Лишь посторонился, собираясь меня пропустить, и мог бы вовсе спокойно прошествовать мимо, не обратив внимания, как это сделала одногруппница, но я сама помешала.
— Как вы могли обидеть ее? Ирэн же замечательная!
— Простите? — он был столь поражен внезапным вмешательством незнакомого человека в личные дела, что даже остановился. Брови слегка приподнялись, едва ли в полной мере отражая в мимике всю степень его удивления. Хотя шок от общения со мной являлся обычным делом, он не мог этого знать. Я всегда поступала не так, как принято, и если люди не начинали смеяться, то предпочитали просто сторониться.
— Глупо расторгать помолвку! Где вы теперь найдете вторую идеальную девушку? — вывалив на него разом собственные умозаключения, я замолчала, поддавшись чарам напавшего столбняка.
— Прошу меня извинить, — проговорил мужчина, явно желая уйти от новой неприятной сцены, но я застыла на его пути, и сперва следовало меня отодвинуть. Самой посторониться пока не приходило в голову. Она была слишком поглощена осознанием полнейшего совершенства собеседника, без малейшего изъяна. Прежде идеальной я называла Ирэн, игнорируя отдельные недостатки внешности, вроде широкого носа или достаточно массивной для хрупкого тела шеи. В этот миг, как никогда ранее, захотелось схватить альбом, тетрадь, кусочек листа и запечатлеть его образ. Мне доводилось находить красоту даже в ужасающей внешности, вроде облика тех же чудовищ, осознавая все соответствие внешнего вида и внутренней сути, а теперь перед глазами предстал их полнейший антипод. И еще прежде, чем взгляд замер на золотистой нашивке на рукаве, я поняла, кто передо мной. Люди несовершенны, идеальны только защитники.
Пальцы чуть подрагивали, когда рука потянулась вперед, чтобы обвести схематические контуры крыльев. Защитник. Первый за мою жизнь, которого увидела так близко вживую. И хотя я была достаточно закалена относительно всякого рода потрясений, сейчас третий раз за всю жизнь от волнения подогнулись колени. Только в этот раз в отличие от предыдущих, когда никто не думал помогать, мужчина резко подался вперед. Он не подхватил на руки, как поступают с прекрасными принцессами, не прислонил к стене, освобождая напряженные ладони от лишнего веса незнакомой и наглой девушки, просто удержал за плечи, в то время как от его рук шло тепло, а от всего облика — поразительная энергетика, разметавшая всю внутреннюю неуверенность, смятение и испуг от осознания неуместности моего поведения. И даже невзирая на его досаду, которую не могли не вызвать обвинения в глупости, он мне помог, а когда ощутил, что снова крепко стою на ногах, отпустил, ловко передвинув в сторону: «Прошу извинить, я тороплюсь».
И обогнул, едва задев рукавом, за который я и схватилась: «Подождите!» Тончайшая ткань манжеты громко треснула, а мужчина снова замер, наблюдая, как кусочек дорогой вещицы повисает в моих пальцах некрасивым неровным обрывком. Защитник вскинул глаза, а я прошептала прямо в это идеальное лицо обладающего поистине железной волей существа: «Какие они, ваши крылья?»
В нашей стране самой закрытой общностью испокон веков оставались защитники, они надежно скрывали тайны своих способностей, точно так же, как и тайны собственных чувств и эмоций, никто не смел спрашивать о личном, о том, к чему доводилось прикоснуться лишь самым близким. Потому глупо было ждать ответа от мужчины, на которого я наскочила из засады, подобно чудовищу, но в этот момент раздался неудержимый хохот.
За углом притаились девчонки из группы, я узнала их смех. И судорожно сжала в пальцах полуоторванный батистовый кусочек, прижав к груди вторую руку. Мужчина едва повернул голову к источнику звука, затем окинул меня быстрым взглядом:
— Очень большие, — ответил он, мягко отстранив от рукава вцепившиеся пальцы вместе с окончательно оторвавшимся клочком, и наконец сбежал от моего общества. А когда он завернул за угол и миновал веселившихся одногруппниц, в той стороне тотчас повисло благоговейное молчание.
— Слушай, Трен, главное — не переборщи. Нескольких капель достаточно. Особенно эффективно, если добавить в вино. Один бокальчик и девчонка сама набросится.
— Да понял, — парень сжал в руке крохотный бутылек.
— Знаешь, — расплылся в улыбке его собеседник, — я бы еще понял, возьмись ты красотку Ирэн очаровывать, но с этой, пф.
— Много ты понимаешь.
— А есть на что посмотреть под этими ее вязаными кофтами?
— После твоей настойки и узнаю.
— А усилий не много? Подмигнул пару раз и дело в шляпе.
— Мне нужно наверняка. С ней же вечно непонятно, что учудит в следующий момент.
— Непредсказуемая малышка?
— Своеобразная. Я слышал, талантливые все с причудами.
— Прям зацепила?
— Что-то есть, а главное — Нейтон меня в список не включил.
— Сочувствую.
— Девчонка его любимица. Замолвит за меня словечко, быстро перепишет свой список.
— Какое коварство! Очаровать, соблазнить и воспользоваться. — Собеседник выставил ладонь и Трен ударил о нее своей пятерней, отчего поставщик зелья даже поморщился. — Дерзай, а мне пора.
— Ага, исчезни, да держи рот на замке.
— Больно надо распространяться.
Парень в неприметной темной одежде быстро растворился в сумраке, свернув с широкой тропинки, ведущей к воротам учебного заведения, а Трен пошел в противоположную сторону, прикинув, что до свидания осталось часа два и он успеет все подготовить. Опыт имелся большой, а в запасе хранились дурацкие романтические штучки, вроде свечей, бокалов и даже звездного ока . Только явно не помешает не только вино поставить, но и чары навести, чтобы никто не заявился в неподходящий момент. Испортят его шанс на поездку в Альбергу, заставит сожрать собственные ботинки.
Трен засунул руки в карманы и, насвистывая, направился к общежитию.
От новостей и тревог этого дня к вечеру разболелась голова. Даже не поужинала толком, едва проглотив несколько ложек рассыпчатой крупы. Я ощущала такую усталость, что подрагивали руки.
Помяв в руках кусочек ткани, побросила в воздух, и он стлел, еще не коснувшись пола. Даже не пожалела на него затратного заклинания. Ах, какую досаду я ощущала! Как могла повести себя так, чтобы лишиться, возможно, единственного шанса узнать о крыльях. И вечно так: сперва бросаюсь вперед во власти внутренних переживаний, а после возвращаюсь в реальность. В этот раз, услышав смех одногруппниц, поняла, как глупый порыв выглядел со стороны.
А ведь помимо дневного происшествия вечером ждало свидание с Треном. Трен! Первое в жизни свидание, да еще с парнем, который нравился долгое время, но стал обращать на меня внимание лишь недавно.
Платье из шкафа я доставала бережно и осторожно. Его довелось получить в день выпуска из приюта, как раз перед поступлением в школу при элитной столичной гимназии. Нашу директрису настолько поразила новость, как я прошла конкурс и поступила на бесплатное обучение, что в тот день она впервые расщедрилась на необычный подарок, поднеся этот темно-зеленый наряд из мягкой ткани, словно редчайшую драгоценность. Платье село по фигуре, столь разительно отличаясь от форменных приютских нарядов и связанных мной кофт и свитеров, что я себя не узнала в зеркале. С тех пор хранила его для особых случаев, однако надев сейчас, вдруг ощутила, что простому крою не хватает нарядности.
Мне ужасно захотелось разбавить его чем-то ярким, и я стала рыться в одежде, надеясь подобрать нечто подходящее. Возня и попытки приодеться, чтобы в кои-то веки выглядеть привлекательно, утомили сверх меры. Присев на кровать, приложила ладони к вискам и принялась разминать, чтобы чуточку унять головную боль. Предстояло еще соорудить из вечно распущенной шевелюры нечто более приличное, в чем я совершенно не была мастером. Прислонившись к подушке, зажмурилась, потихоньку массируя голову, пока перед мысленным взором проносились видения сегодняшних происшествий.
Когда вновь открыла глаза, в окно светило утреннее солнце, освещая угловатую узкую комнату. Я резко села в кровати.
— Не может быть! Быть не может!
Я проспала собственное свидание!
Если настроение может быть мрачнее тучи, то ему в самый раз составлять контраст с обещавшим яркий солнечный день утром наступившей весны. И я брела в столовую на завтрак, уныло повесив голову. Даже по сторонам не смотрела, и потому резкий рывок за руку застал врасплох.
— Доброе утро, — проговорил Трен, но таким тоном, каким можно было пожелать только благополучного упокоения.
— Трен, — прошептала с раскаянием, глядя в перекошенное лицо парня. — Извини, я...
— Ты держишь меня за дурака?
— Нет...
— Что это было? Я, как идиот, прождал всю ночь!
— Послушай, пожалуйста...
— Это ты послушай или лучше посмотри!
Он еще крепче сжал мое запястье и потащил куда-то по дорожке, извивавшейся вдоль забора, отделявшего территорию нашей школы от корпусов и домов, составлявших основную часть сооружений известной гимназии Сенаториума . Сад занимал крохотную часть, но оформлялся лучшими знатоками своего дела, поскольку примыкал к искусственно насажденной роще гимназии. Потому даже на маленьком участке находились все необходимые составляющие миниатюрного ландшафта, включая беседку в зарослях. В нее то Трен меня и втолкнул.
Я вцепилась в ремень сумки, словно он был той соломинкой, что могла удержать на плаву, когда увидела по центру беседки напротив круглых скамей небольшой раскладной столик, накрытый на двоих. Со свечами, бутылкой вина и двумя наполненными бокалами. Впервые в жизни кто-то подготовил нечто подобное для меня, а я все проспала.
— Ну как? — парень выпустил руку и крепко сжал плечо, склонившись пониже, — я отлично подготовился?
— Прости.
— Прости? — он коротко рассмеялся. — Да ладно! Всего лишь прости за то, что разрушила тщательно продуманный план?
— План? — эхом повторила, чувствуя себя самой несчастной на свете.
— Да, отличный план! Вот это, — он указал на один из бокалов, — твой, а в него, — мне под нос сунули какой-то бутылек, — добавлено отличное средство. Ты бы выпила пару глотков, и здесь, прямо на скамье этой беседки, с удовольствием мне отдалась.
— Что?
— А то, — он развернул лицом к себе и спиной к накрытому столу, — что ты пропустила жаркую ночку, возможно, единственную, которая тебе светила, Зои. Я планировал соблазнить любимицу Нейтона ради поездки в пустыни.
Воздух со свистом вырвался сквозь сжавшиеся зубы. Тихий шелестящий звук, знакомый каждому, кому доводилось шипеть от боли. Я отшатнулась от парня, ударившись боком о стол. Бокалы качнулись, но устояли, звонко стукнув о бутылку.
Сжав ладонями край стола до хруста в суставах, спросила, не глядя на Трена:
— А себе добавил?
— Нет, — он зло рассмеялся, — полагал, и так справлюсь.
Я схватилась за бокал, на который он мне указывал, и разом опрокинула вино в рот, а потом запустила стеклянным орудием в стену, слушая звон осколков и пораженную тишину за спиной. Когда резко обернулась, Трен перевел взгляд с разбитого сосуда на мое лицо.
— Ты и правда ненормальная, — ошеломленно заявил он, — сейчас-то зачем?
— Ты хотел в пустыню, Трен? А знаешь, туда слабаков не берут?
— Кто слабак? — он стиснул зубы и скулы побелели.
— Сможешь выпить, как я, и продержаться под действием яда, тогда поговорю с Нейтоном. А пока ты — слабак!
Он молча приблизился к столу, нервным движением схватил еще целый бокал и откупорил бутылек. Ладонь слегка дрогнула, пролив тонкую струйку в вино. Парень молча схватился за тонкую ножку и опрокинул яд в себя, а после швырнул сосуд вслед за первым. Я медленно опустилась на скамью, слушая, как затихают скачущие по полу осколки. Трен упал на сидение напротив, засунул руки в карманы и вытянул длинные ноги.
Действие дурманящей настойки ощутилось как жаркая волна, прошедшая по горлу. После сердце пустилось вскачь и стало трудно проталкивать сквозь легкие кислород. В животе закрутился и стянулся горячий узел, каждая клеточка стала больше, задышав жадно и ненасытно. Кожа вспыхнула, как от огня, и сразу все тело заныло, требуя прикосновений, ласк и поцелуев.
Я гулко сглотнула и прижала к груди сумку, с тревогой подняв глаза на Трена. Взгляд парня менялся, как и выражение лица, а потом он нервным жестом рванул ворот рубашки и подрагивающей пятерней провел сквозь густые черные пряди.
— Зои, — голос прозвучал хрипло и непривычно низко.
— Что? — мой остался на уровне шепота.
— Лучше беги.
Я сорвалась со скамьи, миновав ступеньки в полете, перепрыгнув разом на выложенную камнями дорожку, и, молясь, чтобы не споткнуться, ринулась по направлению к общежитию. Позади раздался грохот, словно Трен сломал стол. Оглянувшись на бегу, увидела, что он толкнул его ко входу, попутно обрушив всю живописную композицию романтического ужина. Стол опрокинулся, перекрыв проход, но парень уже запрыгнул на скамью и перемахнул невысокий бортик беседки. Я рванула прочь из сада на пределе сил, пока еще была способна соображать.
Негромкий стук заставил меня очнуться. Я лежала на полу, так и не рискнув упасть в кровать в мокрой одежде. Ничто не мешало снять ее, сырую и холодную, кроме страха вновь испытать те же мучения. А в кувшине воды уже не осталось.
— Зоя, — из-за двери доносился голос Ирэн, — ты там? Меня арис Нейтон послал узнать, все ли в порядке. В лазарете он тебя не нашел. Ты сегодня пропустила все уроки.
Я с трудом оттолкнулась от пола, чувствуя дрожь в каждом мускуле, даже глаз подергивался, пока, привстав на коленях, дернула за ручку двери и вспомнила, как выкинула в окно ключ.
— Ирэн, — голос прозвучал слабо и тихо, но девушка расслышала.
— Что? Ты заболела?
— Нет. — Хотя здоровой себя не ощущала, — я ключ потеряла. Он где-то там в траве под окном. Теперь не могу выйти.
За дверью замолчали. А спустя некоторое время Ирэн уточнила.
— Потеряла, но знаешь, что он под окном? А когда потеряла?
— Рано утром.
— Весь день в комнате просидела? И в столовой не была?
Как-то мне было совсем не до еды.
— Подожди, я посмотрю.
Куда же денусь, конечно, подожду.
Вздохнув, прижалась спиной к стене и прикрыла глаза. В окно подул холодный ветер, и дрожь снова охватила тело. Спустя довольно продолжительное время в замке заскрипело, и раздался щелчок. Ирэн отворила дверь и заглянула внутрь, увидев меня на полу.
— Плоховато выглядишь, — проговорила она.
— Ты тоже, — со вздохом поделилась собственным удивительным открытием.
И хотя я в мокрой одежде со слипшимися волосами и бескровным лицом точно представляла собой жалкое зрелище, Ирэн смотрелась бледной и измученной.
— Могла бы и промолчать, — девушка зашла в комнату и огляделась, — у тебя просто каморка, даже душевой нет.
— А у тебя есть душевая? — я с трудом поднялась на ноги.
— Думала, у всех она есть. — Ирэн обернулась, — переоденься да ступай к Нейтону, он просил тебя на консультацию. Если ты здорова.
Я устало поплелась к шкафу, пока девушка осторожно присела на стул.
— А ты сама здорова? — потянулась за одним из собственноручно связанных свитеров.
К моему удивлению, девушка пожала плечами.
— Понятия не имею, — ответила она. — Даже не знаю, можно ли назвать болезнью влечение к человеку. Или не совсем к человеку. Главное, абсолютно неясно как так случилось. И самое странное, что оно не проходит невзирая на обстоятельства. Испытывала нечто подобное?
— Как вы могли обидеть ее? Ирэн же замечательная!
— Простите? — он был столь поражен внезапным вмешательством незнакомого человека в личные дела, что даже остановился. Брови слегка приподнялись, едва ли в полной мере отражая в мимике всю степень его удивления. Хотя шок от общения со мной являлся обычным делом, он не мог этого знать. Я всегда поступала не так, как принято, и если люди не начинали смеяться, то предпочитали просто сторониться.
— Глупо расторгать помолвку! Где вы теперь найдете вторую идеальную девушку? — вывалив на него разом собственные умозаключения, я замолчала, поддавшись чарам напавшего столбняка.
— Прошу меня извинить, — проговорил мужчина, явно желая уйти от новой неприятной сцены, но я застыла на его пути, и сперва следовало меня отодвинуть. Самой посторониться пока не приходило в голову. Она была слишком поглощена осознанием полнейшего совершенства собеседника, без малейшего изъяна. Прежде идеальной я называла Ирэн, игнорируя отдельные недостатки внешности, вроде широкого носа или достаточно массивной для хрупкого тела шеи. В этот миг, как никогда ранее, захотелось схватить альбом, тетрадь, кусочек листа и запечатлеть его образ. Мне доводилось находить красоту даже в ужасающей внешности, вроде облика тех же чудовищ, осознавая все соответствие внешнего вида и внутренней сути, а теперь перед глазами предстал их полнейший антипод. И еще прежде, чем взгляд замер на золотистой нашивке на рукаве, я поняла, кто передо мной. Люди несовершенны, идеальны только защитники.
Пальцы чуть подрагивали, когда рука потянулась вперед, чтобы обвести схематические контуры крыльев. Защитник. Первый за мою жизнь, которого увидела так близко вживую. И хотя я была достаточно закалена относительно всякого рода потрясений, сейчас третий раз за всю жизнь от волнения подогнулись колени. Только в этот раз в отличие от предыдущих, когда никто не думал помогать, мужчина резко подался вперед. Он не подхватил на руки, как поступают с прекрасными принцессами, не прислонил к стене, освобождая напряженные ладони от лишнего веса незнакомой и наглой девушки, просто удержал за плечи, в то время как от его рук шло тепло, а от всего облика — поразительная энергетика, разметавшая всю внутреннюю неуверенность, смятение и испуг от осознания неуместности моего поведения. И даже невзирая на его досаду, которую не могли не вызвать обвинения в глупости, он мне помог, а когда ощутил, что снова крепко стою на ногах, отпустил, ловко передвинув в сторону: «Прошу извинить, я тороплюсь».
И обогнул, едва задев рукавом, за который я и схватилась: «Подождите!» Тончайшая ткань манжеты громко треснула, а мужчина снова замер, наблюдая, как кусочек дорогой вещицы повисает в моих пальцах некрасивым неровным обрывком. Защитник вскинул глаза, а я прошептала прямо в это идеальное лицо обладающего поистине железной волей существа: «Какие они, ваши крылья?»
В нашей стране самой закрытой общностью испокон веков оставались защитники, они надежно скрывали тайны своих способностей, точно так же, как и тайны собственных чувств и эмоций, никто не смел спрашивать о личном, о том, к чему доводилось прикоснуться лишь самым близким. Потому глупо было ждать ответа от мужчины, на которого я наскочила из засады, подобно чудовищу, но в этот момент раздался неудержимый хохот.
За углом притаились девчонки из группы, я узнала их смех. И судорожно сжала в пальцах полуоторванный батистовый кусочек, прижав к груди вторую руку. Мужчина едва повернул голову к источнику звука, затем окинул меня быстрым взглядом:
— Очень большие, — ответил он, мягко отстранив от рукава вцепившиеся пальцы вместе с окончательно оторвавшимся клочком, и наконец сбежал от моего общества. А когда он завернул за угол и миновал веселившихся одногруппниц, в той стороне тотчас повисло благоговейное молчание.
— Слушай, Трен, главное — не переборщи. Нескольких капель достаточно. Особенно эффективно, если добавить в вино. Один бокальчик и девчонка сама набросится.
— Да понял, — парень сжал в руке крохотный бутылек.
— Знаешь, — расплылся в улыбке его собеседник, — я бы еще понял, возьмись ты красотку Ирэн очаровывать, но с этой, пф.
— Много ты понимаешь.
— А есть на что посмотреть под этими ее вязаными кофтами?
— После твоей настойки и узнаю.
— А усилий не много? Подмигнул пару раз и дело в шляпе.
— Мне нужно наверняка. С ней же вечно непонятно, что учудит в следующий момент.
— Непредсказуемая малышка?
— Своеобразная. Я слышал, талантливые все с причудами.
— Прям зацепила?
— Что-то есть, а главное — Нейтон меня в список не включил.
— Сочувствую.
— Девчонка его любимица. Замолвит за меня словечко, быстро перепишет свой список.
— Какое коварство! Очаровать, соблазнить и воспользоваться. — Собеседник выставил ладонь и Трен ударил о нее своей пятерней, отчего поставщик зелья даже поморщился. — Дерзай, а мне пора.
— Ага, исчезни, да держи рот на замке.
— Больно надо распространяться.
Парень в неприметной темной одежде быстро растворился в сумраке, свернув с широкой тропинки, ведущей к воротам учебного заведения, а Трен пошел в противоположную сторону, прикинув, что до свидания осталось часа два и он успеет все подготовить. Опыт имелся большой, а в запасе хранились дурацкие романтические штучки, вроде свечей, бокалов и даже звездного ока . Только явно не помешает не только вино поставить, но и чары навести, чтобы никто не заявился в неподходящий момент. Испортят его шанс на поездку в Альбергу, заставит сожрать собственные ботинки.
Трен засунул руки в карманы и, насвистывая, направился к общежитию.
От новостей и тревог этого дня к вечеру разболелась голова. Даже не поужинала толком, едва проглотив несколько ложек рассыпчатой крупы. Я ощущала такую усталость, что подрагивали руки.
Помяв в руках кусочек ткани, побросила в воздух, и он стлел, еще не коснувшись пола. Даже не пожалела на него затратного заклинания. Ах, какую досаду я ощущала! Как могла повести себя так, чтобы лишиться, возможно, единственного шанса узнать о крыльях. И вечно так: сперва бросаюсь вперед во власти внутренних переживаний, а после возвращаюсь в реальность. В этот раз, услышав смех одногруппниц, поняла, как глупый порыв выглядел со стороны.
А ведь помимо дневного происшествия вечером ждало свидание с Треном. Трен! Первое в жизни свидание, да еще с парнем, который нравился долгое время, но стал обращать на меня внимание лишь недавно.
Платье из шкафа я доставала бережно и осторожно. Его довелось получить в день выпуска из приюта, как раз перед поступлением в школу при элитной столичной гимназии. Нашу директрису настолько поразила новость, как я прошла конкурс и поступила на бесплатное обучение, что в тот день она впервые расщедрилась на необычный подарок, поднеся этот темно-зеленый наряд из мягкой ткани, словно редчайшую драгоценность. Платье село по фигуре, столь разительно отличаясь от форменных приютских нарядов и связанных мной кофт и свитеров, что я себя не узнала в зеркале. С тех пор хранила его для особых случаев, однако надев сейчас, вдруг ощутила, что простому крою не хватает нарядности.
Мне ужасно захотелось разбавить его чем-то ярким, и я стала рыться в одежде, надеясь подобрать нечто подходящее. Возня и попытки приодеться, чтобы в кои-то веки выглядеть привлекательно, утомили сверх меры. Присев на кровать, приложила ладони к вискам и принялась разминать, чтобы чуточку унять головную боль. Предстояло еще соорудить из вечно распущенной шевелюры нечто более приличное, в чем я совершенно не была мастером. Прислонившись к подушке, зажмурилась, потихоньку массируя голову, пока перед мысленным взором проносились видения сегодняшних происшествий.
Когда вновь открыла глаза, в окно светило утреннее солнце, освещая угловатую узкую комнату. Я резко села в кровати.
— Не может быть! Быть не может!
Я проспала собственное свидание!
Если настроение может быть мрачнее тучи, то ему в самый раз составлять контраст с обещавшим яркий солнечный день утром наступившей весны. И я брела в столовую на завтрак, уныло повесив голову. Даже по сторонам не смотрела, и потому резкий рывок за руку застал врасплох.
— Доброе утро, — проговорил Трен, но таким тоном, каким можно было пожелать только благополучного упокоения.
— Трен, — прошептала с раскаянием, глядя в перекошенное лицо парня. — Извини, я...
— Ты держишь меня за дурака?
— Нет...
— Что это было? Я, как идиот, прождал всю ночь!
— Послушай, пожалуйста...
— Это ты послушай или лучше посмотри!
Он еще крепче сжал мое запястье и потащил куда-то по дорожке, извивавшейся вдоль забора, отделявшего территорию нашей школы от корпусов и домов, составлявших основную часть сооружений известной гимназии Сенаториума . Сад занимал крохотную часть, но оформлялся лучшими знатоками своего дела, поскольку примыкал к искусственно насажденной роще гимназии. Потому даже на маленьком участке находились все необходимые составляющие миниатюрного ландшафта, включая беседку в зарослях. В нее то Трен меня и втолкнул.
Я вцепилась в ремень сумки, словно он был той соломинкой, что могла удержать на плаву, когда увидела по центру беседки напротив круглых скамей небольшой раскладной столик, накрытый на двоих. Со свечами, бутылкой вина и двумя наполненными бокалами. Впервые в жизни кто-то подготовил нечто подобное для меня, а я все проспала.
— Ну как? — парень выпустил руку и крепко сжал плечо, склонившись пониже, — я отлично подготовился?
— Прости.
— Прости? — он коротко рассмеялся. — Да ладно! Всего лишь прости за то, что разрушила тщательно продуманный план?
— План? — эхом повторила, чувствуя себя самой несчастной на свете.
— Да, отличный план! Вот это, — он указал на один из бокалов, — твой, а в него, — мне под нос сунули какой-то бутылек, — добавлено отличное средство. Ты бы выпила пару глотков, и здесь, прямо на скамье этой беседки, с удовольствием мне отдалась.
— Что?
— А то, — он развернул лицом к себе и спиной к накрытому столу, — что ты пропустила жаркую ночку, возможно, единственную, которая тебе светила, Зои. Я планировал соблазнить любимицу Нейтона ради поездки в пустыни.
Воздух со свистом вырвался сквозь сжавшиеся зубы. Тихий шелестящий звук, знакомый каждому, кому доводилось шипеть от боли. Я отшатнулась от парня, ударившись боком о стол. Бокалы качнулись, но устояли, звонко стукнув о бутылку.
Сжав ладонями край стола до хруста в суставах, спросила, не глядя на Трена:
— А себе добавил?
— Нет, — он зло рассмеялся, — полагал, и так справлюсь.
Я схватилась за бокал, на который он мне указывал, и разом опрокинула вино в рот, а потом запустила стеклянным орудием в стену, слушая звон осколков и пораженную тишину за спиной. Когда резко обернулась, Трен перевел взгляд с разбитого сосуда на мое лицо.
— Ты и правда ненормальная, — ошеломленно заявил он, — сейчас-то зачем?
— Ты хотел в пустыню, Трен? А знаешь, туда слабаков не берут?
— Кто слабак? — он стиснул зубы и скулы побелели.
— Сможешь выпить, как я, и продержаться под действием яда, тогда поговорю с Нейтоном. А пока ты — слабак!
Он молча приблизился к столу, нервным движением схватил еще целый бокал и откупорил бутылек. Ладонь слегка дрогнула, пролив тонкую струйку в вино. Парень молча схватился за тонкую ножку и опрокинул яд в себя, а после швырнул сосуд вслед за первым. Я медленно опустилась на скамью, слушая, как затихают скачущие по полу осколки. Трен упал на сидение напротив, засунул руки в карманы и вытянул длинные ноги.
Действие дурманящей настойки ощутилось как жаркая волна, прошедшая по горлу. После сердце пустилось вскачь и стало трудно проталкивать сквозь легкие кислород. В животе закрутился и стянулся горячий узел, каждая клеточка стала больше, задышав жадно и ненасытно. Кожа вспыхнула, как от огня, и сразу все тело заныло, требуя прикосновений, ласк и поцелуев.
Я гулко сглотнула и прижала к груди сумку, с тревогой подняв глаза на Трена. Взгляд парня менялся, как и выражение лица, а потом он нервным жестом рванул ворот рубашки и подрагивающей пятерней провел сквозь густые черные пряди.
— Зои, — голос прозвучал хрипло и непривычно низко.
— Что? — мой остался на уровне шепота.
— Лучше беги.
Я сорвалась со скамьи, миновав ступеньки в полете, перепрыгнув разом на выложенную камнями дорожку, и, молясь, чтобы не споткнуться, ринулась по направлению к общежитию. Позади раздался грохот, словно Трен сломал стол. Оглянувшись на бегу, увидела, что он толкнул его ко входу, попутно обрушив всю живописную композицию романтического ужина. Стол опрокинулся, перекрыв проход, но парень уже запрыгнул на скамью и перемахнул невысокий бортик беседки. Я рванула прочь из сада на пределе сил, пока еще была способна соображать.
ГЛАВА 2.
Негромкий стук заставил меня очнуться. Я лежала на полу, так и не рискнув упасть в кровать в мокрой одежде. Ничто не мешало снять ее, сырую и холодную, кроме страха вновь испытать те же мучения. А в кувшине воды уже не осталось.
— Зоя, — из-за двери доносился голос Ирэн, — ты там? Меня арис Нейтон послал узнать, все ли в порядке. В лазарете он тебя не нашел. Ты сегодня пропустила все уроки.
Я с трудом оттолкнулась от пола, чувствуя дрожь в каждом мускуле, даже глаз подергивался, пока, привстав на коленях, дернула за ручку двери и вспомнила, как выкинула в окно ключ.
— Ирэн, — голос прозвучал слабо и тихо, но девушка расслышала.
— Что? Ты заболела?
— Нет. — Хотя здоровой себя не ощущала, — я ключ потеряла. Он где-то там в траве под окном. Теперь не могу выйти.
За дверью замолчали. А спустя некоторое время Ирэн уточнила.
— Потеряла, но знаешь, что он под окном? А когда потеряла?
— Рано утром.
— Весь день в комнате просидела? И в столовой не была?
Как-то мне было совсем не до еды.
— Подожди, я посмотрю.
Куда же денусь, конечно, подожду.
Вздохнув, прижалась спиной к стене и прикрыла глаза. В окно подул холодный ветер, и дрожь снова охватила тело. Спустя довольно продолжительное время в замке заскрипело, и раздался щелчок. Ирэн отворила дверь и заглянула внутрь, увидев меня на полу.
— Плоховато выглядишь, — проговорила она.
— Ты тоже, — со вздохом поделилась собственным удивительным открытием.
И хотя я в мокрой одежде со слипшимися волосами и бескровным лицом точно представляла собой жалкое зрелище, Ирэн смотрелась бледной и измученной.
— Могла бы и промолчать, — девушка зашла в комнату и огляделась, — у тебя просто каморка, даже душевой нет.
— А у тебя есть душевая? — я с трудом поднялась на ноги.
— Думала, у всех она есть. — Ирэн обернулась, — переоденься да ступай к Нейтону, он просил тебя на консультацию. Если ты здорова.
Я устало поплелась к шкафу, пока девушка осторожно присела на стул.
— А ты сама здорова? — потянулась за одним из собственноручно связанных свитеров.
К моему удивлению, девушка пожала плечами.
— Понятия не имею, — ответила она. — Даже не знаю, можно ли назвать болезнью влечение к человеку. Или не совсем к человеку. Главное, абсолютно неясно как так случилось. И самое странное, что оно не проходит невзирая на обстоятельства. Испытывала нечто подобное?
