На каком-то очень тонком уровне эти люди могли улавливать волны и импульсы, испускаемые чужим сознанием, расшифровывать их, вмешиваться в них. Причем связи некоторых магов с тем или иным человеком могли быть настолько мощными, что любые стены и расстояния не являлись для них препятствием.
Сами менталисты различались на слабых и сильных: большинство могло считывать лишь эмоции и простенькие мыслишки, кто-то, например, как Оксана, дословно расшифровывать каждое словно произнесенное внутри чужой головы. А особо одаренные, с легкостью вмешивались и контролировали до десятков человеческих сознаний одновременно. В какой-то степени их можно было назвать телепатами, но это не отменяло в них остальных чудесных особенностей свойственных магам - бытовые мыслеобразы они составляли с той же легкостью, что и любой из нас.
Все подобные маги состояли на особом учете и контроле как потенциальные угрозы обществу. И меня удивлял, тот факт, что Оксанка так спокойно летала совой по лесам. В моем понимании, ее должны уже давно усадить где-нибудь в тихом помещении или следственном комитете, и заставили дознания у преступников проводить.
- Не одна ты Василиса скрываешься, - вновь беспардонно врываясь в мою голову, отвечала старушка-сова, - Я, когда в двенадцать лет свои способности ощутила, сразу поняла что никому о них говорить нельзя. Ни родителям, ни друзьям, ни любимым. Поэтому из деревни ни разу в город и не выезжала за все годы. Тут в глуши оно сподручнее - тихо, никто не трогает, никому я не нужна.
- И вам никогда не хотелось большего, - вслух спросила я.
- Почему лет до сорока хотелось, а потом как говориться, перетопталась. Надо наслаждаться тем, что есть, а не тем, что хочется.
Я вдруг четко увидела своё будущее, мой мозг провел очень схожую параллель между мной и Оксаной, - скрываться всю жизнь, не привлекая внимания. Может ее намек на жизнь в Шкрябинке лет до пятидесяти, вовсе не намек.
- И что, вами ни разу за все эти годы никто не заинтересовался?
- Почему же, лет пятьдесят назад, приезжал один, красивый, статный такой. Все ходил, выведывал, даже цветочки носил. А я его мысли все слышала, каждое слово. Дурные мысли, признаться. Ничего хорошего он мне не желал. Пришлось в итоге ему память вычищать, новые воспоминания рисовать, и отсылать восвояси. Никому Василиса, слышишь никому верить нельзя.
- Но Матрене вы же доверились?
- Сложно не поверить той, кто тебя в совином виде из леса на своем горбу вытащил, и потом месяц выхаживал - крыло лечил.
- Давно это было, - решила рассказать Матрена, - я по лесу шла, травы собирала, вот и наткнулась на одной из полян на птицу эту огромную - лежит, крылья распластала, сама еле дышит. Подбил ее кто-то из охотников - четыре пули из нее потом вытащила. У нас тогда, как раз вся деревня на ушах стояла. Оксанка еще молодухой была, а тут пропала. День нет, два нет, три нет, все ищут, по лесам, по горам кликают. Думали, может, сбежала по дурости девка куда, и в беду угодила. А я когда сову эту увидела, смекнула все сразу, сложила в голове детали событий. Пришлось тайком тянуть эту махину в деревню. Там, в сарае для нее медпункт устраивать. Я же ее месяц потом лечила, прежде чем она смогла обратно в человека перекинуться.
- А вы разве оборотень не по рождению? Почему ваши родители не знали о способностях? - удивилась я.
- Так в этой деревне у каждого третьего кровь оборотная в жилах. Кого тут только за несколько веков не жило. И лисы и волки, и совы и белки, даже снежные барсы были. Вот видимо и проявилась кровь далеких предков через пару-тройку поколений, редкость, но бывает.
От таких слов мне на душе хоть чуть-чуть, но легче стало. Хорошо, у меня больше четырех поколений прошло. Не хватало еще, чтобы в этой чудо-деревне я в барса перекидываться начала. Ну, для полного комплекта неприятностей.
Хотя как задумка, звучит не плохо - свалила бы себе в горы, и сидела бы там пару лет. Почему-то вспомнилась легенда, рассказанная Ксюшкиной бабушкой. Может быть, потом и ко мне темный лесной дух явится, красивый такой, и загадочный.
- А че сразу не принц? - ехидненько подхихикивая спрашивает Оксанка.
- А почему бы и нет, - огрызаюсь в ответ, - Собой я хороша, надо будет и принц появится.
- На белом коне?
- Клишеобразно мыслите, минимум на драконе и в золотых доспехах.
- Матрена, нормальные такие запросы у твоей Василисы. Просто принца ей мало - дракона целого подавай! - усмехаясь, попрекает оборотница почему-то не меня, а Ёжку.
- А ты дальше ее мысли читать продолжай, она тебе и не такое выдаст, - голос бабуси был на удивление спокойным. - Оксана, мы к тебе пришли с серьезным делом. Помоги. За тобой должок. Я десятки лет ни о чем не просила, а сейчас прошу, окажи услугу.
- Ох, Ивановна, неужели решила о долгах вспомнить. Твоя правда... только у меня одно условие.
- Какое?
- Василисе я сотру всю память о себе. Назовите меня параноиком, но лучше перестраховаться.
Вот и приплыли.
Меня бесило уже, то, как Оксана нагло читает мои мысли, а теперь еще и воспоминания решила стереть. Занятная перспектива. В то же время совесть тактично намекала - сама кашу заварила, сама и расхлебывай, бить зеркало Касе тебя никто не заставлял.
- Я согласна, но только после того, как вы поможете Кассандре. Я авансом свою память подставлять не буду.
- Можно подумывать, я бы спрашивала. Ты даже не заметила бы.
- Я хоть что-нибудь помнить буду?
- Конечно, то, как добровольно согласилась на стирание. Мне не нужны проблемы, если ты потом по глупости душевной начнешь копать и узнавать, откуда у тебя появилась внезапная амнезия.
В принципе такой вариант меня устраивал, главное, чтобы ничего лишнего оборотница мне из головы не удалила - стать безвольным овощем сомнительное удовольствие.
- Вот и славненько, - обрадовалась Оксанка, - тогда через полчаса встречаемся у дома Матрены. Выход из леса найдете сами.
И не дожидаясь ответа, из темноты послышался шуршащий звук трансформации, а следом хлопанье крыльев.
- Красиво взлетела, грациозно, - прокомментировала сие действие Матрена.
- Как вы умудряетесь видеть в темноте? - чувствую себя оболваненной, будто меня обманули, а я даже не заметила.
- По лесам с моё походишь, и не такому научишься. Совсем в своих городах отучились от простейшей магии.
- Научите?
- Вот еще, тебе природа кошачьи глаза подарила, а ты все оправдания придумываешь, чтобы ими не пользоваться.
- Так они же просто цвет меняют, зрения остается прежним.
- Хочешь, Василиса, я тебе один жизненный совет дам?
Приготавливаюсь слушать очередную народную мудрость.
- Когда ты перестанешь отрицать свою природу, тогда вообще мир проще покажется.
- Вы как лаосский монах говорите. Может мне помедитировать еще, нирваны достигнуть?
- Мозгов бы тебе достигнуть, - усмехается бабка. - Своей головой подумай, если у тебя глаза меняются снаружи - сетчатка, зрачок, радужка, значит, их внутреннее строение тоже изменяется. А значит, видеть в темноте ты должна. Все проблемы у тебя в голове. Это как талант, надо учиться и тренироваться, чтобы им воспользоваться. Поэтому, хочешь, медитируй, хочешь на голову встань, как тебе удобнее. Но пока сама со своими природными особенностями дружить не начнешь, толка не выйдет.
Мы, как раз, пробирались по лесу в направлении деревни. Дождь сбавил обороты, превратившись в мелкую противную морось. Радовало хотя бы то, что ветки стали гораздо реже попадать мне по лицу, а может это я приноровилась идти по доставучим кустарникам.
- А как дружить с этими природными особенностями, если от них одни неприятности. Баб Матрена, я не хочу всю жизнь провести в какой-нибудь глуши, прячась от остальных людей. Не хочу бояться каждого шороха. А все потому, что план моих родителей, по лишению дочурки магической силы, частично провалился. У меня ведь были свои мечты и желания, когда-то я хотела петь...
При воспоминании, о своей несбывшейся мечте, почему-то стало особенно противно.
- А что тебе мешает, пой. Хоть сейчас бери и пой. Я с удовольствием послушаю. Или ты хотела, эстрадной славы и оваций поклонников, кучу букетов и толпы свихнувшихся фанатов? Пой, Василиса, если душа просит, дай ей выход.
Ну-ну... Идти по лесу ночью в дождь и пытаться исполнять распевные вокализы. Что может быть глупее?
- Вы серьезно, что ли?
- Да, вполне. Хотя сейчас, все же не стоит. Прохладно, застудишь связки, потом проклинать меня будешь до конца жизни. А я не хочу в гробу ворочаться еще лет сто.
- Скажете тоже, - буркнула я, отбиваясь от очередной ветки, которая зарядила мне с размаху по скуле. Кажется, завтра я буду вся в синяках, ссадинах и наверняка с насморком.
- Бабушка, а ведь завтра я начну задавать вопросы - откуда у меня возникло столько мини-травм, выходит, вы станете мне врать?
- А зачем ты вообще согласилась на ее условия? - внезапно остановившись, спросила женщина, из-за чего я носом уткнулась в ее спину.
- В смысле? То есть я затупила, и можно было бы отказаться?
- Нет, нельзя. Мне интересно, чем ты мотивировалась?
Блин, сегодня, что все решили у меня, так или иначе, в мозгах покопаться. Что за минутки психологических консультаций.
- Молчишь? - продолжала Ёжка, - Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.
- Это не у вас в голове будут зачистку проводить.
- Но ведь ты сама согласилась.
- Я накосячила, мне и расплачиваться, - подвела итог я. Разговаривать на эту тему мне больше не хотелось. Тем более, что мы наконец- то вышли из леса.
Не знаю, чего Ёжка добивалась своими разговорами, но мне почему-то стало легче. Наверное, смирилась - подумаешь, сотрут денек из жизни. И вообще, я себя на лицемерии словила - значит ради блага Кассандры, решила, что ей можно что-то подкорректировать, а как себе, так вон как артачусь. Какое задание - такая и оплата. Все законно и справедливо.
И вообще, о чем я только думала, когда решила к менталисту обратиться.
Если меня так легко прочесть, то, как вообще я смогу прятаться всю жизнь? Радует, хотя бы то, что 'таких талантов' как Оксанка - один на пару миллионов. Шансы с таким встретиться минимальны.
- Но ты же встретила, - ехидненько мелькает мысль, - У тебя в последнее время, вообще везение влипать в неприятности. Такими темпами, можно еще на кого-нибудь редкого напороться. Сегодня, например, всуе, драконов упоминала. Готовься, скоро прилетят.
Подумала, и усмехнулась. Хоть, в чем-то я могла быть уверена стопроцентно - драконов нет точно. Уж кого-кого, а их фанатики-ученые, археологи искали не один десяток лет. В конце концов, пришли к выводу, что дракон это - собирательный образ динозавра, на этом и сошлись.
Ну а что, вполне похож. Чем птеродактиль - не дракон, только, что огнем не дышит.
Впереди показался домик Матрены, я неосознанно ускорила шаг. Вожделенное тепло манило, а желание переодеться в сухую одежду сводило с ума. Конечно, у меня была идея сотворить мыслеобраз шубки или грелки, но что-то меня останавливало. Может бесполезность усилий перед идущим непрекращающимся дождем. А может глупая наивность, которая все еще надеялась собраться с силами и выставить блок против телепатки-Оксанки.
В деревне было намного светлей, чем в кромешном лесу, поэтому я с удивлением заметила огромную серую тень в небе, которая парила над домом бабушки. Размеры силуэта поражали, такое днем увидишь, заикаться начнешь. Не каждый день, воочию удаётся полюбоваться полетом совы с размахом крыльев в четыре метра.
- Ну, что Василиса, с богом? - почему-то спросила бабуся.
- Какая странная фраза для ободрения боевого духа.
- Не наешься, не налижешься. Нечего оттягивать. Пошли сдаваться совушке.
Ну а другого и не остается. Набрать полную грудь воздуха и идти навстречу приключениям.
***
Голова раскалывалась.
Кажется, еще мгновение и она разлетится на миллион мельчайших осколков. Не хуже любого зеркала.
Ощущения, будто в мозг впились сотни острых иголок и стекляшек. Примочки Матрены уже не помогали, может потому, что отвар, которым они были пропитаны, высох, а может организм уже привык к этому методу лечения, и решил, что ему требуется что-то позабористей.
Анальгин, цитрамон поглощаемые в лошадиных дозах уже не помогали.
Даша металась по кровати в попытках справиться с невероятной головной болью. Хотелось кричать, но сильная девушка не позволяла себе такой слабости. Беззвучно кусала подушку и комкала простынь.
Наверное, в этот момент где-то в столице генерал Разумов удивлялся, почему кукла сгорает так быстро, для него жизнь какой-то абстрактной Даши Зубовой ничего не означала. А вот сама девушка очень хотела жить.
- Рак у мамы тоже так начинался, - плыли в полузабытьи мрачные мысли, - головная боль и провалы в памяти, а потом стало невыносимо. Но она же терпела, никому не говорила, держалась... И мне надо держаться. Если я сейчас расклеюсь, то ей никто не поможет.
- А если ты помрешь, то ей никто точно не поможет, - вдруг мелькнула в голове чья-то чужая мысль, заставив Дашу вздрогнуть.
- Кто ты?
- Твой здравый смысл. С которым ты почему-то отказываешься дружить.
- Интересно это нормально разговаривать самой с собой, или так начинаются галлюцинации?
- В точку, деточка. А помереть в двадцать лет от головной боли это отличная идея?
- Лучше средство подскажи от головы, я же орать сейчас от боли начну.
- Топор!
- Старая и несмешная шутка.
- К врачу идти надо или на плаху. Одно из двух, что-то точно поможет.
- Заткнись!!!
- Тогда к Матрене иди, она как раз дома. Даже странно, что не спит. Слышишь, как шуршит по дому, разговаривает с кем-то.
Отвлёкшись от мысленного диалога, Даша прислушалась к окружающим звукам. В доме действительно кто-то довольно громко разговаривал. Причем, что их было трое. Бабусю и Лиссу девушка узнала, а вот третий был ей незнаком.
- Да иди ты уже. Че лежишь как труп в морге? - подгонял внутренний чужой голос, - Таблетку попросишь или примочку новую.
Издав тяжелый вздох, Даша медленно поднялась с кровати. Ноги еле держали, голова закружилась, в глазах потемнело. В ушах стоял противный шум, будто кто-то колотил камнем по металлическим литаврам. Ища дополнительную опору, девушка оперлась плечом о ближайшую стену, и таким нехитрым образом медленно продвигалась к выходу.
В комнате было темно, поэтому открыв дверь в коридор, Даша не выдержала и вскрикнула от яркой рези в глазах, которую вызвала тусклая еле теплящаяся лампочка.
- Интересно, а умирать это больно? - мелькнуло в голове.
- Если не будешь сопротивляться, то вполне приятно, - почему-то ответил голос, и словно осекшись, решил перевести тему. - И вообще тебе еще триста лет жить, шуруй к Матрене. Она поможет.
Доверившись голосу, девушка послушно шла на голоса, звучавшие на кухне. Бабуся, мудрая, она поможет и снимет эту адскую боль, разрывающую сознание.
Однако дойти до голосов девушка не смогла - ноги подвели, подогнулись, обессилив, заставили рухнуть на пол. И в очередной раз, неудачно упав, Даша приложилась носом об пол. Раздался грохот.
На звук дверь, ведущая на кухню, распахнулась, оттуда выбежала обеспокоенная Василиса. Увидев представшую картину она, мгновенно оценив обстановку, подлетела к подруге:
Сами менталисты различались на слабых и сильных: большинство могло считывать лишь эмоции и простенькие мыслишки, кто-то, например, как Оксана, дословно расшифровывать каждое словно произнесенное внутри чужой головы. А особо одаренные, с легкостью вмешивались и контролировали до десятков человеческих сознаний одновременно. В какой-то степени их можно было назвать телепатами, но это не отменяло в них остальных чудесных особенностей свойственных магам - бытовые мыслеобразы они составляли с той же легкостью, что и любой из нас.
Все подобные маги состояли на особом учете и контроле как потенциальные угрозы обществу. И меня удивлял, тот факт, что Оксанка так спокойно летала совой по лесам. В моем понимании, ее должны уже давно усадить где-нибудь в тихом помещении или следственном комитете, и заставили дознания у преступников проводить.
- Не одна ты Василиса скрываешься, - вновь беспардонно врываясь в мою голову, отвечала старушка-сова, - Я, когда в двенадцать лет свои способности ощутила, сразу поняла что никому о них говорить нельзя. Ни родителям, ни друзьям, ни любимым. Поэтому из деревни ни разу в город и не выезжала за все годы. Тут в глуши оно сподручнее - тихо, никто не трогает, никому я не нужна.
- И вам никогда не хотелось большего, - вслух спросила я.
- Почему лет до сорока хотелось, а потом как говориться, перетопталась. Надо наслаждаться тем, что есть, а не тем, что хочется.
Я вдруг четко увидела своё будущее, мой мозг провел очень схожую параллель между мной и Оксаной, - скрываться всю жизнь, не привлекая внимания. Может ее намек на жизнь в Шкрябинке лет до пятидесяти, вовсе не намек.
- И что, вами ни разу за все эти годы никто не заинтересовался?
- Почему же, лет пятьдесят назад, приезжал один, красивый, статный такой. Все ходил, выведывал, даже цветочки носил. А я его мысли все слышала, каждое слово. Дурные мысли, признаться. Ничего хорошего он мне не желал. Пришлось в итоге ему память вычищать, новые воспоминания рисовать, и отсылать восвояси. Никому Василиса, слышишь никому верить нельзя.
- Но Матрене вы же доверились?
- Сложно не поверить той, кто тебя в совином виде из леса на своем горбу вытащил, и потом месяц выхаживал - крыло лечил.
- Давно это было, - решила рассказать Матрена, - я по лесу шла, травы собирала, вот и наткнулась на одной из полян на птицу эту огромную - лежит, крылья распластала, сама еле дышит. Подбил ее кто-то из охотников - четыре пули из нее потом вытащила. У нас тогда, как раз вся деревня на ушах стояла. Оксанка еще молодухой была, а тут пропала. День нет, два нет, три нет, все ищут, по лесам, по горам кликают. Думали, может, сбежала по дурости девка куда, и в беду угодила. А я когда сову эту увидела, смекнула все сразу, сложила в голове детали событий. Пришлось тайком тянуть эту махину в деревню. Там, в сарае для нее медпункт устраивать. Я же ее месяц потом лечила, прежде чем она смогла обратно в человека перекинуться.
- А вы разве оборотень не по рождению? Почему ваши родители не знали о способностях? - удивилась я.
- Так в этой деревне у каждого третьего кровь оборотная в жилах. Кого тут только за несколько веков не жило. И лисы и волки, и совы и белки, даже снежные барсы были. Вот видимо и проявилась кровь далеких предков через пару-тройку поколений, редкость, но бывает.
От таких слов мне на душе хоть чуть-чуть, но легче стало. Хорошо, у меня больше четырех поколений прошло. Не хватало еще, чтобы в этой чудо-деревне я в барса перекидываться начала. Ну, для полного комплекта неприятностей.
Хотя как задумка, звучит не плохо - свалила бы себе в горы, и сидела бы там пару лет. Почему-то вспомнилась легенда, рассказанная Ксюшкиной бабушкой. Может быть, потом и ко мне темный лесной дух явится, красивый такой, и загадочный.
- А че сразу не принц? - ехидненько подхихикивая спрашивает Оксанка.
- А почему бы и нет, - огрызаюсь в ответ, - Собой я хороша, надо будет и принц появится.
- На белом коне?
- Клишеобразно мыслите, минимум на драконе и в золотых доспехах.
- Матрена, нормальные такие запросы у твоей Василисы. Просто принца ей мало - дракона целого подавай! - усмехаясь, попрекает оборотница почему-то не меня, а Ёжку.
- А ты дальше ее мысли читать продолжай, она тебе и не такое выдаст, - голос бабуси был на удивление спокойным. - Оксана, мы к тебе пришли с серьезным делом. Помоги. За тобой должок. Я десятки лет ни о чем не просила, а сейчас прошу, окажи услугу.
- Ох, Ивановна, неужели решила о долгах вспомнить. Твоя правда... только у меня одно условие.
- Какое?
- Василисе я сотру всю память о себе. Назовите меня параноиком, но лучше перестраховаться.
Вот и приплыли.
Меня бесило уже, то, как Оксана нагло читает мои мысли, а теперь еще и воспоминания решила стереть. Занятная перспектива. В то же время совесть тактично намекала - сама кашу заварила, сама и расхлебывай, бить зеркало Касе тебя никто не заставлял.
- Я согласна, но только после того, как вы поможете Кассандре. Я авансом свою память подставлять не буду.
- Можно подумывать, я бы спрашивала. Ты даже не заметила бы.
- Я хоть что-нибудь помнить буду?
- Конечно, то, как добровольно согласилась на стирание. Мне не нужны проблемы, если ты потом по глупости душевной начнешь копать и узнавать, откуда у тебя появилась внезапная амнезия.
В принципе такой вариант меня устраивал, главное, чтобы ничего лишнего оборотница мне из головы не удалила - стать безвольным овощем сомнительное удовольствие.
- Вот и славненько, - обрадовалась Оксанка, - тогда через полчаса встречаемся у дома Матрены. Выход из леса найдете сами.
И не дожидаясь ответа, из темноты послышался шуршащий звук трансформации, а следом хлопанье крыльев.
- Красиво взлетела, грациозно, - прокомментировала сие действие Матрена.
- Как вы умудряетесь видеть в темноте? - чувствую себя оболваненной, будто меня обманули, а я даже не заметила.
- По лесам с моё походишь, и не такому научишься. Совсем в своих городах отучились от простейшей магии.
- Научите?
- Вот еще, тебе природа кошачьи глаза подарила, а ты все оправдания придумываешь, чтобы ими не пользоваться.
- Так они же просто цвет меняют, зрения остается прежним.
- Хочешь, Василиса, я тебе один жизненный совет дам?
Приготавливаюсь слушать очередную народную мудрость.
- Когда ты перестанешь отрицать свою природу, тогда вообще мир проще покажется.
- Вы как лаосский монах говорите. Может мне помедитировать еще, нирваны достигнуть?
- Мозгов бы тебе достигнуть, - усмехается бабка. - Своей головой подумай, если у тебя глаза меняются снаружи - сетчатка, зрачок, радужка, значит, их внутреннее строение тоже изменяется. А значит, видеть в темноте ты должна. Все проблемы у тебя в голове. Это как талант, надо учиться и тренироваться, чтобы им воспользоваться. Поэтому, хочешь, медитируй, хочешь на голову встань, как тебе удобнее. Но пока сама со своими природными особенностями дружить не начнешь, толка не выйдет.
Мы, как раз, пробирались по лесу в направлении деревни. Дождь сбавил обороты, превратившись в мелкую противную морось. Радовало хотя бы то, что ветки стали гораздо реже попадать мне по лицу, а может это я приноровилась идти по доставучим кустарникам.
- А как дружить с этими природными особенностями, если от них одни неприятности. Баб Матрена, я не хочу всю жизнь провести в какой-нибудь глуши, прячась от остальных людей. Не хочу бояться каждого шороха. А все потому, что план моих родителей, по лишению дочурки магической силы, частично провалился. У меня ведь были свои мечты и желания, когда-то я хотела петь...
При воспоминании, о своей несбывшейся мечте, почему-то стало особенно противно.
- А что тебе мешает, пой. Хоть сейчас бери и пой. Я с удовольствием послушаю. Или ты хотела, эстрадной славы и оваций поклонников, кучу букетов и толпы свихнувшихся фанатов? Пой, Василиса, если душа просит, дай ей выход.
Ну-ну... Идти по лесу ночью в дождь и пытаться исполнять распевные вокализы. Что может быть глупее?
- Вы серьезно, что ли?
- Да, вполне. Хотя сейчас, все же не стоит. Прохладно, застудишь связки, потом проклинать меня будешь до конца жизни. А я не хочу в гробу ворочаться еще лет сто.
- Скажете тоже, - буркнула я, отбиваясь от очередной ветки, которая зарядила мне с размаху по скуле. Кажется, завтра я буду вся в синяках, ссадинах и наверняка с насморком.
- Бабушка, а ведь завтра я начну задавать вопросы - откуда у меня возникло столько мини-травм, выходит, вы станете мне врать?
- А зачем ты вообще согласилась на ее условия? - внезапно остановившись, спросила женщина, из-за чего я носом уткнулась в ее спину.
- В смысле? То есть я затупила, и можно было бы отказаться?
- Нет, нельзя. Мне интересно, чем ты мотивировалась?
Блин, сегодня, что все решили у меня, так или иначе, в мозгах покопаться. Что за минутки психологических консультаций.
- Молчишь? - продолжала Ёжка, - Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав.
- Это не у вас в голове будут зачистку проводить.
- Но ведь ты сама согласилась.
- Я накосячила, мне и расплачиваться, - подвела итог я. Разговаривать на эту тему мне больше не хотелось. Тем более, что мы наконец- то вышли из леса.
Не знаю, чего Ёжка добивалась своими разговорами, но мне почему-то стало легче. Наверное, смирилась - подумаешь, сотрут денек из жизни. И вообще, я себя на лицемерии словила - значит ради блага Кассандры, решила, что ей можно что-то подкорректировать, а как себе, так вон как артачусь. Какое задание - такая и оплата. Все законно и справедливо.
И вообще, о чем я только думала, когда решила к менталисту обратиться.
Если меня так легко прочесть, то, как вообще я смогу прятаться всю жизнь? Радует, хотя бы то, что 'таких талантов' как Оксанка - один на пару миллионов. Шансы с таким встретиться минимальны.
- Но ты же встретила, - ехидненько мелькает мысль, - У тебя в последнее время, вообще везение влипать в неприятности. Такими темпами, можно еще на кого-нибудь редкого напороться. Сегодня, например, всуе, драконов упоминала. Готовься, скоро прилетят.
Подумала, и усмехнулась. Хоть, в чем-то я могла быть уверена стопроцентно - драконов нет точно. Уж кого-кого, а их фанатики-ученые, археологи искали не один десяток лет. В конце концов, пришли к выводу, что дракон это - собирательный образ динозавра, на этом и сошлись.
Ну а что, вполне похож. Чем птеродактиль - не дракон, только, что огнем не дышит.
Впереди показался домик Матрены, я неосознанно ускорила шаг. Вожделенное тепло манило, а желание переодеться в сухую одежду сводило с ума. Конечно, у меня была идея сотворить мыслеобраз шубки или грелки, но что-то меня останавливало. Может бесполезность усилий перед идущим непрекращающимся дождем. А может глупая наивность, которая все еще надеялась собраться с силами и выставить блок против телепатки-Оксанки.
В деревне было намного светлей, чем в кромешном лесу, поэтому я с удивлением заметила огромную серую тень в небе, которая парила над домом бабушки. Размеры силуэта поражали, такое днем увидишь, заикаться начнешь. Не каждый день, воочию удаётся полюбоваться полетом совы с размахом крыльев в четыре метра.
- Ну, что Василиса, с богом? - почему-то спросила бабуся.
- Какая странная фраза для ободрения боевого духа.
- Не наешься, не налижешься. Нечего оттягивать. Пошли сдаваться совушке.
Ну а другого и не остается. Набрать полную грудь воздуха и идти навстречу приключениям.
***
Голова раскалывалась.
Кажется, еще мгновение и она разлетится на миллион мельчайших осколков. Не хуже любого зеркала.
Ощущения, будто в мозг впились сотни острых иголок и стекляшек. Примочки Матрены уже не помогали, может потому, что отвар, которым они были пропитаны, высох, а может организм уже привык к этому методу лечения, и решил, что ему требуется что-то позабористей.
Анальгин, цитрамон поглощаемые в лошадиных дозах уже не помогали.
Даша металась по кровати в попытках справиться с невероятной головной болью. Хотелось кричать, но сильная девушка не позволяла себе такой слабости. Беззвучно кусала подушку и комкала простынь.
Наверное, в этот момент где-то в столице генерал Разумов удивлялся, почему кукла сгорает так быстро, для него жизнь какой-то абстрактной Даши Зубовой ничего не означала. А вот сама девушка очень хотела жить.
- Рак у мамы тоже так начинался, - плыли в полузабытьи мрачные мысли, - головная боль и провалы в памяти, а потом стало невыносимо. Но она же терпела, никому не говорила, держалась... И мне надо держаться. Если я сейчас расклеюсь, то ей никто не поможет.
- А если ты помрешь, то ей никто точно не поможет, - вдруг мелькнула в голове чья-то чужая мысль, заставив Дашу вздрогнуть.
- Кто ты?
- Твой здравый смысл. С которым ты почему-то отказываешься дружить.
- Интересно это нормально разговаривать самой с собой, или так начинаются галлюцинации?
- В точку, деточка. А помереть в двадцать лет от головной боли это отличная идея?
- Лучше средство подскажи от головы, я же орать сейчас от боли начну.
- Топор!
- Старая и несмешная шутка.
- К врачу идти надо или на плаху. Одно из двух, что-то точно поможет.
- Заткнись!!!
- Тогда к Матрене иди, она как раз дома. Даже странно, что не спит. Слышишь, как шуршит по дому, разговаривает с кем-то.
Отвлёкшись от мысленного диалога, Даша прислушалась к окружающим звукам. В доме действительно кто-то довольно громко разговаривал. Причем, что их было трое. Бабусю и Лиссу девушка узнала, а вот третий был ей незнаком.
- Да иди ты уже. Че лежишь как труп в морге? - подгонял внутренний чужой голос, - Таблетку попросишь или примочку новую.
Издав тяжелый вздох, Даша медленно поднялась с кровати. Ноги еле держали, голова закружилась, в глазах потемнело. В ушах стоял противный шум, будто кто-то колотил камнем по металлическим литаврам. Ища дополнительную опору, девушка оперлась плечом о ближайшую стену, и таким нехитрым образом медленно продвигалась к выходу.
В комнате было темно, поэтому открыв дверь в коридор, Даша не выдержала и вскрикнула от яркой рези в глазах, которую вызвала тусклая еле теплящаяся лампочка.
- Интересно, а умирать это больно? - мелькнуло в голове.
- Если не будешь сопротивляться, то вполне приятно, - почему-то ответил голос, и словно осекшись, решил перевести тему. - И вообще тебе еще триста лет жить, шуруй к Матрене. Она поможет.
Доверившись голосу, девушка послушно шла на голоса, звучавшие на кухне. Бабуся, мудрая, она поможет и снимет эту адскую боль, разрывающую сознание.
Однако дойти до голосов девушка не смогла - ноги подвели, подогнулись, обессилив, заставили рухнуть на пол. И в очередной раз, неудачно упав, Даша приложилась носом об пол. Раздался грохот.
На звук дверь, ведущая на кухню, распахнулась, оттуда выбежала обеспокоенная Василиса. Увидев представшую картину она, мгновенно оценив обстановку, подлетела к подруге:
