Эсташ кивнул и незамедлительно повторил весь процесс, лишь немного изменив пропорции. А затем взял оба сосуда, закупорив один пробкой и положив в карман, а во втором зажав отверстие большим пальцем.
— Сперва дадим Зое, — сказал он. — Останься снаружи палатки на случай, если она вздумает сопротивляться.
— Хотела лишь уточнить по поводу тех веществ, что содержатся в слюне, — Мариона протянула коробку с готовыми примочками, — удобнее будет приложить их к надрезу?
— Сориентируемся на месте, — ответил энсгар. — А теперь поторопимся.
Я не сразу услышала, как вернулся другой враг, оставив жертву за пологом, не сразу оценила то, что напрягся целующий меня защитник. Сущность допустила одну из ошибок, за которые монстры расплачивались собственными жизнями. Я отпустила себя в то время, как противник продолжал трезво мыслить. Почему мне казалось, будто он не поддался дурману, подавившему все метания зверя внутри? Потому что его реакция была такой, как полагалось. Она оказалась логичной и ожидаемой. Крылатый воин крепче сжал объятия, отвлекая внимание от вернувшегося второго, который зачем-то уходил. Он оставлял нас здесь с некой целью, вероятно, выигрывал время. И тогда мой разум осознал, что оба задумали меня погубить.
Однако я не успела воспротивиться, для этого Арриену следовало меня отпустить, но он продолжал целовать, лишая осторожности и возможности защитить себя, лишь одну из рук разжал и снял с плеча, реагируя на возвращение второго. Опустил ладонь, а затем очень резко разорвал поцелуй, чтобы влить в еще приоткрытые губы зелье и поднять голову за подбородок, заставляя проглотить.
Мерзавец! Я широко распахнула глаза, которые затягивала пелена ярости. Мерзавец! Воспользовался! Он все-таки воспользовался! Я отомщу, я... согнулась пополам от новой порции боли. В точности как в подземелье той треклятой горы. Но нет, пока снова не утратила сознание, призвала свои способности. И знала, что получится. Он утолил мой голод, он сам дал мне сил, а еще эта новая отрава во мне, она несла в себе мощь истинных, возможность обойти их защиту.
Земляной пол, на котором держался светлый тент, послушно расступился подо мной. Я провалилась вниз быстрее, чем мужские руки успели снова сомкнуться вокруг. Но ушла не одна, а забрала с собой их главную ценность, которой оба дорожили столь сильно, что до дрожи боялись потерять.
Она даже крикнуть не успела, как и второй защитник не успел рвануться к ней. Идеальный план, принятый за секунды, идеальное воплощение в тот момент, когда оба сосредоточились на мне, один отвлекая, другой, готовясь прийти на помощь. А я смогла создать сразу две норы и пересекла их в одной точке, успев переместиться до того, как сознание заволокла уже знакомая тьма.
Мариона поставила защиту вокруг, едва ее неудержимо потащило вниз. Она не успела отследить ни самого перехода, ни перемещения по нему, слишком стремительно все произошло, однако навыки сработали. Уроки, преподанные защитником, усвоенные до такой степени, чтобы реакции опережали сознание, принесли пользу и в этот раз. Щит укрыл девушку до того, как со всех сторон к ней вдруг кинулись разнообразные твари, рыча и повизгивая от нетерпения. Они решили, будто им здесь преподнесли угощение, но с шипением отскочили от созданного щита.
Мрак! Кругом был полнейший мрак и не столько в понятии царившей повсюду полутьмы, а в наличии огромного числа монстров. Столько их могло найтись только в пещерах.
Девушка вскинула голову, взгляд уперся в каменный свод, который местами тоже терялся в темноте.
— Подар-рок, — послышался вдруг премерзкий голос, неприятно царапнувший слух, словно грубая наждачная бумага. — Ты принесла мне подар-рок. Хор-рошая зверушка, живая зверушка. Помощ-щница.
Мариона пыталась вглядеться в темноту, чтобы увидеть того, кто произносил слова. Но пока замечала лишь мельтешащие тела, а еще Зою, лежащую на полу. Монстры не трогали ее, равнодушно пробегая мимо или даже наступая когтистыми лапами на беззащитную спину. Пока девушка не двигалась, и хотелось верить, что она лишь потеряла сознание, а эксперимент не погубил ее. Что по жилам тек созданный ими раствор, а не очищающий огонь, способный выжечь не только отраву монстров, но и погубить уязвимую оболочку. Маришку поддерживала сейчас беззаветная вера в Эсташа, его умения и опыт.
— Щи-ит, — премерзкий голос прозвучал близко-близко, по ту сторону тонкой пленки защитной оболочки, а девушку передернуло от вида приблизившегося создания. Бывший человек? Исследователь. Но она никак не могла ассоциировать его измененное лицо с сотней встреченных лиц. — Ммм, медс-сестра, любимица энс-сгара.
Он определенно узнал ее.
— Это хор-рошая добыча от звер-рушки. Много еды! Много эмоций! Защитник будет с-страдать.
Мариона обхватила колени, сохраняя щит. Пока он удерживался достаточно легко, но как надолго хватит сил?
— Ты не продержишьс-ся, — прошелестел получеловек. — Долго не сможешь. Ус-станешь.
— Хочешь и на мне поставить мерзкие опыты? — рискнула ответить девушка, стараясь не обращать внимания на прыгающих вокруг существ. Из-за сильного потрясения разум пока не оглушил ее осознанием всей глубины возникшей проблемы.
Видоизмененный до неузнаваемости полумонстр издал булькающий звук, который мог быть лишь смехом. Он забавлялся ситуацией и радовался добыче.
— Ты подар-рок. Защитник придет и даст много сил. Он будет очень стр-радать.
— Я буду держаться, пока он не придет, — сама понимая, что блефует, она была не в силах выносить предвкушающий блеск в маленьких глазках.
— Не сможеш-шь, — не поверил ей омерзительный собеседник.
Я проснулась от удара чьего-то хвоста по лицу, резко отдернула голову, а затем в уши разом пролилась целая какофония звуков. Шипение, рычание, вызывающий тошноту и мигрень голос того получеловека, что пытался напоить жуткой гадостью, от которой горело все нутро. Даже сейчас меня качало, словно на огромных волнах, бросая из стороны в сторону, чувства менялись с потрясающей быстротой. В первый момент хотелось зажать уши, чтобы в них больше не скрежетали противные слова, в следующий миг звуки вдруг переставали раздражающе действовать на нервы, а мельтешащие тела не пугали и не вызывали омерзения.
Они снова толклись возле чего-то, и первое время я пыталась понять, продолжается ли тот ужасный момент, когда чудище хотело вытащить к монстрам Нейтона, а страх сковывал сердце. А затем вдруг снисходило мрачное удовлетворение темнотой и шумом, ощущение, что вернулась домой, и хотелось искусать губы, к которым посмел прикоснуться кошмарный защитник. Воспоминания скакали в голове, точно лягушки, я не могла вычленить разумного зерна ни в собственных мыслях, ни в чувствах.
— Я буду держаться, пока он не придет, — знакомый голос заставил вглядеться в полумрак. Зрение резко сфокусировалось, а на смену усмешке на лице, от осознания, что месть удалась, пришла гримаса ужаса. Мариона в этом подземелье, я ее сюда затащила!
— Не сможеш-шь, — чудовище, почти вплотную стояло к окружавшей девушку защите, то отчетливо представлявшейся моим глазам, то расплывавшейся как мыльный пузырь. Оно едва ли не капало слюной на каменный пол пещеры. Ему так хотелось дотянуться до жертвы, до моей жертвы, моей законной добычи!
Я сжала ладонями голову. Цахарис! Нужно помочь Марионе. Я должна ее спасти. Мне следует привести сюда защитников, а иначе они доберутся слишком поздно. Если я открою переход... О да, я открою переход и позволю чудовищам переместиться к Альберге! Чудовища... защитники...
Меня продолжало бросать на волнах, шум усиливался и затихал, глаза то видели четко, то все расплывалось перед ними. Я пыталась понять, что должна сделать. Еще один удар чей-то лапы снова опрокинул на пол. Очень болезненный удар, как переворотный миг для принятия решения. Я должна... Защитников нужно переместить сюда, поскольку требуется помощь, а чудовищ кинуть к Альберге, они заслужили, они голодали очень долго...
— Почему ты еще держиш-шься? Ты должна устать. Ты уже должна устать! Человек, ты просто человек.
— Уйди.
Я вижу Мариону в коротком разрыве среди толпы прыгающих разнообразных созданий. Она сидит на полу, точно в мыльном пузыре, колеблющемся и льнущем то ближе к ней, то дальше. Уронила голову на колени, но защита не лопается, пока еще держится, обхватывает ее так трогательно, как живое существо, обнимает, бережет хрупкое человеческое тело.
Гневный всплеск яростного шепота не только меня прижал к земле, он даже монстров заставил пригнуться.
— Она должна слабеть! Почему она не с-слабеет? Ты не можеш-шь с-сама так долго! — голова разрывается от пронзительного шепота, — только защ-щитник может.
— Ууу! — вой содрогает потолок пещеры. Монстр начинает метаться вокруг щита, словно взбесившаяся собака.
— Сила, внутри тебя сила. Он еще зар-родился, но уже бер-режет! — существо замирает, а затем подползает почти вплотную к тонкой пленке защиты, — но я получу, получу вас обоих!
Мне только чудится, будто вижу с этого расстояния, как вскидывается темноволосая голова, как в глазах вспыхивает понимание и ужас, как милое личико искажает гримаса страха, обреченного упрямства и граничащей с тем фантастическим упорством стойкости, которая даже людям порой дарит невероятные силы. Мариона не знала, но она отдаст себя до последнего вздоха, даже если ей не хватит совсем чуть-чуть времени...
Переходы не были вспышкой и не являлись разрывом пространства. Вероятно, и работали только здесь, в пустынях, где монстры приноровились сооружать убежища и научились выживать. Мне стоило лишь представить себе некий тоннель, вообразить, будто чудовище прогрызает путь идеальными для создания нор когтями и зубами. Одно, два, три, сотни чудовищ — и путь почти создан, осталось захватить — спасителей или добычу? — сцапать и перетащить сюда, но ощущение вдруг начало ускользать, дар чудовищ забарахлил, словно мотор поврежденной летающей лодки.
Меня затягивает, меня выталкивает, меня швыряет из стороны в сторону.
А потом нора все же разверзается...
Суматоха возникла внезапно. Ирэн спокойно сидела в палатке, читала какую-то книгу, пытаясь сосредоточиться на словах. Трен кидал кости на пару с тремя исследователями, а потом вдруг зазвучали крики. Они раздались за пределами палатки сначала с одной стороны, потом с другой, потом со всех.
— Что происходит? — девушка вскочила на ноги.
— Сейчас выясним, — Трен первым выбежал на улицу. Когда к нему присоединились остальные, их глазам предстала одна из самых невероятных картин — Альбергу окружили чудовища.
Ирэн вцепилась в плечо замершего впереди парня и будто снова перенеслась в тот день в пустыне. Они на песочном бархане, а кругом скачут монстры.
— Как? Откуда их столько?
Атаки чудовищ не были редкостью, их вид для многих стал привычным, но никогда прежде твари не атаковали оазис. Здесь стояла мощная защита. Здесь находился защитник. И монстров никогда не бывало столь много.
— Где защитники? Где? — девушка потрясла за плечо Трена.
— Их нет! — пришел ответ на вопрос, прозвучав выкриком над головами столпившихся внутри трещавшей ограды людей. — Защитников нигде нет!
— Они нас бросили? — прошептала Ирэн.
— Не говори глупостей, — резко оборвал кто-то из стоявших рядом. — Если куда и ушли, значит так надо. Они вернутся.
— Сколько защита простоит, если чудищ настолько много, а защитников для ее обновления рядом нет? — задал Трен самый резонный вопрос.
Он пытался нащупать топорик, но вспомнил, что вся экипировка осталась в палатке и ему придется вернуться за оружием. Просто не мог отвести глаз от монстров, карабкающихся по деревянному ограждению. Их отбрасывало назад, но потом лезли другие. И еще, и еще. Сколько их?
— Кто знает? — раздраженно пожал плечами тот человек, что взялся отвечать на задаваемые вопросы. Ирэн узнала в нем помощника энсгара. — Сложно назвать время, я занимаюсь лечением, а не расчетами.
— Если прикинуть силу, потраченную на создание щита, и соотнести с примерным количеством монстров, — заговорил голос с другой стороны, самого человека не видно было за чужими головами, — то выйдет меньше часа. Энсгар обновлял защиту каждый вечер, и к вечеру она должна слабеть.
Все глаза проследили за солнцем, клонящимся к западу.
— Так чего мы замерли? — выкрикнул Трен, — кто умеет держать оружие, хватайте что есть. Кто владеет боевыми заклинаниями, попробуйте подпитать эту защиту.
— К защите не суйтесь, — тут же выкрикнул другой пронзительный голос. — Нельзя вмешиваться в структуру сети, созданной защитником, мы можем все нарушить.
— Или чудовища ее разрушат, — выругался Трен, — а мы будем тупо на это смотреть. И знаете, мне совсем не нравится видеть этих тварей и ничего не делать.
Ничего не подозревающий противник может послужить отличной добычей, когда он неподготовлен к встрече. Но живущий на подкорке сознания животный ужас, ломающий волю страх перед защитниками, оказались решающим обстоятельством.
Я отползла прочь, а монстры на миг отскочили в сторону, подальше от появившихся в конце пещеры мужчин. Всего лишь двое, пока еще люди, какой удобный момент, но... Мы замешкались, а они обратились. Один миг и на том конце стоят два огненных крылатых воина, а нас меньше, чем было, потому что часть чудовищ я все же перебросила под стены Альберги.
Страх потихоньку начинает отступать, сменяясь злостью загнанных в угол существ. Всего лишь двое. Монстров гораздо больше! Я улыбаюсь и ощущаю взгляд, почти физически осязаю его на своей коже. Эта секунда оценки всей ситуации двумя нашими противниками, вставшими спина к спине. Один брат отыскивает в сумятице тел свою цель, а второй ищет и находит меня. Я почти смеюсь и почти плачу. Загнанные звери обращаются в монстров и бросаются вперед. Разорвут, не пощадят.
Вспышка обжигает, заставляет зажмуриться привыкшие к темноте глаза. Визг, вопли, запах паленой плоти и шерсти. Но это лишь первая волна. На смену ей кидается вторая. Их много. А яд действует и на защитников. Когда они устанут отражать атаки, кто-нибудь сумеет дотянуться когтем, шипом, хвостом, зубами... Третья волна.
Я понимаю, что должна прекратить это. Мне следовало сделать наоборот! Совсем наоборот. Нас двоих перенести в Альбергу, нет, нас четверых, а чудовищ сюда, в их логово. Но я все перепутала, а дар монстров снова ломается и отказывается создавать цельный переход. Есть ужас, есть страх, есть бесконечные и бесчисленные вспышки. Огонь повсюду. Только он их спасает, прокатываясь по полу пещеры, а чудовища убегают от него на стены и потолок. Огонь летит следом. Он не доходит лишь до определенной черты на полу, где нахожусь я. Словно управляемый, словно подчиненный чужой воле или ладони, не позволяющей ему ринуться дальше. Всего лишь нужно отпустить и обратить в золу противников. Ведь даже там, где сейчас Мариона, не осталось монстров. Ее огонь не трогает, ее он окружил теплой защитой. Почему так? Почему я ощущаю его ярость?
Кажется, что даже каменные стены трескаются от зноя. И я правильно поступила. Разделила защитников с Альбергой и затянула сюда, мне никого не нужно менять местами. Чудовища там и здесь. Но не всегда понятно, где среди этой путаницы главный враг, пока тело вдруг не вздрагивает от приказа. «Иди к ним, иди. Ты наш щит. Подойди ближе. Мы уничтожим защитников. Мы пойдем за тобой».
— Сперва дадим Зое, — сказал он. — Останься снаружи палатки на случай, если она вздумает сопротивляться.
— Хотела лишь уточнить по поводу тех веществ, что содержатся в слюне, — Мариона протянула коробку с готовыми примочками, — удобнее будет приложить их к надрезу?
— Сориентируемся на месте, — ответил энсгар. — А теперь поторопимся.
Я не сразу услышала, как вернулся другой враг, оставив жертву за пологом, не сразу оценила то, что напрягся целующий меня защитник. Сущность допустила одну из ошибок, за которые монстры расплачивались собственными жизнями. Я отпустила себя в то время, как противник продолжал трезво мыслить. Почему мне казалось, будто он не поддался дурману, подавившему все метания зверя внутри? Потому что его реакция была такой, как полагалось. Она оказалась логичной и ожидаемой. Крылатый воин крепче сжал объятия, отвлекая внимание от вернувшегося второго, который зачем-то уходил. Он оставлял нас здесь с некой целью, вероятно, выигрывал время. И тогда мой разум осознал, что оба задумали меня погубить.
Однако я не успела воспротивиться, для этого Арриену следовало меня отпустить, но он продолжал целовать, лишая осторожности и возможности защитить себя, лишь одну из рук разжал и снял с плеча, реагируя на возвращение второго. Опустил ладонь, а затем очень резко разорвал поцелуй, чтобы влить в еще приоткрытые губы зелье и поднять голову за подбородок, заставляя проглотить.
Мерзавец! Я широко распахнула глаза, которые затягивала пелена ярости. Мерзавец! Воспользовался! Он все-таки воспользовался! Я отомщу, я... согнулась пополам от новой порции боли. В точности как в подземелье той треклятой горы. Но нет, пока снова не утратила сознание, призвала свои способности. И знала, что получится. Он утолил мой голод, он сам дал мне сил, а еще эта новая отрава во мне, она несла в себе мощь истинных, возможность обойти их защиту.
Земляной пол, на котором держался светлый тент, послушно расступился подо мной. Я провалилась вниз быстрее, чем мужские руки успели снова сомкнуться вокруг. Но ушла не одна, а забрала с собой их главную ценность, которой оба дорожили столь сильно, что до дрожи боялись потерять.
Она даже крикнуть не успела, как и второй защитник не успел рвануться к ней. Идеальный план, принятый за секунды, идеальное воплощение в тот момент, когда оба сосредоточились на мне, один отвлекая, другой, готовясь прийти на помощь. А я смогла создать сразу две норы и пересекла их в одной точке, успев переместиться до того, как сознание заволокла уже знакомая тьма.
Мариона поставила защиту вокруг, едва ее неудержимо потащило вниз. Она не успела отследить ни самого перехода, ни перемещения по нему, слишком стремительно все произошло, однако навыки сработали. Уроки, преподанные защитником, усвоенные до такой степени, чтобы реакции опережали сознание, принесли пользу и в этот раз. Щит укрыл девушку до того, как со всех сторон к ней вдруг кинулись разнообразные твари, рыча и повизгивая от нетерпения. Они решили, будто им здесь преподнесли угощение, но с шипением отскочили от созданного щита.
Мрак! Кругом был полнейший мрак и не столько в понятии царившей повсюду полутьмы, а в наличии огромного числа монстров. Столько их могло найтись только в пещерах.
Девушка вскинула голову, взгляд уперся в каменный свод, который местами тоже терялся в темноте.
— Подар-рок, — послышался вдруг премерзкий голос, неприятно царапнувший слух, словно грубая наждачная бумага. — Ты принесла мне подар-рок. Хор-рошая зверушка, живая зверушка. Помощ-щница.
Мариона пыталась вглядеться в темноту, чтобы увидеть того, кто произносил слова. Но пока замечала лишь мельтешащие тела, а еще Зою, лежащую на полу. Монстры не трогали ее, равнодушно пробегая мимо или даже наступая когтистыми лапами на беззащитную спину. Пока девушка не двигалась, и хотелось верить, что она лишь потеряла сознание, а эксперимент не погубил ее. Что по жилам тек созданный ими раствор, а не очищающий огонь, способный выжечь не только отраву монстров, но и погубить уязвимую оболочку. Маришку поддерживала сейчас беззаветная вера в Эсташа, его умения и опыт.
— Щи-ит, — премерзкий голос прозвучал близко-близко, по ту сторону тонкой пленки защитной оболочки, а девушку передернуло от вида приблизившегося создания. Бывший человек? Исследователь. Но она никак не могла ассоциировать его измененное лицо с сотней встреченных лиц. — Ммм, медс-сестра, любимица энс-сгара.
Он определенно узнал ее.
— Это хор-рошая добыча от звер-рушки. Много еды! Много эмоций! Защитник будет с-страдать.
Мариона обхватила колени, сохраняя щит. Пока он удерживался достаточно легко, но как надолго хватит сил?
— Ты не продержишьс-ся, — прошелестел получеловек. — Долго не сможешь. Ус-станешь.
— Хочешь и на мне поставить мерзкие опыты? — рискнула ответить девушка, стараясь не обращать внимания на прыгающих вокруг существ. Из-за сильного потрясения разум пока не оглушил ее осознанием всей глубины возникшей проблемы.
Видоизмененный до неузнаваемости полумонстр издал булькающий звук, который мог быть лишь смехом. Он забавлялся ситуацией и радовался добыче.
— Ты подар-рок. Защитник придет и даст много сил. Он будет очень стр-радать.
— Я буду держаться, пока он не придет, — сама понимая, что блефует, она была не в силах выносить предвкушающий блеск в маленьких глазках.
— Не сможеш-шь, — не поверил ей омерзительный собеседник.
Я проснулась от удара чьего-то хвоста по лицу, резко отдернула голову, а затем в уши разом пролилась целая какофония звуков. Шипение, рычание, вызывающий тошноту и мигрень голос того получеловека, что пытался напоить жуткой гадостью, от которой горело все нутро. Даже сейчас меня качало, словно на огромных волнах, бросая из стороны в сторону, чувства менялись с потрясающей быстротой. В первый момент хотелось зажать уши, чтобы в них больше не скрежетали противные слова, в следующий миг звуки вдруг переставали раздражающе действовать на нервы, а мельтешащие тела не пугали и не вызывали омерзения.
Они снова толклись возле чего-то, и первое время я пыталась понять, продолжается ли тот ужасный момент, когда чудище хотело вытащить к монстрам Нейтона, а страх сковывал сердце. А затем вдруг снисходило мрачное удовлетворение темнотой и шумом, ощущение, что вернулась домой, и хотелось искусать губы, к которым посмел прикоснуться кошмарный защитник. Воспоминания скакали в голове, точно лягушки, я не могла вычленить разумного зерна ни в собственных мыслях, ни в чувствах.
— Я буду держаться, пока он не придет, — знакомый голос заставил вглядеться в полумрак. Зрение резко сфокусировалось, а на смену усмешке на лице, от осознания, что месть удалась, пришла гримаса ужаса. Мариона в этом подземелье, я ее сюда затащила!
— Не сможеш-шь, — чудовище, почти вплотную стояло к окружавшей девушку защите, то отчетливо представлявшейся моим глазам, то расплывавшейся как мыльный пузырь. Оно едва ли не капало слюной на каменный пол пещеры. Ему так хотелось дотянуться до жертвы, до моей жертвы, моей законной добычи!
Я сжала ладонями голову. Цахарис! Нужно помочь Марионе. Я должна ее спасти. Мне следует привести сюда защитников, а иначе они доберутся слишком поздно. Если я открою переход... О да, я открою переход и позволю чудовищам переместиться к Альберге! Чудовища... защитники...
Меня продолжало бросать на волнах, шум усиливался и затихал, глаза то видели четко, то все расплывалось перед ними. Я пыталась понять, что должна сделать. Еще один удар чей-то лапы снова опрокинул на пол. Очень болезненный удар, как переворотный миг для принятия решения. Я должна... Защитников нужно переместить сюда, поскольку требуется помощь, а чудовищ кинуть к Альберге, они заслужили, они голодали очень долго...
— Почему ты еще держиш-шься? Ты должна устать. Ты уже должна устать! Человек, ты просто человек.
— Уйди.
Я вижу Мариону в коротком разрыве среди толпы прыгающих разнообразных созданий. Она сидит на полу, точно в мыльном пузыре, колеблющемся и льнущем то ближе к ней, то дальше. Уронила голову на колени, но защита не лопается, пока еще держится, обхватывает ее так трогательно, как живое существо, обнимает, бережет хрупкое человеческое тело.
Гневный всплеск яростного шепота не только меня прижал к земле, он даже монстров заставил пригнуться.
— Она должна слабеть! Почему она не с-слабеет? Ты не можеш-шь с-сама так долго! — голова разрывается от пронзительного шепота, — только защ-щитник может.
— Ууу! — вой содрогает потолок пещеры. Монстр начинает метаться вокруг щита, словно взбесившаяся собака.
— Сила, внутри тебя сила. Он еще зар-родился, но уже бер-режет! — существо замирает, а затем подползает почти вплотную к тонкой пленке защиты, — но я получу, получу вас обоих!
Мне только чудится, будто вижу с этого расстояния, как вскидывается темноволосая голова, как в глазах вспыхивает понимание и ужас, как милое личико искажает гримаса страха, обреченного упрямства и граничащей с тем фантастическим упорством стойкости, которая даже людям порой дарит невероятные силы. Мариона не знала, но она отдаст себя до последнего вздоха, даже если ей не хватит совсем чуть-чуть времени...
Переходы не были вспышкой и не являлись разрывом пространства. Вероятно, и работали только здесь, в пустынях, где монстры приноровились сооружать убежища и научились выживать. Мне стоило лишь представить себе некий тоннель, вообразить, будто чудовище прогрызает путь идеальными для создания нор когтями и зубами. Одно, два, три, сотни чудовищ — и путь почти создан, осталось захватить — спасителей или добычу? — сцапать и перетащить сюда, но ощущение вдруг начало ускользать, дар чудовищ забарахлил, словно мотор поврежденной летающей лодки.
Меня затягивает, меня выталкивает, меня швыряет из стороны в сторону.
А потом нора все же разверзается...
Суматоха возникла внезапно. Ирэн спокойно сидела в палатке, читала какую-то книгу, пытаясь сосредоточиться на словах. Трен кидал кости на пару с тремя исследователями, а потом вдруг зазвучали крики. Они раздались за пределами палатки сначала с одной стороны, потом с другой, потом со всех.
— Что происходит? — девушка вскочила на ноги.
— Сейчас выясним, — Трен первым выбежал на улицу. Когда к нему присоединились остальные, их глазам предстала одна из самых невероятных картин — Альбергу окружили чудовища.
Ирэн вцепилась в плечо замершего впереди парня и будто снова перенеслась в тот день в пустыне. Они на песочном бархане, а кругом скачут монстры.
— Как? Откуда их столько?
Атаки чудовищ не были редкостью, их вид для многих стал привычным, но никогда прежде твари не атаковали оазис. Здесь стояла мощная защита. Здесь находился защитник. И монстров никогда не бывало столь много.
— Где защитники? Где? — девушка потрясла за плечо Трена.
— Их нет! — пришел ответ на вопрос, прозвучав выкриком над головами столпившихся внутри трещавшей ограды людей. — Защитников нигде нет!
— Они нас бросили? — прошептала Ирэн.
— Не говори глупостей, — резко оборвал кто-то из стоявших рядом. — Если куда и ушли, значит так надо. Они вернутся.
— Сколько защита простоит, если чудищ настолько много, а защитников для ее обновления рядом нет? — задал Трен самый резонный вопрос.
Он пытался нащупать топорик, но вспомнил, что вся экипировка осталась в палатке и ему придется вернуться за оружием. Просто не мог отвести глаз от монстров, карабкающихся по деревянному ограждению. Их отбрасывало назад, но потом лезли другие. И еще, и еще. Сколько их?
— Кто знает? — раздраженно пожал плечами тот человек, что взялся отвечать на задаваемые вопросы. Ирэн узнала в нем помощника энсгара. — Сложно назвать время, я занимаюсь лечением, а не расчетами.
— Если прикинуть силу, потраченную на создание щита, и соотнести с примерным количеством монстров, — заговорил голос с другой стороны, самого человека не видно было за чужими головами, — то выйдет меньше часа. Энсгар обновлял защиту каждый вечер, и к вечеру она должна слабеть.
Все глаза проследили за солнцем, клонящимся к западу.
— Так чего мы замерли? — выкрикнул Трен, — кто умеет держать оружие, хватайте что есть. Кто владеет боевыми заклинаниями, попробуйте подпитать эту защиту.
— К защите не суйтесь, — тут же выкрикнул другой пронзительный голос. — Нельзя вмешиваться в структуру сети, созданной защитником, мы можем все нарушить.
— Или чудовища ее разрушат, — выругался Трен, — а мы будем тупо на это смотреть. И знаете, мне совсем не нравится видеть этих тварей и ничего не делать.
ГЛАВА 13.
Ничего не подозревающий противник может послужить отличной добычей, когда он неподготовлен к встрече. Но живущий на подкорке сознания животный ужас, ломающий волю страх перед защитниками, оказались решающим обстоятельством.
Я отползла прочь, а монстры на миг отскочили в сторону, подальше от появившихся в конце пещеры мужчин. Всего лишь двое, пока еще люди, какой удобный момент, но... Мы замешкались, а они обратились. Один миг и на том конце стоят два огненных крылатых воина, а нас меньше, чем было, потому что часть чудовищ я все же перебросила под стены Альберги.
Страх потихоньку начинает отступать, сменяясь злостью загнанных в угол существ. Всего лишь двое. Монстров гораздо больше! Я улыбаюсь и ощущаю взгляд, почти физически осязаю его на своей коже. Эта секунда оценки всей ситуации двумя нашими противниками, вставшими спина к спине. Один брат отыскивает в сумятице тел свою цель, а второй ищет и находит меня. Я почти смеюсь и почти плачу. Загнанные звери обращаются в монстров и бросаются вперед. Разорвут, не пощадят.
Вспышка обжигает, заставляет зажмуриться привыкшие к темноте глаза. Визг, вопли, запах паленой плоти и шерсти. Но это лишь первая волна. На смену ей кидается вторая. Их много. А яд действует и на защитников. Когда они устанут отражать атаки, кто-нибудь сумеет дотянуться когтем, шипом, хвостом, зубами... Третья волна.
Я понимаю, что должна прекратить это. Мне следовало сделать наоборот! Совсем наоборот. Нас двоих перенести в Альбергу, нет, нас четверых, а чудовищ сюда, в их логово. Но я все перепутала, а дар монстров снова ломается и отказывается создавать цельный переход. Есть ужас, есть страх, есть бесконечные и бесчисленные вспышки. Огонь повсюду. Только он их спасает, прокатываясь по полу пещеры, а чудовища убегают от него на стены и потолок. Огонь летит следом. Он не доходит лишь до определенной черты на полу, где нахожусь я. Словно управляемый, словно подчиненный чужой воле или ладони, не позволяющей ему ринуться дальше. Всего лишь нужно отпустить и обратить в золу противников. Ведь даже там, где сейчас Мариона, не осталось монстров. Ее огонь не трогает, ее он окружил теплой защитой. Почему так? Почему я ощущаю его ярость?
Кажется, что даже каменные стены трескаются от зноя. И я правильно поступила. Разделила защитников с Альбергой и затянула сюда, мне никого не нужно менять местами. Чудовища там и здесь. Но не всегда понятно, где среди этой путаницы главный враг, пока тело вдруг не вздрагивает от приказа. «Иди к ним, иди. Ты наш щит. Подойди ближе. Мы уничтожим защитников. Мы пойдем за тобой».
