— Как мы? — сорвалось с губ, и краска залила мое лицо.
— Не совсем, — лукаво улыбнулся виер. — Но, надеюсь, в скором времени и мы до этого дойдем.
Я смутилась и отступила на шаг. Кажется, у меня и кончики ушей покраснели. Но виер не стал уточнять, а я предпочла сделать вид, что не знаю, что следует за поцелуями. Впрочем, знания мои были не настолько обширны и получены были скорее из наблюдения за животными, чем за людьми. В романах же, что рекомендовалось читать воспитанницам, сразу за поцелуями на свадьбе следовали дети. Не иначе божественной волей скинутые на грешную землю чересчур счастливым супругам, чтобы те не забывали молиться.
— Ваш кузен нашелся, — глянув куда-то поверх моей головы, заметил виер. — Если хотите — я провожу вас к нему.
— Боюсь, он может неправильно понять… — Я попыталась пригладить волосы, но даже после моих непродолжительных усилий списать все на ветер не удалось бы.
— Он поймет все правильно, — усмехнулся виер и, взяв меня за руку, повел к застывшему на полпути Мариусу. Сомневаться, что он нас видел, не приходилось. Кузен выглядел очень недовольным. Настолько, что, казалось, гнев сейчас поднимет его над землей. И он уже готов был разразиться тирадой, но виер его опередил:
— Я обдумал ваше предложение.
— И? — Лицо Мариуса вмиг утратило сердитое выражение. Словно это была просто маска, призванная произвести нужное впечатление. И, видимо, свою роль она сыграла превосходно, раз кузен расслабился.
— Несколько небольших правок — и вы можете начинать, — ошарашил меня поспешностью принятия решения виер. Я попыталась было вырвать свою руку из его пальцев, но виер удержал.
— Виер?.. — В голосе Мариуса, который, не отрываясь, смотрел на наши с виером руки, прозвучала угроза. Напускная, теперь я в этом не сомневалась: слишком довольными были глаза кузена. Это придало мне сил. Я рванулась и, не глядя ни на кого из них, поспешила обратно к шатрам. Пусть там были одни незнакомцы, пусть после летариса они вели себя, хм, раскованнее, чем было позволительно, но они не играли ни моими чувствами, ни мной.
— Ларин! — Недовольный окрик кузена прорезал ночь, но я не остановилась. Не посчитала нужным. Мариус и в одиночку прекрасно торгует сестрами. И, слава богам, что я не встретила ни Терезу, ни Антиора, иначе, боюсь, не смогла бы сдержаться и спросила бы у младшего виера ЭльРаунди, во что ему обошелся их брак.
В поместье ЭльРаунди мы задержались. Как бы ни хотел Мариус отправиться в гости к виеру тут же, ему необходимо было решить формальности с новыми родственниками и получить наставления от отца и дяди.
Пользуясь возможностью, и я написала папе. Как есть, не скрывая от него ни своей влюбленности, игнорировать которую становилось все сложнее, ни душевных мук, которые вызывали у меня беседы Мариуса и виера. Последний стал подозрительно часто появляться в доме виера ЭльРаунди, заставляя хозяев дома нервничать так, будто их не деловой партнер навещает, а работник магистрата, отправленный с единственной целью — найти, за что стрясти штраф.
В такие дни весь дом ходил на цыпочках, боясь хоть скрипом половиц потревожить уединявшихся в кабинете хозяина дома мужчин. Они всегда начинали оттуда, позже перемещались в гостиную, где, польщенные вниманием, кузины Антиора устраивали настоящее представление с игрой на рояле, пением и мини-театром. Последний нравился мне больше всего, а потому, отговариваясь головной болью и недомоганием, я все равно спускалась и, усевшись на ступеньках лестницы, подсматривала за представлением и… виером.
Как бы глубока ни была моя обида, я все равно хотела его видеть. Пусть так — украдкой, делая уступку гордости и обиде, но совсем отказаться от возможности взглянуть на него я не могла. И виер это словно чувствовал, задерживался подольше, порой даже оставался на ужин, отчего все семейство было вынужденно встречаться ночью на кухне — в присутствии гостя ничего в рот не лезло.
И мне пришлось сдаться. Под натиском разочаровавшихся сестер, которых оскорбляло невнимание виера, увещеваний Мариуса и настоятельной просьбы виеры Талилы, переданной через Терезу. Вечером следующего дня я спустилась к ужину, и все семейство ЭльРаунди в первый раз за минувшую после церемонии бракосочетания неделю смогло поужинать. В отличие от меня.
Теперь кусок в горло не лез мне.
— Ларин, вы позволите с вами поговорить? — подошел ко мне после ужина виер АльТерни. Он, как и я, едва ли оценил искусство повара.
— Вы уже начали, — попыталась улыбнуться я, но вышло довольно жалко.
Мы вышли на балкон, где я любила стоять в ожидании трапезы и смотреть на горы. Виер молчал. И я не спешила продолжать разговор. И даже, несмотря на висевшее в воздухе напряжение, недосказанность наших отношений, само присутствие виера рядом заставляло чувствовать себя лучше.
— Я скучал, — признался мужчина.
— Вы приходили каждый день, — заметила я, пытаясь не выдать, насколько ценным это было для меня.
— А вы отказывались спускаться, — напомнил мне виер.
— Я не хочу быть предметом ваших сделок с кузеном, — выдохнула я, вкладывая в слова всю скопившуюся боль и жалость к самой себе, и повернулась к гостю.
— Я бы никогда не посмел. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Мои дела с вашим кузеном — не более чем подарок вашей семье за возможность видеться с вами чаще. И, — он усмехнулся, — чтобы немного склонить вашего отца на свою сторону.
— Отец не станет…
— Мне это уже известно, — усмехнулся виер. — Ответ господина Загресси на мой вопрос доставили вчера. И, не сказать, что меня расстроило его решение.
Он замолчал и отвернулся. А у меня обида боролась с любопытством. Наконец, последнее победило, и я, задержав дыхание, спросила:
— О чем вы спрашивали папу?
— Я просил у него вашей руки.
Мое сердце пропустило удар. Нет, я ждала, втайне надеялась, что виер действительно настолько серьезен, но…
— Папа отказал?.. — Мой голос дрогнул. Мысли хаотически метались, пытаясь найти объяснение. Почему? Папа ведь знал, что виер мне более чем симпатичен и, как бы я ни обижалась, все равно не смогу отказать ему.
— Не совсем, — откликнулся собеседник с той неторопливостью, что заставляет чесаться кулаки. — Он порекомендовал мне обратиться к вам. «Я поддержу любое решение своей дочери», — процитировал виер, а мне нестерпимо захотелось его стукнуть.
— Вы — убийца моих нервов. — Я все же не удержалась и ткнула кончиком указательного пальца ему в грудь. Но вместо того, чтобы отшатнуться или извиниться, виер насмешливо поклонился и поцеловал мой обвиняющий палец. И тут уже мне пришлось краснеть и прятать руку за спину.
— Заслужил, — усмехнулся мужчина, поворачиваясь спиной к окнам.
Я бросила быстрый взгляд на столовую и, смутившись, поспешила тоже отвернуться. Зрители у нашего разговора имелись. И пусть они и обеспечивали видимость соблюдения приличий, но… лучше бы их не было. Я бы не чувствовала себя так глупо.
— Ларин, а я вам хоть немного симпатичен? — неожиданно спросил виер, и я с удивлением взглянула на него.
— Разве это не очевидно? — уклонилась от ответа. И немного обиделась. Снова. Я ведь уже столько раз ему открывала душу, а он продолжает задавать глупые, задевающие меня вопросы.
— Нет. — Он покачал головой. — Вы то готовы меня расцеловать, то бросаете на произвол судьбы, отдавая на растерзание своим новым родственницам. — Я смущенно потупилась. Где-то внутри заворочалась совесть. — То признаетесь мне в любви, то ни говорите ни слова.
— Я…
— А ваш кузен рад бы помочь мне достучаться до вас, но лишь за несколько маленьких уступок…
— Вы ему ничего не должны! — вспылила я, уходя в спасительную злость. Так я хоть могла выносить взгляд виера.
— Я был бы рад задолжать ему полстраны, если бы он объяснил мне, как понять вас.
— В таком случае, вы ничего ему не должны, — попыталась свести все к шутке. Но даже такая, напускная демонстрация моей важности, пугала.
— Тогда мне нужна ваша помощь.
— Моя помощь?
— Ваша, — кивнул виер. — Я хочу, чтобы вы остались. Я говорил с вашим кузеном, с вашим отцом…
— Но вы не говорили со мной. — Я подняла на него грустный взгляд. — Мой кузен не имеет морального права решать за меня, а отец…
— Господин Загресси дал понять, что решение — полностью ваш выбор и ответственность.
— Да. Поэтому… спросите меня, хочу ли я уезжать.
— Вы хотите?
— Нет. — Я покачала головой. — Я… хочу остаться. Я все еще не нашла ответы на свои вопросы.
— А как только вы их найдете?..
— А разве вы позволите мне это так легко?
— Я готов дать вам любые ответы за право называть своей женой, — серьезно, слишком серьезно, чтобы это было шуткой, сказал виер и посмотрел мне прямо в глаза.
— Вы ведь шутите?.. — Я не знаю, какой ответ я ждала больше, но виер покачал головой.
— Я серьезен как никогда. И хочу услышать ваш ответ. — Его тон стал требовательным и холодным. — Увы, но я не могу себе позволить такое долгое отсутствие. Как не могу допустить, чтобы мой интерес бросил тень на вашу репутацию. — И пусть я могла возразить, что от моей репутации едва ли осталось что-то светлее ночного мрака, я промолчала. — Я пригласил вас и вашего кузена в свое поместье, и хотел бы, чтобы вы прибыли туда уже в статусе моей невесты. — Я сглотнула. Таким, серьезным, требовательным… хищным, мне еще не доводилось видеть виера. И, кажется, он понял, что перегнул. Его тон смягчился, а в глазах появились ласковые искорки. — Ларин, я был бы вам очень благодарен за ответ. Ни под действием связавших нас чар, ни под давлением своего кузена — теперь вы знаете, что только сами способны решать. Я приму любое ваше решение, но… сделаю все, чтобы вы остались со мной по доброй воле.
— Иначе вы меня похитите?
— Иначе я сделаю вам такое предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Подарите лицензию Верманов?
— После свадьбы — даже это, — серьезно подтвердил виер и, изгнав со своего лица все до единого проявления чувств, будто готовился к отказу, спросил: — Вы станете моей женой?
Я посмотрела на него, на прильнувшее к окнам семейство ЭльРаунди, и… кивнула.
— Да, — выдохнула, пока не передумала. Пока не всколыхнулись внутри обиды, пока здравый смысл не стал находить причины для отказа… Пока разум был полностью деморализован обещанием.
Виер удовлетворенно кивнул и, не теряя времени, снял со своего запястья широкий браслет.
— Вы позволите?
Я, немного ошарашенная поспешностью, протянула руку. Теплый — сразу видно, только сняли — металл обхватил запястье. Теперь, чтобы избавиться от него, мне пришлось бы либо провести не один час в мастерской в надежде распились украшение, либо заплатить артефактору, чтобы тот попытался разрушить чары. Но, судя по довольной улыбке виера, попытки эти заранее обречены на провал.
И тут я вспомнила одно интересное обстоятельство: брачный браслет на руке Терезы появился лишь после самой церемонии. До этого она никаких обязывающих украшений на руках не носила.
— Вы опять что-то от меня скрыли, — нахмурилась я. — Тереза до свадьбы ничего подобного не носила.
Я приподняла руку, осматривая то ли подарок, то ли страховку виера, на случай, если я решу передумать.
— Мой род древнее, чем ЭльРаунди. В старых семьях свои традиции, — пожал плечами виер.
Я прищурилась. Лицо, хм, теперь уже жениха, получается, было таким честным, что поверить ему на слово рискнул бы только младенец. Я таковым уже не была, но, кажется, шансов на побег не имела с самого начала.
— Вы! — выдохнула укоризненно.
— Всегда добиваюсь своих целей, — не стал спорить виер и, не стесняясь зрителей, обхватил меня чуть пониже спины, поднимая в воздух и кружа.
Если он рассчитывал, что имитацией счастливого воссоединения он уменьшит мой гнев, то просчитался. Когда ноги вновь обрели опору, я не только не забыла причин своего негодования, но обрела и новые. Растрепанные волосы лезли в рот, какая-то мошка попала в глаз — а потому, оказавшись на твердой земле, я лихорадочно приводила себя в порядок. И тут, как откровение, на меня снизошла простая истина: я согласилась выйти замуж за виера, напрочь забыв и о брачном договоре, и о проверке его документов!
— Мне срочно нужен юрист, — проговорила, лихорадочно соображая, смогу ли оспорить собственное согласие. То, что дано оно было под давлением — несомненно, но хватит ли этого?..
— О чем вы думаете? — напрягшись, уточнил виер, и я честно ответила, пытаясь просчитать варианты:
— О разводе.
— Уже? — мужчина усмехнулся.
— Боюсь, если я не подумаю об этом сейчас, то после уже не успею, — вздохнуло уныло. — Вы шантажист и манипулятор. Мы даже брачный договор не обсудили, а я уже… с ним. — Потрясла рукой, демонстрируя браслет, обиженно вздохнула и села прямо на плитку. Платья было жаль, но себя еще жальче.
— Тогда давайте подумаем об этом вместе, — предложил виер и тоже решил не щадить брюки.
Семейство ЭльРаунди, следившее за нами из столовой, недоуменно переглянулось.
— И вы поможете мне составить речь для суда?
— Приложу все усилия, — усмехнулся виер и честно предупредил: — Но наше дело будет разбирать лично лиер, а он немного предвзят.
— Родственник? — хмыкнула я.
— Именно, — подтвердил виер, и я устало вздохнула. Кажется, развестись мне тоже не дадут. А потому оставался последний шанс:
— Может, тогда жениться не будем?
— Будем, — твердо сказал виер и решил больше не давать мне думать. На правах жениха.
Поцелуй получился долгий, но даже Мариус не рискнул вмешаться.
Ночью я тоже не смогла поспать. Пусть виера и разместили в гостевом домике, согнав туда едва ли не половину слуг, я все равно не могла избавиться от ощущения его присутствия. Не замечая холодного пола, ходила по комнате, обняв подушку, выглядывала в окно, пытаясь разглядеть, горит ли огонек в гостевом доме, и сокрушенно качала головой, разгоняя роящиеся в голове мысли. Не выходило.
В отличие от Антиора, виер не пожелал ждать год и настаивал на проведении церемонии самое позднее — через месяц. Мариус, попытавшийся было возражать, ссылаясь на традиции, был послан в запретную для меня секцию «Д», читать об этих самых традициях. Увы, когда я предложила взять на себя эту заботу, виер ласково улыбнулся и заверил, что я, дескать, еще все успею, а пока мне следует заняться более насущными делами.
Я, признаться, уже готовилась обидеться, ожидая услышать что-то вроде «дорогая, вам нужно выбрать виньетки, никто кроме вас с этим не справиться», но виер удивил, пообещав познакомить меня с распорядителем будущего торжества и поручив контролировать его работу. В тот момент я даже порадовалась доверию будущего мужа, но теперь, оставшись в одиночестве и поразмыслив обо всем на трезвую голову, поняла, что виер в очередной раз меня провел, поручив, вероятнее всего, бесполезную, но трудоемкую работу, которая займет меня до самой свадьбы.
Подушка полетела в стену. Следом за ней отправилась и вторая, третья… Все пять подушек, что имелись в комнате, прочертили воздух и встретились на земле. Я плюхнулась на кровать, недовольно сопя. Правда, не без восхищения.
Виер действительно его заслуживал. Так ловко играть на моих чувствах, заставляя на миг — увы, не на один — поверить, что это я все решаю, еще никому не удавалось. И я не могла им не восхищаться. Как не могла и отделаться от желания придушить его подушкой — слишком уязвлено было мое самолюбие.
— Не совсем, — лукаво улыбнулся виер. — Но, надеюсь, в скором времени и мы до этого дойдем.
Я смутилась и отступила на шаг. Кажется, у меня и кончики ушей покраснели. Но виер не стал уточнять, а я предпочла сделать вид, что не знаю, что следует за поцелуями. Впрочем, знания мои были не настолько обширны и получены были скорее из наблюдения за животными, чем за людьми. В романах же, что рекомендовалось читать воспитанницам, сразу за поцелуями на свадьбе следовали дети. Не иначе божественной волей скинутые на грешную землю чересчур счастливым супругам, чтобы те не забывали молиться.
— Ваш кузен нашелся, — глянув куда-то поверх моей головы, заметил виер. — Если хотите — я провожу вас к нему.
— Боюсь, он может неправильно понять… — Я попыталась пригладить волосы, но даже после моих непродолжительных усилий списать все на ветер не удалось бы.
— Он поймет все правильно, — усмехнулся виер и, взяв меня за руку, повел к застывшему на полпути Мариусу. Сомневаться, что он нас видел, не приходилось. Кузен выглядел очень недовольным. Настолько, что, казалось, гнев сейчас поднимет его над землей. И он уже готов был разразиться тирадой, но виер его опередил:
— Я обдумал ваше предложение.
— И? — Лицо Мариуса вмиг утратило сердитое выражение. Словно это была просто маска, призванная произвести нужное впечатление. И, видимо, свою роль она сыграла превосходно, раз кузен расслабился.
— Несколько небольших правок — и вы можете начинать, — ошарашил меня поспешностью принятия решения виер. Я попыталась было вырвать свою руку из его пальцев, но виер удержал.
— Виер?.. — В голосе Мариуса, который, не отрываясь, смотрел на наши с виером руки, прозвучала угроза. Напускная, теперь я в этом не сомневалась: слишком довольными были глаза кузена. Это придало мне сил. Я рванулась и, не глядя ни на кого из них, поспешила обратно к шатрам. Пусть там были одни незнакомцы, пусть после летариса они вели себя, хм, раскованнее, чем было позволительно, но они не играли ни моими чувствами, ни мной.
— Ларин! — Недовольный окрик кузена прорезал ночь, но я не остановилась. Не посчитала нужным. Мариус и в одиночку прекрасно торгует сестрами. И, слава богам, что я не встретила ни Терезу, ни Антиора, иначе, боюсь, не смогла бы сдержаться и спросила бы у младшего виера ЭльРаунди, во что ему обошелся их брак.
ГЛАВА 7. Хлопоты и догадки
В поместье ЭльРаунди мы задержались. Как бы ни хотел Мариус отправиться в гости к виеру тут же, ему необходимо было решить формальности с новыми родственниками и получить наставления от отца и дяди.
Пользуясь возможностью, и я написала папе. Как есть, не скрывая от него ни своей влюбленности, игнорировать которую становилось все сложнее, ни душевных мук, которые вызывали у меня беседы Мариуса и виера. Последний стал подозрительно часто появляться в доме виера ЭльРаунди, заставляя хозяев дома нервничать так, будто их не деловой партнер навещает, а работник магистрата, отправленный с единственной целью — найти, за что стрясти штраф.
В такие дни весь дом ходил на цыпочках, боясь хоть скрипом половиц потревожить уединявшихся в кабинете хозяина дома мужчин. Они всегда начинали оттуда, позже перемещались в гостиную, где, польщенные вниманием, кузины Антиора устраивали настоящее представление с игрой на рояле, пением и мини-театром. Последний нравился мне больше всего, а потому, отговариваясь головной болью и недомоганием, я все равно спускалась и, усевшись на ступеньках лестницы, подсматривала за представлением и… виером.
Как бы глубока ни была моя обида, я все равно хотела его видеть. Пусть так — украдкой, делая уступку гордости и обиде, но совсем отказаться от возможности взглянуть на него я не могла. И виер это словно чувствовал, задерживался подольше, порой даже оставался на ужин, отчего все семейство было вынужденно встречаться ночью на кухне — в присутствии гостя ничего в рот не лезло.
И мне пришлось сдаться. Под натиском разочаровавшихся сестер, которых оскорбляло невнимание виера, увещеваний Мариуса и настоятельной просьбы виеры Талилы, переданной через Терезу. Вечером следующего дня я спустилась к ужину, и все семейство ЭльРаунди в первый раз за минувшую после церемонии бракосочетания неделю смогло поужинать. В отличие от меня.
Теперь кусок в горло не лез мне.
— Ларин, вы позволите с вами поговорить? — подошел ко мне после ужина виер АльТерни. Он, как и я, едва ли оценил искусство повара.
— Вы уже начали, — попыталась улыбнуться я, но вышло довольно жалко.
Мы вышли на балкон, где я любила стоять в ожидании трапезы и смотреть на горы. Виер молчал. И я не спешила продолжать разговор. И даже, несмотря на висевшее в воздухе напряжение, недосказанность наших отношений, само присутствие виера рядом заставляло чувствовать себя лучше.
— Я скучал, — признался мужчина.
— Вы приходили каждый день, — заметила я, пытаясь не выдать, насколько ценным это было для меня.
— А вы отказывались спускаться, — напомнил мне виер.
— Я не хочу быть предметом ваших сделок с кузеном, — выдохнула я, вкладывая в слова всю скопившуюся боль и жалость к самой себе, и повернулась к гостю.
— Я бы никогда не посмел. — Он посмотрел мне прямо в глаза. — Мои дела с вашим кузеном — не более чем подарок вашей семье за возможность видеться с вами чаще. И, — он усмехнулся, — чтобы немного склонить вашего отца на свою сторону.
— Отец не станет…
— Мне это уже известно, — усмехнулся виер. — Ответ господина Загресси на мой вопрос доставили вчера. И, не сказать, что меня расстроило его решение.
Он замолчал и отвернулся. А у меня обида боролась с любопытством. Наконец, последнее победило, и я, задержав дыхание, спросила:
— О чем вы спрашивали папу?
— Я просил у него вашей руки.
Мое сердце пропустило удар. Нет, я ждала, втайне надеялась, что виер действительно настолько серьезен, но…
— Папа отказал?.. — Мой голос дрогнул. Мысли хаотически метались, пытаясь найти объяснение. Почему? Папа ведь знал, что виер мне более чем симпатичен и, как бы я ни обижалась, все равно не смогу отказать ему.
— Не совсем, — откликнулся собеседник с той неторопливостью, что заставляет чесаться кулаки. — Он порекомендовал мне обратиться к вам. «Я поддержу любое решение своей дочери», — процитировал виер, а мне нестерпимо захотелось его стукнуть.
— Вы — убийца моих нервов. — Я все же не удержалась и ткнула кончиком указательного пальца ему в грудь. Но вместо того, чтобы отшатнуться или извиниться, виер насмешливо поклонился и поцеловал мой обвиняющий палец. И тут уже мне пришлось краснеть и прятать руку за спину.
— Заслужил, — усмехнулся мужчина, поворачиваясь спиной к окнам.
Я бросила быстрый взгляд на столовую и, смутившись, поспешила тоже отвернуться. Зрители у нашего разговора имелись. И пусть они и обеспечивали видимость соблюдения приличий, но… лучше бы их не было. Я бы не чувствовала себя так глупо.
— Ларин, а я вам хоть немного симпатичен? — неожиданно спросил виер, и я с удивлением взглянула на него.
— Разве это не очевидно? — уклонилась от ответа. И немного обиделась. Снова. Я ведь уже столько раз ему открывала душу, а он продолжает задавать глупые, задевающие меня вопросы.
— Нет. — Он покачал головой. — Вы то готовы меня расцеловать, то бросаете на произвол судьбы, отдавая на растерзание своим новым родственницам. — Я смущенно потупилась. Где-то внутри заворочалась совесть. — То признаетесь мне в любви, то ни говорите ни слова.
— Я…
— А ваш кузен рад бы помочь мне достучаться до вас, но лишь за несколько маленьких уступок…
— Вы ему ничего не должны! — вспылила я, уходя в спасительную злость. Так я хоть могла выносить взгляд виера.
— Я был бы рад задолжать ему полстраны, если бы он объяснил мне, как понять вас.
— В таком случае, вы ничего ему не должны, — попыталась свести все к шутке. Но даже такая, напускная демонстрация моей важности, пугала.
— Тогда мне нужна ваша помощь.
— Моя помощь?
— Ваша, — кивнул виер. — Я хочу, чтобы вы остались. Я говорил с вашим кузеном, с вашим отцом…
— Но вы не говорили со мной. — Я подняла на него грустный взгляд. — Мой кузен не имеет морального права решать за меня, а отец…
— Господин Загресси дал понять, что решение — полностью ваш выбор и ответственность.
— Да. Поэтому… спросите меня, хочу ли я уезжать.
— Вы хотите?
— Нет. — Я покачала головой. — Я… хочу остаться. Я все еще не нашла ответы на свои вопросы.
— А как только вы их найдете?..
— А разве вы позволите мне это так легко?
— Я готов дать вам любые ответы за право называть своей женой, — серьезно, слишком серьезно, чтобы это было шуткой, сказал виер и посмотрел мне прямо в глаза.
— Вы ведь шутите?.. — Я не знаю, какой ответ я ждала больше, но виер покачал головой.
— Я серьезен как никогда. И хочу услышать ваш ответ. — Его тон стал требовательным и холодным. — Увы, но я не могу себе позволить такое долгое отсутствие. Как не могу допустить, чтобы мой интерес бросил тень на вашу репутацию. — И пусть я могла возразить, что от моей репутации едва ли осталось что-то светлее ночного мрака, я промолчала. — Я пригласил вас и вашего кузена в свое поместье, и хотел бы, чтобы вы прибыли туда уже в статусе моей невесты. — Я сглотнула. Таким, серьезным, требовательным… хищным, мне еще не доводилось видеть виера. И, кажется, он понял, что перегнул. Его тон смягчился, а в глазах появились ласковые искорки. — Ларин, я был бы вам очень благодарен за ответ. Ни под действием связавших нас чар, ни под давлением своего кузена — теперь вы знаете, что только сами способны решать. Я приму любое ваше решение, но… сделаю все, чтобы вы остались со мной по доброй воле.
— Иначе вы меня похитите?
— Иначе я сделаю вам такое предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Подарите лицензию Верманов?
— После свадьбы — даже это, — серьезно подтвердил виер и, изгнав со своего лица все до единого проявления чувств, будто готовился к отказу, спросил: — Вы станете моей женой?
Я посмотрела на него, на прильнувшее к окнам семейство ЭльРаунди, и… кивнула.
— Да, — выдохнула, пока не передумала. Пока не всколыхнулись внутри обиды, пока здравый смысл не стал находить причины для отказа… Пока разум был полностью деморализован обещанием.
Виер удовлетворенно кивнул и, не теряя времени, снял со своего запястья широкий браслет.
— Вы позволите?
Я, немного ошарашенная поспешностью, протянула руку. Теплый — сразу видно, только сняли — металл обхватил запястье. Теперь, чтобы избавиться от него, мне пришлось бы либо провести не один час в мастерской в надежде распились украшение, либо заплатить артефактору, чтобы тот попытался разрушить чары. Но, судя по довольной улыбке виера, попытки эти заранее обречены на провал.
И тут я вспомнила одно интересное обстоятельство: брачный браслет на руке Терезы появился лишь после самой церемонии. До этого она никаких обязывающих украшений на руках не носила.
— Вы опять что-то от меня скрыли, — нахмурилась я. — Тереза до свадьбы ничего подобного не носила.
Я приподняла руку, осматривая то ли подарок, то ли страховку виера, на случай, если я решу передумать.
— Мой род древнее, чем ЭльРаунди. В старых семьях свои традиции, — пожал плечами виер.
Я прищурилась. Лицо, хм, теперь уже жениха, получается, было таким честным, что поверить ему на слово рискнул бы только младенец. Я таковым уже не была, но, кажется, шансов на побег не имела с самого начала.
— Вы! — выдохнула укоризненно.
— Всегда добиваюсь своих целей, — не стал спорить виер и, не стесняясь зрителей, обхватил меня чуть пониже спины, поднимая в воздух и кружа.
Если он рассчитывал, что имитацией счастливого воссоединения он уменьшит мой гнев, то просчитался. Когда ноги вновь обрели опору, я не только не забыла причин своего негодования, но обрела и новые. Растрепанные волосы лезли в рот, какая-то мошка попала в глаз — а потому, оказавшись на твердой земле, я лихорадочно приводила себя в порядок. И тут, как откровение, на меня снизошла простая истина: я согласилась выйти замуж за виера, напрочь забыв и о брачном договоре, и о проверке его документов!
— Мне срочно нужен юрист, — проговорила, лихорадочно соображая, смогу ли оспорить собственное согласие. То, что дано оно было под давлением — несомненно, но хватит ли этого?..
— О чем вы думаете? — напрягшись, уточнил виер, и я честно ответила, пытаясь просчитать варианты:
— О разводе.
— Уже? — мужчина усмехнулся.
— Боюсь, если я не подумаю об этом сейчас, то после уже не успею, — вздохнуло уныло. — Вы шантажист и манипулятор. Мы даже брачный договор не обсудили, а я уже… с ним. — Потрясла рукой, демонстрируя браслет, обиженно вздохнула и села прямо на плитку. Платья было жаль, но себя еще жальче.
— Тогда давайте подумаем об этом вместе, — предложил виер и тоже решил не щадить брюки.
Семейство ЭльРаунди, следившее за нами из столовой, недоуменно переглянулось.
— И вы поможете мне составить речь для суда?
— Приложу все усилия, — усмехнулся виер и честно предупредил: — Но наше дело будет разбирать лично лиер, а он немного предвзят.
— Родственник? — хмыкнула я.
— Именно, — подтвердил виер, и я устало вздохнула. Кажется, развестись мне тоже не дадут. А потому оставался последний шанс:
— Может, тогда жениться не будем?
— Будем, — твердо сказал виер и решил больше не давать мне думать. На правах жениха.
Поцелуй получился долгий, но даже Мариус не рискнул вмешаться.
Ночью я тоже не смогла поспать. Пусть виера и разместили в гостевом домике, согнав туда едва ли не половину слуг, я все равно не могла избавиться от ощущения его присутствия. Не замечая холодного пола, ходила по комнате, обняв подушку, выглядывала в окно, пытаясь разглядеть, горит ли огонек в гостевом доме, и сокрушенно качала головой, разгоняя роящиеся в голове мысли. Не выходило.
В отличие от Антиора, виер не пожелал ждать год и настаивал на проведении церемонии самое позднее — через месяц. Мариус, попытавшийся было возражать, ссылаясь на традиции, был послан в запретную для меня секцию «Д», читать об этих самых традициях. Увы, когда я предложила взять на себя эту заботу, виер ласково улыбнулся и заверил, что я, дескать, еще все успею, а пока мне следует заняться более насущными делами.
Я, признаться, уже готовилась обидеться, ожидая услышать что-то вроде «дорогая, вам нужно выбрать виньетки, никто кроме вас с этим не справиться», но виер удивил, пообещав познакомить меня с распорядителем будущего торжества и поручив контролировать его работу. В тот момент я даже порадовалась доверию будущего мужа, но теперь, оставшись в одиночестве и поразмыслив обо всем на трезвую голову, поняла, что виер в очередной раз меня провел, поручив, вероятнее всего, бесполезную, но трудоемкую работу, которая займет меня до самой свадьбы.
Подушка полетела в стену. Следом за ней отправилась и вторая, третья… Все пять подушек, что имелись в комнате, прочертили воздух и встретились на земле. Я плюхнулась на кровать, недовольно сопя. Правда, не без восхищения.
Виер действительно его заслуживал. Так ловко играть на моих чувствах, заставляя на миг — увы, не на один — поверить, что это я все решаю, еще никому не удавалось. И я не могла им не восхищаться. Как не могла и отделаться от желания придушить его подушкой — слишком уязвлено было мое самолюбие.
