Аделхард досадливо покачал головой. Не по себе видеть, когда взрослый человек пустой боязнью исходит. Неправильно это. Не по-людски.
- Полно тебе, Ур. Не мы первые, а сколько после нас будет, лишь Всемогущей ведомо. Иди вольно, голову не забивай. Придешь, не заметишь.
- Храбрец ты, смотрю.
- Может и так. Не по мне это всю жизнь озираться.
- Так никто и не просит, - усмехнулся Ур. – Но несколько здравых мыслей о самосохранении еще никому не мешали, - пожурил мужчина своего молодого собрата, настороженно оглядевшись.
Весь его облик так и кричал: «Не к добру мы здесь появились! Ох, не к добру!»
Ургаих хмыкнул:
- Так разве ж я против? Чем за себя постоять всегда найдется, - подмигнул сердобольному сакхру, говорящее похлопав себя по пазухе.
Мужчина понимающе кивнул, но губы все-таки поджал: мол, защита защите рознь, не все сила, да ловкость решают.
- Вот скажи, Ур, как сторожил в мятежном деле, ради чего люди супротив власти идут? Ради справедливости? - перевел тему Аделхард.
- Так по-разному бывает. И ради справедливости тоже.
- Значит, во главе всего вовсе не она родная, раз и ради нее тоже. Что ж тогда?
- Алчность, да желание начальствовать, - просветил своего соратника Ур, вновь повыше подтянув заплечный мешок.
Тяжел он был для его немолодой спины. Слишком тяжел.
- Стало быть, мы ради чьего-то желания начальствовать в пещеры Ихтэра лезем? – сделал соответственный вывод Аделхард, приправив его должной ноткой изумления.
В конце концов Ур походил на идейного, и вряд ли считает Ведущего в бой жаждущим власти шарлатаном.
- Э-э-э не-е-е! Зря ты так, браток! Зря! Старгух – он правильный. За народ ратует. За свободу нашу, - последовало ожидаемое Аделхардом возмущение. – Не ради себя, ради нас старается. Ради детей наших!
- От чего свободы-то, Ур? Мы разве в полоне? – удивился императорский сын. – Вон, идем куда хотим. За кем хотим. И не держит никто.
- Так радуйся, коли не держат тебя. Иди своей дорогой, а мы своей пойдем, - недовольно проворчал сакхр и сбавил шаг. Компания молодого сподвижника стала ему не по нутру.
Аделхард подавил улыбку.
- Не бери в голову, Ур. Не со зла я. Просто понять хочу, - также притормозив, ургаих вновь поравнялся с мужчиной и чуть подтолкнул того плечом. – Сам же сказал, алчность, да желание начальствовать. Помнишь? Вот я и спросил, - принялся оправдываться он, мысленно посмеиваясь: «Вот всегда так. Коли за правое дело борьба, так и мы при нем. А если нет в деле правды, так и нам рядом не бывать. Забавно».
- Да, не беру я, не беру. И долго еще идти-то? - Видимо сообразив, что среагировал слишком уж по-детски, пробурчал Ур, чуть поддернув сползший до поясницы заплечный мешок.
- Пришли почти. Чувствуешь, свежестью тянет, - подбодрил собеседника Аделхард, подавив желание забрать у мужчины непосильную ношу. Обидеть широкого сердцем Ура он не хотел.
Из подземного тоннеля отряд мятежников вышел, когда на улице уже смеркалось. Они словно в сады Всемогущей Акхэ ступили. Средь зелени травы, укрытой россыпью цветов, идеально круглой жемчужиной раскинулось перед ними заповедное Тэгра. Белесая дымка тумана стелилась над озерной гладью, скрывая его синие воды от алчущих глаз, а в темнеющем небе средь серых хлопьев низких облаков, расправив свои мощные крылья, парили орланы, пристально следя за людьми, на свой страх и риск нарушившими покой долины.
- Дела.., - нарушив изумленное молчание ошарашенных сакхров, протянул сердобольный Ур, как только освободил многострадальную спину от тяжести ноши.
- Красота-то какая! - подхватил слова соратника косоглазый сакхр, в поисках подтверждения хлопнув своего соседа по плечу.
Тот не преминул закивать, ибо облечь увиденное в слова было выше его сил.
- И ведь не сказал никто. Не предупредил, - с укоризной продолжил Ур, потирая занемевшие плечи. – Пещеры Акхэна… духи ихтэрские… живыми не выпустят… а тут такое, - повздыхал он и, обведя указующим жестом окружающий пейзаж, сплюнул себе под ноги. – Врут, заразы!
Заразительный хохот немолодого сакхра вернул его соратникам дар речи. Загалдели все разом, повторяя слышанные когда-то страшилки, зашебаршились, скидывая наземь заплечные мешки, и только Аделхард их примеру не последовал. Прихватив с собой осветительную сферу, ургаих вошел обратно в тоннель.
- Где же это? – внимательно вглядываясь в рельеф стен, прошептал он, повыше подняв источник света.
Магический барьер, который отряд поборол на выходе из тоннеля, должен был иметь какое-то визуальное подтверждение. Защита не могла существовать сама по себе. Без находящегося поблизости мага или магических символов питающих заклятие это невозможно, и Аделхард наверняка знал об этом. Но подтверждение все не находилось.
«Этого не может быть», - мысленно убеждал он себя, кожей помня силу сопротивления, которое недавно преодолел. Это было очень сильное заклятие. Судя по всему недавно наложенное, и Аделхард желал отыскать этому доказательство, но найти злополучные символы все не удавалось. Когда разочарованный ургаих был готов сдаться и повернуть обратно, неуступчивым тоннелем ему был преподнесен еще один сюрприз. За спиной молодого человека раздалось насмешливо-сочувственное:
- Ты что-то забыл здесь, Элхард?
Вздрогнув, он обернулся. В полосе тусклого света осветительной сферы стояли двое - недовольный Рихад и его усмехающийся брат. Аделхард мысленно выругался. Перед тем как вернуться в тоннель, он видел покидающих отряд литаргов. Слышал данное старшим указание оставаться на месте до их возвращения. Кто же знал, что оно будет столь неприятно скорым!
Загнав удивление с недовольством поглубже, Аделхард изобразил на лице приличествующий случаю испуг и шагнул навстречу братьям.
- Подарок отцовский обронил. Думал, найду, но темно слишком, - принялся обеляться он, то и дело насторожено оглядываясь.
- Обронил, говоришь? Оттого верно над головой ищешь, что под ноги обронил? – уже без сочувствия, с чистой насмешкой предположил брат Рихада, и Аделхард скрежетнул зубами с досады.
И откуда только такие внимательные берутся!
- Так ведь духи же… боязно, - не придумав ничего лучшего, ляпнул он.
- Духи? Духи это, конечно, замечательно, но…
- Прекрати, Ги. Оставь человека в покое, - перебил брата юный литарг.
- Ри…
- Ничего страшного не произошло, не так ли? – Стоя на своем, юноша прибавил яркости принесенной литаргами осветительной сфере. – Смотрите, Элхард. Может так увидите, что потеряли, - предложил он, подняв повыше полыхающий синим шар. – Мы недолго, Ги. Иди, собирай остальных, - посоветовал он брату. Причем было в его голосе нечто отбивающее желание спорить.
Пропажа нашлась довольно быстро. Аделхарду удалось незаметно снять с шеи и обронить простенький защитный амулет, подобные которому носили многие сакхры. Изобразив восторг при обнаружении, он рассыпался в благодарностях своему юному помощнику, и вместе они покинули так и не раскрывший своей тайны тоннель. Последнее Аделхарда изрядно тяготило. Отчего-то казалось, что упускает нечто грандиозное.
Едва мужчины вышли под открытое небо, Рихад присоединился к брату, и маленький отряд снялся с места. Аделхард привычно устроился замыкающим, намереваясь поразмыслить над своим столь противоречивым впечатлениям от братьев-литаргов. Весьма странной ургаиху казалась явная нелюбовь к его персоне старшего из них. Адекватных причин для нее Аделхард не находил. Попытки защитить брата он к таковым отнести не мог. В конце концов, общение со старшим товарищем Рихаду ничем не угрожало, скорее даже наоборот, несло несомненную пользу. Как-никак годами Аделхард литарга превосходил и жизненным опытом тоже. С какой стороны не посмотри, чему поучиться обязательно найдется, а значит причина неприязни в чем-то другом. Вопрос с чем именно?
Как бы Аделхарду не хотелось найти ответ на этот вопрос, он все же оставался неразрешим. И останется таковым, покуда мужчине не удастся окончательно втереться в доверие к младшему из литаргов. Несмотря на определенную легкость их общения, Рихад все же оставался парнем во многом осторожным. Проговариваясь об одном, он ни в какую не желал делиться другим, сколь бы Аделхарл не пытался вывести его на откровенный разговор. Видимо поэтому, время от времени ургаих ловил себя на мысли, что его водят за нос. Причем виртуозно. И это Аделхарду совсем не нравилось, но достаточных оснований для оформления претензии у него не имелось. Все подозрения мужчины зиждились на науськивающем шепотке интуиции. Не более.
Потратив некоторое время на решение этой головоломки, Аделхард счел за лучшее отложить поиски ответов на потом и переключил внимание на окружающею его действительность. А она – действительность - блистала бесконечным множеством граней. Глубокое темно-синее небо над головой с россыпью мерцающих звездных искр. Устремленные к нему маковки гор, и одна согнувшаяся в поклоне. Чернильная поверхность озера, смотрящая из недр земных, словно немой страж этого места. И трели… Трели ночных птиц, воспевающих радость бытия. От всего этого дух захватывало.
С каждым новым шагом Аделхард все больше понимал когда-то обосновавшихся здесь алрхаги. Лучшего места для тренировки души и духа найти просто невозможно. Неземное спокойствие ощущалось здесь, умиротворением ложась на плечи. Желание стать частью природы возникало из ниоткуда и проникало в кровь, вяжущей сладостью ощущаясь на языке. Отречься от всего казалось самым простым и правильным решением. Сбросить оковы жажд и обратиться вглубь себя – единственным верным путем.
- Обопрись на меня, Элхард. Мы почти пришли, - словно из-под земли рядом с Аделхардом возник Рихад.
Ургаих вдруг понял, что стоит на коленях, зажав в ладонях пригоршни земли, и смотрит в небо.
- Что это со мной?
- Не знаю. Увидел, что ты отстал. Пошел смотреть, а ты тут, - ответил присевший на корточки Рихад.
Аделхард тряхнул головой в попытке прояснить голову.
- А ты разве этого не чувствуешь? – спросил он паренька, сам не до конца понимая, о чем спрашивает.
- Чего? – Оглядевшись, Рихад покачал головой. – Идти можешь? Мы отстали совсем.
Кивнув, Аделхард поднялся на ноги. Во всех членах ощущалась странная слабость и даже ленца. Он будто бы только что открыл глаза после долгого сна, исполненный неги и желания продлить минуты блаженства.
Когда ургаих потянулся за заплечным мешком, намереваясь закинуть его за спину, мужчину остановил Рихад:
- Не усердствуй. Я понесу, - категорично заявил паренек, с неожиданной легкостью подняв тяжелую ношу.
Аделхард нахмурился. Молодому человеку претило перекладывание обязанностей на кого бы то ни было. Взялся, доделай до конца. Тем более что немощным или больным он не был.
- Даже не думай! Нечего из меня калеку делать! Сам справлюсь! – столь же безапелляционно отрезал ургаих, вырвав мешок из рук литарга.
Рихад поворчал для порядка, но новых попыток навязать свою волю предпринимать не стал. Соприкасаясь локтями, они тронулись в путь. С каждым новым шагом к Аделхарду возвращалась бодрость, а вместе с ней и способность мыслить логически. Пришло понимание - он пал жертвой магической ловушки столь мощной, что защитные амулеты оказались совершенно бессильны. Было отчего испугаться.
Аделхард, правда, страха не испытывал. Скорее любопытство. Еще никогда в своей жизни он не сталкивался со столь подавляющей чужой волей. И если принимать в расчет, что сам он из дома сатхарги - сильный, хорошо обученный маг, то и не должен был столкнуться.
А вот нет! И столкнулся, и поддался, и, вероятно, капитулировал бы, если не Рихад. Своевременное вмешательство юного литарга спасло его… от чего? Этот вопрос, как и многие другие, пока оставался открытым.
Когда Аделхард с Рихадом нагнали основной отряд, ургаих пришел к еще одному немаловажному умозаключению - магические ловушки не действуют на сакхров. Об этом однозначно заявляло царящее внутри мятежников спокойствие. Доведись кому-то из них столкнуться с магическим воздействием, паники не избежать. Суеверный страх выплеснется наружу. А коли нет паники - нет и причин для боязни.
- Занятно, - не сдержавшись, вслух выдохнул Аделхард, заинтригованный прелюбопытной мыслью, посетившей его.
Возможно ли, что связанные иллиры способны ощущать воздействие ловушек? В меньшей степени, чем барны, но все же? И если это так то, что подумают братья литарги о нем самом? И во что это выльется?
На противоположной от тоннеля стороне озера, выстроившись полукругом, мятежников ожидали добротные, не так давно поставленные домики. На расчищенной площадке перед ними пылал костер и стояли накрытые столы. По всему видно - ждали дорогих гостей
Аделхард беззвучно присвистнул, когда стоящая у котла пожилая женщина, сняла крышку и принялась орудовать огромным ковшом. Готовить тут однозначно умели. Аромат поплыл божественный. Судя по шумным вдохам и нетерпеливым выдохам каждый из только что прибывших сакхров был с ним согласен.
- Ну что застыли, олухи?! Гарих, показывай! Снедь по местам раскладываем, сами умываться и за стол. Поздно вы нынче, готово уж все, - принялась распоряжаться она, когда изъятый из котла ковш лег поверх водруженной на место крышки.
Далее сюрпризы посыпались на Аделхарда один за другим, каждый новый ошеломительнее предыдущего.
К громогласной старухе подошел старший из литаргов и, обняв ее, прижал седую голову к своему плечу. Та расслабилась на мгновенье. Проскрипела:
- Гарих, Гарих… Соскучился по бабкиной стряпне? – А затем подобралась, вытянулась, словно солдат на смотре, и вновь командовать. – Ишь ты… нежности разводить! Людей голодом моришь! Веди давай, показывай, куда что сгружать. Быстрей! Быстрей! Опосля прохлаждаться будешь.
Рассмеявшись, литарг-старший отошел от кухарки и, махнув рукой переминающимся с ноги на ногу сакхрам, направился к одному из домов.
- Ани найди. Извелась вся, вас дожидаясь. И деда прихвати, соскучился поди, невмочь, - несся ему вслед наказ бойкой старухи, а старший из братьев безропотно кивал, со всем соглашаясь, неожиданно став послушным мальчишкой, привыкшим повиноваться воле старших.
Пока пришельцы сгружали припасы и приводили себя в божеский вид, достойный общего стола, этот самый стол окружили обитатели деревянных домишек. Тридцать с небольшим человек чинно расселись по лавкам и ожидали присоединения вновь прибывших. Еще с десяток сновали туда-сюда.
Заняв место напротив молодой, держащейся за руки пары, Аделхард исподтишка принялся изучать собравшихся. Люд был представлен разношерстный, от мала до велика. Одеты все незатейливо. Женщины в свободных, чуть сбореных под грудью платьях, мужчины в широких штанах и просторных, подвязанных на талии рубахах. Цветовая гамма также разнообразием не блистала. Коричневый, желтый, зеленый и синий – вся палитра.
«Словно по принадлежности к четырем домам поделились», - мысленно хмыкнул ургаих перед тем, как заметил у костра алеющее пятно. «Пяти», - поправил он самого себя, еще не догадываясь, насколько верно это умозаключение.
Осознание пришло немногим позже, когда «алеющим пятном» оказалась девушка в красном платье. Ее светлые волосы аккуратно заплетенной косой покоились на плече, а фиалковые глаза насмешливо смотрели прямо в душу.
- Полно тебе, Ур. Не мы первые, а сколько после нас будет, лишь Всемогущей ведомо. Иди вольно, голову не забивай. Придешь, не заметишь.
- Храбрец ты, смотрю.
- Может и так. Не по мне это всю жизнь озираться.
- Так никто и не просит, - усмехнулся Ур. – Но несколько здравых мыслей о самосохранении еще никому не мешали, - пожурил мужчина своего молодого собрата, настороженно оглядевшись.
Весь его облик так и кричал: «Не к добру мы здесь появились! Ох, не к добру!»
Ургаих хмыкнул:
- Так разве ж я против? Чем за себя постоять всегда найдется, - подмигнул сердобольному сакхру, говорящее похлопав себя по пазухе.
Мужчина понимающе кивнул, но губы все-таки поджал: мол, защита защите рознь, не все сила, да ловкость решают.
- Вот скажи, Ур, как сторожил в мятежном деле, ради чего люди супротив власти идут? Ради справедливости? - перевел тему Аделхард.
- Так по-разному бывает. И ради справедливости тоже.
- Значит, во главе всего вовсе не она родная, раз и ради нее тоже. Что ж тогда?
- Алчность, да желание начальствовать, - просветил своего соратника Ур, вновь повыше подтянув заплечный мешок.
Тяжел он был для его немолодой спины. Слишком тяжел.
- Стало быть, мы ради чьего-то желания начальствовать в пещеры Ихтэра лезем? – сделал соответственный вывод Аделхард, приправив его должной ноткой изумления.
В конце концов Ур походил на идейного, и вряд ли считает Ведущего в бой жаждущим власти шарлатаном.
- Э-э-э не-е-е! Зря ты так, браток! Зря! Старгух – он правильный. За народ ратует. За свободу нашу, - последовало ожидаемое Аделхардом возмущение. – Не ради себя, ради нас старается. Ради детей наших!
- От чего свободы-то, Ур? Мы разве в полоне? – удивился императорский сын. – Вон, идем куда хотим. За кем хотим. И не держит никто.
- Так радуйся, коли не держат тебя. Иди своей дорогой, а мы своей пойдем, - недовольно проворчал сакхр и сбавил шаг. Компания молодого сподвижника стала ему не по нутру.
Аделхард подавил улыбку.
- Не бери в голову, Ур. Не со зла я. Просто понять хочу, - также притормозив, ургаих вновь поравнялся с мужчиной и чуть подтолкнул того плечом. – Сам же сказал, алчность, да желание начальствовать. Помнишь? Вот я и спросил, - принялся оправдываться он, мысленно посмеиваясь: «Вот всегда так. Коли за правое дело борьба, так и мы при нем. А если нет в деле правды, так и нам рядом не бывать. Забавно».
- Да, не беру я, не беру. И долго еще идти-то? - Видимо сообразив, что среагировал слишком уж по-детски, пробурчал Ур, чуть поддернув сползший до поясницы заплечный мешок.
- Пришли почти. Чувствуешь, свежестью тянет, - подбодрил собеседника Аделхард, подавив желание забрать у мужчины непосильную ношу. Обидеть широкого сердцем Ура он не хотел.
Из подземного тоннеля отряд мятежников вышел, когда на улице уже смеркалось. Они словно в сады Всемогущей Акхэ ступили. Средь зелени травы, укрытой россыпью цветов, идеально круглой жемчужиной раскинулось перед ними заповедное Тэгра. Белесая дымка тумана стелилась над озерной гладью, скрывая его синие воды от алчущих глаз, а в темнеющем небе средь серых хлопьев низких облаков, расправив свои мощные крылья, парили орланы, пристально следя за людьми, на свой страх и риск нарушившими покой долины.
- Дела.., - нарушив изумленное молчание ошарашенных сакхров, протянул сердобольный Ур, как только освободил многострадальную спину от тяжести ноши.
- Красота-то какая! - подхватил слова соратника косоглазый сакхр, в поисках подтверждения хлопнув своего соседа по плечу.
Тот не преминул закивать, ибо облечь увиденное в слова было выше его сил.
- И ведь не сказал никто. Не предупредил, - с укоризной продолжил Ур, потирая занемевшие плечи. – Пещеры Акхэна… духи ихтэрские… живыми не выпустят… а тут такое, - повздыхал он и, обведя указующим жестом окружающий пейзаж, сплюнул себе под ноги. – Врут, заразы!
Заразительный хохот немолодого сакхра вернул его соратникам дар речи. Загалдели все разом, повторяя слышанные когда-то страшилки, зашебаршились, скидывая наземь заплечные мешки, и только Аделхард их примеру не последовал. Прихватив с собой осветительную сферу, ургаих вошел обратно в тоннель.
- Где же это? – внимательно вглядываясь в рельеф стен, прошептал он, повыше подняв источник света.
Магический барьер, который отряд поборол на выходе из тоннеля, должен был иметь какое-то визуальное подтверждение. Защита не могла существовать сама по себе. Без находящегося поблизости мага или магических символов питающих заклятие это невозможно, и Аделхард наверняка знал об этом. Но подтверждение все не находилось.
«Этого не может быть», - мысленно убеждал он себя, кожей помня силу сопротивления, которое недавно преодолел. Это было очень сильное заклятие. Судя по всему недавно наложенное, и Аделхард желал отыскать этому доказательство, но найти злополучные символы все не удавалось. Когда разочарованный ургаих был готов сдаться и повернуть обратно, неуступчивым тоннелем ему был преподнесен еще один сюрприз. За спиной молодого человека раздалось насмешливо-сочувственное:
- Ты что-то забыл здесь, Элхард?
Вздрогнув, он обернулся. В полосе тусклого света осветительной сферы стояли двое - недовольный Рихад и его усмехающийся брат. Аделхард мысленно выругался. Перед тем как вернуться в тоннель, он видел покидающих отряд литаргов. Слышал данное старшим указание оставаться на месте до их возвращения. Кто же знал, что оно будет столь неприятно скорым!
Загнав удивление с недовольством поглубже, Аделхард изобразил на лице приличествующий случаю испуг и шагнул навстречу братьям.
- Подарок отцовский обронил. Думал, найду, но темно слишком, - принялся обеляться он, то и дело насторожено оглядываясь.
- Обронил, говоришь? Оттого верно над головой ищешь, что под ноги обронил? – уже без сочувствия, с чистой насмешкой предположил брат Рихада, и Аделхард скрежетнул зубами с досады.
И откуда только такие внимательные берутся!
- Так ведь духи же… боязно, - не придумав ничего лучшего, ляпнул он.
- Духи? Духи это, конечно, замечательно, но…
- Прекрати, Ги. Оставь человека в покое, - перебил брата юный литарг.
- Ри…
- Ничего страшного не произошло, не так ли? – Стоя на своем, юноша прибавил яркости принесенной литаргами осветительной сфере. – Смотрите, Элхард. Может так увидите, что потеряли, - предложил он, подняв повыше полыхающий синим шар. – Мы недолго, Ги. Иди, собирай остальных, - посоветовал он брату. Причем было в его голосе нечто отбивающее желание спорить.
Пропажа нашлась довольно быстро. Аделхарду удалось незаметно снять с шеи и обронить простенький защитный амулет, подобные которому носили многие сакхры. Изобразив восторг при обнаружении, он рассыпался в благодарностях своему юному помощнику, и вместе они покинули так и не раскрывший своей тайны тоннель. Последнее Аделхарда изрядно тяготило. Отчего-то казалось, что упускает нечто грандиозное.
Едва мужчины вышли под открытое небо, Рихад присоединился к брату, и маленький отряд снялся с места. Аделхард привычно устроился замыкающим, намереваясь поразмыслить над своим столь противоречивым впечатлениям от братьев-литаргов. Весьма странной ургаиху казалась явная нелюбовь к его персоне старшего из них. Адекватных причин для нее Аделхард не находил. Попытки защитить брата он к таковым отнести не мог. В конце концов, общение со старшим товарищем Рихаду ничем не угрожало, скорее даже наоборот, несло несомненную пользу. Как-никак годами Аделхард литарга превосходил и жизненным опытом тоже. С какой стороны не посмотри, чему поучиться обязательно найдется, а значит причина неприязни в чем-то другом. Вопрос с чем именно?
Как бы Аделхарду не хотелось найти ответ на этот вопрос, он все же оставался неразрешим. И останется таковым, покуда мужчине не удастся окончательно втереться в доверие к младшему из литаргов. Несмотря на определенную легкость их общения, Рихад все же оставался парнем во многом осторожным. Проговариваясь об одном, он ни в какую не желал делиться другим, сколь бы Аделхарл не пытался вывести его на откровенный разговор. Видимо поэтому, время от времени ургаих ловил себя на мысли, что его водят за нос. Причем виртуозно. И это Аделхарду совсем не нравилось, но достаточных оснований для оформления претензии у него не имелось. Все подозрения мужчины зиждились на науськивающем шепотке интуиции. Не более.
Потратив некоторое время на решение этой головоломки, Аделхард счел за лучшее отложить поиски ответов на потом и переключил внимание на окружающею его действительность. А она – действительность - блистала бесконечным множеством граней. Глубокое темно-синее небо над головой с россыпью мерцающих звездных искр. Устремленные к нему маковки гор, и одна согнувшаяся в поклоне. Чернильная поверхность озера, смотрящая из недр земных, словно немой страж этого места. И трели… Трели ночных птиц, воспевающих радость бытия. От всего этого дух захватывало.
С каждым новым шагом Аделхард все больше понимал когда-то обосновавшихся здесь алрхаги. Лучшего места для тренировки души и духа найти просто невозможно. Неземное спокойствие ощущалось здесь, умиротворением ложась на плечи. Желание стать частью природы возникало из ниоткуда и проникало в кровь, вяжущей сладостью ощущаясь на языке. Отречься от всего казалось самым простым и правильным решением. Сбросить оковы жажд и обратиться вглубь себя – единственным верным путем.
- Обопрись на меня, Элхард. Мы почти пришли, - словно из-под земли рядом с Аделхардом возник Рихад.
Ургаих вдруг понял, что стоит на коленях, зажав в ладонях пригоршни земли, и смотрит в небо.
- Что это со мной?
- Не знаю. Увидел, что ты отстал. Пошел смотреть, а ты тут, - ответил присевший на корточки Рихад.
Аделхард тряхнул головой в попытке прояснить голову.
- А ты разве этого не чувствуешь? – спросил он паренька, сам не до конца понимая, о чем спрашивает.
- Чего? – Оглядевшись, Рихад покачал головой. – Идти можешь? Мы отстали совсем.
Кивнув, Аделхард поднялся на ноги. Во всех членах ощущалась странная слабость и даже ленца. Он будто бы только что открыл глаза после долгого сна, исполненный неги и желания продлить минуты блаженства.
Когда ургаих потянулся за заплечным мешком, намереваясь закинуть его за спину, мужчину остановил Рихад:
- Не усердствуй. Я понесу, - категорично заявил паренек, с неожиданной легкостью подняв тяжелую ношу.
Аделхард нахмурился. Молодому человеку претило перекладывание обязанностей на кого бы то ни было. Взялся, доделай до конца. Тем более что немощным или больным он не был.
- Даже не думай! Нечего из меня калеку делать! Сам справлюсь! – столь же безапелляционно отрезал ургаих, вырвав мешок из рук литарга.
Рихад поворчал для порядка, но новых попыток навязать свою волю предпринимать не стал. Соприкасаясь локтями, они тронулись в путь. С каждым новым шагом к Аделхарду возвращалась бодрость, а вместе с ней и способность мыслить логически. Пришло понимание - он пал жертвой магической ловушки столь мощной, что защитные амулеты оказались совершенно бессильны. Было отчего испугаться.
Аделхард, правда, страха не испытывал. Скорее любопытство. Еще никогда в своей жизни он не сталкивался со столь подавляющей чужой волей. И если принимать в расчет, что сам он из дома сатхарги - сильный, хорошо обученный маг, то и не должен был столкнуться.
А вот нет! И столкнулся, и поддался, и, вероятно, капитулировал бы, если не Рихад. Своевременное вмешательство юного литарга спасло его… от чего? Этот вопрос, как и многие другие, пока оставался открытым.
Когда Аделхард с Рихадом нагнали основной отряд, ургаих пришел к еще одному немаловажному умозаключению - магические ловушки не действуют на сакхров. Об этом однозначно заявляло царящее внутри мятежников спокойствие. Доведись кому-то из них столкнуться с магическим воздействием, паники не избежать. Суеверный страх выплеснется наружу. А коли нет паники - нет и причин для боязни.
- Занятно, - не сдержавшись, вслух выдохнул Аделхард, заинтригованный прелюбопытной мыслью, посетившей его.
Возможно ли, что связанные иллиры способны ощущать воздействие ловушек? В меньшей степени, чем барны, но все же? И если это так то, что подумают братья литарги о нем самом? И во что это выльется?
***
На противоположной от тоннеля стороне озера, выстроившись полукругом, мятежников ожидали добротные, не так давно поставленные домики. На расчищенной площадке перед ними пылал костер и стояли накрытые столы. По всему видно - ждали дорогих гостей
Аделхард беззвучно присвистнул, когда стоящая у котла пожилая женщина, сняла крышку и принялась орудовать огромным ковшом. Готовить тут однозначно умели. Аромат поплыл божественный. Судя по шумным вдохам и нетерпеливым выдохам каждый из только что прибывших сакхров был с ним согласен.
- Ну что застыли, олухи?! Гарих, показывай! Снедь по местам раскладываем, сами умываться и за стол. Поздно вы нынче, готово уж все, - принялась распоряжаться она, когда изъятый из котла ковш лег поверх водруженной на место крышки.
Далее сюрпризы посыпались на Аделхарда один за другим, каждый новый ошеломительнее предыдущего.
К громогласной старухе подошел старший из литаргов и, обняв ее, прижал седую голову к своему плечу. Та расслабилась на мгновенье. Проскрипела:
- Гарих, Гарих… Соскучился по бабкиной стряпне? – А затем подобралась, вытянулась, словно солдат на смотре, и вновь командовать. – Ишь ты… нежности разводить! Людей голодом моришь! Веди давай, показывай, куда что сгружать. Быстрей! Быстрей! Опосля прохлаждаться будешь.
Рассмеявшись, литарг-старший отошел от кухарки и, махнув рукой переминающимся с ноги на ногу сакхрам, направился к одному из домов.
- Ани найди. Извелась вся, вас дожидаясь. И деда прихвати, соскучился поди, невмочь, - несся ему вслед наказ бойкой старухи, а старший из братьев безропотно кивал, со всем соглашаясь, неожиданно став послушным мальчишкой, привыкшим повиноваться воле старших.
Пока пришельцы сгружали припасы и приводили себя в божеский вид, достойный общего стола, этот самый стол окружили обитатели деревянных домишек. Тридцать с небольшим человек чинно расселись по лавкам и ожидали присоединения вновь прибывших. Еще с десяток сновали туда-сюда.
Заняв место напротив молодой, держащейся за руки пары, Аделхард исподтишка принялся изучать собравшихся. Люд был представлен разношерстный, от мала до велика. Одеты все незатейливо. Женщины в свободных, чуть сбореных под грудью платьях, мужчины в широких штанах и просторных, подвязанных на талии рубахах. Цветовая гамма также разнообразием не блистала. Коричневый, желтый, зеленый и синий – вся палитра.
«Словно по принадлежности к четырем домам поделились», - мысленно хмыкнул ургаих перед тем, как заметил у костра алеющее пятно. «Пяти», - поправил он самого себя, еще не догадываясь, насколько верно это умозаключение.
Осознание пришло немногим позже, когда «алеющим пятном» оказалась девушка в красном платье. Ее светлые волосы аккуратно заплетенной косой покоились на плече, а фиалковые глаза насмешливо смотрели прямо в душу.
