– Что ты, – я перехватила его руку, – я не могу… не стоит!
– Брось, малышка, это всего-то безделушка.
– Неправда!– Я задумалась на мгновенье. – А впрочем… хочу! Хочу, чтобы ты сделал мне гребень, с теми цветами, которые растут по ту сторону дороги, сможешь?
Он промолчал.
Я отвела взгляд, обернувшись к окну, словно могла увидеть отсюда то самое цветочное поле.
– Их любила моя мама. – Сказала я и во мне словно закончился завод. Захотелось свернуться калачиком, спрятаться. Только бы снова обо всем забыть.
– Скучаешь по ней? – Тихо, едва слышно спросил он.
Я кивнула. Мы замолчали, каждый думал о чем-то своем. На лбу у Донни выступили крупные капли, лицо и шея блестели от липкого пота. Я смочила полотенце и аккуратно промокнула его лоб. Вода была холодной, почти ледяной. Контраст между его горячей кожей и прохладным полотенцем заставлял его вздрагивать.
– Скучаю, – я неожиданно для себя вернулась к тому, на чем оборвался разговор. – Не хочу скучать по тебе тоже. Обещай, что сделаешь гребень! Заколку, фигурку, все что захочешь, только, пожалуйста, поправляйся.
Донни устало откинулся на спинку кровати и застонал.
– Сговорились вы сегодня все, что ли?
– Прости, если ведем себя глупо. Все беспокоятся за тебя, ты же видишь.
– Думаешь, мне нравится, что я валяюсь здесь, как кусок мяса? Нравится гадать, проснусь я в следующий раз, или нет? – Его тихий, изможденный голос почти сорвался на крик. – Я словно плыву в тумане! В голове шум, мысли путаются, все время хочется пить, но тошнит даже от воды. Раздражает каждый шорох в доме, ваши голоса! А без них и вовсе паршиво…
Донни тихонько взвыл и уткнулся в подушку.
Он еще долго приходил в себя, пытался отдышаться, а я слышала, как в тишине комнаты громко стучит его встревоженное сердце. Я гладила его по плечу, в надежде хоть немного успокоить.
Он, наконец, устроился, повернувшись на бок, дыхание выровнялось.
– Ты когда-нибудь боялась оставаться одна?
– Боялась… и боюсь.
Я поняла, что никогда всерьез об этом не задумывалась, но кажется, Донни сам того не зная, указал мне на мой самый большой страх.
– А я уже давно ничего так не боялся, – он приложил палец к губам, – только т-с-с… Просто побудь здесь еще немного, ладно?
Какое-то время я беседовала с ним, стараясь, чтобы мой голос звучал тихим и успокаивающим. Донни быстро уснул и сон был на удивление спокойным и крепким. Я укутала его тонким одеялом, пригладила растрепавшиеся волосы и, послушав еще с минуту мерное дыхание, наконец, вышла из комнаты.
Уже почти миновав коридор, я поняла, что остальные мужчины все еще беседуют внизу, в большой гостинной. Мне не хотелось привлекать внимание своим появлением посередине разговора. Поэтому я осталась стоять наверху, поневоле прислушиваясь к тому, что обсуждают Крылья, всё пытаясь выбрать подходящий момент, чтобы спуститься.
– … а что с Брэнниганом?
– Как всегда, чист, честен, знать ничего не знает. Но эту паскуду я достану, и достану по закону! – Грохотал голос Ворона. – Пропало еще двое и след снова обрывается в ирландском квартале. И сдается мне, если Брэнниган и не замешан напрямую, то должен что-то знать.
– Снять бы ему бошку под шумок, – оскалился Беркут, – сам готов разворошить это крысиное гнездо. Постоянно оттуда что-то лезет! Сколько можно терпеть?
– Твоя правда, вот только, избавившись от одного жирного гада, не получим ли мы грызню за власть и войну в отдельно взятом квартале? Или многоголового крысиного короля из местных бандитов, которые нам на беду решат, вдруг, договориться. – Ястреб придержал распаляющегося брата за руку.
– Знаю, знаю! Что ты меня учишь? – Ответил тот, скорее снисходительно, чем раздраженно. И, вопреки моим ожиданиям, не сбросил руку брата, а накрыл своей. Когда он продолжил, говорил уже тише и размереннее. – Сложно. НЕ невозможно, просто нужно время, чтобы смена власти прошла под нашим контролем.
– Вот только нет у нас этого времени, сынок. Сейчас нет. Придержи коней, выясним, кто в совете покрывает махинации Брэннигана и я дам вам развернуться. А пока помните – люди важнее. Два исчезновения, уже может быть больше. Первый, кого не досчитались, помощник шерифа Келли. В ирландском квартале его каждая собака знала. Какие там нравы, рассказывать не надо, все по праву сильного. Если ты со своей стороны не можешь обеспечить достаточно свинца, никто считаться с тобой не будет, есть там на тебе звездочка или нет. С Келли считались, я бы даже сказал, что Келли там был своим, несмотря на звание и порядочность. Последний раз его видели в игорном доме. Сходил парень развеяться, да развеялся с концами. Живым я его найти уже не рассчитываю. На кой черт он кому нужен живым? Другое дело – убрать с дороги. – В голосе Ворона легко читалась досада. Он вздохнул тяжело, прежде чем продолжил. – И я хочу знать, кто это сделал!
– Про Келли мы слышали, – сказал Ястреб, – жалко парня. А кому еще так повезло, и когда?
– Мне попался экипаж уже по пути домой, дорога здесь одна и раз так далеко забрались, то точно по наши души. Остановил их, старик-возница на козлах, а в повозке две женщины. Одна девчонка совсем, двух слов связать не смогла. В слезы – и весь разговор. От компаньонки ее только смог добиться, что они ехали к нам просить найти ее пропавшего мужа.
Развернул их коляску, проводил до города, там спокойно поговорили. Если коротко – мистер Чарльз Коллинз – профессиональный игрок в покер, недавно унаследовал кругленькую сумму от своего покойного отца, да и до этого нужды ни в чем не испытывал. У него была назначена встреча в «Слепой удаче» и с нее он не вернулся. Больше ничего толкового девочка не сказала. Наш дом и мы все этому нежному созданию спокойствия бы не добавили, и без того с трудом держала лицо во время разговора. Вот только кажется мне, миссис Коллинз нервничала сильнее, чем полагается. И больше из-за моего присутствия, чем из-за пропавшего мужа. Если чутье меня не подводит, юная леди знает больше, чем говорит, но откровенничать со старым воякой ей духу не хватает. Или она скрывает что-то посерьёзнее...
Я поймала паузу в разговоре и успела пройти к балкону, откуда мне стало видно стол, за которым сидели мужчины.
Ворон молчал, задумчиво раскуривая сигару. Френсис встал из-за стола, приоткрыл окно и тоже закурил. В полумраке гостинной медленно расплывался сизый дым, вместе с ним в воздухе витало напряжение. Меня словно сковало этой общей тягостной атмосферой, и я не решилась идти дальше.
Джереми раздраженно постукивал пальцами по столу, мой брат сидел рядом с ним и что-то увлеченно чиркал в своем блокноте.
– А почему вы думаете, что эти истории связаны? – Морти нарушил затянувшееся молчание.
– Хороший вопрос, мальчик мой. – Ворон повернулся к нему. – Батон Руж большой и неспокойный. Вот только, чтобы с разницей в неделю, в районе «Слепой удачи» двое как в воду канули. Сам как думаешь, совпадение?
– Может быть и так, это же ирландский квартал! Отец однажды рассказывал. Он говорит – это самое злачное место в городе. Неудивительно, что там люди пропадают!
Ворон рассмеялся, Морти надулся было, что его догадки не воспринимают всерьез.
– Нет, все верно, Мортимер. Но не все так… однозначно.
Парни рассмеялись вместе с Вороном.
– А в самом квартале дела не так уж плохи, – вступил в разговор Ястреб, – последние пару лет там довольно тихо. Насколько может быть тихо у этих ребят. Что примечательно, в основном это заслуга офицера Келли. Кражи, драки и грязные деньги само собой никуда не испарились. Но люди стали без страха выходить из дома, открыли несколько приличных лавок и даже построили маленькую церковь. Мерзавцев самого разного толку среди ирландцев всегда хватало, но простых людей все же жалко, деваться–то им оттуда особо некуда.
– Давайте так, – предложил Беркут, – я возьму на себя игорный дом, а ты, братишка, навести обморочную вдовушку.
– Вы издеваетесь? Почему вечно на мне все дети, вдовы и старухи? – Возмутился Джереми.
– Ты же у нас добрый доктор Лонгбау, само очарование и святая простота!
– Зато тебя к людям на расстояние выстрела лучше не подпускать!
– Расстояния выстрела как раз достаточно!
– Только с виду вы одинаковые! – Рявкнул Ворон. – Вот пристукну одного. Любого, без разбору. Сразу спокойнее станет.
Близнецы прекратили препираться, Ворон кивнул Френсису, приглашая вернуться за стол.
– А если серьезно, Беркут, всё правильно. Ищейка ты лучше, чем кто-либо сейчас. Это дело я доверил бы разве что Иоакиму, но в равной степени доверяю и тебе.
Нельзя было не заметить, как парень оживился от этих слов. Заулыбался довольно, гордо расправил плечи.
– К тому же я играю, давно и хорошо, и в «Слепой удаче» бывать доводилась. Ничего подозрительного, если я там появлюсь.
– Твоя правда. Сроков не ставлю, следы давно холодные, только копать с самого дна. Не светись лишний раз перед Брэнниганом, этот «почтенный» человек, становится чрезмерно осторжным от одного упоминания Ночных Крыльев.
– Учту. Соглядатаи у него, наверняка, по всему кварталу. И шпана местная под крылышком. Тащат все, что плохо лежит к доброму дядюшке в ломбард. Благодетель, мать его! – Френсис стукнул кулаком по столу так, то звякнула посуда. – Ладно, разберусь.
– Добро. К вечеру смогу тебе назвать пару полезных имен, пригодятся. Ястреб, теперь с тобой. – Он слегка понизил голос. – Для начала скажи мне, плохи дела?
Джерри взъерошил волосы, нервным движением растер виски. Как только речь зашла о Кречете, он заметно сник, стало понятно, насколько он все-таки устал.
– Лучше, чем я боялся, он в норме, но в любой момент все может измениться. Это тот самый паршивый случай, когда ухудшение может означать, что он идет на поправку, а внезапных улучшений следует опасаться. Я делаю, что могу, но пока Донни у меня на руках, за дело взяться не выйдет. Еще хотя бы пара дней. И мне нужны лекарства, до черта разных склянок. Пошли кого-нибудь в город.
– Да я не сомневаюсь в тебе, сынок. Лекарства будут, так срочно, как скажешь. А ты сам пойди и выспись, иначе ничем ему не поможешь.
– Не суетись, брат, – вмешался Беркут, – мне все-равно сегодня нужно появиться у Филиппа, к вечеру вернусь. Терпит?
– До ночи терпит.
– Заодно наведу кое-какие справки, только вот поймаю наших двух молодчиков, и уеду.
Он хотел было подняться, но замер, вдруг, прислушиваясь.
– А ты там, наверху, спускайся, наконец! С чего решила прятаться, тебя разве гнали?
Все взгляды обратились ко мне. Не мешкая, я сбежала вниз по лестнице.
– Простите, я просто не хотела мешать.
– Да прекрати ты все время извиняться, раздражает! Что тебе непонятно в словах «Вам. Здесь. Ничего. Не грозит»?
Я вытянулась по струнке у стола, за которым сидели мужчины. Морти «прижал уши», съежившись от голоса Беркута, а сам он не сводил с меня строгого взгляда. Ворон и Джереми молчали.
– Все понятно, – отчеканила я. – Это не страх, это вежливость.
Он сердито сдвинул брови и продолжил, не снижая тон.
– Вежливо, по-твоему, затаиться в тени и слушать чужие разговоры? При том, что тебе ничего не запрещали? – Он выждал немного, но я молчала.
– Отвечай.
– Нет, не вежливо. Это глупо. – Я говорила коротко, отрывисто, стараясь так сдерживать дрожь в голосе.
– Сядь, – уже спокойно сказал он.
Я послушалась.
– Ни о том думаешь, птичка. В этом твоя проблема.
Он подошел ко мне со спины и положил руки на плечи. Кажется, всем было слышно, как я скрипнула зубами, но каким-то чудом даже не вздрогнула. Хотя очень хотелось подскочить с места и сбросить с себя его руки.
– Первый и последний раз скажу, – раздалось у меня над ухом, – никогда не ставь под сомнение наше доверие.
Я подняла взгляд, надеясь найти хоть какую-то поддержку среди сидящих за столом. Морти, слегка опешивший, вцепился в край стола и волком смотрел на Френсиса. А вот Ворон и Джереми удивительно спокойно наблюдали за происходящим.
– Мне одному это все кажется знакомым? – Тихо спросил Ворон, укоризненно качая головой. Френсис словно и не расслышал, а Джерри только молча кивнул в ответ. Мне же было не до разговоров, на плечи словно опустилась скала.
Вдох-выдох… я постаралась выпрямить спину, но ничего не вышло. Легким касанием он контролировал мои движения. Четко дал понять, что расслабиться я смогу, только если он позволит.
– Теперь поняла разницу?
– Поверишь, если я скажу, что этого достаточно?
Он коротко усмехнулся за моей спиной и отпустил.
– Свободна.
Я вскочила сразу, как только смогла, порывисто пригладила волосы. Первым было желание скрыться отсюда подальше, но я одернула сама себя. И остановила его.
– Беркут, подожди. – Он обернулся, уже на границе между ротанговых стен. – Могу я попросить кое о чем?
– Валяй.
– Отвези нас в город, если придется здесь задержаться, нужно взять хоть какие-то вещи. Не могу же я все это время злоупотреблять добротой Анхеля.
– До залива мне совсем не с руки, но можешь поехать со мной в центр, проще зайти в пару лавок, чем тащиться через весь город. Только я возьму кого-то одного, или тебя, или твоего брата. Выгуливать молодняк оптом я не намерен. И лучше ты, чем этот засранец, который болтает без умолку.
– Я как-нибудь обойдусь, – огрызнулся брат, все еще недобро поглядывая на Беркута, – к тому же Джерри обещал, – он замялся на мгновение, – я Джерри обещал помочь.
– В-о-о-н оно что, – протянул Френсис самым что ни на есть паскудным голосом.– Идем, мелкая, а то мой брат, кажется, нашел, кому интересны его склянки и ближайшее время здесь обязательно что-нибудь рванет.
Морти и Джереми заговорчески переглянулись.
«И этот кто-то МОЙ брат, поэтому рванет с гарантией».
Я влезла в свои сапожки, заправила в них штаны, накинула куртку Морти, возблагодарив бога за то, что он растет такой орясиной, что мне его вещи в пору. Когда я вышла к конюшням, Френсис осмотрел меня придирчиво, снял свой стетсон и отдал мне.
– Первым делом – за шляпой, иначе на этом пекле ты обуглишься. А потом будешь ныть! – Он щелкнул сверху по тулье и шляпа сползла на глаза.
– А как же ты сам? – Я вернула беглянку на место.
– Не привыкать, дорога недолгая, – отмахнулся он, – ты меня лучше сразу порадуй, в седле хоть держишься?
– Вообще-то вон та белая кобыла – моя и верховой езде я обучена.
Беркут придирчиво оглядел Зефир.
– Ты б ей еще косы заплела! – Усмехнулся он. – Давай, седлай свою пони и поехали.
Френсис вывел из стойла холеную рыжую кобылу с коротко стриженой гривой и белой звездочкой на лбу. Она ревниво покосилась на нас с Зефир своими золотистыми глазами и, хищно оскалившись, попыталась прихватить мою лошадь за бок. Зефир взвизгнула и отшатнулась от нахалки раньше, чем ей это удалось, а я едва удержала поводья – тонконогая красотка, несмотря на свое изящество, обладала всей положенной силой и чуть не сбила меня с ног.
– Ну-ну, Искра. – Беркут притянул ее за повод и ласково погладил по короткой гриве. – Свои!
Лошадь фыркнула и снова подалась к нам.
– Я сказал тебе, свои! – Он легко стукнул ее по носу. – Не жрать, пока не разрешу.
Зефир перебирала ногами, всем своим видом демонстрируя желание убраться подальше от этой особы, не забывая при этом горделиво выгибать изящную шею.
– Да ладно тебе, Зефир, – я обняла кобылу за морду, прижавшись к ее лбу. – Не бойся, они наверняка не так плохи, как хотят казаться.
– Брось, малышка, это всего-то безделушка.
– Неправда!– Я задумалась на мгновенье. – А впрочем… хочу! Хочу, чтобы ты сделал мне гребень, с теми цветами, которые растут по ту сторону дороги, сможешь?
Он промолчал.
Я отвела взгляд, обернувшись к окну, словно могла увидеть отсюда то самое цветочное поле.
– Их любила моя мама. – Сказала я и во мне словно закончился завод. Захотелось свернуться калачиком, спрятаться. Только бы снова обо всем забыть.
– Скучаешь по ней? – Тихо, едва слышно спросил он.
Я кивнула. Мы замолчали, каждый думал о чем-то своем. На лбу у Донни выступили крупные капли, лицо и шея блестели от липкого пота. Я смочила полотенце и аккуратно промокнула его лоб. Вода была холодной, почти ледяной. Контраст между его горячей кожей и прохладным полотенцем заставлял его вздрагивать.
– Скучаю, – я неожиданно для себя вернулась к тому, на чем оборвался разговор. – Не хочу скучать по тебе тоже. Обещай, что сделаешь гребень! Заколку, фигурку, все что захочешь, только, пожалуйста, поправляйся.
Донни устало откинулся на спинку кровати и застонал.
– Сговорились вы сегодня все, что ли?
– Прости, если ведем себя глупо. Все беспокоятся за тебя, ты же видишь.
– Думаешь, мне нравится, что я валяюсь здесь, как кусок мяса? Нравится гадать, проснусь я в следующий раз, или нет? – Его тихий, изможденный голос почти сорвался на крик. – Я словно плыву в тумане! В голове шум, мысли путаются, все время хочется пить, но тошнит даже от воды. Раздражает каждый шорох в доме, ваши голоса! А без них и вовсе паршиво…
Донни тихонько взвыл и уткнулся в подушку.
Он еще долго приходил в себя, пытался отдышаться, а я слышала, как в тишине комнаты громко стучит его встревоженное сердце. Я гладила его по плечу, в надежде хоть немного успокоить.
Он, наконец, устроился, повернувшись на бок, дыхание выровнялось.
– Ты когда-нибудь боялась оставаться одна?
– Боялась… и боюсь.
Я поняла, что никогда всерьез об этом не задумывалась, но кажется, Донни сам того не зная, указал мне на мой самый большой страх.
– А я уже давно ничего так не боялся, – он приложил палец к губам, – только т-с-с… Просто побудь здесь еще немного, ладно?
Какое-то время я беседовала с ним, стараясь, чтобы мой голос звучал тихим и успокаивающим. Донни быстро уснул и сон был на удивление спокойным и крепким. Я укутала его тонким одеялом, пригладила растрепавшиеся волосы и, послушав еще с минуту мерное дыхание, наконец, вышла из комнаты.
Уже почти миновав коридор, я поняла, что остальные мужчины все еще беседуют внизу, в большой гостинной. Мне не хотелось привлекать внимание своим появлением посередине разговора. Поэтому я осталась стоять наверху, поневоле прислушиваясь к тому, что обсуждают Крылья, всё пытаясь выбрать подходящий момент, чтобы спуститься.
– … а что с Брэнниганом?
– Как всегда, чист, честен, знать ничего не знает. Но эту паскуду я достану, и достану по закону! – Грохотал голос Ворона. – Пропало еще двое и след снова обрывается в ирландском квартале. И сдается мне, если Брэнниган и не замешан напрямую, то должен что-то знать.
– Снять бы ему бошку под шумок, – оскалился Беркут, – сам готов разворошить это крысиное гнездо. Постоянно оттуда что-то лезет! Сколько можно терпеть?
– Твоя правда, вот только, избавившись от одного жирного гада, не получим ли мы грызню за власть и войну в отдельно взятом квартале? Или многоголового крысиного короля из местных бандитов, которые нам на беду решат, вдруг, договориться. – Ястреб придержал распаляющегося брата за руку.
– Знаю, знаю! Что ты меня учишь? – Ответил тот, скорее снисходительно, чем раздраженно. И, вопреки моим ожиданиям, не сбросил руку брата, а накрыл своей. Когда он продолжил, говорил уже тише и размереннее. – Сложно. НЕ невозможно, просто нужно время, чтобы смена власти прошла под нашим контролем.
– Вот только нет у нас этого времени, сынок. Сейчас нет. Придержи коней, выясним, кто в совете покрывает махинации Брэннигана и я дам вам развернуться. А пока помните – люди важнее. Два исчезновения, уже может быть больше. Первый, кого не досчитались, помощник шерифа Келли. В ирландском квартале его каждая собака знала. Какие там нравы, рассказывать не надо, все по праву сильного. Если ты со своей стороны не можешь обеспечить достаточно свинца, никто считаться с тобой не будет, есть там на тебе звездочка или нет. С Келли считались, я бы даже сказал, что Келли там был своим, несмотря на звание и порядочность. Последний раз его видели в игорном доме. Сходил парень развеяться, да развеялся с концами. Живым я его найти уже не рассчитываю. На кой черт он кому нужен живым? Другое дело – убрать с дороги. – В голосе Ворона легко читалась досада. Он вздохнул тяжело, прежде чем продолжил. – И я хочу знать, кто это сделал!
– Про Келли мы слышали, – сказал Ястреб, – жалко парня. А кому еще так повезло, и когда?
– Мне попался экипаж уже по пути домой, дорога здесь одна и раз так далеко забрались, то точно по наши души. Остановил их, старик-возница на козлах, а в повозке две женщины. Одна девчонка совсем, двух слов связать не смогла. В слезы – и весь разговор. От компаньонки ее только смог добиться, что они ехали к нам просить найти ее пропавшего мужа.
Развернул их коляску, проводил до города, там спокойно поговорили. Если коротко – мистер Чарльз Коллинз – профессиональный игрок в покер, недавно унаследовал кругленькую сумму от своего покойного отца, да и до этого нужды ни в чем не испытывал. У него была назначена встреча в «Слепой удаче» и с нее он не вернулся. Больше ничего толкового девочка не сказала. Наш дом и мы все этому нежному созданию спокойствия бы не добавили, и без того с трудом держала лицо во время разговора. Вот только кажется мне, миссис Коллинз нервничала сильнее, чем полагается. И больше из-за моего присутствия, чем из-за пропавшего мужа. Если чутье меня не подводит, юная леди знает больше, чем говорит, но откровенничать со старым воякой ей духу не хватает. Или она скрывает что-то посерьёзнее...
Я поймала паузу в разговоре и успела пройти к балкону, откуда мне стало видно стол, за которым сидели мужчины.
Ворон молчал, задумчиво раскуривая сигару. Френсис встал из-за стола, приоткрыл окно и тоже закурил. В полумраке гостинной медленно расплывался сизый дым, вместе с ним в воздухе витало напряжение. Меня словно сковало этой общей тягостной атмосферой, и я не решилась идти дальше.
Джереми раздраженно постукивал пальцами по столу, мой брат сидел рядом с ним и что-то увлеченно чиркал в своем блокноте.
– А почему вы думаете, что эти истории связаны? – Морти нарушил затянувшееся молчание.
– Хороший вопрос, мальчик мой. – Ворон повернулся к нему. – Батон Руж большой и неспокойный. Вот только, чтобы с разницей в неделю, в районе «Слепой удачи» двое как в воду канули. Сам как думаешь, совпадение?
– Может быть и так, это же ирландский квартал! Отец однажды рассказывал. Он говорит – это самое злачное место в городе. Неудивительно, что там люди пропадают!
Ворон рассмеялся, Морти надулся было, что его догадки не воспринимают всерьез.
– Нет, все верно, Мортимер. Но не все так… однозначно.
Парни рассмеялись вместе с Вороном.
– А в самом квартале дела не так уж плохи, – вступил в разговор Ястреб, – последние пару лет там довольно тихо. Насколько может быть тихо у этих ребят. Что примечательно, в основном это заслуга офицера Келли. Кражи, драки и грязные деньги само собой никуда не испарились. Но люди стали без страха выходить из дома, открыли несколько приличных лавок и даже построили маленькую церковь. Мерзавцев самого разного толку среди ирландцев всегда хватало, но простых людей все же жалко, деваться–то им оттуда особо некуда.
– Давайте так, – предложил Беркут, – я возьму на себя игорный дом, а ты, братишка, навести обморочную вдовушку.
– Вы издеваетесь? Почему вечно на мне все дети, вдовы и старухи? – Возмутился Джереми.
– Ты же у нас добрый доктор Лонгбау, само очарование и святая простота!
– Зато тебя к людям на расстояние выстрела лучше не подпускать!
– Расстояния выстрела как раз достаточно!
– Только с виду вы одинаковые! – Рявкнул Ворон. – Вот пристукну одного. Любого, без разбору. Сразу спокойнее станет.
Близнецы прекратили препираться, Ворон кивнул Френсису, приглашая вернуться за стол.
– А если серьезно, Беркут, всё правильно. Ищейка ты лучше, чем кто-либо сейчас. Это дело я доверил бы разве что Иоакиму, но в равной степени доверяю и тебе.
Нельзя было не заметить, как парень оживился от этих слов. Заулыбался довольно, гордо расправил плечи.
– К тому же я играю, давно и хорошо, и в «Слепой удаче» бывать доводилась. Ничего подозрительного, если я там появлюсь.
– Твоя правда. Сроков не ставлю, следы давно холодные, только копать с самого дна. Не светись лишний раз перед Брэнниганом, этот «почтенный» человек, становится чрезмерно осторжным от одного упоминания Ночных Крыльев.
– Учту. Соглядатаи у него, наверняка, по всему кварталу. И шпана местная под крылышком. Тащат все, что плохо лежит к доброму дядюшке в ломбард. Благодетель, мать его! – Френсис стукнул кулаком по столу так, то звякнула посуда. – Ладно, разберусь.
– Добро. К вечеру смогу тебе назвать пару полезных имен, пригодятся. Ястреб, теперь с тобой. – Он слегка понизил голос. – Для начала скажи мне, плохи дела?
Джерри взъерошил волосы, нервным движением растер виски. Как только речь зашла о Кречете, он заметно сник, стало понятно, насколько он все-таки устал.
– Лучше, чем я боялся, он в норме, но в любой момент все может измениться. Это тот самый паршивый случай, когда ухудшение может означать, что он идет на поправку, а внезапных улучшений следует опасаться. Я делаю, что могу, но пока Донни у меня на руках, за дело взяться не выйдет. Еще хотя бы пара дней. И мне нужны лекарства, до черта разных склянок. Пошли кого-нибудь в город.
– Да я не сомневаюсь в тебе, сынок. Лекарства будут, так срочно, как скажешь. А ты сам пойди и выспись, иначе ничем ему не поможешь.
– Не суетись, брат, – вмешался Беркут, – мне все-равно сегодня нужно появиться у Филиппа, к вечеру вернусь. Терпит?
– До ночи терпит.
– Заодно наведу кое-какие справки, только вот поймаю наших двух молодчиков, и уеду.
Он хотел было подняться, но замер, вдруг, прислушиваясь.
– А ты там, наверху, спускайся, наконец! С чего решила прятаться, тебя разве гнали?
Все взгляды обратились ко мне. Не мешкая, я сбежала вниз по лестнице.
– Простите, я просто не хотела мешать.
– Да прекрати ты все время извиняться, раздражает! Что тебе непонятно в словах «Вам. Здесь. Ничего. Не грозит»?
Я вытянулась по струнке у стола, за которым сидели мужчины. Морти «прижал уши», съежившись от голоса Беркута, а сам он не сводил с меня строгого взгляда. Ворон и Джереми молчали.
– Все понятно, – отчеканила я. – Это не страх, это вежливость.
Он сердито сдвинул брови и продолжил, не снижая тон.
– Вежливо, по-твоему, затаиться в тени и слушать чужие разговоры? При том, что тебе ничего не запрещали? – Он выждал немного, но я молчала.
– Отвечай.
– Нет, не вежливо. Это глупо. – Я говорила коротко, отрывисто, стараясь так сдерживать дрожь в голосе.
– Сядь, – уже спокойно сказал он.
Я послушалась.
– Ни о том думаешь, птичка. В этом твоя проблема.
Он подошел ко мне со спины и положил руки на плечи. Кажется, всем было слышно, как я скрипнула зубами, но каким-то чудом даже не вздрогнула. Хотя очень хотелось подскочить с места и сбросить с себя его руки.
– Первый и последний раз скажу, – раздалось у меня над ухом, – никогда не ставь под сомнение наше доверие.
Я подняла взгляд, надеясь найти хоть какую-то поддержку среди сидящих за столом. Морти, слегка опешивший, вцепился в край стола и волком смотрел на Френсиса. А вот Ворон и Джереми удивительно спокойно наблюдали за происходящим.
– Мне одному это все кажется знакомым? – Тихо спросил Ворон, укоризненно качая головой. Френсис словно и не расслышал, а Джерри только молча кивнул в ответ. Мне же было не до разговоров, на плечи словно опустилась скала.
Вдох-выдох… я постаралась выпрямить спину, но ничего не вышло. Легким касанием он контролировал мои движения. Четко дал понять, что расслабиться я смогу, только если он позволит.
– Теперь поняла разницу?
– Поверишь, если я скажу, что этого достаточно?
Он коротко усмехнулся за моей спиной и отпустил.
– Свободна.
Я вскочила сразу, как только смогла, порывисто пригладила волосы. Первым было желание скрыться отсюда подальше, но я одернула сама себя. И остановила его.
– Беркут, подожди. – Он обернулся, уже на границе между ротанговых стен. – Могу я попросить кое о чем?
– Валяй.
– Отвези нас в город, если придется здесь задержаться, нужно взять хоть какие-то вещи. Не могу же я все это время злоупотреблять добротой Анхеля.
– До залива мне совсем не с руки, но можешь поехать со мной в центр, проще зайти в пару лавок, чем тащиться через весь город. Только я возьму кого-то одного, или тебя, или твоего брата. Выгуливать молодняк оптом я не намерен. И лучше ты, чем этот засранец, который болтает без умолку.
– Я как-нибудь обойдусь, – огрызнулся брат, все еще недобро поглядывая на Беркута, – к тому же Джерри обещал, – он замялся на мгновение, – я Джерри обещал помочь.
– В-о-о-н оно что, – протянул Френсис самым что ни на есть паскудным голосом.– Идем, мелкая, а то мой брат, кажется, нашел, кому интересны его склянки и ближайшее время здесь обязательно что-нибудь рванет.
Морти и Джереми заговорчески переглянулись.
«И этот кто-то МОЙ брат, поэтому рванет с гарантией».
Глава 6. Охотник.
Я влезла в свои сапожки, заправила в них штаны, накинула куртку Морти, возблагодарив бога за то, что он растет такой орясиной, что мне его вещи в пору. Когда я вышла к конюшням, Френсис осмотрел меня придирчиво, снял свой стетсон и отдал мне.
– Первым делом – за шляпой, иначе на этом пекле ты обуглишься. А потом будешь ныть! – Он щелкнул сверху по тулье и шляпа сползла на глаза.
– А как же ты сам? – Я вернула беглянку на место.
– Не привыкать, дорога недолгая, – отмахнулся он, – ты меня лучше сразу порадуй, в седле хоть держишься?
– Вообще-то вон та белая кобыла – моя и верховой езде я обучена.
Беркут придирчиво оглядел Зефир.
– Ты б ей еще косы заплела! – Усмехнулся он. – Давай, седлай свою пони и поехали.
Френсис вывел из стойла холеную рыжую кобылу с коротко стриженой гривой и белой звездочкой на лбу. Она ревниво покосилась на нас с Зефир своими золотистыми глазами и, хищно оскалившись, попыталась прихватить мою лошадь за бок. Зефир взвизгнула и отшатнулась от нахалки раньше, чем ей это удалось, а я едва удержала поводья – тонконогая красотка, несмотря на свое изящество, обладала всей положенной силой и чуть не сбила меня с ног.
– Ну-ну, Искра. – Беркут притянул ее за повод и ласково погладил по короткой гриве. – Свои!
Лошадь фыркнула и снова подалась к нам.
– Я сказал тебе, свои! – Он легко стукнул ее по носу. – Не жрать, пока не разрешу.
Зефир перебирала ногами, всем своим видом демонстрируя желание убраться подальше от этой особы, не забывая при этом горделиво выгибать изящную шею.
– Да ладно тебе, Зефир, – я обняла кобылу за морду, прижавшись к ее лбу. – Не бойся, они наверняка не так плохи, как хотят казаться.
