Впрочем, если бы мне было доступно для наблюдения лишь его лицо — я бы ни за что не заподозрила, каких сил потребовал просмотр чужих воспоминаний. Раньше я только в теории знала, что чем более отдаленное воспоминание менталист хочет увидеть, тем больше сил ему придется вложить, а сейчас… Сейчас я воочию наблюдала, как вспыхивает аура демона, наливаясь таким обжигающе ярким светом, что мне даже глядя на землю рядом с ним, становилось больно. Господин Эльтран словно задался идеей за пару мгновений использовать весь свой резерв. А зная, как именно он восполняется у демонов… Я прищурилась, пытаясь разглядеть состояние нитей, но господин Эльтран даже в таком состоянии не захотел показывать мне, сколько энергии он прямо сейчас отбирал у связанных с ним людей и нелюдей. И у него получалось все скрывать. Нити связей не возникли перед глазами ни до, ни после того, как у меня черные точки перед глазами заплясали от напряжения.
Я облизнула пересохшие губы. Отчего-то наряду с разочарованием во мне поднималось и удовлетворение. А еще — интерес. Раз демон может закрываться даже от моей силы, есть вероятность, что его слова правда, и он и меня может научить контролировать свой дар настолько, что больше не будет ни стихийных всплесков, ни обмороков.
Я прикрыла глаза, пытаясь закрыться, вернуться к обычному человеческому зрению, но… ничего не вышло. Как, впрочем, и раньше. Обращение к дару по моей воле разорвать все еще было нельзя.
— Это вопрос доверия, — тихо заметил Виктор, делая шаг вперед и закрывая начальника собой. Теперь даже с помощью дара мне было сложно его рассмотреть — мешала аура второго демона. Красивая, удивительно чистая, и тоже без нитей. — Вы не сможете отпускать свой дар, пока не научитесь доверять окружающим. Ваша сила чувствует, что вы не считаете себя в безопасности и стремится ее вам обеспечить.
— Оставляя меня вообще без сил?
— Идеальной защиты не существует, — пожал плечами Виктор. — Но подсказку я вам дам: найдите того, от кого не будете ждать удара в спину. И с даром станет полегче.
— Как будто такой человек может существовать…
— Тогда ищите не человека, — усмехнулся демон. — Или подкрепите ваше доверие чем-то более весомым. Контрактом, например.
Я наградила демона уничижительным взглядом. Но, судя по усмешке на его губах, господин Агдор не усовестился. И я подыскивала достойный ответ, когда демон резко обернулся и подхватил покачнувшего Эльтрана.
— Кровь? — Я перевела потрясенный взгляд на Мали. Та кивнула, подтверждая. У демона, казавшегося мне непобедимым, действительно носом шла кровь, да и кожа побледнела так сильно, что он мог бы посоперничать с господином Гортье получасом ранее.
— Подарок от родственника, — процедил демон, не без помощи Виктора оставаясь на ногах. Прикрыл глаза, словно обращался к внутренним резервам, отчего-то грустно улыбнулся и… ничего не произошло. Я ожидала, что исцеление произойдет прямо на моих глазах — как-никак ауру-то я видела, но если что и менялось — так это блекла аура демона, будто он добровольно отказался от подпитки.
Не слишком понимая, зачем это делаю — и в будущем списывая все на требования рабочего договора, заключенного между нами, — я поднырнула под руку Мали, первой сообразившей, к чему идет, и переплела свои пальцы и господина Эльтрана.
— Я все равно не могу остановить использование дара без истощения резерва, — попыталась найти весомый аргумент.
Кто-то над ухом хмыкнул, но от комментариев воздержался. И хорошо, потому что меня начало накрывать волной сомнений и смущения. И потряхивать начало — все же добровольно от силы отказываться, пусть и на время…
«Как будто раньше я так не делала», — закусила губу и, отвернувшись, сама начала делиться силой, не дожидаясь, пока демон проявит инициативу.
Он и не проявил. Стоял и молча ждал, что покинет меня раньше — решимость или сила. Резерв истощился быстрее. И теперь уже я пошатнулась, пытаясь устоять на ногах. Вот только меня удержал не господин Агдор, занятый говорливым Филиппом, который, стоило демону отстраниться от него, тут же вспомнил о своем долге торговца.
— Вы не перестаете меня удивлять, — хмыкнул демон и добавил тише. Так, чтобы услышать могла только я: — Я благодарен.
И, несмотря на истощившийся дар, на слабость в теле, мне стало легче на душе. Настолько легче — что я бы, наверное, все повторила, лишь бы снова ощутить чужую благодарность.
— Не сегодня, — вмешался усталый голос в мои мысли.
— Завтра? — предположила я, хотя смысла в этом, в общем-то, и не было. Мне просто хотелось что-то сказать, глядя в серые глаза демона.
— Вы желаете, чтобы оно никогда не наступило? — усмехнулся, вновь возвращаясь к своей привычной манере поведения, демон.
— Если завтра не наступит — я никогда не рассчитаюсь по долгам, — заметила я. Слабость меня покидала, будто объятия демона давали сил больше, чем весь мой резерв. Вот только последний был на нуле. — Странно…
— Вас что-то удивляет? — не пропустил мои слова мимо ушей демон. А я смутилась. Признаться, что рядом с ним мне неожиданно хорошо — было слишком… вольно? Не хотелось, чтобы он подумал обо мне…
Я недовольно поджала губы. Еще не хватало мне страдать от того, что может обо мне подумать демон! С каких пор меня вообще волнует мнение постороннего мужчины? Впрочем, с каких пор я спокойно даю себя обнимать и более того — мне это нравится?
— Пустите, — попросила, так и не разобравшись, как должна поступать правильно. Хотя, если уж разбираться откровенно: правильным было не идти ночью на кладбище в сомнительной компании, да и иметь любые дела с демоном… Да уж, правильного в моем поведении уже третий день как не было.
Демон не стал разжимать пальцы и отступать, заставляя меня вмиг осознать, насколько я свои силы переоценила. Ему хватило лишить меня поддержки на пару секунд, и я сама ухватилась за его руку, поняв, что ноги меня не держат. Истощение все же сказалось, но, пока руки господина Эльтрана держали меня в объятьях, я этого просто не чувствовала.
— Отпустить? Или удержать? — уточнил демон.
— Помочь не упасть, — выбрала я третий вариант. В его устах «удержать» звучало так, что мне слышался целый набор смыслов, и того, где мне просто помогали устоять на ногах, там не было.
— Скучно, но ваше право, — демон пожал плечами, но теперь обе его руки лежали у меня на талии, а я могла бы прятать лицо, уткнувшись в его грудь, но это было бы куда интимнее, чем просто объятия, потому я исхитрилась провернуться в кольце рук демона, и теперь в полной мере могла оценить насколько темно было на кладбище.
Как господин Гортье ноги не переломал, осталось для меня загадкой. Как и то, как мне теперь повторить его подвиг и вернуться в дом, не подвернув ногу.
— В этом можете положиться на меня, — ничуть не смущаясь, господин Эльтран просто прочел мои мысли. Демон…
Тихий смешок, раздавшийся над ухом, заставил меня остановиться. Не хотелось давать демону больше сил.
Давать демону больше сил! А ведь он их изрядно потратил. Даже остатки моего резерва едва ли пятую часть ему компенсировали.
Я облизнула пересохшие губы. Чем больше переживаний — тем больше энергии для демона. А у меня от одной только мысли о… Я нахмурилась, недовольная тем, что обычные поцелуя стали вызывать столько смущения. Почему-то даже перспектива чмокнуть демона в щеку вызывала такой шквал чувств от яростного сопротивления, ибо «что он обо мне подумает», до робкого — «а вдруг больше никогда не удастся?..», что стоило представить, как мои губы касаются его…
Так жарко мне еще никогда не было.
— Спасибо, — тихо протянул господин Эльтран и все же поцеловал меня. В макушку. И смущение сменилось разочарованием. — Но, если вы не перестанете тратить свои силы на меня, мне придется принять меры?
— К-какие меры?
Руки на талии сжались сильнее, притягивая меня к груди демона.
— Усыпить вас. Вы отдали мне свой магический резерв, а теперь бессовестно делитесь с нами жизненной силой. И я недоволен, что вы делаете это не только для меня.
От последних его слов мои щеки вспыхнули с новой силой.
— Тогда может займемся делом? — предложила Мали, неодобрительно глядя на демона. — Отпустите уже Эрли и поведайте, кого нам предстоит навестить.
И демон действительно отступил. Разжал руки, давая мне свободу, но далеко не стал отходить. Всего один шаг — расстояние, которое легко бы мог преодолеть любой из нас. Коленки дрогнули, но я устояла. Правда, усталость начала брать свое, и я зевнула. А в следующий момент закашлялась, подавившись воздухом.
Господин Эльтран был хорош. Иллюзия у него получилась качественная и до того узнаваемая, что я невольно вздрогнула. Темные волосы падали на бледное лицо, губы кривились в пренебрежительной усмешке, даже синяки под глазами были теми же самыми, что всегда появлялись у приятеля после бессонной ночи. Только глаза отличались. Таких темных, мрачных, полных затаенного торжества глаз у Кори никогда не было. Я не видела. Вот только сомнений, что это именно он, мой давний приятель, постоянный покупатель и просто хороший человек, не осталось.
А хороший ли? И сохранилось ли в нем хоть что-то человеческое?
Я закусила губу, не желая признавать очевидное, но и не в силах его опровергнуть. А память услужливо подбрасывала скользкие моменты, которые я не хотела замечать. Зелье с двойным дном, его настойчивый интерес, заглядывала ли я в него, проклятие, сработавшее ровно в тот момент, когда мой дар проявил себя, утренний визит…
— Это Кори, — выдохнула я, не сводя взгляда с личины. — Внук господина Ферье. Для его зелья я заказывала тенеус.
— И он приходил утром? — Мали на память тоже не жаловалась.
— Да, он. И после его ухода, ты перестала чувствовать опасность.
— Убедился, что ты на месте и его не подозреваешь, — кивнула ведьма. — Надо было мне тоже на него взглянуть.
— Взглянешь, — мрачно пообещал господин Эльтран. — Мы все на него посмотрим.
— И я? — встрепенулся Филипп Гортье.
— Кроме вас, — отрезал Эльтран.
— Тогда я… пойду? — предложил несмело торговец. Но тут же вспомнил, что так и не добился веских гарантий от демона, и заискивающе спросил: — Вы же не откажетесь заключить договор на бумаге? Чтобы мне было что показать в суде, если…
Господин Гортье умолк, будто его попросту выключили. Взметнулись в темноте руки, видимо, торговец пытался хоть на ощупь убедиться, что рот у него остался на месте, а мой демон, наклонившись, поднял что-то с земли — лопату, как оказалось позднее, — и, передав ее Виктору, подал мне руку.
— Нам пора возвращаться. И раз уж из-за меня вы не видите, куда не стоит наступать, позвольте вам помочь.
Идти, опираясь на чужой локоть, должно быть куда удобнее, чем просто блуждать в темноте, а потому я кивнула, принимая предложение. Вот только стоило мне вложить ладонь в пальцы демона, как мир качнулся, а мне довелось на собственном опыте узнать, что чувствует невеста, которую решили украсть. С той только разницей, что меня несли очевидно бережнее.
Еще никогда в доме моей бабушки ночью не собиралось столько людей. По крайней мере, мне хотелось так думать. Подозревать ба в участии в заговорах мне — ее внучке — отчаянно не хотелось. Как не хотелось и идти против своих — а обитатели Терлека для меня таковыми являлись, но напротив пил согревающий отвар господин Гортье, которого даже небольшая корректировка в составе зелья не смогла избавить от разговорчивости.
— Мне кажется, криид в него сунули — лишь бы замолчал, — вздохнула Мали, когда мы с ней ушли на кухню помыть чашки. — Еще чуть-чуть, и я сама в него что-нибудь вселю.
— Страх и покорность?
— Угу, немоту на семь дней.
— Всего на семь? — я немного удивилась доброте ведьмы. Темные обычно на такие мелочи не разменивались, а Мали… Мали оказывалась не такой, какой я ожидала. Впрочем, я не ожидала и того, что она охотно возьмется вымыть чашки. А сейчас стояла и протирала передаваемые мне мокрые, но чистые экземпляры.
— Семь — максимальный срок для проклятий, не требующих вмешательства для снятия, — пояснила девушка. — Если растянуть действие чар на восемь, то частичный эффект может сохраниться навсегда. А это повод подать жалобу в инквизицию. Не хочу потом всю жизнь отписками заниматься, доказывая правомерность своих действий. Еще и в Кроудгорде не поймут.
— Что попалась? — предположила я, вспомнив специфику города темных ведьм и колдунов.
— В какой-то мере, — уклончиво ответила Мали, перехватила мой разочарованный взгляд и пояснила: — Что следы оставила. Кроудгорд готов принимать нарушителей закона, но таких, какими не стыдно гордиться. Самую опасную черную ведьму поколения будут оберегать всеми силами — конечно, если она в жертву не принесла кого-то из своих, а вот неудачницу со штрафом за нарушение условий хранения зелий от насекомых пинком под зад вышибут.
— Тяжело быть темной…
— Не тяжелее, чем просто ведьмой, — пожала плечами Мали и, смыв с рук мыльную пену, потянулась за полотенцем. Я подала.
Вот только возвращаться обратно в гостиную, Мали не торопилась.
— Выйдем подышать? Если не устала.
— Меньше чем ты, — призналась я. Щеки немного покраснели, стоило припомнить сильные руки демона и то, как осторожно он обходил ямы. И пусть господин Эльтран недовольно заметил, что делал это лишь ради сохранности собственных ботинок, мне отчего-то все равно было приятно. Просто не верилось мне, что обувь демона не зачарована от повреждений.
Мали кивнула и первой направилась к выходу. Я захватила бабушкину пушистую шаль, набросила ее на плечи и последовала за подругой. Да, наверное, уже подругой. Совместные ночи на кладбище кого угодно сделают друзьями, если, конечно, не оставят в компании друг друга навечно.
Ночь еще не думала уступать свои права, а потому, чтобы не споткнуться, мы не гасили осветительный артефакт. Он так и продолжил разгонять ночные тени вокруг дома.
Мали не стала останавливаться у окон. Убедившись, что я иду за ней, она направилась к деревьям. Они и в моем детстве были выше бабушкиного дома, а теперь и вовсе своими ветвями могли бы обнять его, если бы росли ближе. На одной из веток все так же покачивались качели. Правда, дощечка, на которую следовало садиться, успела прогнить, да и ее размер, подходивший для ребенка, теперь был мал.
— Хорошо здесь было? — спросила Мали, останавливаясь у качелей.
— Хорошо, — призналась я, выдыхая облачко пара. Холодная ночь, морозная.
Я поплотнее укуталась в бабушкину шаль. Резерв только-только начал восполняться и не мог согреть меня лучше пушистой шерсти.
— Ты часто здесь бывала?
— Летом, — пожала плечами. Грустно усмехнулась, когда в памяти всплыли наши походы на ближайшее болотце — к далекому просто не отпускали, прятки в поле и как после сбора урожая, прошмыгнув мимо дядьки Заргена, катались со стогов, как со снежной горки. — Кроме того года, — я поморщилась.
— Один пропущенный год не такая большая цена.
— Не такая, — кивнула я. — Но тогда мне казалось иначе.
— В детстве все кажется другим, — кивнула то ли мне, то ли своим мыслям собеседница. — Нас меньше заботят последствия, и больше — что о нас подумают сверстники. — Она повернулась ко мне. — Прости.
— Ты уже извинялась, — я поморщилась и добавила: — Давай просто сойдемся на том, что никто из нас не был подарком.
Я облизнула пересохшие губы. Отчего-то наряду с разочарованием во мне поднималось и удовлетворение. А еще — интерес. Раз демон может закрываться даже от моей силы, есть вероятность, что его слова правда, и он и меня может научить контролировать свой дар настолько, что больше не будет ни стихийных всплесков, ни обмороков.
Я прикрыла глаза, пытаясь закрыться, вернуться к обычному человеческому зрению, но… ничего не вышло. Как, впрочем, и раньше. Обращение к дару по моей воле разорвать все еще было нельзя.
— Это вопрос доверия, — тихо заметил Виктор, делая шаг вперед и закрывая начальника собой. Теперь даже с помощью дара мне было сложно его рассмотреть — мешала аура второго демона. Красивая, удивительно чистая, и тоже без нитей. — Вы не сможете отпускать свой дар, пока не научитесь доверять окружающим. Ваша сила чувствует, что вы не считаете себя в безопасности и стремится ее вам обеспечить.
— Оставляя меня вообще без сил?
— Идеальной защиты не существует, — пожал плечами Виктор. — Но подсказку я вам дам: найдите того, от кого не будете ждать удара в спину. И с даром станет полегче.
— Как будто такой человек может существовать…
— Тогда ищите не человека, — усмехнулся демон. — Или подкрепите ваше доверие чем-то более весомым. Контрактом, например.
Я наградила демона уничижительным взглядом. Но, судя по усмешке на его губах, господин Агдор не усовестился. И я подыскивала достойный ответ, когда демон резко обернулся и подхватил покачнувшего Эльтрана.
— Кровь? — Я перевела потрясенный взгляд на Мали. Та кивнула, подтверждая. У демона, казавшегося мне непобедимым, действительно носом шла кровь, да и кожа побледнела так сильно, что он мог бы посоперничать с господином Гортье получасом ранее.
— Подарок от родственника, — процедил демон, не без помощи Виктора оставаясь на ногах. Прикрыл глаза, словно обращался к внутренним резервам, отчего-то грустно улыбнулся и… ничего не произошло. Я ожидала, что исцеление произойдет прямо на моих глазах — как-никак ауру-то я видела, но если что и менялось — так это блекла аура демона, будто он добровольно отказался от подпитки.
Не слишком понимая, зачем это делаю — и в будущем списывая все на требования рабочего договора, заключенного между нами, — я поднырнула под руку Мали, первой сообразившей, к чему идет, и переплела свои пальцы и господина Эльтрана.
— Я все равно не могу остановить использование дара без истощения резерва, — попыталась найти весомый аргумент.
Кто-то над ухом хмыкнул, но от комментариев воздержался. И хорошо, потому что меня начало накрывать волной сомнений и смущения. И потряхивать начало — все же добровольно от силы отказываться, пусть и на время…
«Как будто раньше я так не делала», — закусила губу и, отвернувшись, сама начала делиться силой, не дожидаясь, пока демон проявит инициативу.
Он и не проявил. Стоял и молча ждал, что покинет меня раньше — решимость или сила. Резерв истощился быстрее. И теперь уже я пошатнулась, пытаясь устоять на ногах. Вот только меня удержал не господин Агдор, занятый говорливым Филиппом, который, стоило демону отстраниться от него, тут же вспомнил о своем долге торговца.
— Вы не перестаете меня удивлять, — хмыкнул демон и добавил тише. Так, чтобы услышать могла только я: — Я благодарен.
И, несмотря на истощившийся дар, на слабость в теле, мне стало легче на душе. Настолько легче — что я бы, наверное, все повторила, лишь бы снова ощутить чужую благодарность.
— Не сегодня, — вмешался усталый голос в мои мысли.
— Завтра? — предположила я, хотя смысла в этом, в общем-то, и не было. Мне просто хотелось что-то сказать, глядя в серые глаза демона.
— Вы желаете, чтобы оно никогда не наступило? — усмехнулся, вновь возвращаясь к своей привычной манере поведения, демон.
— Если завтра не наступит — я никогда не рассчитаюсь по долгам, — заметила я. Слабость меня покидала, будто объятия демона давали сил больше, чем весь мой резерв. Вот только последний был на нуле. — Странно…
— Вас что-то удивляет? — не пропустил мои слова мимо ушей демон. А я смутилась. Признаться, что рядом с ним мне неожиданно хорошо — было слишком… вольно? Не хотелось, чтобы он подумал обо мне…
Я недовольно поджала губы. Еще не хватало мне страдать от того, что может обо мне подумать демон! С каких пор меня вообще волнует мнение постороннего мужчины? Впрочем, с каких пор я спокойно даю себя обнимать и более того — мне это нравится?
— Пустите, — попросила, так и не разобравшись, как должна поступать правильно. Хотя, если уж разбираться откровенно: правильным было не идти ночью на кладбище в сомнительной компании, да и иметь любые дела с демоном… Да уж, правильного в моем поведении уже третий день как не было.
Демон не стал разжимать пальцы и отступать, заставляя меня вмиг осознать, насколько я свои силы переоценила. Ему хватило лишить меня поддержки на пару секунд, и я сама ухватилась за его руку, поняв, что ноги меня не держат. Истощение все же сказалось, но, пока руки господина Эльтрана держали меня в объятьях, я этого просто не чувствовала.
— Отпустить? Или удержать? — уточнил демон.
— Помочь не упасть, — выбрала я третий вариант. В его устах «удержать» звучало так, что мне слышался целый набор смыслов, и того, где мне просто помогали устоять на ногах, там не было.
— Скучно, но ваше право, — демон пожал плечами, но теперь обе его руки лежали у меня на талии, а я могла бы прятать лицо, уткнувшись в его грудь, но это было бы куда интимнее, чем просто объятия, потому я исхитрилась провернуться в кольце рук демона, и теперь в полной мере могла оценить насколько темно было на кладбище.
Как господин Гортье ноги не переломал, осталось для меня загадкой. Как и то, как мне теперь повторить его подвиг и вернуться в дом, не подвернув ногу.
— В этом можете положиться на меня, — ничуть не смущаясь, господин Эльтран просто прочел мои мысли. Демон…
Тихий смешок, раздавшийся над ухом, заставил меня остановиться. Не хотелось давать демону больше сил.
Давать демону больше сил! А ведь он их изрядно потратил. Даже остатки моего резерва едва ли пятую часть ему компенсировали.
Я облизнула пересохшие губы. Чем больше переживаний — тем больше энергии для демона. А у меня от одной только мысли о… Я нахмурилась, недовольная тем, что обычные поцелуя стали вызывать столько смущения. Почему-то даже перспектива чмокнуть демона в щеку вызывала такой шквал чувств от яростного сопротивления, ибо «что он обо мне подумает», до робкого — «а вдруг больше никогда не удастся?..», что стоило представить, как мои губы касаются его…
Так жарко мне еще никогда не было.
— Спасибо, — тихо протянул господин Эльтран и все же поцеловал меня. В макушку. И смущение сменилось разочарованием. — Но, если вы не перестанете тратить свои силы на меня, мне придется принять меры?
— К-какие меры?
Руки на талии сжались сильнее, притягивая меня к груди демона.
— Усыпить вас. Вы отдали мне свой магический резерв, а теперь бессовестно делитесь с нами жизненной силой. И я недоволен, что вы делаете это не только для меня.
От последних его слов мои щеки вспыхнули с новой силой.
— Тогда может займемся делом? — предложила Мали, неодобрительно глядя на демона. — Отпустите уже Эрли и поведайте, кого нам предстоит навестить.
И демон действительно отступил. Разжал руки, давая мне свободу, но далеко не стал отходить. Всего один шаг — расстояние, которое легко бы мог преодолеть любой из нас. Коленки дрогнули, но я устояла. Правда, усталость начала брать свое, и я зевнула. А в следующий момент закашлялась, подавившись воздухом.
Господин Эльтран был хорош. Иллюзия у него получилась качественная и до того узнаваемая, что я невольно вздрогнула. Темные волосы падали на бледное лицо, губы кривились в пренебрежительной усмешке, даже синяки под глазами были теми же самыми, что всегда появлялись у приятеля после бессонной ночи. Только глаза отличались. Таких темных, мрачных, полных затаенного торжества глаз у Кори никогда не было. Я не видела. Вот только сомнений, что это именно он, мой давний приятель, постоянный покупатель и просто хороший человек, не осталось.
А хороший ли? И сохранилось ли в нем хоть что-то человеческое?
Я закусила губу, не желая признавать очевидное, но и не в силах его опровергнуть. А память услужливо подбрасывала скользкие моменты, которые я не хотела замечать. Зелье с двойным дном, его настойчивый интерес, заглядывала ли я в него, проклятие, сработавшее ровно в тот момент, когда мой дар проявил себя, утренний визит…
— Это Кори, — выдохнула я, не сводя взгляда с личины. — Внук господина Ферье. Для его зелья я заказывала тенеус.
— И он приходил утром? — Мали на память тоже не жаловалась.
— Да, он. И после его ухода, ты перестала чувствовать опасность.
— Убедился, что ты на месте и его не подозреваешь, — кивнула ведьма. — Надо было мне тоже на него взглянуть.
— Взглянешь, — мрачно пообещал господин Эльтран. — Мы все на него посмотрим.
— И я? — встрепенулся Филипп Гортье.
— Кроме вас, — отрезал Эльтран.
— Тогда я… пойду? — предложил несмело торговец. Но тут же вспомнил, что так и не добился веских гарантий от демона, и заискивающе спросил: — Вы же не откажетесь заключить договор на бумаге? Чтобы мне было что показать в суде, если…
Господин Гортье умолк, будто его попросту выключили. Взметнулись в темноте руки, видимо, торговец пытался хоть на ощупь убедиться, что рот у него остался на месте, а мой демон, наклонившись, поднял что-то с земли — лопату, как оказалось позднее, — и, передав ее Виктору, подал мне руку.
— Нам пора возвращаться. И раз уж из-за меня вы не видите, куда не стоит наступать, позвольте вам помочь.
Идти, опираясь на чужой локоть, должно быть куда удобнее, чем просто блуждать в темноте, а потому я кивнула, принимая предложение. Вот только стоило мне вложить ладонь в пальцы демона, как мир качнулся, а мне довелось на собственном опыте узнать, что чувствует невеста, которую решили украсть. С той только разницей, что меня несли очевидно бережнее.
ГЛАВА 10
Еще никогда в доме моей бабушки ночью не собиралось столько людей. По крайней мере, мне хотелось так думать. Подозревать ба в участии в заговорах мне — ее внучке — отчаянно не хотелось. Как не хотелось и идти против своих — а обитатели Терлека для меня таковыми являлись, но напротив пил согревающий отвар господин Гортье, которого даже небольшая корректировка в составе зелья не смогла избавить от разговорчивости.
— Мне кажется, криид в него сунули — лишь бы замолчал, — вздохнула Мали, когда мы с ней ушли на кухню помыть чашки. — Еще чуть-чуть, и я сама в него что-нибудь вселю.
— Страх и покорность?
— Угу, немоту на семь дней.
— Всего на семь? — я немного удивилась доброте ведьмы. Темные обычно на такие мелочи не разменивались, а Мали… Мали оказывалась не такой, какой я ожидала. Впрочем, я не ожидала и того, что она охотно возьмется вымыть чашки. А сейчас стояла и протирала передаваемые мне мокрые, но чистые экземпляры.
— Семь — максимальный срок для проклятий, не требующих вмешательства для снятия, — пояснила девушка. — Если растянуть действие чар на восемь, то частичный эффект может сохраниться навсегда. А это повод подать жалобу в инквизицию. Не хочу потом всю жизнь отписками заниматься, доказывая правомерность своих действий. Еще и в Кроудгорде не поймут.
— Что попалась? — предположила я, вспомнив специфику города темных ведьм и колдунов.
— В какой-то мере, — уклончиво ответила Мали, перехватила мой разочарованный взгляд и пояснила: — Что следы оставила. Кроудгорд готов принимать нарушителей закона, но таких, какими не стыдно гордиться. Самую опасную черную ведьму поколения будут оберегать всеми силами — конечно, если она в жертву не принесла кого-то из своих, а вот неудачницу со штрафом за нарушение условий хранения зелий от насекомых пинком под зад вышибут.
— Тяжело быть темной…
— Не тяжелее, чем просто ведьмой, — пожала плечами Мали и, смыв с рук мыльную пену, потянулась за полотенцем. Я подала.
Вот только возвращаться обратно в гостиную, Мали не торопилась.
— Выйдем подышать? Если не устала.
— Меньше чем ты, — призналась я. Щеки немного покраснели, стоило припомнить сильные руки демона и то, как осторожно он обходил ямы. И пусть господин Эльтран недовольно заметил, что делал это лишь ради сохранности собственных ботинок, мне отчего-то все равно было приятно. Просто не верилось мне, что обувь демона не зачарована от повреждений.
Мали кивнула и первой направилась к выходу. Я захватила бабушкину пушистую шаль, набросила ее на плечи и последовала за подругой. Да, наверное, уже подругой. Совместные ночи на кладбище кого угодно сделают друзьями, если, конечно, не оставят в компании друг друга навечно.
Ночь еще не думала уступать свои права, а потому, чтобы не споткнуться, мы не гасили осветительный артефакт. Он так и продолжил разгонять ночные тени вокруг дома.
Мали не стала останавливаться у окон. Убедившись, что я иду за ней, она направилась к деревьям. Они и в моем детстве были выше бабушкиного дома, а теперь и вовсе своими ветвями могли бы обнять его, если бы росли ближе. На одной из веток все так же покачивались качели. Правда, дощечка, на которую следовало садиться, успела прогнить, да и ее размер, подходивший для ребенка, теперь был мал.
— Хорошо здесь было? — спросила Мали, останавливаясь у качелей.
— Хорошо, — призналась я, выдыхая облачко пара. Холодная ночь, морозная.
Я поплотнее укуталась в бабушкину шаль. Резерв только-только начал восполняться и не мог согреть меня лучше пушистой шерсти.
— Ты часто здесь бывала?
— Летом, — пожала плечами. Грустно усмехнулась, когда в памяти всплыли наши походы на ближайшее болотце — к далекому просто не отпускали, прятки в поле и как после сбора урожая, прошмыгнув мимо дядьки Заргена, катались со стогов, как со снежной горки. — Кроме того года, — я поморщилась.
— Один пропущенный год не такая большая цена.
— Не такая, — кивнула я. — Но тогда мне казалось иначе.
— В детстве все кажется другим, — кивнула то ли мне, то ли своим мыслям собеседница. — Нас меньше заботят последствия, и больше — что о нас подумают сверстники. — Она повернулась ко мне. — Прости.
— Ты уже извинялась, — я поморщилась и добавила: — Давай просто сойдемся на том, что никто из нас не был подарком.
