Как говорит «Книга перемен»: судьбы не избежать. Не думаю, что смогу так поступить, потому что, кроме поместья Ма, точнее покоев в них, у меня ничего нет.
- Миндэ, о чем ты думаешь?
Я подскакиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Передо мной стоит Вэйшен и с легкой грустью в глазах смотрит на меня.
- О будущем.
- Ты так хочешь на него попасть? – тихонько спросил он.
- Очень заметно?
- Твое грустное лицо выдает тебя полностью.
- Я поработаю над ним.
Он подходит и протягивает мне флейту: из белого нефрита, на котором вырезаны причудливые узоры.
- Красивая, - шепчу я, аккуратно принимая подарок.
- Она принадлежала моей матери. Когда-то наш отец подарил ее, чтобы мать в отсутствие генерала не скучала, а развлекала себя игрой.
- Зачем ты отдаешь ее мне?
- Не хочу, чтобы ты уезжала одна.
- Обычно после такого мероприятия отпускают на несколько месяцев домой.
- Не в этот раз. Если тебя выберут, мы не сможем больше увидеться.
- Не говори такие жестокие слова.
Братьев я любила и всегда ощущала себя их «маленькой, младшей сестренкой».
Слезы мгновенно застилают глаза, я отворачиваюсь и незаметно вытираю щеки, стараясь сделать так, чтобы брат не заметил.
- Если тебе на душе станет плохо или тяжело, сыграй мелодию, вспоминая родной дом.
- Я буду скучать, - от всего сердца бормочу я.
«Еще немного и никакая выдержка не спасет. Скачусь в истерику!»
- Мы тоже, сестренка.
Войдя в свою комнату, я оглядываю ее как-то по-новому. Раньше я жила здесь, как затворница, а сейчас приходиться покидать этот дом. Через некоторое время служанка приносит мне книги, которые я выпросила у брата, а потом посмотрела на нее. Мы росли вместе… Она стала мне практически сестрой. Но сейчас я не могу взять ее с собой. Хотелось бы сделать девушке что-то приятное, чтобы она порадовалась. Хорошо, что у меня уже подготовлен подарочек.
- Госпожа, отдохните.
- Да, Юлань. Иди, тебе тоже надо отдохнуть.
Девушка помогает переодеться мне, подготавливает постель ко сну и выходит, оставив наедине. Несмотря на то, что я не чувствовала себя здесь в безопасности, но все же были люди, которые приносили мне радость.
Я открываю сувой и начинаю читать о ранних свершениях нашего Императора, стараясь запомнить, как можно больше. Возможно, в будущем эта информация мне сможет пригодиться. Если я все же задержусь там, точно понадобиться… Стоит ли говорить, что я так и не легла спать.
- Госпожа, разве можно так относиться к своему здоровью? – распекает меня Юлань, пытаясь напудрить лицо так, чтобы не было видно «поцелуев луны». – Вам еще сегодня в храм идти, а вы…
- Все хорошо. Это не в первый и не в последний раз.
Но девушку такой ответ не устраивает. Она продолжает злиться, едва заметно сопя. Это так мило, что я не могу сдержать улыбки.
А сейчас мы с матушкой несем дары в храм и остаемся помолиться, дабы все прошло благополучно.
«Не знаю, о чем молится Госпожа. Но мне надо только спокойной и размеренной жизни.»
Хватит уже этой бессмысленной жестокой борьбы за призрачную власть, коей никто из нас даже не обладает.
Ближе к вечеру отец распоряжается о роскошном ужине, сетуя на то, что жизнь несправедлива.
- Никогда не думал, что ты сможешь помочь своему роду.
- Я еще не прошла, чтобы праздновать.
Учитывая, что никто до этого из рода Ма не удостаивался чести быть принятой в служанки, то представляю, какой ажиотаж это возымеет в определенных кругах.
- Пройдешь. Я воспитывала тебя с младенчества, - как всегда, без тени улыбки произносит матушка.
Братья благополучно молчат. Мне остается лишь согласно кивать и ждать нужного часа, чтобы покинуть столь «теплое» общество.
Когда мне представляется такая возможность, не задумываясь, отправляюсь к себе, но меня перехватывает Бохай и Вэйшен.
- Миндэ, хоть у нас матери разные, но мы всегда считали тебя родной, - начинает Вэйшен.
- Если что-то случиться не бойся обращаться к нам. Ты всегда сможешь вернуться в поместье Ма, где мы тебя будем ждать.
- А как же злая Госпожа?
- Не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
- Братья…
Их слова трогают меня до глубины души, вызывая легкую щемящую боль от предстоящей разлуки.
- Нам не нужны ни слава, ни власть, за которой гонится отец. Мы хотим лишь достойно послужить своей стране и умереть в мире и согласии. Ты можешь на нас рассчитывать!
Я улыбаюсь сквозь слезы и, нарушив все протоколы и правила, кидаюсь в объятия родных. Днем я могу быть превосходной леди, но здесь, среди братьев, всего лишь маленькая девочка, которую никто и никогда не любил больше, чем они.
- Миндэ, не плачь.
Бохай и Вэйшен обнимают меня так крепко, что я ощущаю себя по-настоящему дома. Затем братьям приходится вернуться на ужин… а мне… в последний раз войти в свои покои.
- Юлань, подойди.
- Что-то случилось, госпожа?
- Нет, - я отрицательно мотаю головой. – Скажи, есть ли у тебя любимый человек?
- Что вы, госпожа, - резко говорит служанка, падая на пол, - как бы я осмелилась.
- И все же. Не говорю о том, что ты ведешь себя неподобающе. Я имею в виду, что у тебя может быть дорогой сердцу человек.
- Слуга не осмелилась бы.
- Я завтра отправляюсь во Дворец. Кто знает, что принесет этот путь, поэтому…
Я подхожу к своей шкатулке с драгоценностями. Она красива и удобна, украшена различными вырезанными узорами, которые виднелись снаружи. Внутри был тайничок – двойное дно, о котором немногие догадывались. Вверху лежали какие-то кольца и браслеты, а под ними важные документы и деньги.
В прошлый раз, когда в одном из домов богатых купцов праздновалась свадьба, я приехала туда, вместо матушки, и заметила, что один из гостей неоднозначно смотрел на Юлань.
Потом выяснилось, что парень то не из богатого рода, но его отец-купец, который неплохо зарабатывает и им на жизнь хватает. Его сын заинтересовался Юлань, но из-за того, что она рабыня, да еще и принадлежит нашей семье, молодой человек не осмелился даже подойти. Но девушке этот парень тоже понравился, поэтому я не могла стоять в стороне.
Аккуратно вздернув верхний заслон, я добираюсь до дощечек, взяв одну из них, протягиваю служанке.
- Юлань, ты пришла в наше поместье Ма, как рабыня, но после стольких лет превосходной службы – ты заслуживаешь вознаграждения.
- Что вы, госпожа! Мне хорошо платят и не издеваются.
- Возьми и посмотри.
Девушка трясущимися руками берет деревяшку, раскрывает его и начинает плакать. Возможно она не может читать, но вот узнать последнюю надпись и догадаться было просто.
- Госпожа, это…
- Все законно, госпожа знает об этом, не волнуйся. И еще… вот.
Я протягиваю немного денег из тех, которые откладывала с самого детства.
- Что?! Зачем госпожа?!
- Если бы я дала тебе украшение, мать могла бы посчитать, что ты украла их, а так более безопасно – это твое приданное на свадьбу.
- На какую свадьбу?
- Я видела, что тебе понравился тот парень с приема. И ты ему явно запала в душу, поэтому я набралась смелости и написала его отцу предложение о вашем браке, и он согласился.
Я присаживаюсь на корточки перед ней (да, поза совершенно не для госпожи из приличной семьи в древности Китая) и улыбаюсь, протягивая руку и аккуратно поглаживая девушку по голове.
- Извини, что я не могу тебя выдать замуж и не увижу, насколько ты прекрасна в красном цвете.
- Госпожа…
- Завтра после обеда за тобой приедет повозка и отвезет к жениху. Матушка думает, что я отослала тебя в другой город. Ты не говори ей, что тебя везут на свадьбу, иначе она может не пустить. Сама знаешь, какая у нас Госпожа, поэтому просто езжай.
- Госпожа, как мне вам отплатить? – девушка хватает меня за руку.
- Просто хорошо живи, мне этого будет вполне достаточно. Можешь идти, я сама переоденусь.
- Нет, сегодня в последний раз, когда служанка заботиться о младшей госпоже.
Я киваешь, позволяя сделать последние процедуры, когда гасится последний фитиль, комната погружается в мрак.
Подхожу и кладу в коробку подаренную братом флейту, приобщив ее к остальным вещам. Теперь я спокойна, потому что частичка дома всегда будет со мной.
- Госпожа, пора собираться.
Я киваю, окончательно просыпаясь. После нескольких часов подготовки, купаний, укладок и макияжа, сейчас я готова была умереть в родном поместье.
«Зато мучится не придется.»
Но впереди предстоит еще довольно длительный путь. Если все пойдет хорошо, приехать я должна завтра на заре, аккурат перед сбором девушек.
- Вот, госпожа, - мне вручают белоснежный накрахмаленный платок с необычной вышивкой: небольшая птичка сидит на ветке сакуры и греется под солнцем. Рисунок был настолько искусным, что моментально завораживает своим видом.
- Пора прощаться с родителями.
Обычно, когда девушка покидает свой дом, нужно отдать дань воспитанию родителям: они дают благословение своему ребенку. В это время дитя должно слушать и запоминать наставление родни.
«Только что мне может сказать женщина, которая только воспитывала. И мужчина, который редко вспоминает обо мне.»
«Вот мама с прошлой жизни… Она бы не только рассказала, но и еду в дорогу положила бы.»
Я так же не могу избежать этой участи, поэтому, как достойная дочь, я вхожу в Главный павильон с гордо поднятой головой.
- Миндэ приветствует отца и матушку, - встав на колени, я склоняю голову. Из-за того, что ханьфу (традиционная китайская одежда) весьма просторное, поэтому мои скрещенные ноги (совершенно неподобающе для столь приличной дамочки) никто не видит.
Первый поклон адресован отцу, второй – матери. Братья стоят рядом, немного улыбаясь. Я рада, что родные не показывают расстроенного вида и не травят мне душу.
- Подымись.
Служанка помогает мне подняться. Я краем глаза замечаю, что девушка была мне незнакома.
Наверное, мать побоялась, что захочу прихватить с собой Юлань и убегу с ней, поэтому вчера так радостно восприняла ее освобождение и удаление с поместья Ма. Эта девушка должна будет меня сопровождать, помогать в пути и переодеваться, если меня примут (надеюсь, нет), вернутся в поместье с щедрыми чаевыми.
«Не вернусь. Никаких вариантов!»
Хотя, если вернусь, Юлань не должно быть здесь. Место, которое приносит только огорчения и подлость, не может неволить светлых людей.
- Миндэ, мы всегда к тебе хорошо относились. Ты воспитывалась, как достойная девушка клана Ма, - с гордостью произносит мать.
- Дочь, это твой долг.
От отца я никогда и не надеялась услышать теплые слова, но, несмотря на это, заметила его беспокойство во взгляде.
- Благодарю за наставления.
«Мда, а выглядит, словно меня пытаются просто выпихнуть из дома.»
«Как-то даже по-семейному…»
Я выхожу во двор, а затем и за врата нашего дома, где следом провожают все мои родственники. Здесь меня уже ждет извозчик, новая служанка помогает залезть в повозку, и лишь на прощание заглядываю под оконную ширмочку.
Братья грустят, мать вся светится от радости.
«Вот и видно отношение между нами.»
- Берегите себя, - шепчу тихо.
Думаю, ветер донесет мою мольбу и защитит дорогих сердцу людей.
Стоит мне удобно умоститься, как сразу же рядом падает служанка, и мы трогаемся в путь.
Следом за нами неторопливо движется небольшая повозка с моими немногочисленными вещами. Госпожа изначально дала понять, что она не ждет меня обратно, учитывая, что там были практически все вещи.
Нельзя сказать, что единственная дочь семьи Ма - нищенка, но гардероб не блистал многочисленными нарядами или очень дорогими украшениями.
Честно, я никогда не любила эти роскошности. Конечно, красиво, но совершенно непрактично.
«Да и сейчас не люблю.»
«Легко можно потерять что-то, оставить где-то, а потом искать пол жизни.»
Достав спрятанную в широких полах рукавов книгу, начинаю читать. Именно это может меня сейчас больше всего развлечь и подарить кратковременную другую реальность. Хотя, кажется, что уже достаточно игр с реальностями, иначе крыша может поехать.
«А в чем уверенность, что еще не поехала?»
Движение повозки мягкое и плавное, словно колыбель. Спустя какое-то время меня начинает клонить в сон.
- Госпожа, позвольте, я возьму вашу книгу, и вы сможете насладиться отдыхом.
Я киваю, отдавая деревянный учебник в чужие руки, и прислонилась к боку повозки. Почему-то становится тоскливо и как-то не по себе от того, что я еду во Дворец.
«Надеюсь, что я нарушу все стандарты, и, в итоге, меня уберут из глаз долой.»
«Как жаль, что творить какое-то сумасшествие не получится.»
«Если, конечно, я хочу увидеть долгую жизнь братьев.»
План побега авантюрен, но полагаться приходится только на судьбу.
«Есть ли смысл в том, чтобы вообще бежать?»
Что лучше: выйти замуж (а меня несомненно туда сплавят) или стать служанкой? Во всяком случае, я утешаю себя мыслью, что смогу вернуться и сказать, что потерялась.
«За что меня матушка и повесит.»
Но, кому я буду нужна? Разве только братьям, но они не пойдут против отца.
С такими тяжелыми мыслями я засыпаю. Прохожу в себя, когда повозка уже подъезжает к Лояну. Стараясь не потревожить спящую служанку, которая рядышком прилегла на лавку, приоткрываю «шторку» и вдыхаю предрассветный прохладный воздух.
Перед взором раскрывались рисовые поля – темные ростки шатаются в такт ветру, создавая свой неповторимый танец.
- Госпожа, вы уже проснулись?
- Да.
- Извините, служанка не хотела уснуть, - едва дрожащим голоском выговаривает девушка.
- Не стоит, я все понимаю, - улыбаюсь я.
- Вы святая, госпожа.
- Не говори так, иначе разгневаешь богов.
Девушка кивает и задумывается о чем-то своем. Я возвращаюсь, выравнивая спину и опуская взгляд на свои руки, где красуется мое нефритовое колечко. Оно, словно было создано для меня – идеально село на палец.
Интересно, кому оно раньше принадлежало? Почему такой необычный цвет? Может история этого украшения идет в самые далекие времена? Возможно, оно погубило своего создателя? Столько вопросов, а задать некому.
- Госпожа, нам пора переодеваться и пудриться.
- Разве во Дворце не должны одолжить комнатки для девушек, чтобы те переоделись?
- Нет, вы же знаете, что мы и так опаздываем. У нас не будет на это времени.
- Хорошо. Остановите повозку!
Мужчина, который нас везет, лишь вопросительно оглядывается. Увидев смущенную служанку, понятливо кивает и спешивается, занимаясь внезапно возникшими делами.
Девушка быстро побежала за новым ханьфу и украшениями, не забыв прихватить с собой пудреницу, румяна и помаду. Одежда была превосходного небесно-синего цвета: сначала мы переодели белье: легкая сорочка, сверху надевается еще один слой – средней одежды. Куртка и дополнительная юбка.
«Я что капуста?»
Запах обязательно на правую сторону. И конечно же сверху надевается синего цвета ткань.
«Здесь столько слоев вокруг, что можно как на перину лечь.»
Еще идет в тон пояс, который крепится на петельки и завязывается шелковой тканью.
«А можно было бы просто надеть что-то более простое.»
Также на ножки надеваются носочки и удобные тапочки из ткани.
Волосы тщательно расчесываются и собираются на макушке в пучок, который подкалывается заколкой с нефритовой орхидеей.
Говорят, орхидея на одежде – символ ума и знаний. Я была очень рада, что именно такой узор выпал мне, а ведь матушка могла взять пионы – богатство, но такая вышивка дороже, поэтому пришлось обойтись малыми тратами.
- Миндэ, о чем ты думаешь?
Я подскакиваю от неожиданности и оборачиваюсь. Передо мной стоит Вэйшен и с легкой грустью в глазах смотрит на меня.
- О будущем.
- Ты так хочешь на него попасть? – тихонько спросил он.
- Очень заметно?
- Твое грустное лицо выдает тебя полностью.
- Я поработаю над ним.
Он подходит и протягивает мне флейту: из белого нефрита, на котором вырезаны причудливые узоры.
- Красивая, - шепчу я, аккуратно принимая подарок.
- Она принадлежала моей матери. Когда-то наш отец подарил ее, чтобы мать в отсутствие генерала не скучала, а развлекала себя игрой.
- Зачем ты отдаешь ее мне?
- Не хочу, чтобы ты уезжала одна.
- Обычно после такого мероприятия отпускают на несколько месяцев домой.
- Не в этот раз. Если тебя выберут, мы не сможем больше увидеться.
- Не говори такие жестокие слова.
Братьев я любила и всегда ощущала себя их «маленькой, младшей сестренкой».
Слезы мгновенно застилают глаза, я отворачиваюсь и незаметно вытираю щеки, стараясь сделать так, чтобы брат не заметил.
- Если тебе на душе станет плохо или тяжело, сыграй мелодию, вспоминая родной дом.
- Я буду скучать, - от всего сердца бормочу я.
«Еще немного и никакая выдержка не спасет. Скачусь в истерику!»
- Мы тоже, сестренка.
Войдя в свою комнату, я оглядываю ее как-то по-новому. Раньше я жила здесь, как затворница, а сейчас приходиться покидать этот дом. Через некоторое время служанка приносит мне книги, которые я выпросила у брата, а потом посмотрела на нее. Мы росли вместе… Она стала мне практически сестрой. Но сейчас я не могу взять ее с собой. Хотелось бы сделать девушке что-то приятное, чтобы она порадовалась. Хорошо, что у меня уже подготовлен подарочек.
- Госпожа, отдохните.
- Да, Юлань. Иди, тебе тоже надо отдохнуть.
Девушка помогает переодеться мне, подготавливает постель ко сну и выходит, оставив наедине. Несмотря на то, что я не чувствовала себя здесь в безопасности, но все же были люди, которые приносили мне радость.
Я открываю сувой и начинаю читать о ранних свершениях нашего Императора, стараясь запомнить, как можно больше. Возможно, в будущем эта информация мне сможет пригодиться. Если я все же задержусь там, точно понадобиться… Стоит ли говорить, что я так и не легла спать.
- Госпожа, разве можно так относиться к своему здоровью? – распекает меня Юлань, пытаясь напудрить лицо так, чтобы не было видно «поцелуев луны». – Вам еще сегодня в храм идти, а вы…
- Все хорошо. Это не в первый и не в последний раз.
Но девушку такой ответ не устраивает. Она продолжает злиться, едва заметно сопя. Это так мило, что я не могу сдержать улыбки.
А сейчас мы с матушкой несем дары в храм и остаемся помолиться, дабы все прошло благополучно.
«Не знаю, о чем молится Госпожа. Но мне надо только спокойной и размеренной жизни.»
Хватит уже этой бессмысленной жестокой борьбы за призрачную власть, коей никто из нас даже не обладает.
Ближе к вечеру отец распоряжается о роскошном ужине, сетуя на то, что жизнь несправедлива.
- Никогда не думал, что ты сможешь помочь своему роду.
- Я еще не прошла, чтобы праздновать.
Учитывая, что никто до этого из рода Ма не удостаивался чести быть принятой в служанки, то представляю, какой ажиотаж это возымеет в определенных кругах.
- Пройдешь. Я воспитывала тебя с младенчества, - как всегда, без тени улыбки произносит матушка.
Братья благополучно молчат. Мне остается лишь согласно кивать и ждать нужного часа, чтобы покинуть столь «теплое» общество.
Когда мне представляется такая возможность, не задумываясь, отправляюсь к себе, но меня перехватывает Бохай и Вэйшен.
- Миндэ, хоть у нас матери разные, но мы всегда считали тебя родной, - начинает Вэйшен.
- Если что-то случиться не бойся обращаться к нам. Ты всегда сможешь вернуться в поместье Ма, где мы тебя будем ждать.
- А как же злая Госпожа?
- Не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
- Братья…
Их слова трогают меня до глубины души, вызывая легкую щемящую боль от предстоящей разлуки.
- Нам не нужны ни слава, ни власть, за которой гонится отец. Мы хотим лишь достойно послужить своей стране и умереть в мире и согласии. Ты можешь на нас рассчитывать!
Я улыбаюсь сквозь слезы и, нарушив все протоколы и правила, кидаюсь в объятия родных. Днем я могу быть превосходной леди, но здесь, среди братьев, всего лишь маленькая девочка, которую никто и никогда не любил больше, чем они.
- Миндэ, не плачь.
Бохай и Вэйшен обнимают меня так крепко, что я ощущаю себя по-настоящему дома. Затем братьям приходится вернуться на ужин… а мне… в последний раз войти в свои покои.
- Юлань, подойди.
- Что-то случилось, госпожа?
- Нет, - я отрицательно мотаю головой. – Скажи, есть ли у тебя любимый человек?
- Что вы, госпожа, - резко говорит служанка, падая на пол, - как бы я осмелилась.
- И все же. Не говорю о том, что ты ведешь себя неподобающе. Я имею в виду, что у тебя может быть дорогой сердцу человек.
- Слуга не осмелилась бы.
- Я завтра отправляюсь во Дворец. Кто знает, что принесет этот путь, поэтому…
Я подхожу к своей шкатулке с драгоценностями. Она красива и удобна, украшена различными вырезанными узорами, которые виднелись снаружи. Внутри был тайничок – двойное дно, о котором немногие догадывались. Вверху лежали какие-то кольца и браслеты, а под ними важные документы и деньги.
В прошлый раз, когда в одном из домов богатых купцов праздновалась свадьба, я приехала туда, вместо матушки, и заметила, что один из гостей неоднозначно смотрел на Юлань.
Потом выяснилось, что парень то не из богатого рода, но его отец-купец, который неплохо зарабатывает и им на жизнь хватает. Его сын заинтересовался Юлань, но из-за того, что она рабыня, да еще и принадлежит нашей семье, молодой человек не осмелился даже подойти. Но девушке этот парень тоже понравился, поэтому я не могла стоять в стороне.
Аккуратно вздернув верхний заслон, я добираюсь до дощечек, взяв одну из них, протягиваю служанке.
- Юлань, ты пришла в наше поместье Ма, как рабыня, но после стольких лет превосходной службы – ты заслуживаешь вознаграждения.
- Что вы, госпожа! Мне хорошо платят и не издеваются.
- Возьми и посмотри.
Девушка трясущимися руками берет деревяшку, раскрывает его и начинает плакать. Возможно она не может читать, но вот узнать последнюю надпись и догадаться было просто.
- Госпожа, это…
- Все законно, госпожа знает об этом, не волнуйся. И еще… вот.
Я протягиваю немного денег из тех, которые откладывала с самого детства.
- Что?! Зачем госпожа?!
- Если бы я дала тебе украшение, мать могла бы посчитать, что ты украла их, а так более безопасно – это твое приданное на свадьбу.
- На какую свадьбу?
- Я видела, что тебе понравился тот парень с приема. И ты ему явно запала в душу, поэтому я набралась смелости и написала его отцу предложение о вашем браке, и он согласился.
Я присаживаюсь на корточки перед ней (да, поза совершенно не для госпожи из приличной семьи в древности Китая) и улыбаюсь, протягивая руку и аккуратно поглаживая девушку по голове.
- Извини, что я не могу тебя выдать замуж и не увижу, насколько ты прекрасна в красном цвете.
- Госпожа…
- Завтра после обеда за тобой приедет повозка и отвезет к жениху. Матушка думает, что я отослала тебя в другой город. Ты не говори ей, что тебя везут на свадьбу, иначе она может не пустить. Сама знаешь, какая у нас Госпожа, поэтому просто езжай.
- Госпожа, как мне вам отплатить? – девушка хватает меня за руку.
- Просто хорошо живи, мне этого будет вполне достаточно. Можешь идти, я сама переоденусь.
- Нет, сегодня в последний раз, когда служанка заботиться о младшей госпоже.
Я киваешь, позволяя сделать последние процедуры, когда гасится последний фитиль, комната погружается в мрак.
Подхожу и кладу в коробку подаренную братом флейту, приобщив ее к остальным вещам. Теперь я спокойна, потому что частичка дома всегда будет со мной.
Глава 3.
- Госпожа, пора собираться.
Я киваю, окончательно просыпаясь. После нескольких часов подготовки, купаний, укладок и макияжа, сейчас я готова была умереть в родном поместье.
«Зато мучится не придется.»
Но впереди предстоит еще довольно длительный путь. Если все пойдет хорошо, приехать я должна завтра на заре, аккурат перед сбором девушек.
- Вот, госпожа, - мне вручают белоснежный накрахмаленный платок с необычной вышивкой: небольшая птичка сидит на ветке сакуры и греется под солнцем. Рисунок был настолько искусным, что моментально завораживает своим видом.
- Пора прощаться с родителями.
Обычно, когда девушка покидает свой дом, нужно отдать дань воспитанию родителям: они дают благословение своему ребенку. В это время дитя должно слушать и запоминать наставление родни.
«Только что мне может сказать женщина, которая только воспитывала. И мужчина, который редко вспоминает обо мне.»
«Вот мама с прошлой жизни… Она бы не только рассказала, но и еду в дорогу положила бы.»
Я так же не могу избежать этой участи, поэтому, как достойная дочь, я вхожу в Главный павильон с гордо поднятой головой.
- Миндэ приветствует отца и матушку, - встав на колени, я склоняю голову. Из-за того, что ханьфу (традиционная китайская одежда) весьма просторное, поэтому мои скрещенные ноги (совершенно неподобающе для столь приличной дамочки) никто не видит.
Первый поклон адресован отцу, второй – матери. Братья стоят рядом, немного улыбаясь. Я рада, что родные не показывают расстроенного вида и не травят мне душу.
- Подымись.
Служанка помогает мне подняться. Я краем глаза замечаю, что девушка была мне незнакома.
Наверное, мать побоялась, что захочу прихватить с собой Юлань и убегу с ней, поэтому вчера так радостно восприняла ее освобождение и удаление с поместья Ма. Эта девушка должна будет меня сопровождать, помогать в пути и переодеваться, если меня примут (надеюсь, нет), вернутся в поместье с щедрыми чаевыми.
«Не вернусь. Никаких вариантов!»
Хотя, если вернусь, Юлань не должно быть здесь. Место, которое приносит только огорчения и подлость, не может неволить светлых людей.
- Миндэ, мы всегда к тебе хорошо относились. Ты воспитывалась, как достойная девушка клана Ма, - с гордостью произносит мать.
- Дочь, это твой долг.
От отца я никогда и не надеялась услышать теплые слова, но, несмотря на это, заметила его беспокойство во взгляде.
- Благодарю за наставления.
«Мда, а выглядит, словно меня пытаются просто выпихнуть из дома.»
«Как-то даже по-семейному…»
Я выхожу во двор, а затем и за врата нашего дома, где следом провожают все мои родственники. Здесь меня уже ждет извозчик, новая служанка помогает залезть в повозку, и лишь на прощание заглядываю под оконную ширмочку.
Братья грустят, мать вся светится от радости.
«Вот и видно отношение между нами.»
- Берегите себя, - шепчу тихо.
Думаю, ветер донесет мою мольбу и защитит дорогих сердцу людей.
Стоит мне удобно умоститься, как сразу же рядом падает служанка, и мы трогаемся в путь.
Следом за нами неторопливо движется небольшая повозка с моими немногочисленными вещами. Госпожа изначально дала понять, что она не ждет меня обратно, учитывая, что там были практически все вещи.
Нельзя сказать, что единственная дочь семьи Ма - нищенка, но гардероб не блистал многочисленными нарядами или очень дорогими украшениями.
Честно, я никогда не любила эти роскошности. Конечно, красиво, но совершенно непрактично.
«Да и сейчас не люблю.»
«Легко можно потерять что-то, оставить где-то, а потом искать пол жизни.»
Достав спрятанную в широких полах рукавов книгу, начинаю читать. Именно это может меня сейчас больше всего развлечь и подарить кратковременную другую реальность. Хотя, кажется, что уже достаточно игр с реальностями, иначе крыша может поехать.
«А в чем уверенность, что еще не поехала?»
Движение повозки мягкое и плавное, словно колыбель. Спустя какое-то время меня начинает клонить в сон.
- Госпожа, позвольте, я возьму вашу книгу, и вы сможете насладиться отдыхом.
Я киваю, отдавая деревянный учебник в чужие руки, и прислонилась к боку повозки. Почему-то становится тоскливо и как-то не по себе от того, что я еду во Дворец.
«Надеюсь, что я нарушу все стандарты, и, в итоге, меня уберут из глаз долой.»
«Как жаль, что творить какое-то сумасшествие не получится.»
«Если, конечно, я хочу увидеть долгую жизнь братьев.»
План побега авантюрен, но полагаться приходится только на судьбу.
«Есть ли смысл в том, чтобы вообще бежать?»
Что лучше: выйти замуж (а меня несомненно туда сплавят) или стать служанкой? Во всяком случае, я утешаю себя мыслью, что смогу вернуться и сказать, что потерялась.
«За что меня матушка и повесит.»
Но, кому я буду нужна? Разве только братьям, но они не пойдут против отца.
С такими тяжелыми мыслями я засыпаю. Прохожу в себя, когда повозка уже подъезжает к Лояну. Стараясь не потревожить спящую служанку, которая рядышком прилегла на лавку, приоткрываю «шторку» и вдыхаю предрассветный прохладный воздух.
Перед взором раскрывались рисовые поля – темные ростки шатаются в такт ветру, создавая свой неповторимый танец.
- Госпожа, вы уже проснулись?
- Да.
- Извините, служанка не хотела уснуть, - едва дрожащим голоском выговаривает девушка.
- Не стоит, я все понимаю, - улыбаюсь я.
- Вы святая, госпожа.
- Не говори так, иначе разгневаешь богов.
Девушка кивает и задумывается о чем-то своем. Я возвращаюсь, выравнивая спину и опуская взгляд на свои руки, где красуется мое нефритовое колечко. Оно, словно было создано для меня – идеально село на палец.
Интересно, кому оно раньше принадлежало? Почему такой необычный цвет? Может история этого украшения идет в самые далекие времена? Возможно, оно погубило своего создателя? Столько вопросов, а задать некому.
- Госпожа, нам пора переодеваться и пудриться.
- Разве во Дворце не должны одолжить комнатки для девушек, чтобы те переоделись?
- Нет, вы же знаете, что мы и так опаздываем. У нас не будет на это времени.
- Хорошо. Остановите повозку!
Мужчина, который нас везет, лишь вопросительно оглядывается. Увидев смущенную служанку, понятливо кивает и спешивается, занимаясь внезапно возникшими делами.
Девушка быстро побежала за новым ханьфу и украшениями, не забыв прихватить с собой пудреницу, румяна и помаду. Одежда была превосходного небесно-синего цвета: сначала мы переодели белье: легкая сорочка, сверху надевается еще один слой – средней одежды. Куртка и дополнительная юбка.
«Я что капуста?»
Запах обязательно на правую сторону. И конечно же сверху надевается синего цвета ткань.
«Здесь столько слоев вокруг, что можно как на перину лечь.»
Еще идет в тон пояс, который крепится на петельки и завязывается шелковой тканью.
«А можно было бы просто надеть что-то более простое.»
Также на ножки надеваются носочки и удобные тапочки из ткани.
Волосы тщательно расчесываются и собираются на макушке в пучок, который подкалывается заколкой с нефритовой орхидеей.
Говорят, орхидея на одежде – символ ума и знаний. Я была очень рада, что именно такой узор выпал мне, а ведь матушка могла взять пионы – богатство, но такая вышивка дороже, поэтому пришлось обойтись малыми тратами.
