Волосы, до этого бывшие больше русыми, стали уныло-графитными, точно пылью засыпанными, лишь глаза остались прежними, серыми, с золотистыми искорками смешинками. Увидев самый настоящий ужас в глазах Аманды, Себастьян укоризненно покачал головой:
- Ай-яй-яй, линне, а я-то успел вообразить, что внешность для вас не главное, душу беззлобную и сердце нежное вы цените гораздо больше.
- Но не до такой же степени! – пролепетала девушка, украдкой щипая себя за руку, дабы проверить, не сон ли всё это.
Себастьян негромко рассмеялся:
- Спешу вас успокоить: вы не спите, не бредите и не сошли с ума. То, что вы видите, всего лишь маскировка, не более того. Признаю, я совершил глупость, когда, разыскивая сестру, заявился на Олифию в своём истинном облике. Оправдывает меня лишь то, что я действовал под влиянием эмоций, а кроме того, понятия не имел о том, что тут творится.
Аманда прищёлкнула пальцами:
- Так вот, почему вас взяли капитаном! Вы сменили облик! Ой, а ничего, что мы тут у всех на виду об этом…
Капитан коротко усмехнулся:
- Ничего, наша речь искажается и меняет смысл. Сторонний наблюдатель смысла слов не поймёт, решит, что мы не на космолингве говорим, а тот или те, кто будет специально прислушиваться, услышат лишь обмен мнениями об Олифии. Разумеется, исключительно хвалебный.
Аманда медленно выдохнула, невольно огляделась по сторонам, чувствуя, как по спине начинают ползти липкие, противные, словно тихосские слизни, мурашки. На краткий миг даже мелькнула подлая мыслишка, что не такая уж и дурная мысль вернуться домой, родители всё поймут и ни о чём спрашивать не будут наоборот, искренне обрадуются, что единственная дочурка решила не покидать уютного семейного гнёздышка! Впрочем, Аманда была не из тех, кто отступает, столкнувшись с трудностями или поддавшись страху, наоборот, она начинала скучать, если жизнь становилась слишком размеренной и предсказуемой. В конце концов, журналист должен быть в самом эпицентре событий, дабы не только самому в происходящем разобраться, но и других проинформировать. Девушка расправила плечи, гордо подняла голову, одарила капитана лучезарной улыбкой. Себастьян отвечать улыбкой на улыбку не стал, наоборот, поморщился досадливо, по сторонам огляделся, рукой кому-то махнул, а потом выпалил едва слышно скороговоркой:
- Бдительность не терять, никому не верить, ни с кем не откровенничать и не геройствовать. Вот, это вам, спрячьте, чтобы никто не видел.
В руку девушки ткнулась небольшая серебристая коробочка, шелковистая и тёплая на ощупь. Аманда, хоть и терзаемая любопытством, послушно опустила подарок в потайной карманчик, решив при первой же возможности непременно разобраться, что же это за коробочка такая. Конечно, самый простой способ – спросить Себастьяна, уж он-то наверняка знает, что именно подарил, но увы, к ним уже шествовала, по-другому не скажешь, роскошная рыжеволосая дама с прозрачной, изысканного фарфорового оттенка кожей и большими бирюзовыми глазами, опушёнными длинными вьющимися ресницами. Серебристое платье облегало точёную фигурку дамы, как нельзя лучше подчёркивая и высокую грудь, и тонкую талию, и округлые бёдра. При виде Аманды, дама очаровательно улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками, и произнесла глубоким завораживающим голосом:
- Должно быть, вы и есть Аманда, наша новая сотрудница?
Не дожидаясь ответа, дама протянула изящную, точно созданную гениальным скульптором, руку, подхватила ладошку Аманды, слегка сжала её и всё тем же чарующим голосом проворковала:
- Я Амелия, главный редактор. Даже не сомневаюсь, что мы быстро подружимся. Идёмте, моя милая, флаер уже давно ждёт.
- Но мои вещи… - пролепетала Аманда, невольно растерявшись от столь категоричного напора на вид довольно хрупкой красавицы.
Амелия пренебрежительно фыркнула:
- О вещах пусть думаю те, кто за них отвечает. У вас же, моя дорогая, совсем иные обязанности, к которым вы приступите сразу же после подписания договора. Идёмте же, моя милая, робость журналисту не к лицу.
Больше всего на свете Аманда не любила две вещи: когда ей командуют и когда кто-то задирает нос, причём без всяких на то оснований. Эта красотка расфуфыренная даже не поздоровалась с Себастьяном, вообще вела себя так, точно он пустое место, обрывок паутинки, на который и смотреть-то не стоит. Девушка решительно повернулась к Себастьяну, улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на какую только была свободна и чуть подрагивающим от сдерживаемого возмущения голосом отчеканила:
- Всего доброго, лин. Вы замечательный капитан и корабль у вас чудесный.
- Это же Олифия, моя милая, - чуточку снисходительным тоном прощебетала Амелия, бросив мимолётный презрительный взгляд на Себастьяна, - по-другому здесь просто не бывает!
- Неужели? – недоверчиво протянула Аманда, решив воспользоваться моментом и узнать побольше о том месте, где предстояло жить и работать. – Мне всегда казалось, что достичь идеала во всём просто невозможно.
- На Олифии нет ничего невозможного, - отчеканила Амелия. – Идёмте же, моя дорогая, наша очаровательная планета ждёт вас.
Одарив Аманду холодной улыбкой, Амелия повернулась и, плавно покачивая бёдрами, направилась сквозь толпу, расступавшуюся перед ней, словно вода перед великой чародейкой. Аманда дёрнулась было следом, но вспомнила о Себастьяне, повернулась к нему, смущённо покраснев.
- Иди, она ждать не любит, - капитан коротко кивнул, а потом неожиданно подмигнул, шепнув негромко:
- До встречи.
- До встречи, - эхом отозвалась девушка, крутенько повернулась и бросилась за Амелией, сама не понимая, с чего вдруг губы сами собой разъезжаются в улыбке, а сердце трепещет и поёт. Неужели, это опять магия Олифии подействовала?
Догнать главного редактора даже привычной к долгим прогулкам пешком Аманде оказалось нелегко. Амелия вроде бы и не спешила, но при этом двигалась так стремительно, ориентировалась в толпе так ловко, что изрядно запыхавшаяся Аманда даже решила, что будет работать под началом киборга. А кто ещё, скажите, обладает такой скоростью и манёвренностью, какой и опытные бойцы космодесанта позавидуют?!
Когда красная, вся помятая, словно из драки вылезшая Аманда предстала пред светлыми очами своей непосредственной начальницы, с невозмутимым видом опиравшейся на блестящий, последней модели флаер, Амелия чуть заметно наморщила точёный носик и процедила с лёгкой укоризной:
- Как вы неуклюжи, моя милая.
- Простите, за вами непросто угнаться, - с трудом переводя дыхание ответила Аманда, вытирая лоб.
- В нашей профессии мешкать нельзя, новости, как изысканное блюдо, только тогда хороши, когда они горячие. Впрочем, не отчаивайтесь, моя милая, медлительность пройдёт, главное, чтобы вы были по-настоящему хорошим журналистом. Если то, что о вас написано в сопроводительных документах, правда хотя бы наполовину, это будет просто замечательно.
Амелия выразительно подняла брови, давая возможность сотруднице с пеной у рта начать заверять, что в документах правда всё до последней точки, однако Аманда, в этот момент не ощущавшая ничего, кроме горьковатого коктейля усталости, напряжения и раздражения, предпочла промолчать. Какой смысл сотрясать воздух словами, если судить будут всё равно по делам? Так и не дождавшись ответа, Амелия хмыкнула, сверкнула на миг утратившими карамельную приторность глазами и бросила холодно:
- Садитесь, мы и так потеряли много времени.
- Благодарю.
Перед тем, как сесть во флаер, Аманда оглянулась по сторонам в надежде увидеть Себастьяна, но его нигде не было. Или девушка просто не заметила его в пёстрой, точно весенний букет, толпе?
Водитель флаера оказался под стать главному редактору: такой же невероятно красивый, с шапкой густых, бронзового отлива, кудрей, большими орехового цвета глазами, золотистой от загара кожей и улыбкой опытного обольстителя. При виде Аманды мужчина лучезарно улыбнулся и произнёс низким, вызывающим мурашки по коже, голосом:
- Такая красавица сделает честь нашей редакции.
- Фернандо, прекрати, ты смущаешь девочку, - протянула Амелия тоном, больше поощряющим продолжать, нежели останавливающим.
Водитель блеснул глазами, будто бы случайно, помогая получше устроиться, коснулся плеча Аманды, а с него как бы между делом съехал вниз, на грудь, при этом едва заметно улыбаясь, нежно и дерзко одновременно.
Аманда смутилась, отпрянула так, что больно, едва ли не до слёз, ударилась головой о не успевший отреагировать и отодвинуться подголовник. Амелия серебристо хохотнула, шлёпнула водителя по руке, уже строже, но всё равно недостаточно убедительно, приказала:
- Прекрати смущать девочку, разве не видишь, она совсем неопытная.
- Неопытные красавицы прельщают меня куда больше искушённых чародеек, - томно вздохнул Фернандо, глядя на Аманду так, что ей одновременно стало и жарко, и холодно, а ещё страшно захотелось сбежать, в идеале, к Себастьяну.
Слова водителя не понравились Амелии, она чопорно выпрямилась, точно кол проглотила, приподняла идеальной формы бровь, даже руки на груди переплела, процедила льдинками зазвеневшим голосом:
- Вот как?
- Кроме тебя, моя радость, - поспешил исправить собственную ошибку Фернандо, обольстительно улыбаясь главному редактору. – Ты для меня само совершенство, равной тебе нет и не будет, хоть все галактики обыщи.
Аманда смущённо заёрзала, невольно чувствуя себя излишне любопытной соседкой, припавшей к замочной скважине, дабы наблюдать любовные игры соседей. Фернандо же, окончательно забыв о том, что движущийся на высокой скорости флаер – не место для бурных страстей, потянулся к Амелии и принялся весьма фривольно поглаживать её ноги, постепенно поднимаясь всё выше и выше. Дама вяло отбивалась, не столько осаживая кавалера, сколько поощряя его ещё больше, при этом из-под длинных ресниц внимательно наблюдая за Амандой. Аманда поймала один такой острый пытливый взгляд, никак не соответствующий общей фривольной атмосфере и поняла, что все эти любовные заигрыши предназначены исключительно для неё. Девушка сделала себе пометку, что главному редактору, а заодно и водителю флаера, доверять не стоит, они явно не те, кем так хотят казаться. Чувствуя, что Амелия продолжает украдкой за ней наблюдать, Аманда равнодушно отвернулась к окну, тем более, что посмотреть было на что, Олифия не просто так считалась одной из самых прекрасных планет. Поняв, что новенькая всерьёз увлеклась мелькающими за окном красотами природы, Амелия своими тонкими наманикюренными пальчиками так сжала запястье Фернандо, что тот даже охнул от боли, а его рука и вовсе плетью повисла.
- Не клюнула, - прошелестела Амелия и её совершенное лицо исказилось, став безобразно-отталкивающим.
- Не поверила? – выдохнул водитель, стараясь не морщиться от боли, дабы ещё не получить, главный редактор любила мучить тех, кто не мог (или по каким-либо причинам не хотел) ей ответить.
- Мрак её знает, - фыркнула Амелия, с ненавистью глядя на Аманду, - главное, что не поверила. И на тебя слюни пускать не начала, хотя перед тобой ни одна девка не устоит, уж сколько раз проверено.
Фернандо не сдержал самодовольной усмешки. Что и говорить, головы дамам, даже таким стервозным, как Амелия, он кружил превосходно, это был его талант на Олифии доведённый до полного абсолюта.
- Может, неприступную изображает?
Водитель задал вопрос слишком громко, незаметно для себя самой задремавшая Аманда встрепенулась, оглянулась встревоженно:
- Что-то случилось?
Амелия улыбнулась так сладко, что у наблюдавшего за ней Фернандо даже зубы заломило, протянула ласково, напомнив Аманде лису, выманивающей доверчивого кролика из норки:
- Всё хорошо, моя милая, мы скоро приедем. Надеюсь, дорога вас не сильно утомила?
Вопрос был задан с такой заботой и душевным трепетом, что Фернандо едва не прослезился. Вот же змея как выкручиваться умеет, по кровожадности самого свирепого космического пирата за пояс заткнёт, а изображает из себя ягненка невинного! Причём убедительно изображает, лицемерка! Амелия мысли читать не умела, но по тому, как вильнул флаер, моментально поняла, что водитель отвлёкся, и одарила его таким выразительным взглядом, что Фернандо все мысли посторонние из головы выбросил, выпрямился, поклонился коротко, прощения прося, и более от дороги не отвлекался. Аманда тоже заметила, как вильнул флаер, не ускользнул от её внимания и свирепый взгляд, брошенный главным редактором в сторону водителя и реакцию Фернандо на этот самый взгляд. Девушка чуть заметно сузила глаза, но увидев, что Амелия буквально пожирает её глазами, вежливо улыбнулась и кротко ответила:
- Благодарю за заботу, дорога меня ничуть не утомила. Олифия воистину прекрасная планета, а Фернандо очень опытный водитель.
Услышавший похвалу в свой адрес Фернандо горделиво выпятил грудь и залихватски подмигнул Аманде, мой, я ещё и не то умею, крошка. Крошка якобы смущённо опустила ресницы, польщёно улыбнувшись и даже самую капельку зардевшись. Амелия милостиво кивнула, словно королева, услышавшая именно то, что и должно было прозвучать по правилам хорошего тона:
- Отлично, моя милая. В таком случае, предлагаю до редакции дойти пешком, дабы вы могли размять ноги и ещё немного полюбоваться красотами Олифии. Кстати, парк, по которому мы пойдём, создавали сотрудники редакции.
Аманду ничуть не прельщала перспектива прогулки с Амелией, которая уже давно ничего, кроме подспудного страха и ожидания какой-нибудь пакости не вызывала, но спорить с начальством, пусть даже пока ещё и не совсем официальным, было глупо. Да и усиливать и так наверняка зародившиеся подозрения тоже не стоило, умирать Аманда не собиралась, тем более, толком даже ещё и не начав жить. Вот потому-то новая сотрудница изобразила подобающий моменту восторг и изъявила своё полнейшее согласие отправиться на прогулку.
Когда Аманда выходила из флаера, Фернандо изящно-небрежным жестом подал ей руку, одновременно протянув тонкую, едва заметную записку. Девушка ловко, благо, в студенческие годы приходилось получать немало таких посланий, особенно во время зачётов и экзаменов, спрятала записку в рукав рубашки и, даже не взглянув на водителя, направилась за Амелией, тоном опытного экскурсовода рассказывающей историю создания парка. Главный редактор не солгала, парк действительно был прекрасен: мрачные синие сосны, с верхушки до самого низа усыпанные хрустальными, мелодично позванивающими даже от самого слабого ветерка, шишками соседствовали с золотыми кустарниками, листья которых на некоторых планетах использовались для создания украшений. Тёмно-зелёные, бархатные на вид лианы переплетались, образуя гамаки и лежанки, щедро украшенные сладко пахнущими цветами от крошечных, с птичий ноготок, до громадных, похожих на подушку. Встречались и коралловые деревья, их ветви, тонкие, словно искалеченные артритом руки, щедро укрывал разноцветный мох. На ровной и гладкой, точно зеркало, поверхности пруда всеми цветами радуги искрились крупные водяные лилии, у самой кромки воды о чём-то перешёптывался камыш, а рядом с ним, точно стыдясь или печалясь о чём-то, низко склонила серебристые ветви ива.
- Ай-яй-яй, линне, а я-то успел вообразить, что внешность для вас не главное, душу беззлобную и сердце нежное вы цените гораздо больше.
- Но не до такой же степени! – пролепетала девушка, украдкой щипая себя за руку, дабы проверить, не сон ли всё это.
Себастьян негромко рассмеялся:
- Спешу вас успокоить: вы не спите, не бредите и не сошли с ума. То, что вы видите, всего лишь маскировка, не более того. Признаю, я совершил глупость, когда, разыскивая сестру, заявился на Олифию в своём истинном облике. Оправдывает меня лишь то, что я действовал под влиянием эмоций, а кроме того, понятия не имел о том, что тут творится.
Аманда прищёлкнула пальцами:
- Так вот, почему вас взяли капитаном! Вы сменили облик! Ой, а ничего, что мы тут у всех на виду об этом…
Капитан коротко усмехнулся:
- Ничего, наша речь искажается и меняет смысл. Сторонний наблюдатель смысла слов не поймёт, решит, что мы не на космолингве говорим, а тот или те, кто будет специально прислушиваться, услышат лишь обмен мнениями об Олифии. Разумеется, исключительно хвалебный.
Аманда медленно выдохнула, невольно огляделась по сторонам, чувствуя, как по спине начинают ползти липкие, противные, словно тихосские слизни, мурашки. На краткий миг даже мелькнула подлая мыслишка, что не такая уж и дурная мысль вернуться домой, родители всё поймут и ни о чём спрашивать не будут наоборот, искренне обрадуются, что единственная дочурка решила не покидать уютного семейного гнёздышка! Впрочем, Аманда была не из тех, кто отступает, столкнувшись с трудностями или поддавшись страху, наоборот, она начинала скучать, если жизнь становилась слишком размеренной и предсказуемой. В конце концов, журналист должен быть в самом эпицентре событий, дабы не только самому в происходящем разобраться, но и других проинформировать. Девушка расправила плечи, гордо подняла голову, одарила капитана лучезарной улыбкой. Себастьян отвечать улыбкой на улыбку не стал, наоборот, поморщился досадливо, по сторонам огляделся, рукой кому-то махнул, а потом выпалил едва слышно скороговоркой:
- Бдительность не терять, никому не верить, ни с кем не откровенничать и не геройствовать. Вот, это вам, спрячьте, чтобы никто не видел.
В руку девушки ткнулась небольшая серебристая коробочка, шелковистая и тёплая на ощупь. Аманда, хоть и терзаемая любопытством, послушно опустила подарок в потайной карманчик, решив при первой же возможности непременно разобраться, что же это за коробочка такая. Конечно, самый простой способ – спросить Себастьяна, уж он-то наверняка знает, что именно подарил, но увы, к ним уже шествовала, по-другому не скажешь, роскошная рыжеволосая дама с прозрачной, изысканного фарфорового оттенка кожей и большими бирюзовыми глазами, опушёнными длинными вьющимися ресницами. Серебристое платье облегало точёную фигурку дамы, как нельзя лучше подчёркивая и высокую грудь, и тонкую талию, и округлые бёдра. При виде Аманды, дама очаровательно улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками, и произнесла глубоким завораживающим голосом:
- Должно быть, вы и есть Аманда, наша новая сотрудница?
Не дожидаясь ответа, дама протянула изящную, точно созданную гениальным скульптором, руку, подхватила ладошку Аманды, слегка сжала её и всё тем же чарующим голосом проворковала:
- Я Амелия, главный редактор. Даже не сомневаюсь, что мы быстро подружимся. Идёмте, моя милая, флаер уже давно ждёт.
- Но мои вещи… - пролепетала Аманда, невольно растерявшись от столь категоричного напора на вид довольно хрупкой красавицы.
Амелия пренебрежительно фыркнула:
- О вещах пусть думаю те, кто за них отвечает. У вас же, моя дорогая, совсем иные обязанности, к которым вы приступите сразу же после подписания договора. Идёмте же, моя милая, робость журналисту не к лицу.
Больше всего на свете Аманда не любила две вещи: когда ей командуют и когда кто-то задирает нос, причём без всяких на то оснований. Эта красотка расфуфыренная даже не поздоровалась с Себастьяном, вообще вела себя так, точно он пустое место, обрывок паутинки, на который и смотреть-то не стоит. Девушка решительно повернулась к Себастьяну, улыбнулась ему самой очаровательной улыбкой, на какую только была свободна и чуть подрагивающим от сдерживаемого возмущения голосом отчеканила:
- Всего доброго, лин. Вы замечательный капитан и корабль у вас чудесный.
- Это же Олифия, моя милая, - чуточку снисходительным тоном прощебетала Амелия, бросив мимолётный презрительный взгляд на Себастьяна, - по-другому здесь просто не бывает!
- Неужели? – недоверчиво протянула Аманда, решив воспользоваться моментом и узнать побольше о том месте, где предстояло жить и работать. – Мне всегда казалось, что достичь идеала во всём просто невозможно.
- На Олифии нет ничего невозможного, - отчеканила Амелия. – Идёмте же, моя дорогая, наша очаровательная планета ждёт вас.
Одарив Аманду холодной улыбкой, Амелия повернулась и, плавно покачивая бёдрами, направилась сквозь толпу, расступавшуюся перед ней, словно вода перед великой чародейкой. Аманда дёрнулась было следом, но вспомнила о Себастьяне, повернулась к нему, смущённо покраснев.
- Иди, она ждать не любит, - капитан коротко кивнул, а потом неожиданно подмигнул, шепнув негромко:
- До встречи.
- До встречи, - эхом отозвалась девушка, крутенько повернулась и бросилась за Амелией, сама не понимая, с чего вдруг губы сами собой разъезжаются в улыбке, а сердце трепещет и поёт. Неужели, это опять магия Олифии подействовала?
Догнать главного редактора даже привычной к долгим прогулкам пешком Аманде оказалось нелегко. Амелия вроде бы и не спешила, но при этом двигалась так стремительно, ориентировалась в толпе так ловко, что изрядно запыхавшаяся Аманда даже решила, что будет работать под началом киборга. А кто ещё, скажите, обладает такой скоростью и манёвренностью, какой и опытные бойцы космодесанта позавидуют?!
Когда красная, вся помятая, словно из драки вылезшая Аманда предстала пред светлыми очами своей непосредственной начальницы, с невозмутимым видом опиравшейся на блестящий, последней модели флаер, Амелия чуть заметно наморщила точёный носик и процедила с лёгкой укоризной:
- Как вы неуклюжи, моя милая.
- Простите, за вами непросто угнаться, - с трудом переводя дыхание ответила Аманда, вытирая лоб.
- В нашей профессии мешкать нельзя, новости, как изысканное блюдо, только тогда хороши, когда они горячие. Впрочем, не отчаивайтесь, моя милая, медлительность пройдёт, главное, чтобы вы были по-настоящему хорошим журналистом. Если то, что о вас написано в сопроводительных документах, правда хотя бы наполовину, это будет просто замечательно.
Амелия выразительно подняла брови, давая возможность сотруднице с пеной у рта начать заверять, что в документах правда всё до последней точки, однако Аманда, в этот момент не ощущавшая ничего, кроме горьковатого коктейля усталости, напряжения и раздражения, предпочла промолчать. Какой смысл сотрясать воздух словами, если судить будут всё равно по делам? Так и не дождавшись ответа, Амелия хмыкнула, сверкнула на миг утратившими карамельную приторность глазами и бросила холодно:
- Садитесь, мы и так потеряли много времени.
- Благодарю.
Перед тем, как сесть во флаер, Аманда оглянулась по сторонам в надежде увидеть Себастьяна, но его нигде не было. Или девушка просто не заметила его в пёстрой, точно весенний букет, толпе?
Водитель флаера оказался под стать главному редактору: такой же невероятно красивый, с шапкой густых, бронзового отлива, кудрей, большими орехового цвета глазами, золотистой от загара кожей и улыбкой опытного обольстителя. При виде Аманды мужчина лучезарно улыбнулся и произнёс низким, вызывающим мурашки по коже, голосом:
- Такая красавица сделает честь нашей редакции.
- Фернандо, прекрати, ты смущаешь девочку, - протянула Амелия тоном, больше поощряющим продолжать, нежели останавливающим.
Водитель блеснул глазами, будто бы случайно, помогая получше устроиться, коснулся плеча Аманды, а с него как бы между делом съехал вниз, на грудь, при этом едва заметно улыбаясь, нежно и дерзко одновременно.
Прода от 18.04.2025, 15:45
Аманда смутилась, отпрянула так, что больно, едва ли не до слёз, ударилась головой о не успевший отреагировать и отодвинуться подголовник. Амелия серебристо хохотнула, шлёпнула водителя по руке, уже строже, но всё равно недостаточно убедительно, приказала:
- Прекрати смущать девочку, разве не видишь, она совсем неопытная.
- Неопытные красавицы прельщают меня куда больше искушённых чародеек, - томно вздохнул Фернандо, глядя на Аманду так, что ей одновременно стало и жарко, и холодно, а ещё страшно захотелось сбежать, в идеале, к Себастьяну.
Слова водителя не понравились Амелии, она чопорно выпрямилась, точно кол проглотила, приподняла идеальной формы бровь, даже руки на груди переплела, процедила льдинками зазвеневшим голосом:
- Вот как?
- Кроме тебя, моя радость, - поспешил исправить собственную ошибку Фернандо, обольстительно улыбаясь главному редактору. – Ты для меня само совершенство, равной тебе нет и не будет, хоть все галактики обыщи.
Аманда смущённо заёрзала, невольно чувствуя себя излишне любопытной соседкой, припавшей к замочной скважине, дабы наблюдать любовные игры соседей. Фернандо же, окончательно забыв о том, что движущийся на высокой скорости флаер – не место для бурных страстей, потянулся к Амелии и принялся весьма фривольно поглаживать её ноги, постепенно поднимаясь всё выше и выше. Дама вяло отбивалась, не столько осаживая кавалера, сколько поощряя его ещё больше, при этом из-под длинных ресниц внимательно наблюдая за Амандой. Аманда поймала один такой острый пытливый взгляд, никак не соответствующий общей фривольной атмосфере и поняла, что все эти любовные заигрыши предназначены исключительно для неё. Девушка сделала себе пометку, что главному редактору, а заодно и водителю флаера, доверять не стоит, они явно не те, кем так хотят казаться. Чувствуя, что Амелия продолжает украдкой за ней наблюдать, Аманда равнодушно отвернулась к окну, тем более, что посмотреть было на что, Олифия не просто так считалась одной из самых прекрасных планет. Поняв, что новенькая всерьёз увлеклась мелькающими за окном красотами природы, Амелия своими тонкими наманикюренными пальчиками так сжала запястье Фернандо, что тот даже охнул от боли, а его рука и вовсе плетью повисла.
Прода от 25.04.2025, 13:56
- Не клюнула, - прошелестела Амелия и её совершенное лицо исказилось, став безобразно-отталкивающим.
- Не поверила? – выдохнул водитель, стараясь не морщиться от боли, дабы ещё не получить, главный редактор любила мучить тех, кто не мог (или по каким-либо причинам не хотел) ей ответить.
- Мрак её знает, - фыркнула Амелия, с ненавистью глядя на Аманду, - главное, что не поверила. И на тебя слюни пускать не начала, хотя перед тобой ни одна девка не устоит, уж сколько раз проверено.
Фернандо не сдержал самодовольной усмешки. Что и говорить, головы дамам, даже таким стервозным, как Амелия, он кружил превосходно, это был его талант на Олифии доведённый до полного абсолюта.
- Может, неприступную изображает?
Водитель задал вопрос слишком громко, незаметно для себя самой задремавшая Аманда встрепенулась, оглянулась встревоженно:
- Что-то случилось?
Амелия улыбнулась так сладко, что у наблюдавшего за ней Фернандо даже зубы заломило, протянула ласково, напомнив Аманде лису, выманивающей доверчивого кролика из норки:
- Всё хорошо, моя милая, мы скоро приедем. Надеюсь, дорога вас не сильно утомила?
Вопрос был задан с такой заботой и душевным трепетом, что Фернандо едва не прослезился. Вот же змея как выкручиваться умеет, по кровожадности самого свирепого космического пирата за пояс заткнёт, а изображает из себя ягненка невинного! Причём убедительно изображает, лицемерка! Амелия мысли читать не умела, но по тому, как вильнул флаер, моментально поняла, что водитель отвлёкся, и одарила его таким выразительным взглядом, что Фернандо все мысли посторонние из головы выбросил, выпрямился, поклонился коротко, прощения прося, и более от дороги не отвлекался. Аманда тоже заметила, как вильнул флаер, не ускользнул от её внимания и свирепый взгляд, брошенный главным редактором в сторону водителя и реакцию Фернандо на этот самый взгляд. Девушка чуть заметно сузила глаза, но увидев, что Амелия буквально пожирает её глазами, вежливо улыбнулась и кротко ответила:
- Благодарю за заботу, дорога меня ничуть не утомила. Олифия воистину прекрасная планета, а Фернандо очень опытный водитель.
Услышавший похвалу в свой адрес Фернандо горделиво выпятил грудь и залихватски подмигнул Аманде, мой, я ещё и не то умею, крошка. Крошка якобы смущённо опустила ресницы, польщёно улыбнувшись и даже самую капельку зардевшись. Амелия милостиво кивнула, словно королева, услышавшая именно то, что и должно было прозвучать по правилам хорошего тона:
- Отлично, моя милая. В таком случае, предлагаю до редакции дойти пешком, дабы вы могли размять ноги и ещё немного полюбоваться красотами Олифии. Кстати, парк, по которому мы пойдём, создавали сотрудники редакции.
Аманду ничуть не прельщала перспектива прогулки с Амелией, которая уже давно ничего, кроме подспудного страха и ожидания какой-нибудь пакости не вызывала, но спорить с начальством, пусть даже пока ещё и не совсем официальным, было глупо. Да и усиливать и так наверняка зародившиеся подозрения тоже не стоило, умирать Аманда не собиралась, тем более, толком даже ещё и не начав жить. Вот потому-то новая сотрудница изобразила подобающий моменту восторг и изъявила своё полнейшее согласие отправиться на прогулку.
Когда Аманда выходила из флаера, Фернандо изящно-небрежным жестом подал ей руку, одновременно протянув тонкую, едва заметную записку. Девушка ловко, благо, в студенческие годы приходилось получать немало таких посланий, особенно во время зачётов и экзаменов, спрятала записку в рукав рубашки и, даже не взглянув на водителя, направилась за Амелией, тоном опытного экскурсовода рассказывающей историю создания парка. Главный редактор не солгала, парк действительно был прекрасен: мрачные синие сосны, с верхушки до самого низа усыпанные хрустальными, мелодично позванивающими даже от самого слабого ветерка, шишками соседствовали с золотыми кустарниками, листья которых на некоторых планетах использовались для создания украшений. Тёмно-зелёные, бархатные на вид лианы переплетались, образуя гамаки и лежанки, щедро украшенные сладко пахнущими цветами от крошечных, с птичий ноготок, до громадных, похожих на подушку. Встречались и коралловые деревья, их ветви, тонкие, словно искалеченные артритом руки, щедро укрывал разноцветный мох. На ровной и гладкой, точно зеркало, поверхности пруда всеми цветами радуги искрились крупные водяные лилии, у самой кромки воды о чём-то перешёптывался камыш, а рядом с ним, точно стыдясь или печалясь о чём-то, низко склонила серебристые ветви ива.
