– На поле у арендаторов.
– Ты работал всё лето?
– Я взрослый. Стыдно сидеть у родителей на шее.
Она уважительно посмотрела на него. Саша скучала целое лето. Родители отправили её в деревню к больной бабушке на три месяца. Она не знала тогда, что таким образом они хотели избавить дочь от влияния мальчика из плохой семьи. Умные родители ничего не сказали ей, использовали старую уловку с болезнью старушки. По их плану к осени бабушка выздоравливала. Девочка узнала об этом спустя два года и поразилась коварству родных.
Они видятся в классе. Саша идет на золотую медаль. Стасов учится на твёрдую четвёрку. По вечерам встречаются редко: Ваня работает. Она уважает его позицию, самостоятельность. Но так хочется с ним гулять вечерами по улицам, ходить в кино. Он обращается с ней, как с фарфоровой куклой, а она мечтает о поцелуе. Весной мечта сбывается. У него редкий свободный вечер. Иван впервые поцеловал её. В парке от ветра шумела молодая листва, но девочке, показалось, что стук их сердец заглушал этот звук. Пальцы подростка дрожали, гладили её лицо, дотрагивались до ямочек на щеках. Губы шептали: «Милая, милая».
Потом они целовались на лавочке в парке, у подъезда её дома.
На следующий день их класс поехал в Ростов: из Эрмитажа привезли картины для выставки в художественной галерее. Учительница рисования с восторгом рассказывала о каждом живописном полотне. Саша и Стасов не слышали её, не видели ничего вокруг. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. После экскурсии отправились в парк и целовались до одурения. Александра вернулась домой с распухшими губами. Шальной взгляд прикрыла, опустив глаза.
– Где ты шлялась! – закричала на неё мать. Её всегда гладко зачёсанные тёмные волосы растрепались. Белоснежная блузка вылезла из строгой юбки.
«Действительно, переживает, – подумала девочка. – Мама – образец порядка и собранности и вдруг лохматая причёска».
Саша морщилась от крика. Она была ещё там, на весенней улице с любимым.
– Ты что не понимаешь! Я волновалась. Звонила родителям Риммы и Элины. Твои подруги давно уже дома!
– Мама, извини, но ведь завтра выходной. И до вечера ещё далеко. Мы немного погуляли с Ваней по городу.
– Я чуть с ума не сошла. Представляла все ужасы, которые только могут случиться с глупой девчонкой. Ты что пьяная? – вдруг насторожилась она, разглядев блаженную улыбку дочери.
– Мам! – возмутилась Александра. – Нет, конечно. Я пойду в свою комнату.
Весь девятый класс они встречались урывками. Иногда Саша оставалась в школе, чтобы помочь Ивану с учёбой. Случалось так, что он засыпал прямо на уроке и весь класс хохотал, когда сердитый учитель будил парня приговаривая: «Меньше надо сидеть за компьютерными играми, а больше за учебниками».
Девочка не смеялась. Жалела его до слёз, но боялась показать это. Ваня не переносил, когда сочувствовали. В этом она убеждалась не раз. Стасов засыпал от усталости, иногда ему приходилось работать до поздней ночи.
Александра узнала, что он наравне с взрослыми мужчинами трудится на стройке. Стасов с гордостью рассказывал, что из подсобного рабочего стал полноправным членом бригады. Научился почти всем строительным работам: штукатурить, шпатлевать, клеить обои, красить, класть блок и кирпич. Иван выглядел старше своих пятнадцати лет: был развит физически, и как подозревала Саша, более чем она, искушен в жизни.
Всё лето после девятого класса они снова не виделись. Её опять отправили к бабушке в деревню. Байкам о болезни старушки девочка больше не верила. Сделала вид, что рада отправиться за город, потому что Ваня тоже уезжал на заработки. Он звонил каждый день, девочка жила этими звонками. Саша утешалась тем, что может принести пользу семье и отвлечь себя. С бабушкой делала заготовки на зиму, усердно трудилась в огороде. В свободное время загорала с книжкой в саду, купалась в речке и почти не жалела о пляже на море. Телефонный звонок от Стасова звучал для неё божественной музыкой. Александра тосковала, считая дни до встречи. По телефону, не видя лиц друг друга, они становились откровеннее. Обычно сдержанный Иван признался: Саша снится ему ночами.
Она вернулась домой двадцать восьмого августа, еле дождалась вечера. В парк пришла на двадцать минут раньше назначенного времени, но Ваня уже сидел на скамейке. Он поднялся ей на встречу, высокий, широкоплечий, загорелый до черноты и странно взрослый. Девочка смутилась и почувствовала себя неловко. Парень тоже замешкался, не зная, куда деть большие руки с грубыми мозолями. Молча смотрели друг на друга. Саша заметила пушистые усики у него над верхней губой, огрубевшую кожу на скулах, обветренные губы и подумала: «Он стал взрослым».
В июне Ивану исполнилось шестнадцать лет. Он шутил, что если не поступит в институт, то сразу после школы загремит в армию.
– Ты изменилась, – он наконец смог произнести первые слова. Голос его больше не ломался, звучал мягким баритоном и от этого звука её душа встрепенулась.
– Разве? – ей казалось: она осталась прежней.
Стасов дотронулся до её волос.
– Да. Ты стала ещё красивее.
Александра шагнула ближе, теперь она едва доставала ему макушкой до подбородка. Иван провел щекой по её волосам и вдохнул их сухой, травяной запах. Долгие годы она не могла потом прогнать это воспоминание: стук его сердца у своего горла, и теплые ладони юноши на спине. На несколько секунд они стали одним целым, даже показалось, что у них общая кровеносная система. Ваня увлек её на лавочку. После долгой разлуки они не могли наговориться. Потом ели мороженое и бродили по берегу моря. Расставаться не хотелось.
Ещё одна фотография из альбома.
Поездка с классом на зимних каникулах в Москву. Тогда в десятом классе она впервые испытала жгучую ревность, от которой болело сердце, а голова пылала огнём. Это была обычная туристическая программа: Красная площадь, Третьяковская галерея, Большой театр, обзорная экскурсия по городу. На второй день поездки Саша слегла с температурой и не смогла поехать с одноклассниками на экскурсию. Она лежала в гостиничном номере одна и досадовала: сама настояла, чтобы Иван присутствовал на экскурсии. Девушка понимала: учительница не одобрит нахождение Стасова в номере с ней наедине. Вечером подруги Элина и Римма показывали снимки, снятые во время поездки. Сначала Александра с удовольствием разглядывала фото, пока не заметила: Римма везде стоит рядом с Ваней. Она то смеялась, глядя ему в лицо, то обнимала за талию. А на одном снимке подруга целовала его в щёку, а он улыбался счастливой улыбкой.
«Вот значит как, стоило заболеть, и он сразу нашёл с кем развлечься! Римма тоже хороша! Липнет, как банный лист», – негодовала обиженная Саша, не замечая лукавой улыбки подруги, оценившей её реакцию. Александра насупилась, сообщила одноклассницам, что у неё разболелась голова. Отвернулась к стене, кусая губы, чтобы не расплакаться. Девушки молча переглянулись, Римма показала Элине большой палец. На следующий день Саше стало лучше, температура спала, но учительница решила перестраховаться и снова оставила её в номере одну. Ожидая возвращения подруг с экскурсии, девушка с ума сходила от ревности. Не представляла, что это может быть такой страшной пыткой. Уговаривала себя, что поцелуй в щёку дружеский, что она прекрасно знает Римму – ничего не помогало. Зеленоглазое чудовище по имени Ревность съедало её живьем. Казалось, она горит на медленном огне. Ужин принесли в комнату. Александра уже два дня не видела Стасова. Ей не хотелось есть. Девушка отодвинула от себя поднос и еле сдерживалась, чтобы не накричать на смеющихся подруг. Они делились впечатлениями, фамилия Ивана то и дело всплывала в их разговоре.
– Стасов такой сильный, – говорила Римма. – Там такие скользкие ступеньки, но Ванечка легко перенёс меня через них.
– Точно, – вторила ей Элина. – Кручинина, видела бы ты, какую тяжёлую сумку с книгами учительницы он носил весь день.
Саше хотелось спросить: вспоминал ли о ней? Она сжимала зубы так, что заболели скулы, но упрямо молчала.
«Ну, погоди, – думала девушка мстительно. – Я сделаю тебе так больно, как теперь больно мне. Почему не приходишь проведать вечером? Не хочешь видеть? Почему?
Утром учительница убедилась, что она пошла на поправку, позволила поехать с классом в музей. Саша сидела в автобусе, когда в него вбежали Стасов и Долидян. Иван радостно приветствовал её. Обиженная девушка отвернулась.
Она выходила из «Икаруса», остановившегося у музея, последней. Заметила, что Ваня проталкивается к ней. Измученная ревностью девушка, схватила первого попавшегося под руку одноклассника, к сожалению, им оказался Рем Корнеев. Парень пытался ухаживать за ней с восьмого класса.
– Рем, здесь так скользко, ты поддержишь меня?
Корнеев, слегка опешив от внимания Саши к нему, обрадованно воскликнул:
– Да без проблем. Прошу, мадам. – И галантно взял её под руку.
Стасов сумел пробраться к ней.
– Я помогу.
– Нет, – твердо сказала Саша. Её захлестывало желание мстить. – Пусть это сделает Рем. – И как сумела ласково улыбнулась Корнееву.
Весь день до вечера она была рядом с Ремом, зорко наблюдая за реакцией Стасова. Он порадовал её своим хмурым видом. Смотрел на Сашу потемневшими от обиды глазами. Римма несколько раз пыталась со смехом обратиться к нему. Иван зло глянул на девушку и что-то коротко сказал, отчего та вспыхнула и сильно покраснела.
Вечером в планетарии, пока не выключили свет, Ваня подошел к Корнееву, сидящему рядом с Сашей. Тоном приказа сказал однокласснику:
– Рем, пересядь на другое место. Не заставляй меня применять силу.
Саша не успела ничего возразить. Корнеев поспешно удалился. Выключился свет. Девушка затаила дыхание и всё равно не уловила движения. Возле самого уха, обдав горячим дыханием, послышался шепот Вани.
– Объясни, что случилось? Пожалуйста, – его голос чуть дрогнул.
Александра, собиравшаяся его мучить, не выдержала:
– Думаешь, приятно смотреть на фото, где тебя целует Римма. И на руках её носил, и на фото везде рядом с ней.
– Так и знал, что твоя закадычная подружка что-то задумала. Лично я никого не целовал и не обнимал, тем более эту липучку. Мне никто кроме тебя не нужен.
– Правда? – задыхающимся голосом прошептала Саша.
– Маленькая моя, ты, что же приревновала?
– Да. И хотела сделать тебе так же больно, как ты мне.
– Прекратите шептаться, – раздался грозный окрик учительницы.
Они замолчали. Ваня нашел её руку в темноте и держал весь сеанс. Счастье снова улыбалось им. После двух дней кошмара, когда девушка находилась на грани нервного срыва, пришло успокоение. Над их головами проплывали по небосводу планеты, пролетали кометы, вспыхивали новые звезды, менялись солнечные системы.
Она запомнила, то ночное небо в вышине, огромные звезды, сверкающие, как алмазы, безграничную радость и руку Стасова, как мостик между ними.
С тех пор ночь её любимое время суток.
Ещё одна фотография. Окончен десятый класс. Очередной летний отъезд Ивана на заработки. Они сидят на лавочке. Элина сфотографировала их.
«Какое оказывается у неё несчастное лицо. У Стасова закушена губа, но он спокойно смотрит в камеру».
Александра вздохнула. Прежние чувства нахлынули, разрывая душу, но сделали её живой. Вот оно! Она давно не чувствовала себя живой. Без Ивана она не жила, а тлела.
Перед отъездом Стасова на заработки она попросила его на этот раз не уезжать так надолго. Очень не хотелось снова расставаться. Выслушав, Ваня грустно сказал:
– Саш, неужели ты думаешь, мне нравится жить без тебя. Не хочется, но нужно. Лето – пора больших заработков, я смогу обеспечить себя на полгода.
– Пусть родители обеспечивают – это их обязанность, – разозлилась девушка.
Его лицо стало замкнутым и холодным, как всегда, если речь заходила о его родителях. Все её попытки, что-либо узнать о родных Стасова, оканчивались неудачей. Он не хотел говорить о них. И на этот раз, помолчав с минуту, тихо произнёс:
– Поверь, я никогда не покидал тебя без причины. Мне нужно работать. Родители не могут содержать меня. И хватит об этом!
Александра впервые увидела жёсткое выражение на его лице. Иван всегда смотрел на неё с нежностью, от которой она таяла. Сейчас же ощутила странный холодок.
– Ты должна немного потерпеть. Наступит время, и мы всегда будем вместе. Окончим школу. Ты поступишь в институт, я уйду служить. После армии обязательно постараюсь поступить в Политехнический институт на заочное отделение. Буду работать и учиться. Как только заработаю на первый взнос, куплю квартиру. Тогда сможем пожениться, и больше никто не разлучит нас.
– Ты говоришь так, будто всё давно обдумал, – возмутилась девушка. Хотя ей было очень приятно, что он не мыслил своей жизни без неё.
– Весь последний год я размышлял и мечтал, – Ваня улыбнулся. – Мечты, знаешь ли, здорово подстегивают к действиям. Все это я хотел сказать тебе только после окончания школы, но ты очень нетерпеливая. Согласна с моими планами на ближайшие пять лет?
– В целом. Только ты забыл кое-что сделать.
Саша опустила глаза и стала чертить острием деревянной палочки на песке.
– Может, и забыл. Напомни.
– Когда молодой человек собирается, пусть даже в будущем жениться. – Тут она фыркнула: любой разговор о семейной жизни в шестнадцать лет, смешил. – Сначала признается девушке в своих чувствах. А ты говоришь, как калькулятор.
– О, новое слово в технике – говорящий калькулятор, – засмеялся парень. – А если серьёзно. Очень нужно мое признание? Разве сама не понимаешь, что я чувствую к тебе?
Александра покраснела, но глаза подняла и посмотрела на него.
– Догадываюсь, но хотелось бы знать наверняка.
– Мне почему-то трудно произнести эти слова. Кажется, до тебя никого, кроме младшего брата не любил, но это совсем другое. Вот послушай.
Он взял её руку и приложил к своему сердцу.
– Оно бьется для тебя. Я сразу понял: ты моя половинка.
– Так уж и сразу. Седьмой класс!
– Да, именно. Значит, не забыла – седьмой класс. Ты улыбнулась мне, на щеках появились ямочки, и я пропал. С тех пор прошло четыре года, а мне по-прежнему больно от твоей улыбки.
– Почему больно?
Саша лукаво посмотрела на него и осеклась.
Лицо Стасова стало грустным.
– Мне всё время кажется, что потеряю тебя. Что не заслужил такого счастья.
– Тоже мне счастье, – посерьёзнела она. – Относись ко мне проще. Я обычная девчонка, не глупая, но и не сильно умная, не добрая, но и не злая.
– Не говори так. Рядом с тобой всё по-другому. Листва зеленее, солнце ярче, жизнь лучше. До встречи с тобой думал: судьба не справедлива. Кому-то отмеряет полной ложкой, а кому-то дает сухую корку. Теперь знаю, это не так.
Запретная тема о его семье возбуждала её любопытство.
– Ты сказал: любил только брата, а родителей?
– О родителях не спрашивай, пожалуйста! Хватит с меня и того, что их не выбирают. Ромку, младшего братишку, я очень люблю и всегда буду о нём заботиться.
Александра смахнула набежавшие слезы. Альбом с фотографиями положила на кровать. На кухне налила полный стакан воды и выпила залпом.
«Где сейчас Стасов? Женился? Есть ли дети?»
Зеркало отразило опухшие от слёз, воспалённые глаза тридцатилетней женщины. Вернулась в спальню. Дрожащей рукой перевернула следующий лист фотоальбома.
Одиннадцатый класс.
– Ты работал всё лето?
– Я взрослый. Стыдно сидеть у родителей на шее.
Она уважительно посмотрела на него. Саша скучала целое лето. Родители отправили её в деревню к больной бабушке на три месяца. Она не знала тогда, что таким образом они хотели избавить дочь от влияния мальчика из плохой семьи. Умные родители ничего не сказали ей, использовали старую уловку с болезнью старушки. По их плану к осени бабушка выздоравливала. Девочка узнала об этом спустя два года и поразилась коварству родных.
Они видятся в классе. Саша идет на золотую медаль. Стасов учится на твёрдую четвёрку. По вечерам встречаются редко: Ваня работает. Она уважает его позицию, самостоятельность. Но так хочется с ним гулять вечерами по улицам, ходить в кино. Он обращается с ней, как с фарфоровой куклой, а она мечтает о поцелуе. Весной мечта сбывается. У него редкий свободный вечер. Иван впервые поцеловал её. В парке от ветра шумела молодая листва, но девочке, показалось, что стук их сердец заглушал этот звук. Пальцы подростка дрожали, гладили её лицо, дотрагивались до ямочек на щеках. Губы шептали: «Милая, милая».
Потом они целовались на лавочке в парке, у подъезда её дома.
На следующий день их класс поехал в Ростов: из Эрмитажа привезли картины для выставки в художественной галерее. Учительница рисования с восторгом рассказывала о каждом живописном полотне. Саша и Стасов не слышали её, не видели ничего вокруг. Они не могли оторвать взгляд друг от друга. После экскурсии отправились в парк и целовались до одурения. Александра вернулась домой с распухшими губами. Шальной взгляд прикрыла, опустив глаза.
– Где ты шлялась! – закричала на неё мать. Её всегда гладко зачёсанные тёмные волосы растрепались. Белоснежная блузка вылезла из строгой юбки.
«Действительно, переживает, – подумала девочка. – Мама – образец порядка и собранности и вдруг лохматая причёска».
Саша морщилась от крика. Она была ещё там, на весенней улице с любимым.
– Ты что не понимаешь! Я волновалась. Звонила родителям Риммы и Элины. Твои подруги давно уже дома!
– Мама, извини, но ведь завтра выходной. И до вечера ещё далеко. Мы немного погуляли с Ваней по городу.
– Я чуть с ума не сошла. Представляла все ужасы, которые только могут случиться с глупой девчонкой. Ты что пьяная? – вдруг насторожилась она, разглядев блаженную улыбку дочери.
– Мам! – возмутилась Александра. – Нет, конечно. Я пойду в свою комнату.
Весь девятый класс они встречались урывками. Иногда Саша оставалась в школе, чтобы помочь Ивану с учёбой. Случалось так, что он засыпал прямо на уроке и весь класс хохотал, когда сердитый учитель будил парня приговаривая: «Меньше надо сидеть за компьютерными играми, а больше за учебниками».
Девочка не смеялась. Жалела его до слёз, но боялась показать это. Ваня не переносил, когда сочувствовали. В этом она убеждалась не раз. Стасов засыпал от усталости, иногда ему приходилось работать до поздней ночи.
Александра узнала, что он наравне с взрослыми мужчинами трудится на стройке. Стасов с гордостью рассказывал, что из подсобного рабочего стал полноправным членом бригады. Научился почти всем строительным работам: штукатурить, шпатлевать, клеить обои, красить, класть блок и кирпич. Иван выглядел старше своих пятнадцати лет: был развит физически, и как подозревала Саша, более чем она, искушен в жизни.
Всё лето после девятого класса они снова не виделись. Её опять отправили к бабушке в деревню. Байкам о болезни старушки девочка больше не верила. Сделала вид, что рада отправиться за город, потому что Ваня тоже уезжал на заработки. Он звонил каждый день, девочка жила этими звонками. Саша утешалась тем, что может принести пользу семье и отвлечь себя. С бабушкой делала заготовки на зиму, усердно трудилась в огороде. В свободное время загорала с книжкой в саду, купалась в речке и почти не жалела о пляже на море. Телефонный звонок от Стасова звучал для неё божественной музыкой. Александра тосковала, считая дни до встречи. По телефону, не видя лиц друг друга, они становились откровеннее. Обычно сдержанный Иван признался: Саша снится ему ночами.
Она вернулась домой двадцать восьмого августа, еле дождалась вечера. В парк пришла на двадцать минут раньше назначенного времени, но Ваня уже сидел на скамейке. Он поднялся ей на встречу, высокий, широкоплечий, загорелый до черноты и странно взрослый. Девочка смутилась и почувствовала себя неловко. Парень тоже замешкался, не зная, куда деть большие руки с грубыми мозолями. Молча смотрели друг на друга. Саша заметила пушистые усики у него над верхней губой, огрубевшую кожу на скулах, обветренные губы и подумала: «Он стал взрослым».
В июне Ивану исполнилось шестнадцать лет. Он шутил, что если не поступит в институт, то сразу после школы загремит в армию.
– Ты изменилась, – он наконец смог произнести первые слова. Голос его больше не ломался, звучал мягким баритоном и от этого звука её душа встрепенулась.
– Разве? – ей казалось: она осталась прежней.
Стасов дотронулся до её волос.
– Да. Ты стала ещё красивее.
Александра шагнула ближе, теперь она едва доставала ему макушкой до подбородка. Иван провел щекой по её волосам и вдохнул их сухой, травяной запах. Долгие годы она не могла потом прогнать это воспоминание: стук его сердца у своего горла, и теплые ладони юноши на спине. На несколько секунд они стали одним целым, даже показалось, что у них общая кровеносная система. Ваня увлек её на лавочку. После долгой разлуки они не могли наговориться. Потом ели мороженое и бродили по берегу моря. Расставаться не хотелось.
Ещё одна фотография из альбома.
Поездка с классом на зимних каникулах в Москву. Тогда в десятом классе она впервые испытала жгучую ревность, от которой болело сердце, а голова пылала огнём. Это была обычная туристическая программа: Красная площадь, Третьяковская галерея, Большой театр, обзорная экскурсия по городу. На второй день поездки Саша слегла с температурой и не смогла поехать с одноклассниками на экскурсию. Она лежала в гостиничном номере одна и досадовала: сама настояла, чтобы Иван присутствовал на экскурсии. Девушка понимала: учительница не одобрит нахождение Стасова в номере с ней наедине. Вечером подруги Элина и Римма показывали снимки, снятые во время поездки. Сначала Александра с удовольствием разглядывала фото, пока не заметила: Римма везде стоит рядом с Ваней. Она то смеялась, глядя ему в лицо, то обнимала за талию. А на одном снимке подруга целовала его в щёку, а он улыбался счастливой улыбкой.
«Вот значит как, стоило заболеть, и он сразу нашёл с кем развлечься! Римма тоже хороша! Липнет, как банный лист», – негодовала обиженная Саша, не замечая лукавой улыбки подруги, оценившей её реакцию. Александра насупилась, сообщила одноклассницам, что у неё разболелась голова. Отвернулась к стене, кусая губы, чтобы не расплакаться. Девушки молча переглянулись, Римма показала Элине большой палец. На следующий день Саше стало лучше, температура спала, но учительница решила перестраховаться и снова оставила её в номере одну. Ожидая возвращения подруг с экскурсии, девушка с ума сходила от ревности. Не представляла, что это может быть такой страшной пыткой. Уговаривала себя, что поцелуй в щёку дружеский, что она прекрасно знает Римму – ничего не помогало. Зеленоглазое чудовище по имени Ревность съедало её живьем. Казалось, она горит на медленном огне. Ужин принесли в комнату. Александра уже два дня не видела Стасова. Ей не хотелось есть. Девушка отодвинула от себя поднос и еле сдерживалась, чтобы не накричать на смеющихся подруг. Они делились впечатлениями, фамилия Ивана то и дело всплывала в их разговоре.
– Стасов такой сильный, – говорила Римма. – Там такие скользкие ступеньки, но Ванечка легко перенёс меня через них.
– Точно, – вторила ей Элина. – Кручинина, видела бы ты, какую тяжёлую сумку с книгами учительницы он носил весь день.
Саше хотелось спросить: вспоминал ли о ней? Она сжимала зубы так, что заболели скулы, но упрямо молчала.
«Ну, погоди, – думала девушка мстительно. – Я сделаю тебе так больно, как теперь больно мне. Почему не приходишь проведать вечером? Не хочешь видеть? Почему?
Утром учительница убедилась, что она пошла на поправку, позволила поехать с классом в музей. Саша сидела в автобусе, когда в него вбежали Стасов и Долидян. Иван радостно приветствовал её. Обиженная девушка отвернулась.
Она выходила из «Икаруса», остановившегося у музея, последней. Заметила, что Ваня проталкивается к ней. Измученная ревностью девушка, схватила первого попавшегося под руку одноклассника, к сожалению, им оказался Рем Корнеев. Парень пытался ухаживать за ней с восьмого класса.
– Рем, здесь так скользко, ты поддержишь меня?
Корнеев, слегка опешив от внимания Саши к нему, обрадованно воскликнул:
– Да без проблем. Прошу, мадам. – И галантно взял её под руку.
Стасов сумел пробраться к ней.
– Я помогу.
– Нет, – твердо сказала Саша. Её захлестывало желание мстить. – Пусть это сделает Рем. – И как сумела ласково улыбнулась Корнееву.
Весь день до вечера она была рядом с Ремом, зорко наблюдая за реакцией Стасова. Он порадовал её своим хмурым видом. Смотрел на Сашу потемневшими от обиды глазами. Римма несколько раз пыталась со смехом обратиться к нему. Иван зло глянул на девушку и что-то коротко сказал, отчего та вспыхнула и сильно покраснела.
Вечером в планетарии, пока не выключили свет, Ваня подошел к Корнееву, сидящему рядом с Сашей. Тоном приказа сказал однокласснику:
– Рем, пересядь на другое место. Не заставляй меня применять силу.
Саша не успела ничего возразить. Корнеев поспешно удалился. Выключился свет. Девушка затаила дыхание и всё равно не уловила движения. Возле самого уха, обдав горячим дыханием, послышался шепот Вани.
– Объясни, что случилось? Пожалуйста, – его голос чуть дрогнул.
Александра, собиравшаяся его мучить, не выдержала:
– Думаешь, приятно смотреть на фото, где тебя целует Римма. И на руках её носил, и на фото везде рядом с ней.
– Так и знал, что твоя закадычная подружка что-то задумала. Лично я никого не целовал и не обнимал, тем более эту липучку. Мне никто кроме тебя не нужен.
– Правда? – задыхающимся голосом прошептала Саша.
– Маленькая моя, ты, что же приревновала?
– Да. И хотела сделать тебе так же больно, как ты мне.
– Прекратите шептаться, – раздался грозный окрик учительницы.
Они замолчали. Ваня нашел её руку в темноте и держал весь сеанс. Счастье снова улыбалось им. После двух дней кошмара, когда девушка находилась на грани нервного срыва, пришло успокоение. Над их головами проплывали по небосводу планеты, пролетали кометы, вспыхивали новые звезды, менялись солнечные системы.
Она запомнила, то ночное небо в вышине, огромные звезды, сверкающие, как алмазы, безграничную радость и руку Стасова, как мостик между ними.
С тех пор ночь её любимое время суток.
Ещё одна фотография. Окончен десятый класс. Очередной летний отъезд Ивана на заработки. Они сидят на лавочке. Элина сфотографировала их.
«Какое оказывается у неё несчастное лицо. У Стасова закушена губа, но он спокойно смотрит в камеру».
Александра вздохнула. Прежние чувства нахлынули, разрывая душу, но сделали её живой. Вот оно! Она давно не чувствовала себя живой. Без Ивана она не жила, а тлела.
Перед отъездом Стасова на заработки она попросила его на этот раз не уезжать так надолго. Очень не хотелось снова расставаться. Выслушав, Ваня грустно сказал:
– Саш, неужели ты думаешь, мне нравится жить без тебя. Не хочется, но нужно. Лето – пора больших заработков, я смогу обеспечить себя на полгода.
– Пусть родители обеспечивают – это их обязанность, – разозлилась девушка.
Его лицо стало замкнутым и холодным, как всегда, если речь заходила о его родителях. Все её попытки, что-либо узнать о родных Стасова, оканчивались неудачей. Он не хотел говорить о них. И на этот раз, помолчав с минуту, тихо произнёс:
– Поверь, я никогда не покидал тебя без причины. Мне нужно работать. Родители не могут содержать меня. И хватит об этом!
Александра впервые увидела жёсткое выражение на его лице. Иван всегда смотрел на неё с нежностью, от которой она таяла. Сейчас же ощутила странный холодок.
– Ты должна немного потерпеть. Наступит время, и мы всегда будем вместе. Окончим школу. Ты поступишь в институт, я уйду служить. После армии обязательно постараюсь поступить в Политехнический институт на заочное отделение. Буду работать и учиться. Как только заработаю на первый взнос, куплю квартиру. Тогда сможем пожениться, и больше никто не разлучит нас.
– Ты говоришь так, будто всё давно обдумал, – возмутилась девушка. Хотя ей было очень приятно, что он не мыслил своей жизни без неё.
– Весь последний год я размышлял и мечтал, – Ваня улыбнулся. – Мечты, знаешь ли, здорово подстегивают к действиям. Все это я хотел сказать тебе только после окончания школы, но ты очень нетерпеливая. Согласна с моими планами на ближайшие пять лет?
– В целом. Только ты забыл кое-что сделать.
Саша опустила глаза и стала чертить острием деревянной палочки на песке.
– Может, и забыл. Напомни.
– Когда молодой человек собирается, пусть даже в будущем жениться. – Тут она фыркнула: любой разговор о семейной жизни в шестнадцать лет, смешил. – Сначала признается девушке в своих чувствах. А ты говоришь, как калькулятор.
– О, новое слово в технике – говорящий калькулятор, – засмеялся парень. – А если серьёзно. Очень нужно мое признание? Разве сама не понимаешь, что я чувствую к тебе?
Александра покраснела, но глаза подняла и посмотрела на него.
– Догадываюсь, но хотелось бы знать наверняка.
– Мне почему-то трудно произнести эти слова. Кажется, до тебя никого, кроме младшего брата не любил, но это совсем другое. Вот послушай.
Он взял её руку и приложил к своему сердцу.
– Оно бьется для тебя. Я сразу понял: ты моя половинка.
– Так уж и сразу. Седьмой класс!
– Да, именно. Значит, не забыла – седьмой класс. Ты улыбнулась мне, на щеках появились ямочки, и я пропал. С тех пор прошло четыре года, а мне по-прежнему больно от твоей улыбки.
– Почему больно?
Саша лукаво посмотрела на него и осеклась.
Лицо Стасова стало грустным.
– Мне всё время кажется, что потеряю тебя. Что не заслужил такого счастья.
– Тоже мне счастье, – посерьёзнела она. – Относись ко мне проще. Я обычная девчонка, не глупая, но и не сильно умная, не добрая, но и не злая.
– Не говори так. Рядом с тобой всё по-другому. Листва зеленее, солнце ярче, жизнь лучше. До встречи с тобой думал: судьба не справедлива. Кому-то отмеряет полной ложкой, а кому-то дает сухую корку. Теперь знаю, это не так.
Запретная тема о его семье возбуждала её любопытство.
– Ты сказал: любил только брата, а родителей?
– О родителях не спрашивай, пожалуйста! Хватит с меня и того, что их не выбирают. Ромку, младшего братишку, я очень люблю и всегда буду о нём заботиться.
Александра смахнула набежавшие слезы. Альбом с фотографиями положила на кровать. На кухне налила полный стакан воды и выпила залпом.
«Где сейчас Стасов? Женился? Есть ли дети?»
Зеркало отразило опухшие от слёз, воспалённые глаза тридцатилетней женщины. Вернулась в спальню. Дрожащей рукой перевернула следующий лист фотоальбома.
Одиннадцатый класс.
