– Нет.
– Их убил наш любимый министр. Мори де Индра. Потомок ебучего древнего рода узурпаторов и садистов. Но да ладно, на сегодня хватит. Можешь идти. Проспись. Жду тебя завтра с отчетом.
– Хорошо. До свиданья.
– Увидимся, – НП меланхолично отвернулся к окну, волосы на его почти седом затылке были взъерошены. Да и сам он выглядел не самым лучшим образом. При первой встрече он произвел на меня впечатление педанта и невротика, который пытается контролировать все, до чего у него дотягиваются руки, но теперь я понимаю, что НП – не злодей, а человек сломленный. Он пытается спрятать свой внутренний, личный бардак за внешним убранством и лоском. Только вот стоит ему немного расслабиться, как наружу тут же прорывается его настоящая личность.
Ладно, слишком много мыслей для одного дня. Нужно как-то добраться до дома и постараться уснуть. Завтрашний день обещает быть не менее безумным, чем сегодняшний.
Годы ожидания, Маэстро
«93 год по календарю де Индра,
Кабинет И. О. министра Ин-де-Руина»
– Ты думаешь, это хорошая идея? Я тип весь в сомненьях, зараза, – Дохлый рефлекторно дернул правым плечом и чуть не заехал мне локтем в глаз.
– Я сам не до конца уверен. Но что нам с тобой остается?
– Забить, вроде как, это… вклиниться в струю или как там базарят?
– Плыть по течению?
– Не, это херня для безмозглых. Я другое хочу сказать, – Дохлый достал пачку сигарет.
– Жить дальше?
– Во-во, эту херню, – золотые зубы засверкали в яркой и безумно доброй улыбке. Иногда я жалею, что втянул этого парня назад в криминальный мир. С другой стороны, кто я такой, чтобы решать за него? Дохлый сделал свой выбор, а я мог только с ним согласиться. Тем более, ему мать содержать. Старушка уже давно тяжело болеет. Когда-то мне казалось, что она будет жить вечно. Но теперь они с Дохлым поменялись ролями, все пришло к тому, к чему должно приходить в естественной природе: взрослые дети ухаживают за постаревшими родителями. И я полагаю, что его мама этому очень рада, несмотря на свой недуг. Теперь ее сын больше не обуза, а полноценный член социума и добытчик. А еще, пожалуй, мой последний и самый дорогой друг. Больше у меня не осталось никого, время забрало всех. Время и Римс. Хорошо, что я не рассказал Дохлому о том деле, на которое пошли Джин и Рихтер. Лучше уж пусть будет рядом со мной, мне так намного спокойнее.
– Мы будем жить дальше, когда отомстим.
– Марсель бы не одобрил, да и остальные парни. Они все хотели, чтобы мы просто жили. Хотя, ты ж мой кореш, я всегда за твоей спиной. Просто… хочу, чтобы ты знал, что у меня в башке вертится.
– Я не прошу тебя идти за мной, я могу сделать это и сам. Ты бы лучше о матери подумал и не лез в наши с Римсом разборки.
– Ты – мой кореш. Я всегда буду рядом. Это типа дружеская солидарность или, как ее там.
– Спасибо. Я очень это ценю.
В кабинете Дитриха слишком жарко. Неужели настолько большая шишка не может себе позволить хотя бы один кондиционер? Может, подарить ему? Будет летом откисать в свежести и прохладе. Мой первый взнос в наше взаимовыгодное сотрудничество.
– Прошу простить меня за столь длительное ожидание, – Дитрих кивнул мне, проигнорировав протянутую руку, Дохлого он словно и вовсе не заметил. – Сразу скажу, если у вас нет того, что мне нужно, можете даже не открывать рот. Хуже будет. Я не в настроении.
– Я здесь, чтобы предложить услугу и получить услугу взамен, – слова даются очень тяжело. Эта лысая башка с орлиным носом и глубоко посаженными глазами, словно давит на тебя всем своим авторитетом, и давит очень успешно, я скажу. Даже мне хочется обратиться к Дитриху на «вы», но этого удовольствия я ему не доставлю. Вырос я из того возраста, когда мог кому-то жопу подлизать за одобрение. Теперь мне уже глубоко пофиг на то, кто и что обо мне подумает.
– У тебя пять минут, – Дитрих налил себе в стакан воды и выпил залпом, часть воды попала на его длинную неухоженную бороду.
– Я выдам тебе убийцу твоей дочери, а ты предоставишь мне возможность избавиться от Римса.
– Смело. Очень смело. Знаешь, в других обстоятельствах ты бы уже был мертв, но так уж сложилось, что мне сейчас как раз нужна помощь в одном деле, а у тебя есть нужные для этого качества. Твой босс – НП. Или, если тебе будет проще, – Эдуард… так вот, этот самый Эдуард-НП, я думаю, что он как-то причастен к краже моих данных. Очень ценных данных. Смерть моей дочери была лишь прикрытием. Он думал, что я сойду с ума от злости и наделаю ошибок, но эта шлюха ничего для меня не значила. Она сама выбрала свою судьбу, когда стала шататься по притонам и спать с кем попало. Похожая история была с моим папашей. Сраный старый тиран верил, что всю жизнь сможет плевать мне в лицо и вытирать об меня ноги, но где он теперь? Труп. А я тут и его бизнес – мой. Дам тебе совет, не заводи детей и избавляйся от стариков, толку нет ни от тех ни от других, – Дитрих налил себе еще один стакан воды.
Я не ожидал от него такой реакции, в народе о нем всякое говорят, но, чтобы Дитрих оказался настолько циничным ублюдком… это поражает. Как можно так легко отнестись к смерти своей дочери? Я бы такого не пережил. Ладно, хрен с этой рефлексией, сделка у нас все-таки выходит, пусть немного и не по моему плану.
– Что мне нужно будет сделать? И что с Римсом?
– С Римсом? У вас какие-то старые счеты? Если этот идиот исчезнет, мне станет намного легче заниматься бизнесом, так что считай, что сегодня твой счастливый день. Наш министр давно сбрендил, Римс и Анна принимают все решения за него. С Анной я договориться могу без проблем, а вот Римс мне как кость в горле. Если кто-то со стороны уберет эту «кость», мне станет намного проще жить. И НП твой тоже, как кость, только немного поменьше, от красной рыбы, а Римс, сука, куриная ножка. Такую проглотишь и помрешь. Координаты и описание задачи скинул. Сделаешь это для меня, и я дам тебе наводку на все маршруты Римса. Уберешь его без лишних свидетелей и проблем. А теперь прошу меня извинить, у меня еще очень много дел, – Дитрих жестом показал, что мы можем идти. Я знаю многих, кто счел бы это высокомерным и устроил тут настоящую сцену, но вот только они все мертвы. Может, я и выжил только потому, что умею держать язык за зубами.
Автоматическая дверь открылась, и мы с Дохлым вышли в коридор. Я принял заказ от Дитриха даже не торгуясь… больше скажу: даже не зная на что беру заказ. Но этот лысый высокомерный хрен слишком умен, чтобы посылать меня на верную смерть и упускать свою выгоду. Хотя для рационального человека его поступки довольно абсурдны. Построить точную копию Министерской башни в Ин-де-Руине? Ради чего? Тщеславия? Мори отдал ему город, по размерам соизмеримый с небольшой страной, а Дитрих вместо того, чтобы заняться его развитием, погряз в каких-то второстепенных интригах и вечном самолюбовании. Плюс его отношение к смерти дочери. Пожалуй, я погорячился, назвав его умным, Дитрих скорее хитрый и циничный персонаж, так что с ним нужно держать ухо востро.
– Что там за дело? – Дохлый обогнал меня и нажал кнопку вызова лифта.
Я открыл сообщения на часах. Два новых от неизвестного номера: «Документы у Пастора», «Если уберешь его, накину сверху лутума». Я отключил часы и потянулся за сигаретой. Дело будет не из простых. Но вознаграждение слишком заманчиво. Римс должен умереть. Он растоптал мою жизнь, убил моих друзей и забрал гордость. Пока я не отомщу, не смогу жить дальше. В тот день… мы с Байроном, моим лучшим другом… в прошлой жизни. Мы с ним должны были вывезти дочку Стильного – Лилию. Так паршиво осознавать, что и она мертва. И в этом тоже виноват Римс. Он сломил ее дух, превратил из невинной девушки в монстра, одержимого местью. Она была прямо как я. Но Лилия сдалась, а я себе этого позволить не могу. Я убью Римса. Ради нее. Ради Марселя. Ради Байрона. Ради Мори? Ведь он тоже стал жертвой. Его сломали. Я хотел бы увидеть его, поговорить с ним, попробовать понять, каким человеком он стал. Но этому вряд ли суждено сбыться. Слишком уж сильно жизнь раскидала нас, я даже не могу представить себя в одной комнате с министром. Так вот, в тот день Римс подослал к нам своих убийц. Я запомнил только одну из них – Сэкью. Она смеялась, когда убивала моих товарищей. Хохотала, раз за разом ударяя Байрона в живот мелким ножичком. Называла нас свиньями. Байрон взорвал себя. И дал шанс мне. Я убежал. Как трус. Тогда жажда жизни победила все мои принципы. Нужно очистить разум, с таким настроением я ничего не смогу сделать.
– Помнишь вечно строящуюся церковь?
– Вроде, – Дохлый почесал голову, – точно, моя мама туда ходила, пока еще могла выходить из дома сама. Она грит, что истина в боге. А бог – это все. Мы типа мелкие частицы большого существа. Умная она у меня.
– Сегодня нам нужно нанести визит Пастору. Фанатику, который там всем заправляет. У него документы, которые нужны Дитриху.
– Без базара, поедем сейчас?
– Да, не вижу смысла растягивать агонию ожидания, – мы вышли в холл. Какая же тут суета. Десятки людей бегают туда-сюда, пытаются вылезти из штанов, чтобы ублажить Дитриха и заслужить повышение. Хотя… кто бы говорил? Я был солдатом. Выполнял приказы и точно так же искал похвалы Стильного. Наверное, мы больше всего осуждаем то, что сами в себе презираем. Свои личные качества, которые лезут наружу, несмотря на то, что мы активно пытаемся их подавлять и быть «другими». Люди никогда не меняются. Я все такой же трус, и все еще жажду одобрения, но я должен сломать это в себе. Ради своей цели я сломаю свою личность и заставлю ее стать другой. Я больше не марионетка. И теперь единственные приказы, которые я стану выполнять, будут исходить из моих собственных идей и идеалов.
До чего же монструозную башню построил Дитрих. Странно, что почти никто об этом не говорит и не ставит это ему в укор. Наверное, этот огромный алтарь чужих амбиций так органично вписался в городской интерьер, что люди попросту предпочитают не обращать на башню особого внимания. Ну кто бы ни построил себе такую, если бы вдруг стал диктатором и одним из приближенных правителя мира? Из обычного бандита в короля… занятная история. Все-таки Мори дурак. У него есть власть, чтобы изменить все, он буквально император планеты Земля, но при этом он предпочитает отсиживаться в своем кабинете и делегировать полномочия таким психопатам, как Римс и Дитрих. Про сестру нашего министра я мало знаю, но люди поговаривают, что она из того же теста, что и остальные главные засранцы, тоже что-то копает, вынюхивает и пытается повернуть шестеренки судьбы в свою сторону. Жаль, что я не могу поговорить с Мори. Хотя… кто знает, может, мое видение мира столь же неправильно и утопично? И я стал бы новым Дитрихом, если бы оказался рядом с Мори в нужный момент. Сложно это все, поэтому я предпочитаю действовать, а не думать. Сначала – Римс. Потом – новая жизнь.
– Поедем на твоей или на моей машине? – Дохлый вопрошающе уставился на меня. Ну и глазищи у него. Из-за солнца зрачки сузились, и теперь Дохлый похож на ящерицу. Интересная мысль, раньше я не задумывался об этом.
– Дохлый, ты знаешь, что ты ящерица?
– С чего бы? – надо было видеть его удивленное лицо.
– Ты длинный, гибкий, морда у тебя змеиная, а на солнце еще и глаза.
– По твоему описанию я могу быть этим, гимнастом типа или королем драконов.
– Королем драконов, гимнаст звучит как-то слишком скучно. Поедем на твоей. Мое корыто с твоим не сравнится. Подумать только, вбухал весь лутум в спорткар. Вот на кой черт он тебе? Ты ж кроме, как ко мне и матери своей никуда не ездишь.
– Телочек впечатлять. Еще Дикий говорил, что тачка определяет человека.
– А еще он автор цитаты про то, что вся жизнь – дерьмо, а алкоголь – ассенизатор, я бы не шибко доверял такому человеку. Мир его памяти.
– А в чем он не прав?
– И ты туда же?
– Дикий мой типа гид… или как его… гуру, короче. Гуру по жизни, понял? – Дохлый щелкнул кнопку на брелоке, и его навороченная WNB X6S24 - Лимитированная серия спорткаров, всего в Новом мире таких три. И один из них достался Дохлому. с ревом завелась и открыла перед нами двери. Как же я не люблю, когда у машин двери открываются не по классической схеме, а как-нибудь извращенно: вверх, вбок, вниз. Но эта тачка переплюнула все остальные в плане неудобства, у нее двери отъезжают наверх и в сторону, нависая над тобой треугольником. Сколько раз я уже бился о них головой, не сосчитать.
– Напомни, сколько ты заплатил за эту хрень?
– Всю свою часть доли от прошлогодней сделки.
– Десять миллионов? Ты сбрендил? На этот лутум можно было пять жизней прожить. Если бы я знал, сколько она стоит, то не дал бы тебе ее купить.
– Да иди ты в сраку, стал бы я тебя слушать. Да и жизней у меня не пять, а всего одна. Вы с моей мамой два сапога пара, живете так, словно вам три сотни лет отведено.
Прошлогодняя сделка. НП затащил нас в свой бизнес только благодаря ей. В любом другом случае, я бы послал его куда подальше, но мне нужен был лутум для осуществления моих планов. Мы помогли НП занять одну из ключевых ниш в криминальном мире Ин-де-Руина, а взамен он полгода делил между нами половину прибыли от всех своих операций. Вышло по десять миллионов на человека: Джин, Дохлый и я. Дохлый просрал все на машину, моя доля уходит на месть, а вот Джин… я не знаю, куда он пустил свою часть. Мы с ним больше деловые партнеры, чем друзья. Ради этого лутума нам пришлось совершить пару скверных вещей, убить неплохих людей, но иначе было нельзя. По крайней мере, я оправдываю себя этой мыслью. Если всерьез задумываться обо всех своих прегрешениях и анализировать их, то очень быстро сойдешь с ума.
– Ты сохранил мой плейлист с музыкой?
– Всякая классическая хрень, от которой спать хочется?
– Именно так.
– Слушай свою гадость, – Дохлый провел пальцем по сенсорной панели, и машину наполнила музыка: Вивальди и Паганини, по очереди. Я люблю почти все их произведения, но любимым, пожалуй, навсегда останется Каприс 24. Забавно, ведь раньше я мечтал стать музыкантом, но моим инструментом было фортепиано, а слушал я исключительно скрипачей. Очевидно, что такой диссонанс меня к вершинам музыки не привел. Я связываю это с полным отсутствием таланта. Иногда лучше признаться самому себе, что ты кусок говна и не мучать свое ЧСВ бесконечными надеждами. Теперь я имею дело только с оружием. Тут все крайне просто: либо убьешь ты, либо убьют тебя… все действительно до чудовищного просто.
– Заедем за кофе?
– Может, лучше чего-нибудь покрепче, а?
– Давай после дела. Что-то мне подсказывает, что нас ждет не просто обычная прогулка, а настоящий дикий запад.
– В каком смысле? – Дохлый установил на приборной панели пункт назначения и откинулся в кресле.
– Будет много пушек, крови и брани.
– Ты не устал от этого? – Дохлый кинул на меня серьезный взгляд. Иногда кажется, что у парня опилки вместо мозгов, а иногда… я предпочитаю думать, что Дохлый кто-то вроде саванта. Ему нет равных в технике, он может любую колымагу разобрать и собрать, сделать по чертежам что угодно, даже не представляя для чего эта вещь предназначена, но при этом испытывает некоторые проблемы с более простыми делами.
