– Крутись-вертись, Слепой Ходок.
Тебе за нами не добежать.
Путайся, плутай, звону внимай,
Но всё равно не сможешь догнать!
С громкими криками и визгами все игроки бросились врассыпную. Закружившаяся Эльжебета, оставленная без опоры, слегка покачнулась и чуть не упала. Чьи-то уверенные руки поддержали её, обхватив талию. Сзади зазвучал колокольчик. Сегодня она желала чувствовать себя свободной, обычной женщиной, поэтому не надела корсет, и теперь горячие ладони обжигали её кожу прямо сквозь платье. Вдруг стало трудно дышать. Рук прикосновение исчезло, только колокольчик забренчал, но как-то медленно и неохотно, словно и не торопился его хозяин куда-то уходить. Там, где мужские ладони обогрели её кожу, стало холодно и как-то неуютно и что-то затрепетало внизу живота.
Колокольчик ещё раз звякнул и замолчал. Его обладатель совсем перестал двигаться... Эльжебета обернулась и медленно пошла в ту сторону. Она аккуратно ступала по земле, боясь упасть, вытянув вперёд руки. Внезапно её пальцы коснулись чего-то твёрдого и тёплого. Быстрый стук сердца и тяжёлые опадания груди – как будто мужчина быстро бежал. Эльжебета смелее прикоснулась к своей жертве. Ей нужно было узнать, кто это – лишь после этого можно отдать повязку и плащ Слепого Ходока. Пальцы перебирали простую, чуть шершавую ткань. Лишь у одного человека было такое безыскусное одеяние. Помимо воли её ладони начали скользить по твёрдой мужской груди. Она ощущала жар его тела. В висках назойливой помехой билась мысль, что это неправильно, грешно, недопустимо. Но руки поднялись выше, к его шее. Она же знала, кто перед ней! Надо сказать... Всего лишь произнести короткое имя... Пальцы прикоснулись к колючему подбородку. Она чувствовала... Чёткие, резкие линии, такие мужские, немного грубоватые. Ямочка на подбородке, впалые щёки, нос с горбинкой. Шершавая горячая кожа. Низ живота запульсировал болью. Боже... Что с ней?.. Руки сами по себе прикасались к его лицу, не в попытке узнать, нет... Она ласкала его... Губы... Нет! Нужно прекратить это немедленно! Тёплые и мягкие, нижняя такая пухлая... Внутри возникло совершенно порочное желание прикоснуться к ней языком. Убери руку! Ну! Убери же... Его горячее дыхание словно сковало её движения. Она горела от ощущения его кожи, от быстрого стука чужого сердца и собственных недопустимых распутных желаний. Одумайся! Это всего лишь шут! Убогий горбун... Но тепло его губ... Шероховатость кожи... Влажное дыхание... К щекам прилила кровь, выступила испарина, она была словно в лихорадке. Сгорала от этих порочных, непонятных ощущений. Так не должно быть. Так никогда не было! Не было этого стремления к мужской коже, к учащённому дыханию. И жажды прижаться губами к мужским губам тоже не было. Дрожащие пальцы снова прошлись по ним... Он приоткрыл рот, и она ощутила частое влажное дыхание. Внизу живота что-то болезненно пульсировало. Боже, это была мука и наслаждение одновременно! А потом он медленно, словно пробуя на вкус, прикоснулся влажным языком к её пальцам. Нет! Она резко отдёрнула руку. По шее стекла капелька пота. Между ног вдруг стало влажно. Она истекала и едва дышала. Грешно! Как же грешно...
Жар его тела опалял, мешая думать. Она должна закончить, прекратить. Немедленно!
– Это Блазень... – Охрипший, словно чужой голос.
Эльжебета потянулась к повязке, чтобы скинуть этот морок. Когда она наконец убрала мягкую ткань с глаз, перед ней никого не было...
Жёлтые страницы хранили много секретов – смертоносные зелья, таинства пугающих обрядов и ритуалов, обереги и талисманы силы столь ужасной, что и читать об этом было страшно. Но невозможно совладать с любопытством, с возможностью узнать то, что никогда не будет ведомо другим. И вот, переворачивая страницу за страницей, погружаясь в неведомый тёмный мир запретной ворожбы, поздно уже делать шаг назад. Рецепты, руны, заговоры... Какие ещё секреты хранит эта книга? Рукой неведомого автора были вычерчены символы и нарисованы сюжеты... Обнажённая девушка стоит посреди леса в окружении шести юношей, а над ними, разрезая небо, парит чёрная опасная птица...
Собирались на рассвете юноши и девушки и отправлялись в лес, где собирали цветы и травы, которыми украшены будут их наряды вечером. А в деревне весь день шли приготовления, чтобы к закату все вышли на площадь выбирать прекрасную Осень. Каждая девушка приносила с собой веточку рябины. На чьей ветке будет больше ягод, та и становилась Осенью. Её отводили в избушку знахарки. Там тело её омывали душистыми водами – это все ароматы осени, расплетали косы – это студёные ветра вступают в свою силу, а на кожу высыпались тончайшие крупинки золота – это деревья облачаются в жёлтый наряд. На голове её был пышный венок из осенних листьев, душистых трав и полевых цветов. Облачали девушку в нарядное платье, сшитое лучшими мастерицами. Выводили её на главную площадь, ставили на телегу и складывали у её ног плоды жертвенные.
Но была ещё одна роль... Роль, которую никто не желал исполнять. Роль, которую не любили, которой боялись. Роль Чёрного Дрозда. Она всегда доставалась какому-нибудь убогому, болезному или ущербному юноше, который хоть так мог поучаствовать в общем веселье. Ему давали маску с птичьим клювом, длинный широкий плащ, лицо мазали сажей. Окружал дрозда хоровод из юношей и девушек, не давали они ему вырваться на поиски Осени, крепко сомкнув ряды.
А в священной роще, за деревней, собирались кузнец, дровосек, плотник, охотник, пастух и лекарь. И приводили к ним нарядную Осень. Должна была дева скинуть свои одежды – то листва опадает с деревьев на землю... Приносила она в жертву листву свою, плоды, вымаливала защиту от Чёрного дрозда. Снимала она платье, обувь, венок... и убегала в лес – прятаться. И сколько жертв принесёт Осень, столько веток коварной бузины будет сожжено, чтобы задержать Чёрного дрозда. Как только ветер рассеет пепел последнего бузинного прута, обретёт дрозд свободу, пустится в погоню за Осенью.
Искал Дрозд прекрасную Осень по всему лесу. Но юноши ему всячески мешали. И когда на исходе ночи появлялась Осень, вёл её за руку кузнец или дровосек, плотник или охотник, пастух или лекарь, но никогда Чёрный Дрозд. Ни разу не удавалось ему поймать Осень. А значит, следующий год проживут люди славно, будет Осень щедра на плоды, а Тьма не сможет вырваться на свободу.
Торговля в деревне ещё никогда не шла так бойко. Ремесленники выставляли все свои товары в надежде, что пресыщенная знать облегчит кошельки, чтобы приобрести серебряные фибулы, яхонтовые серьги, кожаные пояса и чудодейственные настойки. Эльжебета ни разу ещё не бывала на подобных ярмарках. Всё здесь сияло яркими красками, шум толпы оглушал, а от разнообразия товаров рябило в глазах. Даже природа радовалась этому событию – неожиданно погожий денёк прервал череду серых унылых дождей. Торговцы наперебой хвалили свои товары и зазывали покупателей.
Эльжебета терялась в этой неразберихе. Она так неуютно чувствовала себя в толпе, что иногда начинала даже жалеть о своём решении прийти. Но вот кто-то показывал цветные ленты и сверкающие украшения, как она тут же отгоняла прочь страх.
Она долго бродила по ярмарке, ища то, на что можно было бы потратить свои сбережения. Вряд ли этих денег, спрятанных от мужа, было достаточно на что-нибудь существенное, но ей так хотелось купить хоть какую-то безделицу на память об этой свободе.
В упоении от шумного праздника Эльжебета не заметила, как солнце начало садиться за горизонт. Его лучи больше не согревали землю, и прохладный ветерок мог безнаказанно теребить пёстрые платья да девичьи косы. А она так ничего и не купила! Эльжебета понуро брела по улочкам деревни, сжимая свой худой кошель. Люди уже собирали товары, неохотно переговариваясь друг с другом. Налетел ветер и принялся играть с подолом платья. Что-то заскрипело. Эльжебета подняла голову от земли и вгляделась. На самом конце улицы виднелся хлипкий деревянный домишко, на покачивающейся вывеске был изображён пузырёк с какой-то жидкостью. Заинтригованная, Эльжебета ускорила шаг.
Старая изба была украшена красивыми резными окнами, сквозь которые пробивался огонёк свечи. Эльжебета несмело толкнула дверь и зашла внутрь. Половицы скрипели при каждом её шаге, а дверь вдруг сама собой захлопнулась.
Внутри пахло какими-то травами и отварами. Запах был настолько густой и насыщенный, что у Эльжебеты закружилась голова. В очаге потрескивал огонь, роняя всполохи на стеклянные пузырьки, расставленные вдоль полок. Чего здесь только ни было! И травы, подвешенные на потолочную балку, и порошки разноцветные с необыкновенным ароматом, и мягкие тканевые мешочки для хранения хрупких цветочных лепестков.
Глаза разбегались, глядя на все эти сокровища.
– Что-то ищешь, дитя моё?
Эльжебета вздрогнула и обернулась на скрипучий голос. В тёмном углу виднелась маленькая дверца, из-за которой выглядывала сморщенная старуха с длинным кривым носом.
– Н-нет... я просто хотела... посмотреть.
– Смотри да выбирай. – Старуха вышла вперёд и обвела рукой тесное пространство. – Вот травы, чтобы усталость прогнать. – Старуха указала на потолок. – А вот чудесное зелье, чтобы кожа твоя была нежна и мягка – тёртые ракушки, лепестки розы и масло облепихи. – У лица Эльжебеты оказался флакончик с белой мазью. – А вот отвар из козьего молока, земляники и мёда. Выльешь в воду, и тело засияет! А аромат какой... – Женщина потрясла стеклянной бутылью с розоватой жидкостью, и Эльжебету окутал невероятный нежный запах.
Столько всего... Она бы купила всё сразу! Огонь особенно ярко полыхнул в камине. Искры рассыпались по цветному стеклу, заплясали на окошках, но на самой верхней полке они собрались вместе и пустились в невероятный танец. Эльжебета зачарованно смотрела на маленький пузырёк. В нём искрились сотнями огоньков золотые крапинки.
– Что это? – Она подняла руку и указала на чудесный пузырёк.
– О, пани смотрит, куда надо...
Старуха прошаркала вперёд, забралась на хлипкий табурет и сняла с полки пузырёк.
– Чудесное средство! Таким раньше все красавицы пользовались, коли хотели, чтобы мужчина глаз отвести не мог.
Эльжебета заворожено глядела на золотую пыль. Точь-в-точь как в ритуале, описанном в древней книге.
– Сколько стоит? – Её голос даже охрип.
– Пять золотых. Товар редкий, днём с огнём не сыщешь.
Эльжебета вытряхнула из своего кошеля монеты.
– У меня всего лишь три... – Она закусила губу от разочарования и досады. Ну почему всё так?!
– Но тебе, так и быть, отдам за три! – Старушка ухмыльнулась, выхватила три монетки и вложила в руку Эльжебеты пузырёк. Стекло было на удивление горячим, как будто золото и впрямь было нагрето. – Не растрачивай зазря.
Эльжебета вышла из необычной лавки. Уже почти стемнело, холодный ветер заставлял сильнее кутаться в плащ, но она не спешила возвращаться в замок. Хотелось ещё хоть немного насладиться дарованной свободой, продлить магию этого дня, как бы наивно и глупо это ни было. На землю опускался туман, оседая ледяными капельками на одежде и волосах. Что-то было таинственное, волшебное в этом вечере. Такой ночью ворожеи творят своё колдовство, а любовники согреваются в объятиях друг друга. Такая ночь единственна и неповторима.
Сжимая в руке бесценный пузырёк, Эльжебета брела по узкой дорожке, вдоль дремучего леса, окружающего замок. Она вдыхала сырой воздух, подставляя лицо ветру, наслаждаясь каждым мгновением. Где-то в лесу заухал филин – знак того, что совсем рядом вершится магия. Эльжебета остановилась и прислушалась. Но хитрая птица будто знала, что за ней следят, не раздавалось больше ни звука. Она уже собралась было идти дальше, но вдруг впереди, среди деревьев, заметила тёмное пятно, как будто огромная тень скользила между могучих стволов.
Эльжебета хотела идти дальше, но тело не слушалось. Вся её сущность противилась возвращению в замок, а кровь молотом стучала в виски: "Иди! Иди...". И она пошла. Цепляясь подолом за торчащие корни, она ступала по сырой земле за чем-то призрачным и непонятным. А вдруг это разбойник? Или просто померещилось? Или ведьмы навели морок, чтобы заманить жертву? Но впереди мелькнул краешек красного балахона и послышалось звяканье колокольчика. Шут? И вправду, его яркое одеяние теперь кровавым пятном выделялось на фоне голубых елей. Почему в столь поздний час он оказался в лесу? Куда идёт? Почему не находится подле короля? Столько вопросов сейчас теснилось в голове Эльжебеты, что она совсем не замечала, куда идёт. А между тем упорно продвигалась вперёд, боясь потерять его из виду. И этот страх был таким же реальным, как страх смерти. Боже, да что это за человек такой? Какой странной властью он над ней обладает? В чём его сила, которая так притягивает её? Может, дело в том, что они несколько похожи – два изгоя, двое некрасивых людей... Впрочем, к нему природа была более жестока, чем к ней. Господи! Да о чём она вообще думает, плутая по дремучему лесу?! А Блазень между тем всё больше углублялся в густые заросли. Он так быстро и уверенно шёл вперёд, что Эльжебета даже не сразу поняла – шут больше не хромает и ступает почти прямо!
Заинтригованная, она шла вперёд, будто привязанная невидимой нитью к шуту. Под ногой хрустнула ветка, и Эльжебета в страхе замерла. Но Блазень продолжал уверенно идти дальше. Уже совсем стемнело, света едва хватало на то, чтобы разглядеть мелькающий вдали балахон. Но наконец Блазень замедлил шаг. Эльжебета тоже остановилась, боясь быть обнаруженной. Она пыталась рассмотреть, что же там увидел шут. Однако, он снова двинулся вперёд. Наконец показалась поляна. С одной стороны она была окружена оврагом, вокруг росли деревья. Почему-то они напомнили Эльжебете стражу, охраняющую покой своего хозяина. Но все деревья выглядели как-то необычно – они корчились, словно в муках. Изогнутые узловатые стволы, кривые ветви, выступающие из земли корни. Охваченная страхом, Эльжебета не сразу поняла, что Блазень пропал... в старой полуразвалившейся хижине, обнесённой покосившимся забором. В окошке задрожал огонёк, и Эльжебета осмелилась подойти чуть ближе. С длинных жердей забора свисали какие-то амулеты и обереги, соломенные фигурки, крестики из веток.
Появившийся туман скрывал землю, и Эльжебета будто ступала по молоку. Любопытство оказалось во сто крат сильнее страха. Она аккуратно отворила деревянную калитку и приблизилась к маленькому окошку. Стекло было мутным и грязным, но всё же можно было разглядеть, что происходит внутри. Эльжебета встала сбоку от окна и заглянула в него. На противоположной стене виднелись какие-то сушёные травы, развешанные пучками, на полках стояли ступки, бутыли, пузырьки. Эта хижина чем-то напоминала ту, в которой она купила золотую пыль. Эльжебета вновь заглянула в избу – теперь она рассмотрела стол в углу, а на нём – чёрную маску с длинным клювом, чёрный же плащ и пару шёлковых лент...
Одеяние дрозда. Неужели это обиталище Блазня? А вот и он – появился из тени, стаскивая на ходу свой красный плащ. Плащ отправился туда же – на стол, за ним последовали красная рубаха и колпак. Блазень повернулся к окну спиной, и Эльжебета потрясённо приоткрыла рот – на спине вместо его горба был привязан мешок.
Тебе за нами не добежать.
Путайся, плутай, звону внимай,
Но всё равно не сможешь догнать!
С громкими криками и визгами все игроки бросились врассыпную. Закружившаяся Эльжебета, оставленная без опоры, слегка покачнулась и чуть не упала. Чьи-то уверенные руки поддержали её, обхватив талию. Сзади зазвучал колокольчик. Сегодня она желала чувствовать себя свободной, обычной женщиной, поэтому не надела корсет, и теперь горячие ладони обжигали её кожу прямо сквозь платье. Вдруг стало трудно дышать. Рук прикосновение исчезло, только колокольчик забренчал, но как-то медленно и неохотно, словно и не торопился его хозяин куда-то уходить. Там, где мужские ладони обогрели её кожу, стало холодно и как-то неуютно и что-то затрепетало внизу живота.
Колокольчик ещё раз звякнул и замолчал. Его обладатель совсем перестал двигаться... Эльжебета обернулась и медленно пошла в ту сторону. Она аккуратно ступала по земле, боясь упасть, вытянув вперёд руки. Внезапно её пальцы коснулись чего-то твёрдого и тёплого. Быстрый стук сердца и тяжёлые опадания груди – как будто мужчина быстро бежал. Эльжебета смелее прикоснулась к своей жертве. Ей нужно было узнать, кто это – лишь после этого можно отдать повязку и плащ Слепого Ходока. Пальцы перебирали простую, чуть шершавую ткань. Лишь у одного человека было такое безыскусное одеяние. Помимо воли её ладони начали скользить по твёрдой мужской груди. Она ощущала жар его тела. В висках назойливой помехой билась мысль, что это неправильно, грешно, недопустимо. Но руки поднялись выше, к его шее. Она же знала, кто перед ней! Надо сказать... Всего лишь произнести короткое имя... Пальцы прикоснулись к колючему подбородку. Она чувствовала... Чёткие, резкие линии, такие мужские, немного грубоватые. Ямочка на подбородке, впалые щёки, нос с горбинкой. Шершавая горячая кожа. Низ живота запульсировал болью. Боже... Что с ней?.. Руки сами по себе прикасались к его лицу, не в попытке узнать, нет... Она ласкала его... Губы... Нет! Нужно прекратить это немедленно! Тёплые и мягкие, нижняя такая пухлая... Внутри возникло совершенно порочное желание прикоснуться к ней языком. Убери руку! Ну! Убери же... Его горячее дыхание словно сковало её движения. Она горела от ощущения его кожи, от быстрого стука чужого сердца и собственных недопустимых распутных желаний. Одумайся! Это всего лишь шут! Убогий горбун... Но тепло его губ... Шероховатость кожи... Влажное дыхание... К щекам прилила кровь, выступила испарина, она была словно в лихорадке. Сгорала от этих порочных, непонятных ощущений. Так не должно быть. Так никогда не было! Не было этого стремления к мужской коже, к учащённому дыханию. И жажды прижаться губами к мужским губам тоже не было. Дрожащие пальцы снова прошлись по ним... Он приоткрыл рот, и она ощутила частое влажное дыхание. Внизу живота что-то болезненно пульсировало. Боже, это была мука и наслаждение одновременно! А потом он медленно, словно пробуя на вкус, прикоснулся влажным языком к её пальцам. Нет! Она резко отдёрнула руку. По шее стекла капелька пота. Между ног вдруг стало влажно. Она истекала и едва дышала. Грешно! Как же грешно...
Жар его тела опалял, мешая думать. Она должна закончить, прекратить. Немедленно!
– Это Блазень... – Охрипший, словно чужой голос.
Эльжебета потянулась к повязке, чтобы скинуть этот морок. Когда она наконец убрала мягкую ткань с глаз, перед ней никого не было...
Жёлтые страницы хранили много секретов – смертоносные зелья, таинства пугающих обрядов и ритуалов, обереги и талисманы силы столь ужасной, что и читать об этом было страшно. Но невозможно совладать с любопытством, с возможностью узнать то, что никогда не будет ведомо другим. И вот, переворачивая страницу за страницей, погружаясь в неведомый тёмный мир запретной ворожбы, поздно уже делать шаг назад. Рецепты, руны, заговоры... Какие ещё секреты хранит эта книга? Рукой неведомого автора были вычерчены символы и нарисованы сюжеты... Обнажённая девушка стоит посреди леса в окружении шести юношей, а над ними, разрезая небо, парит чёрная опасная птица...
Собирались на рассвете юноши и девушки и отправлялись в лес, где собирали цветы и травы, которыми украшены будут их наряды вечером. А в деревне весь день шли приготовления, чтобы к закату все вышли на площадь выбирать прекрасную Осень. Каждая девушка приносила с собой веточку рябины. На чьей ветке будет больше ягод, та и становилась Осенью. Её отводили в избушку знахарки. Там тело её омывали душистыми водами – это все ароматы осени, расплетали косы – это студёные ветра вступают в свою силу, а на кожу высыпались тончайшие крупинки золота – это деревья облачаются в жёлтый наряд. На голове её был пышный венок из осенних листьев, душистых трав и полевых цветов. Облачали девушку в нарядное платье, сшитое лучшими мастерицами. Выводили её на главную площадь, ставили на телегу и складывали у её ног плоды жертвенные.
Но была ещё одна роль... Роль, которую никто не желал исполнять. Роль, которую не любили, которой боялись. Роль Чёрного Дрозда. Она всегда доставалась какому-нибудь убогому, болезному или ущербному юноше, который хоть так мог поучаствовать в общем веселье. Ему давали маску с птичьим клювом, длинный широкий плащ, лицо мазали сажей. Окружал дрозда хоровод из юношей и девушек, не давали они ему вырваться на поиски Осени, крепко сомкнув ряды.
А в священной роще, за деревней, собирались кузнец, дровосек, плотник, охотник, пастух и лекарь. И приводили к ним нарядную Осень. Должна была дева скинуть свои одежды – то листва опадает с деревьев на землю... Приносила она в жертву листву свою, плоды, вымаливала защиту от Чёрного дрозда. Снимала она платье, обувь, венок... и убегала в лес – прятаться. И сколько жертв принесёт Осень, столько веток коварной бузины будет сожжено, чтобы задержать Чёрного дрозда. Как только ветер рассеет пепел последнего бузинного прута, обретёт дрозд свободу, пустится в погоню за Осенью.
Искал Дрозд прекрасную Осень по всему лесу. Но юноши ему всячески мешали. И когда на исходе ночи появлялась Осень, вёл её за руку кузнец или дровосек, плотник или охотник, пастух или лекарь, но никогда Чёрный Дрозд. Ни разу не удавалось ему поймать Осень. А значит, следующий год проживут люди славно, будет Осень щедра на плоды, а Тьма не сможет вырваться на свободу.
***
Торговля в деревне ещё никогда не шла так бойко. Ремесленники выставляли все свои товары в надежде, что пресыщенная знать облегчит кошельки, чтобы приобрести серебряные фибулы, яхонтовые серьги, кожаные пояса и чудодейственные настойки. Эльжебета ни разу ещё не бывала на подобных ярмарках. Всё здесь сияло яркими красками, шум толпы оглушал, а от разнообразия товаров рябило в глазах. Даже природа радовалась этому событию – неожиданно погожий денёк прервал череду серых унылых дождей. Торговцы наперебой хвалили свои товары и зазывали покупателей.
Эльжебета терялась в этой неразберихе. Она так неуютно чувствовала себя в толпе, что иногда начинала даже жалеть о своём решении прийти. Но вот кто-то показывал цветные ленты и сверкающие украшения, как она тут же отгоняла прочь страх.
Она долго бродила по ярмарке, ища то, на что можно было бы потратить свои сбережения. Вряд ли этих денег, спрятанных от мужа, было достаточно на что-нибудь существенное, но ей так хотелось купить хоть какую-то безделицу на память об этой свободе.
В упоении от шумного праздника Эльжебета не заметила, как солнце начало садиться за горизонт. Его лучи больше не согревали землю, и прохладный ветерок мог безнаказанно теребить пёстрые платья да девичьи косы. А она так ничего и не купила! Эльжебета понуро брела по улочкам деревни, сжимая свой худой кошель. Люди уже собирали товары, неохотно переговариваясь друг с другом. Налетел ветер и принялся играть с подолом платья. Что-то заскрипело. Эльжебета подняла голову от земли и вгляделась. На самом конце улицы виднелся хлипкий деревянный домишко, на покачивающейся вывеске был изображён пузырёк с какой-то жидкостью. Заинтригованная, Эльжебета ускорила шаг.
Старая изба была украшена красивыми резными окнами, сквозь которые пробивался огонёк свечи. Эльжебета несмело толкнула дверь и зашла внутрь. Половицы скрипели при каждом её шаге, а дверь вдруг сама собой захлопнулась.
Внутри пахло какими-то травами и отварами. Запах был настолько густой и насыщенный, что у Эльжебеты закружилась голова. В очаге потрескивал огонь, роняя всполохи на стеклянные пузырьки, расставленные вдоль полок. Чего здесь только ни было! И травы, подвешенные на потолочную балку, и порошки разноцветные с необыкновенным ароматом, и мягкие тканевые мешочки для хранения хрупких цветочных лепестков.
Глаза разбегались, глядя на все эти сокровища.
– Что-то ищешь, дитя моё?
Эльжебета вздрогнула и обернулась на скрипучий голос. В тёмном углу виднелась маленькая дверца, из-за которой выглядывала сморщенная старуха с длинным кривым носом.
– Н-нет... я просто хотела... посмотреть.
– Смотри да выбирай. – Старуха вышла вперёд и обвела рукой тесное пространство. – Вот травы, чтобы усталость прогнать. – Старуха указала на потолок. – А вот чудесное зелье, чтобы кожа твоя была нежна и мягка – тёртые ракушки, лепестки розы и масло облепихи. – У лица Эльжебеты оказался флакончик с белой мазью. – А вот отвар из козьего молока, земляники и мёда. Выльешь в воду, и тело засияет! А аромат какой... – Женщина потрясла стеклянной бутылью с розоватой жидкостью, и Эльжебету окутал невероятный нежный запах.
Столько всего... Она бы купила всё сразу! Огонь особенно ярко полыхнул в камине. Искры рассыпались по цветному стеклу, заплясали на окошках, но на самой верхней полке они собрались вместе и пустились в невероятный танец. Эльжебета зачарованно смотрела на маленький пузырёк. В нём искрились сотнями огоньков золотые крапинки.
– Что это? – Она подняла руку и указала на чудесный пузырёк.
– О, пани смотрит, куда надо...
Старуха прошаркала вперёд, забралась на хлипкий табурет и сняла с полки пузырёк.
– Чудесное средство! Таким раньше все красавицы пользовались, коли хотели, чтобы мужчина глаз отвести не мог.
Эльжебета заворожено глядела на золотую пыль. Точь-в-точь как в ритуале, описанном в древней книге.
– Сколько стоит? – Её голос даже охрип.
– Пять золотых. Товар редкий, днём с огнём не сыщешь.
Эльжебета вытряхнула из своего кошеля монеты.
– У меня всего лишь три... – Она закусила губу от разочарования и досады. Ну почему всё так?!
– Но тебе, так и быть, отдам за три! – Старушка ухмыльнулась, выхватила три монетки и вложила в руку Эльжебеты пузырёк. Стекло было на удивление горячим, как будто золото и впрямь было нагрето. – Не растрачивай зазря.
Эльжебета вышла из необычной лавки. Уже почти стемнело, холодный ветер заставлял сильнее кутаться в плащ, но она не спешила возвращаться в замок. Хотелось ещё хоть немного насладиться дарованной свободой, продлить магию этого дня, как бы наивно и глупо это ни было. На землю опускался туман, оседая ледяными капельками на одежде и волосах. Что-то было таинственное, волшебное в этом вечере. Такой ночью ворожеи творят своё колдовство, а любовники согреваются в объятиях друг друга. Такая ночь единственна и неповторима.
Сжимая в руке бесценный пузырёк, Эльжебета брела по узкой дорожке, вдоль дремучего леса, окружающего замок. Она вдыхала сырой воздух, подставляя лицо ветру, наслаждаясь каждым мгновением. Где-то в лесу заухал филин – знак того, что совсем рядом вершится магия. Эльжебета остановилась и прислушалась. Но хитрая птица будто знала, что за ней следят, не раздавалось больше ни звука. Она уже собралась было идти дальше, но вдруг впереди, среди деревьев, заметила тёмное пятно, как будто огромная тень скользила между могучих стволов.
Эльжебета хотела идти дальше, но тело не слушалось. Вся её сущность противилась возвращению в замок, а кровь молотом стучала в виски: "Иди! Иди...". И она пошла. Цепляясь подолом за торчащие корни, она ступала по сырой земле за чем-то призрачным и непонятным. А вдруг это разбойник? Или просто померещилось? Или ведьмы навели морок, чтобы заманить жертву? Но впереди мелькнул краешек красного балахона и послышалось звяканье колокольчика. Шут? И вправду, его яркое одеяние теперь кровавым пятном выделялось на фоне голубых елей. Почему в столь поздний час он оказался в лесу? Куда идёт? Почему не находится подле короля? Столько вопросов сейчас теснилось в голове Эльжебеты, что она совсем не замечала, куда идёт. А между тем упорно продвигалась вперёд, боясь потерять его из виду. И этот страх был таким же реальным, как страх смерти. Боже, да что это за человек такой? Какой странной властью он над ней обладает? В чём его сила, которая так притягивает её? Может, дело в том, что они несколько похожи – два изгоя, двое некрасивых людей... Впрочем, к нему природа была более жестока, чем к ней. Господи! Да о чём она вообще думает, плутая по дремучему лесу?! А Блазень между тем всё больше углублялся в густые заросли. Он так быстро и уверенно шёл вперёд, что Эльжебета даже не сразу поняла – шут больше не хромает и ступает почти прямо!
Заинтригованная, она шла вперёд, будто привязанная невидимой нитью к шуту. Под ногой хрустнула ветка, и Эльжебета в страхе замерла. Но Блазень продолжал уверенно идти дальше. Уже совсем стемнело, света едва хватало на то, чтобы разглядеть мелькающий вдали балахон. Но наконец Блазень замедлил шаг. Эльжебета тоже остановилась, боясь быть обнаруженной. Она пыталась рассмотреть, что же там увидел шут. Однако, он снова двинулся вперёд. Наконец показалась поляна. С одной стороны она была окружена оврагом, вокруг росли деревья. Почему-то они напомнили Эльжебете стражу, охраняющую покой своего хозяина. Но все деревья выглядели как-то необычно – они корчились, словно в муках. Изогнутые узловатые стволы, кривые ветви, выступающие из земли корни. Охваченная страхом, Эльжебета не сразу поняла, что Блазень пропал... в старой полуразвалившейся хижине, обнесённой покосившимся забором. В окошке задрожал огонёк, и Эльжебета осмелилась подойти чуть ближе. С длинных жердей забора свисали какие-то амулеты и обереги, соломенные фигурки, крестики из веток.
Появившийся туман скрывал землю, и Эльжебета будто ступала по молоку. Любопытство оказалось во сто крат сильнее страха. Она аккуратно отворила деревянную калитку и приблизилась к маленькому окошку. Стекло было мутным и грязным, но всё же можно было разглядеть, что происходит внутри. Эльжебета встала сбоку от окна и заглянула в него. На противоположной стене виднелись какие-то сушёные травы, развешанные пучками, на полках стояли ступки, бутыли, пузырьки. Эта хижина чем-то напоминала ту, в которой она купила золотую пыль. Эльжебета вновь заглянула в избу – теперь она рассмотрела стол в углу, а на нём – чёрную маску с длинным клювом, чёрный же плащ и пару шёлковых лент...
Одеяние дрозда. Неужели это обиталище Блазня? А вот и он – появился из тени, стаскивая на ходу свой красный плащ. Плащ отправился туда же – на стол, за ним последовали красная рубаха и колпак. Блазень повернулся к окну спиной, и Эльжебета потрясённо приоткрыла рот – на спине вместо его горба был привязан мешок.
