На этом я поднялась, подхватила разнос и даже шагнула в сторону, чтобы тотчас застопориться, ибо зеленоглазый Милл, продолжающий впиваться в меня препарирующим взглядом, вдруг заявил непонятно кому:
- Слышал, с чем придется бороться? Дискриминация по силовому признаку.
- Не глухой, - пригвоздил меня к месту уже знакомый голос нового руководства и потребовал. – Останьтесь, Ливо Рун. Обсудим детали вашего отчета, раз уж так вышло. А ты, дорогой братец, будь добр, оторвись от тарелки и принеси девушке чай. И к чаю что-нибудь.
- Айл! – возмутился обладатель зеленых глаз и блондинистой шевелюры, а я уже разворачивалась к тому, что раздавал приказы.
Сердце раненой пташкой трепыхалось в груди. Айл? Он сказал Айл? Не ослышалась?
- Вот всегда так… Не успел явиться, сразу командовать... Тиран и деспот, – слышала я на периферии сознания, не в состоянии поверить или стряхнут завладевшее всем нутром наваждение. Неужели это он? Он?! Айлир Ран!
Как и когда из моих рук пропал разнос, я не заметила. Да и вообще, на несколько бесконечно долгих мгновений выпала из реальности, во все глаза разглядывая знакомого незнакомца, в которого превратился некогда приветливый со мной парень. Сказать, что он изменился за эти годы, значит, не сказать ничего. На самом деле, я вряд ли бы узнала его, доведись нам соприкоснуться случайными взорами где-нибудь в толпе. И дело не столько в том, что прошедшие восемь лет кардинальным образом изменили его внешность, хотя и это тоже: остриг волосы, возмужал, раздался в плечах, обзавелся тенью сбритой по вечеру щетины на подбородке. Он просто стал другим человеком! Во всем! Человеком, готовым нести ответственность за свои и чужие поступки. Человеком, которого нельзя заподозрить в открытости или дружелюбии. Человеком, в глазах которого поселился подозрительность и холодная отстраненность.
Так я думала, пока линия плотно сжатых не дрогнула, изгибаясь в такой знакомой, чуть насмешливой, кривоватой полуулыбке, и это сбило, вынудив допустить мысль о несоответствии внешней оболочки с внутренним содержимым.
- Узнала? Вот и молодец, – похвалили меня тем самым низким резковатым голосом, что наводил ужас в темном кабинете руководства. – Теперь садись и рассказывай.
Дорогие мои читатели! «Вилка» уже на ПМ. И в честь этого радостного для меня события с пятого апреля запускается недельная акция – минус 50% на цикл «Серый страж».
Кому интересно, милости прошу.
Ваша Маша.
- О чем? – послушалась я, не в том плане, что стала рассказывать, а в том, что села.
И это было, определенно, вовремя, ибо вдруг почувствовала, что предательски подрагивают не только руки, но и ослабевшие от неожиданной встречи коленки. Нет, рухнуть к его ногам мне, конечно же, не грозило, но трястись осиновым листочком под его взглядом совсем не хотелось.
- О том, зачем приходила ко мне на самом деле. Отчет твой, я просмотрел, и ничего существенного важного для себя из него не вынес, - терпеливо пояснил Айл и взялся за приборы.
Похоже, он всерьез собирается не только поговорить, но и пообедать.
- Не к тебе. К эсар-лерду Дорнею, - поправила я, сцепив руки в замок и мазнув взором по длинной, налезающей на глаза челке.
Ему шло, и вкупе с легкой небритостью образ получался довольно хулиганский. Вот только впечатление это было обманчивым. Возможно даже, сознательно навязываемым, ради усыпления бдительности. И, вполне вероятно, кто-то не особо внимательный способен на него купиться, вот только не я!
Ничего по-настоящему хулиганского в сидящем рядом мужчине не было. Достаточно на миг окунуться в графитовые озера темно-серых глаз, чтобы раз и навсегда утвердиться в этой мысли. Взгляд цепкий, рассудительный, пронизывающий. Он разбирал по косточкам и видел насквозь. Так что, ощутив его гипнотическое действие на себе, я окончательно уверилась в правильности изначально сделанных выводов. А еще предельно ясно осознала – Айлир Ран, гордость столичной школы одаренных детей остался в прошлом. Теперь мне предстоит иметь дело с эсар-лердом Ордео, и вот с ним, без каких-либо допущений, играть в зарождающуюся дружбу себе дороже.
- Простите, эсар-лерд Ордео, - насилу отметя все лишнее и взяв себя в руки, повинилась я. – Не знала, что вы сегодня вступили в должность.
- Теперь знаешь, - усмехнулись моей покаянной речи и занялись нарезкой мяса. – Я жду, Лив. Судя по твоей ничуть неизменившейся жизни, бесцельно врываться к руководству ты бы не стала.
- Я…
- И что же я пропустил? – передо мной поставили новый разнос с чаем и пирожным.
Честно, даже не знала, что в нашей столовой они имеются!
- Хотя погодите… - блондин воззрился на брата, потоптался на месте, обогнул того и уселся на стул, после впившись взглядом уже в меня. – Он сказал «Лив»? Серьезно? Я точно не ослышался? Вы, что ли, знакомы?
Я спешно потупилась, не имея возможности «исчезнуть» иным путем. Бесславное бегство не в счет. Хотя занятный вышел бы финт, сорвись я сейчас в бега сквозь переполненный зал управленческого общепита. Даже представить сложно, сколь возросла бы моя «популярность» в рядах сотрудников. Оставалось сидеть и пытаться переплюнуть фикус в бессловесности. Еще бы мне позволили это сделать!
- Ливо? Ладно, тогда ты, братец? – не пожелал отстать блондин, которого и дальним родственником черноволосого и темноглазого Айлира язык назвать не поворачивался.
- Учились вместе, - спокойно просветил Эмиллина несостоявшийся друг моей юности и тотчас осадил, благо, опять же его. – Не будь паяцем, Милл. Не время.
- Не время, так не время… Побуду паинькой, - недолго отмолчавшись, заявил зеленоглазый. – Но уйти не проси, не дождешься! Стану подслушивать!
Ввиду выстроенного в голове образа, я, как минимум, ожидала словесного выговора, а дождалась банального и беззлобного смешка. Взгляд помимо воли оторвался от чашки с чаем, на дне которой усердно старался утонуть, и уловил теплоту в графитовых глазах. Правда, она тотчас исчезла, но взволновавшее послевкусие осталось, в очередной раз за день дезориентировав и обескуражив.
- Лив?
- Да?..
- Я все еще жду.
- Мы ждем, - дополнил Эмиллин, перетянув внимание на себя, за что я, честно сказать, была ему благодарна, ибо из зеленых глазищ блондина и теплота, и участие никуда не делись.
Выдохнула.
Событиями неудачного сыскного утра я делилась преимущественно со светленьким братом, ибо на темненького смотреть опасалась. И дело даже не в том, что он пугал меня занимаемой должностью. Мне было сложно не сравнивать Айлира нынешнего с Айлом из прошлого. Вот, к примеру, умудрилась заметить безобразный шрам на лбу, который, видимо, призвана скрывать длинная челка. Еще и руки его затянуты в тонкие перчатки, на которые раньше не обратила внимания. И то, как он, отсиживался в темноте, требуя принести свечи, вспомнилось. И сам собой напрашивался вывод, что не от хорошей жизни все это. Я ведь не видела его тогда, после происшествия. Узнала постфактум о случившемся и все. Мало ли, как там все обернулось на полигоне.
Ну, а если верить слухам, Айлир служил на северо-западе и вряд ли хоронился в безопасном месте. Оберегая себя любимого, благосклонности государя снискать не получится.
Все эти мысли и выводы теснились в моей голове в процессе рассказа об исчезновении девочки в желтом платье и ее спутника, существенно мешая краткости и связности изложения. Одно радовало, меня никто не поторапливал. Просто слушали. Айлир же… нет, эсар-лерд Ордэо!.. и вовсе методично расправлялся с обедом, словно все мною описываемое для него фон, не более того.
Однако в отсутствии внимания с его стороны, я ошиблась. Это стало понятно, когда посыпались уточняющие вопросы.
- Чердак? Подвал?
- Не знаю. Других дверей и люков я не видела, иначе проверила.
- Тебя могли заметить и повести по ложному следу? Ты уже успел сунуть нос в статистику? Что у нас с пропажей детей?
- Когда бы я успел, спрашивается? – первым отреагировал блондин, а я размышляла, в процессе поражаясь собственной бестолковости.
Вот вам и самое разумное объяснение произошедшего, о котором совершенно не подумала. Моменты, когда парочка ненадолго выпадала из поля моего зрения, имели место. Так что, да, пустить по ложному следу меня могли. И ощутить распавшуюся иллюзию, у меня бы не получилось, если это, конечно, обычное заклинание, а не действие артефакта. Но тогда выходит - самая большая моя ошибка, что не перешла на магическое зрение раньше. И она же позволяет прийти к выводу – тот, от кого рассчитывал улизнуть господин в клетчатом пальто, магом не является.
«Да, Лив! Правильно говорят, не умеешь – не берись!» - мысленно попеняла самой себе и принялась излагать то, к чему пришла, ибо моего ответа по-прежнему ждали. И подытожило мое выступление лаконичное, но емкое:
- Я тебя услышал.
Собственно оно же подвело черту и под всем остальным. Обедом и общением, в смысле. Айл отложил приборы, промокнул губы бумажной салфеткой, вытянутой и аккуратной «розочки», и отодвинул тарелку.
- Жду со статистикой, - брату. – Отчет у секретаря. Забери, если нужен, - мне.
А после он стал собираться, как самый обычный заурядный сотрудник Управления городской стражи. Сгрузил грязные тарелки на разнос, поблагодарил брата за заботу, и уже стоя с этим самым разносом в руках, снова обратился к моей расстроенной из-за собственной глупости персоне.
- И вот еще что, Лив…
- Да? – я задрала голову, отлепив-таки взор от хлебной крошки на столе.
- Пирожное съешь. На вид вкусное. И никаких самовольных розыскных мероприятий. Заметила что-то подозрительное – доложила. Мне лично.
Очертил рамки дозволенного и ушел, а светловолосый Эмиллин остался. И, знаете, я малодушно порадовалась этому обстоятельству. Только сейчас пришло понимание, что уйма народу видело меня восседающей за одним столом с новым руководством. Хорошо это или плохо, пока оставалось только предполагать.
Оставшуюся часть дня я безвылазно просидела в своем подвальчике, запершись изнутри. Даже о дожидающемся у секретаря отчете не вспомнила.
Я поступала так, не то чтобы очень часто, но поступала. В основном, когда плетение попадалось особенно сложное или с прогнозированием конечного результата возникали трудности. Но и без нужды закрывалась тоже, если настроение было соответствующее. Сегодня, сами понимаете, случай был тот самый – настроенческий.
Сперва ходила из угла в угол, не в состоянии найти себе места. Затем сидела, бессмысленно пялясь на ожидающие своей очереди на расплетение артефакты. Даже ногти пыталась грызть, на нервах вспомнив о давным-давно искорененной привычке. И зажимала уши, когда в дверь барабанили.
Правда, стучались ко мне редко. Раза два, три от силы, если подумать. Но упорно казалось, что мое убежище осаждают толпы любопытных. Хотя какие толпы? К утилизатору в гости? Смешно, право слово!
Кстати, о толпах, гостях и повышенном внимании… До своего экранированного аллюниумом подвала я добиралась в сопровождении зеленоглазого Эмиллина, пристающего с расспросами относительно брата, которые я старательно пропускала мимо ушей. Он еще и пирожное нес, оценить вкусовые характеристики которого я не смогла себя заставить даже после приказа высочайшего руководства. И за локоток пытался придерживать, когда спускались по лестнице. И тип моей магии его вот ничуточки не смущал!
Я, конечно, этот самый локоток упрямо отвоевывала обратно, но и блондину настойчивости было не занимать, а спорить и ругаться в голос, не рисковала, ибо на нас откровенно пялились все кому не лень, недвусмысленно давая понять – горячо обсуждаемых новостей в Управлении сегодня прибавится.
Ну, а когда рабочий день изжил себя, значительно перевалив за положенные семь вечера, стала собираться. Полюбовалась на нетронутые бутерброды, рассортировала проигнорированные артефакты, выбросила потерявшее форму пирожное и застопорилась у запетой двери. Открывать ее и переступать порог никакого желания!
Пришлось заняться самовнушением.
- Так, Лив… А что такого страшного произошло? Айл жив-здоров. Ты же хотела об этом узнать? Узнала. Подумаешь начальник. Часто с начальством пересекаешься? Лара, конечно, побесится. Но разве другого ждешь? Двадцать один день потерпеть. Мелочи, правда?
Вдохнула, выдохнула и снова обратилась к самой себе.
- Сейчас открываешь дверь, улыбочка, и домой. Дома Пусик ждет. Голодный. Ему и пожалуешься. Да он вообще о тебе не помнит! У него своих проблем валом! – заявила той самой двери, у которой мялась.
Еще бы она ответила для разнообразия. Но разнообразия, понятное дело, не случилось.
Однако проклюнувшийся гнев добавил решимости. Я уверенно схватилась за ручку, провернула ключ в замке и толкнула преграду, чтобы тотчас убедиться в надуманности собственных страхов, ибо ничего! Тишина, пустота и безучастные к моим внутренним метаниям ступени, убегающие ввысь, в большую жизнь. Вот и последовала за ними, предварительно заново заперев дверь и активировав охранку. Ну а как иначе? Вдруг что опасное пропадет, а вся ответственность на мне.
А уже в холле первого этажа стало ясно, что просидела я в своем подземелье много дольше, чем сама предполагала. Уж не знаю, настенный хронометр сломался, или сама по рассеянности неправильно определила время, однако за окнами темно, а во всем помещении из сотрудников только ночной досмотрщик на посту.
Похоже, отработала я свое утреннее опоздание с запасом!
- Доброй ночи, - вежливо попрощалась я, расписавшись за отбытие с рабочего места, и, награжденная безэмоциональным кивком, устремилась на улицу.
Я всегда так делала. В смысле, здоровалась и прощалась, даже если мне не отвечали. Просто давно решила для себя: не имеет значения, какой перед тобой человек, главное, кто есть ты сам. А себя мне хотелось уважать.
Конечно, данная установка работала не всегда. С той же Ларой, к примеру, я не считала себя обязанной проявлять вежливость. Жирно будет! Ну, а досмотрщик такой же заложник обстоятельств, как я сама. Он, может, и рад держаться от меня подальше, да только должность не позволяет. А от вмененных инструкцией обязанностей, сами понимаете, никуда не деться.
С заходом солнца на улице заметно похолодало, еще и ветер поднялся. Накинув на голову капюшон, я покрепче затянула поясок плаща, чтобы не задувало, и заспешила в сторону дома. Конечно, домом, как таковым, я ведомственную квартирку не считала. Мой дом остался в Дроссе, и уже совсем скоро он распахнет для меня свои ласковые объятья. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. Небольшой, но уютный, он был для меня мерилом счастливой и беззаботной жизни. Он хранил воспоминания о родителях, которых сама я не помнила, и, конечно, о бабушке – той, кого беззаветно любила и о ком до сих пор глубоко скорбела.
Но вернемся к квартирке… Прожив почти пять лет на одном месте, в одной не особо-то и большой комнате, и не имея иного угла, где можно приткнуться, волей неволей начнешь называть это место домом. К тому же, там меня ждал Пусик. Пусть четвероногий, но друг, а это уже что-то да значит.
С этими мыслями я и шагала по улице, привычно не допуская столкновений со встречными прохожими и отступая от обгоняющих, пока вдруг рядом со мной не пристроилась высокая фигура в темном, с ходу огорошив вопросом:
- Слышал, с чем придется бороться? Дискриминация по силовому признаку.
- Не глухой, - пригвоздил меня к месту уже знакомый голос нового руководства и потребовал. – Останьтесь, Ливо Рун. Обсудим детали вашего отчета, раз уж так вышло. А ты, дорогой братец, будь добр, оторвись от тарелки и принеси девушке чай. И к чаю что-нибудь.
- Айл! – возмутился обладатель зеленых глаз и блондинистой шевелюры, а я уже разворачивалась к тому, что раздавал приказы.
Сердце раненой пташкой трепыхалось в груди. Айл? Он сказал Айл? Не ослышалась?
- Вот всегда так… Не успел явиться, сразу командовать... Тиран и деспот, – слышала я на периферии сознания, не в состоянии поверить или стряхнут завладевшее всем нутром наваждение. Неужели это он? Он?! Айлир Ран!
ГЛАВА 4
Как и когда из моих рук пропал разнос, я не заметила. Да и вообще, на несколько бесконечно долгих мгновений выпала из реальности, во все глаза разглядывая знакомого незнакомца, в которого превратился некогда приветливый со мной парень. Сказать, что он изменился за эти годы, значит, не сказать ничего. На самом деле, я вряд ли бы узнала его, доведись нам соприкоснуться случайными взорами где-нибудь в толпе. И дело не столько в том, что прошедшие восемь лет кардинальным образом изменили его внешность, хотя и это тоже: остриг волосы, возмужал, раздался в плечах, обзавелся тенью сбритой по вечеру щетины на подбородке. Он просто стал другим человеком! Во всем! Человеком, готовым нести ответственность за свои и чужие поступки. Человеком, которого нельзя заподозрить в открытости или дружелюбии. Человеком, в глазах которого поселился подозрительность и холодная отстраненность.
Так я думала, пока линия плотно сжатых не дрогнула, изгибаясь в такой знакомой, чуть насмешливой, кривоватой полуулыбке, и это сбило, вынудив допустить мысль о несоответствии внешней оболочки с внутренним содержимым.
- Узнала? Вот и молодец, – похвалили меня тем самым низким резковатым голосом, что наводил ужас в темном кабинете руководства. – Теперь садись и рассказывай.
Дорогие мои читатели! «Вилка» уже на ПМ. И в честь этого радостного для меня события с пятого апреля запускается недельная акция – минус 50% на цикл «Серый страж».
Кому интересно, милости прошу.
Ваша Маша.
- О чем? – послушалась я, не в том плане, что стала рассказывать, а в том, что села.
И это было, определенно, вовремя, ибо вдруг почувствовала, что предательски подрагивают не только руки, но и ослабевшие от неожиданной встречи коленки. Нет, рухнуть к его ногам мне, конечно же, не грозило, но трястись осиновым листочком под его взглядом совсем не хотелось.
- О том, зачем приходила ко мне на самом деле. Отчет твой, я просмотрел, и ничего существенного важного для себя из него не вынес, - терпеливо пояснил Айл и взялся за приборы.
Похоже, он всерьез собирается не только поговорить, но и пообедать.
- Не к тебе. К эсар-лерду Дорнею, - поправила я, сцепив руки в замок и мазнув взором по длинной, налезающей на глаза челке.
Ему шло, и вкупе с легкой небритостью образ получался довольно хулиганский. Вот только впечатление это было обманчивым. Возможно даже, сознательно навязываемым, ради усыпления бдительности. И, вполне вероятно, кто-то не особо внимательный способен на него купиться, вот только не я!
Ничего по-настоящему хулиганского в сидящем рядом мужчине не было. Достаточно на миг окунуться в графитовые озера темно-серых глаз, чтобы раз и навсегда утвердиться в этой мысли. Взгляд цепкий, рассудительный, пронизывающий. Он разбирал по косточкам и видел насквозь. Так что, ощутив его гипнотическое действие на себе, я окончательно уверилась в правильности изначально сделанных выводов. А еще предельно ясно осознала – Айлир Ран, гордость столичной школы одаренных детей остался в прошлом. Теперь мне предстоит иметь дело с эсар-лердом Ордео, и вот с ним, без каких-либо допущений, играть в зарождающуюся дружбу себе дороже.
- Простите, эсар-лерд Ордео, - насилу отметя все лишнее и взяв себя в руки, повинилась я. – Не знала, что вы сегодня вступили в должность.
- Теперь знаешь, - усмехнулись моей покаянной речи и занялись нарезкой мяса. – Я жду, Лив. Судя по твоей ничуть неизменившейся жизни, бесцельно врываться к руководству ты бы не стала.
- Я…
- И что же я пропустил? – передо мной поставили новый разнос с чаем и пирожным.
Честно, даже не знала, что в нашей столовой они имеются!
- Хотя погодите… - блондин воззрился на брата, потоптался на месте, обогнул того и уселся на стул, после впившись взглядом уже в меня. – Он сказал «Лив»? Серьезно? Я точно не ослышался? Вы, что ли, знакомы?
Я спешно потупилась, не имея возможности «исчезнуть» иным путем. Бесславное бегство не в счет. Хотя занятный вышел бы финт, сорвись я сейчас в бега сквозь переполненный зал управленческого общепита. Даже представить сложно, сколь возросла бы моя «популярность» в рядах сотрудников. Оставалось сидеть и пытаться переплюнуть фикус в бессловесности. Еще бы мне позволили это сделать!
- Ливо? Ладно, тогда ты, братец? – не пожелал отстать блондин, которого и дальним родственником черноволосого и темноглазого Айлира язык назвать не поворачивался.
- Учились вместе, - спокойно просветил Эмиллина несостоявшийся друг моей юности и тотчас осадил, благо, опять же его. – Не будь паяцем, Милл. Не время.
- Не время, так не время… Побуду паинькой, - недолго отмолчавшись, заявил зеленоглазый. – Но уйти не проси, не дождешься! Стану подслушивать!
Ввиду выстроенного в голове образа, я, как минимум, ожидала словесного выговора, а дождалась банального и беззлобного смешка. Взгляд помимо воли оторвался от чашки с чаем, на дне которой усердно старался утонуть, и уловил теплоту в графитовых глазах. Правда, она тотчас исчезла, но взволновавшее послевкусие осталось, в очередной раз за день дезориентировав и обескуражив.
- Лив?
- Да?..
- Я все еще жду.
- Мы ждем, - дополнил Эмиллин, перетянув внимание на себя, за что я, честно сказать, была ему благодарна, ибо из зеленых глазищ блондина и теплота, и участие никуда не делись.
Выдохнула.
Событиями неудачного сыскного утра я делилась преимущественно со светленьким братом, ибо на темненького смотреть опасалась. И дело даже не в том, что он пугал меня занимаемой должностью. Мне было сложно не сравнивать Айлира нынешнего с Айлом из прошлого. Вот, к примеру, умудрилась заметить безобразный шрам на лбу, который, видимо, призвана скрывать длинная челка. Еще и руки его затянуты в тонкие перчатки, на которые раньше не обратила внимания. И то, как он, отсиживался в темноте, требуя принести свечи, вспомнилось. И сам собой напрашивался вывод, что не от хорошей жизни все это. Я ведь не видела его тогда, после происшествия. Узнала постфактум о случившемся и все. Мало ли, как там все обернулось на полигоне.
Ну, а если верить слухам, Айлир служил на северо-западе и вряд ли хоронился в безопасном месте. Оберегая себя любимого, благосклонности государя снискать не получится.
Все эти мысли и выводы теснились в моей голове в процессе рассказа об исчезновении девочки в желтом платье и ее спутника, существенно мешая краткости и связности изложения. Одно радовало, меня никто не поторапливал. Просто слушали. Айлир же… нет, эсар-лерд Ордэо!.. и вовсе методично расправлялся с обедом, словно все мною описываемое для него фон, не более того.
Однако в отсутствии внимания с его стороны, я ошиблась. Это стало понятно, когда посыпались уточняющие вопросы.
- Чердак? Подвал?
- Не знаю. Других дверей и люков я не видела, иначе проверила.
- Тебя могли заметить и повести по ложному следу? Ты уже успел сунуть нос в статистику? Что у нас с пропажей детей?
- Когда бы я успел, спрашивается? – первым отреагировал блондин, а я размышляла, в процессе поражаясь собственной бестолковости.
Вот вам и самое разумное объяснение произошедшего, о котором совершенно не подумала. Моменты, когда парочка ненадолго выпадала из поля моего зрения, имели место. Так что, да, пустить по ложному следу меня могли. И ощутить распавшуюся иллюзию, у меня бы не получилось, если это, конечно, обычное заклинание, а не действие артефакта. Но тогда выходит - самая большая моя ошибка, что не перешла на магическое зрение раньше. И она же позволяет прийти к выводу – тот, от кого рассчитывал улизнуть господин в клетчатом пальто, магом не является.
«Да, Лив! Правильно говорят, не умеешь – не берись!» - мысленно попеняла самой себе и принялась излагать то, к чему пришла, ибо моего ответа по-прежнему ждали. И подытожило мое выступление лаконичное, но емкое:
- Я тебя услышал.
Собственно оно же подвело черту и под всем остальным. Обедом и общением, в смысле. Айл отложил приборы, промокнул губы бумажной салфеткой, вытянутой и аккуратной «розочки», и отодвинул тарелку.
- Жду со статистикой, - брату. – Отчет у секретаря. Забери, если нужен, - мне.
А после он стал собираться, как самый обычный заурядный сотрудник Управления городской стражи. Сгрузил грязные тарелки на разнос, поблагодарил брата за заботу, и уже стоя с этим самым разносом в руках, снова обратился к моей расстроенной из-за собственной глупости персоне.
- И вот еще что, Лив…
- Да? – я задрала голову, отлепив-таки взор от хлебной крошки на столе.
- Пирожное съешь. На вид вкусное. И никаких самовольных розыскных мероприятий. Заметила что-то подозрительное – доложила. Мне лично.
Очертил рамки дозволенного и ушел, а светловолосый Эмиллин остался. И, знаете, я малодушно порадовалась этому обстоятельству. Только сейчас пришло понимание, что уйма народу видело меня восседающей за одним столом с новым руководством. Хорошо это или плохо, пока оставалось только предполагать.
Оставшуюся часть дня я безвылазно просидела в своем подвальчике, запершись изнутри. Даже о дожидающемся у секретаря отчете не вспомнила.
Я поступала так, не то чтобы очень часто, но поступала. В основном, когда плетение попадалось особенно сложное или с прогнозированием конечного результата возникали трудности. Но и без нужды закрывалась тоже, если настроение было соответствующее. Сегодня, сами понимаете, случай был тот самый – настроенческий.
Сперва ходила из угла в угол, не в состоянии найти себе места. Затем сидела, бессмысленно пялясь на ожидающие своей очереди на расплетение артефакты. Даже ногти пыталась грызть, на нервах вспомнив о давным-давно искорененной привычке. И зажимала уши, когда в дверь барабанили.
Правда, стучались ко мне редко. Раза два, три от силы, если подумать. Но упорно казалось, что мое убежище осаждают толпы любопытных. Хотя какие толпы? К утилизатору в гости? Смешно, право слово!
Кстати, о толпах, гостях и повышенном внимании… До своего экранированного аллюниумом подвала я добиралась в сопровождении зеленоглазого Эмиллина, пристающего с расспросами относительно брата, которые я старательно пропускала мимо ушей. Он еще и пирожное нес, оценить вкусовые характеристики которого я не смогла себя заставить даже после приказа высочайшего руководства. И за локоток пытался придерживать, когда спускались по лестнице. И тип моей магии его вот ничуточки не смущал!
Я, конечно, этот самый локоток упрямо отвоевывала обратно, но и блондину настойчивости было не занимать, а спорить и ругаться в голос, не рисковала, ибо на нас откровенно пялились все кому не лень, недвусмысленно давая понять – горячо обсуждаемых новостей в Управлении сегодня прибавится.
Ну, а когда рабочий день изжил себя, значительно перевалив за положенные семь вечера, стала собираться. Полюбовалась на нетронутые бутерброды, рассортировала проигнорированные артефакты, выбросила потерявшее форму пирожное и застопорилась у запетой двери. Открывать ее и переступать порог никакого желания!
Пришлось заняться самовнушением.
- Так, Лив… А что такого страшного произошло? Айл жив-здоров. Ты же хотела об этом узнать? Узнала. Подумаешь начальник. Часто с начальством пересекаешься? Лара, конечно, побесится. Но разве другого ждешь? Двадцать один день потерпеть. Мелочи, правда?
Вдохнула, выдохнула и снова обратилась к самой себе.
- Сейчас открываешь дверь, улыбочка, и домой. Дома Пусик ждет. Голодный. Ему и пожалуешься. Да он вообще о тебе не помнит! У него своих проблем валом! – заявила той самой двери, у которой мялась.
Еще бы она ответила для разнообразия. Но разнообразия, понятное дело, не случилось.
Однако проклюнувшийся гнев добавил решимости. Я уверенно схватилась за ручку, провернула ключ в замке и толкнула преграду, чтобы тотчас убедиться в надуманности собственных страхов, ибо ничего! Тишина, пустота и безучастные к моим внутренним метаниям ступени, убегающие ввысь, в большую жизнь. Вот и последовала за ними, предварительно заново заперев дверь и активировав охранку. Ну а как иначе? Вдруг что опасное пропадет, а вся ответственность на мне.
А уже в холле первого этажа стало ясно, что просидела я в своем подземелье много дольше, чем сама предполагала. Уж не знаю, настенный хронометр сломался, или сама по рассеянности неправильно определила время, однако за окнами темно, а во всем помещении из сотрудников только ночной досмотрщик на посту.
Похоже, отработала я свое утреннее опоздание с запасом!
- Доброй ночи, - вежливо попрощалась я, расписавшись за отбытие с рабочего места, и, награжденная безэмоциональным кивком, устремилась на улицу.
Я всегда так делала. В смысле, здоровалась и прощалась, даже если мне не отвечали. Просто давно решила для себя: не имеет значения, какой перед тобой человек, главное, кто есть ты сам. А себя мне хотелось уважать.
Конечно, данная установка работала не всегда. С той же Ларой, к примеру, я не считала себя обязанной проявлять вежливость. Жирно будет! Ну, а досмотрщик такой же заложник обстоятельств, как я сама. Он, может, и рад держаться от меня подальше, да только должность не позволяет. А от вмененных инструкцией обязанностей, сами понимаете, никуда не деться.
С заходом солнца на улице заметно похолодало, еще и ветер поднялся. Накинув на голову капюшон, я покрепче затянула поясок плаща, чтобы не задувало, и заспешила в сторону дома. Конечно, домом, как таковым, я ведомственную квартирку не считала. Мой дом остался в Дроссе, и уже совсем скоро он распахнет для меня свои ласковые объятья. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить. Небольшой, но уютный, он был для меня мерилом счастливой и беззаботной жизни. Он хранил воспоминания о родителях, которых сама я не помнила, и, конечно, о бабушке – той, кого беззаветно любила и о ком до сих пор глубоко скорбела.
Но вернемся к квартирке… Прожив почти пять лет на одном месте, в одной не особо-то и большой комнате, и не имея иного угла, где можно приткнуться, волей неволей начнешь называть это место домом. К тому же, там меня ждал Пусик. Пусть четвероногий, но друг, а это уже что-то да значит.
С этими мыслями я и шагала по улице, привычно не допуская столкновений со встречными прохожими и отступая от обгоняющих, пока вдруг рядом со мной не пристроилась высокая фигура в темном, с ходу огорошив вопросом:
