- А я бы комнату, из коей звуки подозрительные доносились, посмотрела.
Аглая Филипповна поджала блёклые губки, растерянно всплеснула мягкими белыми ручками:
- Да как же… без отдыха да сразу за дела служебные?
- Так будет лучше, - непреклонно отозвался Штольман, быстрым взглядом окидывая кособокий дом (оторвать бы руки архитектору, да предварительно ещё и штаны сняв, чтобы уж наверняка руки оторваны были!), выглядывающих из окошек любопытных девушек и разнокалиберные цветочные клумбы, буквально в голос кричащие о том, что это самый настоящий дамский рай, в коем мужчина чувствует себя элементом чуждым, а подчас и враждебным.
Спорить с суровым следователем госпожа Кукушкина не насмелилась, кивнула робко:
- Хорошо, как прикажете. Глашка, проводи Якова Платоновича до беседки, а ты, Машка, на стол накрывай. Анну Викторовну я сама провожу.
Горничные синхронно скуксились. И было из-за чего, когда ещё доведётся с настоящей духовидицей пообщаться, а от беседы со следователем, наоборот, хотелось бы воздерживаться как можно дольше, дабы, оборони господь, беду не накликать. Впрочем, госпожа была настроена по-боевому, а потому спорить с ней никакой возможности не было. Выделенная в провожатые Штольману Глафира прокляла свою скорбную долю уже на второй минуте пути, замаявшись отвечать на каверзные вопросы пристально рассматривающего её, словно мерки для гроба снимал, тьфу-тьфу, чтобы не накликать, следователя. Казалось, Якова Платоновича интересует абсолютно всё: кто приходит в дом Кукушкиной частым гостем, кто постоянно живёт, кто с кем в каких отношениях находится, да кто кому кем приходится. Стоит ли удивляться тому, что при появлении беседки, кою слуги меж собой призрачной прозвали, Глашка едва не разрыдалась от облегчения, поспешно рукой взмахнув и выпалив:
- Вот беседка эта. Туточки недалеча мы Аглаю Филипповну и обнаружили. Я могу идти, барин?
Увы, надеждам горничной сбыться оказалось не суждено. Яков Платонович приказал показать то место, где была обнаружена госпожа Кукушкина, да ещё самым дотошным образом выспросил, кто нашёл хозяйку. Глашка краснела, бледнела, кряхтела, обильно потела и смогла-таки выудить необходимые сведения из недр своей памяти.
- А доктора кто вызвал? – Штольман чуть нахмурился, сопоставляя полученные сведения. – Вы не говорили, что он постоянно живёт в доме.
- Так он и не живёт, - Глашка смахнула рукавом пот со лба, - на кой он нам тут нужен, постоянно-то? У нас, слава богу, все в здравии, хозяйка только на смену погоды головой мается.
- А обнаружил Аглаю Филипповну доктор, - Яков так пристально смотрел на девицу, что она с большим трудом удерживалась от желания грохнуться на колени и покаяться в разбитой полгода назад сахарнице.
- Ну да, доктор, - горничная переступила с ноги на ногу и, не выдержав, проскулила, - отпустите Вы меня, бога ради, Христом клянусь, не знаю ничего. Меня в ту пору и в доме-то не было, я к мамке в деревню бегала, прихворнула она у меня.
Штольман коротко махнул тростью:
- Ступайте. Только вот ещё что, доктора позовите. Того самого, что Аглаю Филипповну нашёл.
Не помня себя от свалившегося счастия, Глашка кивнула и бросилась бежать прочь с такой скоростью, что даже ветер в ушах засвистел. Яков же Платонович, оставшись один, самым тщательным образом изучил землю вокруг беседки на месте падения в обморок Аглаи Филипповны, а затем и в самой беседке, прошёл мимо высаженных в ряд, словно солдаты на плацу, розовых кустов, постоял у забора, попинал ногой доски и, удовлетворённо хмыкнув, направился в дом. Как он и предполагал, покойный Кукушкин хоть и имел отношение к призраку из беседки, но сам покой супруги не тревожил. Да и на что она ему после смерти, если он и при жизни-то к ней не часто захаживал, предпочитая девиц помоложе да посговорчивее?
Пока Яков Платонович занимался изысканиями на улице, Анна Викторовна самым тщательным образом проводила осмотр в доме, благо за время своего супружества в благородном деле розыска поднаторела изрядно. Обнаруженный в углу комнаты за громоздким, старательно оплетённым паутиной, сундуком дамский чулок подтвердил выдвинутую ещё в управлении гипотезу, но Анна решила всё равно пообщаться с духом господина Кукушкина. А вдруг это всё-таки он стонет, оплакивая распущенность нравов?
- А чего ему оплакивать-то, – фыркнула тётка Катерина, появляясь прямо перед носом у Анны, - чай, сам не монахом праведным жил.
- Мужчина, моя милая, не грешит, он выбирает идеал, - наставительно произнёс Иван Афанасьевич и даже указательный палец вверх поднял, подчёркивая значимость сказанного.
- Тебе ли этого не знать, - проворчала бабушка, выразительно потирая руки, - ни одной юбки не пропускал, даже умер, тьфу, срамота, в постели у девки гулящей.
- Правда? – ахнула Анна. – А папенька совсем другое рассказывал.
Бабушка смущённо крякнула и испарилась, прихватив заодно и Ивана Афанасьевича, Катерина же осталась, недовольно кружа по комнате и бросая выразительные взгляды на любопытно навострившую ушки АглаюФилипповну, предвкушающую самый настоящий спиритический сеанс. Увы, надежды вдовы не оправдались, Анна Викторовна намёк призрачной тётушки поняла и в самых мягких и при этом непреклонных выражениях выставила госпожу Кукушкину за дверь. Конечно, Аннушку тут же ужалила совесть, ведь обещано было Якову одной не оставаться, но, во-первых, с ней тётушка, а во-вторых, любопытная хозяйка наверняка подслушивает под дверью, так что успеет прибежать на помощь после первого же крика. Ну, или в крайнем случае шум поднимет, что тоже неплохо.
- Хорош оправдания перед мужем придумывать, чай, он тебя не первый день знает, - бросила Катерина и зависла над сундуком, брезгуя опускаться на его грязную крышку, - лучше скажи мне: ты когда в Затонск поедешь?
Анна нахмурилась. Призрачные родственники, в отличие от живых, в дела Анны и Якова вмешивались крайне редко и уж коли начинали на чём-то настаивать, значит, дело было нешуточное.
- Что случилось в Затонске, тётушка? – Анна Викторовна пыталась сохранять хладнокровие, но сердце всё равно словно ледяная рука стиснула.
- Сродственники твои живы, - Катерина успокаивающе махнула рукой, - с ними всё благополучно, можешь даже не переживать. А вот подружка твоя гимназическая…
- Я помню, Наденька замуж вышла, - Анна кивнула и улыбнулась, вспомнив о собственной свадьбе. Даже в окошко украдкой выглянула, но из этой комнаты беседка, увы, была не видна.
- В том-то и дело, - крякнула Катерина, - как бы она в скором времени наряд новобрачной на саван погребальный не сменила. Мужа-то её с твоим не сравнить, Яков Платонович себя не пожалеет, лишь бы тебя от беды спасти, а господин Топорков уж дважды женат был. И оба раза вдовел преждевременно, понимаешь, к чему веду?
Анна прижала пальцы к губам.
- Так что заканчивай тут поскорее, нет тут никаких призраков, одна сплошная любовная лихорадка, - Катерина громко фыркнула, выражая своё отношение к любви и её проявлениям конкретно в этом доме. – И вечерним поездом поезжай вместе со Штольманом в Затонск, пока ещё не поздно. Коли повезёт, то не только застанешь подружку живой, но ещё и от беды спасёшь.
Анна Викторовна подхватила обнаруженный чулок и выскочила из комнаты так проворно, что действительно подслушивающая Аглая Филипповна отскочить не успела и ойкнула, растирая наливающуюся на лбу шишку. К искреннему облегчению госпожи Кукушкиной, Анна словно бы даже и не заметила хозяйкиного конфуза, лишь попросила собрать всех девушек. Аглая Филипповна, всё ещё потирающая лоб, крикнула горничную и слово в слово передала ей приказ духовидицы. Машка понятливо кивнула и опрометью бросилась исполнять приказ, едва не сбив с ног запыхавшуюся Глашку возвестившую о приезде доктора.
- Он-то зачем пожаловал? – нахмурилась госпожа Кукушкина. – Али прихворнул кто?
- Господина доктора пригласил я, - Яков Платонович чуть приметно улыбнулся, одними глазами вопрошая супругу, как прошёл спиритический сеанс и одновременно укоряя за то, что слова своего не сдержала.
Анна закраснелась смущённо, послала виноватую улыбку, да ещё воздушный поцелуй, дабы провинность свою сгладить и шепнула чуть слышно:
- Всё хорошо, скоро закончу.
Аглая Филипповна вздохнула, на эти переглядки глядя, и возвестила:
- Что ж, коли доктор потребовался, то беседуйте с ним на здоровьичко… да вон, хоть в синей гостиной. А девок всех соберём в комнате напротив, там места много, а мебели мало, им в самый раз будет, все поместятся.
Анна и Яков дружно поблагодарили и разошлись по комнатам. Госпожа Кукушкина шагнула было к двери подслушать, да потом опять шишку потёрла и к себе ушла, восстанавливать пошатнувшееся душевное равновесие вишнёвой наливочкой.
И господин, и госпожа Штольман в своих беседах были кратки. Яков Платонович убедился, что молодой доктор и статью, и даже лицом похож на покойного господина Кукушкина, затем прямо спросил о ночных визитах в беседку и отмёл все попытки увильнуть от честного ответа сообщением, что следы доктора обнаружены в беседке, на розовых кустах найдены клочки ткани, а доски в заборе раздвигаются, являя тайных ход в поместье.
- Что ж, коли так, запираться не стану, - доктор перекинул ногу на ногу и закурил, - встречаюсь я тайно с одной дамой в этом доме, так сие не преступление. Хозяйку я пугать и не собирался, наоборот, когда обнаружил её бездыханной, в чувство помогал приводить.
- Что же мешает Вам днём на свидания приходить?
Доктор поморщился:
- Днём больно людно, а мне бы не хотелось нашу связь афишировать. Жениться я не собираюсь, откровенно говоря.
Пальцы Штольмана чуть крепче перехватили трость, в голосе скрежетнул металл:
- А дама о Ваших намерениях, точнее, их отсутствии, знает?
- Смеётесь?! – хохотнул мужчина, выпуская кольца дыма. – если я ей скажу, она же ко мне приходить перестанет. Не-е-ет, ей я говорю, что непременно женюсь, только денег сперва накоплю на достойную свадьбу.
Яков Платонович помолчал, с плохо скрытым презрением глядя на сидящего перед ним даже не мужчину, самца, позорящего род человеческий. С точки зрения закона его действия суду не подлежали, но и оставлять безнаказанным этого самодовольного подлеца не хотелось. А раз так… Штольман быстро подошёл к столу, набросал короткую записку и протянул её доктору со словами:
- Ступайте в полицейское управление, передайте это письмо господину Белову.
Мужчина поджал плечами, пусть и без лишней охоты, но всё же принял послание и вышел, коротко кивнув следователю на прощание. Всё время пока доктор был в комнате, лицо Якова напоминало каменную маску, но стоило лишь закрыться двери, как по губам Штольмана расплылась проказливая улыбка, разом превратившая сурового следователя в озорного мальчишку. Следователь Белов уже долго и упорно искал по всему Петербургу одного ловкого мошенника, а в записке Яков Платонович настоятельно просил коллегу присмотреться к подателю послания. Штольман не сомневался, что его совет Белов не оставит без внимания, а значит, господина доктора ждёт как минимум один допрос и одна ночь в камере. И это как минимум, а если удастся обнаружить какие-то служебные нарушения, то количество неприятностей резко возрастёт. Обманутая девушка может считать себя отомщённой. Нет, не зря они к госпоже Кукушкиной приехали, совсем не зря!
Анна Викторовна тоже вокруг да около долго ходить не стала, показала собранным в комнате обитательницам дома найденный в комнате, откуда стоны раздавались, чулок и спросила, кому принадлежит сия деталь туалета. Вещицу признала горничная Машка, а в ходе беседы наедине покаялась, что тайком от хозяйки встречалась пару раз тайком от хозяйки со своим женихом, конюхом. В порыве раскаяния девушка охотно поведала обо всех творимых в доме за спиной госпожи Кукушкиной амурах, а потому Анне пришлось беседовать ещё и с горничной Глашей, и с приживалкой и даже с племянницей. Одно радует, девушки клятвенно обещали больше Аглаю Филипповну не пугать, свидания устраивать подальше от дома и быть предельно внимательными и заботливыми по отношению к почтенной вдове. Самой же госпоже Кукушкиной было сказано, что призрак просил у жены прощения за своё недостойное поведение и принести ему покой может молебен да поставленная за упокой души свеча. Обрадованная вдова клятвенно пообещала на следующий же день все просьбы мужа исполнить и с готовностью даровала ему своё прощение, благо по характеру была доброй и отходчивой.
- Ну что, в Затонск? – Яков откинулся на спинку сиденья в экипаже и посмотрел на чуть встревоженную супругу.
- В Затонск, - согласно кивнула Анна и взяла мужа под руку, - Яша, я должна тебе кое-что рассказать.
Штольман внимательно выслушал жену и лишь потом, когда она умолкла, возмущённо воскликнул:
- Аня, у нас же отпуск!
- Отпуск, - послушно повторила Анна Викторовна, - но я же не могу бросить Наденьку в беде. Я хочу ей помочь.
Яков Платонович вздохнул, понимая, что доброта любимой Ани опять не даст им покоя, и тут же улыбнулся. В конце концов, именно такой, пылкой, готовой помочь, он и полюбил свою жену. И продолжает любить, с каждым днём всё сильнее.
Лето, милостивые судари и сударыни, стоит проводить вдали от больших шумных городов, где от зноя даже камни начинают парить, а пыли столько, что горничные вынуждены смахивать её два раза в день, и всё равно придирчивые хозяйки ругаются и грозят расчётом. Едва лишь первая нежная зелень сменяется крупными листочками, нужно непременно выезжать в небольшой городок, дабы наслаждаться там всевозможными цветочными ароматами, а ежели вам посчастливилось попасть в городишко на реке, то вы сможете внести в свой рацион свежайшую рыбу, раков, а в список развлечений, помимо традиционных балов, визитов в гости и приёмах у себя, ещё и купание. Стоит ли удивляться тому, что летом в небольшом Затонске становилось оживлённо и шумно, словно в пригороде стольного Петербурга.
Мария Тимофеевна, после получения телеграммы с сообщением о приезде Анны с супругом и детьми, устроила такую кутерьму в доме, что Виктор Иванович предпочёл переждать суматоху у своего брата, благо тот с женой жил по соседству. Пётр Иванович, на собственном опыте зная, какой несносной может быть бесценная родственница, лишь крякнул и осторожно поинтересовался причиной разразившегося безобразия.
Виктор Иванович по адвокатской привычке выдержал паузу, сделав крохотный глоток кофе, и лишь когда Пётр нетерпеливо завозился, выразительно покашливая, расплылся в улыбке:
- Аня приезжает.
Пётр Иванович отметил благую весть глотком коньяку:
- А дети что же, с Яковом Платоновичем остаются?
Виктор рассмеялся, хлопнул брата по плечу:
- Нет, все вместе приезжают. Отпуск у них, представляешь?!
Пётр Иванович залпом осушил рюмку, крякнул одобрительно, головой покачал, понимая причину выжившей брата из дома суматохи:
- Надо и тебе, Viktor, отпуск взять. Летом отдыхать гораздо приятнее, чем осенью, можно всем семейством выехать куда-нибудь. Уверен, Мария Тимофеевна будет в полном восторге.
Виктор улыбнулся, плечами повёл неопределённо:
- Такие решения единолично не принимают, с Машей нужно посоветоваться, с Яковом, с Аней.
Аглая Филипповна поджала блёклые губки, растерянно всплеснула мягкими белыми ручками:
- Да как же… без отдыха да сразу за дела служебные?
- Так будет лучше, - непреклонно отозвался Штольман, быстрым взглядом окидывая кособокий дом (оторвать бы руки архитектору, да предварительно ещё и штаны сняв, чтобы уж наверняка руки оторваны были!), выглядывающих из окошек любопытных девушек и разнокалиберные цветочные клумбы, буквально в голос кричащие о том, что это самый настоящий дамский рай, в коем мужчина чувствует себя элементом чуждым, а подчас и враждебным.
Спорить с суровым следователем госпожа Кукушкина не насмелилась, кивнула робко:
- Хорошо, как прикажете. Глашка, проводи Якова Платоновича до беседки, а ты, Машка, на стол накрывай. Анну Викторовну я сама провожу.
Горничные синхронно скуксились. И было из-за чего, когда ещё доведётся с настоящей духовидицей пообщаться, а от беседы со следователем, наоборот, хотелось бы воздерживаться как можно дольше, дабы, оборони господь, беду не накликать. Впрочем, госпожа была настроена по-боевому, а потому спорить с ней никакой возможности не было. Выделенная в провожатые Штольману Глафира прокляла свою скорбную долю уже на второй минуте пути, замаявшись отвечать на каверзные вопросы пристально рассматривающего её, словно мерки для гроба снимал, тьфу-тьфу, чтобы не накликать, следователя. Казалось, Якова Платоновича интересует абсолютно всё: кто приходит в дом Кукушкиной частым гостем, кто постоянно живёт, кто с кем в каких отношениях находится, да кто кому кем приходится. Стоит ли удивляться тому, что при появлении беседки, кою слуги меж собой призрачной прозвали, Глашка едва не разрыдалась от облегчения, поспешно рукой взмахнув и выпалив:
- Вот беседка эта. Туточки недалеча мы Аглаю Филипповну и обнаружили. Я могу идти, барин?
Увы, надеждам горничной сбыться оказалось не суждено. Яков Платонович приказал показать то место, где была обнаружена госпожа Кукушкина, да ещё самым дотошным образом выспросил, кто нашёл хозяйку. Глашка краснела, бледнела, кряхтела, обильно потела и смогла-таки выудить необходимые сведения из недр своей памяти.
- А доктора кто вызвал? – Штольман чуть нахмурился, сопоставляя полученные сведения. – Вы не говорили, что он постоянно живёт в доме.
- Так он и не живёт, - Глашка смахнула рукавом пот со лба, - на кой он нам тут нужен, постоянно-то? У нас, слава богу, все в здравии, хозяйка только на смену погоды головой мается.
- А обнаружил Аглаю Филипповну доктор, - Яков так пристально смотрел на девицу, что она с большим трудом удерживалась от желания грохнуться на колени и покаяться в разбитой полгода назад сахарнице.
- Ну да, доктор, - горничная переступила с ноги на ногу и, не выдержав, проскулила, - отпустите Вы меня, бога ради, Христом клянусь, не знаю ничего. Меня в ту пору и в доме-то не было, я к мамке в деревню бегала, прихворнула она у меня.
Штольман коротко махнул тростью:
- Ступайте. Только вот ещё что, доктора позовите. Того самого, что Аглаю Филипповну нашёл.
Не помня себя от свалившегося счастия, Глашка кивнула и бросилась бежать прочь с такой скоростью, что даже ветер в ушах засвистел. Яков же Платонович, оставшись один, самым тщательным образом изучил землю вокруг беседки на месте падения в обморок Аглаи Филипповны, а затем и в самой беседке, прошёл мимо высаженных в ряд, словно солдаты на плацу, розовых кустов, постоял у забора, попинал ногой доски и, удовлетворённо хмыкнув, направился в дом. Как он и предполагал, покойный Кукушкин хоть и имел отношение к призраку из беседки, но сам покой супруги не тревожил. Да и на что она ему после смерти, если он и при жизни-то к ней не часто захаживал, предпочитая девиц помоложе да посговорчивее?
***
Пока Яков Платонович занимался изысканиями на улице, Анна Викторовна самым тщательным образом проводила осмотр в доме, благо за время своего супружества в благородном деле розыска поднаторела изрядно. Обнаруженный в углу комнаты за громоздким, старательно оплетённым паутиной, сундуком дамский чулок подтвердил выдвинутую ещё в управлении гипотезу, но Анна решила всё равно пообщаться с духом господина Кукушкина. А вдруг это всё-таки он стонет, оплакивая распущенность нравов?
- А чего ему оплакивать-то, – фыркнула тётка Катерина, появляясь прямо перед носом у Анны, - чай, сам не монахом праведным жил.
- Мужчина, моя милая, не грешит, он выбирает идеал, - наставительно произнёс Иван Афанасьевич и даже указательный палец вверх поднял, подчёркивая значимость сказанного.
- Тебе ли этого не знать, - проворчала бабушка, выразительно потирая руки, - ни одной юбки не пропускал, даже умер, тьфу, срамота, в постели у девки гулящей.
- Правда? – ахнула Анна. – А папенька совсем другое рассказывал.
Бабушка смущённо крякнула и испарилась, прихватив заодно и Ивана Афанасьевича, Катерина же осталась, недовольно кружа по комнате и бросая выразительные взгляды на любопытно навострившую ушки АглаюФилипповну, предвкушающую самый настоящий спиритический сеанс. Увы, надежды вдовы не оправдались, Анна Викторовна намёк призрачной тётушки поняла и в самых мягких и при этом непреклонных выражениях выставила госпожу Кукушкину за дверь. Конечно, Аннушку тут же ужалила совесть, ведь обещано было Якову одной не оставаться, но, во-первых, с ней тётушка, а во-вторых, любопытная хозяйка наверняка подслушивает под дверью, так что успеет прибежать на помощь после первого же крика. Ну, или в крайнем случае шум поднимет, что тоже неплохо.
- Хорош оправдания перед мужем придумывать, чай, он тебя не первый день знает, - бросила Катерина и зависла над сундуком, брезгуя опускаться на его грязную крышку, - лучше скажи мне: ты когда в Затонск поедешь?
Анна нахмурилась. Призрачные родственники, в отличие от живых, в дела Анны и Якова вмешивались крайне редко и уж коли начинали на чём-то настаивать, значит, дело было нешуточное.
- Что случилось в Затонске, тётушка? – Анна Викторовна пыталась сохранять хладнокровие, но сердце всё равно словно ледяная рука стиснула.
- Сродственники твои живы, - Катерина успокаивающе махнула рукой, - с ними всё благополучно, можешь даже не переживать. А вот подружка твоя гимназическая…
- Я помню, Наденька замуж вышла, - Анна кивнула и улыбнулась, вспомнив о собственной свадьбе. Даже в окошко украдкой выглянула, но из этой комнаты беседка, увы, была не видна.
- В том-то и дело, - крякнула Катерина, - как бы она в скором времени наряд новобрачной на саван погребальный не сменила. Мужа-то её с твоим не сравнить, Яков Платонович себя не пожалеет, лишь бы тебя от беды спасти, а господин Топорков уж дважды женат был. И оба раза вдовел преждевременно, понимаешь, к чему веду?
Анна прижала пальцы к губам.
- Так что заканчивай тут поскорее, нет тут никаких призраков, одна сплошная любовная лихорадка, - Катерина громко фыркнула, выражая своё отношение к любви и её проявлениям конкретно в этом доме. – И вечерним поездом поезжай вместе со Штольманом в Затонск, пока ещё не поздно. Коли повезёт, то не только застанешь подружку живой, но ещё и от беды спасёшь.
Анна Викторовна подхватила обнаруженный чулок и выскочила из комнаты так проворно, что действительно подслушивающая Аглая Филипповна отскочить не успела и ойкнула, растирая наливающуюся на лбу шишку. К искреннему облегчению госпожи Кукушкиной, Анна словно бы даже и не заметила хозяйкиного конфуза, лишь попросила собрать всех девушек. Аглая Филипповна, всё ещё потирающая лоб, крикнула горничную и слово в слово передала ей приказ духовидицы. Машка понятливо кивнула и опрометью бросилась исполнять приказ, едва не сбив с ног запыхавшуюся Глашку возвестившую о приезде доктора.
- Он-то зачем пожаловал? – нахмурилась госпожа Кукушкина. – Али прихворнул кто?
- Господина доктора пригласил я, - Яков Платонович чуть приметно улыбнулся, одними глазами вопрошая супругу, как прошёл спиритический сеанс и одновременно укоряя за то, что слова своего не сдержала.
Анна закраснелась смущённо, послала виноватую улыбку, да ещё воздушный поцелуй, дабы провинность свою сгладить и шепнула чуть слышно:
- Всё хорошо, скоро закончу.
Аглая Филипповна вздохнула, на эти переглядки глядя, и возвестила:
- Что ж, коли доктор потребовался, то беседуйте с ним на здоровьичко… да вон, хоть в синей гостиной. А девок всех соберём в комнате напротив, там места много, а мебели мало, им в самый раз будет, все поместятся.
Анна и Яков дружно поблагодарили и разошлись по комнатам. Госпожа Кукушкина шагнула было к двери подслушать, да потом опять шишку потёрла и к себе ушла, восстанавливать пошатнувшееся душевное равновесие вишнёвой наливочкой.
И господин, и госпожа Штольман в своих беседах были кратки. Яков Платонович убедился, что молодой доктор и статью, и даже лицом похож на покойного господина Кукушкина, затем прямо спросил о ночных визитах в беседку и отмёл все попытки увильнуть от честного ответа сообщением, что следы доктора обнаружены в беседке, на розовых кустах найдены клочки ткани, а доски в заборе раздвигаются, являя тайных ход в поместье.
- Что ж, коли так, запираться не стану, - доктор перекинул ногу на ногу и закурил, - встречаюсь я тайно с одной дамой в этом доме, так сие не преступление. Хозяйку я пугать и не собирался, наоборот, когда обнаружил её бездыханной, в чувство помогал приводить.
- Что же мешает Вам днём на свидания приходить?
Доктор поморщился:
- Днём больно людно, а мне бы не хотелось нашу связь афишировать. Жениться я не собираюсь, откровенно говоря.
Пальцы Штольмана чуть крепче перехватили трость, в голосе скрежетнул металл:
- А дама о Ваших намерениях, точнее, их отсутствии, знает?
- Смеётесь?! – хохотнул мужчина, выпуская кольца дыма. – если я ей скажу, она же ко мне приходить перестанет. Не-е-ет, ей я говорю, что непременно женюсь, только денег сперва накоплю на достойную свадьбу.
Яков Платонович помолчал, с плохо скрытым презрением глядя на сидящего перед ним даже не мужчину, самца, позорящего род человеческий. С точки зрения закона его действия суду не подлежали, но и оставлять безнаказанным этого самодовольного подлеца не хотелось. А раз так… Штольман быстро подошёл к столу, набросал короткую записку и протянул её доктору со словами:
- Ступайте в полицейское управление, передайте это письмо господину Белову.
Мужчина поджал плечами, пусть и без лишней охоты, но всё же принял послание и вышел, коротко кивнув следователю на прощание. Всё время пока доктор был в комнате, лицо Якова напоминало каменную маску, но стоило лишь закрыться двери, как по губам Штольмана расплылась проказливая улыбка, разом превратившая сурового следователя в озорного мальчишку. Следователь Белов уже долго и упорно искал по всему Петербургу одного ловкого мошенника, а в записке Яков Платонович настоятельно просил коллегу присмотреться к подателю послания. Штольман не сомневался, что его совет Белов не оставит без внимания, а значит, господина доктора ждёт как минимум один допрос и одна ночь в камере. И это как минимум, а если удастся обнаружить какие-то служебные нарушения, то количество неприятностей резко возрастёт. Обманутая девушка может считать себя отомщённой. Нет, не зря они к госпоже Кукушкиной приехали, совсем не зря!
***
Анна Викторовна тоже вокруг да около долго ходить не стала, показала собранным в комнате обитательницам дома найденный в комнате, откуда стоны раздавались, чулок и спросила, кому принадлежит сия деталь туалета. Вещицу признала горничная Машка, а в ходе беседы наедине покаялась, что тайком от хозяйки встречалась пару раз тайком от хозяйки со своим женихом, конюхом. В порыве раскаяния девушка охотно поведала обо всех творимых в доме за спиной госпожи Кукушкиной амурах, а потому Анне пришлось беседовать ещё и с горничной Глашей, и с приживалкой и даже с племянницей. Одно радует, девушки клятвенно обещали больше Аглаю Филипповну не пугать, свидания устраивать подальше от дома и быть предельно внимательными и заботливыми по отношению к почтенной вдове. Самой же госпоже Кукушкиной было сказано, что призрак просил у жены прощения за своё недостойное поведение и принести ему покой может молебен да поставленная за упокой души свеча. Обрадованная вдова клятвенно пообещала на следующий же день все просьбы мужа исполнить и с готовностью даровала ему своё прощение, благо по характеру была доброй и отходчивой.
- Ну что, в Затонск? – Яков откинулся на спинку сиденья в экипаже и посмотрел на чуть встревоженную супругу.
- В Затонск, - согласно кивнула Анна и взяла мужа под руку, - Яша, я должна тебе кое-что рассказать.
Штольман внимательно выслушал жену и лишь потом, когда она умолкла, возмущённо воскликнул:
- Аня, у нас же отпуск!
- Отпуск, - послушно повторила Анна Викторовна, - но я же не могу бросить Наденьку в беде. Я хочу ей помочь.
Яков Платонович вздохнул, понимая, что доброта любимой Ани опять не даст им покоя, и тут же улыбнулся. В конце концов, именно такой, пылкой, готовой помочь, он и полюбил свою жену. И продолжает любить, с каждым днём всё сильнее.
Прода от 21.04.2021, 11:11
Глава 3. Смертельное очарование или Лето в Затонске
Лето, милостивые судари и сударыни, стоит проводить вдали от больших шумных городов, где от зноя даже камни начинают парить, а пыли столько, что горничные вынуждены смахивать её два раза в день, и всё равно придирчивые хозяйки ругаются и грозят расчётом. Едва лишь первая нежная зелень сменяется крупными листочками, нужно непременно выезжать в небольшой городок, дабы наслаждаться там всевозможными цветочными ароматами, а ежели вам посчастливилось попасть в городишко на реке, то вы сможете внести в свой рацион свежайшую рыбу, раков, а в список развлечений, помимо традиционных балов, визитов в гости и приёмах у себя, ещё и купание. Стоит ли удивляться тому, что летом в небольшом Затонске становилось оживлённо и шумно, словно в пригороде стольного Петербурга.
Мария Тимофеевна, после получения телеграммы с сообщением о приезде Анны с супругом и детьми, устроила такую кутерьму в доме, что Виктор Иванович предпочёл переждать суматоху у своего брата, благо тот с женой жил по соседству. Пётр Иванович, на собственном опыте зная, какой несносной может быть бесценная родственница, лишь крякнул и осторожно поинтересовался причиной разразившегося безобразия.
Виктор Иванович по адвокатской привычке выдержал паузу, сделав крохотный глоток кофе, и лишь когда Пётр нетерпеливо завозился, выразительно покашливая, расплылся в улыбке:
- Аня приезжает.
Пётр Иванович отметил благую весть глотком коньяку:
- А дети что же, с Яковом Платоновичем остаются?
Виктор рассмеялся, хлопнул брата по плечу:
- Нет, все вместе приезжают. Отпуск у них, представляешь?!
Пётр Иванович залпом осушил рюмку, крякнул одобрительно, головой покачал, понимая причину выжившей брата из дома суматохи:
- Надо и тебе, Viktor, отпуск взять. Летом отдыхать гораздо приятнее, чем осенью, можно всем семейством выехать куда-нибудь. Уверен, Мария Тимофеевна будет в полном восторге.
Виктор улыбнулся, плечами повёл неопределённо:
- Такие решения единолично не принимают, с Машей нужно посоветоваться, с Яковом, с Аней.
