А вот свою жизнь окончательно загубишь. Давай вернемся к формату переговоров, как и было задумано. Оставь прошлое в прошлом. Я знаю, что говорю банальности, но… ты ведь можешь жить ради своего сына.
После этих слов что-то во мне перевернулось, какая-то гадкая часть моей личности выползла наружу. Я вспомнил собственную мать. В самый неподходящий момент. Она не выбрала жизнь ради меня. Это я выбрал жизнь ради нее. Я сделал все, чтобы сохранить этой обезумевшей женщине здоровье и рассудок. Пошел на все сделки, на которые возможно было пойти. И ради чего все это? Ради того, чтобы теперь ничего не ощущать и искать забвения в грезах? Старший брат… я хотел бы, чтобы он у меня был. Я думал, что Мори станет для меня старшим братом, но получилось, как получилось. Суровая реальность, к которой мне уже давно следует привыкнуть.
– Я должна выстрелить. Твоя смерть – лучшая гарантия нашей с сыном безопасности. Ин-де-Руин выразил желание вступить в войну на нашей стороне. Единственное условие – твоя голова. Твоя голова сохранит наш статус и земли.
– Я бы с удовольствием закончил свою жизнь прямо тут, но… всегда есть свое «но»: я не могу бросить нашего министра. Правда, и убивать никого не хочу. Несмотря на то, что на прицеле я, рискуешь здесь только ты. Опусти пистолет и забудь обо всем, что тебе наговорили. Зачем развязывать очередную войну?
– Я не могу, – Мия нажала на курок, но выстрела не последовало.
– Не стоит брать чужое оружие, если не разбираешься в его устройстве.
Я встал на ноги, девушка пошатнулась и еще несколько раз попыталась нажать на курок, но ничего не вышло, тогда она бросила пистолет в меня и схватила с прикроватного стола маленький ножик. Сейчас Мия выглядит такой беззащитной. В былые времена меня бы это не остановило, я лишил бы девушку жизни и уже через пять минут забыл ее имя. Тогда я был настоящим дикарем. А сейчас? Что мне делать сейчас? Пистолет в руке, обе группы наготове. Как поступить? Почему никто не может мне ответить на этот вопрос? Почему? Почему?! Я нажал кнопку на часах и отправил всем группам сообщение о начале операции. Я буду действовать в соответствии с приказом министра.
– Чтобы выстрелить, нужно зажать кнопку сзади рукояти, – я развернул пистолет и показал почти невидимую кнопку. – Зажать ее, и только после этого курок станет функциональным.
– Теперь ты убьешь меня? – Мия опустила нож, ее ярко-зеленые, почти яблочного цвета, глаза были полны слез и сомнений.
– Да, – ответил я честно. – Операция по зачистке уже началась. Запасной план на случай, если все пойдет не так, как я задумал. Отпустить не могу, говорю сразу. Я хотел пойти против воли министра, хотел дать вам шанс, но это обернулось для меня…
– Крахом? – девушка улыбнулась сквозь слезы.
– Разочарованием.
Первые взрывы донеслись до моих ушей, это значит, что все идет по плану. Еще минут пять и мои люди захватят Горный дворец.
– Можно последнюю просьбу?
– Можно, – я нажал на кнопку и положил палец на курок.
– Спаси моего сына. Увези его подальше отсюда. Дай ему шанс.
– Ты могла бы сделать это и сама, – я направил пистолет на Мию.
– Тогда бы я предала мужа, его память и свой народ. Я должна умереть, чтобы очистить наше имя. Ты выполнишь мою просьбу?
Крики и звуки стрельбы доносились уже из холла. И все-таки я не смог ничего изменить.
– Где твой сын?
– Вторая спальня на третьем этаже. Я сказала ему не выходить.
– Хорошо, – я нажал на курок, пуля прошла сквозь череп девушки, оставив ровное, красивое отверстие. В былые годы я бы восхитился его эстетикой. Хотя и слов-то таких не знал. Очередное безжизненное тело. Работа моих рук, моего разума. Мог ли я что-либо изменить? Думаю, что нет. Мия сделала свой выбор, не мне его осуждать или принимать. Я лишь исполнил ее волю.
Огромная дверь с грохотом вылетела из петель и упала на пол. С десяток автоматов уставились на меня своими дымящими лживыми ртами, только что они забирали жизни. Как и я сам. Я убрал пистолет в кобуру.
– Господин, Си, разрешите доложить? – мужчина приподнял забрало шлема и встал на одно колено. Мы говорим о построении честного государства, а сами продолжаем тащить за собой ненужные ритуалы… тащить их в будущее. Как же тогда это будущее изменится, если все в нем будем пропитано прошлым?
– Разрешаю.
– Все въезды и выезды из города захвачены. Армия противника оказывает сопротивление, но их численность слишком мала, чтобы доставить нам какие-то хлопоты. Зачисткой дворца занимается ваш личный отряд под командованием капитана Ли. На третьем этаже найдены женщины и дети. Каковы будут вами распоряжения насчет них?
Мои распоряжения? Я нажал кнопку вызова на часах. Через несколько секунд передо мной появилось усталое лицо Мори. Он посмотрел на меня, его глаза, раньше выражавшие бесконечную скорбь, теперь были абсолютно пусты:
– Говори.
– Правительство Супербии уничтожено. Горный дворец перешел под наш контроль.
– Отлично. Еще что-то?
– Как поступить с женщинами и детьми? Среди них наследник Супербии – Диего. Его мать погибла при штурме.
– Я, кажется, говорил вполне ясно, когда отправлял тебя на это задание. Устранить правительство и всех, кто даже косвенно к нему относится.
– Понятно, но…
– Давай без «но» и морализаторства. Мы пробовали по-хорошему. Выполни приказ и возвращайся. Мне нужно с тобой поговорить.
– Хорошо.
– Тогда до связи, не подводи меня хотя бы ты, Си.
Мори отключился первым, я не успел… нет, не так, я не смог ему ничего возразить. Да и что я мог сказать? Имею ли я вообще право что-либо говорить? Убить всех. Рационально. Раньше бы я не стал спорить, но что-то во мне изменилось. Я понимаю, что не заслуживаю прощения за свои прошлые грехи, как, впрочем, и за настоящие, но отчего же в груди все так сжимается?
– Нам выполнять распоряжения Его Высочества, министра? – мужчина, стоящий на коленях, вернул меня в суровую реальность, где мне нужно отдать приказ, который я не хочу отдавать.
– Нет, сперва пусть ко мне зайдет капитан Ли.
– Так точно, – мужчина поднялся и вместе со всей своей бронированной свитой удалился, оставив меня наедине с трупом Мии. Я сел на край кровати и впервые в жизни ощутил абсолютную слабость. То есть, я и раньше ощущал себя слабым: в тот день, когда встретился с Анной… когда услышал первые слова матери после комы. Тогда я был действительно слаб, но все равно знал… не я сам, а какая-то маленькая часть моей сущности, запрятанная глубоко в подсознании, знала, что я смогу победить, во что бы то ни стало добиться своего. Но сегодня все иначе. Я не могу противиться Мори. Но вместе с тем, не могу и нарушить обещание, данное погибшей от моей руки девушке. Что делать? К кому обратиться за советом? Я надеюсь, что капитан поймет меня. Всего одно исключение для одного человека. Это ведь не так много? Никто из нас, по сути, не нарушит приказ, а лишь немного недовыполнит его. На долю процента. Таким образом, я сдержу слово и выполню возложенный на меня министром долг перед родиной.
Удобно? Не так ли? Сделки с совестью всегда очень удобны. Не я их придумал, и не я открыл их истинную природу – бегство от ответственности. Одна сделка, две, пять… и вскоре ты уже совсем забываешь о своих изначальных моральных принципах. Зачем? Ведь у тебя есть сделки и уступки самому себе. Крайне полезная вещь для тех, кто хочет стать аморальным убийцей детей и женщин. Но для меня сделки с совестью должны быть пройденным этапом… Я родился убийцей. Я не знал о морали. Мне было чуждо все, что люди называли правилами. После я обрел самосознание. Нашел собственную точку опоры. Может, пора открыть в себе и собственную мораль? Нельзя всю жизнь опираться на чужие выводы и размышления. Но с чего начать? Как люди вообще осознают свою человеческую природу? То есть, как они понимают, что есть плохо, а что хорошо? Для меня на протяжении большей части жизни все было «никак». Я не задумывался над моральным подтекстом своих поступков…
– Вызывали? – капитан Ли прошелся по выбитым дверям так, словно они и должны быть выбитыми, должны валяться в грязи.
– Да. Хотел поговорить с вами.
– Очень польщен, – капитан снял перчатку и протянул мне руку. Когда долго общаешься с людьми, вынужденно смотря на них сверху вниз, такие жесты становятся сродни редкой краснокнижной птице, которая вдруг берет и сама прилетает и садится к тебе на колени. Ведь, кто в здравом уме протянет руку главному палачу всего Нового мира?
– Как вы относитесь к приказам? – я жестом пригласил капитана сесть напротив меня. Он взял своими крепкими руками антикварный стул и поставил его рядом с кроватью, его серьезный взгляд на секунду остановился на бездыханном теле девушки, но всего лишь на секунду, без толики сожалений.
– Категорично, – мужчина провел руками по лысой потной голове, он явно только недавно снял каску. – Через два месяца мне пятьдесят. Я бы не прожил так долго, если бы позволял себе вольности. Мы живем в мире, где все подчинено строгой иерархии.
– Если я прикажу вам отпустить одного из заложников, вы выполните приказ?
– Я выполню. За остальных ручаться не могу. Министр дал четкие инструкции, в живых должно остаться только мирное население. Все остальные – в расход. Я, как ваш прямой подчиненный, последую за вами, но остальные пришли сюда за кровью и лутумом. Они боятся вас, поэтому не побрезгуют шансом убить. Человек больше всего ненавидит того, кто пугает его.
– Вы сможете выиграть мне время? Из заложников меня интересует только один парень, Диего. Я дал слово, что спасу его.
– Это приказ? – капитан понимающе кивнул, его серые глаза не выражали ничего, кроме решимости и преданности.
– Приказов будет два. Выиграть мне время. И отступить вместе со мной. Я не хочу красть у вас ваш юбилей.
– Как прикажете, – капитан поднялся, проверил автомат и передал приказ моему личному подразделению. Тридцать человек против нескольких тысяч. Правильно ли я поступаю? Почему жить так сложно? Наверное, в этом и есть суть человека – через страдания найти свой путь. Может, я хотел пойти против Мори, но не мог найти нужного предлога? Но зачем мне идти против него? Не из-за того ли, что он стал тем, кого сам когда-то презирал? Но в этом есть и моя вина. Нет. Я не хочу выступать против Мори. Я хочу помочь ему. Как друг другу. Как равный равному. А для этого мне нужно встать с ним на одну ступень. Выглядит, как достойная цель. Имеет ли право человек, вроде меня, иметь столь благородную цель? У меня еще будет время об этом подумать.
Я вышел из кабинета, коридоры дворца встретили меня лужами крови и ярким, свежим трупным запахом. Он отличается от запаха трупа залежавшегося, в нем есть какая-то эстетика, это не просто зловоние, это настоящая симфония в честь того, кто еще несколько минут назад был жив. Прощальная песня из ароматов. Солдаты из первого подразделения, в народе их окрестили стервятниками, сейчас разошлись вовсю, они стаскивали тела в одну кучу, попутно не забыв обобрать карманы и снять все украшения. Когда я проходил мимо, они молча поклонились мне и продолжили свою грязную работу. Все знают, что у меня нет чувств. Все знают, что я не стану возражать против мародерства.
На третий этаж я поднимался по мраморной лестнице, перешагивая через тела прислуги. Кого-то из этих людей мне было действительно жаль. Особенно совсем молодых парней и девушек. Возможно, что они оказались здесь благодаря связям родителей и были рады выполнять столь престижную по меркам обывателя работу. А потом пришел я. И их жизнь потеряла всякий смысл и ценность.
– По личному распоряжению министра вам сюда нельзя, – меня встретил капитан стервятников, полный, длинноволосый мужчина, лет тридцати пяти, – прошу меня простить, господин Си. Министр лично отдал нам распоряжение казнить всех заключенных, а вас от этого дела отстранить.
Значит, Мори заранее понял, что со мной что-то не так? Или почувствовал это во время звонка? Раньше он никогда напрямую не вмешивался в мои дела. Неужто я исчерпал его кредит доверия? На рефлексию нет времени. В моих силах изменить судьбу одного юноши. В моих силах помочь Мори. Только для этого я должен стать равным ему. И ради этого мне придется снова поступить не очень хорошо. Не очень хорошо? Звучу, как ребенок, который оправдывается из-за сломанной игрушки.
Я выхватил пистолет, капитан явно этого не ожидал, поэтому покинул жизнь быстро и мирно. На звук выстрела сбежались все его подчиненные. Было видно, что они колеблются. Убить своего руководителя – не самая простая задача, хоть и очень желанная. Никогда не знаешь, как к этому отнесется высшее руководство. Над каждым боссом есть еще один босс, и так до бесконечности.
Замешательство – мое любимое состояние. Действия во время него очень легко предсказать. Они как цепная реакция, каждый по очереди тянется к своему автомату, но делает это так медленно, что мои четыре пули прорезают воздух и заставляют солдат остаться в замешательстве навсегда. Снизу тоже началась стрельба, это капитан Ли пытается сдержать желающих попасть на лестницу. Времени мало. Минут через десять до основных сил дойдет информация о потере дворца и сюда отправят сотни головорезов. Лично мной отобранных головорезов. Самые отвратительные и беспринципные люди во всем Новом мире. Именно такие солдаты были мне нужны для того, чтобы выполнять поручения Мори; остальные стали бы задавать слишком много вопросов или вовсе ушли бы в самоволку, как это делаю сейчас я. Забавно вышло. Я собрал армию, способную выполнить любой, даже самый отвратительный приказ, и в итоге сам дезертировал из нее, не выдержав морального давления.
Я двигаюсь, как тень. Мои движения выверены. Пули быстро и безболезненно вершат свою миссию. Тела падают на пол. Левая рука вытягивает запасной магазин, все это происходит без участия мозга. Я весь состою из рефлексов. Солдаты даже не успевают понять, что их жизнь оборвалась. Добравшись до нужной мне комнаты, я оставил позади четырнадцать жизней. Я знал этих людей, они участвовали со мной в десятках миссий. Они верили мне, а я верил им, но всему приходит конец. Я дал слово. Дал слово Мие, дал слово Мори. Я изменю мир. И больше никому никогда не придется нажимать на спусковой крючок.
Дверь отлетела от удара ноги, тело пронзила боль. Несколько лет назад в эту ногу угодил осколок. Во время одного из заданий. Но боль не сковывает меня, она дает мне силу двигаться дальше. Так было всегда. И так будет, пока я жив. Глаза бегают по незнакомым лицам. Все одеты богато, видимо, члены правительства и их семьи. Их жизни меня не интересуют. Мне нужен только один человек. Мальчик по имени Диего.
– Кто из вас Диего? – я удивляюсь своему холодному тону, мой голос не может принадлежать человеку, он звучит слишком роботизировано, никогда не обращал на это внимания. Винтик. Как я и говорил.
Толпа выталкивает из себя юношу, ему не больше шестнадцати. Страх сковал их, страх заставил поступиться всем ради собственного спасения. Это чувство мне неизвестно. Я стреляю в человека, который толкнул мальчика к моим ногам. Противно. Это как раздавить саранчу. Мерзкого паразита, который по природе своей пригоден только для уничтожения. Я ожидал увидеть ужас в глазах ребенка, но нашел там… понимание? Он не осудил меня.
После этих слов что-то во мне перевернулось, какая-то гадкая часть моей личности выползла наружу. Я вспомнил собственную мать. В самый неподходящий момент. Она не выбрала жизнь ради меня. Это я выбрал жизнь ради нее. Я сделал все, чтобы сохранить этой обезумевшей женщине здоровье и рассудок. Пошел на все сделки, на которые возможно было пойти. И ради чего все это? Ради того, чтобы теперь ничего не ощущать и искать забвения в грезах? Старший брат… я хотел бы, чтобы он у меня был. Я думал, что Мори станет для меня старшим братом, но получилось, как получилось. Суровая реальность, к которой мне уже давно следует привыкнуть.
– Я должна выстрелить. Твоя смерть – лучшая гарантия нашей с сыном безопасности. Ин-де-Руин выразил желание вступить в войну на нашей стороне. Единственное условие – твоя голова. Твоя голова сохранит наш статус и земли.
– Я бы с удовольствием закончил свою жизнь прямо тут, но… всегда есть свое «но»: я не могу бросить нашего министра. Правда, и убивать никого не хочу. Несмотря на то, что на прицеле я, рискуешь здесь только ты. Опусти пистолет и забудь обо всем, что тебе наговорили. Зачем развязывать очередную войну?
– Я не могу, – Мия нажала на курок, но выстрела не последовало.
– Не стоит брать чужое оружие, если не разбираешься в его устройстве.
Я встал на ноги, девушка пошатнулась и еще несколько раз попыталась нажать на курок, но ничего не вышло, тогда она бросила пистолет в меня и схватила с прикроватного стола маленький ножик. Сейчас Мия выглядит такой беззащитной. В былые времена меня бы это не остановило, я лишил бы девушку жизни и уже через пять минут забыл ее имя. Тогда я был настоящим дикарем. А сейчас? Что мне делать сейчас? Пистолет в руке, обе группы наготове. Как поступить? Почему никто не может мне ответить на этот вопрос? Почему? Почему?! Я нажал кнопку на часах и отправил всем группам сообщение о начале операции. Я буду действовать в соответствии с приказом министра.
– Чтобы выстрелить, нужно зажать кнопку сзади рукояти, – я развернул пистолет и показал почти невидимую кнопку. – Зажать ее, и только после этого курок станет функциональным.
– Теперь ты убьешь меня? – Мия опустила нож, ее ярко-зеленые, почти яблочного цвета, глаза были полны слез и сомнений.
– Да, – ответил я честно. – Операция по зачистке уже началась. Запасной план на случай, если все пойдет не так, как я задумал. Отпустить не могу, говорю сразу. Я хотел пойти против воли министра, хотел дать вам шанс, но это обернулось для меня…
– Крахом? – девушка улыбнулась сквозь слезы.
– Разочарованием.
Первые взрывы донеслись до моих ушей, это значит, что все идет по плану. Еще минут пять и мои люди захватят Горный дворец.
– Можно последнюю просьбу?
– Можно, – я нажал на кнопку и положил палец на курок.
– Спаси моего сына. Увези его подальше отсюда. Дай ему шанс.
– Ты могла бы сделать это и сама, – я направил пистолет на Мию.
– Тогда бы я предала мужа, его память и свой народ. Я должна умереть, чтобы очистить наше имя. Ты выполнишь мою просьбу?
Крики и звуки стрельбы доносились уже из холла. И все-таки я не смог ничего изменить.
– Где твой сын?
– Вторая спальня на третьем этаже. Я сказала ему не выходить.
– Хорошо, – я нажал на курок, пуля прошла сквозь череп девушки, оставив ровное, красивое отверстие. В былые годы я бы восхитился его эстетикой. Хотя и слов-то таких не знал. Очередное безжизненное тело. Работа моих рук, моего разума. Мог ли я что-либо изменить? Думаю, что нет. Мия сделала свой выбор, не мне его осуждать или принимать. Я лишь исполнил ее волю.
Огромная дверь с грохотом вылетела из петель и упала на пол. С десяток автоматов уставились на меня своими дымящими лживыми ртами, только что они забирали жизни. Как и я сам. Я убрал пистолет в кобуру.
– Господин, Си, разрешите доложить? – мужчина приподнял забрало шлема и встал на одно колено. Мы говорим о построении честного государства, а сами продолжаем тащить за собой ненужные ритуалы… тащить их в будущее. Как же тогда это будущее изменится, если все в нем будем пропитано прошлым?
– Разрешаю.
– Все въезды и выезды из города захвачены. Армия противника оказывает сопротивление, но их численность слишком мала, чтобы доставить нам какие-то хлопоты. Зачисткой дворца занимается ваш личный отряд под командованием капитана Ли. На третьем этаже найдены женщины и дети. Каковы будут вами распоряжения насчет них?
Мои распоряжения? Я нажал кнопку вызова на часах. Через несколько секунд передо мной появилось усталое лицо Мори. Он посмотрел на меня, его глаза, раньше выражавшие бесконечную скорбь, теперь были абсолютно пусты:
– Говори.
– Правительство Супербии уничтожено. Горный дворец перешел под наш контроль.
– Отлично. Еще что-то?
– Как поступить с женщинами и детьми? Среди них наследник Супербии – Диего. Его мать погибла при штурме.
– Я, кажется, говорил вполне ясно, когда отправлял тебя на это задание. Устранить правительство и всех, кто даже косвенно к нему относится.
– Понятно, но…
– Давай без «но» и морализаторства. Мы пробовали по-хорошему. Выполни приказ и возвращайся. Мне нужно с тобой поговорить.
– Хорошо.
– Тогда до связи, не подводи меня хотя бы ты, Си.
Мори отключился первым, я не успел… нет, не так, я не смог ему ничего возразить. Да и что я мог сказать? Имею ли я вообще право что-либо говорить? Убить всех. Рационально. Раньше бы я не стал спорить, но что-то во мне изменилось. Я понимаю, что не заслуживаю прощения за свои прошлые грехи, как, впрочем, и за настоящие, но отчего же в груди все так сжимается?
– Нам выполнять распоряжения Его Высочества, министра? – мужчина, стоящий на коленях, вернул меня в суровую реальность, где мне нужно отдать приказ, который я не хочу отдавать.
– Нет, сперва пусть ко мне зайдет капитан Ли.
– Так точно, – мужчина поднялся и вместе со всей своей бронированной свитой удалился, оставив меня наедине с трупом Мии. Я сел на край кровати и впервые в жизни ощутил абсолютную слабость. То есть, я и раньше ощущал себя слабым: в тот день, когда встретился с Анной… когда услышал первые слова матери после комы. Тогда я был действительно слаб, но все равно знал… не я сам, а какая-то маленькая часть моей сущности, запрятанная глубоко в подсознании, знала, что я смогу победить, во что бы то ни стало добиться своего. Но сегодня все иначе. Я не могу противиться Мори. Но вместе с тем, не могу и нарушить обещание, данное погибшей от моей руки девушке. Что делать? К кому обратиться за советом? Я надеюсь, что капитан поймет меня. Всего одно исключение для одного человека. Это ведь не так много? Никто из нас, по сути, не нарушит приказ, а лишь немного недовыполнит его. На долю процента. Таким образом, я сдержу слово и выполню возложенный на меня министром долг перед родиной.
Удобно? Не так ли? Сделки с совестью всегда очень удобны. Не я их придумал, и не я открыл их истинную природу – бегство от ответственности. Одна сделка, две, пять… и вскоре ты уже совсем забываешь о своих изначальных моральных принципах. Зачем? Ведь у тебя есть сделки и уступки самому себе. Крайне полезная вещь для тех, кто хочет стать аморальным убийцей детей и женщин. Но для меня сделки с совестью должны быть пройденным этапом… Я родился убийцей. Я не знал о морали. Мне было чуждо все, что люди называли правилами. После я обрел самосознание. Нашел собственную точку опоры. Может, пора открыть в себе и собственную мораль? Нельзя всю жизнь опираться на чужие выводы и размышления. Но с чего начать? Как люди вообще осознают свою человеческую природу? То есть, как они понимают, что есть плохо, а что хорошо? Для меня на протяжении большей части жизни все было «никак». Я не задумывался над моральным подтекстом своих поступков…
– Вызывали? – капитан Ли прошелся по выбитым дверям так, словно они и должны быть выбитыми, должны валяться в грязи.
– Да. Хотел поговорить с вами.
– Очень польщен, – капитан снял перчатку и протянул мне руку. Когда долго общаешься с людьми, вынужденно смотря на них сверху вниз, такие жесты становятся сродни редкой краснокнижной птице, которая вдруг берет и сама прилетает и садится к тебе на колени. Ведь, кто в здравом уме протянет руку главному палачу всего Нового мира?
– Как вы относитесь к приказам? – я жестом пригласил капитана сесть напротив меня. Он взял своими крепкими руками антикварный стул и поставил его рядом с кроватью, его серьезный взгляд на секунду остановился на бездыханном теле девушки, но всего лишь на секунду, без толики сожалений.
– Категорично, – мужчина провел руками по лысой потной голове, он явно только недавно снял каску. – Через два месяца мне пятьдесят. Я бы не прожил так долго, если бы позволял себе вольности. Мы живем в мире, где все подчинено строгой иерархии.
– Если я прикажу вам отпустить одного из заложников, вы выполните приказ?
– Я выполню. За остальных ручаться не могу. Министр дал четкие инструкции, в живых должно остаться только мирное население. Все остальные – в расход. Я, как ваш прямой подчиненный, последую за вами, но остальные пришли сюда за кровью и лутумом. Они боятся вас, поэтому не побрезгуют шансом убить. Человек больше всего ненавидит того, кто пугает его.
– Вы сможете выиграть мне время? Из заложников меня интересует только один парень, Диего. Я дал слово, что спасу его.
– Это приказ? – капитан понимающе кивнул, его серые глаза не выражали ничего, кроме решимости и преданности.
– Приказов будет два. Выиграть мне время. И отступить вместе со мной. Я не хочу красть у вас ваш юбилей.
– Как прикажете, – капитан поднялся, проверил автомат и передал приказ моему личному подразделению. Тридцать человек против нескольких тысяч. Правильно ли я поступаю? Почему жить так сложно? Наверное, в этом и есть суть человека – через страдания найти свой путь. Может, я хотел пойти против Мори, но не мог найти нужного предлога? Но зачем мне идти против него? Не из-за того ли, что он стал тем, кого сам когда-то презирал? Но в этом есть и моя вина. Нет. Я не хочу выступать против Мори. Я хочу помочь ему. Как друг другу. Как равный равному. А для этого мне нужно встать с ним на одну ступень. Выглядит, как достойная цель. Имеет ли право человек, вроде меня, иметь столь благородную цель? У меня еще будет время об этом подумать.
Я вышел из кабинета, коридоры дворца встретили меня лужами крови и ярким, свежим трупным запахом. Он отличается от запаха трупа залежавшегося, в нем есть какая-то эстетика, это не просто зловоние, это настоящая симфония в честь того, кто еще несколько минут назад был жив. Прощальная песня из ароматов. Солдаты из первого подразделения, в народе их окрестили стервятниками, сейчас разошлись вовсю, они стаскивали тела в одну кучу, попутно не забыв обобрать карманы и снять все украшения. Когда я проходил мимо, они молча поклонились мне и продолжили свою грязную работу. Все знают, что у меня нет чувств. Все знают, что я не стану возражать против мародерства.
На третий этаж я поднимался по мраморной лестнице, перешагивая через тела прислуги. Кого-то из этих людей мне было действительно жаль. Особенно совсем молодых парней и девушек. Возможно, что они оказались здесь благодаря связям родителей и были рады выполнять столь престижную по меркам обывателя работу. А потом пришел я. И их жизнь потеряла всякий смысл и ценность.
– По личному распоряжению министра вам сюда нельзя, – меня встретил капитан стервятников, полный, длинноволосый мужчина, лет тридцати пяти, – прошу меня простить, господин Си. Министр лично отдал нам распоряжение казнить всех заключенных, а вас от этого дела отстранить.
Значит, Мори заранее понял, что со мной что-то не так? Или почувствовал это во время звонка? Раньше он никогда напрямую не вмешивался в мои дела. Неужто я исчерпал его кредит доверия? На рефлексию нет времени. В моих силах изменить судьбу одного юноши. В моих силах помочь Мори. Только для этого я должен стать равным ему. И ради этого мне придется снова поступить не очень хорошо. Не очень хорошо? Звучу, как ребенок, который оправдывается из-за сломанной игрушки.
Я выхватил пистолет, капитан явно этого не ожидал, поэтому покинул жизнь быстро и мирно. На звук выстрела сбежались все его подчиненные. Было видно, что они колеблются. Убить своего руководителя – не самая простая задача, хоть и очень желанная. Никогда не знаешь, как к этому отнесется высшее руководство. Над каждым боссом есть еще один босс, и так до бесконечности.
Замешательство – мое любимое состояние. Действия во время него очень легко предсказать. Они как цепная реакция, каждый по очереди тянется к своему автомату, но делает это так медленно, что мои четыре пули прорезают воздух и заставляют солдат остаться в замешательстве навсегда. Снизу тоже началась стрельба, это капитан Ли пытается сдержать желающих попасть на лестницу. Времени мало. Минут через десять до основных сил дойдет информация о потере дворца и сюда отправят сотни головорезов. Лично мной отобранных головорезов. Самые отвратительные и беспринципные люди во всем Новом мире. Именно такие солдаты были мне нужны для того, чтобы выполнять поручения Мори; остальные стали бы задавать слишком много вопросов или вовсе ушли бы в самоволку, как это делаю сейчас я. Забавно вышло. Я собрал армию, способную выполнить любой, даже самый отвратительный приказ, и в итоге сам дезертировал из нее, не выдержав морального давления.
Я двигаюсь, как тень. Мои движения выверены. Пули быстро и безболезненно вершат свою миссию. Тела падают на пол. Левая рука вытягивает запасной магазин, все это происходит без участия мозга. Я весь состою из рефлексов. Солдаты даже не успевают понять, что их жизнь оборвалась. Добравшись до нужной мне комнаты, я оставил позади четырнадцать жизней. Я знал этих людей, они участвовали со мной в десятках миссий. Они верили мне, а я верил им, но всему приходит конец. Я дал слово. Дал слово Мие, дал слово Мори. Я изменю мир. И больше никому никогда не придется нажимать на спусковой крючок.
Дверь отлетела от удара ноги, тело пронзила боль. Несколько лет назад в эту ногу угодил осколок. Во время одного из заданий. Но боль не сковывает меня, она дает мне силу двигаться дальше. Так было всегда. И так будет, пока я жив. Глаза бегают по незнакомым лицам. Все одеты богато, видимо, члены правительства и их семьи. Их жизни меня не интересуют. Мне нужен только один человек. Мальчик по имени Диего.
– Кто из вас Диего? – я удивляюсь своему холодному тону, мой голос не может принадлежать человеку, он звучит слишком роботизировано, никогда не обращал на это внимания. Винтик. Как я и говорил.
Толпа выталкивает из себя юношу, ему не больше шестнадцати. Страх сковал их, страх заставил поступиться всем ради собственного спасения. Это чувство мне неизвестно. Я стреляю в человека, который толкнул мальчика к моим ногам. Противно. Это как раздавить саранчу. Мерзкого паразита, который по природе своей пригоден только для уничтожения. Я ожидал увидеть ужас в глазах ребенка, но нашел там… понимание? Он не осудил меня.
