ГЛАВА 1. Прощай обычная жизнь
С самого утра — всё из рук валится! Хорошо хоть на сегодняшний выходной не планировала по магазинам ходить, как и домашних дел — целая куча, а старый знакомый возьми да на свидание пригласи! Но всё же с того сегодня наверно начну, чтобы посуду помыть… А ведь ещё надо собраться, поагрессивнее накраситься, что одеть решить, да успеть в парикмахерскую сбегать!
Таксист вот поздновато к подъезду подкатил! Правда, хоть добиралась я с ним и по пробкам, да вовремя прибыла: с задуманным опозданием где-то на четверть часа…
Это именно то кафе, где я раньше частенько бывала… Собственно, хоть и знаю своего знакомого давненько, да как-то отказаться хотела, но вспомнился писклявый голосок подруги, мол нет у тебя сейчас никого, а пора бы и завести, для здоровья хотя бы, ну подумаешь, когда-то было там у тебя с бывшим косое чего-то, так давно позабыть пора, с того времени вон какой видной сделалась!
Зашла и психанула немножечко. Вот ни за что бы не подумала, что он возьмет, да и не придёт! А может, не дождался просто? И чего тут было такого лишних пятнадцать минут подождать?! В итоге обиделась и решала даже не звонить, а если честно, то сразу же уйти хотела, да задержалась кофейка попить.
— А ты вот смотрю, скучаешь, как и я? — с таким вопросом подсел ко мне единственно присутствующий тут кавалер. Где-то лет за тридцать пять ему, небритый и помятый какой-то. За исключением усталой и ко всему безразличной барменши, мы одни с ним здесь и были.
И чуть скосивши в его сторону глаза, я просто не отреагировала.
— Так чего? — продолжал он, изучающе окидывая всю меня глазами. Я скрытно поёжилась даже.
— Вообще-то я журналистка и по работе тут, — почему-то всё-таки ответила, чтоб за девочку лёгкого поведения не принял. — Просто дожидаюсь кое-кого…
— Это чтобы интервью взять? А я вот за респондента не подойду?
— Нет, — коротко ему бросила, поставила на стойку кружечку с густым кофейным осадком на донышке и хотела из-за барной стойки выбраться.
— Ну почему же? Я много чего интересного поведать могу? На кофейной гуще вот, к примеру, погадать…
— Я судебная журналистка, потому истории мне заранее особо не интересны ваши, как и гадания! — несколько резковато продолжила, возможно, по причине брошенки на свидании. Вот, как и знала, что не следовало приходить!
— Ой, какие мы грубые… — не унимался он. — Я ведь ничего и не предлагаю, а с тобой всего лишь от скуки поговорить хотел… Да и советовал бы тебе поговорить, для тебя же надо…
— А мне всё же не надо говорить! — вставши, взялась я за свою сумочку. — И не с тобой, а с вами…
— А может, всё-таки стоило бы меня послушать?
— Нет, не стоило… — Я решительно собралась уходить.
— Погоди! — вдруг за руку он меня схватил.
Я выдернула её, и затрещали кружева. И зачем только эти перчатки надела? Чулки вот ещё в тон под них, с какой-то изюминкой хотелось выглядеть… В повседневной одёжке я со всеми и без того постоянно вижусь…
— Да не беги ты, послушай! — этот настойчивый незнакомец меня остановить попытался.
— Да незачем мне слушать-то вас… — развернулась я к выходу.
— Чтобы сегодня не случилось, ты только не входи в туман! — донеслось мне в спину.
Хмыкнувши, я чуть ли не отскочила от этого ненормально, да на каблуках поскользнулась, на плитке липкое разлито чего-то. Вот же дурная голова! Догадалась в эти туфли нарядиться, красивые конечно, зато в них-то и не побегать особо.
— Туалет у вас открыт? — поинтересовалась у не без искреннего любопытства выглядывающей из-за барной стойки барменши.
— Для посетителей да, — кивнула она.
Не то чтобы я туда настоятельно хотела, надо просто так на всякий случай зайти, да и ненормальный этот тогда отстанет и уйдёт наверняка, а то последует ещё за мной. Как и возвращаться в свою пустую квартирку почему-то совершенно не желалось ещё, а там и подруге о своём новом конфузе рассказывать, наверняка ведь не удержится, возьмёт и сразу позвонит.
Хотела прямо отсюда такси вызвать, да отчего-то телефон завис. Я уже и перегрузила его, и в фигурное зеркало посмотрелась, губки подкрасила, ещё терпеливо подождала, и, покинувши теперь окончательно опустевшее кафе, на крыльцо вышла… Ну не один номер не срабатывает, и ни ответа и ни гудков нет! Недолго с набором помучавшись, я на ближайшую остановку потопала, помнится, она где-то тут рядышком. Не поздно ещё и на общественном транспорте домой доберусь.
Знаю, тут через дворы куда ближе будет пройти, вот и свернула с тротуара.
В тесноте многоэтажек — как-то сумрачно уже, хотя и не темно совсем. Из сквозняка двора прохладой повеяло, я прибавила шаг, снова оступилась на каблуках немножечко, неосторожно шагнувши по неровным вековым булыжникам, и тут же смехом кто-то прыснул в стороне, какое-то местное хулиганьё, похоже, вечерами распивающее спиртные напитки тут…
— Иди к нам, цаца! — из подворотни раздалось. — Пивка вот тебе дадим!
Я только шаг прибавила. Следовало не наряжаться так, вот и не приставал бы никто.
— Куда пошла?! — грубый голос расслышала. — Наш это двор, потому сюда идти я сказал!
Не повернула и головы. Плохо оно, что никого из прохожих здесь нет, а сами эти совсем распоясаться могут, если приструнить некому. Лишь бы не пошли за мной. Да услышавши пьяные шаги за спиной, побежала даже, нащупывая всегда носимый с собой перцовый баллончик. Чтоб быть уж не совсем у них на виду, свернула на дорожку к какому-то скверу. В лицо прохладой и влагой пахнуло. Там туман?
Признаться, не то чтобы из-за слов того незнакомца, а я и сама бы в него не пошла, если бы не напирали те сзади, а так хоть скроюсь от них в нём.
Меня холодом объяло, как и не видно ни зги. Густой такой туман, будто ватный, ниже коленок и ног даже не рассмотреть, но как-то быстро сквозь него прошла, да в другую подворотню выскочила. Странный здесь какой-то двор, словно на много-много лет постаревший. Каблуки попадали между скользких булыжников, как и остановки больше не видела впереди, где-то она за круглой каменной тумбой с кустарно рисованными театральными афишами, по всему. Странные такие афиши, хоть и с фривольным содержанием, да под старину стилизованные, даже с дореформенными буквами, ятями и ерами. Как-то слышала, что когда-то давным-давно на этом месте и действительно небольшой театр-кабаре при ресторане функционировал, только снесли его ещё в прошлом веке.
Эту улочку освещали газовые фонари, под ними же, у подъезда двухэтажного дома, переодетый в старинного городового полноватый мужичок расхаживал. Тёмная фуражка и такой же тёмно-зелёный мундир на нём, да самая настоящая сабля на боку, ярко натёртой медью отсвечивает. Дом вот тоже, с колоннадою, словно из позапрошлого века вышедший.
Клоун, конечно же, он ряженный, но я всё равно быстрыми шагами в его сторону тронулась, это чтобы те больше не приставали сзади.
— Извините, мамзель, да здесь вам не варьете, в таком виде выходить на улицу нельзя-с, не то быстро в околоток сведу! — с такими словами он со строгостью всю меня глазами обвёл и на куда-то уводящие в полуподвал каменные ступени указал.
От неожиданности я даже опешила! Надо же реально-то как! Будто в позапрошлый век попала! Саркастически хмыкнула в ответ недовольно.
— Чего стоишь?! — руками тот ряженный полицейский замахал. — Быстро давай возвращайся туда, покуда добрый-то я ещё! Давай! Давай, мамзель, пока не увидел тут тебя такую никто!
Теперь он на приоткрытые створки дверей мне показывал, ведущие в какое-то небольшое да тускло освещённое фойе, грубовато подтолкнул туда даже. Внутри я разглядела швейцара, напыщенного такого и в серо-полосатом пиджаке, и решила зайти, чтобы переждать немного, как и вызвать такси попросить.
— Куда это ты?! — с эти возгласом, он своей широченной грудью мне дорогу преградил. — Через черный ход шагай!
Я и замерла в растерянности, швейцар же меня за руку схватил, снова на лестницу вывел, в сторону оттянул и за какую-то препротивно заскрипевшую низковатую дверь затолкал. Только чудом не стукнувшись головой об притолоку, от такой его наглости я толком-то и возмутиться не успела.
Осталась одна и к полумраку глаза привыкали долго. Впереди мерцал свет, будто из какой-то лампадки. Это наверно любопытство разыгралось, и вместо того, чтоб просто уйти, я с неуверенностью туда шагнула. Дальше по коридору куда светлее стало, только не от электроламп, а от двух дюжин восковых свечей.
— Голубушка, как вы одеты! — выступивши из полумрака, какой-то мужчина меня под локоть взял.
Высвободившись, я глазами его окинула. Миловидный, лет за сорок, сам высокий, да на нём ещё чёрный цилиндр, как и фрак и лакированные туфли. Снова какой-то ряженный? Тут чего, неформальная встреча под старину разодетых? Наверняка с пьянкой, гулянкой и званным ужином…
— Срочно в костюмерную переодеваться, к нам сейчас приличные люди должны пожаловать! Вы из новеньких как я вижу! Так давайте бегом уже! — пристально глядя в моё декольте, прокричал этот незнакомый мужчина, заодно чувствительно шлёпнув меня по мягкому месту.
Он меня за экскортницу принимает, что ли? Возмутиться хотела, да мужчина раньше мой локоть выпустил, и одиноко куда-то по узкой лестнице взбежал.
Если честно, то сама я в растерянности стояла. Место такое странное. В принципе, я достаточно этот район знаю, и ничего такого здесь не припоминаю как-то, даже старого здания этого. Правда долго подумать не удалось, по той же лестнице, куда мужчина во фраке ушёл, женщина спускалась, хоть и полноватая, да на голове – широкая шляпка с перьями, а ещё – кружевное длинное платье до пола со шлейфом на ней, и шла она тот самый шлейф и придерживая.
— Милочка, не знаю, как тебя… — приостановившись, как на нечто новое сквозь монокль на меня поглядела. — Тебя, так понимаю, мой супруг успел нанять? Одно хорошо, вижу, не из деревни ты… До этого в каком-то приличном театре служила или по балаганам больше?
— Извините, чего? — я просто глазами хлопала.
— Я вроде бы понятно говорю! — строже она на меня воззрилась.
— Какие театры? Какие балаганы и варьете? — я уже не выдержала. — Я просто случайно сюда зашла! Наверно не туда попала, извините! — развернулась, чтобы уходить.
— Да погоди ты! — с настоятельностью в голосе она меня окликнула.
— Во-первых, не ты, а вы! — с этой фразой я и приостановилась, развернулась с нарастающей внутри злостью. — Вы уж умейте с людьми потактичнее быть, а с незнакомыми и в особенности!
— Так мы из дворянок, чего ли? — она издевательски глаза сощурила.
— Причём тут дворянки или не дворянки? Я про любого человека говорю!
— Так вы из этих… — изменив тон, уже тише она добавила. — Вольнодумство это всё... Хотя в твои годы я тоже об том думала… ходила на тайные собрания даже разные… книжки читала…
— Совсем не понимаю, о чём вы?! — я немножечко отпрянула. — Извините, пойду лучше я… — шарахнулась к выходу.
— Да куда в таком виде то! — она снова меня остановила.
— А что не так с моим видом? — застыв с таким вопросом, если честно, уже откровенно разозлилась.
— Да только канкан перед городовыми в участке отплясывать… Так разодевшись, ты случайно сюда не моих девушек за равенство и братство агитировать пришла?
— Бог ты мой, вы тут чего, свихнулись все?! Сами непонятно нарядились, как и заигрались уже! — я откровенно на крик сорвалась. — Этот ваш ряженный полицейский на входе тоже!
— Фёдор, чего ли? — растянулась она в загадочной улыбке. — Добрый он, как и мундир на нём новый, но ты не думай, в участок запросто сведёт, если чего, да и в холодную посадит…
— Чего тут, мадам? — непонятно откуда вышедши, по вине моего крика, по всему, откуда-то сзади настоящий детинистый мужичок меня подпёр.
— Хватай её Агафон! — сразу приказала мадам. — Да в чулан тяни, там уже договорим!
Я хотела промеж его рук прошмыгнуть, но при своей-то стати он оказался удивительно ловким. Обхватил меня, крепко сжал, и вслед за мадам поволок. Как могла вырывалась, да словно в тиски зажата.
Мадам в тот чулан первой вошла, следом и меня Агафон затолкал, дверь прихлопнул и свечи зажёг. Я же только сейчас поняла: что-то тут всё же не так. Почему нигде электрических лампочек нет? Староверы какие-то?
— Сумочку мне её подай?! — Агафону мадам скомандовала.
Мой ридикюль он прямо у меня из-под мышки вырвал и своей хозяйке протянул. Она же в нем копаться начала, поочерёдно доставая всё содержимое и как ребёнок разглядывая. Косметичку вытянула. До тюбика с губной помадой добралась, и туда-сюда крутить его озадачено начала.
— Да обычая помада это, колпачок просто надо снять, — в итоге я не выдержала.
Раскрывши её, она удивлённо хмыкнула, повертела, понюхала, красноватую полоску себе на ладошку нанесла.
— А бумаги у тебя никакой нет, паспорта? — вопросительно в меня вгляделась.
— Как-то из документов сегодня ничего не захватила с собой, — огрызнулась я в ответ, — в нашем городке полиция их обычно не спрашивает.
Тут у неё в руках я свой перцовый баллончик увидела, как и в случае с губной помадой, явно не понимая, что такое оно, она попыталась колпачок свернуть. Перестав дышать, я покрепче зажмурилась, живо представляя, что сейчас произойдёт.
От раздавшегося шипения Агафон закашлялся, чихнул, один раз, другой, следующий, его хватка резко ослабла, я же, не дыша, с заплющинными очами из неё выбралась, и попятилась к двери. Ридикюль разве что с ними в чулане остался, да из ценного там лишь банковская карточка пластиковая, но на ней почти не осталось ничего, и то потом я её заблокирую. Выскочила, покрепче прихлопывая за собой дверь, правда в волнении не в ту сторону побежала, чего-то там на себя дёрнула и что попала в костюмерную осознала.
Тихо и пусто здесь. Догорают свечи под потолком. На журнальном столике лежат стопка свежих, ещё пахнущих краской газет. Даже не знаю, почему я одну из них взяла. Шрифт старинный какой-то…
«ГУБЕРНСКIЯ ВЪДОМОСТИ, суббота, 1862 года», – прочитала.
Я перековыряла всю стопку. Это самая последняя дата была! И типографская краска-то свежая, причём та самая, свинцовая, которой тогда печатники и пользовались! Вон пальцы как пачкает! Сейчас же такую и не достанешь нигде!
В голове помутилось как-то. Может, они тут так под старину косят? Я на своё отражение в большом зеркале глянула. Если газеты не врут, то в таком виде я и действительно далеко не уйду, а мне надо тот туман искать. Предостережение того незнакомца вспомнилось.
Я на плечиках, пусть и сценическую, до пят длинную без рукавов и с капюшоном, серую плащ-накидку увидела. Схватила её не раздумывая. Такую накинувши, и сама под ней укроюсь и лицо хорошо спрятать смогу!
И толком не помню, как по коридору прокралась и на улицу выскочила. Фёдор, городовой который, – всё также под фонарями ходит, а вот тумана и в помине нет.
Вот выскочила практически в ночь, и если правда оно, то для этого времени у меня и не денег и не документов нет! Куда идти-то? Прежде всего, убедиться надо, что всё и действительно так, а не сон это, и не какая-то здесь секта, в девятнадцатом веке застрявших.
Я по улице вдоль линии газовых фонарей двинулась. Знаю, что именно газовые, на метане горящие, так как видела один, сохранили его на нашей улице ради памяти о прошлом. Дома вокруг старые, в большинстве одноэтажные, ветхие, собственно, всё свидетельствует, что я точно в прошлом.
