- Вопрос интересный… - я села в кресло. – Ну, во-первых, если его величество выберет наследницу графства Рикар в качестве будущей жены, то вопрос правомочности наследственных прав на её имение, виноградники и прочие богатства будет актуален, и ещё как. Во-вторых… Понимаешь, тем и интересна работа в магбезопасности… и тем же сложна, кстати! Мы не можем пройти мимо любых магических нарушений. Если я расследую некое дело, ну, скажем, пытаюсь поймать некоего свихнувшегося тёмного мага, и попутно встречаю, например, магическое убийство…
- Или, как в нашем случае, незаконное преследование магически одарённого разумного существа, - дополнил Анри.
- Да, вот именно. Так вот, в таком случае я обязана вызвать оперативника из местной магбезопасности. Если случай сложный или опасный – из Лютеции. Если ситуация горит, то извивайся как хочешь, но решай оба дела.
- А вы считаете, что в данном случае сирену именно преследуют?
- Любые способности надо развивать и учиться ими пользоваться, в противном случае они или увядают, или разносят хозяина на куски. Да что говорить, - я ткнула пальцем в девушку. – Ты вполне могла не поступать в Академию, а остаться с родителями в окрестностях Орлеана и выращивать лук и капусту. Твоя магия земли отчасти использовалась бы, а огонь так и остался бы невостребованным. Через какое-то время ты или спалила бы всё вокруг, или перегорела сама. Согласна?
Валери мотнула головой, что я решила считать согласием и продолжила:
- Ну вот, а теперь посмотри, что происходит с Франсуазой Скавуа де Рикар. У графини Клариссы магии нет. Более того, она неприязненно относится к её проявлениям у девушки, значит, той приходится не столько контролировать свой талант, сколько задавливать его.
- Если я правильно помню, магия сирен всегда развивалась медленно, они входили в полную силу примерно к третьему совершеннолетию, - сообщил Анри.
- То есть, у Франсуазы ещё год, её ведь сейчас двадцать, так?
- Ну, да, получается так…
- Мне кажется, это как раз та самая точка перелома, о которой вы говорили как-то на лекции, госпожа профессор, - очнулась Валери. – Если сейчас начать её учить, то к моменту полного раскрытия таланта Франсуаза подойдёт подготовленной…
- Ладно, - прекратила я дискуссию. – Идите чистить пёрышки, в двадцать минут девятого встречаемся здесь. А я пока пару вестников отправлю…
Студенты пошли на выход, но уже в дверях девушка не удержалась от вопроса:
- Простите, госпожа профессор, а ваши перья чистить уже не надо?
- Брысь! – крикнула я.
Тапок стукнулся о закрытую дверь. Впрочем, вопрос о прихорашивании был резонным: я не свеженькая двадцатилетняя девушка, прелестная хотя бы уже натуральным румянцем и блеском глаз, но всё-таки и не такая старая ворона…
Или такая? Взгляд в зеркало не показал ничего нового: та же короткая стрижка на белых волосах – не то совсем блондинка, не то седая, не разберешь, светло-голубые глаза, подтянутая фигура… Морщин нет. И спасибо на том.
Вестники к Равашалюи к Кайонну ушли быстро, а ответы свалились на меня ещё быстрее. Птичка от главы Службы магбезопасности и моего непосредственного начальника присоединилась ко мне под душем, а ректор Магакадемии осчастливил в момент выбора одежды к ужину.
«Лавиния, три года назад ты сказала, что решила отойти от дел (в пятый раз, между прочим!), и я вздохнул с облегчением. Чувствую, эти три года прошли для меня зря, – прочла я первые фразы письма Равашаля. - Теперь о деле. Как и следовало ожидать, секретарь геральдической палаты совершенно не в курсе этой истории. Хотя я лично не понимаю, какой смысл в секретаре, если он не может мгновенно ответить на вопросы хотя бы по последней сотне дел? В общем, завтра я намерен запустить в это сонное царство пару –тройку шершней повышенной злобности, так что рассчитываю уже к обеду добыть для тебя подробности. При встрече расскажешь».
Я бросила влажный листок в холодное жерло камина, подожгла искрой и, дождавшись, пока бумага подёрнется серым пеплом, тщательно растёрла его кочергой.
Жорж де Кайонн, ректор Академии, был краток: «Ни разу в жизни с сиренами не сталкивался. Переадресовал вопрос менталистам, а сам пошёл в библиотеку, к Либеру. На что ты меня толкаешь?!»
Эту записку постигла судьба её предшественницы, а я застегнула пуговицы парадной белой рубашки, набросила лёгкий серый жакет и в качестве финального жеста взъерошила волосы.
Студенты мои выглядели, как и положено: Анри блистал (семнадцать поколений титулованных предков, как ни крути), Валери была хорошенькой и свеженькой. Я осмотрела её бледно-сиреневое платье с парой бантов в стратегических местах и спросила невежливо:
- Дырку ты так удачно проковыряла?
- Вовсе нет, - пожала она плечами. – За ветку зацепилась. Как раз перед последним экзаменом мы гуляли…
- В парке, - подхватил Анри. – В парке родительского загородного имения, что в Аквитании.
- Ладно… Итак, если девушки на ужине не будет, что мы делаем, ваши предложения?
- Можно воспользоваться либо кухаркой, либо старшей горничной, - незамедлительно ответила Валери. – Конюхам нечего делать на господском этаже, а Франсуаза останется в своих комнатах, больше негде; дворецкому доверять нельзя, он, скорее всего, человек нынешнего графа…
- Садовнику тоже там делать нечего, - продолжил молодой человек. – Кухарка может отнести молодой госпоже ужин, ну, а для визита старшей горничной и повода придумывать не надо.
- Хорошо, тогда так и сделаем. Дюнуа… Дюнуа!
Девушка стояла у окна и что-то разглядывала в саду.
- Можем обойтись без милейшей госпожи Фрессанж, - сказала она негромко. – Как я понимаю, Франсуаза отправилась в розарий, так что мне никто не помешает догнать её и завести разговор.
- Отлично. На ужин опоздаешь, и будешь старательно краснеть, чтобы хозяева какое-то время отвлекались на тебя. А девушке предложи заглянуть в твою комнату попозже вечером, скажи, что…
- Госпожа профессор, ну неужели вы зря нас учили? Найду, что сказать, по ситуации решу!
Фразу она договаривала, уже закрывая за собой дверь.
Итак, обычный семейный ужин в доме графа де Рикар.
Или не совсем обычный, потому что за столом присутствуют трое неожиданных гостей, а вот старшая дочь отсутствует. У бедняжки мигрень, как сообщила уже знакомая нам прекрасная Кларисса.
Её муж. Ну, тут, конечно, дело вкуса, я бы на такого не польстилась – Этьен Скавуа де Рикар высок, очень плотен, чтобы не сказать тучен, и светится столь нездоровым красным цветом лица, что меня так и тянет проверить уровень его кровяного давления. Ест много и жадно, будто весь день голодал. Не маг.
Старший сын и наследник, Арман-Жан, тот самый, который чуть не загубил роскошного отцовского жеребца. При взгляде на этого юношу ни у кого не возникает сомнений, чей он сын: двадцать лет назад Этьен должен был выглядеть точно так же. Магии тоже нет ни капли.
Младший… Младшему всего десять лет, и вообще-то, по всем правилам, он должен ужинать в детской. Но этот мальчик явно матушкин любимчик, и выпускать его из глаз она не хочет. Приглаживает волосы, касается рукава, подкладывает вкусный кусочек на тарелку… Мальчишка дёргает плечом, стряхивая её руку, и бросает на мать хмурые взгляды. Не то ему за что-то сегодня досталось, не то ревнует старшего брата к отцу, непонятно. В его ауре я вижу крохотную искру магии земли, если бы раздувать её осторожно и тщательно, можно было бы… ну, что тут говорить. Судя по плохо скрытому отвращению, с которым Этьен смотрит на мою визитку, магов здесь не любят.
Интересно, почему?
Впрочем, это не моё дело, здесь у нас другие задачи.
Как мы и договаривались, Валери опоздала к назначенному времени ужина, неловко извинялась и краснела. Извинения были приняты, и, чтобы показать свою расположенность к девушке, хозяева затеяли с ней длинную беседу о получаемом ею образовании. Тем временем я, чуть прикрыв глаза, включила магическое зрение и рассматривала особняк изнутри.
Два огонька на кухне, один жёлтый, другой зеленовато-голубой. Человек и гоблин, то есть, кухарка и, видимо, тот самый знаменитый повар. Несколько бледно-жёлтых огоньков по второму этажу, двигаются быстро – горничные, готовят спальни ко сну? Ага, а вот здесь, в левом, хозяйском крыле, кто-то не двигается. И светится не жёлтым, а серебристо-голубым.
Вот готова поспорить на коробку лучшего трубочного табака против деревенской махорки, что это наша Франсуаза, и что в её предках не так давно отметились ещё и эльфы. Кстати, а что граф и его супруга?
Ну вот… как и следовало ожидать, ни у Клариссы, ни у её мужа нет и следа эльфийской крови. Ни серебра, ни синевы, чистый, здоровый жёлтый цвет, что лишь подтверждает нашу версию.
Подали сыры; на круглой доске были разложены нежнейшая буррата, бри, камамбер, наколотые кусочки пармезана, сладковатая горгонзола дольче, пронизанный острыми сине-зелеными изгибами рокфор. Между ними располагались небольшие розетки с мёдом и горки орехов. Вино тоже сменили, и на столе появилась бутылка сотерна. Хм-м. Интересно, неужели это довольно редкое десертное вино теперь делают не только в Бордо, но и в Бургони? Что-то не помню я, чтобы мой давний знакомец Клемент-Лоран де Рикар планировал начать такой эксперимент. Смотрю на неприметную белую этикетку: нет, никаких неожиданностей, апелласьон Барсак. Бордо.
Уважающий себя винодел, каким испокон веков были Рикары, не подал бы на стол вино своего прямого конкурента, а вот моему соседу напротив это решительно всё равно.
Мой взгляд поймал Анри и глазами указал на бутылку. Да-да. мой мальчик, я всё вижу. Вижу и обдумываю.
После ужина я вышла в сад, покурить, поразмышлять, подождать. Села в беседке… От каких-то кустов, неразличимых в темноте, так пахло мёдом, пряностями, цветами, что аромат моего любимого “Peterson Old Clakamannshire” казался на этом фоне грубым и плоским, и я со вздохом отложила трубку. Звёзды были крупными, словно рассыпалось жемчужное ожерелье, на дереве пробовала голос неизвестная мне птица, цветы благоухали, как кокетка перед балом… Нет, даже лучше!
Я уже собралась было задуматься о смысле жизни, но в этот момент в комнате Валери зажегся свет. Ага, ну, значит, и мне пора присоединиться к компании.
Девушка, поднявшаяся из кресла мне навстречу, была очень похожа на своего деда. Никуда не денешься, магически усиленное наследование фамильных черт – тонкий, чуть длинноватый нос, большие тёмно-серые глаза под тяжёлыми веками, высокие скулы, длинные мочки ушей…
- Добрый вечер, госпожа баронесса! – она присела в реверансе.
- Добрый вечер, Франсуаза! Надеюсь, вы позволите называть вас так, в конце концов, я была знакома ещё с вашим дедом.
- Разумеется…
Мы сели в кресла у камина, Валери устроилась на моём подлокотнике, а Анри расположился на мохнатой белой шкуре спиной к огню.
- Итак, мои ученики немного просветили вас, что именно я намерена предложить?
- Да… но разве я не опоздала учиться? Мне уже двадцать.
- В Академию принимают студентов любого возраста. Бывает ведь и так, что магия просыпается поздно. У меня был студент, который получил огненный дар в тридцать пять, после удара молнии. Конечно, чем ты старше, тем тяжелее воспринимать новые навыки, но к вам это не относится.
- Почему?
- Если я правильно поняла ситуацию, у вас дар сирены, так?
В ответ она только кивнула, лицо зарозовело.
- А можешь что-то сказать нам… тем голосом? – полюбопытствовала Валери.
Франсуаза опять кивнула, закрыла глаза и произнесла несколько слов… Вот как бы это объяснить? Мне показалось, что слышать этот голос – самое большое счастье, какое может встретиться на пути, что я готова идти за его волшебным звуком куда угодно и сколь угодно долго, лишь бы девушка говорила…
Наваждение схлынуло.
- Однако! Я даже не понял, что вы говорили! - восхищённо присвистнул Анри. – Слышал звук, но не смысл!
Юная сирена опустила голову и судорожно вздохнула.
- Да… Я знаю, что не должна им, этим голосом, пользоваться при ком-то, матушка мне запретила. Это неприлично…
- Глупости какие! – рассердилась Валери. – Не неприлично пользоваться, а преступно разбазарить редкий дар!
- Но…
В этот момент раздался стук, и практически сразу же дверь распахнулась. На пороге стояла Кларисса Рикар.
- Ох, прошу прощения, что беспокою, но мне показалось, что был какой-то шум. Вы ничего не заметили?
Мы с Валери переглянулись, и я пожала плечами:
- В вашем саду так поют соловьи, что ничего более услышать невозможно!
Тёмный угол возле камина издал еле слышное хихиканье. Ну, да, разумеется, в короткое мгновение, пока дверь еще не открылась, Анри успел подхватить Франсуазу, затолкать в густую тень и прикрыться с ней вместе заклинанием невидимости.
Я поднялась с кресла:
- Если мы с моей ученицей можем чем-то вам помочь, дорогая Кларисса, вам стоит лишь сказать!
Хозяйка дома промямлила невнятное извинение, спросила, всё ли в наших комнатах в порядке и, пожелав спокойной ночи, исчезла. Через пару томительных секунд Валери тихонько хрюкнула:
- Госпожа профессор, надо спросить у вашего нового знакомца, местного садовника дядюшки Вургла, не досаждает ли им колорадский жук.
- Зачем?
- Да у вас было столько яда в голосе, что хватило бы на целое картофельное поле!
Франсуаза освобождённо рассмеялась.
- Ну, хорошо, - резюмировала я. – Итак, дорогая юная леди, у вас есть две возможности. Вы можете уехать вместе с нами, послезавтра утром, как и планировалось, до осени подготовиться к поступлению и с пятнадцатого сентября начать учиться. Второй вариант – готовиться самостоятельно и приехать в последних числах августа.
- Вообще-то вариантов три, - возразил Анри. – Третий – слушаться опекунов, и он довольно быстро сливается со вторым.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что Франсуазу никто не выпустит. Её мигом просватают за какого-нибудь соседа, а через год, с третьим совершеннолетием, неиспользуемый дар начнёт стираться.
- Я… - голос девушки дрогнул, но договорила она вполне твёрдо. – Конечно, я поеду с вами.
- Хорошо. Вы понимаете, что это - фактически бегство, и взять с собой любимого мишку и весь гардероб не получится? – она кивнула, и я продолжила. – Мы припугнём Клариссу и её супруга, но в эффективности этого воздействия уверенности у меня нет. Поэтому возьмите только самое необходимое, с остальным разберёмся.
- Госпожа Редфилд, почему вы это делаете?
- Потому, что у вас редкий дар, который надо развивать. Потому, что любому разумному нужно помогать, дабы он занимался тем делом, к которому у него есть талант и желание. Потому, что когда-нибудь вы точно так же вытащите из трудной ситуации слабого. Потому, что вас хвалил дядюшка Вургл. Выбирайте причину, которая вам больше нравится!
Когда Франсуаза выскользнула в коридор, я взглянула на часы и сказала:
- Ну, и какой вопрос теперь я должна вам задать?
- Что будем делать с ненастоящим графом? – предположила Валери.
Её приятель помотал головой:
- Не-а, с ними-то всё ясно! Завтра придёт ответ от геральдической палаты, далее каждый их шаг будет рассматриваться под увеличительным стеклом, да ещё и его величество добавит… пару плюх. Этим людям не позавидуешь.
- Тогда какой же?
- Пойдём ли мы сегодня изучать заброшенный монастырь?
- Или, как в нашем случае, незаконное преследование магически одарённого разумного существа, - дополнил Анри.
- Да, вот именно. Так вот, в таком случае я обязана вызвать оперативника из местной магбезопасности. Если случай сложный или опасный – из Лютеции. Если ситуация горит, то извивайся как хочешь, но решай оба дела.
- А вы считаете, что в данном случае сирену именно преследуют?
- Любые способности надо развивать и учиться ими пользоваться, в противном случае они или увядают, или разносят хозяина на куски. Да что говорить, - я ткнула пальцем в девушку. – Ты вполне могла не поступать в Академию, а остаться с родителями в окрестностях Орлеана и выращивать лук и капусту. Твоя магия земли отчасти использовалась бы, а огонь так и остался бы невостребованным. Через какое-то время ты или спалила бы всё вокруг, или перегорела сама. Согласна?
Валери мотнула головой, что я решила считать согласием и продолжила:
- Ну вот, а теперь посмотри, что происходит с Франсуазой Скавуа де Рикар. У графини Клариссы магии нет. Более того, она неприязненно относится к её проявлениям у девушки, значит, той приходится не столько контролировать свой талант, сколько задавливать его.
- Если я правильно помню, магия сирен всегда развивалась медленно, они входили в полную силу примерно к третьему совершеннолетию, - сообщил Анри.
- То есть, у Франсуазы ещё год, её ведь сейчас двадцать, так?
- Ну, да, получается так…
- Мне кажется, это как раз та самая точка перелома, о которой вы говорили как-то на лекции, госпожа профессор, - очнулась Валери. – Если сейчас начать её учить, то к моменту полного раскрытия таланта Франсуаза подойдёт подготовленной…
- Ладно, - прекратила я дискуссию. – Идите чистить пёрышки, в двадцать минут девятого встречаемся здесь. А я пока пару вестников отправлю…
Студенты пошли на выход, но уже в дверях девушка не удержалась от вопроса:
- Простите, госпожа профессор, а ваши перья чистить уже не надо?
- Брысь! – крикнула я.
Тапок стукнулся о закрытую дверь. Впрочем, вопрос о прихорашивании был резонным: я не свеженькая двадцатилетняя девушка, прелестная хотя бы уже натуральным румянцем и блеском глаз, но всё-таки и не такая старая ворона…
Или такая? Взгляд в зеркало не показал ничего нового: та же короткая стрижка на белых волосах – не то совсем блондинка, не то седая, не разберешь, светло-голубые глаза, подтянутая фигура… Морщин нет. И спасибо на том.
Вестники к Равашалюи к Кайонну ушли быстро, а ответы свалились на меня ещё быстрее. Птичка от главы Службы магбезопасности и моего непосредственного начальника присоединилась ко мне под душем, а ректор Магакадемии осчастливил в момент выбора одежды к ужину.
«Лавиния, три года назад ты сказала, что решила отойти от дел (в пятый раз, между прочим!), и я вздохнул с облегчением. Чувствую, эти три года прошли для меня зря, – прочла я первые фразы письма Равашаля. - Теперь о деле. Как и следовало ожидать, секретарь геральдической палаты совершенно не в курсе этой истории. Хотя я лично не понимаю, какой смысл в секретаре, если он не может мгновенно ответить на вопросы хотя бы по последней сотне дел? В общем, завтра я намерен запустить в это сонное царство пару –тройку шершней повышенной злобности, так что рассчитываю уже к обеду добыть для тебя подробности. При встрече расскажешь».
Я бросила влажный листок в холодное жерло камина, подожгла искрой и, дождавшись, пока бумага подёрнется серым пеплом, тщательно растёрла его кочергой.
Жорж де Кайонн, ректор Академии, был краток: «Ни разу в жизни с сиренами не сталкивался. Переадресовал вопрос менталистам, а сам пошёл в библиотеку, к Либеру. На что ты меня толкаешь?!»
Эту записку постигла судьба её предшественницы, а я застегнула пуговицы парадной белой рубашки, набросила лёгкий серый жакет и в качестве финального жеста взъерошила волосы.
Студенты мои выглядели, как и положено: Анри блистал (семнадцать поколений титулованных предков, как ни крути), Валери была хорошенькой и свеженькой. Я осмотрела её бледно-сиреневое платье с парой бантов в стратегических местах и спросила невежливо:
- Дырку ты так удачно проковыряла?
- Вовсе нет, - пожала она плечами. – За ветку зацепилась. Как раз перед последним экзаменом мы гуляли…
- В парке, - подхватил Анри. – В парке родительского загородного имения, что в Аквитании.
- Ладно… Итак, если девушки на ужине не будет, что мы делаем, ваши предложения?
- Можно воспользоваться либо кухаркой, либо старшей горничной, - незамедлительно ответила Валери. – Конюхам нечего делать на господском этаже, а Франсуаза останется в своих комнатах, больше негде; дворецкому доверять нельзя, он, скорее всего, человек нынешнего графа…
- Садовнику тоже там делать нечего, - продолжил молодой человек. – Кухарка может отнести молодой госпоже ужин, ну, а для визита старшей горничной и повода придумывать не надо.
- Хорошо, тогда так и сделаем. Дюнуа… Дюнуа!
Девушка стояла у окна и что-то разглядывала в саду.
- Можем обойтись без милейшей госпожи Фрессанж, - сказала она негромко. – Как я понимаю, Франсуаза отправилась в розарий, так что мне никто не помешает догнать её и завести разговор.
- Отлично. На ужин опоздаешь, и будешь старательно краснеть, чтобы хозяева какое-то время отвлекались на тебя. А девушке предложи заглянуть в твою комнату попозже вечером, скажи, что…
- Госпожа профессор, ну неужели вы зря нас учили? Найду, что сказать, по ситуации решу!
Фразу она договаривала, уже закрывая за собой дверь.
Итак, обычный семейный ужин в доме графа де Рикар.
Или не совсем обычный, потому что за столом присутствуют трое неожиданных гостей, а вот старшая дочь отсутствует. У бедняжки мигрень, как сообщила уже знакомая нам прекрасная Кларисса.
Её муж. Ну, тут, конечно, дело вкуса, я бы на такого не польстилась – Этьен Скавуа де Рикар высок, очень плотен, чтобы не сказать тучен, и светится столь нездоровым красным цветом лица, что меня так и тянет проверить уровень его кровяного давления. Ест много и жадно, будто весь день голодал. Не маг.
Старший сын и наследник, Арман-Жан, тот самый, который чуть не загубил роскошного отцовского жеребца. При взгляде на этого юношу ни у кого не возникает сомнений, чей он сын: двадцать лет назад Этьен должен был выглядеть точно так же. Магии тоже нет ни капли.
Младший… Младшему всего десять лет, и вообще-то, по всем правилам, он должен ужинать в детской. Но этот мальчик явно матушкин любимчик, и выпускать его из глаз она не хочет. Приглаживает волосы, касается рукава, подкладывает вкусный кусочек на тарелку… Мальчишка дёргает плечом, стряхивая её руку, и бросает на мать хмурые взгляды. Не то ему за что-то сегодня досталось, не то ревнует старшего брата к отцу, непонятно. В его ауре я вижу крохотную искру магии земли, если бы раздувать её осторожно и тщательно, можно было бы… ну, что тут говорить. Судя по плохо скрытому отвращению, с которым Этьен смотрит на мою визитку, магов здесь не любят.
Интересно, почему?
Впрочем, это не моё дело, здесь у нас другие задачи.
Как мы и договаривались, Валери опоздала к назначенному времени ужина, неловко извинялась и краснела. Извинения были приняты, и, чтобы показать свою расположенность к девушке, хозяева затеяли с ней длинную беседу о получаемом ею образовании. Тем временем я, чуть прикрыв глаза, включила магическое зрение и рассматривала особняк изнутри.
Два огонька на кухне, один жёлтый, другой зеленовато-голубой. Человек и гоблин, то есть, кухарка и, видимо, тот самый знаменитый повар. Несколько бледно-жёлтых огоньков по второму этажу, двигаются быстро – горничные, готовят спальни ко сну? Ага, а вот здесь, в левом, хозяйском крыле, кто-то не двигается. И светится не жёлтым, а серебристо-голубым.
Вот готова поспорить на коробку лучшего трубочного табака против деревенской махорки, что это наша Франсуаза, и что в её предках не так давно отметились ещё и эльфы. Кстати, а что граф и его супруга?
Ну вот… как и следовало ожидать, ни у Клариссы, ни у её мужа нет и следа эльфийской крови. Ни серебра, ни синевы, чистый, здоровый жёлтый цвет, что лишь подтверждает нашу версию.
Подали сыры; на круглой доске были разложены нежнейшая буррата, бри, камамбер, наколотые кусочки пармезана, сладковатая горгонзола дольче, пронизанный острыми сине-зелеными изгибами рокфор. Между ними располагались небольшие розетки с мёдом и горки орехов. Вино тоже сменили, и на столе появилась бутылка сотерна. Хм-м. Интересно, неужели это довольно редкое десертное вино теперь делают не только в Бордо, но и в Бургони? Что-то не помню я, чтобы мой давний знакомец Клемент-Лоран де Рикар планировал начать такой эксперимент. Смотрю на неприметную белую этикетку: нет, никаких неожиданностей, апелласьон Барсак. Бордо.
Уважающий себя винодел, каким испокон веков были Рикары, не подал бы на стол вино своего прямого конкурента, а вот моему соседу напротив это решительно всё равно.
Мой взгляд поймал Анри и глазами указал на бутылку. Да-да. мой мальчик, я всё вижу. Вижу и обдумываю.
После ужина я вышла в сад, покурить, поразмышлять, подождать. Села в беседке… От каких-то кустов, неразличимых в темноте, так пахло мёдом, пряностями, цветами, что аромат моего любимого “Peterson Old Clakamannshire” казался на этом фоне грубым и плоским, и я со вздохом отложила трубку. Звёзды были крупными, словно рассыпалось жемчужное ожерелье, на дереве пробовала голос неизвестная мне птица, цветы благоухали, как кокетка перед балом… Нет, даже лучше!
Я уже собралась было задуматься о смысле жизни, но в этот момент в комнате Валери зажегся свет. Ага, ну, значит, и мне пора присоединиться к компании.
Девушка, поднявшаяся из кресла мне навстречу, была очень похожа на своего деда. Никуда не денешься, магически усиленное наследование фамильных черт – тонкий, чуть длинноватый нос, большие тёмно-серые глаза под тяжёлыми веками, высокие скулы, длинные мочки ушей…
- Добрый вечер, госпожа баронесса! – она присела в реверансе.
- Добрый вечер, Франсуаза! Надеюсь, вы позволите называть вас так, в конце концов, я была знакома ещё с вашим дедом.
- Разумеется…
Мы сели в кресла у камина, Валери устроилась на моём подлокотнике, а Анри расположился на мохнатой белой шкуре спиной к огню.
- Итак, мои ученики немного просветили вас, что именно я намерена предложить?
- Да… но разве я не опоздала учиться? Мне уже двадцать.
- В Академию принимают студентов любого возраста. Бывает ведь и так, что магия просыпается поздно. У меня был студент, который получил огненный дар в тридцать пять, после удара молнии. Конечно, чем ты старше, тем тяжелее воспринимать новые навыки, но к вам это не относится.
- Почему?
- Если я правильно поняла ситуацию, у вас дар сирены, так?
В ответ она только кивнула, лицо зарозовело.
- А можешь что-то сказать нам… тем голосом? – полюбопытствовала Валери.
Франсуаза опять кивнула, закрыла глаза и произнесла несколько слов… Вот как бы это объяснить? Мне показалось, что слышать этот голос – самое большое счастье, какое может встретиться на пути, что я готова идти за его волшебным звуком куда угодно и сколь угодно долго, лишь бы девушка говорила…
Наваждение схлынуло.
- Однако! Я даже не понял, что вы говорили! - восхищённо присвистнул Анри. – Слышал звук, но не смысл!
Юная сирена опустила голову и судорожно вздохнула.
- Да… Я знаю, что не должна им, этим голосом, пользоваться при ком-то, матушка мне запретила. Это неприлично…
- Глупости какие! – рассердилась Валери. – Не неприлично пользоваться, а преступно разбазарить редкий дар!
- Но…
В этот момент раздался стук, и практически сразу же дверь распахнулась. На пороге стояла Кларисса Рикар.
- Ох, прошу прощения, что беспокою, но мне показалось, что был какой-то шум. Вы ничего не заметили?
Мы с Валери переглянулись, и я пожала плечами:
- В вашем саду так поют соловьи, что ничего более услышать невозможно!
Тёмный угол возле камина издал еле слышное хихиканье. Ну, да, разумеется, в короткое мгновение, пока дверь еще не открылась, Анри успел подхватить Франсуазу, затолкать в густую тень и прикрыться с ней вместе заклинанием невидимости.
Я поднялась с кресла:
- Если мы с моей ученицей можем чем-то вам помочь, дорогая Кларисса, вам стоит лишь сказать!
Хозяйка дома промямлила невнятное извинение, спросила, всё ли в наших комнатах в порядке и, пожелав спокойной ночи, исчезла. Через пару томительных секунд Валери тихонько хрюкнула:
- Госпожа профессор, надо спросить у вашего нового знакомца, местного садовника дядюшки Вургла, не досаждает ли им колорадский жук.
- Зачем?
- Да у вас было столько яда в голосе, что хватило бы на целое картофельное поле!
Франсуаза освобождённо рассмеялась.
- Ну, хорошо, - резюмировала я. – Итак, дорогая юная леди, у вас есть две возможности. Вы можете уехать вместе с нами, послезавтра утром, как и планировалось, до осени подготовиться к поступлению и с пятнадцатого сентября начать учиться. Второй вариант – готовиться самостоятельно и приехать в последних числах августа.
- Вообще-то вариантов три, - возразил Анри. – Третий – слушаться опекунов, и он довольно быстро сливается со вторым.
- Что ты имеешь в виду?
- То, что Франсуазу никто не выпустит. Её мигом просватают за какого-нибудь соседа, а через год, с третьим совершеннолетием, неиспользуемый дар начнёт стираться.
- Я… - голос девушки дрогнул, но договорила она вполне твёрдо. – Конечно, я поеду с вами.
- Хорошо. Вы понимаете, что это - фактически бегство, и взять с собой любимого мишку и весь гардероб не получится? – она кивнула, и я продолжила. – Мы припугнём Клариссу и её супруга, но в эффективности этого воздействия уверенности у меня нет. Поэтому возьмите только самое необходимое, с остальным разберёмся.
- Госпожа Редфилд, почему вы это делаете?
- Потому, что у вас редкий дар, который надо развивать. Потому, что любому разумному нужно помогать, дабы он занимался тем делом, к которому у него есть талант и желание. Потому, что когда-нибудь вы точно так же вытащите из трудной ситуации слабого. Потому, что вас хвалил дядюшка Вургл. Выбирайте причину, которая вам больше нравится!
Когда Франсуаза выскользнула в коридор, я взглянула на часы и сказала:
- Ну, и какой вопрос теперь я должна вам задать?
- Что будем делать с ненастоящим графом? – предположила Валери.
Её приятель помотал головой:
- Не-а, с ними-то всё ясно! Завтра придёт ответ от геральдической палаты, далее каждый их шаг будет рассматриваться под увеличительным стеклом, да ещё и его величество добавит… пару плюх. Этим людям не позавидуешь.
- Тогда какой же?
- Пойдём ли мы сегодня изучать заброшенный монастырь?
