Нет, те не светились, не двигались и местами походили на детские каракули, но по какой-то непонятной причине вызывали тревожное чувство и тошноту. Импер пригляделся к ближайшим символам — просто странные знаки, выведенные мелом непривычной к подобной работе рукой.
С самозабвенным видом повелитель гномов вновь и вновь сверял руны с записями во внушительной книге, подправлял нарисованные на полу закорючки и чёрточки, стараясь в то же время не затереть остальные, аккуратно перемещался из одного конца большого узора в другой.
Если бы Импер не знал, откуда у короля эта книга, то давно бы решил, что тот спятил. Однако его соглядатаи уверяли, что ошибки здесь быть не может, именно этот фолиант использовал для своих тёмных дел Кременькан. Имение главного зачинщика переворота тщательно обыскали почти сразу после смерти Предателя. По слухам, то был один из первых приказов Велера, как только стражи сложили оружие и были заключены в темнице, где самым загадочным образом сгинули. На обыск логова Велер выделил самых близких и доверенных гномов, а потому их находки долго оставались секретом для тогда ещё неприметного дознавателя. Лишь получив полномочия и создав сеть из чужих глаз и ушей, Импер понял, отчего получивший столь желанную власть над гномами Велер почти сразу потерял к ней всяческий интерес. Перед ним медленно раскрывались тайны, превыше мирской суеты и всех земных дел.
Три дня назад, после доклада об откровениях бывшего капитана стражей, которого Импер незаметно допросил во время похода в Квартал, внезапно раскрыл свои карты владыка. Гипотеза, казавшаяся доселе чистой фантазией, нашла своё подтверждение. Это действительно была та самая книга, которой владел Кременькан, а рассказы выхаживавших Скалозуба во дворце бедняков о руническом круге не были вымыслом. Во время пожара защищённая чарами книга не пострадала, чего не скажешь о её прежнем владельце… «Рукописи не горят!», несколько раз с хитрой ухмылкой повторил Велер, явно намекая на какое-то крылатое выражение, но Импер не был начитанным гномом и шутки не понял.
Разговорившийся король поведал своему верноподданному о «сложностях перевода», ибо изучение древних знаний оказалось задачей нетривиальной и требующей гораздо больше усилий, чем можно было предположить. Волшебная книга не была учебником для начинающих колдунов, скорее, она представляла собой справочник, который знающий гном мог использовать, чтобы не держать бесчисленные нюансы рунической магии в голове. Для непосвящённого гнома фолиант не представлял ценности, и Велер честно признался, что у него давно опустились бы руки, если б не один факт — каким-то образом заключённым в книге знанием воспользовался Кременькан, а тот рунописцем от природы отнюдь не являлся.
Чего-то явно недоставало, требовался особенный ключ, чтобы понять хотя бы, с какой стороны следует подойти к расшифровке бесчисленных, ничего не значащих символов.
Для Велера наступили тяжёлые времена. Снаружи дворца творился хаос, шла яростная борьба за перераспределение благ. Внутри была тайна на тайне, к которой добавилось массовое самоубийство в темницах. Оплот уверенно катился в бездну и несмотря на внешнюю браваду, необходимую, чтобы удержать едва обретённую шаткую власть, новоиспечённый повелитель был на грани истерики. Единственным выходом казалось широкое делегирование полномочий, а потому все гномы, чьи умственные способности выходили за рамки безоговорочного выполнения любого приказа, быстро заняли все самые высокие места в иерархии независимо от своего прежнего положения. Так было с безродным Импером, так было с умеющим заговаривать зубы Солкисом, даже Скалозубу отвели важную роль, хотя первоначально тот не должен был выздороветь… Некоторые назначения оказались удачными, с другими король прогадал, но тем не менее он выгадал время на дальнейшие изыскания, и этого оказалось достаточно.
Раз Кременькан сумел найти ключ к древним рукописям, то закономерным шагом стал сбор информации о драматически покинувшим мир странном гноме. Все, кто активно взаимодействовал с Кременьканом, были деликатно опрошены, но никаких зацепок маленькое расследование, увы, не дало. Проблема заключалась в том, что никто не понимал, чего собственно они ищут. «Вы не замечали в поведении Кременькана ничего необычного?», «Да в его поведении было необычным решительно всё!» — очень полезные сведения… Кременькан слыл настолько эксцентричной и взбалмошной личностью, что никто из принимавших участие в заговоре гномов, включая самого Велера, понятия не имел, что из всего этого внешнего образа действительно играло роль в таинствах.
Но новый король не отчаивался и подошёл к поиску зацепок с другой стороны. Пусть расспросы участников заговора не помогли, но ведь у Кременькана имелось куда более близкое окружение, а именно слуги. Большинство погибло во время нападения черни на имение, но один молодой, гладковыбритый гном, Велер прозвал его безбородым заикой, заметил, что его бывший хозяин терпеть не мог пускать кого-либо в свой кабинет. Даже на служанку, приносившую ему ужин, он всегда орал так, что у той сердце уходило в пятки и она сразу же убегала, а об уборке в личных покоях вообще не могло быть и речи. О пришедших гостях Кременькана незамедлительно уведомляли и тот беседовал с ними в специально отведённой для этого комнате.
Один раз юноша, отправленный сообщить об очередном прибывшем госте, влетел в покои слишком резво, не постучав, и застал своего господина за весьма странным делом. Тот оживлённо ходил кругами по комнате, декларируя — что бы вы думали? — пророчества Мерхилека. Вот уж кого точно нельзя было назвать верующим, так это Кремня. Увидев обалдевшего от такого раскладу слугу, Кременькан впал в дикую ярость, пригрозив, что в следующий раз за подобную бестактность лишит молодого гнома его, тогда ещё целёхонькой, бороды.
Интерес Кременькана к Мерхилеку показался Велеру весьма подозрительным, поэтому он решил копнуть глубже и приказал расспросить на сей счёт других переживших нападение слуг, тем более что искать в сожжённых личных покоях ключи к разгадке было бессмысленно. Кроме магической книги, огонь не пощадил ничего.
Выяснилось, что погибший от рук религиозных фанатиков гном сам довольно активно скупал любые версии трудов Мерхилека, переписанных разными гномами. Особенно его интересовала последняя работа пророка, а именно «О проявленной и непроявленной сущности». Однажды он не поскупился отдать внушительную сумму гному, который утверждал, что его книга является первой копией с оригинала, написанного самим основоположником веры. Слуг это несколько удивило, но гномы низкого происхождения всегда были самыми ярыми последователями учения о Всеобъемлющем, поэтому они порадовались за набожность своего господина и приняли всё как должное. В разговорах с заговорщиками, гномами куда более высокого ранга, Кременькан никогда не касался религии, а потому эта сторона его личности оставалась широкой публике неизвестна.
Непохоже, что Кременькан ратовал за неприкосновенность личного пространства из-за желания скрыть свою веру, но за неимением других идей Велер отдал приказ найти в архивах дело о казни пророка и стал внимательно изучать житие легендарного гнома. Выяснилось, что в первое десятилетие после закрытия Врат, тот числился на довольно высокой должности во дворце, а вовсе не был обиженным на весь мир обездоленным гномом, как любили рассуждать разного рода умники. Несколько раз подчёркивалось, что Мерхилек часто беседовал наедине со «Спасителем», но все попытки ушлых дельцов использовать его связь с верховным владыкой для проталкивания своих интересов с треском проваливались. Насущные дела интересовали Мерхилека не больше, чем правителя гномов, который снисходил до земных нужд лишь по большим праздникам.
— Похоже, что эта сладкая парочка знала нечто, о чём не догадывались все остальные, — рассуждал тогда при Импере увлёкшийся Велер, видно было, что он рад поделиться с кем-то накопившимися за долгие месяцы измышлениями. — Но взгляды двух гномов не совпадали. О чём они спорили — тайна, покрытая мраком, мы знаем только, что в какой-то момент терпение Предателя лопнуло. Тот лишил Мерхилека высокого положения и выгнал его из дворца, публично заявив лишь, что если того так беспокоит судьба простых смертных, то пусть с этими самыми обывателями немножечко поживёт. По всей видимости, самовлюблённый тиран полагал, что в скором времени униженный Мерхилек приползёт на коленях просить у Его Величества прощения, но наш герой оказался для этого слишком горд. Хотя та же самая гордость не помешала ему впоследствии жить бок о бок с чернью… Уж не знаю, называли в те времена жителей Квартала таким образом или использовали менее обидное слово.
Продолжая свой монолог, Велер заметил, что прекрасно известно другое: в те годы в Оплоте шло активное становление общественной иерархии, и до чудаковатого замкнутого старика никому дела не было. Не найдя себе применения среди деловых законнорожденных, тот ожидаемо скатился на самое социальное дно, где и осел, среди сотен и тысяч других неудачников. Все что-то представлявшие собой гномы о нём быстро забыли, тем паче, что знаться с павшим в немилость Короля гномом было и невыгодно, и просто небезопасно. Однако кануть в забвение Мерхилеку было не суждено.
Обиженный гном долго вынашивал планы мести и когда все списали его со счетов, начал действовать. Коварно, исподволь, тот стал настраивать против Предателя население, прикрывая свои истинные мотивы религиозными рассуждениями. Окружение Короля спохватилось слишком поздно, и арест пророка едва не закончился переворотом. Казнь Мерхилека вызвала массовые беспорядки, сил стражей едва хватало, чтобы сдержать обезумевшую от ярости толпу. Пришлось даже объявлять срочный набор новобранцев и платить высокое жалование любому, готовому защищать власть с оружием в руках против ближнего. То был сильнейший, со времён Бегства, удар по авторитету Короля, которого с тех пор в народе называли исключительно Предателем, а титул Спаситель применялся лишь при официальной необходимости или в усмешку.
— Но уроки истории меня волновали весьма незначительно, я искал то, что могло привлечь внимание Кременькана. Странная связь Мерхилека с Предателем, который, кстати, снова долго беседовал с ним наедине накануне приснопамятной казни, вот что было действительно интересно. Вот только именно про этот аспект в архивах сведений практически не было. Зато там нашлись… те самые оригинальные рукописи Мерхилека, за которыми так страстно охотился Кременькан.
Велер даже продемонстрировал в тот раз Имперу знаменитые Священные Писания, за одно лишь прикосновение к которым любой верующий гном мать родную готов был продать.
— Я стал внимательно перечитывать Мерхилековы рассуждения. Импер, не смотри на меня так осуждающе, я не спятил и не ударился в веру! Первые две книги оказались с практической точки зрения бесполезны. Основной их задачей было, по-видимому, ослабить бдительность королевских чинуш и завербовать как можно больше последователей. Ну ты знаешь, красивые обещания внеземного блаженства потом, — Велер подчеркнул интонацией последнее слово, — за необходимость определённых действий сейчас. Старая сказка, хоть и завёрнутая в красивую обёртку, надо признать, наш герой был весьма талантливый демагог…
Владыка гномов скептически усмехнулся, уж кому как не ему было знать про подобные махинации, ведь использование обещаний в обмен на реальные ресурсы — основа основ любой власти. Его до сих пор удивляло феноменальное количество наивных болванов, искренне верящих, что обещания даются, потому что кто-то взаправду планирует их выполнять, что цель власти — служение народу, а полученные обманом и вымогательством ресурсы обязательно пойдут на благое общее дело. Да уж, лох, как говорится, не эльф, лох не вымрет.
— Зато третья рукопись, та самая, за копию которой не поскупился выложить круглую сумму Кремень… Импер, пожалуйста, сядь, а то я устал смотреть на твоё перетаптывание с ноги на ногу. В ней, пусть и в весьма завуалированном виде, раскрывается действительно всё.
Импер послушно сел, тем более что разглагольствования короля обещали быть долгими.
— Значения рун. Да-да, тех самых магических рун и их вариаций. Послушай, «И явится старший ангел Ансуз в конце всех времён и подчинится зову его воинство вечное!». Высокопарная херня какая-то, правда? ¬— никогда не интересовавшийся метафизикой Импер без всякого притворства поддакнул. — А теперь открываем справочник Кременькана и находим такую вот интересную руну, как называется? Ансуз, какое невероятное совпадение! Причём именно эта руна всегда является завершающей в рунописи, только после её активации начинается свистопляска. Там всяких разных нюансов со всеми этими закорючками и последователями, мама не горюй, но названия и описание действий основных колдовских символов Мерхилек умудрился ненавязчиво включить в свою главную книгу. Которую распространил настолько широко, насколько это вообще представлялось возможным.
Велер самодовольно осклабился, но Имперу хитрый ход Мерхилека показался достаточно странным:
— Но какой смысл преследовало широкое распространение тайных знаний, если не имелось ни малейшей возможности их расшифровать и воспользоваться? Не окажись, совершенно случайным образом, у Кременькана древняя книга рун и мир никогда не узнал бы значение колдовских символов! Не мог же Мерхилек предвидеть, что спустя несколько поколений Жизнетворцы найдут путь за пределы Оплота в обход Врат, да ещё и притащат из экспедиции эту книгу? Слишком заковыристый план, такие хороши для фантазий, но для реального воплощения, да ещё на столь долгой дистанции, непригодны.
Повелитель подземного города одобрительно кивнул Имперу. Велер долго занимал важные должности, и подобострастие вызывало в нём отнюдь не самодовольство, но лишь одно раздражение. Высказанные сомнения были полностью обоснованы и их обсуждение представляло для него живой интерес:
— Ты рассуждаешь трезво, мой верный Импер, но ведь откуда нам знать, что Жизнетворцы нашли книгу вне Оплота, а не до того, как покинули город? Эту версию активно распространял Кременькан, но и только! А вдруг они вовсе не случайно наткнулись на туннель, ведущий наружу? Что, если они знали, что ищут, и целенаправленно рыли колодец именно в нужном месте? Подумай, зачем он вообще им понадобился, когда источников воды в Королевском саду и так предостаточно? Мы даже не знаем, существовал ли на самом деле этот туннель, все признания Жизнетворцев добыты под пытками, а ты прекрасно знаешь, насколько «надёжны» подобные сведения. Королевские дознаватели составили описание происшедшего исходя из подтверждений их собственного понимания и… их личной выгоды.
Импер согласно кивнул. Он не признавал методов допроса посредством физической боли именно по этим соображениям, а не потому, что отличался высокими моральными качествами.
— Я вот не исключаю, что Жизнетворцы покинули город так же, как экспедиции Кременькана, то есть прямёхонько через Врата, которые запечатаны вовсе не так наглухо, как все думают. Только если сторонники Кремня прорывались силой, обладавшие огромными ресурсами Жизнетворцы вполне могли найти подход к охранявшим их стражам и, владея азами рунической магии, открывать Врата по своему усмотрению.
С самозабвенным видом повелитель гномов вновь и вновь сверял руны с записями во внушительной книге, подправлял нарисованные на полу закорючки и чёрточки, стараясь в то же время не затереть остальные, аккуратно перемещался из одного конца большого узора в другой.
Если бы Импер не знал, откуда у короля эта книга, то давно бы решил, что тот спятил. Однако его соглядатаи уверяли, что ошибки здесь быть не может, именно этот фолиант использовал для своих тёмных дел Кременькан. Имение главного зачинщика переворота тщательно обыскали почти сразу после смерти Предателя. По слухам, то был один из первых приказов Велера, как только стражи сложили оружие и были заключены в темнице, где самым загадочным образом сгинули. На обыск логова Велер выделил самых близких и доверенных гномов, а потому их находки долго оставались секретом для тогда ещё неприметного дознавателя. Лишь получив полномочия и создав сеть из чужих глаз и ушей, Импер понял, отчего получивший столь желанную власть над гномами Велер почти сразу потерял к ней всяческий интерес. Перед ним медленно раскрывались тайны, превыше мирской суеты и всех земных дел.
Три дня назад, после доклада об откровениях бывшего капитана стражей, которого Импер незаметно допросил во время похода в Квартал, внезапно раскрыл свои карты владыка. Гипотеза, казавшаяся доселе чистой фантазией, нашла своё подтверждение. Это действительно была та самая книга, которой владел Кременькан, а рассказы выхаживавших Скалозуба во дворце бедняков о руническом круге не были вымыслом. Во время пожара защищённая чарами книга не пострадала, чего не скажешь о её прежнем владельце… «Рукописи не горят!», несколько раз с хитрой ухмылкой повторил Велер, явно намекая на какое-то крылатое выражение, но Импер не был начитанным гномом и шутки не понял.
Разговорившийся король поведал своему верноподданному о «сложностях перевода», ибо изучение древних знаний оказалось задачей нетривиальной и требующей гораздо больше усилий, чем можно было предположить. Волшебная книга не была учебником для начинающих колдунов, скорее, она представляла собой справочник, который знающий гном мог использовать, чтобы не держать бесчисленные нюансы рунической магии в голове. Для непосвящённого гнома фолиант не представлял ценности, и Велер честно признался, что у него давно опустились бы руки, если б не один факт — каким-то образом заключённым в книге знанием воспользовался Кременькан, а тот рунописцем от природы отнюдь не являлся.
Чего-то явно недоставало, требовался особенный ключ, чтобы понять хотя бы, с какой стороны следует подойти к расшифровке бесчисленных, ничего не значащих символов.
Для Велера наступили тяжёлые времена. Снаружи дворца творился хаос, шла яростная борьба за перераспределение благ. Внутри была тайна на тайне, к которой добавилось массовое самоубийство в темницах. Оплот уверенно катился в бездну и несмотря на внешнюю браваду, необходимую, чтобы удержать едва обретённую шаткую власть, новоиспечённый повелитель был на грани истерики. Единственным выходом казалось широкое делегирование полномочий, а потому все гномы, чьи умственные способности выходили за рамки безоговорочного выполнения любого приказа, быстро заняли все самые высокие места в иерархии независимо от своего прежнего положения. Так было с безродным Импером, так было с умеющим заговаривать зубы Солкисом, даже Скалозубу отвели важную роль, хотя первоначально тот не должен был выздороветь… Некоторые назначения оказались удачными, с другими король прогадал, но тем не менее он выгадал время на дальнейшие изыскания, и этого оказалось достаточно.
Раз Кременькан сумел найти ключ к древним рукописям, то закономерным шагом стал сбор информации о драматически покинувшим мир странном гноме. Все, кто активно взаимодействовал с Кременьканом, были деликатно опрошены, но никаких зацепок маленькое расследование, увы, не дало. Проблема заключалась в том, что никто не понимал, чего собственно они ищут. «Вы не замечали в поведении Кременькана ничего необычного?», «Да в его поведении было необычным решительно всё!» — очень полезные сведения… Кременькан слыл настолько эксцентричной и взбалмошной личностью, что никто из принимавших участие в заговоре гномов, включая самого Велера, понятия не имел, что из всего этого внешнего образа действительно играло роль в таинствах.
Но новый король не отчаивался и подошёл к поиску зацепок с другой стороны. Пусть расспросы участников заговора не помогли, но ведь у Кременькана имелось куда более близкое окружение, а именно слуги. Большинство погибло во время нападения черни на имение, но один молодой, гладковыбритый гном, Велер прозвал его безбородым заикой, заметил, что его бывший хозяин терпеть не мог пускать кого-либо в свой кабинет. Даже на служанку, приносившую ему ужин, он всегда орал так, что у той сердце уходило в пятки и она сразу же убегала, а об уборке в личных покоях вообще не могло быть и речи. О пришедших гостях Кременькана незамедлительно уведомляли и тот беседовал с ними в специально отведённой для этого комнате.
Один раз юноша, отправленный сообщить об очередном прибывшем госте, влетел в покои слишком резво, не постучав, и застал своего господина за весьма странным делом. Тот оживлённо ходил кругами по комнате, декларируя — что бы вы думали? — пророчества Мерхилека. Вот уж кого точно нельзя было назвать верующим, так это Кремня. Увидев обалдевшего от такого раскладу слугу, Кременькан впал в дикую ярость, пригрозив, что в следующий раз за подобную бестактность лишит молодого гнома его, тогда ещё целёхонькой, бороды.
Интерес Кременькана к Мерхилеку показался Велеру весьма подозрительным, поэтому он решил копнуть глубже и приказал расспросить на сей счёт других переживших нападение слуг, тем более что искать в сожжённых личных покоях ключи к разгадке было бессмысленно. Кроме магической книги, огонь не пощадил ничего.
Выяснилось, что погибший от рук религиозных фанатиков гном сам довольно активно скупал любые версии трудов Мерхилека, переписанных разными гномами. Особенно его интересовала последняя работа пророка, а именно «О проявленной и непроявленной сущности». Однажды он не поскупился отдать внушительную сумму гному, который утверждал, что его книга является первой копией с оригинала, написанного самим основоположником веры. Слуг это несколько удивило, но гномы низкого происхождения всегда были самыми ярыми последователями учения о Всеобъемлющем, поэтому они порадовались за набожность своего господина и приняли всё как должное. В разговорах с заговорщиками, гномами куда более высокого ранга, Кременькан никогда не касался религии, а потому эта сторона его личности оставалась широкой публике неизвестна.
Непохоже, что Кременькан ратовал за неприкосновенность личного пространства из-за желания скрыть свою веру, но за неимением других идей Велер отдал приказ найти в архивах дело о казни пророка и стал внимательно изучать житие легендарного гнома. Выяснилось, что в первое десятилетие после закрытия Врат, тот числился на довольно высокой должности во дворце, а вовсе не был обиженным на весь мир обездоленным гномом, как любили рассуждать разного рода умники. Несколько раз подчёркивалось, что Мерхилек часто беседовал наедине со «Спасителем», но все попытки ушлых дельцов использовать его связь с верховным владыкой для проталкивания своих интересов с треском проваливались. Насущные дела интересовали Мерхилека не больше, чем правителя гномов, который снисходил до земных нужд лишь по большим праздникам.
— Похоже, что эта сладкая парочка знала нечто, о чём не догадывались все остальные, — рассуждал тогда при Импере увлёкшийся Велер, видно было, что он рад поделиться с кем-то накопившимися за долгие месяцы измышлениями. — Но взгляды двух гномов не совпадали. О чём они спорили — тайна, покрытая мраком, мы знаем только, что в какой-то момент терпение Предателя лопнуло. Тот лишил Мерхилека высокого положения и выгнал его из дворца, публично заявив лишь, что если того так беспокоит судьба простых смертных, то пусть с этими самыми обывателями немножечко поживёт. По всей видимости, самовлюблённый тиран полагал, что в скором времени униженный Мерхилек приползёт на коленях просить у Его Величества прощения, но наш герой оказался для этого слишком горд. Хотя та же самая гордость не помешала ему впоследствии жить бок о бок с чернью… Уж не знаю, называли в те времена жителей Квартала таким образом или использовали менее обидное слово.
Продолжая свой монолог, Велер заметил, что прекрасно известно другое: в те годы в Оплоте шло активное становление общественной иерархии, и до чудаковатого замкнутого старика никому дела не было. Не найдя себе применения среди деловых законнорожденных, тот ожидаемо скатился на самое социальное дно, где и осел, среди сотен и тысяч других неудачников. Все что-то представлявшие собой гномы о нём быстро забыли, тем паче, что знаться с павшим в немилость Короля гномом было и невыгодно, и просто небезопасно. Однако кануть в забвение Мерхилеку было не суждено.
Обиженный гном долго вынашивал планы мести и когда все списали его со счетов, начал действовать. Коварно, исподволь, тот стал настраивать против Предателя население, прикрывая свои истинные мотивы религиозными рассуждениями. Окружение Короля спохватилось слишком поздно, и арест пророка едва не закончился переворотом. Казнь Мерхилека вызвала массовые беспорядки, сил стражей едва хватало, чтобы сдержать обезумевшую от ярости толпу. Пришлось даже объявлять срочный набор новобранцев и платить высокое жалование любому, готовому защищать власть с оружием в руках против ближнего. То был сильнейший, со времён Бегства, удар по авторитету Короля, которого с тех пор в народе называли исключительно Предателем, а титул Спаситель применялся лишь при официальной необходимости или в усмешку.
— Но уроки истории меня волновали весьма незначительно, я искал то, что могло привлечь внимание Кременькана. Странная связь Мерхилека с Предателем, который, кстати, снова долго беседовал с ним наедине накануне приснопамятной казни, вот что было действительно интересно. Вот только именно про этот аспект в архивах сведений практически не было. Зато там нашлись… те самые оригинальные рукописи Мерхилека, за которыми так страстно охотился Кременькан.
Велер даже продемонстрировал в тот раз Имперу знаменитые Священные Писания, за одно лишь прикосновение к которым любой верующий гном мать родную готов был продать.
— Я стал внимательно перечитывать Мерхилековы рассуждения. Импер, не смотри на меня так осуждающе, я не спятил и не ударился в веру! Первые две книги оказались с практической точки зрения бесполезны. Основной их задачей было, по-видимому, ослабить бдительность королевских чинуш и завербовать как можно больше последователей. Ну ты знаешь, красивые обещания внеземного блаженства потом, — Велер подчеркнул интонацией последнее слово, — за необходимость определённых действий сейчас. Старая сказка, хоть и завёрнутая в красивую обёртку, надо признать, наш герой был весьма талантливый демагог…
Владыка гномов скептически усмехнулся, уж кому как не ему было знать про подобные махинации, ведь использование обещаний в обмен на реальные ресурсы — основа основ любой власти. Его до сих пор удивляло феноменальное количество наивных болванов, искренне верящих, что обещания даются, потому что кто-то взаправду планирует их выполнять, что цель власти — служение народу, а полученные обманом и вымогательством ресурсы обязательно пойдут на благое общее дело. Да уж, лох, как говорится, не эльф, лох не вымрет.
— Зато третья рукопись, та самая, за копию которой не поскупился выложить круглую сумму Кремень… Импер, пожалуйста, сядь, а то я устал смотреть на твоё перетаптывание с ноги на ногу. В ней, пусть и в весьма завуалированном виде, раскрывается действительно всё.
Импер послушно сел, тем более что разглагольствования короля обещали быть долгими.
— Значения рун. Да-да, тех самых магических рун и их вариаций. Послушай, «И явится старший ангел Ансуз в конце всех времён и подчинится зову его воинство вечное!». Высокопарная херня какая-то, правда? ¬— никогда не интересовавшийся метафизикой Импер без всякого притворства поддакнул. — А теперь открываем справочник Кременькана и находим такую вот интересную руну, как называется? Ансуз, какое невероятное совпадение! Причём именно эта руна всегда является завершающей в рунописи, только после её активации начинается свистопляска. Там всяких разных нюансов со всеми этими закорючками и последователями, мама не горюй, но названия и описание действий основных колдовских символов Мерхилек умудрился ненавязчиво включить в свою главную книгу. Которую распространил настолько широко, насколько это вообще представлялось возможным.
Велер самодовольно осклабился, но Имперу хитрый ход Мерхилека показался достаточно странным:
— Но какой смысл преследовало широкое распространение тайных знаний, если не имелось ни малейшей возможности их расшифровать и воспользоваться? Не окажись, совершенно случайным образом, у Кременькана древняя книга рун и мир никогда не узнал бы значение колдовских символов! Не мог же Мерхилек предвидеть, что спустя несколько поколений Жизнетворцы найдут путь за пределы Оплота в обход Врат, да ещё и притащат из экспедиции эту книгу? Слишком заковыристый план, такие хороши для фантазий, но для реального воплощения, да ещё на столь долгой дистанции, непригодны.
Повелитель подземного города одобрительно кивнул Имперу. Велер долго занимал важные должности, и подобострастие вызывало в нём отнюдь не самодовольство, но лишь одно раздражение. Высказанные сомнения были полностью обоснованы и их обсуждение представляло для него живой интерес:
— Ты рассуждаешь трезво, мой верный Импер, но ведь откуда нам знать, что Жизнетворцы нашли книгу вне Оплота, а не до того, как покинули город? Эту версию активно распространял Кременькан, но и только! А вдруг они вовсе не случайно наткнулись на туннель, ведущий наружу? Что, если они знали, что ищут, и целенаправленно рыли колодец именно в нужном месте? Подумай, зачем он вообще им понадобился, когда источников воды в Королевском саду и так предостаточно? Мы даже не знаем, существовал ли на самом деле этот туннель, все признания Жизнетворцев добыты под пытками, а ты прекрасно знаешь, насколько «надёжны» подобные сведения. Королевские дознаватели составили описание происшедшего исходя из подтверждений их собственного понимания и… их личной выгоды.
Импер согласно кивнул. Он не признавал методов допроса посредством физической боли именно по этим соображениям, а не потому, что отличался высокими моральными качествами.
— Я вот не исключаю, что Жизнетворцы покинули город так же, как экспедиции Кременькана, то есть прямёхонько через Врата, которые запечатаны вовсе не так наглухо, как все думают. Только если сторонники Кремня прорывались силой, обладавшие огромными ресурсами Жизнетворцы вполне могли найти подход к охранявшим их стражам и, владея азами рунической магии, открывать Врата по своему усмотрению.
