— Звучит неплохо. А какая она, твоя ученица?
— Сложная, — со вздохом признался Маркус.
Брови Саманты на миг взлетели, но она быстро навела на себя любезный вид и ответила с подобающей деликатностью:
— Что ж, я не рассчитывала завести друзей, хотя и не прочь с кем-то пообщаться, всё-таки мне ещё не доводилось встречаться с ровесниками.
— Боюсь, в твоём лице Джэйн, скорее, увидит конкурентку, да и едва ли она способна дружить. Уж слишком любит быть в центре внимания и ревностно борется за это право.
— Что за странная девушка? Почему ты её взял в ученицы?
— Она наследница Редианов, — печально известил он, и Саманта понимающе вздохнула.
Устроив сестру, Маркус снова уселся перед очагом на кухне. Надо было подготовиться ко встрече с Советом и встрече с матерью. Льюис в своём кратком послании довольно ясно намекал о возрастающем влиянии на волшебное сообщество от эйры Найиль.
— Кто же за тобой стоит, матушка, — обращаясь к огню, задал Маркус волнующий вопрос, но Саларс уже покинула пламя, и в ответ он получил только треск дров.
Мастера были ему рады. Старый мастер Иллюзий, Асмик и даже Анхелика даже не постеснялись его обнять. Маркус был тронут их вниманием и непритворным беспокойством. Впрочем, большинство из мастеров, хоть и проявили сдержанность, но не были настроены воинственно и, похоже, с нетерпением ждали его рассказа.
Оставалось только решить, как именно подать им правду. Маркус не видел в рядах Совета Найиль, но внутренний голос подсказывал, что опасно недооценивать те силы, что за ней стояли, а потому он упирал на случайность. Оказался в ловушке, из которой смог выбраться только в закрытый мир, так как нечто могущественное запечатало все остальные Врата.
— А Нэриэл? Он… правда погиб? — с тревогой переспросила мастер Заклинатель.
— Увы это так. Их поединок с Семериком Майэрсом закончился двойной трагедией, — печально возвестил Маркус. Он смотрел на мастеров и видел, как большинство из них новость о гибели Главы расстроила. А многих ещё и заставила серьёзно задуматься и вернуться к неприятным воспоминаниям.
— И это произошло на твоих глазах? — Мастер Ветров нахмурился и, судя по тяжёлому взгляду, пытался выстроить в голове какое-то умозаключение.
— Правильнее было бы сказать, что вы сами оказались тому свидетелями. Нэриэл и Семерик обменялись смертельными ударами в момент переноса, — уточнил Маркус. — Я уже застал только последствия.
Мастер Ветров поджал губы и принялся нервно двигать челюстью. Похоже, собственные выводы заводили его в тупик или же неприятную правду, которую совсем не хотелось принимать. Впрочем, многие мастера выглядели похоже: напряжённые и мрачные.
— И что же это был за мир, куда они перенеслись? — вдруг спросил мастер Иллюзий. Его вопрос нарушил напряжённую атмосферу, и многие заметно оживились, посчитав, что новая информация поможет им с решением.
— Вблизи того места стояла хижина, в которой находилось довольно много вещей Майэрса, вероятно, это было место его изгнания.
— А тёмные твари и запретные искусства? — не унимался мастер Ветров. — Правда, что вовсе не Семерик ими занимался?
Вопрос был не прост, и Маркус не мог ответить на него прямо, так как заметил, как засеребрились плиты перехода. Кто-то вот-вот должен был пожаловать на Совет.
— Я не нашёл ни одной книги подобного толка, как и прирученных тёмных тварей. В том месте водились разве что шакалы, да грифы, — вывернул он, и в тот же момент плиты затянул туман, а через миг в нём уже проявился силуэт матери.
— Значит… — Мастер Ветров пока не замечал новой гостьи. — Наше расследование нас не обмануло. И это Нэриэл когда-то подставил своего лучшего друга и всё это время обманывал нас! Горько осознавать, что мы столько лет оставались слепы к подобному!
— Мой отец мастерски умел втираться в доверие! — Найиль бесцеремонно влезла в разговор. — Да и кто бы мог заподозрить наследника Брэйтов, чей род ещё никогда прежде не пятнал своё имя?
— Что ты хочешь этим сказать, Найиль? — забеспокоился мастер Иллюзий.
— Лишь то, что среди вещей моего отца, мне встречались и книги по запретным искусствам, и тёмные артефакты, — хмыкнула она.
— Но тогда почему ты молчала?! — вспыхнул мастер Ветров. — Разве не следовало сразу же об этом сообщить?!
— Я и предположить не могла, что у кого остались сомнения относительно моего отца. Вы же всё видели своими же глазами! — с вызовом заявила Найиль. — А слова Привратника годятся лишь для подтверждения, что собственное зрение вас не обмануло!
— Но это дополнительные улики для расследования! — негодовал мастер Ветров.
Дело явно шло к ссоре, но пока мастера обменивались пикировками и добытыми сведениями, Маркус искоса наблюдал за матерью. Она вела себя так, будто его появление ничего для неё не значило. Найиль бросила на него всего один взгляд, нарочито небрежный, который трудно было бы считать непосвящённому. Однако Маркус увидел всё: удивление, беспокойство, подозрение.
— Вы… — он обернулся к ней и с интересом уставился, ожидая, пока их представят.
Нелепая сцена, как ни посмотри, но, если уж матушка выбрала игру, значит, нужно следовать правилам. Смотреть друг на друга, как на незнакомцев, обмениваться фальшивыми любезностями, ну и конечно, зашифрованные тайные послания. Личной встречи тоже не избежать. Им придётся поговорить, и Маркус сомневался, что эта беседа доставит ему удовольствие.
В конце концов, забуксовавшее расследование по делу Нэриэла было решено Советом возобновить, а после представить его результаты всему Волшебному городу. Имя Семерика Майэрса обещали очистить от незаслуженных обвинений.
— Остался, кажется, последний вопрос, — после всех обсуждений, напомнил мастер Иллюзий. — Пока наш Привратник отсутствовал, кое-что произошло. Нам пришлось всем обучать эйс Редиан на случай…
— Позвольте выразить вам всем мою глубокую признательность за помощь в обучении, — Маркус поклонился перед собравшимися. — Но, думаю, дальнейшее совершенствование юной наследницы я возьму на себя.
Среди мастеров раздались выдохи облегчения. Похоже, сложный характер Джэйн успел изрядно им досадить.
— Ну и правильно, кому как не Привратнику готовить себе помощницу, — заключил мастер Иллюзий.
Маркус вновь покосился на матушку, разгадала ли она его намерения? Найиль выглядела почти равнодушной, разве что уголки губ слегка дрогнули в лёгкой усмешке. Она всё выскажет ему потом. Во всяком случае Маркус этого ожидал, но он просчитался.
Найиль не появилась у ворот Дома Пламенных Роз и не прислала записки. Она будто бы не искала встречи вовсе, и в то же время Маркус прекрасно понимал, как важен их диалог, в первую очередь для безопасности Саманты. Он дотянул до вечера, всё ещё надеясь на какое-то послания, но, едва солнце начало клониться к горизонту, сам отправился к цитадели Брэйтов. Чтобы не вызывать лишних вопросов, Маркус воспользовался тайным подземным проходом. К счастью, тот оказался не заблокирован, возможно потому, Найиль не знала о его существовании.
Оказавшись внутри цитадели, Маркус сразу же отметил изменения. Прежде серые каменные стены отштукатурили и покрасили. Большой холл, ведущий на кухню, теперь был лимонно-жёлтым, парадная галерея торжественно алела, а укромный коридор, ведущий к спальням, успокаивал лазурью.
В цитадели оказалось пугающе тихо. Сколько Маркус помнил, Нэриэл держал постоянный штат помощников и слуг, и те постоянно мельтешили по каким-то делам. Сейчас же коридоры оставались пустыми, будто вымершими. Магический свет загорался только при его появлении, и тут же гас, стоило ему покинуть зал или коридор. Чтобы понять куда двигаться, Маркус вышел на балкон и внимательно изучил цитадель. Свет горел только в двух окнах — кабинета Нэриэла. Маркус вернулся в гостиную, а затем, пройдя главный холл, свернул на винтовую пурпурную лестницу. Он не хотел спешить, но ноги сами перепрыгивали через ступени. Тишина цитадели давила на уши, и было в ней что-то неправильное, неестественное, даже зловещее. Маркус не мог объяснить возникающие у него недобрые предчувствия, но всякий раз настороженно вглядывался в тени. Будь он в закрытом мире Творца, точно решил бы, что это проделки Тьмы. Но здесь… Маркус добрался до двери кабинета и на миг застыл на месте. Стучать или не стучать? Скорее всего, Найиль уже знала о его приходе: Маркус встретил по пути несколько установленных защитных заклинаний.
Он всё же постучал.
— Входи, — донеслось из-за двери. Голос матери звучал мягко и почти дружелюбно.
— Прости, что нагрянул так внезапно, — переступая через порог, начал Маркус и огляделся. Кабинет претерпел серьёзные изменения. Вместо добротной старинной мебели — изящные, резные изделия, книги в золочённых обложках и множество разнообразных статуэток. На хрупком хрустальном столе, за которым восседала Найиль, стояли только лампа с ножкой в виде дремлющего дракона, да красивая фарфоровая чашка, внутри которой плескалась янтарная жидкость.
— Ну что ты. Я очень рада, что ты снова здесь. Надеюсь, общество Сэмми тебя не сильно утомило? — Найиль мило улыбнулась.
— Должен признать, не самый лучший способ поближе познакомиться с сестрой, но мы провели его с пользой, — вывернул Маркус.
— Надеюсь, тебе хватило ума не тащить её в этот мир? Впрочем, это не столь важно. Она всего лишь посредственность, которой никогда не добиться твоих высот.
Маркуса кольнуло неприятное осознание: матушка слишком много знала. Однако она не стала более заострять на том внимание и переключилась на то, что считала важным.
— Я вернула на родину обглоданные кости твоего деда, — поднимаясь из-за стола, заметила она. — Они наделали здесь много шума. Никто не мог поверить, что такое возможно: столь талантливый волшебник закончил, словно бродячая собака!
Найиль принялась расхаживать по кабинету и, не зная куда деть руки, постоянно неестественно жестикулировала.
— Они хотели его похоронить со всеми почестями, представляешь? — Её голос наполнился презрением, а поднятые кисти застыли над головой. — Предателя! Отступника! Интригана и убийцу! Ты можешь в это поверить?
Маркус напряжённо наблюдал за матерью. Прежде он не замечал у неё столь явного безумия, тогда как сейчас её трудно было назвать нормальной. В глазах плясали искры сумасшествия, а движения стали ещё более ломаными и неестественными. Найиль покрутилась, словно в танце, а затем, остановившись напротив, резко навела руки на Маркуса.
— Но я не дала им этого сделать! — Её лицо озарила широкая улыбка. — Я забрала их, якобы, чтобы похоронить в склепе рядом с матерью. Но… они забыли, что тело моей матери исчезло, а потому исчез и отец…
— Ты расследовала исчезновение Илларии?.. — Всего лишь осторожный вопрос, но тот вызвал бурю эмоций.
Сначала Найиль громко рассмеялась, но в этом смехе не было и толики веселья. Только боль и злость.
— О да, конечно, и именно поэтому я сделала с ним тоже самое! — Её голос наполнился мрачным торжеством — Я смолола его проклятые кости до мельчайшего порошка, и каждый день наслаждаюсь нашим общением!
Она покосилась на стоявшую на столе чашку, и её улыбка стала ещё более безумной. Маркус судорожно сглотнул. Вот только, как бы ни была чудовищна раскрывшаяся перед ним истина, ему следовало разобраться в происходящем, найти первопричину. И, вспоминая странный сон Джэйн накануне испытания, он снова огляделся. Увы, старинного зеркала в кабинете не было. Видимо, то пряталось в спальне. Но Маркус сомневался, что ему удастся в ближайшее время туда попасть.
— И как же погибла Иллария? — спросил он, надеясь отыскать в словах матери дополнительные подсказки. — Разве это не был внезапный взрыв в лаборатории?
— В такое мог поверить только наивный глупец! — с злостью выплюнула Найиль. — Мать всеми силами пыталась удержать этого неблагодарного! Пыталась создать зелье, которое избавило бы его от дурмана Редианов, а он… Он всё обернул против неё! Проклятые редиановские чары совсем затуманили рассудок. Ему было невдомёк, что при неправильных пропорциях зелье может превратиться в яд! А он влил ей его прямо так, из котла! У неё просто не было шансов. А он, когда понял, что натворил, устроил тот взрыв, после которого остался только пепел.
Маркус внимательно слушал. Каждая деталь, словно куски мозаики, постепенно составляли общую картину. И хоть очертания в целом уже вполне угадывались, ещё хватало пустых мест, и причин для новых тревог.
— Ты ведь не собираешься проделать ничего подобное с наследницей Редианов? — нахмурившись, прямо спросил Маркус.
Найиль скривилась, услышав знаменитую фамилию.
— Похоже, мой сын тоже не устоял перед мерзкими чарами. — В её голосе звучала неприкрытая ирония. — Ты так отчаянно пытался защитить эту вертихвостку на Совете!
— С чего ты решила? — Слова Найиль заставили Маркуса заволноваться: — Нэриэл навязал мне её в ученицы, а как ты знаешь, я весьма ответственно отношусь к своим подопечным.
— Мне ещё ни разу в жизни не доводилось видеть столь несносную особу, — с презрением заметила Найиль. — Но, видимо, даже если самой уродливой жабе достанется этот мерзкий дар, все вокруг будут её целовать и восхищаться, считая самой лучшей и прекрасной! Но не смотри на меня волком, я не собираюсь вмешиваться в твою работу. В конце концов, она всего лишь пустоголовая девица, надеюсь, ты и сам в скором времени в этом убедишься.
— Благодарю, за понимание, — мягко произнёс Маркус, прежде чем задать последний вопрос: — Я могу быть чем-то тебе полезен?
— Даже не знаю, — задумчиво пробормотала она, превращаясь в ту самую Найиль, которую Маркус видел с детства. Гордую, напористую и здравомыслящую. — Я вернула себе цитадель, восстановила справедливость, моя жизнь, наконец, наладилась. Пожалуй, меня порадовал бы сейчас твой наследник. Может, присмотришься к кому-нибудь достойному? В Волшебном городе много хороших и умных девушек.
— Я подумаю об этом, матушка. И раз уже заговорили о возможной свадьбе, думаешь, нам стоит поведать правду о моём происхождении?
— Давай дождёмся окончания расследования. Это будет подходящий момент.
Казалось, они расстались на приятной ноте, но что-то внутри Маркуса продолжало тревожится. По пути в Дом Пламенных Роз он продолжал крутить проведённый разговор в своей памяти, примечая отдельные фразы и пытаясь разгадать скрытый в них тайный смысл. Но тот предательски ускользал, и Маркус, наказав себе быть особенно внимательным к Джэйн, вновь задумался о прошлом. На первый взгляд история его дедушки и бабушки казалась довольно банальной: влюблённая Иллария, отчаявшись привлечь внимание Нэриэла, решила использовать любовное зелье. Но, как и всякая хитрость, в один момент правда открылась, и, возможно, не попади Нэриэл под чары обаяния Джелиты, они могли бы договориться и не разрушать семью. Всё-таки разводы в Волшебном сообществе порицались. Однако вышло иначе, Нэриэл твёрдо хотел уйти, а Иллария ни в какую не желала его отпускать. И вся беда заключалась в том, что Джелита, не собиравшаяся становится между ними, оказалась вовлечена в эту непростую историю.
В этом всём чувствовалось демоническое влияние. Он узнавал характерное плетение, хотя то и было несколько непривычным. Похоже, создатель этого полотна оказался недостаточно опытен, чтобы всё просчитать, или же Маркус что-то упускал.
— Сложная, — со вздохом признался Маркус.
Брови Саманты на миг взлетели, но она быстро навела на себя любезный вид и ответила с подобающей деликатностью:
— Что ж, я не рассчитывала завести друзей, хотя и не прочь с кем-то пообщаться, всё-таки мне ещё не доводилось встречаться с ровесниками.
— Боюсь, в твоём лице Джэйн, скорее, увидит конкурентку, да и едва ли она способна дружить. Уж слишком любит быть в центре внимания и ревностно борется за это право.
— Что за странная девушка? Почему ты её взял в ученицы?
— Она наследница Редианов, — печально известил он, и Саманта понимающе вздохнула.
Устроив сестру, Маркус снова уселся перед очагом на кухне. Надо было подготовиться ко встрече с Советом и встрече с матерью. Льюис в своём кратком послании довольно ясно намекал о возрастающем влиянии на волшебное сообщество от эйры Найиль.
— Кто же за тобой стоит, матушка, — обращаясь к огню, задал Маркус волнующий вопрос, но Саларс уже покинула пламя, и в ответ он получил только треск дров.
***
Мастера были ему рады. Старый мастер Иллюзий, Асмик и даже Анхелика даже не постеснялись его обнять. Маркус был тронут их вниманием и непритворным беспокойством. Впрочем, большинство из мастеров, хоть и проявили сдержанность, но не были настроены воинственно и, похоже, с нетерпением ждали его рассказа.
Оставалось только решить, как именно подать им правду. Маркус не видел в рядах Совета Найиль, но внутренний голос подсказывал, что опасно недооценивать те силы, что за ней стояли, а потому он упирал на случайность. Оказался в ловушке, из которой смог выбраться только в закрытый мир, так как нечто могущественное запечатало все остальные Врата.
— А Нэриэл? Он… правда погиб? — с тревогой переспросила мастер Заклинатель.
— Увы это так. Их поединок с Семериком Майэрсом закончился двойной трагедией, — печально возвестил Маркус. Он смотрел на мастеров и видел, как большинство из них новость о гибели Главы расстроила. А многих ещё и заставила серьёзно задуматься и вернуться к неприятным воспоминаниям.
— И это произошло на твоих глазах? — Мастер Ветров нахмурился и, судя по тяжёлому взгляду, пытался выстроить в голове какое-то умозаключение.
— Правильнее было бы сказать, что вы сами оказались тому свидетелями. Нэриэл и Семерик обменялись смертельными ударами в момент переноса, — уточнил Маркус. — Я уже застал только последствия.
Мастер Ветров поджал губы и принялся нервно двигать челюстью. Похоже, собственные выводы заводили его в тупик или же неприятную правду, которую совсем не хотелось принимать. Впрочем, многие мастера выглядели похоже: напряжённые и мрачные.
— И что же это был за мир, куда они перенеслись? — вдруг спросил мастер Иллюзий. Его вопрос нарушил напряжённую атмосферу, и многие заметно оживились, посчитав, что новая информация поможет им с решением.
— Вблизи того места стояла хижина, в которой находилось довольно много вещей Майэрса, вероятно, это было место его изгнания.
— А тёмные твари и запретные искусства? — не унимался мастер Ветров. — Правда, что вовсе не Семерик ими занимался?
Вопрос был не прост, и Маркус не мог ответить на него прямо, так как заметил, как засеребрились плиты перехода. Кто-то вот-вот должен был пожаловать на Совет.
— Я не нашёл ни одной книги подобного толка, как и прирученных тёмных тварей. В том месте водились разве что шакалы, да грифы, — вывернул он, и в тот же момент плиты затянул туман, а через миг в нём уже проявился силуэт матери.
— Значит… — Мастер Ветров пока не замечал новой гостьи. — Наше расследование нас не обмануло. И это Нэриэл когда-то подставил своего лучшего друга и всё это время обманывал нас! Горько осознавать, что мы столько лет оставались слепы к подобному!
— Мой отец мастерски умел втираться в доверие! — Найиль бесцеремонно влезла в разговор. — Да и кто бы мог заподозрить наследника Брэйтов, чей род ещё никогда прежде не пятнал своё имя?
— Что ты хочешь этим сказать, Найиль? — забеспокоился мастер Иллюзий.
— Лишь то, что среди вещей моего отца, мне встречались и книги по запретным искусствам, и тёмные артефакты, — хмыкнула она.
— Но тогда почему ты молчала?! — вспыхнул мастер Ветров. — Разве не следовало сразу же об этом сообщить?!
— Я и предположить не могла, что у кого остались сомнения относительно моего отца. Вы же всё видели своими же глазами! — с вызовом заявила Найиль. — А слова Привратника годятся лишь для подтверждения, что собственное зрение вас не обмануло!
— Но это дополнительные улики для расследования! — негодовал мастер Ветров.
Дело явно шло к ссоре, но пока мастера обменивались пикировками и добытыми сведениями, Маркус искоса наблюдал за матерью. Она вела себя так, будто его появление ничего для неё не значило. Найиль бросила на него всего один взгляд, нарочито небрежный, который трудно было бы считать непосвящённому. Однако Маркус увидел всё: удивление, беспокойство, подозрение.
— Вы… — он обернулся к ней и с интересом уставился, ожидая, пока их представят.
Нелепая сцена, как ни посмотри, но, если уж матушка выбрала игру, значит, нужно следовать правилам. Смотреть друг на друга, как на незнакомцев, обмениваться фальшивыми любезностями, ну и конечно, зашифрованные тайные послания. Личной встречи тоже не избежать. Им придётся поговорить, и Маркус сомневался, что эта беседа доставит ему удовольствие.
В конце концов, забуксовавшее расследование по делу Нэриэла было решено Советом возобновить, а после представить его результаты всему Волшебному городу. Имя Семерика Майэрса обещали очистить от незаслуженных обвинений.
— Остался, кажется, последний вопрос, — после всех обсуждений, напомнил мастер Иллюзий. — Пока наш Привратник отсутствовал, кое-что произошло. Нам пришлось всем обучать эйс Редиан на случай…
— Позвольте выразить вам всем мою глубокую признательность за помощь в обучении, — Маркус поклонился перед собравшимися. — Но, думаю, дальнейшее совершенствование юной наследницы я возьму на себя.
Среди мастеров раздались выдохи облегчения. Похоже, сложный характер Джэйн успел изрядно им досадить.
— Ну и правильно, кому как не Привратнику готовить себе помощницу, — заключил мастер Иллюзий.
Маркус вновь покосился на матушку, разгадала ли она его намерения? Найиль выглядела почти равнодушной, разве что уголки губ слегка дрогнули в лёгкой усмешке. Она всё выскажет ему потом. Во всяком случае Маркус этого ожидал, но он просчитался.
Найиль не появилась у ворот Дома Пламенных Роз и не прислала записки. Она будто бы не искала встречи вовсе, и в то же время Маркус прекрасно понимал, как важен их диалог, в первую очередь для безопасности Саманты. Он дотянул до вечера, всё ещё надеясь на какое-то послания, но, едва солнце начало клониться к горизонту, сам отправился к цитадели Брэйтов. Чтобы не вызывать лишних вопросов, Маркус воспользовался тайным подземным проходом. К счастью, тот оказался не заблокирован, возможно потому, Найиль не знала о его существовании.
Оказавшись внутри цитадели, Маркус сразу же отметил изменения. Прежде серые каменные стены отштукатурили и покрасили. Большой холл, ведущий на кухню, теперь был лимонно-жёлтым, парадная галерея торжественно алела, а укромный коридор, ведущий к спальням, успокаивал лазурью.
В цитадели оказалось пугающе тихо. Сколько Маркус помнил, Нэриэл держал постоянный штат помощников и слуг, и те постоянно мельтешили по каким-то делам. Сейчас же коридоры оставались пустыми, будто вымершими. Магический свет загорался только при его появлении, и тут же гас, стоило ему покинуть зал или коридор. Чтобы понять куда двигаться, Маркус вышел на балкон и внимательно изучил цитадель. Свет горел только в двух окнах — кабинета Нэриэла. Маркус вернулся в гостиную, а затем, пройдя главный холл, свернул на винтовую пурпурную лестницу. Он не хотел спешить, но ноги сами перепрыгивали через ступени. Тишина цитадели давила на уши, и было в ней что-то неправильное, неестественное, даже зловещее. Маркус не мог объяснить возникающие у него недобрые предчувствия, но всякий раз настороженно вглядывался в тени. Будь он в закрытом мире Творца, точно решил бы, что это проделки Тьмы. Но здесь… Маркус добрался до двери кабинета и на миг застыл на месте. Стучать или не стучать? Скорее всего, Найиль уже знала о его приходе: Маркус встретил по пути несколько установленных защитных заклинаний.
Он всё же постучал.
— Входи, — донеслось из-за двери. Голос матери звучал мягко и почти дружелюбно.
— Прости, что нагрянул так внезапно, — переступая через порог, начал Маркус и огляделся. Кабинет претерпел серьёзные изменения. Вместо добротной старинной мебели — изящные, резные изделия, книги в золочённых обложках и множество разнообразных статуэток. На хрупком хрустальном столе, за которым восседала Найиль, стояли только лампа с ножкой в виде дремлющего дракона, да красивая фарфоровая чашка, внутри которой плескалась янтарная жидкость.
— Ну что ты. Я очень рада, что ты снова здесь. Надеюсь, общество Сэмми тебя не сильно утомило? — Найиль мило улыбнулась.
— Должен признать, не самый лучший способ поближе познакомиться с сестрой, но мы провели его с пользой, — вывернул Маркус.
— Надеюсь, тебе хватило ума не тащить её в этот мир? Впрочем, это не столь важно. Она всего лишь посредственность, которой никогда не добиться твоих высот.
Маркуса кольнуло неприятное осознание: матушка слишком много знала. Однако она не стала более заострять на том внимание и переключилась на то, что считала важным.
— Я вернула на родину обглоданные кости твоего деда, — поднимаясь из-за стола, заметила она. — Они наделали здесь много шума. Никто не мог поверить, что такое возможно: столь талантливый волшебник закончил, словно бродячая собака!
Найиль принялась расхаживать по кабинету и, не зная куда деть руки, постоянно неестественно жестикулировала.
— Они хотели его похоронить со всеми почестями, представляешь? — Её голос наполнился презрением, а поднятые кисти застыли над головой. — Предателя! Отступника! Интригана и убийцу! Ты можешь в это поверить?
Маркус напряжённо наблюдал за матерью. Прежде он не замечал у неё столь явного безумия, тогда как сейчас её трудно было назвать нормальной. В глазах плясали искры сумасшествия, а движения стали ещё более ломаными и неестественными. Найиль покрутилась, словно в танце, а затем, остановившись напротив, резко навела руки на Маркуса.
— Но я не дала им этого сделать! — Её лицо озарила широкая улыбка. — Я забрала их, якобы, чтобы похоронить в склепе рядом с матерью. Но… они забыли, что тело моей матери исчезло, а потому исчез и отец…
— Ты расследовала исчезновение Илларии?.. — Всего лишь осторожный вопрос, но тот вызвал бурю эмоций.
Сначала Найиль громко рассмеялась, но в этом смехе не было и толики веселья. Только боль и злость.
— О да, конечно, и именно поэтому я сделала с ним тоже самое! — Её голос наполнился мрачным торжеством — Я смолола его проклятые кости до мельчайшего порошка, и каждый день наслаждаюсь нашим общением!
Она покосилась на стоявшую на столе чашку, и её улыбка стала ещё более безумной. Маркус судорожно сглотнул. Вот только, как бы ни была чудовищна раскрывшаяся перед ним истина, ему следовало разобраться в происходящем, найти первопричину. И, вспоминая странный сон Джэйн накануне испытания, он снова огляделся. Увы, старинного зеркала в кабинете не было. Видимо, то пряталось в спальне. Но Маркус сомневался, что ему удастся в ближайшее время туда попасть.
— И как же погибла Иллария? — спросил он, надеясь отыскать в словах матери дополнительные подсказки. — Разве это не был внезапный взрыв в лаборатории?
— В такое мог поверить только наивный глупец! — с злостью выплюнула Найиль. — Мать всеми силами пыталась удержать этого неблагодарного! Пыталась создать зелье, которое избавило бы его от дурмана Редианов, а он… Он всё обернул против неё! Проклятые редиановские чары совсем затуманили рассудок. Ему было невдомёк, что при неправильных пропорциях зелье может превратиться в яд! А он влил ей его прямо так, из котла! У неё просто не было шансов. А он, когда понял, что натворил, устроил тот взрыв, после которого остался только пепел.
Маркус внимательно слушал. Каждая деталь, словно куски мозаики, постепенно составляли общую картину. И хоть очертания в целом уже вполне угадывались, ещё хватало пустых мест, и причин для новых тревог.
— Ты ведь не собираешься проделать ничего подобное с наследницей Редианов? — нахмурившись, прямо спросил Маркус.
Найиль скривилась, услышав знаменитую фамилию.
— Похоже, мой сын тоже не устоял перед мерзкими чарами. — В её голосе звучала неприкрытая ирония. — Ты так отчаянно пытался защитить эту вертихвостку на Совете!
— С чего ты решила? — Слова Найиль заставили Маркуса заволноваться: — Нэриэл навязал мне её в ученицы, а как ты знаешь, я весьма ответственно отношусь к своим подопечным.
— Мне ещё ни разу в жизни не доводилось видеть столь несносную особу, — с презрением заметила Найиль. — Но, видимо, даже если самой уродливой жабе достанется этот мерзкий дар, все вокруг будут её целовать и восхищаться, считая самой лучшей и прекрасной! Но не смотри на меня волком, я не собираюсь вмешиваться в твою работу. В конце концов, она всего лишь пустоголовая девица, надеюсь, ты и сам в скором времени в этом убедишься.
— Благодарю, за понимание, — мягко произнёс Маркус, прежде чем задать последний вопрос: — Я могу быть чем-то тебе полезен?
— Даже не знаю, — задумчиво пробормотала она, превращаясь в ту самую Найиль, которую Маркус видел с детства. Гордую, напористую и здравомыслящую. — Я вернула себе цитадель, восстановила справедливость, моя жизнь, наконец, наладилась. Пожалуй, меня порадовал бы сейчас твой наследник. Может, присмотришься к кому-нибудь достойному? В Волшебном городе много хороших и умных девушек.
— Я подумаю об этом, матушка. И раз уже заговорили о возможной свадьбе, думаешь, нам стоит поведать правду о моём происхождении?
— Давай дождёмся окончания расследования. Это будет подходящий момент.
Казалось, они расстались на приятной ноте, но что-то внутри Маркуса продолжало тревожится. По пути в Дом Пламенных Роз он продолжал крутить проведённый разговор в своей памяти, примечая отдельные фразы и пытаясь разгадать скрытый в них тайный смысл. Но тот предательски ускользал, и Маркус, наказав себе быть особенно внимательным к Джэйн, вновь задумался о прошлом. На первый взгляд история его дедушки и бабушки казалась довольно банальной: влюблённая Иллария, отчаявшись привлечь внимание Нэриэла, решила использовать любовное зелье. Но, как и всякая хитрость, в один момент правда открылась, и, возможно, не попади Нэриэл под чары обаяния Джелиты, они могли бы договориться и не разрушать семью. Всё-таки разводы в Волшебном сообществе порицались. Однако вышло иначе, Нэриэл твёрдо хотел уйти, а Иллария ни в какую не желала его отпускать. И вся беда заключалась в том, что Джелита, не собиравшаяся становится между ними, оказалась вовлечена в эту непростую историю.
В этом всём чувствовалось демоническое влияние. Он узнавал характерное плетение, хотя то и было несколько непривычным. Похоже, создатель этого полотна оказался недостаточно опытен, чтобы всё просчитать, или же Маркус что-то упускал.
