"Сергей…" - успела подумать она, тут рядом грохнул, падая, стул, ОН повернулся… и оказался ничем не примечательным, и нисколько даже не похожим усредененного вида брю-нетом.
Ты что так позеленела, будто тебя укачало? - неслышно подошла Ксения. Впрочем, внизу, в зале, было так шумно, что неслышно подсрался бы и средних размеров бульдозер…
А, ерунда, просто душно здесь. Ну что табло?
Табло говорит, что рейс "Люфтганзы" задерживается, и по расчетному времени приземлится через пять минут. Если ты насытилась, пойдем туда, сейчас уже, наверное, стрелку зажгут, куда идти.
Стрелку зажгли минут через пятнадцать, и аз это время Ксения успела из-вестись сама и достать окружающих сетованиями на авиакомпании, погоду, Шереметьевские службы и почему-то на местных таксистов - те стояли, в общем, тихо, никого за руки не хватали. Наконец зелененький огонек на табло указал Ксюше дорогу к счастью, она и ломанулась к правому крылу, буквально сметая на своем пути других встречающих….
Через дверь в стеклянной стене повалил народ - возбужденный, уставший, с сумками, чемоданами и теелжками. Наконец Ксенька засияла, замахала руками и побежала навстречу здоровенному блондину, уже немного зан-комому Марине по ее Швейцарским фотографиям. Блондин бросил тележку с чемоданом, подхватил Ксения, с визгом бросившуюся ему на шею, и расцеловал.
Здрастуй-те! - сказал он с чудовищным акцентом, и добавил уже по-английски. - Это пока все, что я выучил по-русски, но, я надеюсь, все впе-реди. А Вы, конечно, Марина?
Конечно, - улыбнулась она. - Добро пожаловать! Пойдемте к машине, мы стоим на дороге.
Нам нужно брать такси? - он озабоченно сдвинул брови, ах ты, лопушок, видно, тебя уже запугали нашими таксистами.
Нет, мы на машине. С завтрашнего дня Ксения будет возить Вас сама, а сейчас, так уж и быть, я сяду за руль.
Марина поглядывала в зеркало заднего вида: парочка, отключившись от окружающего мира, целовалась на заднем сиденье. Можно было только позавидовать их щенячьему восторгу, она и позавидовала…
Утром, перед уходом на работу, она выложила на стол ключи от машины, строгую записку Ксении с указанием машину бдить, где попало не бросать и по городу не лихачить. Правда, были у Марины серьезные подозрения, что молодежь до вечера из постели не выберется: Мур сперва несколько удивился, что в их квартире нет специальной гостевой спальни - "Милый ты мой, у нас ведь роскошные апартаменты в сравнении с нормальными людьми!", подумала Марина - но поняв, что его просто-напросто отправ-ляют в Ксенину спальню, засмущался и засиял одновременно…
До работы Марина добралась на частнике. Колюня, как всегда драивший редакционную "Волгу", с тревогой спросил ее:
Марина Витальевна, неужели с машиной что случилось?
Нет, Коленька, все нормально, просто я уезжаю в командировку, а машину пока отдала сестре.
А она как водит, так же как вы, или хуже? Пусть только не газует, у этих машин коробка нежная, чуть что - и закапризничает.
Спасибо, Коля. Я ей скажу…
На столе ее уже ждала лаконичная записка с просьбой зайти в хозяйствен-ный отдел за документами. Тамара, строго потребовав полного внимания, выложила на конторку паспорт, авиабилет и сложенный факс с приглаше-нием.
А теперь распишитесь, пожалуйста, в ведомости, - и она придвинула к Ма-рине толстенную тетрадь, прошитую суровыми нитками. Марина заподоз-рила, что нитки на "спинке" тетрали для верности прихлопнуты сургучной печатью.
Выходя за дверь, Марина услышала за спиной невнятное бурчание: "Фин-тифлюшки всякие в Италию ездют, а тут работаешь, как проклятая…"., хо-тела остановиться и объяснить глупой тетке, где ее место… вздохнула и не стала. Собственно, никому не хотелось связываться, поэтому Тамара и продолжала хамить в лицо каждому…
Перед отъездом она еще раз зашла к Трухину. Наташа кивнула ей на дверь:
Проходите, Игорь Васильевич Вас ждет.
Марина вошла в кабинет, и в первый момент не увидела хозяина: он стоял у окна, почти за ее спиной, склонившись над подоконником. Она постояла минутку, потом покашляла. Трухин повернулся, кивнул ей и сказал:
Вот посмотрите, как красиво!
Она подошла ближе. Весь подоконник оказался уставлен маленькими горшками с самыми разными кактусами, у Марины даже в глазах зарябило. Трухин указывал на невзрачный серый шар, заботливо отгороженный от окружающей атмосферы коробкой из оргстекла. Огромный ярко-алый цве-ток парил над этим шаром, словно язык пламени над простым серым поле-ном… "Вот бы и в жизни так все получалось: из серых обыкновенных дней вдруг расцвела такая красота. Если сейчас я выйду из редакции, и Колюня с редакционной "Волгой" будет меня ждать, значит, так и будет" - загадала Марина, и зажмурилась, повторяя, как заклинание: "Кактус, кактус, помо-ги…"
Редакционная "Волга" ждала ее у подъезда…
Утро субботы началось поздно. Даже очень поздно: накануне вечером к Ксении набежала целая орава ее приятелей и приятельниц, знакомиться с Муром. Тот стоически выдержал нашествие, улыбался во все стороны, но порой Марина ловила его отчаянный взгляд за плечом какой-нибудь девы, считающей, что она говорит по-английски, и шла выручать гостя. Когда за последней подругой, простоявшей уже на выходе полчаса, была закрыта дверь, все трое дружно сказали "Уф", и отправились наводить порядок. В процессе наведения оного выяснилось, что остались недопитыми полбу-тылки виски, и уборка автоматически отложилась до завтра. Марина, пре-жде чем уйти спать, уже в половине пятого утра, героически засунула в холодильник то, что осталось от рыбы…
Когда она продрала глаза (в буквальном смысле - веки отекли так, что упорно не желали подниматься, и Марина чувствовала себя Вием), было уже почти половина первого. За стеной, у Ксении, молчали, как убитые. Она попыталась понять, что же ее разбудило, сообразила, что это звонят в дверь, нашарила халат и тапочки и поплелась открывать. То, что по дороге отразилось в зеркале, трудно было зназвать человеческим лицом: несмытая начануне тушь размазалась, образовав вокруг глаз черные круги, волосы лихо торчали во все стороны, на щеке отпечаталась складка подушки…
В дверь звонил почтальон, принесший заказное письмо. Марина расписа-лась в книге и, засунув толстенький конверт в карман халата, отправилась умываться и включать кофеварку.
После первой чашечки кофе она почти проснулась, после второй стала что-то соображать, после третьей глаза открылись и согласились смотреть на мир. "А надрались мы с Муром вчера вполне по-российски!", - подумала Марина, и решила посмотреть, что же принесли…
Смеялась она долго, на ее смех даже вылезла из своей комнаты столь же заспанная Ксения: в конверте лежали проспекты и листовки туристической фирмы, предлагающей поездки в Италию…
Тем не менее, надо было складывать чемодан, и спасибо этой фирме, не пожалевшей денег на дорогущую дурацкую рассылку, потому что без них она вполне могла бы проспать до вечера…
Самолет улетал из Москвы в начале десятого. Отчаянно зевая, Ксения до-везла Марину до Шереметьево к семи утра, ее Мур дремал на заднем сиде-ньи - они решили не терять времени на возвращение в Москву, а поехать дальше по Ленинградке, куда-нибудь в Тверь, Старицу, Клин, благо Ксень-ке дали на работе еще неделю отпуска. Красотка замечательно слушалась и Ксеньку, Марина даже немного заревновала. Но ее впереди ждала Италия, любимая Италия. Марина видела раньше Рим, Флоренцию, Неаполь, но столько еще оставалось неувиденного! И, конечно, она мечтала о Венеции...
В полупустом самолете Марина села у окна, места рядом с ней остались свободными, после взлета она попросила у стюардессы стакан апельсино-вого соку и льда, капнула туда виски из маленькой плоской бутылки куп-ленной в Шереметьевской duty free, и раскрыла детектив в мягкой обложке.
Уважаемые пассажиры! Мы прибываем в аэропорт Милана, температура в аэропорту прибытия - двадцать семь градусов. Просим вас оставаться на местах до полной остановки самолета.
За иллюминатором светило ярчайшее солнце, Марина порадовалась, что оделась легко, длинная пестрая шелковая юбка прикрывала незагорелые ноги, легкий льняной пиджак с короткими рукавами выглядел вполне модно помятым.
Отстояв длинную очередь к будке паспортного контроля, Марина подала свой паспорт молодому, коренастому, страшно носатому брюнету. В со-седней очереди проходила паспортный контроль семья с тремя близнецами в возрасте лет полутора-двух. Пол детей определить было невозможно, но жару они задавали родителям и всем окружающим от души: хватались за сумки и подолы, выплевывали соски-пустышки как можно дальше, пели и верещали на три довольно противным и громких голоса. Засмотревшись на эту компанию, Марина не сразу поняла, что пограничник спрашивает ее о чем-то.
Простите? - переспросила она по-английски, улыбаясь.
На ломаном английском пограничник попросил предъявить ее обратный билет. Марин покопавшись в сумочке, достала его и отдала офицеру, внут-ренне похихикав: билет был выписан от руки, и нем сама Марина с трудом нашла нужную ей информацию. Билет пограничника не удовлетворил, он поинтересовался, сколько у нее с собой денег и потребовал приглашение. Марина пожала плечами и, снова изрядно порывшись в сумке, достала мя-тый факс, подписанный директором итальянского автомобильного завода и приглашающий синьору Serebriannikova Marina посетить указанный завод для ознакомления и написания статьи… Пограничник забрал бумагу, паспорт и билет и ушел, по-видимому - советоваться с начальством, ходил минут десять. Потом вернулся и попросил Марину подождать в сторонке. Уже давно прошло контроль и удалилось по своим делам семейство с тре-мя активными детьми, очередь перед будочками растаяла, удалился в неиз-вестном направлении зануда с длинным носом, а Марина продолжала ждать. Когда прошло полчаса, она уже решила, что ждет еще пять минут, после чего идет скандалить, но тут вернулся носатый пограничник в со-провождении исключительно красивого офицера, видимо, более высокого ранга, поскольку на носатом болтался один жалкий шнур аксельбанта, а на вновь прибывшем красавце - здоровенный пучок, штук шесть…
Красавец взглянул на Марину, в ее паспорт, который держал в руках, про-читал приглашение… Его лицо побагровело, он сквозь зубы сказал что-то явно итальянски-матерное (после чего носатый растворился в воздухе) и на неплохом английском произнес, обращаясь к Марине:
Уважаемая синьора, вы журналист из России? Да? О, эта загадочная страна, там такие красивые женщины! Мой нерадивый подчиненный хотел по-общаться с такой красивой женщиной, разумеется, у нас нет никаких к Вам претензий, может быть, Вам нужно найти такси?
Нет, благодарю Вас, меня должны встречать.
Встречающих почти уже и не осталось, так что Марина сразу заметила вы-сокую эффектную брюнетку с табличкой в руках. Еще не видя, что написа-но на табличке, она загадала: если это и есть Даниела, все для нее в Италии сложится хорошо. Что именно означает "хорошо", она додумать не успела, потому что брюнетка увидела Марину, заулыбалась, помахала в воздухе табличкой и быстро пошла навстречу.
Здравствуйте! Вы Марина Серебрианикова, я не ошибаюсь? - по-английски она говорила очень хорошо. Практически без акцента. Что-что, а это Ма-рина, закончившая иняз, оценить могла с ходу. - Вас так надолго задержали, я уже хотела идти к начальнику аэропорта, чтобы выручать. Это Ваш багаж? Позвольте Джанни, это мой шофер, взять Ваш чемодан.
Джанни - невысокий, смуглый, непрестанно улыбающийся, в шоферской фуражке - подхватил чемодан, Марина и Даниела пошли следом.
Мы доедем до нашей виллы, она не в самой Болонье, а в пригороде. - Про-должала Даниела. - Мы с Дарио подумали, что Вам интересно будет по-жить в такой вилле, и значительно удобнее, чем в гостинице. Ехать нам до-вольно долго, почти четыре часа, если Вы хотите подремать - не стесняй-тесь, вы наверняка устали после перелета.
О нет, спасибо. Я не бывала в Ломбардии, и с удовольствием буду смотреть на дорогу.
Машина - солидный старомодный "Роллс-ройс" - выехала со стоянки, Да-ниела заметила извиняющимся тоном:
Конечно, следовало бы ездить на "Феррари", но мне так нравится эта ма-шина, что я настояла на своем.
Марине хотелось посмотреть по сторонам, но они ехали по автостраде, за окном с удручающей монотонностью чередовалась склады, поля и какие-то промышленные здания, и она сама не заметила, как задремала. Сказалась все-таки и сумасшедшая неделя перед отъездом, и полубессонная ночь, и ранний вылет…
Разбудил ее мягкий голос Даниелы:
Синьора Серебрианикова, мы въезжаем в Болонью, взгляните, это стоит того.
Открыв глаза, Марина увидела город: собор с высокой колокольней, уво-дящие от него узенькие улочки, серый камень и высокие деревья…
Ну вот, мы почти приехали… Отсюда начинается наш парк, а сейчас за по-воротом Вы увидите дом, - сказала Даниела и в самом деле, через пару ми-нут за поворотом показался дом.
К двухэтажной вилле вела дорожка, выложенная белым песком, невысокие кусты роз вдоль нее были усыпаны мелкими темно-красными цветами. Розы были высажены и на великолепных подстриженных газонах - желтые, алые, розовые, белые. Само здание, нежно-кремовое с белыми колонными по фасаду, украшали выкрашенные зеленым балконы с металлическими решетками. Виллу окружал парк, и, судя по всему, парк уходил и далеко за здание.
Машина объехала большую сложную клумбу и притормозила точно у под-ножия парадной лестницы.
Прошу Вас, Марина, пойдемте, я покажу Вам Вашу комнату. К сожалению, Дарио должен был уехать на важную встречу, но он присоединится к нам вечером. - Широкоплечий смуглый слуга распахнул высокую парадную дверь, и они вошли в прохладный холл, где от дверей до мраморной лест-ницы можно было, пожалуй, выстроить роту солдат. - Жилые комнаты расположены на втором этаже, я выбрала Вам комнату окнами в сад, у нас она называется "зеленая" из-за цвета обивки, последние двести лет цвето-вую гамму сохраняют. Посмотрите, Вам нравится?
Открыв белую дверь, Даниела провела ее в просторную, очень светлую комнату. Действительно, драпировки, обивка мебели, стены были оттенков зеленого, но не это привлекло внимание Марины. Она подошла к окну и даже ахнула от восхищения - из окна открывался великолепный вид на парк, опускающийся полого к реке, и дальние голубые холмы.
Какая красота! Спасибо Вам, Даниела, все настолько великолепно, что я не нахожу слов!
И не нужно пока что - Вы прибережете их до написания статьи, - улыбну-лась Даниела. - Вы наверняка захотите отдохнуть и привести себя в порядок с дороги, ванная вот здесь за дверью. Если Вы захотите вызвать горничную, вот звонок. Единственное неудобство - Клара говорит только по-итальянски… но мы что-нибудь придумаем. Ваш чемодан поставили в шкаф, Клара распакует его, пока мы с Вами поедем на ланч, через час при-мерно. Спускайтесь тогда вниз, хорошо?
Замечательно. Спасибо, Даниела.
Ну, отдыхайте, - и Даниела исчезла за дверью.
Марина и в самом деле умылась - ванная комната была роскошной и стро-гой, в зеленом мраморе и кафеле, с огромной снежно-белой ванной, утоп-ленной в пол. Большое сверкающее зеркало отразило бледной и несколько помятое лицо (никого не украшает сон в машине), и Марина решила при-вести себя в порядок: приняла душ, тщательно причесалась, слегка подкра-силась, достала из чемодана легкий летний костюм.
Ты что так позеленела, будто тебя укачало? - неслышно подошла Ксения. Впрочем, внизу, в зале, было так шумно, что неслышно подсрался бы и средних размеров бульдозер…
А, ерунда, просто душно здесь. Ну что табло?
Табло говорит, что рейс "Люфтганзы" задерживается, и по расчетному времени приземлится через пять минут. Если ты насытилась, пойдем туда, сейчас уже, наверное, стрелку зажгут, куда идти.
Стрелку зажгли минут через пятнадцать, и аз это время Ксения успела из-вестись сама и достать окружающих сетованиями на авиакомпании, погоду, Шереметьевские службы и почему-то на местных таксистов - те стояли, в общем, тихо, никого за руки не хватали. Наконец зелененький огонек на табло указал Ксюше дорогу к счастью, она и ломанулась к правому крылу, буквально сметая на своем пути других встречающих….
Через дверь в стеклянной стене повалил народ - возбужденный, уставший, с сумками, чемоданами и теелжками. Наконец Ксенька засияла, замахала руками и побежала навстречу здоровенному блондину, уже немного зан-комому Марине по ее Швейцарским фотографиям. Блондин бросил тележку с чемоданом, подхватил Ксения, с визгом бросившуюся ему на шею, и расцеловал.
Здрастуй-те! - сказал он с чудовищным акцентом, и добавил уже по-английски. - Это пока все, что я выучил по-русски, но, я надеюсь, все впе-реди. А Вы, конечно, Марина?
Конечно, - улыбнулась она. - Добро пожаловать! Пойдемте к машине, мы стоим на дороге.
Нам нужно брать такси? - он озабоченно сдвинул брови, ах ты, лопушок, видно, тебя уже запугали нашими таксистами.
Нет, мы на машине. С завтрашнего дня Ксения будет возить Вас сама, а сейчас, так уж и быть, я сяду за руль.
Марина поглядывала в зеркало заднего вида: парочка, отключившись от окружающего мира, целовалась на заднем сиденье. Можно было только позавидовать их щенячьему восторгу, она и позавидовала…
Утром, перед уходом на работу, она выложила на стол ключи от машины, строгую записку Ксении с указанием машину бдить, где попало не бросать и по городу не лихачить. Правда, были у Марины серьезные подозрения, что молодежь до вечера из постели не выберется: Мур сперва несколько удивился, что в их квартире нет специальной гостевой спальни - "Милый ты мой, у нас ведь роскошные апартаменты в сравнении с нормальными людьми!", подумала Марина - но поняв, что его просто-напросто отправ-ляют в Ксенину спальню, засмущался и засиял одновременно…
До работы Марина добралась на частнике. Колюня, как всегда драивший редакционную "Волгу", с тревогой спросил ее:
Марина Витальевна, неужели с машиной что случилось?
Нет, Коленька, все нормально, просто я уезжаю в командировку, а машину пока отдала сестре.
А она как водит, так же как вы, или хуже? Пусть только не газует, у этих машин коробка нежная, чуть что - и закапризничает.
Спасибо, Коля. Я ей скажу…
На столе ее уже ждала лаконичная записка с просьбой зайти в хозяйствен-ный отдел за документами. Тамара, строго потребовав полного внимания, выложила на конторку паспорт, авиабилет и сложенный факс с приглаше-нием.
А теперь распишитесь, пожалуйста, в ведомости, - и она придвинула к Ма-рине толстенную тетрадь, прошитую суровыми нитками. Марина заподоз-рила, что нитки на "спинке" тетрали для верности прихлопнуты сургучной печатью.
Выходя за дверь, Марина услышала за спиной невнятное бурчание: "Фин-тифлюшки всякие в Италию ездют, а тут работаешь, как проклятая…"., хо-тела остановиться и объяснить глупой тетке, где ее место… вздохнула и не стала. Собственно, никому не хотелось связываться, поэтому Тамара и продолжала хамить в лицо каждому…
Перед отъездом она еще раз зашла к Трухину. Наташа кивнула ей на дверь:
Проходите, Игорь Васильевич Вас ждет.
Марина вошла в кабинет, и в первый момент не увидела хозяина: он стоял у окна, почти за ее спиной, склонившись над подоконником. Она постояла минутку, потом покашляла. Трухин повернулся, кивнул ей и сказал:
Вот посмотрите, как красиво!
Она подошла ближе. Весь подоконник оказался уставлен маленькими горшками с самыми разными кактусами, у Марины даже в глазах зарябило. Трухин указывал на невзрачный серый шар, заботливо отгороженный от окружающей атмосферы коробкой из оргстекла. Огромный ярко-алый цве-ток парил над этим шаром, словно язык пламени над простым серым поле-ном… "Вот бы и в жизни так все получалось: из серых обыкновенных дней вдруг расцвела такая красота. Если сейчас я выйду из редакции, и Колюня с редакционной "Волгой" будет меня ждать, значит, так и будет" - загадала Марина, и зажмурилась, повторяя, как заклинание: "Кактус, кактус, помо-ги…"
Редакционная "Волга" ждала ее у подъезда…
Утро субботы началось поздно. Даже очень поздно: накануне вечером к Ксении набежала целая орава ее приятелей и приятельниц, знакомиться с Муром. Тот стоически выдержал нашествие, улыбался во все стороны, но порой Марина ловила его отчаянный взгляд за плечом какой-нибудь девы, считающей, что она говорит по-английски, и шла выручать гостя. Когда за последней подругой, простоявшей уже на выходе полчаса, была закрыта дверь, все трое дружно сказали "Уф", и отправились наводить порядок. В процессе наведения оного выяснилось, что остались недопитыми полбу-тылки виски, и уборка автоматически отложилась до завтра. Марина, пре-жде чем уйти спать, уже в половине пятого утра, героически засунула в холодильник то, что осталось от рыбы…
Когда она продрала глаза (в буквальном смысле - веки отекли так, что упорно не желали подниматься, и Марина чувствовала себя Вием), было уже почти половина первого. За стеной, у Ксении, молчали, как убитые. Она попыталась понять, что же ее разбудило, сообразила, что это звонят в дверь, нашарила халат и тапочки и поплелась открывать. То, что по дороге отразилось в зеркале, трудно было зназвать человеческим лицом: несмытая начануне тушь размазалась, образовав вокруг глаз черные круги, волосы лихо торчали во все стороны, на щеке отпечаталась складка подушки…
В дверь звонил почтальон, принесший заказное письмо. Марина расписа-лась в книге и, засунув толстенький конверт в карман халата, отправилась умываться и включать кофеварку.
После первой чашечки кофе она почти проснулась, после второй стала что-то соображать, после третьей глаза открылись и согласились смотреть на мир. "А надрались мы с Муром вчера вполне по-российски!", - подумала Марина, и решила посмотреть, что же принесли…
Смеялась она долго, на ее смех даже вылезла из своей комнаты столь же заспанная Ксения: в конверте лежали проспекты и листовки туристической фирмы, предлагающей поездки в Италию…
Тем не менее, надо было складывать чемодан, и спасибо этой фирме, не пожалевшей денег на дорогущую дурацкую рассылку, потому что без них она вполне могла бы проспать до вечера…
Самолет улетал из Москвы в начале десятого. Отчаянно зевая, Ксения до-везла Марину до Шереметьево к семи утра, ее Мур дремал на заднем сиде-ньи - они решили не терять времени на возвращение в Москву, а поехать дальше по Ленинградке, куда-нибудь в Тверь, Старицу, Клин, благо Ксень-ке дали на работе еще неделю отпуска. Красотка замечательно слушалась и Ксеньку, Марина даже немного заревновала. Но ее впереди ждала Италия, любимая Италия. Марина видела раньше Рим, Флоренцию, Неаполь, но столько еще оставалось неувиденного! И, конечно, она мечтала о Венеции...
В полупустом самолете Марина села у окна, места рядом с ней остались свободными, после взлета она попросила у стюардессы стакан апельсино-вого соку и льда, капнула туда виски из маленькой плоской бутылки куп-ленной в Шереметьевской duty free, и раскрыла детектив в мягкой обложке.
Уважаемые пассажиры! Мы прибываем в аэропорт Милана, температура в аэропорту прибытия - двадцать семь градусов. Просим вас оставаться на местах до полной остановки самолета.
За иллюминатором светило ярчайшее солнце, Марина порадовалась, что оделась легко, длинная пестрая шелковая юбка прикрывала незагорелые ноги, легкий льняной пиджак с короткими рукавами выглядел вполне модно помятым.
Отстояв длинную очередь к будке паспортного контроля, Марина подала свой паспорт молодому, коренастому, страшно носатому брюнету. В со-седней очереди проходила паспортный контроль семья с тремя близнецами в возрасте лет полутора-двух. Пол детей определить было невозможно, но жару они задавали родителям и всем окружающим от души: хватались за сумки и подолы, выплевывали соски-пустышки как можно дальше, пели и верещали на три довольно противным и громких голоса. Засмотревшись на эту компанию, Марина не сразу поняла, что пограничник спрашивает ее о чем-то.
Простите? - переспросила она по-английски, улыбаясь.
На ломаном английском пограничник попросил предъявить ее обратный билет. Марин покопавшись в сумочке, достала его и отдала офицеру, внут-ренне похихикав: билет был выписан от руки, и нем сама Марина с трудом нашла нужную ей информацию. Билет пограничника не удовлетворил, он поинтересовался, сколько у нее с собой денег и потребовал приглашение. Марина пожала плечами и, снова изрядно порывшись в сумке, достала мя-тый факс, подписанный директором итальянского автомобильного завода и приглашающий синьору Serebriannikova Marina посетить указанный завод для ознакомления и написания статьи… Пограничник забрал бумагу, паспорт и билет и ушел, по-видимому - советоваться с начальством, ходил минут десять. Потом вернулся и попросил Марину подождать в сторонке. Уже давно прошло контроль и удалилось по своим делам семейство с тре-мя активными детьми, очередь перед будочками растаяла, удалился в неиз-вестном направлении зануда с длинным носом, а Марина продолжала ждать. Когда прошло полчаса, она уже решила, что ждет еще пять минут, после чего идет скандалить, но тут вернулся носатый пограничник в со-провождении исключительно красивого офицера, видимо, более высокого ранга, поскольку на носатом болтался один жалкий шнур аксельбанта, а на вновь прибывшем красавце - здоровенный пучок, штук шесть…
Красавец взглянул на Марину, в ее паспорт, который держал в руках, про-читал приглашение… Его лицо побагровело, он сквозь зубы сказал что-то явно итальянски-матерное (после чего носатый растворился в воздухе) и на неплохом английском произнес, обращаясь к Марине:
Уважаемая синьора, вы журналист из России? Да? О, эта загадочная страна, там такие красивые женщины! Мой нерадивый подчиненный хотел по-общаться с такой красивой женщиной, разумеется, у нас нет никаких к Вам претензий, может быть, Вам нужно найти такси?
Нет, благодарю Вас, меня должны встречать.
Встречающих почти уже и не осталось, так что Марина сразу заметила вы-сокую эффектную брюнетку с табличкой в руках. Еще не видя, что написа-но на табличке, она загадала: если это и есть Даниела, все для нее в Италии сложится хорошо. Что именно означает "хорошо", она додумать не успела, потому что брюнетка увидела Марину, заулыбалась, помахала в воздухе табличкой и быстро пошла навстречу.
Здравствуйте! Вы Марина Серебрианикова, я не ошибаюсь? - по-английски она говорила очень хорошо. Практически без акцента. Что-что, а это Ма-рина, закончившая иняз, оценить могла с ходу. - Вас так надолго задержали, я уже хотела идти к начальнику аэропорта, чтобы выручать. Это Ваш багаж? Позвольте Джанни, это мой шофер, взять Ваш чемодан.
Джанни - невысокий, смуглый, непрестанно улыбающийся, в шоферской фуражке - подхватил чемодан, Марина и Даниела пошли следом.
Мы доедем до нашей виллы, она не в самой Болонье, а в пригороде. - Про-должала Даниела. - Мы с Дарио подумали, что Вам интересно будет по-жить в такой вилле, и значительно удобнее, чем в гостинице. Ехать нам до-вольно долго, почти четыре часа, если Вы хотите подремать - не стесняй-тесь, вы наверняка устали после перелета.
О нет, спасибо. Я не бывала в Ломбардии, и с удовольствием буду смотреть на дорогу.
Машина - солидный старомодный "Роллс-ройс" - выехала со стоянки, Да-ниела заметила извиняющимся тоном:
Конечно, следовало бы ездить на "Феррари", но мне так нравится эта ма-шина, что я настояла на своем.
Марине хотелось посмотреть по сторонам, но они ехали по автостраде, за окном с удручающей монотонностью чередовалась склады, поля и какие-то промышленные здания, и она сама не заметила, как задремала. Сказалась все-таки и сумасшедшая неделя перед отъездом, и полубессонная ночь, и ранний вылет…
Разбудил ее мягкий голос Даниелы:
Синьора Серебрианикова, мы въезжаем в Болонью, взгляните, это стоит того.
Открыв глаза, Марина увидела город: собор с высокой колокольней, уво-дящие от него узенькие улочки, серый камень и высокие деревья…
Ну вот, мы почти приехали… Отсюда начинается наш парк, а сейчас за по-воротом Вы увидите дом, - сказала Даниела и в самом деле, через пару ми-нут за поворотом показался дом.
К двухэтажной вилле вела дорожка, выложенная белым песком, невысокие кусты роз вдоль нее были усыпаны мелкими темно-красными цветами. Розы были высажены и на великолепных подстриженных газонах - желтые, алые, розовые, белые. Само здание, нежно-кремовое с белыми колонными по фасаду, украшали выкрашенные зеленым балконы с металлическими решетками. Виллу окружал парк, и, судя по всему, парк уходил и далеко за здание.
Машина объехала большую сложную клумбу и притормозила точно у под-ножия парадной лестницы.
Прошу Вас, Марина, пойдемте, я покажу Вам Вашу комнату. К сожалению, Дарио должен был уехать на важную встречу, но он присоединится к нам вечером. - Широкоплечий смуглый слуга распахнул высокую парадную дверь, и они вошли в прохладный холл, где от дверей до мраморной лест-ницы можно было, пожалуй, выстроить роту солдат. - Жилые комнаты расположены на втором этаже, я выбрала Вам комнату окнами в сад, у нас она называется "зеленая" из-за цвета обивки, последние двести лет цвето-вую гамму сохраняют. Посмотрите, Вам нравится?
Открыв белую дверь, Даниела провела ее в просторную, очень светлую комнату. Действительно, драпировки, обивка мебели, стены были оттенков зеленого, но не это привлекло внимание Марины. Она подошла к окну и даже ахнула от восхищения - из окна открывался великолепный вид на парк, опускающийся полого к реке, и дальние голубые холмы.
Какая красота! Спасибо Вам, Даниела, все настолько великолепно, что я не нахожу слов!
И не нужно пока что - Вы прибережете их до написания статьи, - улыбну-лась Даниела. - Вы наверняка захотите отдохнуть и привести себя в порядок с дороги, ванная вот здесь за дверью. Если Вы захотите вызвать горничную, вот звонок. Единственное неудобство - Клара говорит только по-итальянски… но мы что-нибудь придумаем. Ваш чемодан поставили в шкаф, Клара распакует его, пока мы с Вами поедем на ланч, через час при-мерно. Спускайтесь тогда вниз, хорошо?
Замечательно. Спасибо, Даниела.
Ну, отдыхайте, - и Даниела исчезла за дверью.
Марина и в самом деле умылась - ванная комната была роскошной и стро-гой, в зеленом мраморе и кафеле, с огромной снежно-белой ванной, утоп-ленной в пол. Большое сверкающее зеркало отразило бледной и несколько помятое лицо (никого не украшает сон в машине), и Марина решила при-вести себя в порядок: приняла душ, тщательно причесалась, слегка подкра-силась, достала из чемодана легкий летний костюм.
