- Вот!- вскинула я вверх палец- А вы меня такого развлечения лишить хотите! В комнате запираете! Так, Фрося, поторапливаемся! Что там с кокошником?
- Не с кокошником, а с коруной*! Где оно видано, чтобы девица кокошник носила? Вот, смотри сама- маковка вся открытая! Какой же-шь это кокошник-то? Все готово, царь-девица- обозревая плоды своих трудов, окинула меня взглядом девушка- Изволь полюбоваться! Хотя, коруну на вечерю можно было и не надевать…
- Верю на слово- махнула я рукой, с удовольствием приподнимаясь на носочки и наслаждаясь ощущением удобства натертых пальчиков в вязаных мягких тапочках, пришедших на смену колким лаптям- Ну, давай! Веди меня!
- Погорим, как есть погорим- продолжала тем временем стонать Смертушка, посыпая свою голову пеплом, который тут же сама и доставала из холщового мешочка на своем поясе- Вона как вырядилась… Точно погорим!
- Зато красивыми- фыркнула я и, с гордо поднятой головой, вышла из горницы в след за Фросей.
*Не с кокошником, а с коруной- кокошник представлял собой головной убор, который покрывал голову. Но основное отличие в том, что носили его только замужние женщины. Невинные девицы его не надевали. Кроме того, он был частью парадного наряда, на каждый день не доставался. Молоденькие девушки же носили венец, обруч, перевязку, очелье- все, что не скрывало красоту волос. Для парадных мероприятий одевалась коруна.
Глава 7
Собственно, то, что мой план по поиску помощника для возвращения на Родину провалится едва начавшись стало ясно практически сразу. Особенно, в части его стартового пункта- затеряться во всеобщем ажиотаже.
Вот прямо как вошла я в трапезную, так и услышала весьма однозначный звон разбившихся надежд. И кого это должно было удивить, спрашивается? И так было понятно, что план мой не доработан и имеет огромное количество слепых зон. Полей, я бы даже сказала. Этаких пустынь планетарного масштаба… мда.
Начнем с того, что к моменту моего прихода, за длинным, уставленным всевозможными кушаньями столом уже скромно сидели пятеро девушек, послушно сложивших на коленях руки и покорно опустивших очи долу. В помещении стояла щемящая тишина, лишь изредка нарушаемая чьим-нибудь глубоким тихим вздохом или шуршанием лаптей под лавкой. Я неуверенно остановилась в гостеприимно распахнутых дверях, с сомнением глядя на длинный богатый стол. Девушки успели рассесться так, что из накрытых свободными оставалось лишь два места- огромный деревянный трон во главе стола и место по правую руку от него. Больше свободных приборов, по которым можно было бы ориентироваться на не занятое место, не было.
Едва мы достигли нужного помещения, как Фрося подло меня покинула, толкнув на последок мягкой ладошкой в поясницу и пожелав «Аппетиту приятственного».
С секунду помявшись в дверях я, мотнув для уверенности головой, спокойно пошла к столу, собираясь присесть вместе со всеми и дождаться начала трапезы. Уж не знаю, отчему она до сих пор не начиналась. Хотелось бы, конечно, верить, что все ждали именно меня, но что-то мне смутно подсказывало, что раньше харя у меня треснет от ощущения собственной значимости, чем вот так высокое собрание будет слюной захлебываться за накрытыми столами ради сомнительной радости лицезреть меня же любимую.
Девушки упорно не поднимали глаз, всем своим видом выражая покорность и смирение. Разнообразие ярких сарафанов и склоненных гладко причесанных головок не издавало никакого внятного звука, пока я не прошелестела своим подолом мимо первой с края красавицы, с интересом изучающей, казалось, изящный узор на собственном изумрудно-зеленом наряде.
- Ой!- вдруг обронила неизвестная царевна, скосив краем глаза на мою идущую сбоку фигуру- А я уж думала это Кощей пожаловать изволили.. А это… Кстати, а ты чьих будешь, красна девица?
- А это не он?- тут же встрепенулись остальные.
- Ой, а кто-ж это?- ахнул кто-то еще за столом.
И пятерка русских красавиц заинтересованно уставилась на меня:
- Кто же ты, подруженька?- мелодичным, как перезвон малиновых колокольчиков голосом, практически пропела чернобровая зеленоглазая царевна, познавшая счастье первой меня и заметить- Аль сестра наречного нашего?
- Али пленница подневольная?- округлив ярко-синие глаза и замяв в руках свой васильковый сарафан, прошептала другая, обладательница весьма аппетитных форм и толстой, русой косы, толщиной с руку.
- Али дочь его, тайно хранимая?- довольно холодно вскинула бровь пепельная блондинка с середины ряда, поражающая идеально ровной спиной и ледяным оттенком голубого платья.
- Скажешь тоже, Елена Васильевна, вот смешная, хоть и Премудрая- тут же фыркнула в кулачок смешливая курносая девчушка с двумя ярко-рыжими косами и алой лентой на лбу, в тон юбке- Откель дочь-то у Кощея Бессмертного? Никогда о том мы не слышали!
- А то он не в цвету добрый молодец- тут же скривила сардоническую ухмылку ледяная красавица- Али сам не рожден отцом-матерью? Или не был женат он да вдов опять? Аль Кощеи из яйца вылупляются? Пораскинь умом-то, Марьяна Яромировна! Не в потеху-ж он под косой твоей припрятанный! Знамо, за двести лет успел Кощей и отцом-батюшкой стать.
Девушки слаженно ахнули и уже с другим, не таким добрым интересом снова уставились на меня:
- Ну так кто же ты, красна девица? Не таись, расскажи нам как есть- кто ты, да как кличут тебя? Как попала сюда, в терем каменный? Аль какая беда преключилася?- вкрадчиво проговорила обладательница медово-карамельной косы, теребя в пальцах ее конец, обвитый белоснежной лентой с красной вышивкой, какая наблюдалась и по лифу ее молочно-белого платья.
- Ой, да что вы все…понакинулись- несколько опешила я от всеобщего интереса и чуть отступила назад- Не сестра да не дочь я Кощеева. Про родню его не наслышана. Может есть у него детки малые, столом паспортным не учтеные, да только про то мне не ведомо. Не участвовала, не привлекалася…
- ЧуднО молвишь ты, красна девица- напряженно переглянулись красавицы- Вроде как да и не по-нашему… Али гостья ты да заморская? Али правда пленница горькая?
- Не кусала себя… Мож и горькая. А что пленница- так то знамо же! Все мы пленницы подневольные, хоть и в гости сюда приглашенные- не ко времени ударилась я в философию.
- Ой же-шь, девоньки… Она ж блаженная!- прижала пухлые ладошки к яблочкам-щечкам царевна в васильковом сарафане- Как есть блаженная!
- Для блаженной сарафан на ней больно дорог, Алена Ивановна. Шелком вышитым изукрашенный, жемчугами речными вытканный- закатила глаза от отсутствию чужой наблюдательности Елена Премудрая, с раздражением откидывая за спину пепельную косу.
- Али сами не видите? Не простая девушка перед нами. Не долог час, сама царевной окажется.
- Вот ты глазастая!- восхитилась я, по-новому и с уважением взглянув на красотку в льдисто- голубом. Может и злюка, а явно с мозгами- А и правда, сестрицы- царевна я!
Вот тут с лиц красоток разом послетали их ласковые усмешки, глазки подприщурились, губки поджались и все они, разом, стали напоминать единый взвод солдат перед лицом врага.
- И как же звать-величать тебя, «сестрица»?- недовольно тут же поцедила чернокосая зеленоглазая красавица.
- А Настасья Берендеевна я- отвесила я глубокий поклон, едва не уронив при этом свою роскошную коруну на свое же не менее роскошное лицо- Прошу любить меня, да жаловать!- и с достоинством выпрямилась, обведя выжидающим взглядом притихшую в недоумении толпу царевен.
Ну, то есть в каком ожидании? Конечно, в глубине души я все еще надеялась, что если не искренняя радость, то хотя бы царское воспитание заставят девушек тут же с улыбками и распростертыми объятиями кинуться мне на встречу и дружно принять меня в свои полюбовные ряды ожидающих не пойми чего красавиц. Однако и тут пои прогнозы совершенно не оправдались.
Сперва все, как я и сказала ранее, слаженно замерли. А потом спинки гордо выпрямились, коралловые губки брезгливо скривились, подбородки задрались и коллективное «фыр» если не прозвучало, то явственно повисло в воздухе.
- Ох, смотрите кто к нам пожаловал- язвительно протянула зеленоглазка- Несмеяна слезы повытерла! Али праздник какой? Аль уже Покров?
- Ну что ты, что ты, Ольга Васильевна- показательно всплеснула руками рыжая бестия в красном- Али не слыхала, что царевне Несмеяне и Покров не праздник, коли плакать хочется? Что ей служба церковная, что смотрины наши, что Горка Красная- все едино!
- Ты не злись на нее, Марьяна Яромировна- сделала вид, что хочет всеобщего перемирия синеглазая пышка- Видишь? Горе-беда у красной девицы! Как же-шь, замуж ее хотят выдати! За самого Кощея Бессмертного!- и царевна Лебедь снова округлила глаза, изображая испуг.
- Ну раз так, так сидела бы и дальше в своей горнице- процедила карамельная девица в белом сарафане с алой вышивкой- Раз ей честь отца да Государства своёго не ведома. Мы тут загадки гадаем, да сказки рассказываем, чтобы царю Кощею понравиться. Как одна сидим, гордость спрятавши, чтобы выбрал он жену по сердцу. Нам всем не грешно быть как на ярмарке, лишь бы тишь да покой на Руси-матушке были бы. А Настасья Берендеевна у нас горемычная- как судьбу ей свою приняти? Как про кровь позабыть царскую?
- Дело говоришь, Марья Радимовна- холодно согласилась с царевной Елена Премудрая- Все мы, как одна, в одних санях. Сидим да глядим, губы кусая, как не любы мы да не хороши для Кощея Бессмертного Беззаконного. Да и благо тому. Коли Василиса Любомировна на себя крест возьмет, так и быть тому. И тебе бы, Настасья Берендеевна, не рыдать да стонать, внимание привлекать. А покойно, как все, ко столу ходить да загадки разгадывать!
- Так я и пришла- вякнула я, реально почувствовав некий стыд за поведение чужой царевны- А вы вона как, понакинулись…
- А чего нам не понакинуться? - сложила руки на груди Марьяна царевна, прижав к ней рыжие косы- То сидела одна, ни с кем не ведалась, а то вышла к вечере в коруну ряжена! Сарафан на ней ярче солнышка, губы накусала до красна! Аль решила Кощею понравиться? Так все пусто то! Дольше надо было в горнице горевать! А тепереча поздно- Василису он выбрал.
- Это кто-ж сказал, красны девицы?- вдруг, ни с того ни с сего обозлилась я и, скопировав Марьянин жест, угрожающе сложила руки на груди- Али на рубахе то вышито? Али в церкве с Василисой он венчаный?
- Да ты помешалася, девица!- ахнула красотка в синем сарафане, кажется, Алена Ивановна- С одиночества да незнания! Уж седмицу, поди, он с ней одной гуляет! Рядом с собой за стол сажает, белы рученьки ей целует! Полноте, Настасья Берендеевна!
- Значит, сама решила царицей стать?- вдруг насмешливо вставила Премудрая- Смотрю, люта ненависть поубавилась?
- Может и поубавилась- уже тише, но все так же запальчиво фыркнула я- В сад он меня сам позвал не спроста ли!
- Так он всех зазывал- пожала плечами Марьяна, под согласные кивки соратниц подтверждая ранее прозвучавший рассказ Смерти- С каждой гулял, с каждой разговоры разговаривал. Только и то пустое- Смертушка то придумала, чтобы он каждой внимание уделил, а то не по-людски получается, все с Василисой одной милуется.
- Может и всех позвал, а только дрогнуло сердце девичье- упорно продолжала я- Зря ли я на отбор….тьфу, ты, на смотрины приехала? Зря меня все царство-государство провожало? Нет уж, дудки! Смотрины так смотрины! Я тоже участвую!
- Ой, насмешила!- вдруг взорвалась смехом с ледяной крошкой Елена, задорно всплеснув при этом белоснежными руками- Ох, натешила, Настасья Берендеевна! Ну так быть посему! Поучаствуй! А мы чем есть поможем. Правда, девушки? А ты проходи, садись, раз пришла, «подруженька».
- А и то правда- вторя Премудрой, прыснула в кулачок Марья в белом сарафане- Все веселье да забава! Чем просто так тут подол просиживать. А не спужаешься? Не запрешься опять в горнице слезы лить?
- Его, что-ли?- фыркнула я, еще раз окидывая взглядом стол и проходя на единственное свободное место подле трона по правую руку— Так не страшный он!
- Он не страшный, так сила его черная могучая- покачала головой Алена, поправляя свой васильковый сарафан на аппетитной груди- Да и Смертушка калачи не зря ест. Загадки больно мудреные загадывает. Нам то что- поможем, раз сговорилися…
- За помощь оно спасибо, конечно, красны девицы- снова поклонилась я в пол красавицам, с подозрением обводя взглядом неожиданно нарадовавшуюся группу соучастников- А сами что за жениха побороться не хотите?
- Не нравишься ты мне- вдруг сухо проронила рыжая Марьяна- Ох, не нравишься. Не к добру ты появилась, не доброе задумала.
- Ну, ты мне, может, тоже не нравишься- пожала я плечами, несколько удивленная проявлением недружелюбия от обладательницы курносого носика и забавных морковных кос- Да тебе-то что? Али сама за Кощея собралась? Так поборись, я не возражаю!
- Акстись, Настасья Берендеевна- укорила меня Елена, одним недовольным взглядом заставив Марьяну при этом опустить взгляд- Али мы по своей воле здесь дни коротаем? Как батюшка велел, да как царству сподручнее- так царевны и делают. Тебе ли не знать? Уж не ведаю, почему ты сама передумала…
- Почему передумала- одному Богу то ведомо- глубокомысленно изрекла я, начиная понимать, что затеряться в толпе поддерживая общий ажиотаж так себе план.
Потому как ажиотажа-то, как выясняется, реально не было! Не врала мне Смертушка, получается! По крайней мере, в этом вопросе…
- А только как я передумала, так и он передумать может! Была Василиса Любомировна, станет Настасья Берендеевна ему пуще солнышко милее!- уже более уверенно изрекла я, не понимая, пока, как съезжать с намеченного плана и отступать.
- Ой ли!- покачала тем временем головой зеленоглазая Ольга- Токма окромя его еще и Василиса Любомировна есть. Как она-то жениха тебе уступит?
- А она пострашнее Кощея что ли будет?- удивленно хлопнула я глазами, устраиваясь поудобнее за столом.
- Да это как сказать…- задумчиво хмыкнула Елена.
И в этот момент зычный голос стражника у дверей громко объявил:
- Царь Кощей трапезничать изволит!
Глава 8
Пять красных девиц, как по команде, тут же сели ровненько и опустили очи долу, словно дружно заинтересовавшись узором белоткатной скатерти на дубовом столе, и сомкнули в драгоценном молчании свои коралловые уста.
Меня это повальное увлечение, само собой, не коснулось. Поэтому, вместо того, чтобы всячески демонстрировать смирение и покорность, видимо, автоматом полагающиеся к титулу царевны, я во все глаза уставилась на уверенно вошедшего в зал мужчину.
Надо сказать, с нашей последней встречи он ни чуть не изменился: все тот же черный кафтан с серебром, те же черные штаны, аккуратно заправленные в мягкие кожаные сапоги и то же холодное, отстраненное выражение на худом, гладком лице, слегка приправленное вековой усталостью с присыпкой из легкой брезгливости. Короче, все как я люблю. Ну, разве что за исключением одной незначительной детали.
Эта деталь, прекрасным грузом повисла на правом локте вполне себе идеального злодея и своим присутствием определенно портила всю пасторальную картину моего романтического восприятия. В принципе, по тому, как уверенно и быстро двигался Кощей, буквально волоча на своей руке хрупкую ношу, вообще создавалось впечатление, что он либо забыл, что она там висит, либо откровенно плевал на ее наличие, словно на лишний элемент декора на своем благородном черном костюме.
- Не с кокошником, а с коруной*! Где оно видано, чтобы девица кокошник носила? Вот, смотри сама- маковка вся открытая! Какой же-шь это кокошник-то? Все готово, царь-девица- обозревая плоды своих трудов, окинула меня взглядом девушка- Изволь полюбоваться! Хотя, коруну на вечерю можно было и не надевать…
- Верю на слово- махнула я рукой, с удовольствием приподнимаясь на носочки и наслаждаясь ощущением удобства натертых пальчиков в вязаных мягких тапочках, пришедших на смену колким лаптям- Ну, давай! Веди меня!
- Погорим, как есть погорим- продолжала тем временем стонать Смертушка, посыпая свою голову пеплом, который тут же сама и доставала из холщового мешочка на своем поясе- Вона как вырядилась… Точно погорим!
- Зато красивыми- фыркнула я и, с гордо поднятой головой, вышла из горницы в след за Фросей.
*Не с кокошником, а с коруной- кокошник представлял собой головной убор, который покрывал голову. Но основное отличие в том, что носили его только замужние женщины. Невинные девицы его не надевали. Кроме того, он был частью парадного наряда, на каждый день не доставался. Молоденькие девушки же носили венец, обруч, перевязку, очелье- все, что не скрывало красоту волос. Для парадных мероприятий одевалась коруна.
Глава 7
Собственно, то, что мой план по поиску помощника для возвращения на Родину провалится едва начавшись стало ясно практически сразу. Особенно, в части его стартового пункта- затеряться во всеобщем ажиотаже.
Вот прямо как вошла я в трапезную, так и услышала весьма однозначный звон разбившихся надежд. И кого это должно было удивить, спрашивается? И так было понятно, что план мой не доработан и имеет огромное количество слепых зон. Полей, я бы даже сказала. Этаких пустынь планетарного масштаба… мда.
Начнем с того, что к моменту моего прихода, за длинным, уставленным всевозможными кушаньями столом уже скромно сидели пятеро девушек, послушно сложивших на коленях руки и покорно опустивших очи долу. В помещении стояла щемящая тишина, лишь изредка нарушаемая чьим-нибудь глубоким тихим вздохом или шуршанием лаптей под лавкой. Я неуверенно остановилась в гостеприимно распахнутых дверях, с сомнением глядя на длинный богатый стол. Девушки успели рассесться так, что из накрытых свободными оставалось лишь два места- огромный деревянный трон во главе стола и место по правую руку от него. Больше свободных приборов, по которым можно было бы ориентироваться на не занятое место, не было.
Едва мы достигли нужного помещения, как Фрося подло меня покинула, толкнув на последок мягкой ладошкой в поясницу и пожелав «Аппетиту приятственного».
С секунду помявшись в дверях я, мотнув для уверенности головой, спокойно пошла к столу, собираясь присесть вместе со всеми и дождаться начала трапезы. Уж не знаю, отчему она до сих пор не начиналась. Хотелось бы, конечно, верить, что все ждали именно меня, но что-то мне смутно подсказывало, что раньше харя у меня треснет от ощущения собственной значимости, чем вот так высокое собрание будет слюной захлебываться за накрытыми столами ради сомнительной радости лицезреть меня же любимую.
Девушки упорно не поднимали глаз, всем своим видом выражая покорность и смирение. Разнообразие ярких сарафанов и склоненных гладко причесанных головок не издавало никакого внятного звука, пока я не прошелестела своим подолом мимо первой с края красавицы, с интересом изучающей, казалось, изящный узор на собственном изумрудно-зеленом наряде.
- Ой!- вдруг обронила неизвестная царевна, скосив краем глаза на мою идущую сбоку фигуру- А я уж думала это Кощей пожаловать изволили.. А это… Кстати, а ты чьих будешь, красна девица?
- А это не он?- тут же встрепенулись остальные.
- Ой, а кто-ж это?- ахнул кто-то еще за столом.
И пятерка русских красавиц заинтересованно уставилась на меня:
- Кто же ты, подруженька?- мелодичным, как перезвон малиновых колокольчиков голосом, практически пропела чернобровая зеленоглазая царевна, познавшая счастье первой меня и заметить- Аль сестра наречного нашего?
- Али пленница подневольная?- округлив ярко-синие глаза и замяв в руках свой васильковый сарафан, прошептала другая, обладательница весьма аппетитных форм и толстой, русой косы, толщиной с руку.
- Али дочь его, тайно хранимая?- довольно холодно вскинула бровь пепельная блондинка с середины ряда, поражающая идеально ровной спиной и ледяным оттенком голубого платья.
- Скажешь тоже, Елена Васильевна, вот смешная, хоть и Премудрая- тут же фыркнула в кулачок смешливая курносая девчушка с двумя ярко-рыжими косами и алой лентой на лбу, в тон юбке- Откель дочь-то у Кощея Бессмертного? Никогда о том мы не слышали!
- А то он не в цвету добрый молодец- тут же скривила сардоническую ухмылку ледяная красавица- Али сам не рожден отцом-матерью? Или не был женат он да вдов опять? Аль Кощеи из яйца вылупляются? Пораскинь умом-то, Марьяна Яромировна! Не в потеху-ж он под косой твоей припрятанный! Знамо, за двести лет успел Кощей и отцом-батюшкой стать.
Девушки слаженно ахнули и уже с другим, не таким добрым интересом снова уставились на меня:
- Ну так кто же ты, красна девица? Не таись, расскажи нам как есть- кто ты, да как кличут тебя? Как попала сюда, в терем каменный? Аль какая беда преключилася?- вкрадчиво проговорила обладательница медово-карамельной косы, теребя в пальцах ее конец, обвитый белоснежной лентой с красной вышивкой, какая наблюдалась и по лифу ее молочно-белого платья.
- Ой, да что вы все…понакинулись- несколько опешила я от всеобщего интереса и чуть отступила назад- Не сестра да не дочь я Кощеева. Про родню его не наслышана. Может есть у него детки малые, столом паспортным не учтеные, да только про то мне не ведомо. Не участвовала, не привлекалася…
- ЧуднО молвишь ты, красна девица- напряженно переглянулись красавицы- Вроде как да и не по-нашему… Али гостья ты да заморская? Али правда пленница горькая?
- Не кусала себя… Мож и горькая. А что пленница- так то знамо же! Все мы пленницы подневольные, хоть и в гости сюда приглашенные- не ко времени ударилась я в философию.
- Ой же-шь, девоньки… Она ж блаженная!- прижала пухлые ладошки к яблочкам-щечкам царевна в васильковом сарафане- Как есть блаженная!
- Для блаженной сарафан на ней больно дорог, Алена Ивановна. Шелком вышитым изукрашенный, жемчугами речными вытканный- закатила глаза от отсутствию чужой наблюдательности Елена Премудрая, с раздражением откидывая за спину пепельную косу.
- Али сами не видите? Не простая девушка перед нами. Не долог час, сама царевной окажется.
- Вот ты глазастая!- восхитилась я, по-новому и с уважением взглянув на красотку в льдисто- голубом. Может и злюка, а явно с мозгами- А и правда, сестрицы- царевна я!
Вот тут с лиц красоток разом послетали их ласковые усмешки, глазки подприщурились, губки поджались и все они, разом, стали напоминать единый взвод солдат перед лицом врага.
- И как же звать-величать тебя, «сестрица»?- недовольно тут же поцедила чернокосая зеленоглазая красавица.
- А Настасья Берендеевна я- отвесила я глубокий поклон, едва не уронив при этом свою роскошную коруну на свое же не менее роскошное лицо- Прошу любить меня, да жаловать!- и с достоинством выпрямилась, обведя выжидающим взглядом притихшую в недоумении толпу царевен.
Ну, то есть в каком ожидании? Конечно, в глубине души я все еще надеялась, что если не искренняя радость, то хотя бы царское воспитание заставят девушек тут же с улыбками и распростертыми объятиями кинуться мне на встречу и дружно принять меня в свои полюбовные ряды ожидающих не пойми чего красавиц. Однако и тут пои прогнозы совершенно не оправдались.
Сперва все, как я и сказала ранее, слаженно замерли. А потом спинки гордо выпрямились, коралловые губки брезгливо скривились, подбородки задрались и коллективное «фыр» если не прозвучало, то явственно повисло в воздухе.
- Ох, смотрите кто к нам пожаловал- язвительно протянула зеленоглазка- Несмеяна слезы повытерла! Али праздник какой? Аль уже Покров?
- Ну что ты, что ты, Ольга Васильевна- показательно всплеснула руками рыжая бестия в красном- Али не слыхала, что царевне Несмеяне и Покров не праздник, коли плакать хочется? Что ей служба церковная, что смотрины наши, что Горка Красная- все едино!
- Ты не злись на нее, Марьяна Яромировна- сделала вид, что хочет всеобщего перемирия синеглазая пышка- Видишь? Горе-беда у красной девицы! Как же-шь, замуж ее хотят выдати! За самого Кощея Бессмертного!- и царевна Лебедь снова округлила глаза, изображая испуг.
- Ну раз так, так сидела бы и дальше в своей горнице- процедила карамельная девица в белом сарафане с алой вышивкой- Раз ей честь отца да Государства своёго не ведома. Мы тут загадки гадаем, да сказки рассказываем, чтобы царю Кощею понравиться. Как одна сидим, гордость спрятавши, чтобы выбрал он жену по сердцу. Нам всем не грешно быть как на ярмарке, лишь бы тишь да покой на Руси-матушке были бы. А Настасья Берендеевна у нас горемычная- как судьбу ей свою приняти? Как про кровь позабыть царскую?
- Дело говоришь, Марья Радимовна- холодно согласилась с царевной Елена Премудрая- Все мы, как одна, в одних санях. Сидим да глядим, губы кусая, как не любы мы да не хороши для Кощея Бессмертного Беззаконного. Да и благо тому. Коли Василиса Любомировна на себя крест возьмет, так и быть тому. И тебе бы, Настасья Берендеевна, не рыдать да стонать, внимание привлекать. А покойно, как все, ко столу ходить да загадки разгадывать!
- Так я и пришла- вякнула я, реально почувствовав некий стыд за поведение чужой царевны- А вы вона как, понакинулись…
- А чего нам не понакинуться? - сложила руки на груди Марьяна царевна, прижав к ней рыжие косы- То сидела одна, ни с кем не ведалась, а то вышла к вечере в коруну ряжена! Сарафан на ней ярче солнышка, губы накусала до красна! Аль решила Кощею понравиться? Так все пусто то! Дольше надо было в горнице горевать! А тепереча поздно- Василису он выбрал.
- Это кто-ж сказал, красны девицы?- вдруг, ни с того ни с сего обозлилась я и, скопировав Марьянин жест, угрожающе сложила руки на груди- Али на рубахе то вышито? Али в церкве с Василисой он венчаный?
- Да ты помешалася, девица!- ахнула красотка в синем сарафане, кажется, Алена Ивановна- С одиночества да незнания! Уж седмицу, поди, он с ней одной гуляет! Рядом с собой за стол сажает, белы рученьки ей целует! Полноте, Настасья Берендеевна!
- Значит, сама решила царицей стать?- вдруг насмешливо вставила Премудрая- Смотрю, люта ненависть поубавилась?
- Может и поубавилась- уже тише, но все так же запальчиво фыркнула я- В сад он меня сам позвал не спроста ли!
- Так он всех зазывал- пожала плечами Марьяна, под согласные кивки соратниц подтверждая ранее прозвучавший рассказ Смерти- С каждой гулял, с каждой разговоры разговаривал. Только и то пустое- Смертушка то придумала, чтобы он каждой внимание уделил, а то не по-людски получается, все с Василисой одной милуется.
- Может и всех позвал, а только дрогнуло сердце девичье- упорно продолжала я- Зря ли я на отбор….тьфу, ты, на смотрины приехала? Зря меня все царство-государство провожало? Нет уж, дудки! Смотрины так смотрины! Я тоже участвую!
- Ой, насмешила!- вдруг взорвалась смехом с ледяной крошкой Елена, задорно всплеснув при этом белоснежными руками- Ох, натешила, Настасья Берендеевна! Ну так быть посему! Поучаствуй! А мы чем есть поможем. Правда, девушки? А ты проходи, садись, раз пришла, «подруженька».
- А и то правда- вторя Премудрой, прыснула в кулачок Марья в белом сарафане- Все веселье да забава! Чем просто так тут подол просиживать. А не спужаешься? Не запрешься опять в горнице слезы лить?
- Его, что-ли?- фыркнула я, еще раз окидывая взглядом стол и проходя на единственное свободное место подле трона по правую руку— Так не страшный он!
- Он не страшный, так сила его черная могучая- покачала головой Алена, поправляя свой васильковый сарафан на аппетитной груди- Да и Смертушка калачи не зря ест. Загадки больно мудреные загадывает. Нам то что- поможем, раз сговорилися…
- За помощь оно спасибо, конечно, красны девицы- снова поклонилась я в пол красавицам, с подозрением обводя взглядом неожиданно нарадовавшуюся группу соучастников- А сами что за жениха побороться не хотите?
- Не нравишься ты мне- вдруг сухо проронила рыжая Марьяна- Ох, не нравишься. Не к добру ты появилась, не доброе задумала.
- Ну, ты мне, может, тоже не нравишься- пожала я плечами, несколько удивленная проявлением недружелюбия от обладательницы курносого носика и забавных морковных кос- Да тебе-то что? Али сама за Кощея собралась? Так поборись, я не возражаю!
- Акстись, Настасья Берендеевна- укорила меня Елена, одним недовольным взглядом заставив Марьяну при этом опустить взгляд- Али мы по своей воле здесь дни коротаем? Как батюшка велел, да как царству сподручнее- так царевны и делают. Тебе ли не знать? Уж не ведаю, почему ты сама передумала…
- Почему передумала- одному Богу то ведомо- глубокомысленно изрекла я, начиная понимать, что затеряться в толпе поддерживая общий ажиотаж так себе план.
Потому как ажиотажа-то, как выясняется, реально не было! Не врала мне Смертушка, получается! По крайней мере, в этом вопросе…
- А только как я передумала, так и он передумать может! Была Василиса Любомировна, станет Настасья Берендеевна ему пуще солнышко милее!- уже более уверенно изрекла я, не понимая, пока, как съезжать с намеченного плана и отступать.
- Ой ли!- покачала тем временем головой зеленоглазая Ольга- Токма окромя его еще и Василиса Любомировна есть. Как она-то жениха тебе уступит?
- А она пострашнее Кощея что ли будет?- удивленно хлопнула я глазами, устраиваясь поудобнее за столом.
- Да это как сказать…- задумчиво хмыкнула Елена.
И в этот момент зычный голос стражника у дверей громко объявил:
- Царь Кощей трапезничать изволит!
Глава 8
Пять красных девиц, как по команде, тут же сели ровненько и опустили очи долу, словно дружно заинтересовавшись узором белоткатной скатерти на дубовом столе, и сомкнули в драгоценном молчании свои коралловые уста.
Меня это повальное увлечение, само собой, не коснулось. Поэтому, вместо того, чтобы всячески демонстрировать смирение и покорность, видимо, автоматом полагающиеся к титулу царевны, я во все глаза уставилась на уверенно вошедшего в зал мужчину.
Надо сказать, с нашей последней встречи он ни чуть не изменился: все тот же черный кафтан с серебром, те же черные штаны, аккуратно заправленные в мягкие кожаные сапоги и то же холодное, отстраненное выражение на худом, гладком лице, слегка приправленное вековой усталостью с присыпкой из легкой брезгливости. Короче, все как я люблю. Ну, разве что за исключением одной незначительной детали.
Эта деталь, прекрасным грузом повисла на правом локте вполне себе идеального злодея и своим присутствием определенно портила всю пасторальную картину моего романтического восприятия. В принципе, по тому, как уверенно и быстро двигался Кощей, буквально волоча на своей руке хрупкую ношу, вообще создавалось впечатление, что он либо забыл, что она там висит, либо откровенно плевал на ее наличие, словно на лишний элемент декора на своем благородном черном костюме.
