Таким же образом, скорее всего, хочет поступить и Римс. Пока это только предположение, но, думается мне, что в нем есть толика здравого смысла. Снова свежий воздух, давненько я так много времени не проводил на улице. Хотя бы погода благоволит, с утра был настоящий ливень, правда и продлился он совершенно недолго, но все же. Теперь нужно найти этих придурков, я уже приготовил песню для поездки. Мне нравится раздражать РО, не всегда у обычных смертных появляется возможность дотянуться до тех, кто управляет их жизнью, ага. Хотя господин Великий совсем непохож на тех ублюдков из «высшей лиги», которых я знал до этого, он другой. Одевается скромно, говорит начистоту, без всякой жеманности. Как сказал кто-то из классиков: «В нем много человеческого». А, может, и я это придумал, кто знает? Книжная белиберда давно уже перемешалась в сознании с собственными мыслями, ага. Искать долго не пришлось, автобус остановился прямо передо мной. НП распахнул переднюю дверь, приглашая меня в путешествие, которое ничем, кроме нашей смерти, закончиться не может. Ну что ж, я вскочил на подножку и забрался на переднее сиденье, если сегодня я убью Темного, то и жить больше незачем, а если не убью, то умру с мыслью, что сделал все, что в моих силах или вообще без мыслей, только с криками боли. В этом и есть вся прелесть мести: ты либо добиваешься своего, либо умираешь, ага.
– Мистер большая шишка за рулем? – я решил сразу докопаться до РО.
– Люблю водить. Будешь врубать свою хрень?
– Само собой. Пока поднимался к вам, думал о том, что же такое выбрать, и остановился на Led Zeppelin – «Whole Lotta Love».
– Это не та ли, где всю песню поется о желании парня засадить своей девушке?
– Верно, НП. Представьте себя на месте этой девушки. Именно это сегодня с нами и сделают, ага.
– Хватит. Не люблю, когда дело заранее обрекают на провал, – НП кашлянул и стряхнул пепел на пол, – мысли материальны. Что подумаешь, то и получишь в итоге.
– Может, ты еще к гадалкам ходишь, и нумерологические прогнозы по дате рождения рассчитываешь? Я был лучшего мнения о тебе, ага.
– Оставь человека в покое, – РО резко повернул, меня аж тряхнуло, – каждый верит в то, во что считает нужным верить.
– О как, а не вы ли двое затирали мне, что будущее человечества в единстве?
– Мы, но единство не подразумевает похожести взглядов. Я прав, РО?
– Да. Атеист и христианин могут быть единым целым. Единство в принятии чужого мировоззрения, а не в следовании одинаковым догмам.
– К черту вас, двоих я не переспорю, да и не хочу, если честно. У меня есть свое виденье, в него я верю и его придерживаюсь, на остальное плевать.
– Зря. В споре ведь рождается истина. Так ведь Платон говорил?
– Так говорил Сократ, ага. И там суть высказывания была в другом, спор не рождает истину, истину рождает здоровая дискуссия. И стоит ли мне еще тратить на вас двоих время, если вы не знаете таких примитивных вещей?
– Ну вот видишь, – РО снова резко повернул, – ты научил нас чему-то новому, мы приняли информацию, а вот ты почему-то не хочешь. Стоишь на своих убеждениях так, словно они единственно правильные.
– Так они и есть единственно правильные, ага. И еще, если не перестанешь бросать машину в занос, я сам сяду за руль.
– Нормально я еду.
– Ты гонишь, это раз. Ты поворачиваешь в последний момент, это два.
– Ты боишься, Стильный? – автобус снова тряхнуло и НП рассыпал пепел по моим штанам.
– Сейчас вы двое будете бояться. Эти брюки стоят дороже, чем ваши никчемные жизни, ага.
– Я бы поспорил.
– Я тоже.
– Достали оба. Спелись, пока я спину надрывал.
Солнце совсем село и опять началась морось. Может, НП в чем-то прав? Мысли действительно могут быть материальными? Только подумал о том, что погода благоволит, и вот она уже шлет тебя на хрен, заливая очередным кислотным дождем, ага. По этой логике мои размышления на тему нашего неминуемого поражения должны привести к успеху и смерти Темного, а это мне очень по душе. Я не фаталист. Не нигилистический идеалист. Что последнее вообще, блядь, означает? Наверное, только два этих придурка это и знают. Но все же склонен верить в мистику. В интернате нас не заставляли причащаться и исповедоваться, но я все равно делал это. Одна из наших воспитательниц, толстая тетка, лет шестидесяти, была повернута на религии. Пока она не ушла на другую работу (или умерла, кто ж теперь знает), мы с ней ходили почти на все христианские праздники, сейчас даже не вспомню их названий, каялись в грехах, пили какую-то дрянь и ели хлеб. Как тогда, так и сейчас все эти таинства кажутся мне очень натянутыми, слишком искусственными. Если и существует в природе абсолютный разум, то он точно не нуждается в поклонении. Поклонение нужно только людям. Это часть нашего ограниченного мышления, ага.
– Знакомые места, – НП высунулся в окно, – я мало кому рассказывал об этом, но мое детство прошло в новом Тенебрисе, в одной из этих бесконечных хибар. Мы с другими детьми, несмотря на запреты взрослых, часто шлялись по заброшенным производственным помещениям, воображали себе всякое… Не очень уверен в том, хочу ли я забыть свое детство или ностальгирую по нему? Странная пустота в груди разверзается каждый раз, когда я вспоминаю о нем.
Обычно на такие вещи не отвечают, люди иногда делают замечания в пустоту, говоря о событиях, которые касаются только их.
– Раз уж мы заговорили о воспоминаниях, я тут подумал об одной вещи. Насчет Мори. Мне такая мысль в голову пришла, а что если у парня в голове СН-чип? Поэтому он и молчал, как рыба. Кто-то использовал его в своей игре, стер ему память и сбагрил Марселю под постоянное наблюдение, ага.
– Я уже думал об этом, – РО остановил автобус, – и честно, не понимаю, почему тебе не пришло в голову проверить это, когда парень был в твоих руках.
– Потому что я дурак.
– Ты все-таки умеешь признавать ошибки?
– Иногда. Очень редко. Чаще я ухожу в отрицание, а еще чаще в слепую ненависть.
– СН-чип? – НП передернул затвор автомата. – Эта та хрень, которую Трехглазый разработал для продления жизни?
– Вроде того, но его это не спасло. Марсель тебе ничего не рассказывал?
– Мы редко говорили о Трехглазом, он вводил меня только в общий курс дел, подробностями не делился.
– Очень на него похоже, – РО закинул в рот горсть таблеток, – работаем?
– Работаем. Какой сценарий, господин? – я выпрыгнул из машины под проливной дождь.
– Черт его знает. Я умею распоряжаться лутумом, а не боевые стратегии разрабатывать. Сам, что думаешь?
– Думаю, что на крышу мы не полезем и снайперов вызывать не будем.
– Ну хватит, я же не знал.
Я быстро оглядел территорию заброшенного склада. План? Всего нас восемь человек, в нас троих я более-менее уверен, вышибалы, которые работают на Рэя, скорее всего, полные профаны, хотя они неплохо себя показали в деле с зачисткой. Но стоит заметить, что там им на руку сыграли два фактора: внезапности и потери противником командира, который координировал действия. Идиоты, напавшие на РО, растерялись и не знали, как им поступить дальше, большая часть из них сбежала, кто-то остался и получил пулю. Не суть. Что насчет плана? Можно разделить рубашек на команды и отправить прочесывать склад. РО, как стрелок почти бесполезен, поэтому пойдет с ними, чтобы уравновесить команды. То есть шесть человек зайдут с двух сторон. А НП пусть прикроет меня сверху, тут как раз есть выбоина, через которую можно залезть на второй этаж. Если все будет совсем плохо, он хотя бы успеет достать Темного. А Темный точно придет, он такого шанса убить меня лично не упустит. По этой же причине именно я зайду внутрь, как приманка и еще раз испытаю свою удачу. Я боюсь умереть, но еще больше презираю в себе этот страх, ага.
– Ну что? – РО нетерпеливо уставился на меня, он единственный еще не вылез из машины, остальные уже промокли насквозь, пока я думал.
– Готово, – я кратко изложил им свой план, – возражения?
– Нет, – НП двинул в сторону выбоины, – я буду следить за тобой.
– У меня тоже, – РО присоединился к рубашкам Рэя, – удачи, Стильный.
– Спасибо.
Я остался один. Давненько я вот так не смотрел в лицо своему страху. В театре все произошло очень быстро, тогда мной овладела ненависть, в крови зашкаливал адреналин, а сейчас я почти спокоен. Я подошел к входу, дверь лежит рядом в куче строительного хлама, внутри склада местами ручьями стекает вода. Я готов? Никогда невозможно быть готовым до конца, сомнения остаются всегда, нужно сделать шаг в неизвестность и посмотреть, что из этого выйдет, иначе сожаления уничтожат тебя изнутри. Я когда-то не смог сделать шаг, потом еще раз и еще… удалял воспоминания о собственных неудачах и к чему это привело? К тому, что я потерял единственное, что действительно ценно в этой жизни, – близких людей. Собственную дочь. Я больше не боюсь называть ее дочкой. Я готов взять ответственность на себя. Я сделал шаг, потом еще один и еще. Я иду к тебе Темный, ага.
Мою жену звали Алина, ее брата Юрий. Они оба были хорошими людьми. Мне очень стыдно за то, что я с ними сделал. Существует ли искупление? Или все это бредни? Если существует, то я, наверное, его недостоин, ведь я раскаялся не до конца, во мне всегда будет жить кровожадный психопат, который не любит никого, кроме себя, такова моя ноша, ага.
Под ногами хрустит стекло, лопается пластик шприцев и шуршат маленькие пакетики из-под ломающих жизнь таблеток, это место уже давно превратилось в притон. Думаю, тут погибло очень много людей. Еще пара смертей ничего не изменит.
Я толкнул деревянные ворота и оказался в главном зале. Или цеху? Сложно сказать, для чего раньше использовалось это помещение. Я почему-то привык называть его складом, но обилие странной громоздкой аппаратуры как бы намекает, что, скорее всего, здесь что-то производили. Возможно, лед? А может, и носки? Почему нет?
– Очень рад тебя видеть, – Темный вышел на середину зала, его странная фигура в лунном свете, пробивающемся сквозь окна и дыры в корпусе здания, выглядела крайне загадочно. Надо отдать старому коршуну должное, он умеет эффектно появляться, ага.
– А я тебя, – я направил револьвер, который мне любезно предоставил скоропостижно скончавшийся Эйт, в сторону Темного.
– Знакомая игрушка. Я всегда думал, что его… брат. Умрет раньше. А тут вот как получилось.
– Разные вещи случаются по совершенно разным причинам, ага.
– Согласен. Я пришел сюда один. А ты, смотрю, с компанией. Трое слева, трое справа и еще… стрелок на втором этаже.
– Честно признаться, я думал, ты тоже придешь с командой поддержки и особо ни на что не рассчитывал. Почему ты один?
– Ты так ничего и не понял? Хотя и не должен. В этом смысл. Сегодня мы сразимся. Только ты и я. Выпусти гнев. Выпусти все первобытное в себе. Дай ожить образу того… кем ты был раньше. Позволь разуму выйти за грань. И он навечно изменится. Сегодня день твоего возвращения.
– Что за сектантскую чепуху ты несешь? А если я, к примеру, развернусь и уйду? Что тогда?
– Ты так не поступишь, ведь я убил твоих дружков. Ты не представляешь, как сладко они стонали.
Мой разум стал наполняться гневом. Это именно то, что Темный хочет увидеть – как я окончательно сойду с ума. Не дождется, тупой урод, ага. Я держу себя в руках. Любое неправильное движение приведет к моей смерти.
– А твоя дочурка.
Только не это. Только попробуй что-нибудь сказать о Лилии. Я держу себя в руках. Он хочет, чтобы я сделал глупость. Я не должен поддаваться на провокации.
– Я прирезал ее, как свинью.
Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.
– И выбросил тело на окраине Тенебриса. Сейчас его жрут насекомые и крысы.
Я выстрелил и нырнул в сторону, две пули пробили оба моих плеча. Темный затянулся своей вонючей папиросой и усмехнулся:
– Недостаточно гнева. Я потрошил Лилию. Свинья плохое сравнение. Рыбу. Потрошил, как рыбу. Я выдернул все ее внутренности. Пока она еще была жива.
Сука. Тварь. Я убью его. Убью! Убью! После того, что я с ним сделаю, он превратится в мусор, в кучку разлагающихся органов. Стоп! Я должен оставаться в себе, иначе проиграю. Темный почти не движется, я попаду, стоит только правильно рассчитать траекторию. Я перебежал за другое укрытие, пуля пролетела рядом с ногой.
– Хватит бегать. Твои компаньоны тебе не помогут. Если убьешь меня, их отпустят. Если я убью тебя, они умрут.
– Стало быть, ты все-таки лжец? Сказал, что пришел один.
– На встречу с тобой. Да. Наши дела – только наши дела. Мошки мешались бы под ногами.
Нужно обойти его. Лицом к лицу у меня нет ни единого шанса. Я всегда думал, что мы с ним владеем оружием на одном уровне, мне даже казалось, что мой навык намного выше. Возможно, когда-то так и было, но сейчас у меня полный бардак в голове, сломанный СН-чип и как вишенка на торте: несколько дней беспробудного пьянства. Я и отлить-то могу с большим трудом, хрен из рук выпадет, а тут нужно сконцентрировать. Не на ненависти. Только на ощущениях. Тот Стильный, что верил своему гневу, ушел и больше никогда не вернется, ага.
– В чем суть твоего перформанса? Я особо ни на что не рассчитывал, когда ехал сюда. Думал, что получу пулю еще на входе, а вместо этого ты выеживаешься, ходишь вокруг да около, хотя мог бы убить меня сразу. Зачем все это? За что ты ненавидишь меня настолько, что превращаешь даже мою смерть в шоу? Я всегда был справедлив к тебе.
Теперь моя очередь заговаривать зубы, я двинул к колоннам, нужно идти очень тихо, сейчас Темный начнет нести свой бред, и я примерно пойму, с какой стороны мне лучше зайти.
– Ненавижу? Ты совсем ничего не понимаешь… в людях. Ты – это я, а я – это ты. Я твоя тень, Стильный. Я впитал все твои. Лучшие качества. Твои слова о первобытном. Тогда. Много лет назад. Я был уже взрослым мужчиной. Думал, что ничего не сможет… поразить меня, но ты. Ты поразил меня. Ты стал для меня лидером. Непререкаемым. Авторитетом, который стоит намного выше Бога, семьи и собственного «я». Но потом ты утонул. В пучине человеческого дерьма. Твоя божественная аура… эта величественная скорлупа почти лопнула. И я понял, что должен спасти тебя. Это мой долг.
Он слишком близко, нужно продолжать диалог. Этот психопат все больше и больше походит на клиента психиатрической лечебницы.
– Ты еще более безумный ублюдок, чем я думал, ага. Я ожидал всего, но ты смог меня удивить. По-настоящему.
– Я здесь не для того, чтобы удивлять. Я приехал вернуть Богу крылья. Я тень. Ты должен убить меня. Убить, чтобы вознестись. Так что не медли. Хватит ходить вокруг колонн. Я все слышу.
Темный направился в мою сторону. Две секунды. Не больше. Побегу – получу пару пуль в спину. Выйти ему навстречу? Ожидает ли он этого? Узнаем. Я выбежал из-за укрытия и выстрелил несколько раз в медленно приближающуюся фигуру, одна пуля прошила его живот. Мои ноги обожгло. Темный не пытается убить меня. Он играет со мной. Его выстрелы только содрали часть плоти на бедрах, но я все равно упал на колени.
– Попал! – Темный поднял красную руку вверх, ее осветил слабый лунный свет. – Начало положено. Вставай. Ты можешь и лучше. Вспомни, чему учил меня. Вспомни кто ты. На самом деле.
– Мистер большая шишка за рулем? – я решил сразу докопаться до РО.
– Люблю водить. Будешь врубать свою хрень?
– Само собой. Пока поднимался к вам, думал о том, что же такое выбрать, и остановился на Led Zeppelin – «Whole Lotta Love».
– Это не та ли, где всю песню поется о желании парня засадить своей девушке?
– Верно, НП. Представьте себя на месте этой девушки. Именно это сегодня с нами и сделают, ага.
– Хватит. Не люблю, когда дело заранее обрекают на провал, – НП кашлянул и стряхнул пепел на пол, – мысли материальны. Что подумаешь, то и получишь в итоге.
– Может, ты еще к гадалкам ходишь, и нумерологические прогнозы по дате рождения рассчитываешь? Я был лучшего мнения о тебе, ага.
– Оставь человека в покое, – РО резко повернул, меня аж тряхнуло, – каждый верит в то, во что считает нужным верить.
– О как, а не вы ли двое затирали мне, что будущее человечества в единстве?
– Мы, но единство не подразумевает похожести взглядов. Я прав, РО?
– Да. Атеист и христианин могут быть единым целым. Единство в принятии чужого мировоззрения, а не в следовании одинаковым догмам.
– К черту вас, двоих я не переспорю, да и не хочу, если честно. У меня есть свое виденье, в него я верю и его придерживаюсь, на остальное плевать.
– Зря. В споре ведь рождается истина. Так ведь Платон говорил?
– Так говорил Сократ, ага. И там суть высказывания была в другом, спор не рождает истину, истину рождает здоровая дискуссия. И стоит ли мне еще тратить на вас двоих время, если вы не знаете таких примитивных вещей?
– Ну вот видишь, – РО снова резко повернул, – ты научил нас чему-то новому, мы приняли информацию, а вот ты почему-то не хочешь. Стоишь на своих убеждениях так, словно они единственно правильные.
– Так они и есть единственно правильные, ага. И еще, если не перестанешь бросать машину в занос, я сам сяду за руль.
– Нормально я еду.
– Ты гонишь, это раз. Ты поворачиваешь в последний момент, это два.
– Ты боишься, Стильный? – автобус снова тряхнуло и НП рассыпал пепел по моим штанам.
– Сейчас вы двое будете бояться. Эти брюки стоят дороже, чем ваши никчемные жизни, ага.
– Я бы поспорил.
– Я тоже.
– Достали оба. Спелись, пока я спину надрывал.
Солнце совсем село и опять началась морось. Может, НП в чем-то прав? Мысли действительно могут быть материальными? Только подумал о том, что погода благоволит, и вот она уже шлет тебя на хрен, заливая очередным кислотным дождем, ага. По этой логике мои размышления на тему нашего неминуемого поражения должны привести к успеху и смерти Темного, а это мне очень по душе. Я не фаталист. Не нигилистический идеалист. Что последнее вообще, блядь, означает? Наверное, только два этих придурка это и знают. Но все же склонен верить в мистику. В интернате нас не заставляли причащаться и исповедоваться, но я все равно делал это. Одна из наших воспитательниц, толстая тетка, лет шестидесяти, была повернута на религии. Пока она не ушла на другую работу (или умерла, кто ж теперь знает), мы с ней ходили почти на все христианские праздники, сейчас даже не вспомню их названий, каялись в грехах, пили какую-то дрянь и ели хлеб. Как тогда, так и сейчас все эти таинства кажутся мне очень натянутыми, слишком искусственными. Если и существует в природе абсолютный разум, то он точно не нуждается в поклонении. Поклонение нужно только людям. Это часть нашего ограниченного мышления, ага.
– Знакомые места, – НП высунулся в окно, – я мало кому рассказывал об этом, но мое детство прошло в новом Тенебрисе, в одной из этих бесконечных хибар. Мы с другими детьми, несмотря на запреты взрослых, часто шлялись по заброшенным производственным помещениям, воображали себе всякое… Не очень уверен в том, хочу ли я забыть свое детство или ностальгирую по нему? Странная пустота в груди разверзается каждый раз, когда я вспоминаю о нем.
Обычно на такие вещи не отвечают, люди иногда делают замечания в пустоту, говоря о событиях, которые касаются только их.
– Раз уж мы заговорили о воспоминаниях, я тут подумал об одной вещи. Насчет Мори. Мне такая мысль в голову пришла, а что если у парня в голове СН-чип? Поэтому он и молчал, как рыба. Кто-то использовал его в своей игре, стер ему память и сбагрил Марселю под постоянное наблюдение, ага.
– Я уже думал об этом, – РО остановил автобус, – и честно, не понимаю, почему тебе не пришло в голову проверить это, когда парень был в твоих руках.
– Потому что я дурак.
– Ты все-таки умеешь признавать ошибки?
– Иногда. Очень редко. Чаще я ухожу в отрицание, а еще чаще в слепую ненависть.
– СН-чип? – НП передернул затвор автомата. – Эта та хрень, которую Трехглазый разработал для продления жизни?
– Вроде того, но его это не спасло. Марсель тебе ничего не рассказывал?
– Мы редко говорили о Трехглазом, он вводил меня только в общий курс дел, подробностями не делился.
– Очень на него похоже, – РО закинул в рот горсть таблеток, – работаем?
– Работаем. Какой сценарий, господин? – я выпрыгнул из машины под проливной дождь.
– Черт его знает. Я умею распоряжаться лутумом, а не боевые стратегии разрабатывать. Сам, что думаешь?
– Думаю, что на крышу мы не полезем и снайперов вызывать не будем.
– Ну хватит, я же не знал.
Я быстро оглядел территорию заброшенного склада. План? Всего нас восемь человек, в нас троих я более-менее уверен, вышибалы, которые работают на Рэя, скорее всего, полные профаны, хотя они неплохо себя показали в деле с зачисткой. Но стоит заметить, что там им на руку сыграли два фактора: внезапности и потери противником командира, который координировал действия. Идиоты, напавшие на РО, растерялись и не знали, как им поступить дальше, большая часть из них сбежала, кто-то остался и получил пулю. Не суть. Что насчет плана? Можно разделить рубашек на команды и отправить прочесывать склад. РО, как стрелок почти бесполезен, поэтому пойдет с ними, чтобы уравновесить команды. То есть шесть человек зайдут с двух сторон. А НП пусть прикроет меня сверху, тут как раз есть выбоина, через которую можно залезть на второй этаж. Если все будет совсем плохо, он хотя бы успеет достать Темного. А Темный точно придет, он такого шанса убить меня лично не упустит. По этой же причине именно я зайду внутрь, как приманка и еще раз испытаю свою удачу. Я боюсь умереть, но еще больше презираю в себе этот страх, ага.
– Ну что? – РО нетерпеливо уставился на меня, он единственный еще не вылез из машины, остальные уже промокли насквозь, пока я думал.
– Готово, – я кратко изложил им свой план, – возражения?
– Нет, – НП двинул в сторону выбоины, – я буду следить за тобой.
– У меня тоже, – РО присоединился к рубашкам Рэя, – удачи, Стильный.
– Спасибо.
Я остался один. Давненько я вот так не смотрел в лицо своему страху. В театре все произошло очень быстро, тогда мной овладела ненависть, в крови зашкаливал адреналин, а сейчас я почти спокоен. Я подошел к входу, дверь лежит рядом в куче строительного хлама, внутри склада местами ручьями стекает вода. Я готов? Никогда невозможно быть готовым до конца, сомнения остаются всегда, нужно сделать шаг в неизвестность и посмотреть, что из этого выйдет, иначе сожаления уничтожат тебя изнутри. Я когда-то не смог сделать шаг, потом еще раз и еще… удалял воспоминания о собственных неудачах и к чему это привело? К тому, что я потерял единственное, что действительно ценно в этой жизни, – близких людей. Собственную дочь. Я больше не боюсь называть ее дочкой. Я готов взять ответственность на себя. Я сделал шаг, потом еще один и еще. Я иду к тебе Темный, ага.
Мою жену звали Алина, ее брата Юрий. Они оба были хорошими людьми. Мне очень стыдно за то, что я с ними сделал. Существует ли искупление? Или все это бредни? Если существует, то я, наверное, его недостоин, ведь я раскаялся не до конца, во мне всегда будет жить кровожадный психопат, который не любит никого, кроме себя, такова моя ноша, ага.
Под ногами хрустит стекло, лопается пластик шприцев и шуршат маленькие пакетики из-под ломающих жизнь таблеток, это место уже давно превратилось в притон. Думаю, тут погибло очень много людей. Еще пара смертей ничего не изменит.
Я толкнул деревянные ворота и оказался в главном зале. Или цеху? Сложно сказать, для чего раньше использовалось это помещение. Я почему-то привык называть его складом, но обилие странной громоздкой аппаратуры как бы намекает, что, скорее всего, здесь что-то производили. Возможно, лед? А может, и носки? Почему нет?
– Очень рад тебя видеть, – Темный вышел на середину зала, его странная фигура в лунном свете, пробивающемся сквозь окна и дыры в корпусе здания, выглядела крайне загадочно. Надо отдать старому коршуну должное, он умеет эффектно появляться, ага.
– А я тебя, – я направил револьвер, который мне любезно предоставил скоропостижно скончавшийся Эйт, в сторону Темного.
– Знакомая игрушка. Я всегда думал, что его… брат. Умрет раньше. А тут вот как получилось.
– Разные вещи случаются по совершенно разным причинам, ага.
– Согласен. Я пришел сюда один. А ты, смотрю, с компанией. Трое слева, трое справа и еще… стрелок на втором этаже.
– Честно признаться, я думал, ты тоже придешь с командой поддержки и особо ни на что не рассчитывал. Почему ты один?
– Ты так ничего и не понял? Хотя и не должен. В этом смысл. Сегодня мы сразимся. Только ты и я. Выпусти гнев. Выпусти все первобытное в себе. Дай ожить образу того… кем ты был раньше. Позволь разуму выйти за грань. И он навечно изменится. Сегодня день твоего возвращения.
– Что за сектантскую чепуху ты несешь? А если я, к примеру, развернусь и уйду? Что тогда?
– Ты так не поступишь, ведь я убил твоих дружков. Ты не представляешь, как сладко они стонали.
Мой разум стал наполняться гневом. Это именно то, что Темный хочет увидеть – как я окончательно сойду с ума. Не дождется, тупой урод, ага. Я держу себя в руках. Любое неправильное движение приведет к моей смерти.
– А твоя дочурка.
Только не это. Только попробуй что-нибудь сказать о Лилии. Я держу себя в руках. Он хочет, чтобы я сделал глупость. Я не должен поддаваться на провокации.
– Я прирезал ее, как свинью.
Ублюдок. Ублюдок. Ублюдок.
– И выбросил тело на окраине Тенебриса. Сейчас его жрут насекомые и крысы.
Я выстрелил и нырнул в сторону, две пули пробили оба моих плеча. Темный затянулся своей вонючей папиросой и усмехнулся:
– Недостаточно гнева. Я потрошил Лилию. Свинья плохое сравнение. Рыбу. Потрошил, как рыбу. Я выдернул все ее внутренности. Пока она еще была жива.
Сука. Тварь. Я убью его. Убью! Убью! После того, что я с ним сделаю, он превратится в мусор, в кучку разлагающихся органов. Стоп! Я должен оставаться в себе, иначе проиграю. Темный почти не движется, я попаду, стоит только правильно рассчитать траекторию. Я перебежал за другое укрытие, пуля пролетела рядом с ногой.
– Хватит бегать. Твои компаньоны тебе не помогут. Если убьешь меня, их отпустят. Если я убью тебя, они умрут.
– Стало быть, ты все-таки лжец? Сказал, что пришел один.
– На встречу с тобой. Да. Наши дела – только наши дела. Мошки мешались бы под ногами.
Нужно обойти его. Лицом к лицу у меня нет ни единого шанса. Я всегда думал, что мы с ним владеем оружием на одном уровне, мне даже казалось, что мой навык намного выше. Возможно, когда-то так и было, но сейчас у меня полный бардак в голове, сломанный СН-чип и как вишенка на торте: несколько дней беспробудного пьянства. Я и отлить-то могу с большим трудом, хрен из рук выпадет, а тут нужно сконцентрировать. Не на ненависти. Только на ощущениях. Тот Стильный, что верил своему гневу, ушел и больше никогда не вернется, ага.
– В чем суть твоего перформанса? Я особо ни на что не рассчитывал, когда ехал сюда. Думал, что получу пулю еще на входе, а вместо этого ты выеживаешься, ходишь вокруг да около, хотя мог бы убить меня сразу. Зачем все это? За что ты ненавидишь меня настолько, что превращаешь даже мою смерть в шоу? Я всегда был справедлив к тебе.
Теперь моя очередь заговаривать зубы, я двинул к колоннам, нужно идти очень тихо, сейчас Темный начнет нести свой бред, и я примерно пойму, с какой стороны мне лучше зайти.
– Ненавижу? Ты совсем ничего не понимаешь… в людях. Ты – это я, а я – это ты. Я твоя тень, Стильный. Я впитал все твои. Лучшие качества. Твои слова о первобытном. Тогда. Много лет назад. Я был уже взрослым мужчиной. Думал, что ничего не сможет… поразить меня, но ты. Ты поразил меня. Ты стал для меня лидером. Непререкаемым. Авторитетом, который стоит намного выше Бога, семьи и собственного «я». Но потом ты утонул. В пучине человеческого дерьма. Твоя божественная аура… эта величественная скорлупа почти лопнула. И я понял, что должен спасти тебя. Это мой долг.
Он слишком близко, нужно продолжать диалог. Этот психопат все больше и больше походит на клиента психиатрической лечебницы.
– Ты еще более безумный ублюдок, чем я думал, ага. Я ожидал всего, но ты смог меня удивить. По-настоящему.
– Я здесь не для того, чтобы удивлять. Я приехал вернуть Богу крылья. Я тень. Ты должен убить меня. Убить, чтобы вознестись. Так что не медли. Хватит ходить вокруг колонн. Я все слышу.
Темный направился в мою сторону. Две секунды. Не больше. Побегу – получу пару пуль в спину. Выйти ему навстречу? Ожидает ли он этого? Узнаем. Я выбежал из-за укрытия и выстрелил несколько раз в медленно приближающуюся фигуру, одна пуля прошила его живот. Мои ноги обожгло. Темный не пытается убить меня. Он играет со мной. Его выстрелы только содрали часть плоти на бедрах, но я все равно упал на колени.
– Попал! – Темный поднял красную руку вверх, ее осветил слабый лунный свет. – Начало положено. Вставай. Ты можешь и лучше. Вспомни, чему учил меня. Вспомни кто ты. На самом деле.
