Он сел в машину и, заведя двигатель, помахал рукой.
Стоя за деревом, Сашка наблюдал эту сцену. Слов не слышал, но обуреваемый ревностью домысливал их сам. Он пришел поговорить с Таней. И еле успел спрятаться, увидев, как она выходит из машины.
«Ну что поговорил, придурок, убедился? Быстро же она заменила меня другим», – Лукьянов со всей силы стукнул по булыжнику ногой. От боли у него потемнело в глазах, чертыхаясь и хромая, поковылял домой.
Последний звонок отзвенел. Экзамены позади, школа тоже. Выпускной остался для Тани не самым приятным воспоминанием.
После торжественной части и вручения аттестатов они прошли в нарядный актовый зал.
Она села за один стол с Женей и Лешей, четвертым к ним присоединился Чернов, сразу испортив этим ей настроение. Лукьянов за своим столиком сидел мало, больше играл в ансамбле на гитаре. Девушка то и дело ловила на себе его хмурый взгляд.
Протанцевав два медленных танца с Валерой, наотрез отказалась танцевать с ним еще.
«Что я здесь делаю? Как будто отбываю наказание», – размышляла Таня.
Другой голос внутри неё спорил:
«Не будь эгоисткой. Если вернешься рано, родители заподозрят неладное. Не нужно их расстраивать».
Таня выпила два бокала шампанского. Женя захлопала в ладоши:
– Молодец, Васильева. Так держать!
И потащила танцевать.
Через два часа градус веселья явно поднялся. Юноши, видимо, угощались не только шампанским. Многие обнимались и клялись встречаться после окончания школы как можно чаще. Раскрепостившаяся молодежь лихо отплясывала лезгинку и цыганочку. Песни стали заказывать ребятам из ансамбля. В конце концов, уставшие музыканты включили магнитофон и вышли на улицу подышать свежим воздухом. Татьяна сидела за столиком с подошедшими к ней сестрами Сарычевыми. В зале, перекрывая музыку, раздались крики: «Драка!». Все побежали на улицу. Буквально через пятнадцать минут толпа вернулась в зал. У столика появился Валера, к лицу одноклассник прижимал мокрый носовой платок. Сел на свободный стул рядом с девушками. Его лицо и рубашка были в крови, при этом он улыбался довольной улыбкой.
– Ты с кем подрался? – хором произнесли удивлённые сестры.
Чернов бросил на Таню насмешливый взгляд.
– С бывшим другом.
И всё так же улыбаясь, заявил:
– Не льсти себе Васильева, не из-за тебя. У нас с Лукьяновым старые счёты. Ты больное место Сашки, вот и использовал тебя немного. Давно не чувствовал себя лучше! – Валерий бросил на стол окровавленный платок. Налил в бокал шампанского, залпом выпил, кривляясь, пропел: – А вечер обещал быть томным. – Чуть покачиваясь, пошел к выходу из зала.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила одна сестра у другой.
Появившаяся с улицы Женька просветила:
– Чернов дрался с Лукьяновым. Правда, дракой назвать это трудно. Они о чём-то спорили, а потом врезали друг другу пару раз.
– Где сейчас Сашка? – спросила Таня, комкая в руках салфетку.
– Что ему сделается? Помахал всем на прощание и пошел домой.
Болотина подхватила Лёшу под руку и потащила танцевать.
Таня не могла больше находиться среди радостных, шумных людей и притворяться, что ей тоже весело. Она попросила сестер:
– Девочки, передайте Жене, что я пошла домой.
Вот теперь и, правда, здесь ей делать нечего. Кончился её выпускной. Таня вышла на улицу, зябко поёжилась: дул прохладный ветер.
Ноги сами привели к дому Лукьяновых. Она презирала себя за малодушие, но упорно стояла у калитки, не решаясь позвать Сашку.
– Девушка, вы что-то хотели?
Таня вздрогнула от неожиданности. Позади неё стояла мать Лукьянова и Алексей Романович.
– Передайте, пожалуйста, Саше, что с ним хочет поговорить Васильева.
Алексей Романович удивился:
– Но он на выпускном.
Девушка, пытаясь согреться, обхватила плечи руками и покачала головой.
– Нет. Саша уже дома.
– Сонечка, идём в дом. Таня, я сейчас передам твою просьбу. – Мужчина подтолкнул жену к дому.
Время тянулось невыносимо долго. Наконец, на дорожке показался Алексей Романович.
– Извини, Таня. Ничего не получится.
– Он не захотел разговаривать со мной, – догадалась она.
Мужчина кивнул.
– До свидания, – пробормотала Таня и, стараясь держать голову прямо, побрела по улице.
«Вот теперь точно всё», – она кусала губы, чтобы не зареветь в голос.
Таня медленно брела по улице. В голове, словно в заевшей пластинке крутились две строчки стихотворения, ставшего для нее символом беды.
Холодные огни несбывшихся желаний
Сжигают островки угаснувших надежд…
Девушка посмотрела в ночное небо, на востоке еле заметно посветлело, это пытались проклюнуться первые солнечные лучи. И поклялась: «Ничего, Лукьянов, я всё выдержу и постараюсь тебя забыть».
«Васильева», – прочла Таня свою фамилию в списке абитуриентов, поступивших в институт.
– Ура! Ура! – прыгали рядом с девушкой другие счастливчики.
Группа абитуриентов распалась на две неравные части: на тех, кому повезло и тех, кто провалил экзамены. Будущих студентов собрали в одной из аудиторий, объяснили, когда начинаются занятия и отпустили по домам. Для заселения в общежитие составили списки иногородних студентов.
Целых двадцать августовских дней можно загорать, ни о чём не думая, не переживая за оценки и проходные баллы. Позади бессонные ночи, страх и напряжение на экзаменах. Всё осталось в прошлом. Теперь она студентка мединститута.
– Как я рада, девочка моя, поздравляю! Жаль только, что ты одна из нашего поселка будешь учиться в этом городе. Мне так страшно отпускать тебя за триста километров от дома, – переживала Анна Ивановна. – Вот Женечка будет с двумя девочками из вашего класса учиться в педучилище. Она обняла дочь одной рукой, другой прижимала к себе сына, пытавшегося выскользнуть на пол.
– Женя поступила в педучилище? – удивлению Тани не было предела. – Она вроде бы собиралась стать поваром, – пояснила своё изумление. – Болотина сейчас дома?
– Приехала неделю назад. Сначала поешь, потом помчишься к ней. – Мать перехватила Ваню удобнее, подняла оброненную им пустышку и вымыла под краном.
– Мне не хочется есть. Узнаю, как дела у подруги, – ответила дочь, стоя уже на пороге.
– Привет, когда приехала? – Женька кинулась обнимать подругу.
– Только что с поезда. Рассказывай, – потребовала Таня, усаживаясь на лавочку.
– Ты тогда ушла с выпускного бала, а мы гуляли до утра. И как-то так получилось, договорились с Беловой и Алехиной вместе поступать в педучилище Армавира. Лёша в этом городе будет учиться в пединституте. С моими знаниями институт мне не светил. Одна не решилась соваться в незнакомое место. Вот и предложила девочкам за компанию со мной в будущем стать учителями младших классов. Всё получилось. Здорово, правда?! – Подружка подпрыгнула от возбуждения.
– О ком из наших одноклассников ты слышала? – поинтересовалась Таня. Глядя на весёлое лицо подруги, у неё потеплело на душе. Уехав в Ростов, она ощущала себя предательницей по отношению к Женьке, зная, что та не определилась с выбором.
Подруга вытерла ладошкой мокрый лоб.
– Ну и жарища. Про всех одноклассников не знаю, а вот Лукьянов уехал в Ленинград, но почему-то в военное училище поступать не стал. Я встретила его маму. Тетя Соня очень расстроена. Теперь Сашке осенью грозит армия. Он ведь старше нас почти на год. Валера Чернов, не поверишь, будет учиться в театральном институте в Москве. Далеко прыгнул наш красавчик. Лариса поступила в Политехнический институт в Краснодаре. Ковалева Маша осенью выходит замуж, – при этих словах, Женька захихикала.
– Вот это номер, – удивилась Таня. – Какое замужество? Она же не дружила ни с кем.
– Выпускной для Маши был очень прибыльным мероприятием в полном смысле слова. Она беременна, – изображая руками округлившийся живот, хмыкнула подруга.
Тихая, робкая троечница Ковалева, действительно, удивила всех.
– И кто папаша будущего ребенка?
– О, это главный сюрприз. Сынок директора. – Женька веселилась, глядя на удивлённо е лицо подруги.
– Этот надутый индюк?
– Он самый. Девушка отхватила первый приз. Маше учиться дальше не хотелось, а вот замуж очень даже хотелось. Как она его подловила, ума не приложу? – задумалась на секунду Болотина.
Таню передернуло от отвращения.
– Он же противный.
Она представила липкие, потные руки толстого парня, всегда сидевшего на первой парте. Однажды на поле, помогая спуститься с высокого борта грузовика, он подал ей руку. Девушка до сих пор помнила прикосновение его влажной пухлой руки.
– Глупая ты Васильева. С лица воду не пить. У них дом – полная чаша. Маша заработала, потерпев пять минут, безбедную жизнь.
– Жень, ну не надо так опошлять.
– Моя милая подружка, ты всегда была не от мира сего. Хотя. Это для нас он противный, а для кого-то свет в окошке, – философски рассудила Женька.
Таня задумалась.
– Может быть.
– Ау! Очнись! Не бери в голову. – Болотина помахала рукой перед лицом подруги. – Я знаю, тебе нравится Маша, но не надо её жалеть. Ты не эксперт по части мужчин. От Чернова шарахалась, как от прокажённого, а большинство девушек правую руку отдали бы за его поцелуй. Васильева, ты вообще с нашей планеты? У меня вообще иногда возникало подозрение: ты не выносишь ни чьих прикосновений, – посерьезнела Женька.
Увидев, как лицо Тани заливает краска, удовлетворенно кивнула:
– Значит, я правильно подозревала.
Таня ощутила неловкость, словно подруга заглянула в душу. Постаралась свернуть со щекотливой темы.
– А жених рад? – улыбнулась она.
– Ты не поверишь? Рад. Ходит гордый, как петух, – Болотина захихикала, вспоминая свою встречу с Петровым. – Кстати, об этой новости он сам мне рассказал. Я поздравила будущих молодоженов.
Девушки ещё поболтали, вспоминая одноклассников. Прощаясь, Женька спросила:
– Как ты оказалась в Ростове? Медицинский институт есть и ближе, в Краснодаре.
– Хотелось убежать куда подальше, – тихо ответила Таня.
И такая боль на секунду промелькнула в её глазах, что подруга опешила.
Мгновенно глаза Болотиной налились слезами. Она обняла подругу и прошептала:
– Я буду скучать, пиши мне.
Милая жалостливая Женька не любила печальных окончаний в фильмах, книгах и не хотела признавать их в жизни.
– В гробу я видела эту перестройку. Преподаватели злые, второй месяц без зарплаты, на экзаменах как звери. – Бегала по комнате, распаляя себя, Ира-маленькая. Она уже три раза заглядывала в пустой холодильник, как будто спустя какое-то время, там чудом должна появиться еда.
В комнатах студенческого общежития Медицинского института проживало по четыре человека. В Таниной комнате были две Иры: большая и маленькая, а также Аня-огонек. Обе Иры были из Тимашевска. Аня раньше жила в Новочеркасске. Поселившись на первом курсе в эту комнату, четверка девушек очень подружилась.
Таня вспомнила, как год назад одиноко стояла в огромном высоком холле на первом этаже общежития. От разглядывания на полу каменных плит её отвлёк чей-то голос.
– Эй, кнопка, ты с первого курса? – обратилась к ней высокая, плотная, квадратная девушка.
– Таня подняла голову, пытаясь разглядеть лицо великанши.
– Да.
– Будешь четвертой в мою комнату.
Она показала на стоящих у противоположной стены двух испуганных девушек.
– Может, я сама выберу комнату? – робко пискнула Таня и сильнее сжала ручку дорожной сумки.
– Нельзя, почти все уже разместились. Давай сумку, помогу, наша комната на третьем этаже. – Великанша дернула сумку. Таня, держащая её крепко, потащилась следом. – А вы что стоите? Особого приглашения ждете? Бегом за мной! – приказала она двум первокурсницам, белым от страха.
По пути в комнату захватчица объяснила, что приехала пораньше. Специально спустилась в холл выбрать субтильных девушек.
По широкой центральной лестнице, украшенной красивыми перилами, они поднялись на третий этаж и повернули направо. Коридор мог похвастаться восхитительными резными деревянными панелями. Великанша протопала мимо десятка дверей, блестевших свежей белой краской и притормозила у одной с номером триста шесть.
Гренадер в женском облике отворила дверь, пропуская внутрь новых знакомых.
– Видите: комната небольшая. Если все будут такие как я, тут не повернешься. Проходите, располагайтесь, – обратилась она к жавшимся у порога первокурсницам, Подталкивая их на середину комнаты.
– Давайте знакомиться.
– Ира Кучер, – сообщила миниатюрная голубоглазая блондинка. И попыталась гордо выпрямиться.
– Будешь Ирой-маленькой, – заявила великанша. – А я соответственно Ирой большой. – Она перевела взгляд на рыжеволосую незнакомку.
– Аня Камканипопило, – громко доложила девушка с шапкой кучерявых огненных волос.
– О как! Сдохнешь, пока произнесёшь. Теперь ты – Аня-огонёк, – гаркнула Ира-большая и с любопытством повернулась к Тане. – Чем порадуешь?
– Боюсь ничем. Я просто Таня Васильева.
– Значит, Василёк, – улыбнулась великанша. Улыбка преобразила её. Лицо стало обаятельным: на щеках появились ямочки, серые глаза заискрились.
Ира-большая перешла уже на четвертый курс. Она была мастером спорта по толканию ядра. В ней всё было большим: огромное доброе сердце, глубокий ум, щедрая душа, богатырское здоровье. Прежние её соседки по комнате завершили учебу и уехали по месту распределения. Поэтому она решила сама выбрать себе новых подруг.
Аня до поступления в мединститут три года проработала в участковой больнице санитаркой. Огонёк обладала спокойным, уживчивым характером. Мечтала стать детским врачом.
Обе Иры приехали в Ростов из одного города, но раньше не встречались. Ира Кучер окончила медицинское училище и собиралась продолжить учебу в институте. Стройная блондинка с лицом ангела, оказалась вспыльчивой и очень эмоциональной, но при этом умной, незлопамятной. Она была большой выдумщицей. Быстро вспыхивала, буквально закипая, и также быстро остывала. Поссорившись, через минуту уже разговаривала с обидчиком. Ира собиралась стать невропатологом.
Вспоминая первую встречу с Ирой большой, Таня улыбнулась. Они тогда перепугались. Робко стояли посреди комнаты, мечтая сбежать от наглой старшекурсницы куда подальше.
– Я только с виду страшная, – успокоила новеньких гренадерша, понимая их состояние. – Представьте выгоду: буду защищать вашу честь от всех негодяев.
– По-моему, ты распугаешь даже тех, кто нам может пригодиться, – возразила Аня и этим разрядила обстановку.
Девушки засмеялись.
С той поры прошло немало времени. Таня тряхнула головой, словно прогоняла воспоминания и взялась за учебник. Лучше выучить заранее, а не впихивать кучу знаний в бедную голову перед сессией.
Ира-маленькая снова открыла холодильник и обратилась к подругам:
– Есть что-то хочется, что-нибудь необыкновенного… – Блондинка мечтательно закатила глаза. – Сала что ли поесть…
Дружный хохот заглушил её последние слова. Девушки минут пятнадцать не могли успокоиться. Потратив всю стипендию, они уже три дня питались только чаем и салом. На этот продукт они не могли смотреть без отвращения.
– Чего лежим? Чего ждем? – поинтересовалась Ира-большая. – Кто сегодня кашеварит?
Две руки показали в сторону Васильевой.
– Готовить не из чего, – оправдывалась Таня.
– Так, мелкота, вываливайте всё, что у вас осталось. – Ира-большая порылась в карманах и выложила на стол несколько монет.
Стоя за деревом, Сашка наблюдал эту сцену. Слов не слышал, но обуреваемый ревностью домысливал их сам. Он пришел поговорить с Таней. И еле успел спрятаться, увидев, как она выходит из машины.
«Ну что поговорил, придурок, убедился? Быстро же она заменила меня другим», – Лукьянов со всей силы стукнул по булыжнику ногой. От боли у него потемнело в глазах, чертыхаясь и хромая, поковылял домой.
***
Последний звонок отзвенел. Экзамены позади, школа тоже. Выпускной остался для Тани не самым приятным воспоминанием.
После торжественной части и вручения аттестатов они прошли в нарядный актовый зал.
Она села за один стол с Женей и Лешей, четвертым к ним присоединился Чернов, сразу испортив этим ей настроение. Лукьянов за своим столиком сидел мало, больше играл в ансамбле на гитаре. Девушка то и дело ловила на себе его хмурый взгляд.
Протанцевав два медленных танца с Валерой, наотрез отказалась танцевать с ним еще.
«Что я здесь делаю? Как будто отбываю наказание», – размышляла Таня.
Другой голос внутри неё спорил:
«Не будь эгоисткой. Если вернешься рано, родители заподозрят неладное. Не нужно их расстраивать».
Таня выпила два бокала шампанского. Женя захлопала в ладоши:
– Молодец, Васильева. Так держать!
И потащила танцевать.
Через два часа градус веселья явно поднялся. Юноши, видимо, угощались не только шампанским. Многие обнимались и клялись встречаться после окончания школы как можно чаще. Раскрепостившаяся молодежь лихо отплясывала лезгинку и цыганочку. Песни стали заказывать ребятам из ансамбля. В конце концов, уставшие музыканты включили магнитофон и вышли на улицу подышать свежим воздухом. Татьяна сидела за столиком с подошедшими к ней сестрами Сарычевыми. В зале, перекрывая музыку, раздались крики: «Драка!». Все побежали на улицу. Буквально через пятнадцать минут толпа вернулась в зал. У столика появился Валера, к лицу одноклассник прижимал мокрый носовой платок. Сел на свободный стул рядом с девушками. Его лицо и рубашка были в крови, при этом он улыбался довольной улыбкой.
– Ты с кем подрался? – хором произнесли удивлённые сестры.
Чернов бросил на Таню насмешливый взгляд.
– С бывшим другом.
И всё так же улыбаясь, заявил:
– Не льсти себе Васильева, не из-за тебя. У нас с Лукьяновым старые счёты. Ты больное место Сашки, вот и использовал тебя немного. Давно не чувствовал себя лучше! – Валерий бросил на стол окровавленный платок. Налил в бокал шампанского, залпом выпил, кривляясь, пропел: – А вечер обещал быть томным. – Чуть покачиваясь, пошел к выходу из зала.
– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила одна сестра у другой.
Появившаяся с улицы Женька просветила:
– Чернов дрался с Лукьяновым. Правда, дракой назвать это трудно. Они о чём-то спорили, а потом врезали друг другу пару раз.
– Где сейчас Сашка? – спросила Таня, комкая в руках салфетку.
– Что ему сделается? Помахал всем на прощание и пошел домой.
Болотина подхватила Лёшу под руку и потащила танцевать.
Таня не могла больше находиться среди радостных, шумных людей и притворяться, что ей тоже весело. Она попросила сестер:
– Девочки, передайте Жене, что я пошла домой.
Вот теперь и, правда, здесь ей делать нечего. Кончился её выпускной. Таня вышла на улицу, зябко поёжилась: дул прохладный ветер.
Ноги сами привели к дому Лукьяновых. Она презирала себя за малодушие, но упорно стояла у калитки, не решаясь позвать Сашку.
– Девушка, вы что-то хотели?
Таня вздрогнула от неожиданности. Позади неё стояла мать Лукьянова и Алексей Романович.
– Передайте, пожалуйста, Саше, что с ним хочет поговорить Васильева.
Алексей Романович удивился:
– Но он на выпускном.
Девушка, пытаясь согреться, обхватила плечи руками и покачала головой.
– Нет. Саша уже дома.
– Сонечка, идём в дом. Таня, я сейчас передам твою просьбу. – Мужчина подтолкнул жену к дому.
Время тянулось невыносимо долго. Наконец, на дорожке показался Алексей Романович.
– Извини, Таня. Ничего не получится.
– Он не захотел разговаривать со мной, – догадалась она.
Мужчина кивнул.
– До свидания, – пробормотала Таня и, стараясь держать голову прямо, побрела по улице.
«Вот теперь точно всё», – она кусала губы, чтобы не зареветь в голос.
Таня медленно брела по улице. В голове, словно в заевшей пластинке крутились две строчки стихотворения, ставшего для нее символом беды.
Холодные огни несбывшихся желаний
Сжигают островки угаснувших надежд…
Девушка посмотрела в ночное небо, на востоке еле заметно посветлело, это пытались проклюнуться первые солнечные лучи. И поклялась: «Ничего, Лукьянов, я всё выдержу и постараюсь тебя забыть».
Глава 20 Новые подруги. Общежитие
«Васильева», – прочла Таня свою фамилию в списке абитуриентов, поступивших в институт.
– Ура! Ура! – прыгали рядом с девушкой другие счастливчики.
Группа абитуриентов распалась на две неравные части: на тех, кому повезло и тех, кто провалил экзамены. Будущих студентов собрали в одной из аудиторий, объяснили, когда начинаются занятия и отпустили по домам. Для заселения в общежитие составили списки иногородних студентов.
Целых двадцать августовских дней можно загорать, ни о чём не думая, не переживая за оценки и проходные баллы. Позади бессонные ночи, страх и напряжение на экзаменах. Всё осталось в прошлом. Теперь она студентка мединститута.
***
– Как я рада, девочка моя, поздравляю! Жаль только, что ты одна из нашего поселка будешь учиться в этом городе. Мне так страшно отпускать тебя за триста километров от дома, – переживала Анна Ивановна. – Вот Женечка будет с двумя девочками из вашего класса учиться в педучилище. Она обняла дочь одной рукой, другой прижимала к себе сына, пытавшегося выскользнуть на пол.
– Женя поступила в педучилище? – удивлению Тани не было предела. – Она вроде бы собиралась стать поваром, – пояснила своё изумление. – Болотина сейчас дома?
– Приехала неделю назад. Сначала поешь, потом помчишься к ней. – Мать перехватила Ваню удобнее, подняла оброненную им пустышку и вымыла под краном.
– Мне не хочется есть. Узнаю, как дела у подруги, – ответила дочь, стоя уже на пороге.
***
– Привет, когда приехала? – Женька кинулась обнимать подругу.
– Только что с поезда. Рассказывай, – потребовала Таня, усаживаясь на лавочку.
– Ты тогда ушла с выпускного бала, а мы гуляли до утра. И как-то так получилось, договорились с Беловой и Алехиной вместе поступать в педучилище Армавира. Лёша в этом городе будет учиться в пединституте. С моими знаниями институт мне не светил. Одна не решилась соваться в незнакомое место. Вот и предложила девочкам за компанию со мной в будущем стать учителями младших классов. Всё получилось. Здорово, правда?! – Подружка подпрыгнула от возбуждения.
– О ком из наших одноклассников ты слышала? – поинтересовалась Таня. Глядя на весёлое лицо подруги, у неё потеплело на душе. Уехав в Ростов, она ощущала себя предательницей по отношению к Женьке, зная, что та не определилась с выбором.
Подруга вытерла ладошкой мокрый лоб.
– Ну и жарища. Про всех одноклассников не знаю, а вот Лукьянов уехал в Ленинград, но почему-то в военное училище поступать не стал. Я встретила его маму. Тетя Соня очень расстроена. Теперь Сашке осенью грозит армия. Он ведь старше нас почти на год. Валера Чернов, не поверишь, будет учиться в театральном институте в Москве. Далеко прыгнул наш красавчик. Лариса поступила в Политехнический институт в Краснодаре. Ковалева Маша осенью выходит замуж, – при этих словах, Женька захихикала.
– Вот это номер, – удивилась Таня. – Какое замужество? Она же не дружила ни с кем.
– Выпускной для Маши был очень прибыльным мероприятием в полном смысле слова. Она беременна, – изображая руками округлившийся живот, хмыкнула подруга.
Тихая, робкая троечница Ковалева, действительно, удивила всех.
– И кто папаша будущего ребенка?
– О, это главный сюрприз. Сынок директора. – Женька веселилась, глядя на удивлённо е лицо подруги.
– Этот надутый индюк?
– Он самый. Девушка отхватила первый приз. Маше учиться дальше не хотелось, а вот замуж очень даже хотелось. Как она его подловила, ума не приложу? – задумалась на секунду Болотина.
Таню передернуло от отвращения.
– Он же противный.
Она представила липкие, потные руки толстого парня, всегда сидевшего на первой парте. Однажды на поле, помогая спуститься с высокого борта грузовика, он подал ей руку. Девушка до сих пор помнила прикосновение его влажной пухлой руки.
– Глупая ты Васильева. С лица воду не пить. У них дом – полная чаша. Маша заработала, потерпев пять минут, безбедную жизнь.
– Жень, ну не надо так опошлять.
– Моя милая подружка, ты всегда была не от мира сего. Хотя. Это для нас он противный, а для кого-то свет в окошке, – философски рассудила Женька.
Таня задумалась.
– Может быть.
– Ау! Очнись! Не бери в голову. – Болотина помахала рукой перед лицом подруги. – Я знаю, тебе нравится Маша, но не надо её жалеть. Ты не эксперт по части мужчин. От Чернова шарахалась, как от прокажённого, а большинство девушек правую руку отдали бы за его поцелуй. Васильева, ты вообще с нашей планеты? У меня вообще иногда возникало подозрение: ты не выносишь ни чьих прикосновений, – посерьезнела Женька.
Увидев, как лицо Тани заливает краска, удовлетворенно кивнула:
– Значит, я правильно подозревала.
Таня ощутила неловкость, словно подруга заглянула в душу. Постаралась свернуть со щекотливой темы.
– А жених рад? – улыбнулась она.
– Ты не поверишь? Рад. Ходит гордый, как петух, – Болотина захихикала, вспоминая свою встречу с Петровым. – Кстати, об этой новости он сам мне рассказал. Я поздравила будущих молодоженов.
Девушки ещё поболтали, вспоминая одноклассников. Прощаясь, Женька спросила:
– Как ты оказалась в Ростове? Медицинский институт есть и ближе, в Краснодаре.
– Хотелось убежать куда подальше, – тихо ответила Таня.
И такая боль на секунду промелькнула в её глазах, что подруга опешила.
Мгновенно глаза Болотиной налились слезами. Она обняла подругу и прошептала:
– Я буду скучать, пиши мне.
Милая жалостливая Женька не любила печальных окончаний в фильмах, книгах и не хотела признавать их в жизни.
Глава 21
– В гробу я видела эту перестройку. Преподаватели злые, второй месяц без зарплаты, на экзаменах как звери. – Бегала по комнате, распаляя себя, Ира-маленькая. Она уже три раза заглядывала в пустой холодильник, как будто спустя какое-то время, там чудом должна появиться еда.
В комнатах студенческого общежития Медицинского института проживало по четыре человека. В Таниной комнате были две Иры: большая и маленькая, а также Аня-огонек. Обе Иры были из Тимашевска. Аня раньше жила в Новочеркасске. Поселившись на первом курсе в эту комнату, четверка девушек очень подружилась.
Таня вспомнила, как год назад одиноко стояла в огромном высоком холле на первом этаже общежития. От разглядывания на полу каменных плит её отвлёк чей-то голос.
– Эй, кнопка, ты с первого курса? – обратилась к ней высокая, плотная, квадратная девушка.
– Таня подняла голову, пытаясь разглядеть лицо великанши.
– Да.
– Будешь четвертой в мою комнату.
Она показала на стоящих у противоположной стены двух испуганных девушек.
– Может, я сама выберу комнату? – робко пискнула Таня и сильнее сжала ручку дорожной сумки.
– Нельзя, почти все уже разместились. Давай сумку, помогу, наша комната на третьем этаже. – Великанша дернула сумку. Таня, держащая её крепко, потащилась следом. – А вы что стоите? Особого приглашения ждете? Бегом за мной! – приказала она двум первокурсницам, белым от страха.
По пути в комнату захватчица объяснила, что приехала пораньше. Специально спустилась в холл выбрать субтильных девушек.
По широкой центральной лестнице, украшенной красивыми перилами, они поднялись на третий этаж и повернули направо. Коридор мог похвастаться восхитительными резными деревянными панелями. Великанша протопала мимо десятка дверей, блестевших свежей белой краской и притормозила у одной с номером триста шесть.
Гренадер в женском облике отворила дверь, пропуская внутрь новых знакомых.
– Видите: комната небольшая. Если все будут такие как я, тут не повернешься. Проходите, располагайтесь, – обратилась она к жавшимся у порога первокурсницам, Подталкивая их на середину комнаты.
– Давайте знакомиться.
– Ира Кучер, – сообщила миниатюрная голубоглазая блондинка. И попыталась гордо выпрямиться.
– Будешь Ирой-маленькой, – заявила великанша. – А я соответственно Ирой большой. – Она перевела взгляд на рыжеволосую незнакомку.
– Аня Камканипопило, – громко доложила девушка с шапкой кучерявых огненных волос.
– О как! Сдохнешь, пока произнесёшь. Теперь ты – Аня-огонёк, – гаркнула Ира-большая и с любопытством повернулась к Тане. – Чем порадуешь?
– Боюсь ничем. Я просто Таня Васильева.
– Значит, Василёк, – улыбнулась великанша. Улыбка преобразила её. Лицо стало обаятельным: на щеках появились ямочки, серые глаза заискрились.
Ира-большая перешла уже на четвертый курс. Она была мастером спорта по толканию ядра. В ней всё было большим: огромное доброе сердце, глубокий ум, щедрая душа, богатырское здоровье. Прежние её соседки по комнате завершили учебу и уехали по месту распределения. Поэтому она решила сама выбрать себе новых подруг.
Аня до поступления в мединститут три года проработала в участковой больнице санитаркой. Огонёк обладала спокойным, уживчивым характером. Мечтала стать детским врачом.
Обе Иры приехали в Ростов из одного города, но раньше не встречались. Ира Кучер окончила медицинское училище и собиралась продолжить учебу в институте. Стройная блондинка с лицом ангела, оказалась вспыльчивой и очень эмоциональной, но при этом умной, незлопамятной. Она была большой выдумщицей. Быстро вспыхивала, буквально закипая, и также быстро остывала. Поссорившись, через минуту уже разговаривала с обидчиком. Ира собиралась стать невропатологом.
Вспоминая первую встречу с Ирой большой, Таня улыбнулась. Они тогда перепугались. Робко стояли посреди комнаты, мечтая сбежать от наглой старшекурсницы куда подальше.
– Я только с виду страшная, – успокоила новеньких гренадерша, понимая их состояние. – Представьте выгоду: буду защищать вашу честь от всех негодяев.
– По-моему, ты распугаешь даже тех, кто нам может пригодиться, – возразила Аня и этим разрядила обстановку.
Девушки засмеялись.
С той поры прошло немало времени. Таня тряхнула головой, словно прогоняла воспоминания и взялась за учебник. Лучше выучить заранее, а не впихивать кучу знаний в бедную голову перед сессией.
Ира-маленькая снова открыла холодильник и обратилась к подругам:
– Есть что-то хочется, что-нибудь необыкновенного… – Блондинка мечтательно закатила глаза. – Сала что ли поесть…
Дружный хохот заглушил её последние слова. Девушки минут пятнадцать не могли успокоиться. Потратив всю стипендию, они уже три дня питались только чаем и салом. На этот продукт они не могли смотреть без отвращения.
– Чего лежим? Чего ждем? – поинтересовалась Ира-большая. – Кто сегодня кашеварит?
Две руки показали в сторону Васильевой.
– Готовить не из чего, – оправдывалась Таня.
– Так, мелкота, вываливайте всё, что у вас осталось. – Ира-большая порылась в карманах и выложила на стол несколько монет.
