - возразила лекарка, и Гиарис вновь невольно прониклась сочувствием – столько боли и безысходности было в этих словах.
Кивнула, отчасти подтверждая сказанное, но в большей мере собственным мыслям.
- Связывания – да, но так он не связан. Магия доступна ему, а значит ее можно взять под контроль. Его просто нужно научить обращаться с резервом.
Мириах качнула головой.
- Я пыталась. Мы пробовали множество раз, у него не получается.
- Ты не алрхаги, - отмела возражения Гиарис и, судя по всему, вселила надежду. – Но сначала я должна вернуться к сестре. Обучение может затянуться, а я должна быть рядом с Лихт.
***
Ищейке полегчало ближе к закату. Жар спал, стихли стоны, и мужчина забылся спокойным сном. К тому моменту он уже не ютился на явно куцей для него софе, а возлежал на толстом перьевом матраце, принесенном лекаркой.
В свою очередь Гиарис знала, что гостевые комнаты в доме отсутствуют, и разместить их со всеми удобствами Мириах попусту не могла. Да и оставила в гостиной не нарочно, а по необходимости – вызвали к хворой в деревню. Ну и самое интересное – девушка познакомилась с Яром. Правда знакомство это изначально не задалось. Мальчик испуганно жался к боку матери и идти на контакт не спешил. Да и сама лекарка явно не горела желанием углублять их общение. Поутру представила друг другу и скоренько увела обратно в комнату, сославшись на плохое самочувствие ребенка.
Когда сизые сумерки разбавленные белесыми хлопьями тумана окончательно утвердились в долине, женщины собрались за одним столом. Успевшая вдоволь отоспаться, освежиться и набраться сил Гиарис с удовольствием накинулась на нехитрое угощение. Со своей стороны неловкости она не чувствовала, а вот лекарка явно пребывала не в своей тарелке. Заметно нервничала и нет-нет стреляла глазками.
- Спрашивай. Тебе же хочется. Вижу… – ополовинив тарелку с кашей, не выдержала Гиарис. – И где Яр? Он ужинать не будет?
Отвечать лекарка не спешила, но в итоге снизошла до пояснения:
- Он уже поел. Спит.
Гиарис нахмурилась.
- И часто ты его опаиваешь? – вспомнив о ночном предложении.
Взгляд хмурый, исподлобья.
- У меня нет выбора.
Гиарис тихонечко выдохнула. Верно, выбор не велик. Если все так, как ей преподнесли, то мальчик опасен как для себя, так и для окружающих. Вот только до старости на успокаивающих не проживешь.
- Подумала над моим предложением?
Мириах вздрогнула. Потупилась.
- А если не получится?
Гиарис пожала плечами.
- Не попробуем – не узнаем. В любом случае, лучше попытаться, чем постоянно ждать беды.
Сестра ищейки тряхнула головой. Глянула сквозь ресницы. Усиленный мыслительный процесс налицо.
- Спрашивай. Я же сказала – отвечу, - приняв расслабленную позу, Гиарис повторила давешнее предложение. – Скрывать уже нечего. Все карты на столе, - усмехнувшись.
Кто бы мог подумать, что вот так запросто станет откровенничать с незнакомкой?
Лекарка вновь неуверенно стрельнула глазками.
- Это правда?
- Что именно?
- Что твоя сестра жена императора?
- Правда, - решив не вдаваться в детали.
В конце концов, ищейка вполне однозначно высказался о намерениях Аделхарда. Причин сомневаться в его словах не было.
Глаза собеседницы заметно округлились.
- Но как же так? Если ты алрхаги… - в голосе неприкрытое недоумение.
Оно и понятно – новость более чем шокирующая для любого имперца.
- Не только я - она тоже, - с улыбкой добила Гиарис, пояснив в конце: – Мы близнецы.
Несколько долгих мгновений лекарка в молчании пялилась на нее, явно не в состоянии принять услышанное. После выдала предсказуемое:
- Этого не может быть. Ты врешь, - демонстративно откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. – Только не пойму зачем…
- И, правда… Зачем? - хмыкнула Гиарис, отзеркалив и жест, и взгляд. – Зачем мне врать беглой нархтаги, скрывающей от властей барна Великого дома?
Мириах сдалась первой.
- Не понимаю…
- А что тут непонятно? Грядут серьезные перемен. Мой дядя давно готовит для них почву.
- Дядя?
- Его Святейшество Великий магистр Иллих.
Сказала и расхохоталась. Совершенно растерянная, сбитая столку Мириах сейчас ничем не напоминала набросившуюся на брата фурию, и почти нравилась. Почти…
- Ну что… убедила? – отсмеявшись.
- Убедила в чем? – вопрос ищейки застал врасплох и вынудил спешно развернуться.
Тот бледен, держится за бок и привалился к косяку, ища опоры, но обрадоваться это не помешало.
- С возвращением в мир живых, Ваша светлость. Долг платежом красен. Три два не в вашу пользу, - спряталась за иронией.
Очень не хотелось, чтобы ищейка распознал глубину испытываемого облегчения.
- И тебе не хворать, Мелкая. - В серых глазах вспыхнули и тотчас погасли веселее искорки. - Накормите?
Гиарис обернулась к Мириах и с удивлением для себя обнаружила, насколько та переменилась. В глазах вновь холод, губы недовольно поджаты – ни следа растерянности или удивления.
Вопрошающе заломила бровь. Но лекарка на нее не смотрела – буравила взглядом брата.
- Ты зачем встал? Рано еще, - сухо, с явной неохотой.
- Нормально все, - отозвался ищейка. – А где Яр?
Отлипнув от косяка, Вирхен тяжело протопал к столу. Уселся на шаткий стул, протестующе скрипнувший под ним. Вопрошающий взор направлен на сестру.
- Он уже поел. Спит, - слово в слово повторила Мириах и поднялась.
Ищейка не то вздохнул, не то выдохнул. Одно не вызвало сомнений – происходящее ему не нравилось. Да и обреченность легко читалась в чертах.
Гиарис покосилась на хозяйку. Та нервными движения накладывала еду и выглядела так, словно готова оказаться где угодно, лишь бы подальше отсюда.
- Приятного аппетита, - тоном вынуждающим задуматься от обратном, пожелала лекарка, поставив перед братом наполненную тарелку, и уже более спокойно добавила, подтвердив тем самым подозрения: – Мне нужно к больной. Вернусь позже.
- Что за кошка между вами пробежала? – полюбопытствовала Гиарис, когда дверь за Мириах закрылась, и они остались наедине. – Грызетесь, точно собаки за кость.
Ищейка невесело усмехнулся.
- Мелкая, ты уж определись – кошка или собаки. Они, знаешь ли, не дружат, - вертя в руке ложку, будто впервые видит.
- Вот я и говорю, что не дружат. А вроде бы благодарна должна быть. Сына спас как-никак.
Он глянул исподлобья.
- Рассказала?
- Кое-что да, но, видимо, не все, - пожала плечами Гиарис.
Еще один тяжелый вдох-выдох.
- Я уже вовсю служил и одиннадцать месяцев в году мотался по империи, когда в Ярхонт назначили нового градоначальника. Мириах на тот момент уже исполнилось семнадцать. Как все нархтаги ее возраста, она приняла обеты и удалилась в акхар. Но в тот год внезапно заболела мать. Слегла. Лекари пророчили – недолго осталось. Мири, как узнала, договорилась с настоятелем, оформила отбывной лист и, поступив в подчинение городскому мниху, приехала ухаживать за матерью.
Он замолчал, и тишина натянутой струной повисла между ними. Но нарушить ее, подстегнуть к продолжению Гиарис не решилась. Терпеливо ждала, когда сам созреет.
Дождалась. Воткнув ложку в кашу, ищейка отнял взор от содержимого тарелки.
- Следуя предписаниям, установленным для молодых монахинь, проведя день с матерью, она каждый вечер возвращалась в храм. И в один из таких вечеров ей не повезло попасться на глаза компании молодых, знатных барнов. Ты видела Мириах. Должна понимать, какое впечатление она произвела на подвыпивших ублюдков!
И столько затаенной боли в этих словах, столько плохо сдерживаемой злости, что Гиарис невольно заранее передернуло от продолжения.
- Сестра с рождения бойкая на язык. Как и ты за словом в карман не лезет. Ей бы промолчать тогда, пройти мимо, но нет – решила на место поставить.
И вновь пауза – долгая, тягостная, говорящая. Вынудившая слушательницу стряхнуть мурашки с рук и почесать затылок, где волоски у самых корней встали дыбом.
Собственное столкновение с алитарами, едва не закончившееся трагедией, в мельчайших подробностях пронеслось перед внутренним взором, и стало понятно, отчего ищейка отреагировал столь остро. Не только оборвал жизни, но и лишил мужского достоинства, хоть и посмертно.
Гиарис затрясло.
- Ее никто не удерживал. Попользовались и отпустили. Видимо, чувство безнаказанности было запредельным. Когда дело дошло до разбирательства, Мири стойко держалась. Хотя разбирательство – громко сказано. Среди Этих затесался сын нового градоначальника. Он заявил, что сестра прогуливалась ночью, вела себя вызывающе, заигрывала с ними, намекала на плату за услуги. Тот факт, что возвращалась в храм в обычном платье, а не в монашеской рясе, сыграл против нее, и пострадавшей стороной нас не...
- А почему не в рясе? – каким-то чудом успела вставить Гиарис.
Ищейка сбился, моргнул, посмотрел на нее. Глаза пустые-пустые, будто не живые вовсе. Стало еще страшнее и совестно. Может зря она захотела все знать? Напрасно подняла эту тему?
Осмысленное выражение вернулось быстро. А вместе с ним пришла безудержная злость, исказившая черты.
- О чем ты, Мелкая?! – буквально выплюнул ищейка. – Никакая ряса не остановит насильника! Тем более, когда их много! Но если хочешь знать, мать постоянно выворачивало в тот день. Мириах трижды переодевалась и застирывала одежду. Ряса элементарно не успела просохнуть, - закончил устало, с вновь вернувшимся опустошением, будто всплеск эмоций выпил все силы.
Гиарис хоть и стушевалась сперва, не дождавшись продолжения, задала еще один вопрос.
- Почему она возвращалась одна? Неужели некому было проводить?
Ищейка вздрогнул и уставился в окно.
- Я был на службе. А мы хоть и чистокровные, но не из богатых. Да и болезнь матери подчистую выпила все средства. Слуг пришлось распустить, а отец не отходил от постели. Боялся оставлять одну.
От осознания трагичности произошедшего на глазах выступили слезы. Гиарис попыталась украдкой смахнуть их, прекрасно понимая – оплакивать поздно. Ничего не изменишь. И все же удержать не смогла. Прокладывая влажные дорожки, соленые капли покатились по щекам.
Вирхен заметил. Еще больше ссутулился.
- Не стоит реветь, Мелкая. Этим ничего не исправишь, - точно мысли подслушал.
А затем вернулся к выворачивающему душу рассказу.
- Отец не справился. Отстоять дочь не смог. Ее заперли до выяснения последствий. Те не заставили себя долго ждать. Вскоре стало ясно, что Мириах беременна. За весь этот год я ни разу не появился дома. Пребывал в счастливом неведении, как относительно болезни матери, так и случившегося с сестрой. Отец рассылал для меня сообщения, но, по стечению обстоятельств, ни одно из них не догнало меня в пути, а на то, чтоб воспользоваться магическими каналами связи у него попусту не было средств. В итоге приехал, когда было поздно. Наш мних, сославшись на то, что видел будущее ребенка, спешно провел процедуру связывания. Обоих собирались отправить в цитадель Винрахта. Все что смог – воспользовавшись статусом, надавить. Ради обеления имени семьи, вызвался в сопровождающие. Мне позволили, а дальше по обстоятельствам. Нарушив все мыслимые законы, вывез их в Даагхор и вернулся обратно заметать следы.
